Администрация Трампа, наивно ожидавшая провести встречу с Зеленским в общепринятом формате официальной встречи лидеров государств, увидела в Белом Доме эдакого Че Гевару времен постмодерна, романтического революционного лидера, презирающего формальности и традиции. До встречи Зеленского просили соблюсти дресс-код. Из утечек о подготовке встречи мы знаем, что от Зеленского ожидали конструктивного поведения. Условием этой встречи была готовность Зеленского к мирным переговорам. Случившийся скандал - а все его акторы знали, что он транслируется в прямом эфире - это признание бессилия администрации Трампа. Бессилия принудить Зеленского к конструктивному поведению. Бессилия повлиять на его позицию. Бессилия заставить соблюдать даже такую мелочь как дресс-код. И накричать на украинского Че Гевару оказалось единственным возможным противодействием.

Бессилию Трампа противостояло бессилие Зеленского. Президент страны, каждый день, теряющей жизни, территории, население и экономику. За 3 года войны Зеленский растерял рациональную аргументацию, оперируя единственным, оставшимися в его арсенале, инструментом - революционной экстравагантностью перетекающей в хамство. Он, ясно осознавая сложное отношение к нему администрации Трампа (не зря на встрече было упомянуто его участие в предвыборной гонке на стороне Камалы Харрис), не смог привести ни одного рационального довода в защиту своей позиции, предпочтя гопнический нахрап дипломатическому протоколу.

Бессильна Европа, инвестировавшая в украинский конфликт будущее своей экономики и дипломатический авторитет: урегулировать конфликт, принуждая Зеленского к миру для нее невозможно, т.к. практически все европейские лидеры сожгли мосты отношений с Россией, продолжать этот конфликт без деятельной вовлеченности в него администрации Трампа - невозможно, по причине дефицита вооружений. Публичный конфликт Трампа и Зеленского сократил пространство европейского маневра до банального оказания финансовой помощи - шага, за который европейские же избиратели будут спрашивать с европейских же лидеров все строже и строже. Европе казалось, а то и хотелось, использовать Зеленского как инструмент повышения ставок в экзистенциальной игре - как ледокол, который то ли скандально, то ли эпатажно, но обязательно вернет администрацию Трампа (не будем забывать, что и Зеленский и Трамп в европейском понимании принадлежат к одной породе - популистов) на рельсы всеобщего левацкого-либерального пути. Неудача в Вашингтоне вынудила Европу расписаться в собственном бессилии.

Бессилен украинский народ, безвозвратно теряющий в этой войне своих детей, инфраструктуру и страну. Народ, поверивший в сериал “Слуга Народа” и хотевший как лучше, а получающий не привычное “как всегда”, на которое можно было бы и согласиться, а катастрофу. Развитие украинской политики после второго Майдана - закономерно. Люди, воевавшие за европейские ценности, получили диктатуру и беспросветное (в буквальном прочтении этого слова) будущее. Они с бессилием наблюдают, как жизнь их сыновей оказывается менее значимой для Зеленского, чем сохранение власти. И то же бессилие сопровождает осознание того, что революция - единственная ценность Майдана - оказалась живучее Украины.

Бессильна Россия, привыкшая ценить ситуацию “на земле” больше, чем настроения людей. Выигрывая войну на Украине, Россия проигрывает сердца и не в состоянии синтезировать положительные эмоции - самый ценный актив в установившемся мире метаправды.

Это парад бессилия. От участия в котором не смог удержаться никто.

Я родился в СССР. В общественном восприятии он закончился, его следы - потускнели, его достижения - девальвировались. Его не принято поминать добрым словом, а принято акцентировать только плохое. Да и вспоминаем мы СССР только тогда, когда он, как призрак, всплывет в праздном разговоре.

Любая попытка объективной оценки Советской Армении сталкивается с дежурным набором доводов: сталинскими репрессиями, операцией “Кольцо” и утерянной независимостью. В армянском обществе эта дискуссия задевает за живое потому, что Советский Союз сделал несомненное - спас нас от Геноцида, дав нам то, что у нашего этноса отобрали: заслуженное право называться великим народом. Мы живем на обломках СССР, пользуемся его достижениями и разделяем гордость за его Победу.

