Последний отрывок из 2-го гимна «О мучениках и исповедниках». После долгих рассуждений о том, что такое клятва, и кому она нужна, а кому нет, он наконец доходит до заявленного предмета повествования: ложь чужда христианам, они принадлежат самой Истине, именно так себя ощутили мученики, Христос принял их и теперь через них помогает верующим.
22. Что говорит ложь
Каждый лжец, будучи лжив,
Глаголет истина.
Мы же слуги истины,
А не приспешники лжи.
23. Отсечем же ее с корнем,
Ибо с ней мы влечемся в огонь,
Будучи связаны с ней.
Семя Жениха насадим в нас,
Чтобы Он увлек нас в брачный чертог.
24. Мы не отбросы, чуждые истине
По отвержению или по природе.
Мы частицы Самой Истины
По воле или по свободе.
Его любовь соделала нас Его членами.
25. Бежала и скрылась вялость,
В час, когда воссияла ясность.
Страх лишился победы.
Храбрые, помыслив о состязании,
Ринулись в него и были увенчаны.
26. Руки свои отдали на терзание
И шеи на повешение,
И тела на мучения,
И щеки на заушение,
И во всем этом просияли славою.
27. В гонении, ослабляющем заповедь,
Вы сохранили заповедь.
Мы же в мире, лелеющем соблюдение,
Все же ослабляем заповедь.
Увы нам и благо вам.
28. Ведь вы исполнили желание Его,
Он же исполнил желания ваши.
Он призвал вас, и вы откликнулись Ему.
Через вас Он отвечает тому, кто взывает к Нему.
Через Вас Он ответит мне, воззвавшему к Нему. (перевод мой)
#Ефрем_Сирин #мученики
22. Что говорит ложь
Каждый лжец, будучи лжив,
Глаголет истина.
Мы же слуги истины,
А не приспешники лжи.
23. Отсечем же ее с корнем,
Ибо с ней мы влечемся в огонь,
Будучи связаны с ней.
Семя Жениха насадим в нас,
Чтобы Он увлек нас в брачный чертог.
24. Мы не отбросы, чуждые истине
По отвержению или по природе.
Мы частицы Самой Истины
По воле или по свободе.
Его любовь соделала нас Его членами.
25. Бежала и скрылась вялость,
В час, когда воссияла ясность.
Страх лишился победы.
Храбрые, помыслив о состязании,
Ринулись в него и были увенчаны.
26. Руки свои отдали на терзание
И шеи на повешение,
И тела на мучения,
И щеки на заушение,
И во всем этом просияли славою.
27. В гонении, ослабляющем заповедь,
Вы сохранили заповедь.
Мы же в мире, лелеющем соблюдение,
Все же ослабляем заповедь.
Увы нам и благо вам.
28. Ведь вы исполнили желание Его,
Он же исполнил желания ваши.
Он призвал вас, и вы откликнулись Ему.
Через вас Он отвечает тому, кто взывает к Нему.
Через Вас Он ответит мне, воззвавшему к Нему. (перевод мой)
#Ефрем_Сирин #мученики
Forwarded from РИА Новости
Статуя из белого мрамора, изображающая обнаженную мужскую фигуру типа Гермеса Людовизи, найдена при прокладке газопровода вблизи афинского Акрополя, сообщило министерство культуры Греции (фото ведомства).
В этом районе, к югу от Акрополя, во времена империи (I-V век нашей эры) были построены одни из самых роскошных городских вилл Афин.
В этом районе, к югу от Акрополя, во времена империи (I-V век нашей эры) были построены одни из самых роскошных городских вилл Афин.
Сегодня – и уже не первый раз - отмечаем память мц. Евлалии Меридской и воспоминаем посвященное ей стихотворение Пруденция. Напомню, что оно написано Алкмановым стихом, каталектическим дактилическим тетраметром. Общая схема: _UU||_UU||_UU||_UU – при этом в каждом стихе дактилические стопы чередуются со спондеическими. В оригинале обычно две спондеических стопы и общее количество слогов в стихе, как правило, десять.
Сегодня поставлю самое начала стихотворения. Описывая Евлалию, Пруденций использует топос «дитя-старец», характерный для житий вообще. Не знаю, сочиняет ли поэт ее житие с нуля (я уже писала, что он использует в нем элементы жития мц. Агнес), или имелась хоть какая-то основа, но Пруденцию в умении фантазировать не откажешь.
По смерти мученица становится хранительницей города. В сущности, это наследие античного культа героев. Городу нужен заступник, о нем хочется что-то знать, чем больше, тем лучше. Так создается религиозный эпос Средневековья.
Germine nobilis Eulalia
mortis et indole nobilior
Emeritam sacra uirgo suam,
cuius ab ubere progenita est,
ossibus ornat, amore colit.
Proximus occiduo locus est,
qui tulit hoc decus egregium,
urbe potens, populis locuples,
sed mage sanguine martyrii
uirgineoque potens titulo.
