Форум будущего собрал представительный пул: Сергей Лавров был. Институт «Царьград», который обычно ассоциируется с бородами, алебардами, опричниной и прошлым вообще, сделал хорошее мероприятие для разговора о будущем.
Позвали рассказывать об исследовании на панели со священником Павлом Островским и корром RT Тимоти Кёрби.
Островский живописал активную экспансию западных ценностей, активно демонстрируя новенький Айпад. При этом про современную молодёжь он понимает много больше, чем иные профильные чиновники. И говорить умеет, в т.ч. самокритично, что всегда уважаемо.
Тимоти Кёрби на прекрасном русском языке решил запугать русских женщин тем, что «часики тикают: тик-ток, тик-ток». Пришлось рассказать господину Кёрби, по совместительству пресс-секретарю общества русофилов, что средневековым представлением в стиле «рожайте до 30, пока можете и пока вас хотят мужчины, у которых ещё есть тестостерон» русскую женщину не запугать.
Рассказал высокому собранию, что главная треба у молодых для деторождения — жильё. Об ужасном прогнозе Росстата в минус 3.2 млн к 2030 рассказал, о том, что 40 % студентов хотят двух детей, а 16 — одного. И что вульгаризировать создание семьи и воспитание детей не стоит, особенно если говоришь в России с сильным американским акцентом.
На фото момент, когда воодушевлённо вещаю молодым про жену, сочетающую исследования, брифинги и публичные лекции с «мама, Федя опять ударил меня по голове». У нас с ней пока двое детей, хотяона постоянно настаивает, что у неё трое .
@madsecurity
Позвали рассказывать об исследовании на панели со священником Павлом Островским и корром RT Тимоти Кёрби.
Островский живописал активную экспансию западных ценностей, активно демонстрируя новенький Айпад. При этом про современную молодёжь он понимает много больше, чем иные профильные чиновники. И говорить умеет, в т.ч. самокритично, что всегда уважаемо.
Тимоти Кёрби на прекрасном русском языке решил запугать русских женщин тем, что «часики тикают: тик-ток, тик-ток». Пришлось рассказать господину Кёрби, по совместительству пресс-секретарю общества русофилов, что средневековым представлением в стиле «рожайте до 30, пока можете и пока вас хотят мужчины, у которых ещё есть тестостерон» русскую женщину не запугать.
Рассказал высокому собранию, что главная треба у молодых для деторождения — жильё. Об ужасном прогнозе Росстата в минус 3.2 млн к 2030 рассказал, о том, что 40 % студентов хотят двух детей, а 16 — одного. И что вульгаризировать создание семьи и воспитание детей не стоит, особенно если говоришь в России с сильным американским акцентом.
На фото момент, когда воодушевлённо вещаю молодым про жену, сочетающую исследования, брифинги и публичные лекции с «мама, Федя опять ударил меня по голове». У нас с ней пока двое детей, хотя
@madsecurity
Результат — минус 11.7 кг.
80 дней активной подготовки — примерно 1400-1500 беговых км — по 20 в день (10 утром и вечером).
Полгода подготовки — 7 прогулочных восхождений на Машук, 3 трекинговых на Малое седло, 1 — на Бештау.
Цель — крест Эльбруса с севера: от урочища Джилы-Су (2400 н.у.м.) через поляну Эммануэля (2580 н.у.м.) и высотный приют (3800 н.у.м.) с осадными лагерями и ночёвками наверху скал Ленца (4800 н.у.м.) и на седле (5300 н.у.м.) со штурмом Восточной (5621 н.у.м.) и Западной (5642 н.у.м.) вершин, спуском на седло и на южную сторону.
Жильё, еду, одежду, снаряжение несём на себе. Рюкзаки 24-25 кг (мой максимум был 18-21 в Гималаях), т.е. по всем показателям большой вызов — большая экспедиция. Про Серёжу расскажу позже, но подписаться можно уже сейчас.
#Elbrus9 начался!
