Чем дальше в лес, тем больше партизан: чем дольше воюешь, тем больше праздников падает в копилку.

С днëм офицера России всех причастных!

Наконец-то дошли руки. Сделал бота обратной связи для вас.

@DnevnikMobika_bot

Здесь вы можете задать вопрос или просто что-нибудь написать мне. И я остаюсь анонимным, и у вас появляется возможность со мной пообщаться напрямую. Круто? Круто.

Однако, насчёт анонимности сейчас ещё будем посмотреть, чего там французы добьются) Я в Дурова верю!

Отпуск подходит к концу. Скоро возвращаться назад в очередной раз. Снова родня будет провожать и рвать баяны, снова как в той песне: "и каждый раз навек прощайтесь". Опять будут слëзы. И каждый раз смотришь им в глаза и как будто виноват перед ними. Как будто это ты источник их страданий и мучений. Я не знаю, каково это - ждать мужа или сына с войны. Не представляю, насколько это тяжело и даже не знаю, с чем это можно сравнить. Наши женщины - наша мощь.

Решил съездить к Снежку (Сане). Посидели, покурили. Вспомнили пару фронтовых историй, поржали. Его отец со мной поехал, он очень озадаченно ходил и показывал, как будет выглядеть памятник, где будет плита и какая она будет, а тут вот такие будут подставки под флаги, а вот здесь расположим вазы, как вон у того артиллериста. Сильный мужик, всë-таки.

Потом сходил к другому товарищу, к Сэму. Я о нëм здесь не писал раньше, по-моему. Да, точно, я тогда только про романтику с абрикосами и покатушками на БТР сюда закидывал. Невероятная доброта, харизма и заразительная улыбка, выражающая какую-то безмерную любовь. У двух его дочерей, должно быть, его светлые глаза. Сэм погиб первым из нашей роты разведки: после прилëта мины ему оторвало ногу по самый пояс, он вытек за считанные секунды. Он был пилотом дрона-разведчика. Когда мы жили ещë в палаточном лагере в России, они с другом скинулись, купили Мавик 3 и тренировались, будучи уверенными, что оператор БпЛА - самая востребованная и безопасная должность. С первым он не прогадал, а вот со вторым...

В январе 2023 меня учили работать на Мавиках четыре воина-контрактника. На сегодняшний день Фил и Дикий погибли, Волк контужен так, что не может связать двух слов. Ещë один, вроде, жив-здоров, связи с ним давно нет.

Дуб, мой ученик, погиб ночью в апреле 2023, когда без доспехов выбежал из окопа ловить связь с дроном. Польская 60мм мина - мерзкая падла, благодаря пластиковому хвостовику, летит бесшумно, не издаëт ни свиста, ни шелеста. Осколок от этой мины залетел Дубу под сердце. 10 минут он безмолвно умирал, глядя в небо. А я потом простить себя не мог.

Про Макса и Сашу вы знаете. Тоже пилоты.

Что-то меня понесло, пора тормозить. Иначе мой дневник превратится в один бесконечный некролог.

Прислали в бота дневник добровольца ВСУ, пришедшего в первый же день СВО в военкомат.

https://www.tgoop.com/anime_antifa

Прочитал от начала до конца. Читал взахлëб. Как же похожи наши истории. Почти один-в-один, только зеркально. Те же мысли, тот же путь. Отличие только в том, что я вернусь домой, а он уже нет. Славный воин был, судя по каналу. Жаль, что всë в целом вышло так, как вышло. Но по-другому быть не могло, к сожалению.

Уже несколько человек поздравили меня с днëм рождения.

А всë потому, что ровно год назад, третьего сентября, я получил тяжелое ранение, но благодаря очень удачному стечению обстоятельств, остался жив.

Снежок спас мне жизнь тогда. Благодаря тем знаниям и навыкам, которые нам передали инструкторы ещë в палаточном лагере, Саша вместе с контрактником своевременно и точно оказал мне первую помощь. Рассказываю.

Часть 1.

