🐵 С Запада на Восток, с Востока на Запад
🐷 №36. Главы 80-83

#ПутешествиеНаЗапад

🐵🐷 Глава 80! Название говорящее:

в которой повествуется о том, как дева-оборотень хотела сойтись с монахом праведным и как сметливый Сунь У-кун отстоял своего наставника и распознал в деве злого духа

Вы все знаете… Впрочем, почитаем все-таки, вдруг что-то свеженькое найдем.

Снова гениально неопределенное течение времени:

Прошло много времени, лютая зима сменилась весной, и уже близилось лето, а путники все шли и шли, и не было ни конца ни края полевым цветам в степных просторах, дремучим лесам в неприступных горах.

И снова уже утомительное упирание в гору. Шаблонный текст:

– Братья! Что скажете? Можно пройти через эту высокую гору?
Сунь У-кун, как обычно, рассмеялся...
– Боюсь только, что на этих кручах водятся чудовища, которые могут напасть на нас.
– Не беспокойся! – вмешался Чжу Ба-цзе. – Отсюда до страны высшего блаженства, где обитает Будда, не так уж далеко. Уверен, что теперь с нами ничего не случится.

Дорогу-таки находят, к тому же с красивым видом. У Сюань-цзана незамедлительно случается поэтический экспромт на тему родного края.

У-кун весьма кстати замечает:

– Очень уж часто ты грустишь о родине. Человеку, отрешившемуся от мира, это не подобает. Спокойно продолжай свой путь и ни о чем не думай...
– Все это верно, ученик мой, – возразил ему Танский монах, – однако мы идем, идем, а я до сих пор не знаю, где страна высшего блаженства, обитель Будды.
– Учитель! – вмешался тут Чжу Ба-цзе. – Думается мне, что Будда Татагата не хочет расставаться со своими книгами, вот и переселился в другое место, зная, что мы идем за ними. Иначе, чем объяснить, что мы никак не можем добраться до его райской обители?
– Попридержи язык! – оборвал его Ша-сэн. – Иди за старшим братом да помалкивай. Не надо только времени терять даром; ведь должен наступить день, когда мы достигнем цели.

🐵🐷 Оказываются в пугающем Сюань-цзана лесу:

Лес дремучий встал пред нами,
Путь заветный заграждая.
Он с востока лег на запад
Дикой чащей между скал,
С юга уходил на север
Грозным строем черных сосен,
И в ущельях каменистых
Он проходы заграждал.

Это лирическое отступление продолжается еще долго.

Решают отдохнуть в этой чаще, там же красиво. Отправляют У-куна за едой.

Сунь У-кун одним прыжком поднялся высоко в небо, встал на благодатное облачко и, взглянув вниз, увидел сияние. Оно исходило из лесной чащи.
– Чудесно! Замечательно! – не утерпев, воскликнул Сунь У-кун, желая воздать хвалу Танскому монаху, истому праведнику. Он совершенствовался целых десять поколений, и вот теперь над головой его незримо сиял благовещий нимб.
– Я, старый Сунь У-кун, – продолжал Царь обезьян, – пятьсот лет назад учинил великое буйство в небесных чертогах, на чудесном облаке долетал до конца земли, побывал на краю неба, собрал вокруг себя целую толпу оборотней и провозгласил себя Великим Мудрецом, равным небу, покорял драконов и укрощал тигров, вычеркнул себя из книги смерти. Я, старый Сунь У-кун, носил трехъярусную золотую корону, надевал золотую кольчугу и латы, в руках держал посох с золотыми обручами, на ногах носил башмаки, шагающие по облакам! У меня в услужении находилось сорок семь тысяч покорных мне духов-оборотней, которые величали меня: «Отец наш, Великий Мудрец». Но теперь я превратился в человека, избавился от небесной кары и стал твоим покорным слугой и учеником. Это благовещее сияние вокруг твоей головы, чудесный мой наставник, говорит о том, что тебя ждут многие блага по возвращении в восточные земли, стало быть и мне, старому Сунь У-куну, безусловно выпадет счастье получить истинное перерождение.

🐵🐷 Браво, У Чэн-энь, вы показали полную деконструкцию личности под пытками и наказаниями…

🐵🐷 Видит со своих высот У-кун явно оборотнический черный дым… А тем временем Сюань-цзан слышит крики о помощи… И прется один посмотреть, что там такое (Ба-цзе и Ша-сэн пошли за ягодами).

Он миновал тысячелетние кипарисы и в десятки раз более старые сосны, перелез через густые поросли разных вьющихся растений и, наконец, очутился рядом с несчастным существом. Он увидел женщину: верхняя часть ее тела была привязана лианами к стволу огромного дерева, а нижняя часть закопана в землю.

Сразу же комментарий от рассказчика:

Танский монах своими плотскими очами не мог распознать в женщине злого духа. Между тем в ответ на участливое обращение женщина залилась слезами. Ее румяное личико, по которому катились слезы, было настолько прелестным, что рыбы в смущении скрывались на дно, а гуси садились на землю. Глаза ее, полные скорби, были настолько прекрасны, что луна от стыда за свое безобразие укрылась бы за облака, а цветы в смущении опустили бы головки.

Ну ради богов, плотскими очами. Но смекалкой-то за многие годы путешествия можно было засомневаться?

