Приближается год дракона…

Враг будет разбит, победа будет за нами!

Россия - священная наша держава!💪🏻

Мы уже объясняли смысл данной поправки и на канале, и в чате, но пост коллег нам тоже нравится, у них вроде бы даже понятнее получилось, так что советуем почитать

Согласие не отменили. Право пациента на отказ сохранилось. Просто теперь не нужно оформлять согласие в виде документа, если медицинская помощь - скорая и экстренная, а пациент от неё не отказался. В остальном закон не изменился

https://www.tgoop.com/pravomedapologists/742

Так много вопросов, так мало ответов…

Наша очередь комментировать Приказ Департамента здравоохранения города Москвы об аудиоконтроле амбулаторного приёма врача

Хайповать на резонансных темах мы не любим, а спешка при ловле крокодилов не требуется, поэтому дождались появления текста приказа в открытом доступе и комментария на официальном ресурсе ДЗМ

Воздержимся от категоричных заявлений о том, что тут законно, а что незаконно, и просто зададимся рядом вопросов:

1. Как соотносится тезис о том, что аудиозапись не позволяет ИДЕНТИФИЦИРОВАТЬ конкретного пациента, с п. 1.2 Приложения 2 к Приказу, согласно которому, критерием качества амбулаторного приема является ИДЕНТИФИКАЦИЯ пациента с обращением к нему по имени-отчеству?

2. Приказ содержит рекомендации по общению с пациентами, в том числе конкретные примеры «негативных слов» и односложных предложений, которые употреблять не рекомендуется, а другие - напротив, рекомендуется. Данный аспект также вынесен в критерии качества - п. 8.5. Например, сказать пациенту в конце приема: «До свидания!» - можно, а сказать: «Выздоравливайте!» или «Не болейте!» - нельзя

Нам интересно, какая подготовительная работа была проведена ДЗМ до издания приказа? Какие психологические, филологические, лингвистические, социологические или иные исследования были проведены, если были, и на каком контингенте пациентов? Каковы научно-практические и статистические основания полагать, что пожелать пациенту здоровья - это неправильно? Если такие исследования проводились, то кто их финансировал, из каких средств и чьим решением они были выделены? Если нет, то чья точка зрения отражена в приказе и на чем конкретно она основана?

3. Речь идёт о речи, т.е. о риторике. Постановка грамотной речи требует специального обучения и профессиональной подготовки. Например, юристы изучают риторику в вузах, адвокаты - на курсах повышения квалификации. Так ведь то - юристы и адвокаты, у которых почти вся работа заключается в том, чтобы говорить и писать. И они всю жизнь этому учатся. В этой связи, вопросы: планируется ли обучение всех врачей в поликлиниках ДЗМ «медицинской риторике», где, на каких курсах и на какие средства? Почему приказ появился раньше, чем было проведено обучение? Дадут ли эффект запреты на одни слова и предписания говорить другие без дополнительной подготовки врачей? Достаточно ли для этого программ медицинских вузов?

4. О какой конкретно технике идёт речь, при помощи которой будет организован аудиоконтроль? Мы в московских городских поликлиниках аудиобейджи у докторов пока что не видели. При этом утверждается, что закупать ничего не нужно

5. Кого конкретно будут назначать главные врачи для прослушивания записей? Если это уже работающие сотрудники поликлиник, то предусмотрено ли условиями их трудовых договоров выполнение такой работы? Если их планируется нанимать или заключать дополнительные соглашения, то какой уставной цели поликлиник соответствует расходование бюджетных средств на оплату их труда?

6. Какому критерию качества медицинской помощи из указанных в ст. 2 ФЗ-323, по мнению авторов приказа, соответствует оценка речи врача, в том числе конкретных его слов? Если никакому, то каким НПА определены полномочия ДЗМ по внедрению новых критериев качества в г. Москве?

7. Кто конкретно имеется в виду под «медицинским сообществом», от которого исходила инициатива по внедрению аудиоконтроля? Та самая половина главных врачей поликлиник Москвы? Тем самым авторы комментария отождествляют пару сотен главврачей со всеми практикующими врачами, а участкового терапевта - с главврачом? Если эта инициатива исходила от врачей и профессиональное сообщество было в курсе, то с чем связана такая реакция на приказ в публичном пространстве? Будут ли комментарии от лидеров мнений медицинского сообщества, предложивших прослушивать разговоры на приемах врачей?

О правовых рисках напишем отдельно

Ещё несколько вопросов в продолжение предыдущего поста

1. В пояснительном посте ДЗМ сказано, что идентифицировать конкретного врача по аудиозаписи невозможно. Но как это соотносится с п. 3.2 Приказа о ежемесячном предоставлении в ДЗМ графика работы врачей, ведущих приемы с аудиозаписью? График работы будет составляться без фамилий?

