Картофельные страсти. Цены взлетели, а дефицита нет
Казахстанцы давно привыкли к тому, что экспортные ограничения на продовольствие и ГСМ в стране никогда не вводятся просто так. Обычно они появляются по двум причинам — при растущем спросе в соседних странах и на фоне собственных скромных запасов. Но вот незадача — назвать защитой внутреннего рынка эти меры язык не поворачивается, потому что в рознице картофель уже подорожал почти вдвое, достигнув 500, а то и 600 тенге за килограмм. Можно, конечно, на это отреагировать пресловутым: «Скажите спасибо, что вообще есть».
С 2022 года в стране падение производства картофеля. В сезоне 2022-23 его собрали более 4 миллионов тонн, в 2023-24 — в два раза меньше. По итогам 2024 года Минсельхоз отчитался о сборе 2,9 миллиона тонн. При этом экспорт в сравнении с куда более внушительным урожаем 2022-го вырос в 1,5 раза — с 411 до 605 тысяч тонн. А Бюро национальной статистики в начале января констатировало в своей сводке, что в ушедшем году картофель в Казахстане подорожал почти на 40 процентов.
И при всех этих показателях для правительства стал недоразумением январский картофельный ажиотаж? Ведь именно 18 января, спустя примерно неделю неконтролируемого роста цен на картофель, Минсельхоз решился на закрытие экспорта на полгода. Для третьих стран, правда, куда страны ЕАЭС не входят. И в России, например, с запасами картофеля также грустно, как и в Казахстане. Так что еще не факт, что экспортоориентированные производители с контрактами на руках не вывезут в пределах общей таможенной границы еще сколько-нибудь социального овоща.
«Данная мера не распространяется на страны ЕАЭС, однако экспорт в данном направлении будет находиться под наблюдением. Вместе с тем, учитывая складывающуюся ситуацию, 16 января текущего года полностью приостановлена выдача фитосанитарных сертификатов на экспорт. Принятые меры нацелены на обеспечение стабильности цен на картофель, недопущение необоснованного роста цены и запрет спекулятивных действий со стороны участников рынка. По данным МСХ РК, на сегодня имеющихся запасов достаточно для полного покрытия внутренней потребности до раннего урожая 2025 года», — сообщило правительство. Беспокоиться не о чем.
Государство также анонсировало принятие мер ко всем, кто вздумает нажиться на спекуляциях. С одной стороны, мы видим классическое проявление социальной ориентированности власти, а с другой — давление госмашины на рынок агропроизводства, который и при тотальной экспортной свободе не пышет 100-процентным «здоровьем», из года в год существуя на госсубсидии. Между тем достаточно вспомнить весенние паводки в северных регионах, на вотчине картофелепроизводства, и даже самому диванному эксперту станет понятно, что вероятность картофельного кризиса была очень даже реальной.
Уже есть прогнозы от экспертов, что к весне цена на картофель может подрасти до 750 тенге.
«Есть высокая вероятность, что весной мы увидим ценник картофеля на полке в рынке 1,5 доллара за килограмм. А вот какой будет курс доллара — это не ко мне», — рассуждает агроконсультант Кирилл Павлов.
Павлова можно, конечно, назвать хайпожором, но опыт казахстанцев свидетельствует, что цены чаще растут, чем наоборот.
Чем потом нам чиновники объяснят эту историю? В том, что объяснят, мы уверены. У нас ажиотаж то в связи с сахаром, то с топливом, то еще с чем-то, и постоянно кто-то виноват. Найдут и на этот раз. Лучше бы, конечно, нашли решение, но мы слишком многого требуем.
Казахстанцы давно привыкли к тому, что экспортные ограничения на продовольствие и ГСМ в стране никогда не вводятся просто так. Обычно они появляются по двум причинам — при растущем спросе в соседних странах и на фоне собственных скромных запасов. Но вот незадача — назвать защитой внутреннего рынка эти меры язык не поворачивается, потому что в рознице картофель уже подорожал почти вдвое, достигнув 500, а то и 600 тенге за килограмм. Можно, конечно, на это отреагировать пресловутым: «Скажите спасибо, что вообще есть».
С 2022 года в стране падение производства картофеля. В сезоне 2022-23 его собрали более 4 миллионов тонн, в 2023-24 — в два раза меньше. По итогам 2024 года Минсельхоз отчитался о сборе 2,9 миллиона тонн. При этом экспорт в сравнении с куда более внушительным урожаем 2022-го вырос в 1,5 раза — с 411 до 605 тысяч тонн. А Бюро национальной статистики в начале января констатировало в своей сводке, что в ушедшем году картофель в Казахстане подорожал почти на 40 процентов.
И при всех этих показателях для правительства стал недоразумением январский картофельный ажиотаж? Ведь именно 18 января, спустя примерно неделю неконтролируемого роста цен на картофель, Минсельхоз решился на закрытие экспорта на полгода. Для третьих стран, правда, куда страны ЕАЭС не входят. И в России, например, с запасами картофеля также грустно, как и в Казахстане. Так что еще не факт, что экспортоориентированные производители с контрактами на руках не вывезут в пределах общей таможенной границы еще сколько-нибудь социального овоща.
«Данная мера не распространяется на страны ЕАЭС, однако экспорт в данном направлении будет находиться под наблюдением. Вместе с тем, учитывая складывающуюся ситуацию, 16 января текущего года полностью приостановлена выдача фитосанитарных сертификатов на экспорт. Принятые меры нацелены на обеспечение стабильности цен на картофель, недопущение необоснованного роста цены и запрет спекулятивных действий со стороны участников рынка. По данным МСХ РК, на сегодня имеющихся запасов достаточно для полного покрытия внутренней потребности до раннего урожая 2025 года», — сообщило правительство. Беспокоиться не о чем.
Государство также анонсировало принятие мер ко всем, кто вздумает нажиться на спекуляциях. С одной стороны, мы видим классическое проявление социальной ориентированности власти, а с другой — давление госмашины на рынок агропроизводства, который и при тотальной экспортной свободе не пышет 100-процентным «здоровьем», из года в год существуя на госсубсидии. Между тем достаточно вспомнить весенние паводки в северных регионах, на вотчине картофелепроизводства, и даже самому диванному эксперту станет понятно, что вероятность картофельного кризиса была очень даже реальной.
Уже есть прогнозы от экспертов, что к весне цена на картофель может подрасти до 750 тенге.
«Есть высокая вероятность, что весной мы увидим ценник картофеля на полке в рынке 1,5 доллара за килограмм. А вот какой будет курс доллара — это не ко мне», — рассуждает агроконсультант Кирилл Павлов.
Павлова можно, конечно, назвать хайпожором, но опыт казахстанцев свидетельствует, что цены чаще растут, чем наоборот.
Чем потом нам чиновники объяснят эту историю? В том, что объяснят, мы уверены. У нас ажиотаж то в связи с сахаром, то с топливом, то еще с чем-то, и постоянно кто-то виноват. Найдут и на этот раз. Лучше бы, конечно, нашли решение, но мы слишком многого требуем.
ПОГРАНИЧНИК ПОЛУЧИЛ 6 ЛЕТ ЗА ПРОПУСК КОНТРАБАНДЫ НА 170 МЛН ТЕНГЕ
Военный суд Шымкентского гарнизона вынес приговор бывшему ефрейтору пограничной службы Азату Медралы. Его признали виновным в содействии незаконному пересечению границы контрабандистами.
Как сообщает Ratel.kz, инцидент произошел в июле прошлого года на участке государственной границы в Меркенском районе Жамбылской области.
По данным следствия, накануне Медралы договорился с неустановленным лицом о нелегальном пропуске через границу нескольких автомобилей за вознаграждение в размере 5 млн тенге.
В ночь на 22 июля обвиняемый, будучи старшим пограничного наряда, отправил двух подчиненных на обход пограничной полосы. Как сообщили на судебном заседании военнослужащие, находясь на маршруте патрулирования, они заметили несколько автомобилей со стороны Кыргызской Республики, двигавшихся к пункту пропуска с выключенными фарами. Пограничники немедленно сообщили об этом в штаб по рации и поспешили обратно.
Когда они подбегали к пропускному пункту, несколько грузовых и легковых автомобилей уже проехали на территорию Казахстана. По словам военнослужащих, Медралы заметал палкой следы от протекторов.
На место происшествия прибыли дополнительные наряды пограничной службы и начали преследование нарушителей. В результате пограничникам удалось задержать только один грузовой автомобиль - «Камаз», на борту которого находились 156 550 пачек нелегальных сигарет. Общая стоимость груза и неуплаченных акцизных сборов составила около 170,5 млн тенге.
Подсудимый частично признал вину, утверждая, что ни с кем в сговор не вступал, а просто заснул на посту и не слышал проезжающие автомобили.
Суд признал Азата Медралы виновным и назначил ему 6 лет лишения свободы в колонии среднего режима с лишением воинского звания и пожизненным запретом на службу в силовых структурах.
Военный суд Шымкентского гарнизона вынес приговор бывшему ефрейтору пограничной службы Азату Медралы. Его признали виновным в содействии незаконному пересечению границы контрабандистами.
Как сообщает Ratel.kz, инцидент произошел в июле прошлого года на участке государственной границы в Меркенском районе Жамбылской области.
По данным следствия, накануне Медралы договорился с неустановленным лицом о нелегальном пропуске через границу нескольких автомобилей за вознаграждение в размере 5 млн тенге.
В ночь на 22 июля обвиняемый, будучи старшим пограничного наряда, отправил двух подчиненных на обход пограничной полосы. Как сообщили на судебном заседании военнослужащие, находясь на маршруте патрулирования, они заметили несколько автомобилей со стороны Кыргызской Республики, двигавшихся к пункту пропуска с выключенными фарами. Пограничники немедленно сообщили об этом в штаб по рации и поспешили обратно.
Когда они подбегали к пропускному пункту, несколько грузовых и легковых автомобилей уже проехали на территорию Казахстана. По словам военнослужащих, Медралы заметал палкой следы от протекторов.
На место происшествия прибыли дополнительные наряды пограничной службы и начали преследование нарушителей. В результате пограничникам удалось задержать только один грузовой автомобиль - «Камаз», на борту которого находились 156 550 пачек нелегальных сигарет. Общая стоимость груза и неуплаченных акцизных сборов составила около 170,5 млн тенге.
Подсудимый частично признал вину, утверждая, что ни с кем в сговор не вступал, а просто заснул на посту и не слышал проезжающие автомобили.
Суд признал Азата Медралы виновным и назначил ему 6 лет лишения свободы в колонии среднего режима с лишением воинского звания и пожизненным запретом на службу в силовых структурах.
Ты какой-то не такой. Как найти объяснения загадочной отставке министра юстиции
Некоторые явления всё же требуют объяснения. Азамат Ескараев, посвятивший работе в органах юстиции 25 лет, был уволен президентом 9 января. Без формулировки «в связи с переходом на новую работу». Просто уволен без объяснения причин.
Этот факт делает отставку министра юстиции самой необъяснимой за последние годы. Увольнение обросло множеством конспирологических версий, хотя на самом деле всё на поверхности. Условия, на которых Казахстан урегулировал судебный спор с молдавскими бизнесменами Анатолом и Габриэлем Стати, длившийся с 2010 года, вызывают, как минимум, вопросы. Летом 2024-го правительство, Национальный банк Казахстана и стороны Стати достигли рамочной договоренности.
«Данное соглашение принято с учетом общественных интересов и не предполагает расходования бюджетных средств», — вот так об этой «победе» тогда заявил Азамат Ескараев.
Всё потому, что Казахстан не считал себя неправым, когда в 2010 году досрочно прекратил контракты на недропользование двух ТОО с участием компаний Стати. Тогда еще Министерство нефти и газа утверждало, что раскрыло мошенническую схему, по которой молдавские бизнесмены выводили из Казахстана сотни миллионов долларов. Общий ущерб от деятельности Стати в Казахстане правительство оценило в 140 миллиардов тенге по курсу 2010 года. Тем не менее, 19 декабря 2013 года арбитражный трибунал, куда адвокаты Стати обратились сразу после прекращения действия контрактов, вынес решение в их пользу, присудив около 497 миллионов долларов компенсации из более 3 миллиардов, заявленных в иске.