Дело было вечером. Я вторые сутки страдал от какой-то инфекции, которой, пожалуй, каждый тут переболел. Причинами моего недуга, полагаю, стали поганые жирные трупные мухи ядовито-зелëного цвета, не дававшие покоя ни на минуту, полевые мыши, нещадно уничтожавшие нашу провизию, да крысы, которым очень пришлась по вкусу человечина, и они плодились, как не в себя. Недомогание, сонливость, диарея и температура 39 на эти двое суток сформировали мой незамысловатый режим дня: организм отвергал пищу, а курить в принципе было противно, поэтому мне оставались только раз в полтора-два часа бегать в туалет и в остальное время спать.

Тайная комната являла собой конструкцию из четырёх брусков, обмотанных чëрной плëнкой, с деревянным полом, отверстием и ямой внизу. Когда я уже собрался покидать данное заведение, над головой я услышал ненавистный звук. Мы его называли "Курлык" - только этим словом можно описать звук, издаваемый специальными снарядами. Первый раз мы столкнулись с курлыком, когда по нам весь день работали снарядами дистанционного минирования: противник тогда закрыл очень большую площадь минами, реагировавшими на металл. В следующие разы этот же звук был, когда по нам работали фосфором. Ещë ночью мы часто слышали любимые ноты, когда противник вздымал в небо сигнальные снаряды.

Услышав этот звук на этот раз, я решил затаиться и ждать хлопка наверху, чтобы понять, как далеко от меня будут сыпаться мины либо упадëт фосфор. Но прямо у себя над головой я услышал лишь странный щелчок, с которым прежде знаком не был. "Неразрыв" - подумал я, как вдруг спустя мгновение вокруг меня начали раздаваться взрывы, как будто много больших гранат детонируют почти одновременно. Это были кассеты.

Меня отбросило в сторону, на стенку из плëнки. Сильное жжение в боку, боль. Я лëг на пол и начал осматривать себя. Правый бок пожелтел, превратившись в большой свежий синяк, но следов крови или осколков я не обнаружил. Было ощущение, что мне ударили по рëбрам бревном. Раньше я видел ноги боевых товарищей, синие от ударной волны Града, поэтому сделал вывод, что так же получил ушиб, чему очень обрадовался и, переждав пару минут, пошëл в свой блиндаж.

Часть 2

Идти было очень больно, но я, решив, что это всего лишь ушиб, не звал на помощь. Да и вообще не кричал от боли, а только каждые несколько шагов комично говорил фальцетом "Ой!". В это время уже шла эвакуация моего боевого товарища, которому посекло ноги, и он не мог сам ходить. Придя в блиндаж, я обнаружил в нëм Снежка и Софу, которые настороженно смотрели на меня, оценивая моë состояние.

- Тебя зацепило?
- Нет, совсем чуть-чуть, ударной волной
- Осколков нет?
- Да вроде нет. Я слышал, как кто-то звал на помощь, помогите ему, он возле дальних блиндажей, а я прилягу поспать, меня что-то сильно рубит
- Ты весь бледный, с тебя пот херачит
- Так температура же... Ладно, парни, доброй ночи
- А ну-ка не спать! На меня смотри!
Снежок, поняв, что я теряю сознание, начинает меня тормошить.
- Со мной всë хорошо, я чутка посплю, и буду в норме, помогите раненым
- Сядь и делай, что тебе говорят!

Софа и Снежок аккуратно сняли с меня футболку и обнаружили отверстие от осколка. Я не мог его видеть: оно было чуть сзади, со стороны спины. Парни быстро наложили окклюзионный пластырь, замотали это дело армированным скотчем, сунули мне в рот сникерс, чтобы дать мне глюкозы, и пошли со мной к машине. От помощи я отказался, поскольку идти с помощником было гораздо больнее, чем без него.

Оказавшись в машине, я понял, что не могу произнести даже слова: мне не хватало воздуха, я едва не задыхался от боли. Тогда я не понимал, что у меня пробито лëгкое, порвана диафрагма, сломано три ребра, осколок в печени и внутреннее кровотечение в брюшной полости. Ехали мы долго по фронтовым дорогам. Всем телом я чувствовал каждую кочку, машина пружинно подпрыгивала, а моë солнечное сплетение от этих движений словно пронизывал раскалëнный кол. Эти 40 минут пути показались вечностью.