В основе СССР стояла победа идеологии. Победа же, стоявшая в основе Советской Армении - была победой над смертью. После десятилетий непрекращающихся катастроф Советская Армения пережила экзистенциальный кризис. Советские армяне ощущали себя (и были!) нацией победителей. И Войну Армянский народ встретил победившим и гордым. Преодолевшим Геноцид, победившим смерть.

Мы воевали за плоды 20-и лет мирной жизни. Советская Армения заплатила за победу в Великой Отечественной жизнями своих сыновей и обессмертила имена своих военных - от рядовых до маршалов.

Победа над нацизмом переформатировала СССР. В том или ином виде отменила идеологию Октябрьской Революции, объединив людей Победой. В общественном сознании ценности революции были замещены взятием Берлина. Белый конь Маршала Победы, на фоне поверженных нацистских знамен, обозначил новую страну - победителя в конфликте, экзистенциальном для всего человечества. Национальная эйфория начала передаваться во все уголки мира, породив самую большую за историю СССР организованную иммиграцию: десятки тысяч армян переезжали в свою страну - в Советскую Армению.

Между тем, началась другая, очень необычная, война - великая битва за души и умы. Страна победителей эту войну проиграла. Ее наследство поделили, разграбили или забыли, но за самый ценный актив СССР - за Победу - война ещё идёт. Каждый геополитический актор (даже побежденные!) находит способ урвать себе свой кусочек гордости.

Но Победа осталась. Страны не стало, но остались люди - дети родившиеся у поколения победителей - наши родители. Люди, знавшие цену и вкус Победы, люди видевшие победителей - своих отцов, наших дедов.

На обломках великой страны и великой Победы наследники Советской Армении смогли выковать свою победу, построив на ней Государство. Советские армяне понимали это генетически (как странно бы это ни звучало) - в основе государства, которого не было долгие века должна, просто обязана быть, победа.

Советская страна закончилась, истрепалась и объединившая страну Победа. Осколки великой страны стали праздновать свои - локальные - победы. Праздновали победу и над совком, и над Россией, разбодяживая это то ли шовинизмом, то ли русофобией - и в Средней Азии и вна Украине. Советским армянам повезло - мы не участвовали в этом параде беспамятства, поскольку 9-го мая - праздновали свою победу - освобождение Шуши и Арцаха. Не на обломках Советского Союза и не на ненависти: впервые за сотни лет у Армении была своя, государствообраующая победа. В компании больных - мы оказались здоровыми, наша победа была реальной, и не нуждалась в плясках на костях.

Не то, чтобы советские армяне хотели развала СССР. Не то, чтобы не хотели. По сути нас никто и не спрашивал - беловежские соглашения вынудили наших родителей решать все самим. Но, по странному совпадению, с поражением в Холодной Войне и Победа померкла и потеряла свою сакральность. С поражением в 44-дневной войне и победа в Арцахской войне перестала быть для потомков советских армян ценностью.

Сыновья, внуки и правнуки победителей оказались у разбитого корыта - обреченные на изгнание и боль. Но память о победах - сладкая и, одновременно горькая, не даст нам остаться жалкой записью в учебниках истории.

За Победу!

Современные народы ненавидят свое прошлое, презирают настоящее, а к будущему относятся с безразличием. Вряд ли такой настрой приведет к чему-то хорошему.

Почему же прошлое - то есть история - вызывает такую злобу? Потому что история - не учительница, а надзирательница. Она ничему не учит, но жестоко наказывает за невыученные уроки.

А что делают народы, когда уже невозможно отмахнуться от последствий, но не осталось сил для изменения реальности? Тогда включается защитный механизм коллективного вымысла. Придумывается “новая” история, искажаются факты, общество сознательно отказывается от собственной субъектности в пользу виктимизма*: “мы - жертвы обстоятельств”. Оно перестаёт быть деятелем и превращается в объект - в вечную жертву. Ведь это же так удобно.