2. Здесь же утверждается, что аудиозаписи обезличены. Что это значит? Аудиозапись - это голос, он не может быть обезличен, так как голос каждого человека уникален. Будут применяться специальные технические средства для искажения голоса, чтобы никто его не узнал? Если не будут, то разве штатный сотрудник поликлиники, назначенный для прослушивания записей, не знает своих докторов по голосам? Или аудио будет сначала автоматически конвертироваться в текст? Кстати, постоянных пациентов, регулярно посещающих приемы, в районной поликлинике тоже могут узнать по голосу. Запись хранится без привязки к конкретному приему - так к приему или к врачу? Хранится она в течение месяца, а что с ней происходит потом? Она уничтожается или нет? Как защищены от утечки серверы, на которых хранятся записи?

3. Как планируется обеспечить конфиденциальность записей, их защиту от несанкционированного доступа? В современных условиях, когда персональные данные регулярно утекают и похищаются с преступными целями? Когда нам едва ли не каждый день звонят «сотрудники службы безопасности Сбербанка», знающие наши ФИО, адреса и много чего ещё? А если кто-нибудь всё же «сольёт» записи и они начнут всплывать в Интернете, вы представляете, какой можно заявить коллективный иск к поликлинике?

4. Целями этой новации названы повышение доверия пациентов к врачам и обеспечение доброжелательной и комфортной атмосферы. Доктору и пациенту станет КОМФОРТНЕЕ общаться, если они будут знать, что их разговор записывается? На чем основано убеждение в том, что «прослушка» с записью повышает КОМФОРТ? И как вообще аудиозапись речи совместима с ДОВЕРИЕМ? Доверие - это когда двое верят друг другу на слово, а не записывают слова, чтобы их потом оценивал третий

5. Правильная речь врача отнесена к критериям качества его работы. Значит, за некачественную речь пациент вправе потребовать компенсации морального вреда через суд. Юридическая служба ДЗМ оценивала потенциальные финансовые потери по таким искам? С учётом того, что частичного распределения судебных расходов по искам о компенсации морального вреда у нас нет, так что даже если пациент выиграет 1 рубль за неосторожно брошенную доктором фразу «Не болейте», то поликлиника оплатит услуги его представителя, а также все проведенные экспертизы - судебно-медицинскую, например, а быть может, ещё и фоноскопическую, и лингвистическую, ну, чтобы доказать, чьи голоса на записи и факт использования «негативных слов». Думаете, такого не может быть? Ой, наслушались мы уже за последние несколько лет обо всём, чего не может быть - и о применении ст. 238 УК РФ к медикам, и о том, что дело о торговле детьми до суда не дойдёт, и о том, что от сульфата магния не умирают… всякое в этой жизни может быть, нужно адекватно оценивать риски

6. Аудиозапись будет содержать не только речь врача, но и пациента. Нам говорят, что эта идея исходила от медицинского сообщества. А мнение пациентского сообщества спросили?

7. Если конкретного врача по записи идентифицировать невозможно, значит, и дисциплинарные санкции по результатам контроля качества к нему применить нельзя, они ведь не могут быть обезличенными. Чем же будет обеспечена эффективность такого контроля при условии полной безнаказанности за нарушение утвержденных приказом критериев качества?

Ищем медработников, чтобы с нуля обучить профессии Data Scientist в медицине.

С помощью машинного обучения, вы научитесь обрабатывать данные по сердечно-сосудистым заболеваниям, онкологии, сигналам ЭЭГ, рентгеновским изображениям, сможете ставить диагнозы,обнаруживать болезни и персонализировать лечение.

Курс прекрасно подойдет:

Медработникам
Освоите IT-специализацию в знакомой нише, увеличите доход и сможете улучшать жизнь сотен людей с помощью искусственного интеллекта.

Новичкам в Data Science
Станете специалистом по Data Science с нуля: освоите аналитику в медицине, бизнесе и других направлениях.

IT-специалистам
Поможем систематизировать знания в Data Science, ускорить карьерный рост и больше зарабатывать.

Вашими преподавателями станут эксперты из таких компаний как: Parexel, X5 Retail Group, NVIDIA, Pirogov AI.

Если после успешного обучения вы не найдёте работу, мы вернём вам деньги.

👉Узнать подробности и получить курс со скидкой!