Впоследствии кроме Высокого суда Англии никакие другие судебные инстанции не приняли аргументы Казахстана о мошеннической схеме Стати. А те, между тем, выдвинули аргументы о том, что Казахстан стал оказывать на них давление, вынуждая продать принадлежащие им доли в нефтегазовом секторе после инвестирования в его развитие.
Как там было на самом деле, знают только люди, непосредственно участвовавшие в разбирательствах. Все детали не разглашались никогда. Но то, что вплоть до 2025 года стороны судились с переменным успехом, а в рамках иска Стати к Казахстану в 2017 году The Bank of New York Mellon объявил о заморозке 22 миллиардов долларов активов Нацфонда Казахстана (на тот момент это около 40 процентов), уже может говорить о том, что под претензиями Стати есть какие-то основания. Эти средства в 2018 году, кстати, по решению голландского суда были разморожены.
По поводу катавасии с судебными разборками Казахстана и Стати можно написать книгу, мы привели лишь некоторые эпизоды. Дело Стати находилось в ведении Министерства юстиции с сентября 2012 года, то есть 13 лет. Интересы Казахстана в международных судах представляла юридическая компания Bolashak Consulting group, аффилированная с бывшим акимом Алматы Бауыржаном Байбеком. В СМИ писали, что ежегодно казахстанским налогоплательщикам «удовольствие» судиться со Стати обходилось примерно в 60 миллионов долларов.
Но причем здесь Ескараев? Это он расторг договор с самым дорогим в истории Минюста бюджетным реципиентом Bolashak Consulting group в конце 2023 года сразу после того, как в отношении его предшественника Марата Бекетаева было возбуждено уголовное дело.
Может быть, президент и правда внимательно изучил биографию Азамата Несипбаевича, многие годы проработавшего в подразделениях Минюста по подготовке законодательных актов и их экспертизе? А потом проанализировал этот бесценный опыт со скандалами по поводу «сырых» проектов Строительного и Водного кодексов, разработанными уже в бытность Ескараева министром юстиции?
Да, ярких побед Минюста за время пребывания Ескараева в должности главы ведомства не было. То, что семья Стати частично удовлетворила свои запросы, успехом назвать сложно. Или казахская сторона потерпела такое сокрушительное поражение, что об этом решили не сообщать? Или Ескараев слишком рьяно взялся за дело? И его уход часть сделки? Ведь у нас за провалы чиновников ранее не увольняли. Может, за успехи?
Некоторые явления всё же требуют объяснения. Азамат Ескараев, посвятивший работе в органах юстиции 25 лет, был уволен президентом 9 января. Без формулировки «в связи с переходом на новую работу». Просто уволен без объяснения причин.
Этот факт делает отставку министра юстиции самой необъяснимой за последние годы. Увольнение обросло множеством конспирологических версий, хотя на самом деле всё на поверхности. Условия, на которых Казахстан урегулировал судебный спор с молдавскими бизнесменами Анатолом и Габриэлем Стати, длившийся с 2010 года, вызывают, как минимум, вопросы. Летом 2024-го правительство, Национальный банк Казахстана и стороны Стати достигли рамочной договоренности.
«Данное соглашение принято с учетом общественных интересов и не предполагает расходования бюджетных средств», — вот так об этой «победе» тогда заявил Азамат Ескараев.
Всё потому, что Казахстан не считал себя неправым, когда в 2010 году досрочно прекратил контракты на недропользование двух ТОО с участием компаний Стати. Тогда еще Министерство нефти и газа утверждало, что раскрыло мошенническую схему, по которой молдавские бизнесмены выводили из Казахстана сотни миллионов долларов. Общий ущерб от деятельности Стати в Казахстане правительство оценило в 140 миллиардов тенге по курсу 2010 года. Тем не менее, 19 декабря 2013 года арбитражный трибунал, куда адвокаты Стати обратились сразу после прекращения действия контрактов, вынес решение в их пользу, присудив около 497 миллионов долларов компенсации из более 3 миллиардов, заявленных в иске.
Впоследствии кроме Высокого суда Англии никакие другие судебные инстанции не приняли аргументы Казахстана о мошеннической схеме Стати. А те, между тем, выдвинули аргументы о том, что Казахстан стал оказывать на них давление, вынуждая продать принадлежащие им доли в нефтегазовом секторе после инвестирования в его развитие.
Как там было на самом деле, знают только люди, непосредственно участвовавшие в разбирательствах. Все детали не разглашались никогда. Но то, что вплоть до 2025 года стороны судились с переменным успехом, а в рамках иска Стати к Казахстану в 2017 году The Bank of New York Mellon объявил о заморозке 22 миллиардов долларов активов Нацфонда Казахстана (на тот момент это около 40 процентов), уже может говорить о том, что под претензиями Стати есть какие-то основания. Эти средства в 2018 году, кстати, по решению голландского суда были разморожены.
По поводу катавасии с судебными разборками Казахстана и Стати можно написать книгу, мы привели лишь некоторые эпизоды. Дело Стати находилось в ведении Министерства юстиции с сентября 2012 года, то есть 13 лет. Интересы Казахстана в международных судах представляла юридическая компания Bolashak Consulting group, аффилированная с бывшим акимом Алматы Бауыржаном Байбеком. В СМИ писали, что ежегодно казахстанским налогоплательщикам «удовольствие» судиться со Стати обходилось примерно в 60 миллионов долларов.
Но причем здесь Ескараев? Это он расторг договор с самым дорогим в истории Минюста бюджетным реципиентом Bolashak Consulting group в конце 2023 года сразу после того, как в отношении его предшественника Марата Бекетаева было возбуждено уголовное дело.
Может быть, президент и правда внимательно изучил биографию Азамата Несипбаевича, многие годы проработавшего в подразделениях Минюста по подготовке законодательных актов и их экспертизе? А потом проанализировал этот бесценный опыт со скандалами по поводу «сырых» проектов Строительного и Водного кодексов, разработанными уже в бытность Ескараева министром юстиции?
Да, ярких побед Минюста за время пребывания Ескараева в должности главы ведомства не было. То, что семья Стати частично удовлетворила свои запросы, успехом назвать сложно. Или казахская сторона потерпела такое сокрушительное поражение, что об этом решили не сообщать? Или Ескараев слишком рьяно взялся за дело? И его уход часть сделки? Ведь у нас за провалы чиновников ранее не увольняли. Может, за успехи?
НОВЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ В РАССЛЕДОВАНИИ ДЕЛА О СМЕРТИ МЕРУЕРТ АУЛБАЕВОЙ
В деле о трагической гибели жительницы Балхаша Меруерт Аулбаевой стали известны новые детали.
В Карагандинском областном суде прошло заседание по жалобе, поданной по делу Меруерт, касающейся отказа в удовлетворении ходатайства об отстранении подозреваемого врача от должности в многопрофильной больнице города Балхаш.
Напомним, в июле 2023 года Меруерт Аулбаева обращалась в балхашскую поликлинику с жалобами на здоровье. Несмотря на показания УЗИ, требовавшие срочного хирургического вмешательства, операцию по удалению аппендицита провели лишь через неделю. У пациентки развился сепсис, от которого она скончалась 6 ноября 2023 года.
По сообщению брата погибшей, Айтбека Аулбаева, подозреваемый сам подал заявление о переводе на другую работу, решив оставить занимаемую должность. Судебное разбирательство подтвердило, что подозреваемого перевели на диагностический уровень работы.
Сам подозреваемый пояснил, что его перевод на более спокойную должность связан не с уголовным делом, а с ухудшением состояния здоровья и необходимостью прохождения реабилитации.
Стоит также отметить, что дело о гибели Меруерт Аулбаевой продолжает привлекать всё больше внимания, становясь объектом широкой огласки и одновременно поводом для различных спекуляций и манипуляций.
Айтбек Аулбаев сообщил, что неустановленное лицо, не имеющее процессуального статуса, публично распространяет информацию из материалов досудебного расследования.
На своей странице в Facebook Айтбек Аулбаев рассказал о подозрительной осведомленности постороннего лица о деталях расследования и распространении им недостоверных сведений о Меруерт.
«Этот человек распространяет ложь, как будто он участник следствия или суда, хотя он к делу даже близко не причастен. Он не является адвокатом подозреваемого, не привлекался к делу ни в каком качестве. Но более того, его удивительная осведомлённость вызывает вопросы: кто и зачем «сливает» ему информацию? Почему правоохранительные органы закрывают на это глаза, но так активно преследуют тех, кто пытается отстаивать справедливость?», – поделился Айтбек Аулбаев.
Как ранее сообщала редакция ФБРК, досудебное расследование по делу о халатности медиков продолжалось почти год, после чего главному подозреваемому предъявили обвинения. Однако сторона защиты добивается пересмотра дела.
Пострадавшая сторона убеждена, что защита умышленно затягивает ход разбирательства, при этом адвокаты обвиняемого врача пытаются возложить ответственность на саму Меруерт.
Среди ключевых утверждений, предположительно распространяемых третьим лицом, звучат заявления о том, что подозреваемый якобы выполнил операцию безупречно, а причиной возникновения сепсиса послужило халатное отношение пациентки к своему здоровью.
Однако, как сообщает брат погибшей, согласно документам электронного паспорта здоровья (ЭПЗ), Меруерт регулярно обращалась за медицинской помощью после первой операции, совершив более 21 визита к врачам, включая обращения в поликлинику Балхаша и частную клинику в Караганде.
Кроме того, по словам Айтбека Аулбаева, ранее проведенные судебно-медицинские экспертизы установили прямую причинно-следственную связь между действиями медицинского персонала и летальным исходом. Также результаты проверки медфармконтроля выявили нарушения при проведении первой операции.
Отметим, что Карагандинский областной суд, рассмотрев апелляционную жалобу защиты, назначил проведение повторной судебно-медицинской экспертизы. Дело возвращено на стадию досудебного расследования.
Появление в публичном пространстве материалов досудебного расследования поднимает серьезные вопросы не только об источниках утечки информации, но и о целях её распространения.
Беспокойство вызывает и тот факт, что спустя больше года после смерти Меруерт Аулбаевой, несмотря на результаты первоначальных экспертиз и проверок, дело снова возвращается на стадию расследования, порождая новые вопросы и сомнения.
В деле о трагической гибели жительницы Балхаша Меруерт Аулбаевой стали известны новые детали.
В Карагандинском областном суде прошло заседание по жалобе, поданной по делу Меруерт, касающейся отказа в удовлетворении ходатайства об отстранении подозреваемого врача от должности в многопрофильной больнице города Балхаш.
Напомним, в июле 2023 года Меруерт Аулбаева обращалась в балхашскую поликлинику с жалобами на здоровье. Несмотря на показания УЗИ, требовавшие срочного хирургического вмешательства, операцию по удалению аппендицита провели лишь через неделю. У пациентки развился сепсис, от которого она скончалась 6 ноября 2023 года.
По сообщению брата погибшей, Айтбека Аулбаева, подозреваемый сам подал заявление о переводе на другую работу, решив оставить занимаемую должность. Судебное разбирательство подтвердило, что подозреваемого перевели на диагностический уровень работы.
Сам подозреваемый пояснил, что его перевод на более спокойную должность связан не с уголовным делом, а с ухудшением состояния здоровья и необходимостью прохождения реабилитации.
Стоит также отметить, что дело о гибели Меруерт Аулбаевой продолжает привлекать всё больше внимания, становясь объектом широкой огласки и одновременно поводом для различных спекуляций и манипуляций.
Айтбек Аулбаев сообщил, что неустановленное лицо, не имеющее процессуального статуса, публично распространяет информацию из материалов досудебного расследования.
На своей странице в Facebook Айтбек Аулбаев рассказал о подозрительной осведомленности постороннего лица о деталях расследования и распространении им недостоверных сведений о Меруерт.
