#оглядываясь_назад

В театре дневной спектакль. На Большой сцене идут «Таланты и поклонники». По какому-то срочному поручению я бегу за кулисы, куда внутренний ход был не с левой стороны партера, как теперь, а с правой, возле двери в кабинет Константина Сергеевича. Наклонившись к ручке двери и с маху распахнув ее на бегу, неожиданно натыкаюсь на препятствие — головой упираюсь во что-то мягкое, в чей-то живот, — подымаю голову и с ужасом вижу перед собой Константина Сергеевича.

Он в пальто, со шляпой в руке, очевидно, только что приехал в театр и идет к себе в кабинет. «Пропал!» — пищит что-то у меня в мозгу, и тут же следует страшное подтверждение. Сильная рука хватает меня за плечо, и я слышу сдавленный, какой-то чужой, не его голос: «Что с вами? Вы что, с ума сошли? Куда вы так летите? Разве можно так бегать по театру? Ведь спектакль идет!..» Я пытаюсь высвободиться и лепечу нечто бессвязное: «Константин Сергеевич, извините… простите… очень срочно… я должен…» — «Вы должны следовать за мной, идите-ка сюда». С этими словами он ведет меня к себе в кабинет, — там, слава богу, никого нет. Грозный жест указывает мне место на огромном темно-оливкового цвета диване, сам же Константин Сергеевич не садится, а так и стоит передо мной, в пальто и со шляпой в руке: «Вы что же, всегда так бегаете по театру?» Пытаюсь изложить более складно причины своего «мальчишеского поведения» (это тоже уже прозвучало над моей повинной головой по дороге в кабинет). Особенно упираю на чрезвычайную срочность дела, которая, увы, и сейчас заставляет меня торопиться… Но Константин Сергеевич ничего слушать не хочет, он даже и не думает меня отпускать.

Далее следует то, что уже не раз описывалось в воспоминаниях: я получаю наглядный урок на тему, как надо ходить по театру, когда рядом идет спектакль. Константин Сергеевич в темпе замедленных кинокадров поочередно поднимает ноги чуть ли не к самому подбородку и становится на цыпочки абсолютно бесшумно. При этом он почему-то на каждом шагу прижмуривает глаза. «Ну-с, вы поняли? Я… гм, гм… буду за вами постоянно следить» (интересно, каким это образом? Из Леонтьевского?..). Бормоча новые извинения и в том же, им заданном, темпе замедленной съемки я наконец покидаю кабинет. За кулисами перехожу на рысь, но уже на цыпочках и головы не опуская.

/ Виленкин В. Я., Воспоминания

#планы_на_неделю

Экскурсии по Постоянной экспозиции

Богатая история Московского Художественного театра со дня легендарной встречи К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко в ресторане «Славянский базар» в 1897 г. и до смерти Немировича в 1943 г. представлена на постоянной экспозиции Музея МХАТ.

Билеты

Экскурсии по Дому-музею К.С. Станиславского

Этот дом стал Домом не только для великого режиссера, но и для многих его современников, которые нашли в нем пристанище в 20-30-х гг. XX века. Вы узнаете о личности К.С. Станиславского, его семье, окружении, взаимоотношениях с МХАТом, которые в эти годы стали довольно сложными.

Билеты

Выставка «Погружение в образ», подготовленная студентами Школы-студии МХАТ.

На выставке представлены дипломные проекты художников-технологов по сценическому костюму 4 курса Школы-студии МХАТ, мастерская Дроновой И.А. Среди дипломов представлены разработки типового костюма клоунов, основных амплуа «Пекинской оперы», вечернего мужского костюма, военной формы элитных подразделений разных стран, а также технологическая разработка костюмов к спектаклю «Призрак Оперы».

Билеты

Выставка «Такие разные двадцатые», подготовленная студентами Школы-студии МХАТ.

На выставке представлены дипломные проекты художников по сценическому костюму Школы-студии МХАТ, руководители курса Вострикова И.В., Хомская Р.А.

Студенты абстрагируются от привычных, уже созданных визуальных картинок и предложат новые художественные решения. Как создать настроение и атмосферу при помощи костюма? Как выразить мечту о прекрасном будущем через одежду? На эти вопросы попытались ответить в своих дипломных работах студенты выпускного курса Школы-студии МХАТ.