Начинается очередное вранье:

– О наставник! – воскликнула женщина. – Мои родители живут в стране Нищих браминов, в двухстах ли отсюда. Они добрые, хорошие люди, всегда жили в согласии друг с другом, а также со всеми родными и друзьями. Но случилось так, что в этом году, в день поминовения усопших, они пригласили всех родных, а также всех домочадцев, и старых и малых, на родовое кладбище, чтобы привести в порядок могилы предков. Кто в паланкине, кто верхом прибыл за город на кладбище. Но как только мы начали обряд жертвоприношения и стали жечь фигурки коней из бумаги, раздались удары в гонги и барабаны, а затем на нас набросилась шайка грабителей с ножами и дубинами. Они грозили убить нас. Мои родители и наши родственники, спасая жизнь, бросились бежать. Я же от страха не могла даже пошевельнуться и лежала на земле без движения. Грабители схватили меня и уволокли в горы. Их старший главарь хотел сделать меня своей женой, но я полюбилась и второму главарю, и третьему, и четвертому, да и многим другим. Они стали ссориться между собой, никак не могли сговориться и потому решили привязать меня к этому большому дереву, а сами куда-то скрылись. Пять дней и пять ночей я терплю эти невыносимые муки. Мне казалось, что смерть уже совсем близко. Не знаю, кто из моих предков и в каком поколении совершил добродетельный поступок, но, видимо, само небо послало мне тебя. Умоляю, прояви милосердие, спаси меня. До конца дней своих не забуду я твоего благодеяния, даже когда сойду в подземное царство!

Зовет Трипитака, разумеется, учеников. Поспевает У-кун, сообщает, что это точно оборотень. И, естественно:

– Ах ты, несносная обезьяна! – в сердцах воскликнул Танский монах. – Явился со своими глупыми выдумками! Как только тебе в голову пришло, что эта несчастная дева – оборотень?!

НО:

– Полно! Полно! Твой старший брат часто бывает прав. Раз он так говорит, давайте оставим ее здесь, бог с ней! Пойдем дальше своей дорогой!

И уходят! Все-таки какие-то выводы делаются, и это радует… НО:

Дева-оборотень, не дотрагиваясь до лиан, которыми была привязана, произнесла несколько ласковых слов и, легонько дунув, пустила их с попутным ветерком вдогонку, прямо в уши Танскому монаху. Хотите знать, о чем взывала она? Вот ее слова:
– О наставник! Как мог ты не пожалеть человеческой жизни и обречь меня на верную гибель? Как после этого ты сможешь поклониться Будде и просить у него священные книги?

Сюань-цзан просит отвязать деву. И тут У-кун объявляет то, что мы все думали:

– Наставник! Раз тебе так приспичило совершить доброе деяние, то ничего не поделаешь, снадобья от этого нет никакого! Но ты вспомни, сколько гор тебе пришлось перейти за то время, что ты покинул восточные земли! Сколько злых дьяволов-оборотней попадалось в этих горах? Они хватали тебя, тащили в свои пещеры, а мне, старому Сунь У-куну, то и дело приходилось пускать в ход свой посох, убивать всяких бесов, чтобы выручать тебя из беды. И вдруг сейчас ты решил проявить жалость к какой-то ведьме-оборотню и хочешь, чтоб я спас ее.
– Вот что я скажу вам, братья мои, – серьезно проговорил Танский монах, перебивая Сунь У-куна. – Еще древние люди говорили: «Если можешь совершить благодеяние, пусть самое малое, никогда не пренебрегай им; если же совершил злодеяние, не оправдывайся тем, что оно невелико». Послушай меня, Сунь У-кун, и спаси несчастную деву!
– Ах, вот как! – грубо воскликнул Сунь У-кун. – Раз уж на то пошло, то скажу тебе прямо, что это дело мне, старому Сунь У-куну, не под силу! Если хочешь спасти оборотня, спасай, я не смею больше отговаривать тебя, а то ты опять разозлишься. Поступай как хочешь, только спасай ее сам!
– Замолчи! – крикнул Танский монах. – Оставайся здесь, а я с Чжу Ба-цзе пойду освобожу ее.

Отвязывают-таки деву. У-кун не менее рационально замечает:

– Ты в самом деле с младенческого возраста стал монахом, вот потому, видно, и не знаешь мирских порядков и законов, а умеешь только читать каноны и молиться Будде. Девица эта молода, смазлива, а мы все – монахи, отрешившиеся от земных утех. Если мы пойдем с ней вместе и по дороге встретим дурного человека, нас схватят, сдадут властям и обвинят в прелюбодеянии; не посчитаются с тем, что мы направляемся на поклон к Будде за священными книгами. А если нас и не обвинят в прелюбодеянии, то начнут допытываться, не похитили ли мы деву, чтобы получить выкуп.

🐵🐷 Идут, вдалеке = какие-то строения с башнями.

Кругом царило запустение и не было ни души. Танский монах приоткрыл ворота и стал осматривать двор. Сердце его сжалось от грусти и скорби: длинная галерея вокруг храма была пуста. Древний монастырь казался покинутым, когда-то богатый двор порос мхом и лишайником, дорожки заросли бурьяном. То тут то там мелькали светляки, словно летающие фонарики, не слышно было колокола, отбивающего часы, лишь раздавалось кваканье лягушек. У праведного монаха потекли из глаз непрошеные слезы.