«Этот человек распространяет ложь, как будто он участник следствия или суда, хотя он к делу даже близко не причастен. Он не является адвокатом подозреваемого, не привлекался к делу ни в каком качестве. Но более того, его удивительная осведомлённость вызывает вопросы: кто и зачем «сливает» ему информацию? Почему правоохранительные органы закрывают на это глаза, но так активно преследуют тех, кто пытается отстаивать справедливость?», – поделился Айтбек Аулбаев.
Как ранее сообщала редакция ФБРК, досудебное расследование по делу о халатности медиков продолжалось почти год, после чего главному подозреваемому предъявили обвинения. Однако сторона защиты добивается пересмотра дела.
Пострадавшая сторона убеждена, что защита умышленно затягивает ход разбирательства, при этом адвокаты обвиняемого врача пытаются возложить ответственность на саму Меруерт.
Среди ключевых утверждений, предположительно распространяемых третьим лицом, звучат заявления о том, что подозреваемый якобы выполнил операцию безупречно, а причиной возникновения сепсиса послужило халатное отношение пациентки к своему здоровью.
Однако, как сообщает брат погибшей, согласно документам электронного паспорта здоровья (ЭПЗ), Меруерт регулярно обращалась за медицинской помощью после первой операции, совершив более 21 визита к врачам, включая обращения в поликлинику Балхаша и частную клинику в Караганде.
Кроме того, по словам Айтбека Аулбаева, ранее проведенные судебно-медицинские экспертизы установили прямую причинно-следственную связь между действиями медицинского персонала и летальным исходом. Также результаты проверки медфармконтроля выявили нарушения при проведении первой операции.
Отметим, что Карагандинский областной суд, рассмотрев апелляционную жалобу защиты, назначил проведение повторной судебно-медицинской экспертизы. Дело возвращено на стадию досудебного расследования.
Появление в публичном пространстве материалов досудебного расследования поднимает серьезные вопросы не только об источниках утечки информации, но и о целях её распространения.
Беспокойство вызывает и тот факт, что спустя больше года после смерти Меруерт Аулбаевой, несмотря на результаты первоначальных экспертиз и проверок, дело снова возвращается на стадию расследования, порождая новые вопросы и сомнения.
Карательная экология. Как идет борьба за чистоту окружающей среды
На днях в правительстве отчитывался об экологии профильный министр Ерлан Нысанбаев. Всё заседание прошло на ура с позитивным докладом о реализации национальной экологической акции «Таза Казахстан» по посадке деревьев, уборке территорий и дворов, ликвидации 4,5 тысячи стихийных свалок. В общем, всё могло и закончиться красиво, если бы участники заседания не встретились с журналистами на брифинге.
У Нысанбаева спросили, кого наказали за черный снег, накрывший город Сатпаев 10 января. За 11 дней ведомственные экологи уже могли бы и разобраться с непосредственными виновниками локальной экологической катастрофы. Что они и сделали.
«Был проведен анализ, я знал, что будет вопрос. Значит, было зафиксировано превышение предельно допустимой концентрации по диоксидам и оксидам азота. Единственное, какие меры приняты, я сейчас не буду гадать. Я не знаю, штрафовали кого-то или нет, я в это время был в отпуске», — ответил находчивый министр.
Не такой важный вопрос, чтобы кто-то министру докладывал о черном снеге, мы поняли. Не портить же бастыку приятные воспоминания после отпуска проблемами каких-то жителей какого-то города.
В Сатпаеве в принципе сконцентрировано большое количество промышленных предприятий — шахты, рудники, предприятия «Казахмыса» и ТЭЦ, которую топят дешевым углем с зольностью 40 процентов. Так что круг экологических «вредителей» примерно понятен. И это совершенно точно не водители автомобилей, прогревающие зимой транспорт во дворах дольше 5 минут.
Вплоть до 2025 года за прогрев машин никого не штрафовали, хотя норме больше 20 лет. Но стоило в парламенте один раз поднять этот вопрос, как доблестная полиция взялась за дело своим любимым способом — штрафами.
Больная экология в Казахстане — проблема не только промышленного Сатпаева. Все регионы задыхаются от вредных выбросов, но собак спустить решили на водителей. Нысанбаев тоже высказался о пятиминутных прогревах, заявив, что в северных регионах этого времени хватает, чтобы прогреть машину.
«С точки зрения экологии мы полностью поддерживаем такой подход. Оставлю машину на ночь на улице, утром посмотрю», — анонсировал проверку личным опытом глава Минэкологии.
Мы даже догадываемся, какими будут результаты этого эксперимента, даже если министру придется уехать из своего двора вслепую с заледеневшим лобовым стеклом.
Странно, что до сих пор никто не поднял вопрос об отмене нормы про пятиминутный прогрев, которой (в МВД подтверждают) свыше 20 лет. Казахстан может страшно гордиться своим автопромом, который выпускает с конвейеров транспорт экологического стандарта EURO-5, то есть почти безвредный для окружающей среды. Последние пять лет, судя по отчетам Казахстанской ассоциации автомобильного бизнеса, ежегодно продаются от 150 до 190 тысяч новых легковых автомобилей. То есть автопарк страны молодеет, его отрицательное влияние на окружающую среду снижается. За что штрафовать автовладельца на 5 МРП, если он погрел экологически чистую машину не 5, а 10 минут?
А вот к промышленным объектам, выбрасывающими всякие диоксиды и оксиды азота и прочую гадость, государство относится значительно лояльнее. Их периодически штрафуют, конечно же, но никто не закрывает смердящие заводы или ТЭЦ до устранения нарушений, потому что… Понятно, почему. Разговор с владельцем джипа и дешевого автокорыта — это разные жанры, а если владелец джипа еще и владелец предприятия, то здесь не каждый справится. Зато госорганы рисуют разные дорожные карты и нацпроекты по модернизации устаревших объектов.
На том же заседании правительства, где отчитывался Нысанбаев, и министр промышленности и строительства Канат Шарлапаев доложил премьер-министру о том, что 17 предприятий в отраслях, курируемых ведомством, «должны внедрить наилучшие доступные технологии, что позволит снизить воздействие на окружающую среду и улучшить условия труда для работников предприятий». Работа кипит, упрекнуть министерства не в чем.
На днях в правительстве отчитывался об экологии профильный министр Ерлан Нысанбаев. Всё заседание прошло на ура с позитивным докладом о реализации национальной экологической акции «Таза Казахстан» по посадке деревьев, уборке территорий и дворов, ликвидации 4,5 тысячи стихийных свалок. В общем, всё могло и закончиться красиво, если бы участники заседания не встретились с журналистами на брифинге.
У Нысанбаева спросили, кого наказали за черный снег, накрывший город Сатпаев 10 января. За 11 дней ведомственные экологи уже могли бы и разобраться с непосредственными виновниками локальной экологической катастрофы. Что они и сделали.
«Был проведен анализ, я знал, что будет вопрос. Значит, было зафиксировано превышение предельно допустимой концентрации по диоксидам и оксидам азота. Единственное, какие меры приняты, я сейчас не буду гадать. Я не знаю, штрафовали кого-то или нет, я в это время был в отпуске», — ответил находчивый министр.
Не такой важный вопрос, чтобы кто-то министру докладывал о черном снеге, мы поняли. Не портить же бастыку приятные воспоминания после отпуска проблемами каких-то жителей какого-то города.
В Сатпаеве в принципе сконцентрировано большое количество промышленных предприятий — шахты, рудники, предприятия «Казахмыса» и ТЭЦ, которую топят дешевым углем с зольностью 40 процентов. Так что круг экологических «вредителей» примерно понятен. И это совершенно точно не водители автомобилей, прогревающие зимой транспорт во дворах дольше 5 минут.
Вплоть до 2025 года за прогрев машин никого не штрафовали, хотя норме больше 20 лет. Но стоило в парламенте один раз поднять этот вопрос, как доблестная полиция взялась за дело своим любимым способом — штрафами.
Больная экология в Казахстане — проблема не только промышленного Сатпаева. Все регионы задыхаются от вредных выбросов, но собак спустить решили на водителей. Нысанбаев тоже высказался о пятиминутных прогревах, заявив, что в северных регионах этого времени хватает, чтобы прогреть машину.
«С точки зрения экологии мы полностью поддерживаем такой подход. Оставлю машину на ночь на улице, утром посмотрю», — анонсировал проверку личным опытом глава Минэкологии.
Мы даже догадываемся, какими будут результаты этого эксперимента, даже если министру придется уехать из своего двора вслепую с заледеневшим лобовым стеклом.
Странно, что до сих пор никто не поднял вопрос об отмене нормы про пятиминутный прогрев, которой (в МВД подтверждают) свыше 20 лет. Казахстан может страшно гордиться своим автопромом, который выпускает с конвейеров транспорт экологического стандарта EURO-5, то есть почти безвредный для окружающей среды. Последние пять лет, судя по отчетам Казахстанской ассоциации автомобильного бизнеса, ежегодно продаются от 150 до 190 тысяч новых легковых автомобилей. То есть автопарк страны молодеет, его отрицательное влияние на окружающую среду снижается. За что штрафовать автовладельца на 5 МРП, если он погрел экологически чистую машину не 5, а 10 минут?
А вот к промышленным объектам, выбрасывающими всякие диоксиды и оксиды азота и прочую гадость, государство относится значительно лояльнее. Их периодически штрафуют, конечно же, но никто не закрывает смердящие заводы или ТЭЦ до устранения нарушений, потому что… Понятно, почему. Разговор с владельцем джипа и дешевого автокорыта — это разные жанры, а если владелец джипа еще и владелец предприятия, то здесь не каждый справится. Зато госорганы рисуют разные дорожные карты и нацпроекты по модернизации устаревших объектов.
На том же заседании правительства, где отчитывался Нысанбаев, и министр промышленности и строительства Канат Шарлапаев доложил премьер-министру о том, что 17 предприятий в отраслях, курируемых ведомством, «должны внедрить наилучшие доступные технологии, что позволит снизить воздействие на окружающую среду и улучшить условия труда для работников предприятий». Работа кипит, упрекнуть министерства не в чем.
Очень ответственное и нужное решение казахстанского Сената - создать национальный корпус и цифровой словарь государственного языка. Как пояснил сенатор Алтынбек Нухулы, речь идет о государственной информационно-справочной системе, содержащей тексты всех стилей и жанров казахского языка, о формировании большой языковой модели, основанной на искусственной нейронной сети для обработки, генерации и анализа текстов на казахском языке.
Было бы просто замечательно, если бы президент Касым-Жомарт Токаев как инициатор создания Международной организации по русскому языку под эгидой СНГ продвинул в Казахстане и далее везде то же самое по отношению к русскому языку.
Это актуально и в самой России. Но если первым начнет Казахстан, честь ему за это и хвала.
Кстати, к работе по «оцифровке» казахского языка хорошо было бы привлечь и российских казахов (и конечно, диаспоры в других странах).
Было бы просто замечательно, если бы президент Касым-Жомарт Токаев как инициатор создания Международной организации по русскому языку под эгидой СНГ продвинул в Казахстане и далее везде то же самое по отношению к русскому языку.
Это актуально и в самой России. Но если первым начнет Казахстан, честь ему за это и хвала.
Кстати, к работе по «оцифровке» казахского языка хорошо было бы привлечь и российских казахов (и конечно, диаспоры в других странах).
Средство от головной боли. Как Минздрав позволяет «СК-Фармации» зарабатывать на бюджетных лекарствах
На днях Агентство по защите и развитию конкуренции опубликовало отчет об Анализе состояния конкуренции на рынке оптовой реализации лекарственных средств по стране за 2022-2023 годы. Проверка показала, что методика формирования предельных цен на лекарства позволяет искусственно завышать цены на воспроизведенные медикаменты. В то же время в международной практике препараты могут быть дешевле на 30 и более процентов.