@madsecurity
80 дней активной подготовки — примерно 1400-1500 беговых км — по 20 в день (10 утром и вечером).
Полгода подготовки — 7 прогулочных восхождений на Машук, 3 трекинговых на Малое седло, 1 — на Бештау.
Цель — крест Эльбруса с севера: от урочища Джилы-Су (2400 н.у.м.) через поляну Эммануэля (2580 н.у.м.) и высотный приют (3800 н.у.м.) с осадными лагерями и ночёвками наверху скал Ленца (4800 н.у.м.) и на седле (5300 н.у.м.) со штурмом Восточной (5621 н.у.м.) и Западной (5642 н.у.м.) вершин, спуском на седло и на южную сторону.
Жильё, еду, одежду, снаряжение несём на себе. Рюкзаки 24-25 кг (мой максимум был 18-21 в Гималаях), т.е. по всем показателям большой вызов — большая экспедиция. Про Серёжу расскажу позже, но подписаться можно уже сейчас.
#Elbrus9 начался!
@madsecurity
Жизнь в базлаге — это сказка по сравнению с тем, что у нас сейчас.
Кухня делает вкусную еду и продаёт пиво.
Туалет: «мужчинам налево», «женщины всегда правы».
Солнечная панель заряжает повербанк.
Руки можно вымыть с мылом.
Врубелевский «Демон» позирует, водопады текут, поляны зеленеют, лошадки скачут, надежда на то, что сдюжим, жива.
Хорошо в базлаге.
#elbrus9
@madsecurity
Кухня делает вкусную еду и продаёт пиво.
Туалет: «мужчинам налево», «женщины всегда правы».
Солнечная панель заряжает повербанк.
Руки можно вымыть с мылом.
Врубелевский «Демон» позирует, водопады текут, поляны зеленеют, лошадки скачут, надежда на то, что сдюжим, жива.
Хорошо в базлаге.
#elbrus9
@madsecurity
Пришли в штурмовой лагерь на 3800. Поняли, что 25 кг вверх таскают только дураки очень уверенные в себе люди.
Трёхмиллионнолетний обманщик! Кажет свои две вершины сахарные так близко, что хочется сделать кусь. А до них 1800 по вертикали и с нашими рюкзаками и осадными лагерями несколько дней ходу.
#elbrus9
@madsecurity
Трёхмиллионнолетний обманщик! Кажет свои две вершины сахарные так близко, что хочется сделать кусь. А до них 1800 по вертикали и с нашими рюкзаками и осадными лагерями несколько дней ходу.
#elbrus9
@madsecurity
Спасибо большое всем, кто переживал, звонил и дёргал МЧС. Всё хорошо!
Бедствие терпела группа марафонцев-триатлонистов. Парни решили, что отличная физика важнее акклиматизации.
Того, кому я вышел навстречу, спустили вдвоём. Парень еле шёл и плохо дышал, но на раздражители реагировал. У ребят ни «беседок» (то есть не ввязаться), ни ледорубов (зарубиться, если полетят). Проверил пульс, убедился, что нет отёка мозга, дал ему чаю и быстрые углеводы. Ниже 4000 он пошёл сам. А там и его товарищи снизу подоспели.
Гида не понимаю. Он вёл группу из 8-9 человек, видимо, в одиночку (норма — 1 гид на троих). И просил группу не звонить в МЧС. Парни предположили, что он боится потерять лицензию, поскольку не регил группу.
Когда на 4500 я спросил гида, пойдёт ли он со мной на спасработы, он рассказал про сорок лет стажа, восхождение на Хан-Тенгри и советскую школу альпинизма, предполагающую, что группа должна сама спускать терпящего бедствие. «А МЧС не надо трогать». Когда я спустился вниз, поблагодарил. Почему оставил группу, так и не смог объяснить.
На фото — люди, бегающие триатлоны, но наплевавшие на акклиматизацию. Никогда не делайте так. Не ходите на большую высоту без акклиматизации. Это смертельно опасно.