Реклама. ООО "ГикБреинс", ИНН:7726381870, erid: LjN8KVDFs

При всем нашем искреннем уважении к председателю комитета Госдумы по охране здоровья, оставить эту статью без комментария мы не можем

Согласны с тем, что страх уголовного преследования является одним из факторов, влияющих на отток кадров из медицинской профессии. Однако рискнем предположить, что далеко не главным. Последней каплей этот страх может стать, но первой - едва ли. По нашим наблюдениям, а мы с 2016 года по самые уши погружены в уголовно-ятрогенную проблематику, подавляющее большинство докторов по-прежнему ничего об этом не знают и даже не задумываются, пока и если это не коснётся их лично

Однако нас огорчило другое, а именно две цитаты, данные в кавычках как прямая речь депутата:

«Доктора не хотят рисковать и даже уходят из таких специальностей, если есть риск уголовного дела, срока, сломать жизнь»

Жаль, журналист не удосужился спросить о том, в каких профессиях, по мнению спикера, такого риска нет. Разве водители, строители, бухгалтеры, инженеры, предприниматели, полицейские и все остальные тем же самым рискам не подверженны? В среднем, по всем известной официальной статистике, у нас порядка 2 тысяч уголовных дел в год в отношении врачей на всю страну, при этом обвинением заканчивается лишь каждое десятое, обвинительным приговором - далеко не каждое, а уж реальные сроки лишения свободы - исключительная редкость, единичные случаи. Это факт. На самом деле у доктора риск попасть в колонию намного выше каждый день, когда он на личном автомобиле едет на работу или с работы, чем в процессе самой работы за всю профессиональную жизнь. Например, если пешехода собьет

«в любом случае решает суд, прав врач или не врач. Дело в том, что в судах вряд ли разбираются в медицине, у них свои эксперты, а эксперты СК РФ иногда встают на сторону Следкома»

Суд у нас для всех один по Конституции, все перед ним равны - врачи, эксперты, депутаты, и слава Богу. В медицине суд разбираться и не должен, он в праве должен разбираться, в юриспруденции. А для сложных профессиональных вопросов действительно существуют эксперты

НО

Никаких «своих» экспертов в судах не существует, их там просто не может быть, так как это запрещено федеральным законом. Эксперт не может работать в суде. Эксперты - это точно такие же, те же самые, врачи, и работают они в больницах, поликлиниках и медицинских вузах. Да-да, не только в моргах, представьте себе. Там работают только судмедэксперты (и то не все), но дело в том, что все экспертизы по врачебным делам - комиссионные, они всегда проводятся с участием лечащих врачей клинических специальностей - хирургов, анестезиологов, гинекологов и др. В общем, то самое медицинское сообщество, о котором у нас в последнее время так много говорят, активно участвует в экспертизах по врачебным делам. И экспертным центром СК к проведению экспертиз привлекаются те же эксперты

Более того, обычно это врачи с большим стажем и опытом, высшими категориями, высокими учеными степенями и званиями. И кто же выдал им дипломы, неужто СК? Вовсе нет, это медицинские вузы. И кто же присвоил им докторские степени и профессорские звания, неужто суды? Отнюдь, диссертационные советы - ну, т.е. элита медицинского сообщества

По поводу жестких инструкций по диагностике и лечению, за нарушение которых врач может быть наказан, сразу же возникает вопрос: а кто это сделал? Поправки в федеральный закон, придавшие клиническим рекомендациям обязательную юридическую силу, кто вносил? Неужели судмедэксперты?

Разумный посыл в этой публикации есть, конечно, ведь Уголовным кодексом врачей лечить не научишь, но в итоге читаешь статью - и создается впечатление, что в дефиците врачей виноваты эксперты. Знаете, мы в прошлом сами 10 лет в хирургии отработали, и знать не знали, какие такие эксперты и где они обитают. И слово «услуги» в законе оперировать нам не мешало. И не страх уголовного дела побудил изменить профессию, а большая нагрузка и маленькая зарплата

На 70-м году ушел из жизни знаменитый хирург, колопроктолог Николай Башанкаев

Доктор Башанкаев внес большой вклад в развитие современной колопроктологии. Одним из первых в России стал выполнять лапароскопические вмешательства. За 47 лет своей профессиональной деятельности провел более 14 тысяч операций.

В его арсенале около 50 предложений по улучшению результатов хирургического лечения, патент на изобретение «Методика лечения дисфункций илеостом», научные работы, методические пособия для студентов медвузов.

Редакция «Медицинской России» выражает искренние соболезнования родным и близким Николая Андреевича.

Прощание с Николаем Башанкаевым состоится:
3 февраля в 11:00
По адресу: Похоронный дом Троекурово, ул. Рябиновая, 24.

Похороны пройдут в 12:00 на Троекуровском кладбище.