Curriculis tribus atque nouem
tris hiemes quater adtigerat,
cum crepitante pyra trepidos
terruit aspera carnifices
supplicium sibi dulce rata.
lam dederat prius indiciun,
tendere se patris ad solium
nec sua membra dicata toro:
ipsa crepundia reppulerat
ludere nescia pusiola;
spernere sucina, flere rosas,
fulua monilia respuere,
ore seuera, modesta gradu,
moribus et nimium teneris
canitiem meditata senum. (Prudentius, Peristephanon, 3, 1-25)
Славного рода отпрыск, Евлалия
В смерти еще славнее соделалась.
Город Эмéриту дева чистая,
Где рождена была и воспитана,
Ныне мощами хранит любовно. 5
Близко от места ее убиения
Мощи почиют ныне преславные.
Городом может она и народом
Смело гордиться, но все ж более –
Девства венцом и кровью пролитой. 10
Лет ей исполнилось лишь двенадцать,
Трижды четыре зимы прожила она,
Но устрашила своих мучителей,
Не испугавшись костра трескучего,
Муки сочтя наградой сладостной. 15
В ней и прежде виделись явные
Знаки стремленья к престолу Отчему.
Нет, не о брачном мечтала ложе!
С детства чуждалась игр младенческих
И не умела играть в игрушки. 20
Бусы янтарные ей не нравились,
Роз красота заставляла плакать.
Взором сурова, скромна походкой,
В возрасте самом нежном, девичьем,
Мудростью старцам уподоблялась. (перевод мой)
#Пруденций #мученики #Евлалия
Сегодня поставлю самое начала стихотворения. Описывая Евлалию, Пруденций использует топос «дитя-старец», характерный для житий вообще. Не знаю, сочиняет ли поэт ее житие с нуля (я уже писала, что он использует в нем элементы жития мц. Агнес), или имелась хоть какая-то основа, но Пруденцию в умении фантазировать не откажешь.
По смерти мученица становится хранительницей города. В сущности, это наследие античного культа героев. Городу нужен заступник, о нем хочется что-то знать, чем больше, тем лучше. Так создается религиозный эпос Средневековья.
Germine nobilis Eulalia
mortis et indole nobilior
Emeritam sacra uirgo suam,
cuius ab ubere progenita est,
ossibus ornat, amore colit.
Proximus occiduo locus est,
qui tulit hoc decus egregium,
urbe potens, populis locuples,
sed mage sanguine martyrii
uirgineoque potens titulo.
Curriculis tribus atque nouem
tris hiemes quater adtigerat,
cum crepitante pyra trepidos
terruit aspera carnifices
supplicium sibi dulce rata.
lam dederat prius indiciun,
tendere se patris ad solium
nec sua membra dicata toro:
ipsa crepundia reppulerat
ludere nescia pusiola;
spernere sucina, flere rosas,
fulua monilia respuere,
ore seuera, modesta gradu,
moribus et nimium teneris
canitiem meditata senum. (Prudentius, Peristephanon, 3, 1-25)
Славного рода отпрыск, Евлалия
В смерти еще славнее соделалась.
Город Эмéриту дева чистая,
Где рождена была и воспитана,
Ныне мощами хранит любовно. 5
Близко от места ее убиения
Мощи почиют ныне преславные.
Городом может она и народом
Смело гордиться, но все ж более –
Девства венцом и кровью пролитой. 10
Лет ей исполнилось лишь двенадцать,
Трижды четыре зимы прожила она,
Но устрашила своих мучителей,
Не испугавшись костра трескучего,
Муки сочтя наградой сладостной. 15
В ней и прежде виделись явные
Знаки стремленья к престолу Отчему.
Нет, не о брачном мечтала ложе!
С детства чуждалась игр младенческих
И не умела играть в игрушки. 20
Бусы янтарные ей не нравились,
Роз красота заставляла плакать.
Взором сурова, скромна походкой,
В возрасте самом нежном, девичьем,
Мудростью старцам уподоблялась. (перевод мой)
#Пруденций #мученики #Евлалия
Я сейчас потихоньку читаю и перевожу первый гимн Ефрема Сирина о рае, так что буду делиться прочитанным. Это уже точно Ефрем. Очень интересная образность, я бы сказала, где-то смыкается с современной поэзией, хотя, думаю, не стоит преувеличивать это сходство. Опираюсь на перевод С. Брока, но все же перевожу с сирийского, а не с английского.
1. Моисей, учитель всех в своем небесном Писании,
Вождь евреев, научил нас в учении своем
Закону, который есть кладезь откровений,
Ибо в нем открыта история вертограда,
Обрисованного зримо, но славного тайной,
Описанного вкратце, но дивного изобилием.
Слава праведности Твоей, возвеличивающей победителей!
2. Меж страхом и любовью я встал посредине
Стремление к раю исследовать его меня побудило,
Страх пред его величием удержал меня в моем желании.
Примирил я эти два чувства при помощи мудрости.