#elbrus9
@madsecurity
Бедствие терпела группа марафонцев-триатлонистов. Парни решили, что отличная физика важнее акклиматизации.
Того, кому я вышел навстречу, спустили вдвоём. Парень еле шёл и плохо дышал, но на раздражители реагировал. У ребят ни «беседок» (то есть не ввязаться), ни ледорубов (зарубиться, если полетят). Проверил пульс, убедился, что нет отёка мозга, дал ему чаю и быстрые углеводы. Ниже 4000 он пошёл сам. А там и его товарищи снизу подоспели.
Гида не понимаю. Он вёл группу из 8-9 человек, видимо, в одиночку (норма — 1 гид на троих). И просил группу не звонить в МЧС. Парни предположили, что он боится потерять лицензию, поскольку не регил группу.
Когда на 4500 я спросил гида, пойдёт ли он со мной на спасработы, он рассказал про сорок лет стажа, восхождение на Хан-Тенгри и советскую школу альпинизма, предполагающую, что группа должна сама спускать терпящего бедствие. «А МЧС не надо трогать». Когда я спустился вниз, поблагодарил. Почему оставил группу, так и не смог объяснить.
На фото — люди, бегающие триатлоны, но наплевавшие на акклиматизацию. Никогда не делайте так. Не ходите на большую высоту без акклиматизации. Это смертельно опасно.
#elbrus9
@madsecurity
Гид: дружба смерть vs. профессионализм.
До 90-х годов Эверест был местом для спорта — туда ходили профессиональные альпинисты. Новозеландец Роб Холл придумал сделать Эверест доступным для сильных и богатых людей.
Трагедия 1996 года, когда погибли 12 человек, среди причин имеет и дружеские чувства и эмпатию гида, победившие профессионализм.
1995 год. Роб Холл, спортсмен и гид, ставший успешным коммерсантом, за несколько сотен метров до вершины разворачивает почтальона Дага Хансена, понимая по времени, что до вершины не дойдёт. Роб — профессионал — он знает, что спуск важнее подъёма, поскольку жизнь важнее горы. Целый год вся школа, которую обслуживает почтальон Хансен, собирает Дагу на новую экспедицию.
В мае 1996 года из нескольких десятков человек выше 8000 Хансен идёт последним. Роб, уже поднявшийся на крышу мира, на спуске встречает еле ползущего Дага:
- Всё. Не успеешь. Разворачивайся.
Даг, понимающий, что это последняя попытка в его жизни (и возраст, и отсутствие финансов), упрашивает Роба помочь дойти до вершины, напоминая, что год назад Холл уже развернул его. Ключевой момент трагедии: Роб разменивает профессионализм на дружеские чувства и соглашается. Вершины достигнут оба.
На спуске Роб будет тащить обессилевшего Дага на верёвке вниз — и через ступень Хилари (30-метровая отвесная скала выше 8500). Альпинисты из базлага будут уговаривать Роба оставить клиента и спасаться самому. Роб предпочтёт остаться с ним на холодную ночёвку. Оба погибнут: во время одной из многочисленных передышек Даг исчезнет — впадающий в забытье Холл даже не сможет сказать базлагу в рацию, что произошло.
Роб Холл проведёт в буре на Эвересте ещё стуки и по рации через базлаг поговорит с беременной женой в США, успев попрощаться. События живо реконструированы в фильме «Эверест» 2014 года.
У меня в нескольких экспедициях были диалоги:
- Я готов идти наверх.
- Нет. Моё решение: ты спускаешься вниз.
- Но я могу. У меня есть силы, — шатаясь, говорит человек с дрожащей челюстью и синеющими губами, пытаясь заглотнуть побольше воздуха.
- Ты идёшь вниз.
Каждый раз, когда я веду людей, рассказываю эту историю про Роба и Дага. Она помогает забывать про дружбу и разворачивать людей, даже когда они несогласны и активно протестуют. На одном из моих карабинов будущая супруга выгравировала «главное — спуститься». Сама зашла с третьего раза — дважды разворачивал её.
