Forwarded from бумажный лев
в V-A-C press вышел «Аз-бу-ква-рь» художника Родиона Китаева.
Это моя новая любимая детская книга теперь, после, а может быть даже перед ‘A world of your own’ Лоры Карлин.
Жабожук, голубь, вбивающий гвоздь в крышку гроба, лев да не лев. И женщина, возлегающая на диване возле дворца, дурдома и дачи. Она красивая, в диадеме, с собачкой. А над головой ее проносятся дельфины и дроны.
Это моя новая любимая детская книга теперь, после, а может быть даже перед ‘A world of your own’ Лоры Карлин.
Жабожук, голубь, вбивающий гвоздь в крышку гроба, лев да не лев. И женщина, возлегающая на диване возле дворца, дурдома и дачи. Она красивая, в диадеме, с собачкой. А над головой ее проносятся дельфины и дроны.
С каждым днём усиливается ощущение, что мир вокруг всё сильнее похож на книжку "Коричневое утро" Фрэнка Павлоффа.
Это небольшая история о том, как люди до последнего пытаются игнорировать жуть происходящего вокруг, с людьми рядом, потому что "меня не заденет". Как постепенно разрастается механизм репрессий, как даже самые абсурдные идеи, над которыми мы ещё вчера смеялись, превращаются в реальность, и чем дальше всё заходит, тем сложнее это остановить.
В городе начинают запрещать цвета — все, кроме коричневого. Сначала запретили всех собак, кроме коричневых, потом кошек, потом — газеты, книги... ну вы поняли. Все это время герои делают вид, что всё в порядке, а абсурдный ужас вокруг становится плотнее с каждым днём.
В оригинале, на французском, эта книжка — текстовая брошюра без картинок, ее проходят в школе. У нас она стала книжкой-картинкой, ее проиллюстировал очень точными и тревожащими аппликациями Леонид Шмельков, идеально попав в настроение текста. Они простые, чуть карикатурные и жуткие.
Книга выходила в КомпасГиде в 2011 году, а в 2022 ее переиздали. Пока я работала в Компасе и ездила по ярмаркам, отдельным видом своеобразной терапии было говорить с людьми об этой книге. И почти каждый раз это были очень эмоционально сложные разговоры, на воспоминания о которых я и сейчас иногда опираюсь в особенно тяжелые моменты.
Помню, как пришла женщина, которая искала книгу шестилетнему сыну, чтобы читать и обсуждать вместе. Когда я показала ей эту и начала объяснять о чем там, у нее навернулись слезы. Она говорила, как ей нужно было от кого-то услышать, что творящееся вокруг — бред и почти антиутопия, что она не может думать, что это нормально. Что вся ее семья радуется происходящему, и ей уже начинало казаться, будто она одна такая. Это был небольшой город, куда мы приехали на фестиваль и мне потом весь день хотелось плакать.
Похожих историй было много, и я бесконечно благодарна Компасу за возможность вести тогда, летом 2022 года, эти разговоры. Это не давало мне сойти с ума.
Это небольшая история о том, как люди до последнего пытаются игнорировать жуть происходящего вокруг, с людьми рядом, потому что "меня не заденет". Как постепенно разрастается механизм репрессий, как даже самые абсурдные идеи, над которыми мы ещё вчера смеялись, превращаются в реальность, и чем дальше всё заходит, тем сложнее это остановить.
В городе начинают запрещать цвета — все, кроме коричневого. Сначала запретили всех собак, кроме коричневых, потом кошек, потом — газеты, книги... ну вы поняли. Все это время герои делают вид, что всё в порядке, а абсурдный ужас вокруг становится плотнее с каждым днём.
В оригинале, на французском, эта книжка — текстовая брошюра без картинок, ее проходят в школе. У нас она стала книжкой-картинкой, ее проиллюстировал очень точными и тревожащими аппликациями Леонид Шмельков, идеально попав в настроение текста. Они простые, чуть карикатурные и жуткие.
Книга выходила в КомпасГиде в 2011 году, а в 2022 ее переиздали. Пока я работала в Компасе и ездила по ярмаркам, отдельным видом своеобразной терапии было говорить с людьми об этой книге. И почти каждый раз это были очень эмоционально сложные разговоры, на воспоминания о которых я и сейчас иногда опираюсь в особенно тяжелые моменты.
Помню, как пришла женщина, которая искала книгу шестилетнему сыну, чтобы читать и обсуждать вместе. Когда я показала ей эту и начала объяснять о чем там, у нее навернулись слезы. Она говорила, как ей нужно было от кого-то услышать, что творящееся вокруг — бред и почти антиутопия, что она не может думать, что это нормально. Что вся ее семья радуется происходящему, и ей уже начинало казаться, будто она одна такая. Это был небольшой город, куда мы приехали на фестиваль и мне потом весь день хотелось плакать.
Похожих историй было много, и я бесконечно благодарна Компасу за возможность вести тогда, летом 2022 года, эти разговоры. Это не давало мне сойти с ума.