Я чтил то, что сокрыто, и размышлял об открытом.
Я желал получить пользу, я молчал, чтоб получить помощь.
3. Воспринял я с радостью историю вертограда,
Краткую для чтения, пространную для размышления.
Язык мой прочел рассказ, явленное повествование,
И ум мой воспарил и взмыл ввысь в страхе,
И постиг величие его, но не в той мере, каково оно,
А в той мере, как дано понять человеку.
4. Оком разума узрел я вертоград.
Ни одна высокая гора не сравнится с его высотой,
Лишь подножий его достиг гребень потопа.
Стоп его он коснулся благоговейно и отхлынул,
Чтоб покрыть и затопить все горы и холмы.
Подножий его коснулся и сокрушил все вершины.
#Ефрем_Сирин #о_рае
1. Моисей, учитель всех в своем небесном Писании,
Вождь евреев, научил нас в учении своем
Закону, который есть кладезь откровений,
Ибо в нем открыта история вертограда,
Обрисованного зримо, но славного тайной,
Описанного вкратце, но дивного изобилием.
Слава праведности Твоей, возвеличивающей победителей!
2. Меж страхом и любовью я встал посредине
Стремление к раю исследовать его меня побудило,
Страх пред его величием удержал меня в моем желании.
Примирил я эти два чувства при помощи мудрости.
Я чтил то, что сокрыто, и размышлял об открытом.
Я желал получить пользу, я молчал, чтоб получить помощь.
3. Воспринял я с радостью историю вертограда,
Краткую для чтения, пространную для размышления.
Язык мой прочел рассказ, явленное повествование,
И ум мой воспарил и взмыл ввысь в страхе,
И постиг величие его, но не в той мере, каково оно,
А в той мере, как дано понять человеку.
4. Оком разума узрел я вертоград.
Ни одна высокая гора не сравнится с его высотой,
Лишь подножий его достиг гребень потопа.
Стоп его он коснулся благоговейно и отхлынул,
Чтоб покрыть и затопить все горы и холмы.
Подножий его коснулся и сокрушил все вершины.
#Ефрем_Сирин #о_рае
В поисках «зимних» стихотворений наткнулась на такую эпиграмму Клавдиана. Правда, о зиме там совсем немного, только в качестве сравнения, зато сам объект сравнения представлен в красках: это некий Алетий, о котором больше ничего не известно. Каких-то двух Алетиев упоминает Авзоний среди преподавателей Бурдигалы, но Клавдиан их знать едва ли мог. Возможно, у него это говорящее имя: «Истинный» - или сам себя считающий истиной в последней инстанции. Он и квестор, и грамматик, и поэт (точнее, графоман). И не дай бог его задеть, - все зимние невзгоды покажутся детской забавой.
Всем нам порой приходится встречать таких «Алетиев», и на просторах интернета в том числе. Необязательно поэтов, можно блогеров или комментаторов. И правда, столкновение с ними бывает похуже слякоти и гололеда.
А Клавдиан, как видите, мог писать не только панегирики и мифологические поэмы, но и сатиры.
Sic non Aethiopum campos aestate pererrem
nec Scythico brumam sub Iove nudus agam,
sic non imbriferam noctem ducentibus Haedis
Ionio credam turgida vela mari,
5 sic non Tartareo Furiarum verbere pulsus
irati relegam carmina grammatici:
nulla meos traxit petulans audacia sensus,
liberior iusto nec mihi lingua fuit.
versiculos, fateor, non cauta voce notavi,
10 heu miser! ignorans, quam grave crimen erat.
Orpheos alii libros impune lacessunt
nec tua securum te, Maro, fama vehit;
ipse parens vatum, princeps Heliconis, Homerus
iudicis excepit tela severa notae.
15 sed non Vergilius, sed non accusat Homerus:
neuter enim quaestor, pauper uterque fuit.
en moveo plausus! en pallidus omnia laudo
et clarum repeto terque quaterque "sophos"!
ignoscat placidus tandem flatusque remittat
20 et tuto recitet quod libet ore: placet. (Claudianus, carm. 23 (74); In Alethium)
На квестора Алетия
Лучше в Скифии мне зимовать нагим и бездомным
Иль в эфиопских сухих летом равнинах бродить,
Лучше в час, когда ночь приведут дожденосные Геды,
Я ионийским волнам парус доверю тугой,
5 Чем, гонимый плетьми преисподних Фурий, задену
Словом хотя бы стихи злого грамматика я!
Чувств не затмила моих в тот миг бесстыдная дерзость,
Больше обычного мой не был распущен язык.
Вслух стишки порицать имел я неосторожность, —
10 Горе невежде! О, как эта вина тяжела!
Может придраться любой безнаказанно к книгам Орфея;
Славой взнесенный, не стал неуязвимым Марон;
Сам родитель певцов, Гомер, на Парнасе первейший,
Строгим упреком судьи ранен нередко бывал;
15 Тяжбы в ответ не затеял Гомер, не затеял Вергилий,
Квестором не был из них, бедных людей, ни один!