Спуск всегда важнее горы.
#лекцияпроальпинизм
@madsecurity
До 90-х годов Эверест был местом для спорта — туда ходили профессиональные альпинисты. Новозеландец Роб Холл придумал сделать Эверест доступным для сильных и богатых людей.
Трагедия 1996 года, когда погибли 12 человек, среди причин имеет и дружеские чувства и эмпатию гида, победившие профессионализм.
1995 год. Роб Холл, спортсмен и гид, ставший успешным коммерсантом, за несколько сотен метров до вершины разворачивает почтальона Дага Хансена, понимая по времени, что до вершины не дойдёт. Роб — профессионал — он знает, что спуск важнее подъёма, поскольку жизнь важнее горы. Целый год вся школа, которую обслуживает почтальон Хансен, собирает Дагу на новую экспедицию.
В мае 1996 года из нескольких десятков человек выше 8000 Хансен идёт последним. Роб, уже поднявшийся на крышу мира, на спуске встречает еле ползущего Дага:
- Всё. Не успеешь. Разворачивайся.
Даг, понимающий, что это последняя попытка в его жизни (и возраст, и отсутствие финансов), упрашивает Роба помочь дойти до вершины, напоминая, что год назад Холл уже развернул его. Ключевой момент трагедии: Роб разменивает профессионализм на дружеские чувства и соглашается. Вершины достигнут оба.
На спуске Роб будет тащить обессилевшего Дага на верёвке вниз — и через ступень Хилари (30-метровая отвесная скала выше 8500). Альпинисты из базлага будут уговаривать Роба оставить клиента и спасаться самому. Роб предпочтёт остаться с ним на холодную ночёвку. Оба погибнут: во время одной из многочисленных передышек Даг исчезнет — впадающий в забытье Холл даже не сможет сказать базлагу в рацию, что произошло.
Роб Холл проведёт в буре на Эвересте ещё стуки и по рации через базлаг поговорит с беременной женой в США, успев попрощаться. События живо реконструированы в фильме «Эверест» 2014 года.
У меня в нескольких экспедициях были диалоги:
- Я готов идти наверх.
- Нет. Моё решение: ты спускаешься вниз.
- Но я могу. У меня есть силы, — шатаясь, говорит человек с дрожащей челюстью и синеющими губами, пытаясь заглотнуть побольше воздуха.
- Ты идёшь вниз.
Каждый раз, когда я веду людей, рассказываю эту историю про Роба и Дага. Она помогает забывать про дружбу и разворачивать людей, даже когда они несогласны и активно протестуют. На одном из моих карабинов будущая супруга выгравировала «главное — спуститься». Сама зашла с третьего раза — дважды разворачивал её.
Спуск всегда важнее горы.
#лекцияпроальпинизм
@madsecurity
Forwarded from Безопасность и безумие
Жажда.
По началу войны шёл я в Бресте однажды
Через время, прервавшее всклоченный бег.
В цитадели ко мне, изнывая от жажды,
Полз огромный бетонный живой человек.
Между краснокирпичным разбитым расплавьем
Взад он землю оттаптывал, еле дыша,
И, конечно, безумец коль ринулся вплавь, я
Лодку б дал и весло, но он взял ППШ.
Мимо люди идут, фоном птицы щебечут,
Ветер веет, под солнцем работает пот,
Ну, а этот, упёртый, как танк, покалечен
И к воде, наплевавши на раны, ползёт.
Встал я рядом. Смотрю, чтобы мысли изведать
По сухому и рыхлому в муке лицу:
Почему все на Шпрее находят победу,
Только этот несчастный ползёт к Мухавцу?
Вот вода, одуванчики, мошки и рыбы
И несложный, упитанный зеленью склон,
Но ему всё равно. Словно загнан на дыбу -
Как Сизиф, он бесцельно в свой труд погружён.