После обильных стихотворных описаний страшного состояния обители прибегает местный монах и принимает Трипитаку во внутренние покои, где все напротив светло и чисто.

Там тишина вокруг…
Там молодой качается бамбук,
Колышатся сквозных побегов тени.
Там созерцающих монахов круг,
Молчанье иль святое песнопенье.
И тысяча могучих, темных сосен
У храма Будды охраняют вход.

На вопрос о том, почему такая сильная разница между уровнями монастыря, монах отвечает:

– Почтенный отец! На этой горе по соседству с нами поселились дерзкие разбойники. В ясную погоду они бродят по горе, грабят людей, а в ненастье укрываются в нашем монастыре. Это они повалили изваяния хранителей Будды и сломали все, что было сделано из дерева, чтобы разводить костры. Обитатели нашего монастыря все слабые и хилые, вот и боятся слово им сказать. Поэтому мы и решили отдать этим насильникам переднюю часть монастыря под жилье, а сами собрали подаяния от разных благодетелей и выстроили себе другой монастырь, на задворках. Так у нас на Западе принято размежевывать чистых от нечистых…

🐵🐷 Вообще, занимательно, что в относительной близи к Будде, мы сталкиваемся с такими проблемами. Видимо, не столь уж всесилен Всевышний.

🐵🐷 Удачно поставленная вывеска подсказывает нам название места: «Храм Созерцания лесов и обуздания морей».

Тут как раз подоспевает монах-лама, который чуть ли не больше, чем дева-оборотень, поражается виду Сюань-цзана:

Когда монах-лама вышел из ворот и увидел Танского монаха, с его благообразным лицом, красивыми бровями, ясным взором, высоким лбом и ровной макушкой головы, с длинными ушами, свисающими до плеч, и длинными ниже колен руками, он подумал, что перед ним сам праведный небожитель-архат, сошедший с небес на грешную землю. Он подошел поближе к Сюань-цзану, лицо его выражало радость. Посмеиваясь от удовольствия, он стал ощупывать руки и ноги Танского монаха, потрогал его нос, потянул за уши, – все это он делал для того, чтобы выказать свое по-родственному близкое и сердечное расположение.

Местный настоятель сначала наотрез отказывается верить, что Сюань-цзан из восточных земель.

– Я знаю, как далек путь от восточных земель до райской обители Будды на Западе! Знаю также, сколько на пути этом встречается гор и пещер, в которых водятся духи-оборотни. Да разве ты, такой щуплый и изнеженный, отважился бы один пойти за священными книгами?!

О, да, мы тоже знаем, сколько гор и пещер с оборотнями. Сплошные горы, пещеры и оборотни.

После очередного "шуточного" эпизода с ужасным видом учеников-оборотней пускают на ночлег и их.

🐵🐷 Глава 81! После ужина настоятель монастыря делится мыслями о перспективе прохождения на Запад:

– Дорога на Запад прямая и ровная… Тревожит меня лишь одно обстоятельство, о котором я хотел сказать тебе… Я буду очень рад. если ты со своими учениками расположишься на отдых в моей келье, но вот с девушкой не знаю, что делать.

Деву кладут в храме. По утру Сюань-цзану дурно:

– Голова кружится и в глазах темно, – простонал Танский монах. – Все тело болит, даже кости ломит.
Чжу Ба-цзе ощупал тело Сюань-цзана, тот весь горел…
– В полночь я вставал по малой нужде, – объяснил слабым голосом Танский монах, – вышел с непокрытой головой, меня и продуло… Я даже подняться не в силах, как же я заберусь на коня?

Три дня так валяется Трипитака. Наконец, просит он письменные принадлежности, чтобы отправить послание Тай-цзуну. И начинает стихами надиктовывать письмо:

Покорный твой слуга, монах несчастный,
В слезах я трижды бью тебе челом…
Не ожидал я, сколько тяжких бед
И сколько трудностей в пути я встречу!
Не помышлял о том, что злой недуг
На полпути меня задержит...
И я прошу освободить меня
От порученья твоего. Я болен,
И стар, и слаб. За книгами идти
В тяжелый путь на Запад повели,
Взамен меня, кому-нибудь другому!

🐵🐷 Мдаааа, а ведь Трипитака = ужасающе чувствительный человек, которому еще много жизней надо, чтобы дойти до некоего буддийского безразличия. Сколько в этом прекрасной иронии.

🐵🐷 И "напоминают" нам интересный момент в споре, что делать дальше:

– Первоначально нашего наставника называли «Золотым кузнечиком», но как-то раз он совершил проступок, за что теперь ему и положено перенести испытание.
– Как же так? – удивился Чжу Ба-цзе. – Ты говоришь, что наш наставник когда-то провинился перед Буддой. Но ведь за это он уже был наказан: его разжаловали и послали в восточные земли, там он прошел через все искусы и разные перипетии, принял человеческий облик и дал обет пойти на Запад поклониться Будде и взять у него священные книги. По дороге его хватали разные дьяволы-оборотни, связывали по рукам и ногам, подвешивали к потолку, подвергали разным мучениям и страданиям… Казалось бы, одного этого вполне достаточно для искупления вины, зачем же еще подвергать его болезни?
– Да где тебе знать это! – насмешливо произнес Сунь У-кун. – Вот как было дело. Слушай! Наш наставник как-то раз, слушая поучения Будды, задремал. А когда Будда стал задавать вопросы, то из-под левого башмака нашего наставника выкатилось зернышко, упало и полетело вниз, на грешную землю. Вот за это и положено нашему наставнику проболеть три дня.
– В таком случае, сколько же лет придется мне болеть за то, что я разбрасываю еду, когда ем? – робко спросил он.
– Братец! – ответил Сунь У-кун. – О таких, как ты, Будда даже и не думает.