Вот я в ладоши плещу, я хвалю тебя, бледный от страха,
Снова и снова на все «Славно! Отлично!» кричу.
Лишь бы простил, лишь бы званье вернул — и пусть выступает
20 С чтеньем любым без стыда: будет мне все по душе. (пер. С. Ошерова)
#Клавдиан
Всем нам порой приходится встречать таких «Алетиев», и на просторах интернета в том числе. Необязательно поэтов, можно блогеров или комментаторов. И правда, столкновение с ними бывает похуже слякоти и гололеда.
А Клавдиан, как видите, мог писать не только панегирики и мифологические поэмы, но и сатиры.
Sic non Aethiopum campos aestate pererrem
nec Scythico brumam sub Iove nudus agam,
sic non imbriferam noctem ducentibus Haedis
Ionio credam turgida vela mari,
5 sic non Tartareo Furiarum verbere pulsus
irati relegam carmina grammatici:
nulla meos traxit petulans audacia sensus,
liberior iusto nec mihi lingua fuit.
versiculos, fateor, non cauta voce notavi,
10 heu miser! ignorans, quam grave crimen erat.
Orpheos alii libros impune lacessunt
nec tua securum te, Maro, fama vehit;
ipse parens vatum, princeps Heliconis, Homerus
iudicis excepit tela severa notae.
15 sed non Vergilius, sed non accusat Homerus:
neuter enim quaestor, pauper uterque fuit.
en moveo plausus! en pallidus omnia laudo
et clarum repeto terque quaterque "sophos"!
ignoscat placidus tandem flatusque remittat
20 et tuto recitet quod libet ore: placet. (Claudianus, carm. 23 (74); In Alethium)
На квестора Алетия
Лучше в Скифии мне зимовать нагим и бездомным
Иль в эфиопских сухих летом равнинах бродить,
Лучше в час, когда ночь приведут дожденосные Геды,
Я ионийским волнам парус доверю тугой,
5 Чем, гонимый плетьми преисподних Фурий, задену
Словом хотя бы стихи злого грамматика я!
Чувств не затмила моих в тот миг бесстыдная дерзость,
Больше обычного мой не был распущен язык.
Вслух стишки порицать имел я неосторожность, —
10 Горе невежде! О, как эта вина тяжела!
Может придраться любой безнаказанно к книгам Орфея;
Славой взнесенный, не стал неуязвимым Марон;
Сам родитель певцов, Гомер, на Парнасе первейший,
Строгим упреком судьи ранен нередко бывал;
15 Тяжбы в ответ не затеял Гомер, не затеял Вергилий,
Квестором не был из них, бедных людей, ни один!
Вот я в ладоши плещу, я хвалю тебя, бледный от страха,
Снова и снова на все «Славно! Отлично!» кричу.
Лишь бы простил, лишь бы званье вернул — и пусть выступает
20 С чтеньем любым без стыда: будет мне все по душе. (пер. С. Ошерова)
#Клавдиан
Forwarded from Екатерина М
ПРОДОЛЖАЕТСЯ СБОР СРЕДСТВ НА РЕАБИЛИТАЦИЮ А.А. СТОЛЯРОВА
Дорогие друзья!
Прошло уже почти полгода с тех пор, как в дом выдающегося российского ученого и педагога Александра Арнольдовича Столярова пришла беда — инсульт. Благодаря вашей поддержке удалось самое сложное, почти невероятное: выиграть тяжелую борьбу за жизнь. В продолжение первых двух месяцев состояние Александра Арнольдовича то улучшалось, то опять ухудшалось; к непростым проблемам с речью и движением прибавилось гнойное воспаление, которое пришлось лечить хирургически. Отчет о проделанной работе вы можете найти по ссылке:
https://drive.google.com/drive/folders/19evEYotVog4Y4rL2y-gbez5k4nnBSheR?usp=sharing
И сам Александр Арнольдович, и все его близкие выражают вам искреннейшую, безграничную признательность за любое доброе слово, пожелание, за каждую транзакцию, отмеченную участием преданного читателя и ученика. И вновь просят о помощи.
Буквально два месяца тому назад начался новый, не менее трудный этап в жизни Столярова — реабилитация, продолжающаяся сегодня на дому. Александр Арнольдович не теряет присутствия духа; тем не менее, каждый день он заново учится читать и потихоньку восстанавливает контроль над пока что скованной параличом частью тела. Прогресс заметен разве что родным и лечащим врачам; впереди Александра Арнольдовича ждут месяцы напряженного восстановления. К сожалению, восстановления дорогостоящего, превышающего скромные возможности научного сотрудника одного из бюджетных исследовательских институтов. На труд сиделки, визиты реабилитологов и терапевтов ежедневно расходуется запас вашей помощи, которого хватит буквально еще на два-три месяца. Александр Арнольдович не теряет присутствия духа: он намерен не только полностью восстановиться, но и вернуться к работе над античной и современной литературой. Только с вашей помощью его мечта сможет осуществиться, а отечественная наука — обогатиться новыми работами известного антиковеда, почитаемого и обожаемого сотнями учеников и коллег.