«Серьезные недочеты в работе усматриваются в деятельности РГП на ПХВ "Национальный центр экспертизы лекарственных средств и медицинских изделий", который "поверхностно" сравнивает цены на препараты в соседних странах, ограничиваясь только данными, представленными заявителями. Непрозрачность процедуры поставки медикаментов и недостаточный уровень ориентированности ТОО "СК-Фармация" на прямые закупки препаратов у производителей также приводит к увеличению расходования бюджетных средств», — сказано в отчете АЗРК.
Очень деликатно регулятор пишет, что есть риск незаинтересованности «СК-Фармации» в наличии ценовой конкуренции, поскольку его прибыль формируется за счет наценки от 5 процентов до 7 процентов от стоимости закупаемых лекарств. Из этого следует, что чем выше стоимость препарата, тем больше прибыли получит Единый дистрибьютор.
«"Посредники" в лице дистрибьюторов ввиду непрозрачности процедуры поставки лекарств и медизделий могут в значительной степени завышать свою маржинальность (не регулируется законодательством) за оказанные услуги, тем самым извлекая из этого сверхприбыль, что в свою очередь прямо приводит к необоснованному увеличению расходов республиканского бюджета», — сказано в документе.
Разве это не повод отреагировать адекватно, по-государственному, с принятием мер? Хотя Агентство по защите конкуренции отреагировало, наивно надеемся, что это что-то изменит.
Вообще, АЗРК рекомендовало Минздраву устранить причины, способствующие необоснованному удорожанию лекарств. И далее само же пишет, что 25 декабря 2024 года уполномоченный орган внес нужные поправки в правила формирования предельных цен и наценок на лекарства. То есть устранил замечания до официального опубликования результатов проверки АЗРК. Какая интересная схема. Госорган так легко относится к тому, что у нас такие чудеса с ценами в обороте лекарств, которых мы, как выясняется, за исследованный период и производить своими силами стали значительно меньше. Короче, все исправились, не будем ворошить прошлое.
Например, в 2021 году импорт лекарств и медизделий в страну составил 466 миллиардов тенге, а собственное производство — 202,2 миллиарда тенге. Доля отечественных медикаментов к ввезенным тогда составила 31,9 процента. В 2022 году эта доля упала до 20,2 процента, а импорт вырос до 642,6 миллиарда тенге. в 2023-м производство лекарств снизилось еще больше — до 18,2 процента к объему ввезенных.
Что самое интересное, «производство отечественных лекарственных средств не ориентировано на развитие, порядка 94 процентов продукции реализуются в рамках ГОБМП и (или) в системе ОСМС», сообщает АЗРК. Это вообще-то означает, что наша хваленая фарминдустрия, об успехах которой чиновники докладывают президенту, буквально держится за счет госзаказа. Нельзя сказать, что это плохо. С протекционизма многие страны начинали развитие своей промышленности. Но если всё будет, как сейчас, вернее, как было четыре, года то заинтересованности в выпуске конкурентноспособных лекарств может и не появиться. Хотя, о чем это мы? Ведь самая главная конкуренция у нас за бюджет, а в этом смысле отечественная фармация очень успешна. Головную боль у чиновников точно снимает.
На днях Агентство по защите и развитию конкуренции опубликовало отчет об Анализе состояния конкуренции на рынке оптовой реализации лекарственных средств по стране за 2022-2023 годы. Проверка показала, что методика формирования предельных цен на лекарства позволяет искусственно завышать цены на воспроизведенные медикаменты. В то же время в международной практике препараты могут быть дешевле на 30 и более процентов.
«Серьезные недочеты в работе усматриваются в деятельности РГП на ПХВ "Национальный центр экспертизы лекарственных средств и медицинских изделий", который "поверхностно" сравнивает цены на препараты в соседних странах, ограничиваясь только данными, представленными заявителями. Непрозрачность процедуры поставки медикаментов и недостаточный уровень ориентированности ТОО "СК-Фармация" на прямые закупки препаратов у производителей также приводит к увеличению расходования бюджетных средств», — сказано в отчете АЗРК.
Очень деликатно регулятор пишет, что есть риск незаинтересованности «СК-Фармации» в наличии ценовой конкуренции, поскольку его прибыль формируется за счет наценки от 5 процентов до 7 процентов от стоимости закупаемых лекарств. Из этого следует, что чем выше стоимость препарата, тем больше прибыли получит Единый дистрибьютор.
«"Посредники" в лице дистрибьюторов ввиду непрозрачности процедуры поставки лекарств и медизделий могут в значительной степени завышать свою маржинальность (не регулируется законодательством) за оказанные услуги, тем самым извлекая из этого сверхприбыль, что в свою очередь прямо приводит к необоснованному увеличению расходов республиканского бюджета», — сказано в документе.
Разве это не повод отреагировать адекватно, по-государственному, с принятием мер? Хотя Агентство по защите конкуренции отреагировало, наивно надеемся, что это что-то изменит.
Вообще, АЗРК рекомендовало Минздраву устранить причины, способствующие необоснованному удорожанию лекарств. И далее само же пишет, что 25 декабря 2024 года уполномоченный орган внес нужные поправки в правила формирования предельных цен и наценок на лекарства. То есть устранил замечания до официального опубликования результатов проверки АЗРК. Какая интересная схема. Госорган так легко относится к тому, что у нас такие чудеса с ценами в обороте лекарств, которых мы, как выясняется, за исследованный период и производить своими силами стали значительно меньше. Короче, все исправились, не будем ворошить прошлое.
Например, в 2021 году импорт лекарств и медизделий в страну составил 466 миллиардов тенге, а собственное производство — 202,2 миллиарда тенге. Доля отечественных медикаментов к ввезенным тогда составила 31,9 процента. В 2022 году эта доля упала до 20,2 процента, а импорт вырос до 642,6 миллиарда тенге. в 2023-м производство лекарств снизилось еще больше — до 18,2 процента к объему ввезенных.
Что самое интересное, «производство отечественных лекарственных средств не ориентировано на развитие, порядка 94 процентов продукции реализуются в рамках ГОБМП и (или) в системе ОСМС», сообщает АЗРК. Это вообще-то означает, что наша хваленая фарминдустрия, об успехах которой чиновники докладывают президенту, буквально держится за счет госзаказа. Нельзя сказать, что это плохо. С протекционизма многие страны начинали развитие своей промышленности. Но если всё будет, как сейчас, вернее, как было четыре, года то заинтересованности в выпуске конкурентноспособных лекарств может и не появиться. Хотя, о чем это мы? Ведь самая главная конкуренция у нас за бюджет, а в этом смысле отечественная фармация очень успешна. Головную боль у чиновников точно снимает.
Политологи встают на защиту экономики и накачки офшоров, тогда как надо бы толкать правительство вперед, ибо оно должно действовать иначе.
Чиновники хотят новой приватизации, а должны увеличивать рентную базу бюджета и перестать давить налогами население.
«Экономическая ситуация достаточно парадоксальна. В стране не хватает денег ни на социальные проекты, ни на инфраструктурные, из-за чего правительство двумя руками залезает в Нацфонд и пытается распродать хоть какие-то активы. Правительство пытается увеличить доходы, повышая налоги и ужесточая администрирование. Расходы на инфраструктуру пытаются покрыть за счет повышения тарифов и отмены ценового регулирования», - считает политолог Данияр Ашимбаев.
Констатации во многом верны, исключая критики изъятия денег в Национальном фонде.
Нацфонд — это скопированное с норвежского фонда образование, вредное для государства, но нужное для создания менеджерских мест для детей элиты, увода в сторону нефтяных доходов и вложения их в чужие экономики.
Государство давно должно было бы вернуть эти доходы в бюджет, дабы в нем не было такого острого дефицита, разогнать менеджмент Нацфонда и перестать давить налогами и тарифами население.
Но повышение налогов и тарифов есть в общем-то отдельная политика, рекомендованная Международным валютным фондом (МВФ), и власти специально не вливают Нацфонд в казну, а просто кое-что из него заимствуют.
Между тем, после января 2022 года они не могут резать социальные расходы и вложения в развитие индустрии, ибо страна загнется без этого, а народ будет крайне возмущен.
Политологи в гневе топчут ногами.
Ашимбаев уверяет: «Социальные расходы пытаются частично переложить на крупный бизнес. И эта катавасия продолжается не первый год, причем выхода из ситуации не видно, поскольку каждый шаг только усугубляет ту или иную проблему. Государство залезает в карман бизнеса, который в итоге сокращает деловую активность и размер уплачиваемых налогов. Государство залезает в карман населению, чтобы увеличить социальные платежи ему же, но при этом регулярно разгоняя инфляцию, которая съедает всю индексацию зарплат, пенсий и стипендий».
❗️Инфляция есть продукт падения цен на нефть, что политологи могут и не знать.
А нефть с 90 долларов за баррель упала до 73 долларов в 2024 году.
Чиновники хотят новой приватизации, а должны увеличивать рентную базу бюджета и перестать давить налогами население.
«Экономическая ситуация достаточно парадоксальна. В стране не хватает денег ни на социальные проекты, ни на инфраструктурные, из-за чего правительство двумя руками залезает в Нацфонд и пытается распродать хоть какие-то активы. Правительство пытается увеличить доходы, повышая налоги и ужесточая администрирование. Расходы на инфраструктуру пытаются покрыть за счет повышения тарифов и отмены ценового регулирования», - считает политолог Данияр Ашимбаев.
Констатации во многом верны, исключая критики изъятия денег в Национальном фонде.
Нацфонд — это скопированное с норвежского фонда образование, вредное для государства, но нужное для создания менеджерских мест для детей элиты, увода в сторону нефтяных доходов и вложения их в чужие экономики.
Государство давно должно было бы вернуть эти доходы в бюджет, дабы в нем не было такого острого дефицита, разогнать менеджмент Нацфонда и перестать давить налогами и тарифами население.
Но повышение налогов и тарифов есть в общем-то отдельная политика, рекомендованная Международным валютным фондом (МВФ), и власти специально не вливают Нацфонд в казну, а просто кое-что из него заимствуют.
Между тем, после января 2022 года они не могут резать социальные расходы и вложения в развитие индустрии, ибо страна загнется без этого, а народ будет крайне возмущен.
Политологи в гневе топчут ногами.
Ашимбаев уверяет: «Социальные расходы пытаются частично переложить на крупный бизнес. И эта катавасия продолжается не первый год, причем выхода из ситуации не видно, поскольку каждый шаг только усугубляет ту или иную проблему. Государство залезает в карман бизнеса, который в итоге сокращает деловую активность и размер уплачиваемых налогов. Государство залезает в карман населению, чтобы увеличить социальные платежи ему же, но при этом регулярно разгоняя инфляцию, которая съедает всю индексацию зарплат, пенсий и стипендий».
❗️Инфляция есть продукт падения цен на нефть, что политологи могут и не знать.
А нефть с 90 долларов за баррель упала до 73 долларов в 2024 году.
Время платить. Сколько мы потратим в ближайшие годы
На совещании экспертного совета при министерстве национальной экономики пришли к выводу о том, что пора принимать «непопулярные меры», которые откладывались в предыдущие годы. Причины понятны — очень плохое исполнение прошлогоднего бюджета и как результат, медленное, но верное истощение Нацфонда.
Напомним, за 11 месяцев 2024-го было собрано 10,8 триллиона тенге, это на четверть меньше прогноза на год. Дефицит был закрыт за счет поступления нацфондовских 5,29 триллиона тенге. Ситуация с дефицитом и сбором налогов, таким образом, продолжает ухудшаться. Статистика за весь год еще не вышла, но вряд ли что-то изменится радикально по итогам декабря. Так что меры будут приняты.
В частности, еще 3 января Токаев заявил, что нецелесообразно поддерживать высокий курс тенге сжиганием золотовалютных резервов. То есть девальвация уже рассматривается как вариант. Заодно кстати поможет улучшить ситуацию с бюджетными доходами. Что еще? Основная тема — это повышение налогов. Поправки в налоговый кодекс обсуждаются в мажилисе уже сейчас.
