«По установлению Аллаха рубаха меняется раз в год»

Сепия Карла Брюллова.
На обратной стороне не только год - 1845, но и точное время
создания рукою автора: «в 12-м часу».

ГТГ на Крымском валу. «Карл Брюллов. Рим-Москва-Петербург»

Смягчающая карательный удар благоразумная цензура. Навеяно статей Михаила Швыдкого в РГ.

Вспоминаю роман лауреата Нобелевской премии по литературе Имре Кертеса «Без судьбы» в прекрасном переводе Юрия Гусева.
Герой, пятнадцатилетний еврейский мальчик, прошёл Освенцим и Бухенвальд, но отказывался чувствовать себя исключительно жертвой.
Обобщая, он сам вошёл в тот трамвай, который уходил по направлению к лагерям смерти.

«Не всё сводится у тому, что что-то «приходит»: мы сами тоже делаем шаги.
Это только теперь всё видится законченным, готовым, непоправимым, окончательным, невероятно стремительным и ужасающе смутным, таким, каким «пришло»: оно выглядит таким только теперь, задним числом, если мы оглядываемся назад и видим его вроде как с изнанки, ну и, конечно, если знаем судьбу наперёд»

Каждый делает шаг, пока в состоянии его делать; я тоже делал свои шаги, и не только в очереди в Биркенау, но и дома ещё. <…>
Я видел, дядя Штейнер иной раз готов перебить меня, <…> и видел, как дядя Флейшман его удерживает, слышал, как он говорит ему: «Брось, ты не видишь, что-ли, ему выговориться надо? Пускай говорит, не мешай <…>.
Они тоже сделали свои шаги. Они знали, тоже видели всё наперёд , они тоже прощались с моим отцом так, словно мы уже его хоронили; а позже они ссорились только из-за вопроса о том, как мне добираться в Освенцим; трамваем или автобусом»