Любую денежную сумму по-прежнему можно перечислять на карту его супруги, Ольги Евгеньевны Столяровой (карта Сбербанка 2202206846033392 привязана к телефону +79169736809), — как и делиться словами поддержки, направляя их по адресу [email protected].
Дорогие друзья!
Прошло уже почти полгода с тех пор, как в дом выдающегося российского ученого и педагога Александра Арнольдовича Столярова пришла беда — инсульт. Благодаря вашей поддержке удалось самое сложное, почти невероятное: выиграть тяжелую борьбу за жизнь. В продолжение первых двух месяцев состояние Александра Арнольдовича то улучшалось, то опять ухудшалось; к непростым проблемам с речью и движением прибавилось гнойное воспаление, которое пришлось лечить хирургически. Отчет о проделанной работе вы можете найти по ссылке:
https://drive.google.com/drive/folders/19evEYotVog4Y4rL2y-gbez5k4nnBSheR?usp=sharing
И сам Александр Арнольдович, и все его близкие выражают вам искреннейшую, безграничную признательность за любое доброе слово, пожелание, за каждую транзакцию, отмеченную участием преданного читателя и ученика. И вновь просят о помощи.
Буквально два месяца тому назад начался новый, не менее трудный этап в жизни Столярова — реабилитация, продолжающаяся сегодня на дому. Александр Арнольдович не теряет присутствия духа; тем не менее, каждый день он заново учится читать и потихоньку восстанавливает контроль над пока что скованной параличом частью тела. Прогресс заметен разве что родным и лечащим врачам; впереди Александра Арнольдовича ждут месяцы напряженного восстановления. К сожалению, восстановления дорогостоящего, превышающего скромные возможности научного сотрудника одного из бюджетных исследовательских институтов. На труд сиделки, визиты реабилитологов и терапевтов ежедневно расходуется запас вашей помощи, которого хватит буквально еще на два-три месяца. Александр Арнольдович не теряет присутствия духа: он намерен не только полностью восстановиться, но и вернуться к работе над античной и современной литературой. Только с вашей помощью его мечта сможет осуществиться, а отечественная наука — обогатиться новыми работами известного антиковеда, почитаемого и обожаемого сотнями учеников и коллег.
Любую денежную сумму по-прежнему можно перечислять на карту его супруги, Ольги Евгеньевны Столяровой (карта Сбербанка 2202206846033392 привязана к телефону +79169736809), — как и делиться словами поддержки, направляя их по адресу [email protected].
Сегодня, в день памяти свт. Амвросия Медиоланского, прочитаем один из его бесспорно аутентичных гимнов (которых, напомню, всего четыре). Авторство Амвросия подтверждает блж. Августин. Это вечерний гимн, «светильничная молитва», т. е. молитва на час захода солнца и зажигания светильника. Гимн рано начал использоваться в монастырском богослужении. Вслед за Амвросием на тот же час пишет стихотворение Пруденций, так что к нему мы тоже обратимся в ближайшее время.
Deus creator omnium
polique rector, uestiens
diem decoro lumine,
noctem soporis gratia,
artus solutos ut quies 5
reddat laboris usui,
mentes que fessas alleuet,
luctus que soluat anxios,
grates peracto iam die
et noctis exortu preces, 10
uoti reos ut adiuues,
hymnum canentes soluimus.
Te cordis ima concinant,
te uox canora concrepet,
te diligat castus amor, 15
te mens adoret sobria,
ut, cum profunda clauserit
diem caligo noctium,
fides tenebras nesciat,
et nox fide reluceat. 20
Dormire mentem ne sinas,
dormire culpa nouerit,
castis fides refrigerans
somni uaporem temperet.
Exuta sensu lubrico, 25
te cordis alta somnient,
nec hostis inuidi dolo
pauor quietos suscitet.
Christum rogamus et Patrem,
Christi Patrisque Spiritum, 30
unum potens per omnia;
foue precantes, trinitas. (Ambrosius, hymnus 4)
Господь, Создатель всяческих,
Владыка неба вышнего,
Дни светом облекающий,
А ночи — благодатью сна.
Чтоб тело утомленное 5
Восставить бодрым для трудов,
Чтоб освежить уставший ум,
Освободить от горестей.
Мы воспеваем этот гимн,
Благодаря/благодарим, что прожит день, 10
С восходом ночи шлем мольбы,
Чтоб Ты помог обет сдержать.
Пусть сердце воспоет Тебя,
Пусть голос вопиет к Тебе,
Пусть любит чистая приязнь/любовь, 15
Пусть ум величит трезвенный.