Когда меня привезли во фронтовой госпиталь, сестра осмотрела рану и сразу повела меня к врачу вне очереди мимо десятков ожидающих бойцов. Доктор, закончив с пациентом, начал слушать мои лëгкие и осматривать рану. Внезапно его взгляд стал чересчур серьëзным, он начал всë делать очень быстро, отдал команды сестре, приготовился и сказал: "Времени на лидокаин нет. Терпи". Я кивнул. Наживую он разрезал мне кожу скальпелем и медленно, аккуратно с характерным скрипом вставил между рëбер и мышц пластиковую трубку. А затем сказал: "Кашляй!". Как я буду специально кашлять? Мне не хватает воздуха, чтобы кричать от боли, поэтому я лишь тихонько стону. Что ж, собрался. С горем пополам, геморрагическая жидкость начала двигаться по трубке в пакет. Чуть-чуть полегчало. Меня повезли в следующий госпиталь.

Первым делом, нужно было сделать рентген.  Это оказалось той ещë задачкой. Для точного снимка, мне требовалось поднять руки наверх, но как только я это делал, меня пронизывала настолько адская боль, что я не мог дышать вообще. После нескольких попыток, мне удалось победить себя и рентген, снимок был сделан.

Пот тëк со лба ручьëм в буквальном смысле, пока я, сидя на кушетке в операционной, ждал врача с коллоквиума. Позже, в другом госпитале мне объяснил врач, что это обычный симптом при повреждении лëгких. От взрывов снарядов извëстка сыпалась со стен и потолка на ткань, которой здесь было обтянуто всë. Шëл обстрел.

Часть 3

Появился хирург. Надавливая на живот, он спросил меня, не больно ли мне. Я не знал, что ему ответить, потому что боли в целом было столько, что я не мог разобрать, где какая, что конкретно и как сильно сейчас болит. Поэтому просто ответил:
- Вроде, не больно
- У тебя внутреннее кровотечение, нужно резать и срочно. Готов?
- Что, прям пузо разрежете?
- А как ты хотел?
- Ну режьте, раз надо.

Когда мне подносили маску с газом для анестезии, я успел набрать воздуха и в два захода выдавить из себя: " Сделай липосакцию". И под ржач врачей уснул. Позже, в Питере, врачи удивлялись, как можно было так аккуратно и ровно зашить человека в подвале под обстрелом.

Очнулся я в Старобельске, перед самой отправкой в Белгород. Отходняков от наркоза не было вообще. Поднял простынь, посмотрел на забинтованное пузо, понял, что любое движение вызывает словно удар током в мышцы пресса, осознал, что дышать стало легче, и неподвижно лëг, ожидая транспортировки.

Дорога до Белгорода была долгой. Пазики были оборудованы так, чтобы влезало по три ряда носилок поперëк, по два вдоль. Не знаю, кто нас переносил, волонтëры, санитары или бойцы, но следует отдать им должное и поблагодарить: они работают очень быстро, ловко, но вместе с тем аккуратно и бережно. Когда меня положили в самый низ по центру, какой-то воин наверху справа нарушил указание врача не пить воду, и его стошнило прямо на меня. Всю дорогу я не мог уснуть: каждый раз, когда ПАЗик подлетал на кочках или совершал резкие манëвры, мышцы пресса непроизвольно сокращались и меня будто било током.

Помимо спасения моей жизни, Снежок оказал мне очень весомую услугу: он положил в мой боевой рюкзак телефон, зарядку, портмоне и всучил его мне. Когда мы приближались к границе, я попросил достать телефон, что и было сделано сестрой. Весь путь до границы я не выпускал из рук смартфон, ожидая появления мобильного интернета. И вот наконец увидев заветное "LTE", я написал жене, что еду в Белгород. Она постоянно искала повод мне выскочить из-за ленты хоть на пару дней, чтобы увидеться. Она готова была приехать хоть на край света, но за ленту я, конечно, еë не пускал. Я не хотел еë пугать и расстраивать, поэтому просил, чтобы ей не говорили о моëм ранении. Но ей сказали, и она в непонятках всю ночь мучалась, пока я не смог выйти с ней на связь.