К примеру, корпоративный подоходный налог на банки. Сейчас его ставка 20 процентов, правительство предлагает установить его на уровне 25 процентов. Но многие парламентарии и эксперты считают, что разумно повысить ее до 30 процентов. Понятно, что расходы кредитные организации так или иначе перекинут на клиентов, во всяком случае, частично. Кроме того, предполагается перенести сроки введения налогообложения вознаграждений по государственным ценным бумагам с 2030 на 2026 год, пересмотреть налогообложение игорного бизнеса. Эти меры призваны увеличить доходность поступлений в бюджет на более чем 1 триллион тенге.
Но этого явно недостаточно (всего лишь четверть от фиксируемой недоимки), так что очевидно, что будут и другие «непопулярные» шаги. Сейчас обсуждается увеличение акцизов на алкоголь и трансжиры, используемые в пищевой промышленности. Это заденет уже куда большее число людей.
Самая большая бомба — повышение НДС. Сейчас рассматриваются варианты его увеличения с 12 до 20 процентов. Вероятно, будут закрыты и многочисленные лазейки, позволяющие платить налог по льготным ставкам. Вообще низкий НДС был всегда гордостью нашей страны, но похоже эти времена потихоньку заканчиваются. Ну, и наконец, могут быть ограничены целевые трансферты из Нацфонда.
Всё перечисленное законами никак не регулируется и может меняться просто на уровне президентских указов. Если собранных налогов не хватит, то введение ограничений из фонда станет самым логичным способом внедрения «мер экономии». В общем, вариантов «затягивания поясов» более чем достаточно. Мало кому они, впрочем, понравятся.
На этом фоне правительство начинает масштабную программу инвестиций в жилищно-коммунальное хозяйство. Нашли, так сказать, время и место. Попробуем набраться задора и энтузиазма больших проектов, послушав почетного энергетика Казахстана Армана Кашкинбекова, который в интервью «Закону» детали грядущей модернизации.
«Проект рассчитан на 2026-2029 годы, предстоит большая интенсивная работа, которая оценивается, предварительно, в более чем 13 триллионов тенге. Средства пойдут на модернизацию сектора ЖКХ, энергосетей, станций, ТЭЦ, а также на цифровизацию, автоматизацию, внедрение искусственного интеллекта. Пришло время, когда идеи и технологии, которые сейчас уже доступны на рынке, должны быть применены и у нас», — сообщает он.
Как уточняет газета «Время», спонсорами всего этого буйства обновления будут граждане, «для которых выставят новые счета за комуслуги». Тоже непопулярные меры. В общем, хорошая новость, что платить, похоже, будут все. Плохая в том, что платить будут все, но некоторым это будет сделать сложнее. Не все казахстанцы богаты как банки.
На совещании экспертного совета при министерстве национальной экономики пришли к выводу о том, что пора принимать «непопулярные меры», которые откладывались в предыдущие годы. Причины понятны — очень плохое исполнение прошлогоднего бюджета и как результат, медленное, но верное истощение Нацфонда.
Напомним, за 11 месяцев 2024-го было собрано 10,8 триллиона тенге, это на четверть меньше прогноза на год. Дефицит был закрыт за счет поступления нацфондовских 5,29 триллиона тенге. Ситуация с дефицитом и сбором налогов, таким образом, продолжает ухудшаться. Статистика за весь год еще не вышла, но вряд ли что-то изменится радикально по итогам декабря. Так что меры будут приняты.
В частности, еще 3 января Токаев заявил, что нецелесообразно поддерживать высокий курс тенге сжиганием золотовалютных резервов. То есть девальвация уже рассматривается как вариант. Заодно кстати поможет улучшить ситуацию с бюджетными доходами. Что еще? Основная тема — это повышение налогов. Поправки в налоговый кодекс обсуждаются в мажилисе уже сейчас.
К примеру, корпоративный подоходный налог на банки. Сейчас его ставка 20 процентов, правительство предлагает установить его на уровне 25 процентов. Но многие парламентарии и эксперты считают, что разумно повысить ее до 30 процентов. Понятно, что расходы кредитные организации так или иначе перекинут на клиентов, во всяком случае, частично. Кроме того, предполагается перенести сроки введения налогообложения вознаграждений по государственным ценным бумагам с 2030 на 2026 год, пересмотреть налогообложение игорного бизнеса. Эти меры призваны увеличить доходность поступлений в бюджет на более чем 1 триллион тенге.
Но этого явно недостаточно (всего лишь четверть от фиксируемой недоимки), так что очевидно, что будут и другие «непопулярные» шаги. Сейчас обсуждается увеличение акцизов на алкоголь и трансжиры, используемые в пищевой промышленности. Это заденет уже куда большее число людей.
Самая большая бомба — повышение НДС. Сейчас рассматриваются варианты его увеличения с 12 до 20 процентов. Вероятно, будут закрыты и многочисленные лазейки, позволяющие платить налог по льготным ставкам. Вообще низкий НДС был всегда гордостью нашей страны, но похоже эти времена потихоньку заканчиваются. Ну, и наконец, могут быть ограничены целевые трансферты из Нацфонда.
Всё перечисленное законами никак не регулируется и может меняться просто на уровне президентских указов. Если собранных налогов не хватит, то введение ограничений из фонда станет самым логичным способом внедрения «мер экономии». В общем, вариантов «затягивания поясов» более чем достаточно. Мало кому они, впрочем, понравятся.
На этом фоне правительство начинает масштабную программу инвестиций в жилищно-коммунальное хозяйство. Нашли, так сказать, время и место. Попробуем набраться задора и энтузиазма больших проектов, послушав почетного энергетика Казахстана Армана Кашкинбекова, который в интервью «Закону» детали грядущей модернизации.
«Проект рассчитан на 2026-2029 годы, предстоит большая интенсивная работа, которая оценивается, предварительно, в более чем 13 триллионов тенге. Средства пойдут на модернизацию сектора ЖКХ, энергосетей, станций, ТЭЦ, а также на цифровизацию, автоматизацию, внедрение искусственного интеллекта. Пришло время, когда идеи и технологии, которые сейчас уже доступны на рынке, должны быть применены и у нас», — сообщает он.
Как уточняет газета «Время», спонсорами всего этого буйства обновления будут граждане, «для которых выставят новые счета за комуслуги». Тоже непопулярные меры. В общем, хорошая новость, что платить, похоже, будут все. Плохая в том, что платить будут все, но некоторым это будет сделать сложнее. Не все казахстанцы богаты как банки.
Как вам идея сделать «Казахтелеком» оператором системы раннего обнаружения лесных пожаров в Казахстане?
С тем же успехом можно сделать АО «Республиканская телерадиокорпорация «Казахстан» оператором мониторинга эффективности работы власти.
А сантехника Ахметова – оператором мониторинга температуры батарей в подъезде.
Зачем возлагать на инструмент ответственность за результат работы системы?
С тем же успехом можно сделать АО «Республиканская телерадиокорпорация «Казахстан» оператором мониторинга эффективности работы власти.
А сантехника Ахметова – оператором мониторинга температуры батарей в подъезде.
Зачем возлагать на инструмент ответственность за результат работы системы?
Равенство в бедности. Сколько граждан зарабатывают меньше 170 тысяч тенге
Средняя зарплата по Казахстану по итогам 2024 года составила 390,3 тысячи тенге без вычета налогов. Статистически она подросла более чем на 10 процентов в сравнении с 2023-м. Но ее покупательная способность упала аж на 3,6 процента, что на самом бытовом языке означает — весь рост съела инфляция, и выросшие доходы не позволяют покупать больше. Это к слову о том, как неважен тенговому Казахстану растущий доллар при гигантской импортозависимости.
Расход в среднем на человека после вычета всех налогов составляет 295,9 тысяч тенге. Более 50 процентов из них уходит на продовольствие, а кое-где в регионах траты на еду еще выше. В Атырауской области «проедают» 60,5 процента от всех расходов, в Жамбылской — 61,6 процента, в Жетысуской — 61,8 процента, в Туркестанской — 62,3 процента.
На непродовольственные товары типа одежды и техники при самых лучших раскладах остается менее четверти от всех расходов. 17,8 процента традиционно составляют платные услуги, а оставшиеся 8 процентов идут на погашение долгов, алименты и другие траты. Ни одного процента на формирование финансовой подушки безопасности, потому что денег нет.
Эти суммы — средние величины, вовсе не означающие, что 330 тысяч тенге в месяц есть у каждого в стране. На самом деле, людей, зарабатывающих в Казахстане более 170 тысяч тенге в месяц, всего 10 процентов. На них приходится почти 26 процента всего совокупного дохода населения.
«10 процентов казахстанцев имеют средний месячный доход менее 47,7 тысячи тенге. Еще 10 процентов — от 47,7 тысячи до 55,7 тысячи тенге. 70 процентов населения имеют среднемесячные доходы менее 106,5 тысячи тенге. На эти 70 процентов граждан приходится менее 48 процентов в общем объеме доходов населения», — пишет Energyprom.
Из этих подсчетов выходит, что минимум 20 процента казахстанцев не имеют доход даже на уровне минимальной заработной платы.
В конце декабря 2024 года Всемирный банк публиковал доклад «Оценка бедности и равенства Казахстана». В нем сказано, что значительно выросла доля детской бедности — с 27 процентов в 2006 году до 40 процентов в 2021.
«Отдельно следует остановиться на расхождениях в оценке бедности Всемирным Банком и Бюро национальной статистики при Агентстве по стратегическому планированию и реформам. Согласно БНС, в 2021 году уровень бедности составил 5,3 процента, тогда как ВБ оценивает этот показатель на уровне 8,5 процента. Для этого ВБ использует черту бедности, используемую для стран с доходом выше среднего (6,85 доллара в день на душу населения). По паритету покупательной способности (с учетом разницы в стоимости жизни и инфляции) в 2021 году эта черта составила 33,6 тысячи тенге на человека в месяц. Это значительное различие в оценке бедности более чем на 3 процентных пункта может иметь ключевое значение в мерах по борьбе с бедностью», — пишет аналитик Мадина Кабжалялова.
Что еще интересно, Всемирный Банк предлагает выделять категории бедных хронически бедных — долю, которая не может выбраться из бедности на протяжении длительного периода, в течение нескольких лет. В Казахстане эта доля в 2021 году составила почти 30 процентов.
В докладе еще много интересного на эту тему, но конечно же зафиксированная Всемирным банком бедность в Казахстане вообще никак не связана с низким уровнем доходов 90 процента населения. Мы же не можем просто задвинуть на дальнюю полку предмет особой гордости чиновников — среднемесячную зарплату в районе 330 тысяч в месяц на руки. Богато живет «новый» Казахстан. Местами.
Средняя зарплата по Казахстану по итогам 2024 года составила 390,3 тысячи тенге без вычета налогов. Статистически она подросла более чем на 10 процентов в сравнении с 2023-м. Но ее покупательная способность упала аж на 3,6 процента, что на самом бытовом языке означает — весь рост съела инфляция, и выросшие доходы не позволяют покупать больше. Это к слову о том, как неважен тенговому Казахстану растущий доллар при гигантской импортозависимости.
Расход в среднем на человека после вычета всех налогов составляет 295,9 тысяч тенге. Более 50 процентов из них уходит на продовольствие, а кое-где в регионах траты на еду еще выше. В Атырауской области «проедают» 60,5 процента от всех расходов, в Жамбылской — 61,6 процента, в Жетысуской — 61,8 процента, в Туркестанской — 62,3 процента.
На непродовольственные товары типа одежды и техники при самых лучших раскладах остается менее четверти от всех расходов. 17,8 процента традиционно составляют платные услуги, а оставшиеся 8 процентов идут на погашение долгов, алименты и другие траты. Ни одного процента на формирование финансовой подушки безопасности, потому что денег нет.
Эти суммы — средние величины, вовсе не означающие, что 330 тысяч тенге в месяц есть у каждого в стране. На самом деле, людей, зарабатывающих в Казахстане более 170 тысяч тенге в месяц, всего 10 процентов. На них приходится почти 26 процента всего совокупного дохода населения.