В приоткрытых зрачках отражение сплава,
Но не брёвен, а трупов по затхлой воде.
Дайте ж пить! Тот, кто жаждет воды, а не славы,
Не поднимется в рост на расстрельной гряде.
Но вокруг памятливые сердцем потомки
Отделяют свихнувшегося от воды.
Им бы звёзды, да танки, да прах, да обломки.
Не напиться дадут, а положат цветы.
Так ползти ему вечно с гвоздиками в каске
Без рубахи в бетонных штанах налегке
С мирным светом вокруг и без всякой опаски,
Что прожекторы высветят целью в реке.
И ходить нам всегда вдоль бетонного борта,
Вынимая попутно соринки из глаз.
Вечны здесь и вода, и огонь, и упёртый,
До реки не доставший, но тронувший нас.
#стишоньки
#22июня
По началу войны шёл я в Бресте однажды
Через время, прервавшее всклоченный бег.
В цитадели ко мне, изнывая от жажды,
Полз огромный бетонный живой человек.
Между краснокирпичным разбитым расплавьем
Взад он землю оттаптывал, еле дыша,
И, конечно, безумец коль ринулся вплавь, я
Лодку б дал и весло, но он взял ППШ.
Мимо люди идут, фоном птицы щебечут,
Ветер веет, под солнцем работает пот,
Ну, а этот, упёртый, как танк, покалечен
И к воде, наплевавши на раны, ползёт.
Встал я рядом. Смотрю, чтобы мысли изведать
По сухому и рыхлому в муке лицу:
Почему все на Шпрее находят победу,
Только этот несчастный ползёт к Мухавцу?
Вот вода, одуванчики, мошки и рыбы
И несложный, упитанный зеленью склон,
Но ему всё равно. Словно загнан на дыбу -
Как Сизиф, он бесцельно в свой труд погружён.
В приоткрытых зрачках отражение сплава,
Но не брёвен, а трупов по затхлой воде.
Дайте ж пить! Тот, кто жаждет воды, а не славы,
Не поднимется в рост на расстрельной гряде.
Но вокруг памятливые сердцем потомки
Отделяют свихнувшегося от воды.
Им бы звёзды, да танки, да прах, да обломки.
Не напиться дадут, а положат цветы.
Так ползти ему вечно с гвоздиками в каске
Без рубахи в бетонных штанах налегке
С мирным светом вокруг и без всякой опаски,
Что прожекторы высветят целью в реке.
И ходить нам всегда вдоль бетонного борта,
Вынимая попутно соринки из глаз.
Вечны здесь и вода, и огонь, и упёртый,
До реки не доставший, но тронувший нас.
#стишоньки
#22июня
Шерпа или портер?
Серёга ушёл вниз — работать предпринимателем, для чего нужен устойчивый интернет. Я ушёл вверх работать портером, для чего нужны силы, безопасность и безумие.
Непальский народ шерпы настолько вработались в ремесло носильщиков, что теперь любого портера называют шерпой, как если бы всех русских называли кузнецами. «Шерпа» шагнул за рамки этничности — помощников высших лиц на саммитах называют шерпами (саммит — вершина — ещё один термин, перекочевавшие из альпинизма в политику).
Взял всё наше железо (карабины, ледорубы, лопату), всё высотное (комбез, верхонки, гамаши) и попёр в двух рюкзаках наверх. Нашёл место под палатку на 4950. Сделал заброску, закопал. Жить будем на леднике с видом на Западную (5642 н.у.м.).
На обратном пути шёл счастливый и пел песни на весь Кавказ.
#лекцияпроальпинизм
#elbrus9
@madsecurity
Серёга ушёл вниз — работать предпринимателем, для чего нужен устойчивый интернет. Я ушёл вверх работать портером, для чего нужны силы, безопасность и безумие.