Когда же мгла глубокая
Замкнет/затмит собою ясность дня,
Пусть вера не узнает тьмы
И ночь сияет верою. 20
Не позволяй дремать уму,
Пусть крепким сном уснет вина.
На страже вера, бодрствуя,
Остудит сновидений жар.
От зыбких отрешившись чувств, 25
Тебя пусть глуби сердца зрят,
Пусть козни вражьей зависти
Страшны не будут дремлющим.
Христу помолимся, с Отцом,
И Духу Сына и Отца, 30
Единица могущая,
Лелей молящих, Троица! (перевод мой)
#Амвросий_Медиоланский
Deus creator omnium
polique rector, uestiens
diem decoro lumine,
noctem soporis gratia,
artus solutos ut quies 5
reddat laboris usui,
mentes que fessas alleuet,
luctus que soluat anxios,
grates peracto iam die
et noctis exortu preces, 10
uoti reos ut adiuues,
hymnum canentes soluimus.
Te cordis ima concinant,
te uox canora concrepet,
te diligat castus amor, 15
te mens adoret sobria,
ut, cum profunda clauserit
diem caligo noctium,
fides tenebras nesciat,
et nox fide reluceat. 20
Dormire mentem ne sinas,
dormire culpa nouerit,
castis fides refrigerans
somni uaporem temperet.
Exuta sensu lubrico, 25
te cordis alta somnient,
nec hostis inuidi dolo
pauor quietos suscitet.
Christum rogamus et Patrem,
Christi Patrisque Spiritum, 30
unum potens per omnia;
foue precantes, trinitas. (Ambrosius, hymnus 4)
Господь, Создатель всяческих,
Владыка неба вышнего,
Дни светом облекающий,
А ночи — благодатью сна.
Чтоб тело утомленное 5
Восставить бодрым для трудов,
Чтоб освежить уставший ум,
Освободить от горестей.
Мы воспеваем этот гимн,
Благодаря/благодарим, что прожит день, 10
С восходом ночи шлем мольбы,
Чтоб Ты помог обет сдержать.
Пусть сердце воспоет Тебя,
Пусть голос вопиет к Тебе,
Пусть любит чистая приязнь/любовь, 15
Пусть ум величит трезвенный.
Когда же мгла глубокая
Замкнет/затмит собою ясность дня,
Пусть вера не узнает тьмы
И ночь сияет верою. 20
Не позволяй дремать уму,
Пусть крепким сном уснет вина.
На страже вера, бодрствуя,
Остудит сновидений жар.
От зыбких отрешившись чувств, 25
Тебя пусть глуби сердца зрят,
Пусть козни вражьей зависти
Страшны не будут дремлющим.
Христу помолимся, с Отцом,
И Духу Сына и Отца, 30
Единица могущая,
Лелей молящих, Троица! (перевод мой)
#Амвросий_Медиоланский
У нас уже сложилась традиция отмечать зимние солнцестояния стихами о птице фениксе, символизирующей вечный круговорот жизни, воплощенный в солярном цикле. Сегодня продолжим чтение поэмы «О птице фениксе» (напомню, что написана она в III в., приписывалась Лактанцию, но ему скорее всего не принадлежит.
О том, что феникс живет тысячу лет, говорят Плиний, Марциал, Клавдиан; другие называют пятьсот лет.
quae postquam vitae iam mille peregerit annos
at se reddiderint tempora longa gravem.
ut reparet lassum spatiis urgentibus evum
assueti nemoris dulce cubile fugit.
cumque renascendi studio loca sancta reliquit
tunc petit hunc orbem mors ubi regna tenet
dirigit in Syeriam celeres longaeva volatus
phoenicis nomen cui dedit ipsa vetus.
secretosque petit deserta per avia lucos
hic ubi per saltus silva remota latet
tum legit aereo sublimem vertice palmam
quae gratum phoenix ex ave nomen habet.
quam nec dente potens animal perumpere possit
lubricus aut serpens aut avis ulla rapax.
tum ventos claudit pendentibus Aeolus antris
ne violent flabris aera purpurum
neu concreta notho per inania coeli.
summoneat radios solis et obsit avi.
construit inde sibi seu nidum sive sepulcrum
nam perit ut vivat se tamen ipsa creat (De ave phoenice, 59-78)
После того, как ее исполняется тысячелетье
60 И вереница годов в тягость становится ей,
Чтоб на закате своем возвратить ускользнувшие годы,
Милое ложе свое в роще бросает она.
И, к возрожденью стремясь, покидает священную рощу,
В мир направляет полет, где самовластвует смерть.
65 В Сирию быстро свой путь устремляет дряхлая птица —
Встарь Финикией она эту страну назвала.
Над бездорожьем пустынь, над молчаньем лесов пролетает,
Там, где в ущельях крутых чащи густые видны.
Пальму она выбирает, вершиной взнесенную к небу,
70 «Фениксом» греки ее так же, как птицу, зовут.
Хищная птица иль червь этой пальмы коснуться не могут,
И не посмеет обвить ствол ее стройный змея.