Билеты

#оглядываясь_назад

Станиславского на сцене я впервые увидел в 1926 году, в роли Астрова, и, как говорится, сошел от него с ума, долго не мог ни о чем другом думать, как будто все еще видел его и слышал его голос — и наяву и во сне. На спектакль «Дядя Ваня», который шел два или три раза в помещении филиала Большого театра (тогда он назывался Экспериментальный, теперь там Театр оперетты), стремилась вся Москва, хотя в городе не было даже афиш, висел только небольшой плакат у кассы МХАТ.

Помню явственно только одно: как, начиная со второго, ночного акта «Дяди Вани» и до самого конца спектакля при каждом появлении Станиславского — Астрова у меня физически, буквально замирало сердце — от восторга, от сочувствия, от любви к нему.

Я не помню тоски в глазах Астрова, я помню в них сверкание каких-то веселых, озорных огоньков. Помню, как он поводил плечами, каким привольным, красивым и сильным становился его жест («Ходи хата, ходи печь!.. Вафля, играй!» — напевая это вполголоса, одна рука вбок, а другая двумя пальцами за верхний край жилетки. А потом, в третьем акте это незабываемое, — до сих пор слышу! — мужское, лукавое: «Вы хи-итрая…», когда он вдруг крепко сжимал, не отпуская, руку Елены Андреевны, прячущей от него лицо…).

Когда же огоньки в его глазах погасали, взгляд все равно оставался упругим, как будто чем-то изнутри заряженным, неразмываемым тоской, — даже в финале, после проводов, после «уехали…», возле карты Африки, которая почему-то висит у «дяди Вани» в его рабочей комнате, когда так щемяще звучала чеховская фраза: «А жарища, наверно, теперь в этой самой Африке — страшное дело…». Когда он это сказал, не отрываясь от карты на стене, кажется, сцепив руки за спиной, кажется, чуть покачиваясь с носка на пятку, — мне почудилось, что я уношусь с ним куда-то, что я вообще уже не на земле…

На фото: К.С. Станиславский – Астров М.Л., «Дядя Ваня» 1899г.

/ Виленкин В.Я., Воспоминания

Музей МХАТ принимет участие в Театральном бульваре.

Завтра встречаемся в 17:00 на сцене на Патриарших прудах.

Ведущий специалист Музея МХАТ Мария Полканова расскажет о работе Михаила Булгакова во Московском Художественном театре в 1925-1941 годах. Она подробно остановится на процессе постановки «Дней Турбиных» и на периоде запрета произведений Булгакова к публикации и постановке.

Вход свободный

#письмо_недели

К.С. СТАНИСЛАВСКИЙ – М. П. ЛИЛИНОЙ
12/24 июля [1899 г. Виши]

Чудесная моя куколка!

Вчера вечером я поспал хорошо, но мало, так как шумели очень в коридоре. Меня разбудила гроза (не волнуйся, я всегда очень благоразумен и сплю с закрытыми окнами). Проливень и град продолжались весь вечер и всю ночь. В такой дождь нельзя было идти пить воду, и я послал chasseur’а за водой. Прицепившись к этому случаю, новоприезжая дама заговорила со мной по-русски и послала за водой того же мальчишку. Теперь она встречается со мной и все заговаривает. Не бойся, голубоничка, она препротивная кухаристая петербуржанка, корчащая аристократку, ты знаешь, как я ненавижу этот тип.

Вечером в гостиной давал представление какой-то очень плохой фокусник. Я недолго посмотрел и ушел в театр, так как гулять было невозможно, а одному в комнате сидеть не хотелось весь вечер.

Смотрел «Корневильские колокола», но это было так плохо, что я в середине второго акта удрал и пошел спать. Перечитывал твои письма […] и заснул под звуки грома и проливного дождя.

Сегодня утром проснулся — та же погода. Уже было три грозы. Весь день перепутался, так как все брали души позднее и меня очень задержали. Опять-таки не волнуйся, и я в эту сравнительно холодную погоду — до приторности осторожен. Было бы слишком глупо — терпеть одиночество и в конце концов не улучшить, а ухудшить положение. Чувствую я себя хорошо, ем и сплю хорошо, но не полнею. По-моему, скорее худею. Вероятно, от жары. Получил письмо от мамани, которое описывает твой отъезд.

Продолжаю скучать и мучительно жду встречи с тобой, моя красотулечка.

Котик

Михаил Булгаков знаком нам по своим произведениям: «Мастер и Маргарита», «Зойкина квартира», «Белая гвардия», «Дни Турбиных» и многим другим. Знали ли вы, что был в жизни писателя период, когда он работал в Московском Художественном театре?