Непальский народ шерпы настолько вработались в ремесло носильщиков, что теперь любого портера называют шерпой, как если бы всех русских называли кузнецами. «Шерпа» шагнул за рамки этничности — помощников высших лиц на саммитах называют шерпами (саммит — вершина — ещё один термин, перекочевавшие из альпинизма в политику).
Взял всё наше железо (карабины, ледорубы, лопату), всё высотное (комбез, верхонки, гамаши) и попёр в двух рюкзаках наверх. Нашёл место под палатку на 4950. Сделал заброску, закопал. Жить будем на леднике с видом на Западную (5642 н.у.м.).
На обратном пути шёл счастливый и пел песни на весь Кавказ.
#лекцияпроальпинизм
#elbrus9
@madsecurity
«Вниз!»
В альпинизме есть два типа восхождений: альпийский (налегке, быстро, без организации промежуточных лагерей, только со снаряжением для штурма вершины) и гималайский (долго, с установкой палаток, забросками вещей, осадными лагерями, оборудованием для ночлега, еды, быта).
Идём наверх с рюкзаками по 20 кг — всё железо и одежду для штурма я забросил накануне. Погода благоприятствует, мы хорошо акклиматизированы и полны сил.
Выше 4500 внезапно начинается ветер со снежной пылью: снимешь очки — сразу посечёт глаза. Резко рвём наверх к скалам, надеясь укрыться.
Ветер усиливается. Он везде: огибает скалы так, что не спрятаться. Там, где визуально спасительная ниша, в реальности аэротруба, продувающая сильнее. Надо бежать выше, чтобы пробовать укрыться в нише под палатку, которую я оборудовал в снегу вчера.
Чтобы обойти опасный ледовый участок, лезем по скалам. Серёга здесь выбивается из сил, о чём говорит коротко, без нытья — первый раз, когда я думаю о возвращении.
Сквозь ветер по неприятному ледовому склону, сильно вбиваясь кошками, кое-как доползаем до заброски. Пробуем копать. Ломается лопата. Отправляю Серёгу с ледорубом выковырять изо льда камни. Он возвращается с четырьмя небольшими, которыми ничего не закрепить.
Ветер крепчает примерно до 70-80 — стоять на ногах ещё можно, но вокруг ничего не слышно. Снимаем перчатки, чтобы снять кошки, — моментально отмерзают руки. Открыть карман — через несколько секунд он полон снега. Им же залеплены очки.
Мы, полуслепые, полуглухие с замерзающим руками и ногами, пробуем постелить на лёд под стенкой сначала палатку (не ставя дуги, иначе сразу сдует), потом в неё коврик, на него спальник и сверху укрыться тентом. Я ночевал так в прошлом году в буре.
Тут сильнее. Стенка кое-как закрывает от ветра, но снег постоянно насыпает. Очевидно, даже если мы ляжем, минут через 30 окажемся в минус 20 под ледяным ветром в прогретых и промокших от тающего снега спальниках.
-Серёг, вниз?
-Если ты скажешь «вниз!», я поддержу. У меня такого не было, — он пытается перекричать ветер и орёт мне в ухо.
Думаю с минуту. 50 кг груза доставлено за два восхождения на 4850. Спуститься вниз, значит потерять опять высоту, потратить силы, снова ждать погодное окно. Вся работа последних дней псу под хвост.
Серёга орёт то, что я думаю:
-Мы хотим жить. Нас ждут жёны, дети, мамы...
-Вниз!
Оставляем большие рюкзаки, берём с собой только спальники, паспорта, носки, какую-то еду, гаджеты с зарядками. По пути обсуждаем, не послать ли всё далеко и не снять ли лагерь в принципе, завершив экспедицию.
Ветер разгоняется. Собирать несколько баулов, сначала очищая их от насыпавшего снега просто нет времени. Мёрзнем.
Выходим из тучи. Ниже 4500 светит солнце. В штурмовом лагере гиды и опытные альпинисты поздравляют с «единственно правильным решением», добавляя, смеясь, «мы вас похоронили уже!»