🐵🐷 Черт побрал всех наших героев! Они = все оборотни, читай: обыкновенные люди. И теория о преступном конвое и наказании = на пустом месте = оправдывается в очередной раз, на мой взгляд.

🐵🐷 Идя за водой для наставника, У-кун натыкается на плачущих монастырских:

– К нам в монастырь забрался какой-то злой дух-оборотень. По вечерам мы посылаем двоих послушников отбивать часы в колокол и бить в барабан. Каждый раз мы слышим, как они звонят и барабанят, но назад не возвращаются. А когда на другой день идем искать их, то находим возле огорода, на заднем дворе, монашеские шапки, соломенные туфли и обглоданные кости. Кто-то их пожирает. Вы живете у нас три дня, и за это время мы лишились шестерых послушников. Мы не из пугливых и зря никогда не сокрушаемся. А не осмеливались сказать об этом лишь потому, что ваш наставник хворает, однако слез своих не сумели скрыть от тебя.

Мучительно долго монахи объясняют, почему они хотят воздержаться от уничтожения оборотня = а вдруг он их разом съест. На что У-кун разражается = столь же мучительной = речью о своем происхождении.

🐵🐷 Я вообще НЕ против этих флешбеков, но они мне только напоминают о том, что мы, в сущности, так и остались в первых семи главах, которые настолько хороши, что ничто не может с ними сравниться. Боги, освободите жалкого читателя от этих повторов на повторе!.. Наверно, в этом вопле и есть смысл. "Путешествие" выматывает читателя замечательнейшим образом.

🐵🐷 Идет У-кун в храм Будде и в виде послушника садится ждать. Поднимается ветер:

Не успел пронестись ураган, как вдруг весь храм наполнился ароматом орхидей и мускуса и послышался нежный звон яшмовых подвесок. Сунь У-кун насторожился, поднял голову и стал всматриваться. Ба! Да это была настоящая красавица, которая шествовала прямо к алтарю Будды...
– Пойдем со мною на задний двор! Там мы с тобой позабавимся, – предложила она, пытаясь увлечь за собой послушника.

Объявляет дева свое происхождение:

И не моя вина,
Что бедной мне
В мужья мальчишку дали.
Не ведал он,
Как быть ему с женой,
Вдвоем со мной
Оставшись в брачной спальне.
И убежала я…
Что может быть печальней?
С тех пор приходится мне жить одной…
Сунь У-кун выслушал ее и подумал про себя: «Те глупые послушники поддались соблазну любовных утех, а потому распрощались с жизнью. Теперь она, видимо, хочет и меня провести»...
– Я ведь монашеского звания, милая тетенька! Мне еще очень мало лет, и я не знаю, что значит понежиться.
– Пойдем со мной! – тянула его дева. – Я научу тебя.
Усмехнувшись про себя, Сунь У-кун подумал: «Ладно, так и быть! Пойду посмотрю, что она собирается сделать со мной».

Начинается легкий фарс:

Обнявшись, они вышли из храма Будды и направились к огороду на заднем дворе. Вдруг дева-оборотень неожиданно подставила ножку Сунь У-куну, и он упал наземь. Сама же она с возгласами: «Любимый мой! Дорогой мой!» – ухватила его руками за то место, которое, читатель, нельзя назвать. Сунь У-кун подумал: «Ай-ай-ай! Она и впрямь собирается сожрать меня, старого Сунь У-куна!».

Вы все знаете…

Обладая великими чарами, оборотень сразу же вооружился двумя обоюдоострыми мечами и принял бой... Сунь У-кун разил без промаха. Дева-оборотень поняла, что ей не устоять против рассвирепевшего противника. Она нахмурилась, и ей сразу же пришел на ум прекрасный замысел. Сжавшись всем телом, она вдруг кинулась бежать от Сунь У-куна...
Но дева-оборотень, не обращая внимания на грозные крики, бежала без оглядки. Когда Сунь У-кун почти догнал ее, она скинула цветной башмачок с левой ноги, дунула на него своим волшебным дыханием, прочла какое-то заклинание и воскликнула: «Превратись!» Башмачок тотчас же превратился в точную копию девы-оборотня, с двумя мечами в руках. Сама же она вдруг стала невидимой и унеслась прочь, став легким ветерком.

И укатывает дева с больным Трипитакой.

Не успел он и глазом моргнуть, как дева-оборотень доставила его на гору под названием Провал в пустоту и привела в Бездонную пещеру. Там она приказала слугам приготовить свадебный пир. Но об этом мы рассказывать пока не будем.

У-кун хочет бить братьев за то, что они = в какой уже раз = не доглядывают за Танским монахом. Апологию зачитывает неожиданно Ша-сэн:

– Что ты говоришь, братец! Ведь без нас тебе никак не обойтись. «Из одной шелковинки нитку не скрутишь, одной ладонью не захлопаешь!» Кто будет сторожить тебе поклажу и смотреть за конем?