Итоговое решение Верховного Суда РФ по делу Белой-Сушкевич

Что интересного в этом решении:

«Не участвуя в совещании присяжных, председательствующий судья сохраняет за собой все полномочия субъекта доказывания, что обеспечивает правильность принятия им решения в соответствии со ст. 348 УПК РФ. Таким образом, наличие у председательствующего судьи к соответствующей стадии процесса собственного мнения относительно достаточности и достоверности доказательств, сформированного по правилам ст. 87, 88 УПК РФ, не является обстоятельством для его отвода. Не установлено его иной заинтересованности в исходе дела, которая отразилась на процедуре рассмотрения дела и характере принимаемых решений…

Напутственное слово не содержит, как того требует ч. 2 ст. 340 УПК РФ мнения председательствующего судьи по вопросам, поставленным перед присяжными заседателями и, как правильно отметил апелляционный суд в своем определении, вопрос о его проверке на предмет соответствия положениям закона является исключительной прерогативой вышестоящей судебной инстанции. В связи с этим Судебная коллегия также не находит оснований для анализа представленного стороной защиты заключения специалистов по результатам психолого-лингвистического исследования содержания напутственного слова, тем более что подобный экспертный подход к его оценке несвойственен присяжным заседателям. При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции обоснованно отказал стороне защиты в допросе в судебном заседании специалистов К и Ч на предмет данного ими заключения»

Короче говоря:

1. Судья имеет право на своё мнение по делу. Действительно, а почему всем можно иметь собственное мнение, а судье нельзя? Ну, высказал он личную точку зрения, и высказал. Это просто мнение, а не давление. В судебных заседаниях он ничего такого не говорил, в совещательную комнату не заходил. Защита со своими сторонниками весь Интернет и всё публичное пространство заполнила петициями, флешмобами, интервью и публикациями на всех возможных ресурсах - это, значит, можно, а судья обет молчания должен дать на всё время процесса? Однако двойные стандарты

2. Речь судьи в судебном заседании оценивает вышестоящий суд. Не надо носить слова судьи на экспертизу. Некоторые юристы уже весь судебный процесс хотят свести к экспертизе - а так сразу даже и непонятно, чего. В напутственном слове председательствующий судья либо выражает свое мнение по вопросам, поставленным перед присяжными (а вот этого ему делать нельзя), либо не выражает. Судьи вышестоящих инстанций знают русский язык, им не нужны эксперты, чтобы понять, говорил ли судья о том, что он сам считает по вопросам для присяжных или не говорил

Пока все горячо обсуждали слова Президента (в которых мы ни обещания, ни поручения пока что не услышали) о возможности убрать из медицинских законов слово «услуги», мы задались вопросом о том, как это повлияет на проблемы уголовного преследования медработников. Прочие цели данной инициативы комментировать не будем, оставим это профильным специалистам, а по нашей части отметим главное

Среди воодушевленных победоносных возгласов в комментариях на самых разных медицинских ресурсах бытует мнение, что если исключить из закона слово «услуги», то произойдёт «декриминализация» и уголовные дела в отношении врачей возбуждаться перестанут. Речь при этом идёт о ст. 238 УК РФ. В запале обсуждения данной статьи УК, которая сейчас у всех на слуху, некоторые участники дискуссий упускают из виду следующее:

Вот статистика соотношения различных статей УК РФ, по которым расследуются уголовные дела о «врачебных ошибках». За пять лет с 2018 по 2022 доля дел, возбужденных по ч. 2 ст. 238 УК РФ, ни разу не превысила 10%. Остальные 90% дел расследуются по ст. 109, 118, 124, 293 УК РФ, а также по некоторым другим статьям

А теперь попробуйте найти в ст. 109, 118, 124 и 293 слово «услуги»

Напомним, что по той же всем известной статистике, до суда доходит 1 врачебное дело из 10. Итого, исходя из среднего числа ежегодно возбуждаемых дел - порядка 2000, получаем около 200 обвинений, которые рассматривает суд. Таким образом, 20 из них могут быть (а могут и не быть, ведь неизвестно, какие именно статьи дошли до суда) по ч. 2 ст. 238. Выходит, что даже если реформа терминологии в пользу «медицинской помощи» и отказ от термина «услуга» действительно полностью исключит применение ст. 238 к медицинским работникам (а мы в этом сомневаемся), то повлияет это приблизительно на 20 судебных дел в год в стране с населением 146 миллионов человек. И не в том смысле, что эти 20 дел исчезнут, а в том смысле, что изменится номер статьи