Об этом сегодня рассказала в своей лекции ведущий специалист музея МХАТ Мария Полканова на сцене на Патриарших прудах.

Сегодня отмечает юбилей ведущий специалист Музея МХАТ, заслуженный работник культуры Мария Федоровна Полканова.

В Музее Мария Федоровна работает полвека, все это время совмещая научную, исследовательскую работу с просветительством – она замечательный театральный экскурсовод, который может увлечь самую разную аудиторию и превратить вроде бы далекие от нас факты в реальную пульсирующую жизнь.

Музей МХАТ поздравляет с юбилеем, желает дальнейших творческих успехов, вдохновения и неиссякаемой любви к своему делу.

Накануне дня рождения мы поговорили с Марией Федоровной о МХАТе ее детства, дружбе с Виталием Виленкиным и исторических сюжетах, которые ее увлекают.

Читаем на нашем Дзен!

#оглядываясь_назад

Первым пришел в театр Михаил Афанасьевич Булгаков.

О нем и о его романе «Белая гвардия» мы узнали в одну из наших встреч от всегда спокойного и размеренного Бориса Ильича Вершилова. Когда мы прочли этот многоплановый, сложный, написанный в особой манере роман, многие из нас, молодых мхатовцев, были захвачены и покорены талантом Булгакова. На наше предложение инсценировать «Белую гвардию» Булгаков откликнулся охотно и энергично.

Он поразил нас с первого взгляда. Было в нем какое-то особое сочетание самых противоречивых свойств. Молодой, хорошо, даже с оттенком некоторого фатовства одетый блондин оказался обладателем отличных манер и совершенно ослепительного юмора. Он воспринимал жизнь с каким-то жадным, неистощимым интересом и в то же время был лишен созерцательности.

Михаил Афанасьевич обладал действительно огромным обаянием, острым и неожиданным. Он был очень умен, дьявольски умен и поразительно наблюдателен не только в литературе, но и в жизни. И, уж конечно, его юмор не всегда можно было назвать безобидным — не потому, что Булгаков исходил из желания кого-либо унизить (это было ему противопоказано). Но порою его юмористический талант принимал, так сказать, разоблачительный характер, зачастую вырастая до философского сарказма.

/ Марков П.А., Книга воспоминаний

11 июля в 17:00 пройдет пешеходная экскурсия «Мхатовский путь» в рамках фестиваля «Театральный бульвар».

Участники экскурсии узнают о судьбе Камергерского переулка, истории «Мхатовского» дома в Глинищевском переулке, сделают остановки у Театра Наций и МХАТа им. М. Горького на Тверском бульваре. Затем окажутся в гостях у Константина Станиславского в его Доме-музее в Леонтьевском переулке.

Точка сбора для экскурсий: Камергерский пер., 3, стр. 1 (у входа на Малую сцену).

Группа до 25 человек.

#оглядываясь_назад

До столь же непредвиденно огромных размеров могла разрастись для Константина Сергеевича любая деталь в его собственной актерской работе. Всегда вспоминаю эпизод, связанный с возобновлением «Вишневого сада». Я был против этого возобновления, считая, что спектакль давно находится не в лучшем его состоянии и не может зажить новой жизнью. Станиславский счел мои слова несправедливыми и сказал: «Будем возобновлять, но после спектакля приходите и скажите мне свое мнение». После возобновления спектакль приобрел непререкаемую заразительность и свежесть. Я должен был сказать Станиславскому: «Вы победили, это замечательный спектакль».

— Ну а я? — спросил он.

— И вы замечательно играете.

— А что больше всего вам понравилось?

— Сцена с анчоусами, когда Гаев приезжает с торгов.

На это Станиславский ответил:

— Ничего нет особенного. Я просто опускаю мускулы лица, вот и все. Посмотрите в следующий раз, а потом зайдите и скажите мне.

На следующем спектакле Станиславский вышел в третьем акте — и это было ужасно! Сцена была испорчена грубым подчеркиванием приема, который первоначально был почти неуловим. После спектакля я к нему не зашел и старался на глаза не попадаться. Звонит секретарша Станиславского, удивляется моему исчезновению, приглашает. Случайно наталкиваюсь на Константина Сергеевича, стою ни жив ни мертв, не знаю, что говорить.

— Ну как сцена с анчоусами? — спрашивает он с затаенным торжеством, но и с каким-то недоверием.

— Не понравилась…

— Хм, ох, хм! Значит, наиграл!

/ Марков П.А., Книга воспоминаний
На фото: К.С. Станиславский в роли Гаева, 1904г.