Я просил жену и мать не приезжать ко мне первое время, пока не станет точно понятно, куда меня окончательно положат. Но они всë же приехали в Белгород. Когда они зашли в палату, увидели меня полулежащим, а из-под простыни шли четыре трубки, по которым в бутыли двигались жидкости разных цветов. Я был невероятно рад их появлению, но едва смог натянуть улыбку: моë тело было одной большой болячкой, и ни о чëм, кроме боли, думать я не мог. Однако, от обезболивающего по-максимуму отказывался, и позволял колоть только, когда уж совсем хотелось лезть на стены - так советовали все товарищи, прошедшие лечение после тяжëлых ранений, чтобы организм не выработал толерантность. И вот приходят жена с матерью и видят, как я мучаюсь. От этого им больно. Их боль терзает меня. И так по кругу. Именно поэтому я не хотел, чтобы они видели меня некоторое время, я чувствовал, что так и будет.

Спустя сутки в Белгороде, меня самолëтом доставили в Питер, и уже там основательно лечили. Я заново учился ходить, дышать, есть, разговаривать. Потом был санаторий, а потом проклятый полк выздоравливающих.

И каждый раз, когда медицинские работники спрашивали, когда я получил ранение, я отвечал: "В день, когда горят костры рябин". И каждый раз на меня смотрели, как на кретина. Потому что шутка объективно идиотская.

Позже, в октябре 2023-го я был в роли того самого "отбитого СВОшника", который в школе двигает детям речи. Правда, пришëл я к детям всего один раз, поблагодарить их за то, что они спасли мне жизнь.

Помните, рассказывал тут, в дневнике, про Маму Лиду? На которую ещë вечерний мудозвон Соловьëв гнал. Так вот, помимо сборов гумки, она организовала плетение маскировочных сетей. Среди плетущих есть отдельная группа - Паучата - так называют учеников одной школы, которые после уроков ловкими руками превращают верëвки и куски ткани в маскировку для наших машин.

У соседних подразделений периодически машины горели: из-за недостатка маскировачного материала, противник их находил и поражал. У нас же все машины были в работе. И в день, когда горят костры рябин, меня уже ждала эвакуация через пару минут после получения ранения. "Времени на лидокаин нет. Терпи". Эта фраза, монолитом врезавшаяся в память, напоминает мне, что если бы этой машины там не было, пришлось бы ждать другую, работавшую тогда на передке, и меня ждала бы участь Володи - у него было похожее ранение, но его не смогли вовремя вытащить с позиций.

Я не рассказывал детям о величии нашей необъятной Родины, о мужестве воинов-сибиряков или о неотразимости нашего президента. Я просто при их одноклассниках и при учителе сказал спасибо за свою жизнь. А скольких ещë бойцов они спасли? Сложно подсчитать. Много.

Паучата, если вы вдруг сейчас это читаете, спасибо вам ещë раз. Я рад делиться вашим подвигом.

Обращение в Министерство обороны.

Предлагаю организовать обмен с противником выписками из журналов боевых действий по принципу, как с пленными. Мы цели поражаем, они поражают, а бумажек нет, поэтому деньги за поражения не платят. А так будут бумажки, даже с печатями.

А чë, норм же тема)

В преддверии годовщины объявления частичной мобилизации начинаю серию постов, как всë начиналось. Давно хотел, и вот, держите. В ТГ я не сразу начал вести дневник. Он начался в ВК. Скрины оттуда буду прикреплять к постам.

21.09.2022
Подготовка к защите творческих социальных проектов для музыкантов от продюсерского центра, возглавляемого мной, идëт полным ходом. Нужно назначить дату предварительной защиты, когда сотрудники покажут свои презентации и выступят друг перед другом для большей уверенности в себе и в том, что проект пройдëт и будет одобрен комиссией. Ещё раз бегло перечитываю все проекты. Вроде, всë готово. Открываю календарь. Довольно трудно срастить время предзащиты: всем удобно вечером, а у меня почти все вечера забиты съëмками, трансляциями, записью песен артистам. Что ж, сейчас покурю и начну в нашем рабочем чатике согласовывать время. Выхожу на перекур. Вспоминаю, что забыл, что надо ещё определиться с местом проведения медового месяца. Полтора месяца назад, спустя восемь лет отношений, я наконец-таки набрался смелости взять в жëны красавицу с большими голубыми глазами, готовую со мной хоть на край света, и мы планировали совместный отпуск. Тут друг пишет, что президент начал трансляцию с обращением к народу. Ну а чë, интересно, что он там скажет по поводу рефередумов.