Ветры тогда замыкает Эол в небесных чертогах,
Чтоб дуновением их пурпур не ранить небес.
75 Чтобы в просторах небесных от них облака не сгустились
И не закрыли лучей солнечных птице во вред.
Птица гнездо себе вьет или, может быть, строит гробницу:
Сгибнет она, чтобы жить, смертью себя возродит. (пер. Ю. Шульца)
#феникс
О том, что феникс живет тысячу лет, говорят Плиний, Марциал, Клавдиан; другие называют пятьсот лет.
quae postquam vitae iam mille peregerit annos
at se reddiderint tempora longa gravem.
ut reparet lassum spatiis urgentibus evum
assueti nemoris dulce cubile fugit.
cumque renascendi studio loca sancta reliquit
tunc petit hunc orbem mors ubi regna tenet
dirigit in Syeriam celeres longaeva volatus
phoenicis nomen cui dedit ipsa vetus.
secretosque petit deserta per avia lucos
hic ubi per saltus silva remota latet
tum legit aereo sublimem vertice palmam
quae gratum phoenix ex ave nomen habet.
quam nec dente potens animal perumpere possit
lubricus aut serpens aut avis ulla rapax.
tum ventos claudit pendentibus Aeolus antris
ne violent flabris aera purpurum
neu concreta notho per inania coeli.
summoneat radios solis et obsit avi.
construit inde sibi seu nidum sive sepulcrum
nam perit ut vivat se tamen ipsa creat (De ave phoenice, 59-78)
После того, как ее исполняется тысячелетье
60 И вереница годов в тягость становится ей,
Чтоб на закате своем возвратить ускользнувшие годы,
Милое ложе свое в роще бросает она.
И, к возрожденью стремясь, покидает священную рощу,
В мир направляет полет, где самовластвует смерть.
65 В Сирию быстро свой путь устремляет дряхлая птица —
Встарь Финикией она эту страну назвала.
Над бездорожьем пустынь, над молчаньем лесов пролетает,
Там, где в ущельях крутых чащи густые видны.
Пальму она выбирает, вершиной взнесенную к небу,
70 «Фениксом» греки ее так же, как птицу, зовут.
Хищная птица иль червь этой пальмы коснуться не могут,
И не посмеет обвить ствол ее стройный змея.
Ветры тогда замыкает Эол в небесных чертогах,
Чтоб дуновением их пурпур не ранить небес.
75 Чтобы в просторах небесных от них облака не сгустились
И не закрыли лучей солнечных птице во вред.
Птица гнездо себе вьет или, может быть, строит гробницу:
Сгибнет она, чтобы жить, смертью себя возродит. (пер. Ю. Шульца)
#феникс
Рождество по григорианскому календарю отметим чтением соответствующего места из стихотворной «Евангельской истории» Гая Веттия Аквилина Ювенка – первого из латинских поэтов-парафрастов, перелагавших в стихи содержание Нового Завета.
По тексту Ювенка можно понять, что он не относит Рождество к зимнему времени: пастухи пасут стада на «радостных пастбищах» и падают ниц на «зеленую землю». Да в общем-то скот и пасут в теплое время года, даже в Средиземноморье. Переводя, ловила себя на том, что все равно представляется зимнее время. Но это уже влияние последующей европейской традиции.
Hospitium amborum Bethlehem sub moenibus urbis
Augusti fuerant praeparva habitacula ruris.
Illic virgo novo completo in tempore foetu.
Solvitur, et puerum veteri cunabula textu
Involvunt, duroque datur praesepe cubili.
Circa sollicitae pecorum custodia noctis
Pastores tenuit vigiles per pascua laeta.
Ecce Dei monitu visus descendere coelo195
Nuntius, et subitus terror tremefacta pavore
Prostravit viridi pastorum corpora terrae.
Talis et attonitis coelo vox missa cucurrit:
Ponite terrorem mentis: mea sumite dicta,
Pastores, quibus haec ingentia gaudia porto.
Nam genitus puer est Davidis origine clara,
Qui populis lucem mox, laetitiamque propaget.
Hoc signum dicam, puerum quod cernere vobis
Jam licet, implentem gracili praesepia voce.
Talia dicenti junguntur millia plebis205
Coelestis, cunctique Deum laudantque, rogantque,
Talis et uniti vox agminis aera complet:
Gloria supremum comitetur debita patrem,
In terris justos homines pax digna sequatur.
Et simul his dictis coeli secreta revisunt.
Pastores propere veniunt, puerumque jacentem
Praesepis gremio cernunt: post inde sequentes
Dispergunt late celeris vaga semina famae.
Mirantes laudant, laetantes constupuerunt,
Omnia nocturnis monitis quod vera recurrant. Juvencus, Historia euangeluca, 1, 188-205)
Стал прибежищем им Вифлеем, - за стенами града
Стольного был он тогда селеньем убогим и малым.
