История князя Олега Константиновича из тех, о которые ломает зубы не одно поколение левых дегенератов. Разве можно представить себе дискуссию с леваком по теме ПМВ, в которой не прозвучало бы что-то типа «кровавые царские эксплуататоры послали простого мужика на бойню черт знает ради чего, пока сами отсиживались в Петрограде»?

Что ж, оказывается, вместе с мужиком эксплуататоры послали и собственных детей и внуков. Точнее, те вызвались сами. Потому что к этому их готовили всю жизнь. Потому что таково гордое бремя европейского аристократа: вершить историю и в сиянии славы вести чернь за собой.

С первых дней войны на фронт отправилась едва ли не вся правящая династия. Одна только ветвь Константиновичей дала армии пять первоклассных офицеров. Так, князь Константин Константинович мл., поручик Лейб-гвардии Измайловского полка, "в боях с 5-го по 13-е июля 1915 года, выказал выдающиеся распорядительность и храбрость, способствовал тем самым успешному достижению задач. В бою 5-го июля, под гор. Красноставом, командуя ротою резерва, попавшею под сильнейший обстрел тяжёлой артиллерии, своим личным влиянием быстро восстановил порядок и искусно вывел роту из сферы поражения, не выходя из указанного по задаче района действий", за что был отмечен Георгиевским оружием.

Его братья сражались в Восточной Пруссии. Иоанн Константинович также был пожалован Георгиевским оружием "за то, что в боях 2, 4 и 6 августа, состоя ординарцем у начальника дивизии, неоднократно передавал с явною опасностью для жизни распоряжения и этим способствовал достижению успеха".

Гавриил и Игорь Константиновичи служили в 4-м эскадроне Лейб-гвардии Гусарского полка. Из воспоминаний князя Гавриила, относящихся к концу августа 1914 года: «Двигаясь по лесу, я разослал по сторонам дозорных. Но, вдруг, я услышал звук мотора... Я спешил своих гусар, мы пошли по направлению звука и приблизились к опушке леса. Перед нами, по дороге, ехали три прусских улана. Я приказал стрелять. Два улана упали, а третий ускакал. В шапке одного улана были кусочки его мозгов. Я приказал взять его лошадь - второго упавшего улана мы не нашли. Вероятно, он был только ранен и успел скрыться в лесу. Мне было жаль убитого улана и я его перекрестил».

Спустя месяц князь Олег Константинович получил смертельное ранение. За мужество, проявленное в роковой атаке, он был награждён Орденом Святого Георгия 4-й степени. Ещё при жизни Его Высочество хотел быть похороненным в подмосковном имении (с. Осташево), где строилась родовая усыпальница. Император Николай II особым соизволением разрешил похоронить князя здесь, а не в Петропавловском соборе Петрограда.

При большевиках могила Олега Константиновича была осквернена и разграблена, его останки несколько дней лежали в пыли посреди дороги, пока местные жители не перезахоронили их возле храма Св. Александра Невского. В 1939 храм был уничтожен, кладбище снесено и сейчас на его месте стоят частные дома.

Молодой князь не оставил потомства, но его литературное наследие живёт. Под впечатлением от поездки в Константинополь он написал следующее стихотворение:

Остатки грозной Византии,
Постройки древних христиан,
Где пали гордые витии,
Где мудрый жил Юстиниан -
Вы здесь, свидетели былого,
Стоите в грозной тишине
И точно хмуритесь сурово
На дряхлой греческой стене…
Воспряньте, греки и славяне!
Святыню вырвем у врагов,
И пусть царьградские христиане,
Разбив языческих богов,
Поднимут Крест Святой Софии,
И слава древней Византии
Да устрашит еретиков.

На фото: похоронная процессия и могила Его Высочества князя Олега Константиновича.

Продолжение

Во время Первой мировой войны великая княжна Ольга Николаевна вставала рано утром, ложилась иногда в два часа ночи. Целыми днями она не снимала облачение сестры милосердия. Когда прибывали санитарные поезда, Ольга вместе с матерью Императрицей и сестрой делала перевязки, часто до полного изнеможения.
Ольга с трудом переносила вид открытых ран, но, принуждая себя, была внимательной и аккуратной. Она делала раненым перевязки с такой лаской и заботой, что солдаты и офицеры со слезами благодарили Бога, пославшего им ангела во плоти. Сильная восприимчивость и чуткость к каждому горю делали для Ольги труд сестры милосердия невероятно тяжёлым. Анна Танеева вспомнила, что через два месяца работы в госпитале Ольга едва держалась на ногах. Только сильная воля и горячая вера помогали ей не падать под тяжестью возложенного на неё креста.

Подписаться на Музей Николая II

#история #фото

Гастрономический магазин "Огурмэ" купцов Рогушиных. Санкт-Петербург, 1905 год.