Я смотрел абсолютно без интереса, просто фоном включил. Какая-то муть про какую-то бесполезную СВО, про неонацистов и вот это вот всë. Очень интересно, да-да, ща докурю, выключу и дальше пойду работу работать и отпуск планировать.

Вдруг как гром среди ясного неба произносятся слова о мобилизации. При чëм, тех, кто отслужил на срочке. У меня случается самая настоящая паника. Я уверен, что призовут именно меня. А что делать в этом случае? Уезжать в другую страну? Сопротивляться? Я чë, совсем дурак идти умирать за какие-то хотелки Путина? Для чего я получал высшее образование? Для чего я всю жизнь посвятил творчеству? 10 лет занимался вокалом, 15 лет занимался танцами, 10 лет играл в мюзиклах в театре, играл в КВН, закончил музыкалку по классу гитары, построил две студии звукозаписи, репточку, покупал тонну оборудования для концертов, съëмок и трансляций, проводил бесплатные курсы, обучал звукорежиссëров, видеоинженеров, режиссëров трансляций, подкастеров? Для того, чтобы меня отправили убивать людей что-ли?! Вы блять гоните?!

Позвонил нескольким друзьям. Те тоже на нервах. Но в ходе общения, пришли к выводу, что раз Путин сказал, что забирать будут только тех, у кого есть боевой опыт, значит тут срочки недостаточно, поэтому никого из нас не заберут. Ну и Симоньян ещë подтвердила (ахахах). Немного успокоился. Позвонил жене. Та - в слëзы. Позвонил матери. Та - в шоке. Вообще все вокруг в лютом ахуе.

Приходит жена:
- Что делать будем?
- Я не знаю. Я в тайгу с обрезом уйду.
- Ну тогда я с тобой!)

Беру себя в руки, продолжаю работать. Надо с этими мыслями переспать и уже завтра на холодную голову что-то думать. А пока - работа.

22.09.2022

Рабочий день начинается с десяти утра, но я приезжаю на работу к девяти, чтобы заранее собрать аппаратуру на вечернюю трансляцию. Раздаëтся звонок от заместителя директора. Дрожащим голосом женщина сообщает, что мне принесли повестку. Кладу трубку. Штора падает. Какая нахуй повестка на какую нахуй войну?! В 2022 году! Мир ëбнулся! Все ëбнулись! При чëм тут я вообще? Я за всю срочку три раза был на стрельбище и стрелял в холм без мишеней! Это прикол какой-то?! На нас напали что-ли?! Кто? Где? Покажите пальцем, суки! Надо в лес. Или за границу. Это гонево какое-то. Это тупо сюр. Такого не может быть, я сплю. Это невозможно.

Покурил. Ещё покурил. Ещë покурил.

Приезжаю. Замдиректора в слезах протягивает повестку. Написано: "на военные сборы". Ну-ну, ага-ага. Именно на сборы. На следующий день после объявления частичной мобилизации. Охотно верю.

Пока я смотрел на повестку, в голове у меня выстроилась чëткая картина. Прокрутил в голове друзей и родных. Разложил по полкам понятие своей Родины. Вспомнил о присяге. Подписал повестку. Сообщил друзьям.

Явка в военкомат была назначена на 24 сентября. Оставался один день, чтобы собрать вещи. С женой и матерью мы расковыряли мои старые армейские шмотки и реквизит с разных патриотических спектаклей и постановок, которые мы с моей рабочей бандой не так давно проводили.

По сути, и 22, и 23 сентября и я, и мать, и жена двигались на автопилоте. В голове никак не укладывалось, что мы сейчас не снимаемся в кино, где обычных гражданских парней забирают на войну.

Обсудили с женой, что делать с деньгами. Мы тогда не знали, что мне будут платить по 200 тысяч в месяц, поэтому решили, что весь бизнес она берëт на себя и съезжает к родителям, чтобы не платить за съëм квартиры. Как-нибудь выкрутимся. К слову, из долгов, которые у меня накопились из-за мобилизации, мы смогли выбраться только к февралю. Я и потом продолжал покупать много всего на войну. Я ещë не знал, что в августе 2023 пожар заберëт у меня всë лично купленное и накопленное на сумму более миллиона. Но это уже совсем другая история.