Начиная с 2016-го (а особенно ярко с 2018-го), в Армении не произошло ничего, о чем не предупреждали, не писали и не говорили. Все происшедшее (и происходящее) совершалось публично, регистрировалось в режиме реального времени и поддерживалось большинством. Все происходящее - это результат процессов в котором активно участвовало все общество. И тут главное не совершить ошибку - общество не прекратило свое участие: молчанием, отрицанием причастности ко всему произошедшему и происходящему, вот этим всем эскапизмом, оно все еще участвует во всех этих процессах.

Есть ли выход? Уверен, что да. Определенно - да!

*виктимизм - мировоззрение или поведенческая установка, при которой человек рассматривает себя исключительно как жертву обстоятельств, часто избегая ответственности

PS Спасибо Честертону, Ключевскому и Ремарку, чьи случайно попавшиеся мысли выстроились в этот пост.

За моей спиной зловеще‑красивый мавзолей, идеальная гранитная пирамида, словно перенесенная из далеких пустынь на Красную площадь. Стоя вчера вечером перед ним, я, лишний раз, убедился: большевики создали свою религию - с литургией, мучениками и нетленным “святым телом” в стеклянной раке.

Это можно было бы счесть не самой смешной шуткой, но вдумайтесь:
- Пирамида‑гробница - знакомый каждому символ вечности, только вместо тела фараона - вождь революции.
- Саркофаг - как рака святого, где, по идее, должно лежать тело преподобного. Разница лишь в том, что вместо креста — красная звезда.
- Новые апостолы и святые - чей прах захоронен в Кремлевской Стене - самые известные борцы за дело Ленина.
- Большевики адаптировали и Троицу: Маркс - “отец”, Ленин - “сын”, а “дух” - призрак коммунизма из Манифеста Коммунистической Партии.

Неудивительно, что у революций и революционеров всегда сложные отношения с религией и Церковью. Именно поэтому они вынуждены создавать симулякры: как Культ Верховного Существа времен Великой Французской Революции, как Мавзолей и большевистская Троица, как иконы с изображением Никола в 2018-ом. Смешно, наверное, упоминать Никола в этом списке, но для меня в этом перечислении важен не калибр персон и событий, а технология ими используемая.

Защитить Веру - значит отвергнуть революцию. Потому что революция зиждется на вере масс. И никакой иной веры она терпеть не будет.

Древняя восточная поговорка «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным» имеет объяснение: силы зла борются с добрыми делами, чтобы предотвратить их, или же побить камнями и обесценить. Почему? Потому что они силы зла.

Сегодня праздник Первопрестольного Святого Эчмиадзина – духовного, исторического и во многих случаях единственного центра армян.

Сегодня в тюрьме находится один из величайших благотворителей в истории Первопрестольного Святого Эчмиадзина.

Мои молитвы с семьей Карапетян, чтобы они с достоинством прошли через это испытание, а Самвел, думаю, не нуждается в моих молитвах, потому что за его дела его ангелы-хранители защитят его и даруют победу.

Мы все проходим сложный путь кристаллизации и очищения – индивидуальный и коллективный. Мы проходим через большие потери и многочисленные жертвы. Все понимают, что произошло. И самое главное – что происходит сейчас. А кто не понимает – тому еще предстоит пройти через свое чистилище.

Конечно, это нелегко. Но с другой стороны, возможно, это очищение нужно нам всем. Возможно, это наш путь к спасению. Вероятно, церковь тоже в этом нуждается. Ведь сейчас она очищается и укрепляется, противостоя сатане.

Поздравляю с праздником Первопрестольного Святого Эчмиадзина. Пусть Первопрестольный Эчмиадзин пребудет непоколебимым, а Самвел Карапетян, превратившись из благотворителя в защитника нашей веры и церкви, продолжит свою миссию и, победив зло, поведет к свету.