«10 процентов казахстанцев имеют средний месячный доход менее 47,7 тысячи тенге. Еще 10 процентов — от 47,7 тысячи до 55,7 тысячи тенге. 70 процентов населения имеют среднемесячные доходы менее 106,5 тысячи тенге. На эти 70 процентов граждан приходится менее 48 процентов в общем объеме доходов населения», — пишет Energyprom.
Из этих подсчетов выходит, что минимум 20 процента казахстанцев не имеют доход даже на уровне минимальной заработной платы.
В конце декабря 2024 года Всемирный банк публиковал доклад «Оценка бедности и равенства Казахстана». В нем сказано, что значительно выросла доля детской бедности — с 27 процентов в 2006 году до 40 процентов в 2021.
«Отдельно следует остановиться на расхождениях в оценке бедности Всемирным Банком и Бюро национальной статистики при Агентстве по стратегическому планированию и реформам. Согласно БНС, в 2021 году уровень бедности составил 5,3 процента, тогда как ВБ оценивает этот показатель на уровне 8,5 процента. Для этого ВБ использует черту бедности, используемую для стран с доходом выше среднего (6,85 доллара в день на душу населения). По паритету покупательной способности (с учетом разницы в стоимости жизни и инфляции) в 2021 году эта черта составила 33,6 тысячи тенге на человека в месяц. Это значительное различие в оценке бедности более чем на 3 процентных пункта может иметь ключевое значение в мерах по борьбе с бедностью», — пишет аналитик Мадина Кабжалялова.
Что еще интересно, Всемирный Банк предлагает выделять категории бедных хронически бедных — долю, которая не может выбраться из бедности на протяжении длительного периода, в течение нескольких лет. В Казахстане эта доля в 2021 году составила почти 30 процентов.
В докладе еще много интересного на эту тему, но конечно же зафиксированная Всемирным банком бедность в Казахстане вообще никак не связана с низким уровнем доходов 90 процента населения. Мы же не можем просто задвинуть на дальнюю полку предмет особой гордости чиновников — среднемесячную зарплату в районе 330 тысяч в месяц на руки. Богато живет «новый» Казахстан. Местами.
ЭНЕРГЕТИК ПОД КАЙФОМ?
В конце года в Алматы полицией был задержан 27-летний мужчина, управлявший автомобилем «Камри». Сотрудники правоохранительного органа что-то заподозрили в его поведении и попросили проехать на освидетельствование.
И там неожиданно выяснилось, что водитель «Тойоты» находился в состоянии наркотического опьянения! Впрочем, он сам признался инспектору и наркологу, что действительно что-то употреблял.
В тот же день специализированный межрайонный суд по административным правонарушениям рассмотрел материалы в отношении камривода и признал его виновным в нарушении статьи 608 КОАП (Управление транспортным средством в состоянии алкогольного или наркотического опьянения).
Статья предусматривает безальтернативное наказание в виде 15 суток ареста и лишении прав сроком на 7 лет.
В тот же день нарушитель был отправлен отбывать свой срок.
А теперь самое интересное.
Согласно Постановлению суда, за рулем «Камри» с госномером А176VP находился некий Тимур Серикович Шайхисламов.
И его анкетные данные полностью совпадают с фамилией, именем и отчеством топ-менеджера АО «Алатау Жарык Компаниясы» - это госпредприятие, отвечающее за подачу электроэнергии в Алматы и Алматинской области. 27-летний Тимур Серикович возглавляет там Управление по контролю надежности и охране труда.
Но он ли был за рулем «Камри»?
Уточнить этот вопрос в самой компании мне не удалось - пресс-секретарь АЖК Құндызай Қабылқаева подтвердила, что такой человек у них точно был, но работает ли сейчас, может ответить только отдел кадров, куда надо направить письменный запрос.
Путем простого поиска я нашел старый профиль Шайхисламова в ВК, где мальчик на фото очень похож на того самого начальника Управления в АЖК, чей снимок размещен на сайте предприятия.
Кстати, госномер автомобиля, на котором был задержан водитель под кайфом, Гугл тоже находит на портале АЖК. Я так понимаю, номер А176VP установлен на служебном автомобиле энергетиков.
В общем, если под наркотиками действительно ездил топ-менеджер «Алатау Жарык Компаниясы», то это в какой-то степени объясняет, почему у нас в Алматы освещают далеко не все улицы и электричество регулярно отключается. Кстати, у АЖК еще и сайт с утра не открывается.
В конце года в Алматы полицией был задержан 27-летний мужчина, управлявший автомобилем «Камри». Сотрудники правоохранительного органа что-то заподозрили в его поведении и попросили проехать на освидетельствование.
И там неожиданно выяснилось, что водитель «Тойоты» находился в состоянии наркотического опьянения! Впрочем, он сам признался инспектору и наркологу, что действительно что-то употреблял.
В тот же день специализированный межрайонный суд по административным правонарушениям рассмотрел материалы в отношении камривода и признал его виновным в нарушении статьи 608 КОАП (Управление транспортным средством в состоянии алкогольного или наркотического опьянения).
Статья предусматривает безальтернативное наказание в виде 15 суток ареста и лишении прав сроком на 7 лет.
В тот же день нарушитель был отправлен отбывать свой срок.
А теперь самое интересное.
Согласно Постановлению суда, за рулем «Камри» с госномером А176VP находился некий Тимур Серикович Шайхисламов.
И его анкетные данные полностью совпадают с фамилией, именем и отчеством топ-менеджера АО «Алатау Жарык Компаниясы» - это госпредприятие, отвечающее за подачу электроэнергии в Алматы и Алматинской области. 27-летний Тимур Серикович возглавляет там Управление по контролю надежности и охране труда.
Но он ли был за рулем «Камри»?
Уточнить этот вопрос в самой компании мне не удалось - пресс-секретарь АЖК Құндызай Қабылқаева подтвердила, что такой человек у них точно был, но работает ли сейчас, может ответить только отдел кадров, куда надо направить письменный запрос.
Путем простого поиска я нашел старый профиль Шайхисламова в ВК, где мальчик на фото очень похож на того самого начальника Управления в АЖК, чей снимок размещен на сайте предприятия.
Кстати, госномер автомобиля, на котором был задержан водитель под кайфом, Гугл тоже находит на портале АЖК. Я так понимаю, номер А176VP установлен на служебном автомобиле энергетиков.
В общем, если под наркотиками действительно ездил топ-менеджер «Алатау Жарык Компаниясы», то это в какой-то степени объясняет, почему у нас в Алматы освещают далеко не все улицы и электричество регулярно отключается. Кстати, у АЖК еще и сайт с утра не открывается.
Налоги на здоровье и банк Минздрава. Как Альназарова отвечала на критику депутата
В конце января в мажилисе во время правительственного часа депутаты буквально размазали всю действующую систему здравоохранения и медстрахования. Но не так, чтобы отдуваться пришлось одной Акмарал Альназаровой, в системе полно проблем, зависящих не только от Минздрава.
Особенно свирепствовал Асхат Аймагамбетов. Он готовился к этому заседанию — ездил по больницам, общался с медперсоналом и пациентами, о чем регулярно публиковал сводки в своем телеграм-канале. А его выступление на правчасе справедливо можно разбирать на цитаты и начинать проверки.
«Сегодня пересмотр тарифов зависит от воли министерства. Хочу — повышаю, хочу — нет. Пример: сокращение базового тарифа в онкологии. Что это дало? Никакой экономии, только ущерб для здоровья. С большим шумом и волевым методом тариф сократили на 20 процентов, рассчитывая сэкономить. А что вышло? Никакой экономии, наоборот, выплачено больше. Стоило ли это затевать? Конечно, нет. Это была ошибка», — заявил Аймагамбетов.
По состоянию на 21 января, кстати, со слов вице-министра здравоохранения Ержана Нурлыбаева, до сих пор нет новой тарифной сетки по лечению онкологии. Он так и сказал, что она в разработке. Как будто болячки онкобольных «войдут» в положение неповоротливого госаппарата и подождут новых цен на медуслуги.
Нашлись у Аймагамбетова претензии и в адрес правительства. Депутат указал, что, согласно статистике, основная нагрузка по финансированию ОСМС пришлась на граждан: при четырехкратном росте взносов работника и работодателя в 2020 году с 252 миллиардов тенге до 959 миллиардов тенге в 2024 году взносы государства сократились.
«Если в 2020 году из республиканского бюджета выплачено 298 млрд тенге, то в 2024 году — 289 миллиардов тенге... Сегодня не выполняются обязательства государства, не исполняются действующие нормы Закона. К примеру, только за счет самовольного изменения Минфином взносов государства за льготные категории в ОСМС в 2025 году недопоступит 300 миллиардов тенге. По итогам 2024 года имеется долг государства в размере 252 миллиарда тенге. Получается только из республиканского бюджета не допоступило свыше 500 миллиардов тенге», — отметил он.
Аймагамбетов обратил внимание и на то, что система здравоохранения довольно своеобразно реагирует на хроническое недополучение денег из бюджета — урезает в правах получателей медуслуг. Это о том, что ведомство Альназаровой предлагает уменьшить объем гарантированно получаемых медицинских услуг почти в два раза, с 57 процентов до 32. В услугах ГОБМП скоро останется только 13 заболеваний, а остальные Казахстан будет лечить исключительно платно, в рамках страховой медицины. Так можно будет сэкономить бюджетные деньги, которых не дают. Отыгрываться на заведомо зависимых, мягко говоря, не очень социальный подход.
«Взносы за страхование стали банальным налогом на здоровье. Фонд из страховой организации превратился в банк Минздрава. Граждане и врачи стали заложниками непоследовательных и непродуманных реформ. Доступность и качество медпомощи снизились. ОСМС почти дискредитирован в глазах граждан», — резюмировал Аймагамбетов.
Что на это всё ответила министр здравоохранения?
«Недолго осталось ждать. По итогам, как глава государства решит, так и будет», – заявила Альназарова журналистам.
Что тут можно сказать? Систему ОСМС, которую «Шежiре» критикует уже давно, заметили и депутаты, народного трибуна лепят из бывшего министра просвещения. Очень принципиальным Аймагамбетов стал после того, как оставил государственную службу и стал парламентарием. Вернее, не ушел, а стал штатным выразителем народного негодования. Технология отработана была еще в «старом» Казахстане.
В конце января в мажилисе во время правительственного часа депутаты буквально размазали всю действующую систему здравоохранения и медстрахования. Но не так, чтобы отдуваться пришлось одной Акмарал Альназаровой, в системе полно проблем, зависящих не только от Минздрава.
Особенно свирепствовал Асхат Аймагамбетов. Он готовился к этому заседанию — ездил по больницам, общался с медперсоналом и пациентами, о чем регулярно публиковал сводки в своем телеграм-канале. А его выступление на правчасе справедливо можно разбирать на цитаты и начинать проверки.
«Сегодня пересмотр тарифов зависит от воли министерства. Хочу — повышаю, хочу — нет. Пример: сокращение базового тарифа в онкологии. Что это дало? Никакой экономии, только ущерб для здоровья. С большим шумом и волевым методом тариф сократили на 20 процентов, рассчитывая сэкономить. А что вышло? Никакой экономии, наоборот, выплачено больше. Стоило ли это затевать? Конечно, нет. Это была ошибка», — заявил Аймагамбетов.
По состоянию на 21 января, кстати, со слов вице-министра здравоохранения Ержана Нурлыбаева, до сих пор нет новой тарифной сетки по лечению онкологии. Он так и сказал, что она в разработке. Как будто болячки онкобольных «войдут» в положение неповоротливого госаппарата и подождут новых цен на медуслуги.
Нашлись у Аймагамбетова претензии и в адрес правительства. Депутат указал, что, согласно статистике, основная нагрузка по финансированию ОСМС пришлась на граждан: при четырехкратном росте взносов работника и работодателя в 2020 году с 252 миллиардов тенге до 959 миллиардов тенге в 2024 году взносы государства сократились.