По утру наши герои = это почти комично = не забывают перед поисками позавтракать.

Тут же подали миски с супом и отварным рисом. Чжу Ба-цзе набросился на еду и мигом все уплел.

Возвращаются в пройденный лес и начинают его рубить и крушить в поисках местных духов.

– Оборотень, который похитил твоего наставника, находится в южной стране, за тысячу ли отсюда! Там есть гора, которая называется Провалом в пустоту, а в ней Бездонная пещера. Дух-оборотень, который поселился в этой пещере, явился сюда, принял облик девы и похитил твоего наставника.

Отправляют разбираться с девой Ба-цзе.

🐵🐷 Глава 82! Очень милое название:

в которой, будет рассказано о том, как обольстительная дева хотела сочетаться с силой Ян и как непорочное начало защищалось от ее посягательств

Подходит Ба-цзе к колодцу, у которого девы-оборотни собирают воду. Почему точно оборотни? Элементарно!
У дев были давно вышедшие из моды очень высокие прически.

Ба-цзе выгонят, когда он прямо так и обращается к "девам": "Оборотни!" У-кун резонерствует:

– А известны ли тебе две породы деревьев? – спросил Сунь У-кун. – Ты ведь долгое время жил в горах и занимался там людоедством.
– Что за породы? Понятия не имею! – отвечал Чжу Ба-цзе.
– Одна порода это тополь, а другая – сандал. Древесина у тополя очень мягкая, и опытный мастер вырезывает из нее изображения святых праведников, даже самого Будду Татагату, покрывает их позолотой, раскрашивает, оправляет яшмой, украшает узорами, и десятки тысяч людей воскуривают перед этим изображением фимиам, поклоняются ему. Вот какое безмерное счастье выпадает на долю тополя. А вот у сандала древесина очень твердая. Поэтому сандаловое дерево идет на маслобойки и из него делают жом, который стягивают железным обручем. И все эти мучения сандаловое дерево переносит лишь потому, что древесина у него очень твердая.

Предлагают Ба-цзе сменить облик и подход.

– Ты преобразись сперва, а потом подойди к ним, соверши учтивый поклон и разгляди, какого они возраста. Если нам ровесницы, то назови их сестрицами, а если постарше, величай бабушками.

🐵🐷 Видимо, это глава "мы слишком долго все стрелки переводили на У-куна, пускай один из братьев хоть что-то сделает".

🐵🐷 Превращается Ба-цзе в темнолицего толстого монаха. Завязывается просто милый диалог:

– Бабуси! Бедный монах бьет вам челом!
Девы развеселились.
– Вот это настоящий монах! – защебетали они. – И поклонился как следует и вежливые слова сказал.
– Ты откуда, почтеннейший? – спросили девы.
Чжу Ба-цзе растерялся, куда-то в сторону махнул рукой и пробормотал:
– Оттуда!
– А куда направляешься?
– Туда!
– Как же тебя зовут?
– Как зовут? – повторил Чжу Ба-цзе, не зная, что сказать.
Девы звонко рассмеялись.
– Всем хорош этот монах, только простоват немного. Повторяет чужие слова, сам ничего сказать не умеет.
– Бабуси, – набравшись духу спросил Чжу Ба-цзе, – вы для чего воду набираете?
– А ты и не знаешь, почтеннейший, – затараторили девы, – наша хозяйка нынешней ночью притащила к себе в пещеру Танского монаха и хочет завлечь его. У нас в пещере вода не чистая, вот она и послала нас сюда за этой прекрасной водой, в которой слились силы Инь и Ян. Скоро у нас начнется богатый пир, разных яств и плодов будет видимо-невидимо, и все постные, специально для этого Танского монаха. А вечером хозяйка породнится с ним!

Убегает Ба-цзе и начинает делить поклажу, чтобы все разошлись по домам.

– Наш наставник решил породниться с девой-оборотнем и, видно, останется жить у нее в пещере! Нам делать здесь больше нечего, и мы вправе жить теперь, как нам вздумается.

🐵🐷 Следуют все же за девами и находят наш следующий пункт назначения: "Бездонная пещера горы Провал в пустоту".

Замечают необычное:

Башня стоит на огромной скале, окружностью более десяти квадратных ли. Посередине скалы они заметили отверстие, как у большого чана, откуда струился луч света.

Тут снова подключается У-кун, отправляющийся на разведку в пещеру.

🐵🐷 Чем дальше, тем сильнее ощущение, что Ба-цзе и Ша-сэн (о Байлунма я вообще молчу) = чуть ли не вешалки. Вот что я бы записал в минусы именно к У Чэн-эню: он вводит прекрасную основу под динамику отношений, но практически ее не использует. Даже Ба-цзе звучит монотонно и однообразно. Все расхлебывает = или перетягивает на себя = У-кун.

🐵🐷 В пещере все хорошо:

Вскоре Сунь У-кун достиг самой глубины пещеры, откуда исходил ослепительно-яркий свет. Там, оказывается, было такое же солнце, как и на земле, шелестел ветерок, росли цветы, травы, плоды и деревья… В беседке, украшенной цветами, [У-кун в виде мухи] увидел ведьму-оборотня, которая восседала на высоком сиденье. Теперь она выглядела совсем не так, как в бору Черных сосен, привязанная к дереву, или в монастыре, когда Сунь У-кун чуть было не схватил ее. Да и одета она была гораздо пышнее.

