Тринадцать книг — ровно столько куплено мной за этот год и именно таким количеством пополнилась моя библиотека (+ 2–3 книги были подарены).

Желание перестать заниматься накопительством оказалось достаточно сильным, чтобы я весь год игнорировала ежемесячные дайджесты от издательств, акции в книжных магазинах и крайне привлекательные редкие тома в букинистических. Летом я устроила книжную ярмарку, куда привезла более 100 своих книг, нашедших новый дом. Тогда же я решила, что минимум до конца года не покупаю новые.

Всё это помогло мне совсем иначе взглянуть на свою библиотеку и понять, что я не хочу захламлять её, не хочу приобретать ещё десятки томов, лишь бы красиво поставить их на полки. Моё книжное собрание должно быть отражением меня, моих подлинных литературных интересов на данном этапе жизни, а не становиться хаотичным и безликим скоплением того, что «можно прочитать когда-нибудь потом» (и что никогда в итоге не будет прочитано).

Стало легче и спокойнее (и мне, и пространству вокруг). Даже ценность уже имеющихся книг благодаря такому подходу увеличилась. При подготовке к аспирантскому экзамену по литературе я тоже ничего не покупала, а брала книги в библиотеках, и в этом была особая прелесть.

Книжному рынку всегда будет что мне предложить (дружно смотрим на сотню изданий классики, вышедших за этот год), но это не значит, что всё это действительно должно быть моим. Иногда приятнее покупок бывает их отсутствие, и это тот самый случай.

— А какие это годы на фото?
— Золотые годы студенчества.

Я вспоминаю лето и свою подготовку к аспирантскому экзамену по специальности. Засыпая утром, я уже знала, что буду делать, проснувшись через несколько часов, и знала, где именно окажусь: иногда на поле битвы в Средневековье, иногда при королевском дворе или в Германии XIX века. Насыщенный филологический отпуск.

«От рассвета до заката» в моей интерпретации превратилось в «с полудня до рассвета». Норма на каждый день — 4-5 вопросов из списка, где их было 100. Постмодернизм я изучала уже на легкой стадии сумасшествия.

А дальше — новый академический опыт, которому суждено стать одним из самых ценных воспоминаний: иду на экзамен с маленьким томом-талисманом в виде сборника Байрона, вытягиваю билет с ним же и с вопросом о жанре остросоциального романа, получаю свои 98 баллов (труды Барбюса вспомнила не сразу) и спустя пару недель нахожу себя в списках зачисленных в аспирантуру. На специальности «Литературы народов мира» один человек.

Сейчас я даже скучаю по этому слегка безумному (в лучших филологических традициях) времени бурной подготовки к экзамену и стремительного бега навстречу к мечте. Я действительно влюблена в это, и этот тот случай, когда во взаимности сомневаться не приходится.

Плёнка, любимый сентябрь, первый день учебы в аспирантуре. Уже через несколько часов этот счастливый человек в лице меня будет сидеть на лекции по философии в полной аудитории филологов и испытает те особые чувства восторженного исступления, которые так обогащают Жизнь. Празднуя этот день, я праздновала перемены и личностный рост.

«I am my own God».