«Если в 2020 году из республиканского бюджета выплачено 298 млрд тенге, то в 2024 году — 289 миллиардов тенге... Сегодня не выполняются обязательства государства, не исполняются действующие нормы Закона. К примеру, только за счет самовольного изменения Минфином взносов государства за льготные категории в ОСМС в 2025 году недопоступит 300 миллиардов тенге. По итогам 2024 года имеется долг государства в размере 252 миллиарда тенге. Получается только из республиканского бюджета не допоступило свыше 500 миллиардов тенге», — отметил он.
Аймагамбетов обратил внимание и на то, что система здравоохранения довольно своеобразно реагирует на хроническое недополучение денег из бюджета — урезает в правах получателей медуслуг. Это о том, что ведомство Альназаровой предлагает уменьшить объем гарантированно получаемых медицинских услуг почти в два раза, с 57 процентов до 32. В услугах ГОБМП скоро останется только 13 заболеваний, а остальные Казахстан будет лечить исключительно платно, в рамках страховой медицины. Так можно будет сэкономить бюджетные деньги, которых не дают. Отыгрываться на заведомо зависимых, мягко говоря, не очень социальный подход.
«Взносы за страхование стали банальным налогом на здоровье. Фонд из страховой организации превратился в банк Минздрава. Граждане и врачи стали заложниками непоследовательных и непродуманных реформ. Доступность и качество медпомощи снизились. ОСМС почти дискредитирован в глазах граждан», — резюмировал Аймагамбетов.
Что на это всё ответила министр здравоохранения?
«Недолго осталось ждать. По итогам, как глава государства решит, так и будет», – заявила Альназарова журналистам.
Что тут можно сказать? Систему ОСМС, которую «Шежiре» критикует уже давно, заметили и депутаты, народного трибуна лепят из бывшего министра просвещения. Очень принципиальным Аймагамбетов стал после того, как оставил государственную службу и стал парламентарием. Вернее, не ушел, а стал штатным выразителем народного негодования. Технология отработана была еще в «старом» Казахстане.
Министр энергетики Казахстана Алмасадам Саткалиев легким движением руки обрушил один из столпов, на котором покоилось скандальное решение правительства о переходе на единый часовой пояс. Помимо знаменитых циркадных ритмов, тотально нарушенных у казахов зловредной советской властью, имелись в виду также чисто экономические соображения – в том числе об экономии электроэнергии.
И тут вдруг выясняется, благодаря Саткалиеву, что «никакого влияния перевод времени на импорт электроэнергии не оказал». Импортировали ее, родимую, в довольно диких количествах - в 2024-м по плану 2,6 млрд кВт·ч, а вне плана - 1,9 млрд кВт·ч. И так, в общем-то, всю, как говорится, дорогу.
А не помог перевод стрелок – помогли российские партнеры. Их удалось убедить снизить наценку за внеплановые поставки электроэнергии в Казахстан с 15% до 2,5%.
И циркадные ритмы чиновников значительно улучшились, вкупе с обменом веществ и аппетитом.
И тут вдруг выясняется, благодаря Саткалиеву, что «никакого влияния перевод времени на импорт электроэнергии не оказал». Импортировали ее, родимую, в довольно диких количествах - в 2024-м по плану 2,6 млрд кВт·ч, а вне плана - 1,9 млрд кВт·ч. И так, в общем-то, всю, как говорится, дорогу.
А не помог перевод стрелок – помогли российские партнеры. Их удалось убедить снизить наценку за внеплановые поставки электроэнергии в Казахстан с 15% до 2,5%.
И циркадные ритмы чиновников значительно улучшились, вкупе с обменом веществ и аппетитом.
Снова не построили рай. Что вырастет в «новом» Казахстане
С февраля в Казахстане подорожает бензин. Глава Минэнерго Алмасадам Саткалиев на недавнем брифинге сообщил, что на первом этапе повышение составит не более 5 тенге. Сейчас социальный АИ-92 стоит от 199 до 205 тенге.
«Идеального сценария нет, заправочные станции будут исходить из собственной экономики. Здесь вы знаете, бензин складывается тоже из нескольких компонентов. Любой нефтепродукт состоит из стоимости нефтей, стоимости переработки, стоимости транспортировки, стоимости складирования, затрат на АЗС. Исходя из этой совокупности факторов, будут определять оптимальную стоимость бензина. Идеальных сценариев не будет, мы допускаем перекосы в тех или иных регионах, по которым будем принимать соответствующие меры», — заверил министр, обозначив, что антимонопольное ведомство всегда готово к действию.
Отметим, что Саткалиев сказал про первый этап, а про количество этапов и общий показатель роста цен на ГСМ не сказал. Пообещал, что 400 тенге за литр точно не будет. Но 399 — это ведь не 400 и ничего правительству не предъявить, если возникнет такой сценарий. И понять Минэнерго можно — оно ведь не институт благородных девиц, чтобы годами обеспечивать населению заведомо убыточные цены на топливо. Себестоимость производства, вроде бы, значительно выше, чем нынешняя стоимость ГСМ. Государство само загнало себя в ловушку антирыночными механизмами регулирования цен, сомнительной социальной поддержкой уязвимых слоев населения и прочими неэффективными мерами? А теперь чиновники пугают антимонопольщиками, что в случае чего — мы на страже.
Какие у нас еще новости для населения? Кроме того, что традиционно рост цен на любой вид топлива тянет за собой цепочку дальнейших подорожаний, — известий больше нет. Стоимость продовольствия или популярных товарных групп ТНП завязана на логистике. А та — на топливе. Даже если в идеале литр ГСМ подорожает на 2,4 процента, как обещает Саткалиев, совсем не факт, что ровно на столько же подорожает всё остальное. Беспорядочная экономика взаимоотношений на потребительском рынке, хотя бы на примере «курс доллара — стоимость жилья на вторичном рынке» показывает, что для поднятия цен на вообще не связанные между собой вещи не нужно ни основания, ни повода.
Например, запланированного повышения НДС с 12 до 20 процентов в рамках налоговой реформы по факту не произошло, а казахстанцы побежали скупать квартиры. Достаточно было самого факта грядущего роста цен на все товары и услуги, чтобы на первичном рынке застройщики среагировали, прибавив к стоимости квадратного метра 5-10 процентов. Вторичный рынок жилья никогда не оставался в стороне. В 2023-2024-х существенно выросла в цене коммуналка. Монополистам развязала руки госпрограмма «Тариф в обмен на инвестиции». Правда, кроме прибавки в квитанциях на 25-30 процентов не очень заметны движения в инвестиционном направлении системы ЖКХ. Продовольствие вообще дорожает вообще без всяких инфоповодов, просто по факту — инфляция же.
И только зарплаты большей части населения, не связанной узами договорных отношений с государством в виде госслужбы, практически не меняются. То есть в отчетах Бюро нацстатистики дорожают, конечно, в среднем «по больнице», а в реальном выражении покупательская способность доходов у значительной части населения исключительно падает. В бюджете вообще немного денег на изображение заботы об обездоленных. Государство взвалило ее на себя столько, что после принятия Налогового кодекса одни граждане более высокими налогами будут покрывать самые первичные потребности других. Заодно содержать госаппарат, фискальный рефлекс которого в 2024-м заиграл новыми красками.
Итак, повышение цен неизбежно, особых соображений, что с этим делать нет. Хотя в порядке антикриза можно предложить заготовку: «Хоть что-то в "новом" Казахстане должно расти!» Это называется «идеального сценария нет».
С февраля в Казахстане подорожает бензин. Глава Минэнерго Алмасадам Саткалиев на недавнем брифинге сообщил, что на первом этапе повышение составит не более 5 тенге. Сейчас социальный АИ-92 стоит от 199 до 205 тенге.
«Идеального сценария нет, заправочные станции будут исходить из собственной экономики. Здесь вы знаете, бензин складывается тоже из нескольких компонентов. Любой нефтепродукт состоит из стоимости нефтей, стоимости переработки, стоимости транспортировки, стоимости складирования, затрат на АЗС. Исходя из этой совокупности факторов, будут определять оптимальную стоимость бензина. Идеальных сценариев не будет, мы допускаем перекосы в тех или иных регионах, по которым будем принимать соответствующие меры», — заверил министр, обозначив, что антимонопольное ведомство всегда готово к действию.
Отметим, что Саткалиев сказал про первый этап, а про количество этапов и общий показатель роста цен на ГСМ не сказал. Пообещал, что 400 тенге за литр точно не будет. Но 399 — это ведь не 400 и ничего правительству не предъявить, если возникнет такой сценарий. И понять Минэнерго можно — оно ведь не институт благородных девиц, чтобы годами обеспечивать населению заведомо убыточные цены на топливо. Себестоимость производства, вроде бы, значительно выше, чем нынешняя стоимость ГСМ. Государство само загнало себя в ловушку антирыночными механизмами регулирования цен, сомнительной социальной поддержкой уязвимых слоев населения и прочими неэффективными мерами? А теперь чиновники пугают антимонопольщиками, что в случае чего — мы на страже.
Какие у нас еще новости для населения? Кроме того, что традиционно рост цен на любой вид топлива тянет за собой цепочку дальнейших подорожаний, — известий больше нет. Стоимость продовольствия или популярных товарных групп ТНП завязана на логистике. А та — на топливе. Даже если в идеале литр ГСМ подорожает на 2,4 процента, как обещает Саткалиев, совсем не факт, что ровно на столько же подорожает всё остальное. Беспорядочная экономика взаимоотношений на потребительском рынке, хотя бы на примере «курс доллара — стоимость жилья на вторичном рынке» показывает, что для поднятия цен на вообще не связанные между собой вещи не нужно ни основания, ни повода.
Например, запланированного повышения НДС с 12 до 20 процентов в рамках налоговой реформы по факту не произошло, а казахстанцы побежали скупать квартиры. Достаточно было самого факта грядущего роста цен на все товары и услуги, чтобы на первичном рынке застройщики среагировали, прибавив к стоимости квадратного метра 5-10 процентов. Вторичный рынок жилья никогда не оставался в стороне. В 2023-2024-х существенно выросла в цене коммуналка. Монополистам развязала руки госпрограмма «Тариф в обмен на инвестиции». Правда, кроме прибавки в квитанциях на 25-30 процентов не очень заметны движения в инвестиционном направлении системы ЖКХ. Продовольствие вообще дорожает вообще без всяких инфоповодов, просто по факту — инфляция же.
И только зарплаты большей части населения, не связанной узами договорных отношений с государством в виде госслужбы, практически не меняются. То есть в отчетах Бюро нацстатистики дорожают, конечно, в среднем «по больнице», а в реальном выражении покупательская способность доходов у значительной части населения исключительно падает. В бюджете вообще немного денег на изображение заботы об обездоленных. Государство взвалило ее на себя столько, что после принятия Налогового кодекса одни граждане более высокими налогами будут покрывать самые первичные потребности других. Заодно содержать госаппарат, фискальный рефлекс которого в 2024-м заиграл новыми красками.
Итак, повышение цен неизбежно, особых соображений, что с этим делать нет. Хотя в порядке антикриза можно предложить заготовку: «Хоть что-то в "новом" Казахстане должно расти!» Это называется «идеального сценария нет».
🤑 ЧИНОВНИЦУ ИЗ ШЫМКЕНТА ОСУДИЛИ ПО ДЕЛУ О ВЗЯТКАХ ЗА ИНВАЛИДНОСТЬ
Межрайонный суд по уголовным делам Шымкента
огласил приговор временно исполняющей обязанности руководителя отдела департамента комитета труда и социальной защиты Бегалаевой Д. Вместе с ней на скамье подсудимых оказалась медсестре городской поликлиники №12 Ирбаева Г.
По данным пресс-службы Антикора, Бегалаеву признали виновной в получении взяток на 500 тыс. тенге от родителей детей с ограниченными возможностями за согласование групп инвалидности, а Ирбаеву - в посредничестве во взяточничестве.
Суд назначил Бегалаевой штраф в размере 23,3 млн тенге, Ирбаевой - 10 млн тенге.
Вместе с тем в Атырау огласили приговор заведующей сектором городского отдела образования Сейткалиевой М. и сотрудникам одной из местных школ.