Под конец стиха с описанием внешности оборотня нам дают понять, чего хочет чародейка:

Чтобы с ним разделить
Изголовье любовного ложа
И греховной усладой
Его покорить наконец.

Находит Великий мудрец Танского монаха:

– Эта ведьма уже велела подавать угощение, собирается вместе с тобой покушать, а потом и породниться. Может, у вас родится мальчик или девочка. Как-никак все же это будет твое монашеское потомство… Когда ведьма поднесет тебе вина, выпей чарочку. Нужно только, чтобы она поторопилась к себе, тогда я сразу же превращусь в кузнечика и прыгну в ее чарку, спрятавшись под пеной. А когда она осушит чарку, я попаду к ней в живот. Там уж я ей задам: порву все внутренности, вырву сердце и печенку, разорву кишки, чтобы она сразу же сдохла, тогда только ты сможешь выбраться отсюда.

Боги мои, все-таки это фетиш. Вопрос чей: У-куна, рассказчика, автора?

И заодно комментарий от рассказчика:

Вот уж поистине, с тех пор как Сунь У-кун стал учеником Танского монаха и сопровождал его на Запад, Танский монах полностью зависел от него.

Ну да, Танский монах = из романа, а не жизни = вообще здесь не особенно-то нужен. Он скорее орудие испытания и наказания У-куна.

🐵🐷 Приходит чародейка, и начинается комично тягостный разговор:

Ответ он вырвал из себя словно кусок живого мяса. Почему же тот, кого все считали прямодушным, удостоенным чести идти за священными книгами на Запад, в райскую обитель Будды, на этот раз все же откликнулся на зов обольстительной девы? Кто так спросит, тот, значит, никогда не бывал на грани жизни и смерти. На зов ответили уста Сюань-цзана, а сердце его молчало. Между тем дева-оборотень, услышав голос Танского монаха, толкнула дверь, подошла к нему, подняла его с места и, прижавшись к нему всем телом, коснулась его лица своей щечкой и взяла его за руки. Вы бы видели, какие она принимала обворожительные позы, сколько было в ней пленительной грации! Но разве знала она, что творится в этот момент в душе несчастного монаха.

Пропускаем долгое описание многих сотен блюд, которые приготовлены для свидания. Слава богам, но чародейка сразу замечает в вине насекомое, так что очередного животного боя мы избегаем. У-кун превращается в коршуна и улетает.

Возвращаемся к ученикам. У-кун = все-таки я обожаю "Путешествие" за такие моменты = начинает уклончиво объяснять, что будет с наставником:

– Никто не собирается его ни варить, ни парить, – переводя дух, сказал Сунь У-кун. – Там ему приготовлено угощение, после которого хотят… ну, словом, ты знаешь, заняться с ним этим делом.

Возвращается У-кун сразу же в пещеру (меня все-таки убивает неэффективная логистика многих действий). Там уже все готовят к свадьбе. Новый план:

– Когда я улетал отсюда, – ответил Сунь У-кун, – то заметил, что за домом есть сад. Постарайся заманить туда деву, предложи ей прогуляться, а остальное предоставь мне… Ты ступай с ней к персиковым деревьям, подойди к одному из них и остановись. А я тем временем взлечу на ветку и превращусь в румяный персик. Затем скажи, что тебе хочется отведать плодов. Сорви сперва красный персик, это буду я. Она, конечно, тоже сорвет персик. Тогда уговори ее обменяться! Возьми ее персик, а ей отдай свой. Как только я попаду к ней в живот, то сразу же примусь рвать на части все ее внутренности, пока она не сдохнет. Вот тогда ты и избавишься от нее!

🐵🐷 Вы себе не представляете, как я фыркнул здесь. Я не против всего этого, но слишком уж настойчиво лезет Небесный мудрец в животы к оборотням.

🐵🐷 Идут в сад:

Бедный монах! Неожиданно попав в окружение этих прелестных созданий в роскошных нарядах, он молчал, словно немой. Не будь у него искреннего желания предстать перед Буддой, которое исходило из сердца твердого, словно кованое железо, он бы, пожалуй, не устоял перед подобным соблазном. Во всяком случае другой бы на его месте, падкий до вина и женщин, не раздобыл бы священных книг.

На этот раз-таки "персик" залетает в женщину:

– Наставник! Какой злой персик! – в ужасе воскликнула она. – Проскочил целиком, не позволив мне даже надкусить его! Как же это получилось?
– Наверное, тебе самой не терпелось скушать только что созревший спелый плод, вот ты и проглотила его, – объяснил Сюань-цзан.
– Я даже косточку не успела выплюнуть! Он сам пролез мне в горло! – жаловалась дева.
– Да что ты! – успокаивал ее Танский монах. – Просто тебе так понравился этот персик, что ты на радостях не выплюнула косточки, и целиком проглотила его!..
– Все кончено! Все кончено! – восклицала она. – Смерть моя пришла, раз эта обезьянья морда пролезла в мою утробу! Сунь У-кун! – крикнула она. – Скажи мне, зачем ты пробрался ко мне в утробу?
– Да просто так, – злобно ответил ей Сунь У-кун. – Я съем твои легкие и печенку, твое сердце с семью отверстиями и тремя ворсинками, переберу все твое нутро, и получится из тебя пустой, как барабан, оборотень…
Он начал размахивать кулаками и колотить ногами, распирая внутренности ведьмы в разные стороны. Изнемогая от боли, дева-оборотень повалилась прямо в пыль и больше не могла вымолвить ни словечка. Сунь У-кун подумал, что она околела, и прекратил свои упражнения.

