Лик неизвестного святого

Бронзовый
колокольчик с петухом
Бабушка, не нахожу:
зазвенели
калины ягоды
прежде пестрой
скачущей тройки.

Последняя книжка нашего издательства этого года — очень маленькая и очень для нас важная. Это полное собрание поэтических текстов Леонида Липавского и Якова Друскина, составленное для нас Валерием Шубинским (он же, естественно, автор предисловия). Даже не знаю, что ещё добавить. Потом, наверное, подробнее напишу.

«Моя мать три года умирала; она знала, что умирает, и я знал. Я это сказал ей. И когда смерть вошла в нашу жизнь, она эту жизнь преобразила, она ее преобразила тем, что каждое мгно­вение, каждое слово, каждое действие, потому что оно могло быть последним, должно было быть совершенным выражением всей любви, всей ласки, всего благоговения, которые между нами были. И вот три года не было мелочи, и не было крупных ве­щей, а было только торжество трепетной, благоговейной любви, где все сливалось в великое, потому что и в одном слове можно зак­лючить всю любовь, и в одном движении можно заключить всю любовь, и это должно быть так.

Святые это понимали не только по отношению к одному человеку, кого они любили особенно ласково, и на протяжении ка­ких-то малых-малых лет, на которые у них хватало духа; они умели так жить в течение целой жизни, изо дня в день, из часа в час, по отношению к каждому человеку…»

Митрополит Антоний Сурожский

***
закипает черно пустота
под орешником у окна
что-то в тайном сочке твоём
белый камень и в нём проём
это райская сыпь травы
так ты мал расправляй углы
всё слетает пыльца с лица
видишь детские сны отца
в них чудесной зимы трамвай
улетает за ровный край
и в туманном слепом окне
сны такие же снятся мне

Опыт хрупкости мне кажется чрезвычайно важным, понять это мне помогла близость хрупкости и уязвимости. Хрупкость связана с чувствительностью к ранам, а (...) слово «уязвимость» одного корня со словом «язва», рана. Например, в английском языке слова wonder («чудо»), и wound («рана») тоже одного 
корня. Это замечательно, поскольку для того, чтобы уметь воспринимать чудеса, нам нужно допустить возможность быть раненными. Как правило, люди защищаются от уязвимости, стремятся быть как можно более неуязвимыми, создают специальные защитные приспособления. Но оказывается, что это не всегда преимущество, потому что, когда мы хорошо защищены, мы теряем шанс увидеть чудо.

Один мой любимый епископ, у которого постоян но спрашивали, что такое молитва, и не понимали его ответов, в конце концов, сказал очень просто: «Молитва это просьба об уязвимости».

Человек не может сам себя сделать раненным.

Александр Филоненко

Думаю о своем идеальном занятии с детьми и сегодня на глаза попался этот текст : да, наверное, это оно. Должна происходить какая-то магия , которую вряд ли продумаешь, просто ты что-то очень любишь и знаешь как создать атмосферу, чтобы дети почувствовали, чем же так прекрасна твоя любовь


«Мы сидели с Филиппом Бахтиным на дурацких раскладных стульях на поляне соснового сырого леса и были совершенно счастливы. Первый или второй год «Камчатки». Мы репетировали с детьми ночной спектакль - через восемь часов семьдесят человек пойдут в темноте через поле, в тишине рассядутся на развалинах старого странного дома, на остатках стен и оконных проемов которого будут стоять тридцать пять маленьких свечек. В их свете, в хитрой очерёдности дети будут читать Ахматову, Пушкина, Жуковского, Гандлевского, Ходасевича, Айзенберга, Баратынского и много-много других стихов, будет холодный ветер, внизу река, ее, кажется, не будет видно.

А сейчас мы сидим с Бахтосом, смотрим на ветки сосен, ждём обеда, знаем, что хорошо отрепетировать уже не успеть, но слушаем как дети по очереди читают любимые (в основном нами!) стихи и просим кого прочитать их так, будто читаешь стихотворение шепотом в бурю на пароходе, кого так будто выкрикиваешь стихотворение в автобусе в час-пик, кого так будто ругаешься этим стихотворением с подругой, а кого будто диктуешь его телеграфистке. Это был очень счастливый день.

А потом вышла Зоя и прочитала стихотворение Пастернака так, что я и сегодня помню его и оно идет титрами ко всему остальному, когда беспокоишься. И тот необыкновенный день возвращается ко мне.

«Весна, я с улицы, где тополь удивлен,
Где даль пугается, где дом упасть боится,
Где воздух синь, как узелок с бельем
У выписавшегося из больницы»


Филипп Дзядко