И по поводу идеи оставить платную помощь «услугами», а бесплатную называть только «помощью». Нет уж, или одно, или другое. Полумеры никогда к порядку не ведут. У нас и частные клиники в программах ОМС активно участвуют, и практика «ОМС+» широко распространена. Как понять, что оказали врачи - помощь или услугу - если операция проведена по ОМС, а расходники оплачены по ДМС или личными средствами пациента? Хирурги начинают оказывать помощь: делают разрез, проводят манипуляции, потом временно переходят к услугам - устанавливают металлоконструкцию на перелом или шунт в сосуды или сетку в грыжевые ворота - а потом возвращаются к помощи, когда зашивают рану - так, что ли? Если криво пришьют стент, оплаченный не по ОМС, то по 238 их будем судить, а если криво зашьют рану, то по 118? Это не может так работать, только беспорядка прибавится. Или помощь, или услуги, или одно, вытекающее из другого, как сейчас

P.S.

А с Президентом мы целиком и полностью согласны в любом случае

Продолжение

2. А простых, РЯДОВЫХ врачей-то спросили, согласны они на это или нет? На то, чтобы судьбу обычного доктора в районной больнице решали его высокопоставленные коллеги, наделенные полномочиями испортить ему на всю оставшуюся жизнь не только трудовую книжку, но и справку об отсутствии судимости? Давайте смотреть правде в глаза: у нас некоторые руководители медицинских организаций трудовой-то кодекс не всегда замечают в своих решениях, а тут предлагается дать административной медицинской верхушке возможность запустить руки в кодекс уголовный

Кроме прочего, а вот эти должности, на которых одни врачи будут повелевать судьбами других врачей - они постоянными будут или выборными? Как будем выборы проводить? Не получится ли так, что выбирать будут всё время одних и тех же? А кто будет принимать решения о возможности возбуждения уголовного дела по жалобам на тех, кто входит в состав комиссий, которые это решают?

А ещё, если сами врачи начнут решать, кто может работать врачом, а кто не может, без всякой судебной процедуры, а у нас кое-где в стране дефицит врачей по ряду специальностей, то ничего ни с кем согласовать не забыли? Сдаётся нам, Минздрав будет против столь широких полномочий врачебных ассоциаций

И какой во всём этом смысл, если исключать врача из профессии предлагается всё равно через уголовное дело? Если так, то какая разница, до возбуждения дела одна комиссия даст заключение или после возбуждения - другая?

Вообще, аналогия с налоговыми преступлениями - ну, просто слов нет. Во-первых, налоговые органы - государственные, а не общественные. Во-вторых, решения они принимают в отношении налогоплательщиков всех профессий, а не в отношении сотрудников тех же органов. В-третьих, налогоплательщик - это не вид профессиональной деятельности. Просто диву даешься от таких инициатив

В общем, по пунктам резолюции имеем сказать:

1. Согласны в части того, что давно уже назрела необходимость в Постановлении Пленума Верховного Суда по делам о «врачебных ошибках». Хотя полностью с текстом пункта согласиться не можем, так как умысел в таких преступлениях встречается, но редко, поэтому его нужно не исключать, а прописать конкретные критерии, где он есть, а где его нет

2. Ни в коем случае. В современных условиях и при нынешнем состоянии медицинского сообщества особый порядок возбуждения уголовных дел в медицине будет губителен, прежде всего, для самих врачей. Давайте всё-таки не о воображаемых врачах говорить, а о тех, которые существуют в реальной жизни

3. Уполномоченный по правам медиков… а мы по каждой профессии отдельного уполномоченного будем создавать? И на что конкретно он должен быть уполномочен, если вмешиваться в следствие и суд в любом случае не имеет права? А главное - уполномоченный по правам человека у нас уже есть, врачи тоже люди, зачем отдельный уполномоченный для врачей, чем не подходит тот, который для всех?

И каждый раз одно и то же, одни и те же идеи, одни и те же слова, разве что специалисты, которые их говорят, не всегда одни и те же - специалистов по врачебным ошибкам и защите врачей у нас всё больше и больше…

Повторимся, проблема в том, что на такие мероприятия для обсуждения итоговых резолюций в последнее время всё реже зовут оппонентов. А если зовут, то невнимательно слушают, а потом надеются на счастливый конец

Здесь канал действующей судьи с высшим медицинским образованием. Не каждый день в сети такое встретишь. Сами читаем и вам советуем

https://www.tgoop.com/analitikahealth/51

Московский офис Крокодила и его партнёров теперь находится по адресу: ул. Садовая-Спасская, д. 20, стр. 1
3 минуты пешком от станции метро «Красные ворота», напротив Минсельхоза, чуть не доходя до Минтранса