Выносит дева под руководством У-куна в животе Танского монаха из пещеры.

🐵🐷 Глава 83! Выбирается У-кун из чрева девы с лишними приспособлениями:

Он поспешно достал свой посох, дунул на него волшебным дыханием и воскликнул: «Превратись!». Посох тотчас же превратился в косточку с краями острыми, как шипы. Один край Сунь У-кун вонзил в верхнее нёбо девы, а сам вытянулся и одним прыжком выскочил изо рта, причем успел на лету подцепить и посох, превращенный в косточку.

Бой. Ба-цзе говорит то, что я думаю:

– Братец! – сказал он Ша-сэну. – Чего же это Сунь У-кун дурака валяет? Ведь только что он был в брюхе у ведьмы, что стоило ему пустить в ход кулаки, порвать ей внутренности, пробить живот и вылезти наружу, – тогда с этой чертовкой было бы покончено! А он зачем-то вылез через рот и вступил с ней в бой, – вот теперь она ему покажет.

Бежит дева ото всех трех учеников и заодно прихватывает Сюань-цзана с Байлунма. Мы никуда не движемся при всем этом движении.

🐵🐷 Прыгает У-кун в пещеру снова, и рассказчик считает необходимым в Н-й раз описать и его внешность, и его происхождение:

Пугает недруга
Его наряд:
На бедрах
Юбка из тигровой шкуры,
На поясе
Сверкают и гремят
Подвески,
Амулеты и фигуры…
Но Буддою святым
Обузданный воитель,
Тогда-то получил он
Наконец
Высокий чин:
«Возвышенный мудрец,
Всех обезьяньих царств
Правитель и властитель».

🐵🐷 Я не против повторов, но нам реально вбивают всю эту информацию в голову, при этом лишая того контекста, в который все это вписывается. Мы настолько далеко ушли от начала произведения и настолько много раз внимали одному и тому же, что легко уже принять за данность, будто У-кун просто так рванул на Небо.

🐵🐷 В пустой пещере Мудрец натыкается на следующее:

Внутри стоял лакированный столик с украшением в виде дракона с разинутой пастью, предназначенный для жертвоприношений. На столике была золотая курильница, из которой шел ароматный дым. На стене висела табличка с золотыми иероглифами. Вот что на ней было написано: «Место для достопочтенного отца небесного князя Ли!». Немного пониже стояла другая табличка с надписью: «Место для уважаемого старшего брата Ночжа»…
– А вот что! На табличках написаны имена тех, кому дева-оборотень приносит жертвы, – пояснил Сунь У-кун. – …Уверен, что дева-оборотень – дочь небесного князя Ли и младшая сестра его сына Ночжа. Она, видимо, задумала спуститься на грешную землю, превратилась в оборотня и похитила нашего наставника. К кому же обращаться за помощью, какие к небесному князю и его сыну?

Я уже ничему не удивляюсь. Я не готов принять всю эту бойню впустую, но я ей не удивляюсь.

Причем У-кун пишет жалобу (!) небесным силам:

«Податель сей жалобы Сунь У-кун. Возраст указан в родословной книге, ныне ученик и последователь Танского монаха по прозванию «Трипитака», который по повелению Танского императора направляется к Будде за священными книгами. Жалоба по делу о похищении человека оборотнем. Ныне, по недосмотру небесного князя Ли, по имени Цзин, а по прозванию То-та, и его наследного сына по имени Ночжа, из их хором сбежала родная дочь, каковая превратилась в злого оборотня и поселилась в пещере под названием Бездонная, что на горе Провал в пустоту, находящейся на грешной земле. Она уже успела завлечь и погубить несметное число людей. Совсем недавно она похитила моего наставника и упрятала в свое логово, которое никак нельзя найти. Мне не хотелось бы подавать сию жалобу, но, опасаясь, что отец и брат не проявят человечности и дадут сей деве, которая является их дочерью и сестрой, продолжать творить зло и причинять пагубу всем людям, я вынужден это сделать. Покорно прошу явить сострадание, приказать привести их на суд, повелеть им прибрать к рукам оборотня, спасти моего наставника и определить справедливое наказание за совершенные преступления, что будет великим благодеянием. По сему делу подаю жалобу верховному владыке».

🐵🐷 Летит У-кун к Нефритовому императору, все согласуют! Идут к князю Ли.

Князь гневается. И рассказчик нам упоминает:

Еще когда Великий Мудрец Сунь У-кун учинил буйство в небесных чертогах, Нефритовый император назначил небесного князя главным предводителем небесного войска, а его сына Ночжа – духом-правителем в Саньтань и Хайхуэй. Оба они повели тогда небесное войско, чтобы усмирить Сунь У-куна. Произошло несколько сражений, но победы они не смогли одержать. Хотя и прошло с тех пор пятьсот лет, а чувство злобы и мести еще не покинуло небесного князя, вот почему при виде Сунь У-куна гнев охватил его.