190. Там, как срок подошел, разрешилась от бремени Дева
И, Младенца родив, спеленала лоскутием ветхим,
А колыбелью ему служили грубые ясли.
В ту беспокойную ночь близ стад своих пребывали
Пастыри, службу неся без сна на радостном поле.
195. Вот по воле Творца спустился явственно с неба
Вестник, и всех охватил внезапный ужас и трепет.
Пали пастыри ниц, на земле простершись зеленой.
С неба к испуганным им донесся глас с поднебесья:
«Страх отложив, внемлите словам, какие вещаю,
200. Пастыри, ибо несу я вам великую радость.
Ныне Младенец рожден от славного рода Давида,
Тот, кто свет принесет народам и счастье подарит,
Знаменье вам укажу, Младенца можете видеть
Сами: Он в яслях лежит, оглашая криком пещеру».
205. Так говорил он, и вдруг в ним рядом сонмы явились
Воинств небесных и все, восхваляя Бога, молились,
И наполняло эфир такое согласное пенье:
«Славой должной Отца Всевышнего ныне прославим,
Пусть на земле будет мир средь праведных всех человеков».
210. Так говоря, исчезли они в поднебесных глубинах.
Пастыри быстро идут и находят вскоре Младенца
В яслях лежащим, - Его узрев, спешат они дальше,
Чтоб разнести семена Молвы летучей и скорой.
Их изумленье - хвалу, хвала немоту порождает,
Ибо сбывается все, что в ночи им голос пророчил. (перевод мой)
#Ювенк
По тексту Ювенка можно понять, что он не относит Рождество к зимнему времени: пастухи пасут стада на «радостных пастбищах» и падают ниц на «зеленую землю». Да в общем-то скот и пасут в теплое время года, даже в Средиземноморье. Переводя, ловила себя на том, что все равно представляется зимнее время. Но это уже влияние последующей европейской традиции.
Hospitium amborum Bethlehem sub moenibus urbis
Augusti fuerant praeparva habitacula ruris.
Illic virgo novo completo in tempore foetu.
Solvitur, et puerum veteri cunabula textu
Involvunt, duroque datur praesepe cubili.
Circa sollicitae pecorum custodia noctis
Pastores tenuit vigiles per pascua laeta.
Ecce Dei monitu visus descendere coelo195
Nuntius, et subitus terror tremefacta pavore
Prostravit viridi pastorum corpora terrae.
Talis et attonitis coelo vox missa cucurrit:
Ponite terrorem mentis: mea sumite dicta,
Pastores, quibus haec ingentia gaudia porto.
Nam genitus puer est Davidis origine clara,
Qui populis lucem mox, laetitiamque propaget.
Hoc signum dicam, puerum quod cernere vobis
Jam licet, implentem gracili praesepia voce.
Talia dicenti junguntur millia plebis205
Coelestis, cunctique Deum laudantque, rogantque,
Talis et uniti vox agminis aera complet:
Gloria supremum comitetur debita patrem,
In terris justos homines pax digna sequatur.
Et simul his dictis coeli secreta revisunt.
Pastores propere veniunt, puerumque jacentem
Praesepis gremio cernunt: post inde sequentes
Dispergunt late celeris vaga semina famae.
Mirantes laudant, laetantes constupuerunt,
Omnia nocturnis monitis quod vera recurrant. Juvencus, Historia euangeluca, 1, 188-205)
Стал прибежищем им Вифлеем, - за стенами града
Стольного был он тогда селеньем убогим и малым.
190. Там, как срок подошел, разрешилась от бремени Дева
И, Младенца родив, спеленала лоскутием ветхим,
А колыбелью ему служили грубые ясли.
В ту беспокойную ночь близ стад своих пребывали
Пастыри, службу неся без сна на радостном поле.
195. Вот по воле Творца спустился явственно с неба
Вестник, и всех охватил внезапный ужас и трепет.
Пали пастыри ниц, на земле простершись зеленой.
С неба к испуганным им донесся глас с поднебесья:
«Страх отложив, внемлите словам, какие вещаю,
200. Пастыри, ибо несу я вам великую радость.
Ныне Младенец рожден от славного рода Давида,
Тот, кто свет принесет народам и счастье подарит,
Знаменье вам укажу, Младенца можете видеть
Сами: Он в яслях лежит, оглашая криком пещеру».
205. Так говорил он, и вдруг в ним рядом сонмы явились
Воинств небесных и все, восхваляя Бога, молились,
И наполняло эфир такое согласное пенье:
«Славой должной Отца Всевышнего ныне прославим,
Пусть на земле будет мир средь праведных всех человеков».
210. Так говоря, исчезли они в поднебесных глубинах.
Пастыри быстро идут и находят вскоре Младенца
В яслях лежащим, - Его узрев, спешат они дальше,
Чтоб разнести семена Молвы летучей и скорой.
Их изумленье - хвалу, хвала немоту порождает,
Ибо сбывается все, что в ночи им голос пророчил. (перевод мой)
#Ювенк