Сегодня ветер на вершине 90. В лагере на 1800 м ниже колышет стены. Если бы мы остались, спускались бы с обморожениями. Если бы спускались вообще.
Сейчас отдыхаем, набираемся сил. Ждём погодное окно. Следующая попытка в этой экспедиции будетпоследней крайней.
#лекцияпроальпинизм
#elbrus9
@madsecurity
В альпинизме есть два типа восхождений: альпийский (налегке, быстро, без организации промежуточных лагерей, только со снаряжением для штурма вершины) и гималайский (долго, с установкой палаток, забросками вещей, осадными лагерями, оборудованием для ночлега, еды, быта).
Идём наверх с рюкзаками по 20 кг — всё железо и одежду для штурма я забросил накануне. Погода благоприятствует, мы хорошо акклиматизированы и полны сил.
Выше 4500 внезапно начинается ветер со снежной пылью: снимешь очки — сразу посечёт глаза. Резко рвём наверх к скалам, надеясь укрыться.
Ветер усиливается. Он везде: огибает скалы так, что не спрятаться. Там, где визуально спасительная ниша, в реальности аэротруба, продувающая сильнее. Надо бежать выше, чтобы пробовать укрыться в нише под палатку, которую я оборудовал в снегу вчера.
Чтобы обойти опасный ледовый участок, лезем по скалам. Серёга здесь выбивается из сил, о чём говорит коротко, без нытья — первый раз, когда я думаю о возвращении.
Сквозь ветер по неприятному ледовому склону, сильно вбиваясь кошками, кое-как доползаем до заброски. Пробуем копать. Ломается лопата. Отправляю Серёгу с ледорубом выковырять изо льда камни. Он возвращается с четырьмя небольшими, которыми ничего не закрепить.
Ветер крепчает примерно до 70-80 — стоять на ногах ещё можно, но вокруг ничего не слышно. Снимаем перчатки, чтобы снять кошки, — моментально отмерзают руки. Открыть карман — через несколько секунд он полон снега. Им же залеплены очки.
Мы, полуслепые, полуглухие с замерзающим руками и ногами, пробуем постелить на лёд под стенкой сначала палатку (не ставя дуги, иначе сразу сдует), потом в неё коврик, на него спальник и сверху укрыться тентом. Я ночевал так в прошлом году в буре.
Тут сильнее. Стенка кое-как закрывает от ветра, но снег постоянно насыпает. Очевидно, даже если мы ляжем, минут через 30 окажемся в минус 20 под ледяным ветром в прогретых и промокших от тающего снега спальниках.
-Серёг, вниз?
-Если ты скажешь «вниз!», я поддержу. У меня такого не было, — он пытается перекричать ветер и орёт мне в ухо.
Думаю с минуту. 50 кг груза доставлено за два восхождения на 4850. Спуститься вниз, значит потерять опять высоту, потратить силы, снова ждать погодное окно. Вся работа последних дней псу под хвост.
Серёга орёт то, что я думаю:
-Мы хотим жить. Нас ждут жёны, дети, мамы...
-Вниз!
Оставляем большие рюкзаки, берём с собой только спальники, паспорта, носки, какую-то еду, гаджеты с зарядками. По пути обсуждаем, не послать ли всё далеко и не снять ли лагерь в принципе, завершив экспедицию.
Ветер разгоняется. Собирать несколько баулов, сначала очищая их от насыпавшего снега просто нет времени. Мёрзнем.
Выходим из тучи. Ниже 4500 светит солнце. В штурмовом лагере гиды и опытные альпинисты поздравляют с «единственно правильным решением», добавляя, смеясь, «мы вас похоронили уже!»
Сегодня ветер на вершине 90. В лагере на 1800 м ниже колышет стены. Если бы мы остались, спускались бы с обморожениями. Если бы спускались вообще.
Сейчас отдыхаем, набираемся сил. Ждём погодное окно. Следующая попытка в этой экспедиции будет
#лекцияпроальпинизм
#elbrus9
@madsecurity