Князь отказывается принять жалобу:

– У меня есть три сына и одна дочь! – сказал небесный князь. – …Дочери же всего семь лет, зовут ее Чжэнь-ин. Она еще ничего не смыслит в людских делах, как же может она быть оборотнем?! Если не веришь, я сейчас вынесу ее и покажу! Ну и наглая же обезьяна! Клеветать нельзя даже на простых смертных, живущих на грешной земле, а не то что на меня, главного из всех небожителей, которому предоставлено право сперва казнить, а потом докладывать! В законе сказано: «За клевету взыскивать втройне»!

Тут вбегает Ночжа:

– Отец мой, князь! У тебя действительно есть дочь, которая находится на грешной земле.
– Сын мой! – стараясь быть спокойным, возразил князь. – У меня только четверо детей. Откуда же взялась еще какая-то дочь?
– Ты забыл, отец, – отвечал Ночжа. – Это дочь не родная. Триста лет тому назад, на горе Линшань она съела у Будды Татагаты его драгоценную свечу, и Будда велел нам с тобой взять с собой небесных воинов и схватить ее. Ее бы следовало тогда же прикончить, но Будда Татагата велел ее пощадить и сказал: «Если рыб ты разводишь в пруду и сохраняешь им жизнь, если кормишь оленей в горах, в награду получишь ты долгую жизнь!». За твою милость дева-оборотень поклонилась тебе и назвала тебя своим отцом, а меня своим старшим братом. Там внизу, на земле, она установила в честь тебя и меня две таблички и курильницу, в которой возжигает нам фимиам. Не ожидали мы с тобой, что она снова примется творить зло! Она похитила Танского монаха, чтобы погубить его. Однако Сунь У-кун разыскал пещеру, принес оттуда таблички и подал на нас жалобу верховному Владыке.
– Сын мой! А я ведь действительно совсем забыл о ней! – с ужасом и изумлением произнес небесный князь.

🐵🐷 Итак, те самые божества, которые подавляли бунт У-куна, допустили преступный недосмотр и выпустили оборотня в мир…… Нет, буддизмом здесь прикрыться невозможно. Это просто классические игры властвующих.

🐵🐷 Ночжа поясняет:

– У нее три имени, – ответил наследник, – одно имя, данное ей там, где она появилась: Крыса с белой шерстью и железным рылом. Когда она украдкой сгрызла драгоценную свечу Будды, ее стали называть полубодисатва Гуаньинь. Когда же ее пощадили и отпустили в низшую сферу грешной земли, там она опять переменила имя и теперь называет себя госпожа Взрыхлительница земли.

У-куна пытаюсь отговорить от жалобы и суда, но он настаивает. Пристроившийся очередной дух звезды Долголетия, который когда-то помог У-куну получить печально известный пост конюшего, предлагает следующее:

– Недаром говорят: «Один день суда, десять дней побоев!». Ты написал в своей жалобе, что дева-оборотень является дочерью небесного князя, а он говорит, что это неправда. Вот вы и будете препираться друг с другом перед троном верховного Владыки, один будет говорить одно, а другой – другое. Я знаю, что один день на небе равен целому году в низшей сфере на грешной земле. За этот срок дева-оборотень успеет не только породниться с твоим наставником, но и народить маленького монашка. Таким образом, великое дело, которое должен выполнить твой наставник…
– Начальник, как же быть с высочайшим указом? – спросил он, колеблясь.
– Пусть небесный князь Ли соберет свое войско и отправится с тобой вместе на грешную землю укротить оборотня, а я пойду с ответом, – предложил дух звезды Долголетия.
– Что же ты скажешь Нефритовому императору? – спросил Сунь У-кун.
– Скажу, что истец сбежал, – улыбнулся дух, – тогда и ответчика оставят в покое.
– Вот это здорово! – зло засмеялся Сунь У-кун. – Я ради тебя пошел на уступки, а ты за это хочешь оговорить меня! Вели ему собирать свое войско и пусть ждет меня за Южными небесными воротами. А мы с тобой, не теряя времени, отправимся к Владыке и дадим ему ответ.

🐵🐷 Поясняют все выдавшему наказ правителю:

Нефритовый император уже знал обо всем, что произошло, и, проявив великую монаршью милость, повелел прекратить дело.

У меня нет слов. Знал, но подписал. Это действительно саркастичное обыгрывание нравов правителей.

Находят Танского монаха, деву…

– Она взята под стражу по указу Нефритового императора, и никто не вправе изменить его, – торжественно произнес он. – Мы должны доставить ее к Владыке и доложить об исполнении его повеления...

Идем дальше...

🐵🐷 Мне было бы интересно уточнить у самого автора его образ мысли и процесс работы, потому что для меня мы уже не слезаем с этой пластинки пару десятков глав. Все дополняется почти полным отсутствием характеров. Дева представлена до крайности схематично, сводясь, в сущности, к необъяснимому желанию по отношению к Трипитаке. Интересовавшая меня динамика приструнения У-куна полностью ушла. Этот том скрепляет другое: то, что боги все контролируют и ничего не контролируют. Мы уже перебираем весь небесный пантеон на счет родственных отношений с оборотнями. И тут наступает трагический момент: бунт У-куна частично провалился из-за того, что у него не было могущественных заступников на Небе. А то бы вся история разрешилась бы вообще без путешествия.

🐵 Обновил чек-лист по этой серии! Что будет в Главах 84-85 (а может и чуть дальше) = узнаем 19 июля! 🐷