Как стало известно, трое учителей передели Сейткалиевой через исполняющую обязанности директора Коишыгулову А. взятки в общей сумме 150 тыс. тенге. Подкуп предназначался за утверждение категории «эксперта».
Суд назначил обвиняемым наказание в виде штрафов в
размере от 1,4 млн до 4,5 млн тенге. Осужденным также пожизненно запретили занимать должности на госслужбе и в субъектах квазигосударственного сектора.
Напомним, о завершении досудебного расследование Антикором Шымкента в отношении Бегалаевой стало известно в декабре 2024 года. Тогда сообщалось, что её обвиняют в получении взяток на общую сумму 850 тыс. тенге.
Межрайонный суд по уголовным делам Шымкента
огласил приговор временно исполняющей обязанности руководителя отдела департамента комитета труда и социальной защиты Бегалаевой Д. Вместе с ней на скамье подсудимых оказалась медсестре городской поликлиники №12 Ирбаева Г.
По данным пресс-службы Антикора, Бегалаеву признали виновной в получении взяток на 500 тыс. тенге от родителей детей с ограниченными возможностями за согласование групп инвалидности, а Ирбаеву - в посредничестве во взяточничестве.
Суд назначил Бегалаевой штраф в размере 23,3 млн тенге, Ирбаевой - 10 млн тенге.
Вместе с тем в Атырау огласили приговор заведующей сектором городского отдела образования Сейткалиевой М. и сотрудникам одной из местных школ.
Как стало известно, трое учителей передели Сейткалиевой через исполняющую обязанности директора Коишыгулову А. взятки в общей сумме 150 тыс. тенге. Подкуп предназначался за утверждение категории «эксперта».
Суд назначил обвиняемым наказание в виде штрафов в
размере от 1,4 млн до 4,5 млн тенге. Осужденным также пожизненно запретили занимать должности на госслужбе и в субъектах квазигосударственного сектора.
Напомним, о завершении досудебного расследование Антикором Шымкента в отношении Бегалаевой стало известно в декабре 2024 года. Тогда сообщалось, что её обвиняют в получении взяток на общую сумму 850 тыс. тенге.
Предсказания президента. Как весело будет в «новом» Казахстане
Экономическая политика Казахстана находится на пороге крутого пересмотра, цель — переход на «инвестиции в развитие». Но так как тумбочки, из которой можно взять денег, нет (Нацфонд стабильно сокращается), то нужно будет что-то резать. Из недавнего выступления премьера Олжаса Бектенова становится очевидно, что этим «что-то» будет социальная политика. Вот основные тезисы главы правительства:
• Текущая динамика экономического роста недостаточна, что вызвано нехваткой объема бюджета развития. В развитых странах он достигает 25 процентов от всех расходов, а в Казахстане — 8 процентов. Остальное — текущие расходы, в основном социалка.
• Из-за этого инфраструктура и другие базовые для экономического роста сферы остаются недофинансированными.
• Основная налоговая нагрузка ложится на фонд оплаты труда, то есть, на себестоимость. Еще до того, как товар попал на полку, предприниматель уже вынужден заплатить большую часть налогов.
Для решения этих проблем предлагается:
• Снизить социальный налог и обязательные пенсионные выплаты, при этом повысив НДС.
• Ужесточить контроль за субсидиями, по которым есть «спорные моменты».
• Проверить эффективность расходов на социальную сферу (фактически речь пойдет, конечно, об их сокращении). Цифровые механизмы контроля для этого уже активно внедряются.
Ситуация с дефицитом бюджета в прошлом году, видимо, сильно озадачила власти предержащие, так что настрой достаточно серьезный. Нынешняя налоговая и фискальная реформа, скорее всего, станет крупнейшей за десятилетия. Впрочем, Токаев от идеи налоговой реформы, похоже, склонен несколько дистанцировался, предложив продолжить обсуждение и попеняв на отсутствие средств у Акимов. Значит, система всё еще в процессе принятия решения.
Не всё будет сводиться к урезанию социалки и субсидий. Ставку планируется сделать и на инвестиции, но сомнений в их отсутствии внутри страны ни у кого нет, следовательно, искать будут внешнее фондирование. Сейчас ведется разговор о пересмотре различных СРП с иностранными корпорациями, что может существенно пополнить доходную часть бюджета. Однако здесь достичь каких-то результатов значительно сложнее — у транснационалов достаточно лоббистских ресурсов, чтобы избежать наиболее неприятных последствий.
Скажем прямее, для изменения экономического курса нужна корректировка политического. Какие-то сдвиги будут, если правительство наберется храбрости пересмотреть отношения с инвесторами из 90-х. Пока такое возможно в совсем уж крайних случаях: если отступать будет дальше некуда, то чиновники как свихнувшийся хомяк, может, и прыгнут на транснационалов. А пока есть что есть (привет Нацфонду), все будут сидеть тихо как мыши.
И в целом стоит понимать, что любое «развитие» имеет оборотной стороной сокращение потребления в том или ином виде, пусть и временное — нужны ресурсы для инвестиций в будущее. Это касается любых «прорывов» в прошлом — от советской индустриализации 1930-х до «корейского экономического чуда» 1960-х. Так что многим наверняка придется затянуть пояса, о чем недавно сказал Токаев.
«Мировой опыт показывает, что эффективность госаппарата во многом проявляется именно в таких трудных ситуациях (глава государства признает, что положение дел не айс — ред). Как бы тяжело ни было, но правительство должно обеспечить тотальную экономию средств и их расходование только на решение самых насущных задач. Пришло время затянуть пояса и жить по средствам», — цитирует президента «Казправда».
Токаев также подчеркнул, что «на первый план выходят вопросы, связанные с тем, что новой реальностью мировой экономики становятся тарифные конфликты и санкционное противостояние». И эти тенденции, по его словам, «чреваты тяжелыми последствиями».
Суммируем: мы уже в трудной ситуации (не мы, алармисты и паникеры, это Токаев сказал), затягивание поясов неизбежно, будущее сулит нам всякие неприятности. А из плюсов… А про плюсы никто не говорил. Будем читать «Казправду», вдруг там найдут что-то про положительное. Весело жить в «новом» Казахстане, где бы только денег на это найти.
Экономическая политика Казахстана находится на пороге крутого пересмотра, цель — переход на «инвестиции в развитие». Но так как тумбочки, из которой можно взять денег, нет (Нацфонд стабильно сокращается), то нужно будет что-то резать. Из недавнего выступления премьера Олжаса Бектенова становится очевидно, что этим «что-то» будет социальная политика. Вот основные тезисы главы правительства:
• Текущая динамика экономического роста недостаточна, что вызвано нехваткой объема бюджета развития. В развитых странах он достигает 25 процентов от всех расходов, а в Казахстане — 8 процентов. Остальное — текущие расходы, в основном социалка.
• Из-за этого инфраструктура и другие базовые для экономического роста сферы остаются недофинансированными.
• Основная налоговая нагрузка ложится на фонд оплаты труда, то есть, на себестоимость. Еще до того, как товар попал на полку, предприниматель уже вынужден заплатить большую часть налогов.
Для решения этих проблем предлагается:
• Снизить социальный налог и обязательные пенсионные выплаты, при этом повысив НДС.
• Ужесточить контроль за субсидиями, по которым есть «спорные моменты».
• Проверить эффективность расходов на социальную сферу (фактически речь пойдет, конечно, об их сокращении). Цифровые механизмы контроля для этого уже активно внедряются.
Ситуация с дефицитом бюджета в прошлом году, видимо, сильно озадачила власти предержащие, так что настрой достаточно серьезный. Нынешняя налоговая и фискальная реформа, скорее всего, станет крупнейшей за десятилетия. Впрочем, Токаев от идеи налоговой реформы, похоже, склонен несколько дистанцировался, предложив продолжить обсуждение и попеняв на отсутствие средств у Акимов. Значит, система всё еще в процессе принятия решения.
Не всё будет сводиться к урезанию социалки и субсидий. Ставку планируется сделать и на инвестиции, но сомнений в их отсутствии внутри страны ни у кого нет, следовательно, искать будут внешнее фондирование. Сейчас ведется разговор о пересмотре различных СРП с иностранными корпорациями, что может существенно пополнить доходную часть бюджета. Однако здесь достичь каких-то результатов значительно сложнее — у транснационалов достаточно лоббистских ресурсов, чтобы избежать наиболее неприятных последствий.
Скажем прямее, для изменения экономического курса нужна корректировка политического. Какие-то сдвиги будут, если правительство наберется храбрости пересмотреть отношения с инвесторами из 90-х. Пока такое возможно в совсем уж крайних случаях: если отступать будет дальше некуда, то чиновники как свихнувшийся хомяк, может, и прыгнут на транснационалов. А пока есть что есть (привет Нацфонду), все будут сидеть тихо как мыши.
И в целом стоит понимать, что любое «развитие» имеет оборотной стороной сокращение потребления в том или ином виде, пусть и временное — нужны ресурсы для инвестиций в будущее. Это касается любых «прорывов» в прошлом — от советской индустриализации 1930-х до «корейского экономического чуда» 1960-х. Так что многим наверняка придется затянуть пояса, о чем недавно сказал Токаев.
«Мировой опыт показывает, что эффективность госаппарата во многом проявляется именно в таких трудных ситуациях (глава государства признает, что положение дел не айс — ред). Как бы тяжело ни было, но правительство должно обеспечить тотальную экономию средств и их расходование только на решение самых насущных задач. Пришло время затянуть пояса и жить по средствам», — цитирует президента «Казправда».
Токаев также подчеркнул, что «на первый план выходят вопросы, связанные с тем, что новой реальностью мировой экономики становятся тарифные конфликты и санкционное противостояние». И эти тенденции, по его словам, «чреваты тяжелыми последствиями».
Суммируем: мы уже в трудной ситуации (не мы, алармисты и паникеры, это Токаев сказал), затягивание поясов неизбежно, будущее сулит нам всякие неприятности. А из плюсов… А про плюсы никто не говорил. Будем читать «Казправду», вдруг там найдут что-то про положительное. Весело жить в «новом» Казахстане, где бы только денег на это найти.
На рынке в 2025 году грядут многие изменения.
Чиновники хотят поднять долю казахстанских продовольственных товаров на прилавках.
Увеличить долю проданных местных товаров можно, если опустить уровень жизни.
Тогда народ не сможет покупать импортные продукты и будет экономить на всём.
Виной тому повышение НДС до 20%.
Однако в правительстве предпочитают иные акценты.
Разворачивается борьба чиновников за казахстанскую вывеску товаров.
Министр торговли и интеграции Арман Шаккалиев в ходе посещения торговых сетей Алматы заявил о том, что половину полок в торговых объектах должны занимать казахстанские продовольственные продукты.
Шаккалиев рассказал о ряде установленных обязательств.
Одно из них - наличие специальных вывесок «Сделано в Казахстане».
Важным инструментом для формальной поддержки отечественных производителей стало законодательное наделение министерства функцией господдержки субъектов внутренней торговли.
Эта мера позволяет торговым объектам, получившим меры господдержки, брать на себя встречные обязательства по расширению полочного пространства на 20%.
Теперь не менее 50% полок должно быть заполнено казахстанской продовольственной продукцией и не менее 20% - непродовольственными товарами, которые также должны быть размещены в визуально физически доступных местах.
Шаккалиев предусмотрел и контроль:
«Мы усилили требования к качеству и выкладке товаров, чтобы исключить потребительский обман. Например, товары должны быть размещены согласно принципу товарного соседства: молоко не должно находиться рядом с молочными напитками, а масло – со спредом».
Министр предложил организовать выставки товаров отечественных производителей в торговых центрах Алматы, где имеется 11 крупных торговых сетей и более 3500 магазинов у дома.
Однако вопросы вызывает стремление властей здесь продвигать контроль, что только формально правильно.
Чиновники хотят поднять долю казахстанских продовольственных товаров на прилавках.
Увеличить долю проданных местных товаров можно, если опустить уровень жизни.
Тогда народ не сможет покупать импортные продукты и будет экономить на всём.
Виной тому повышение НДС до 20%.
Однако в правительстве предпочитают иные акценты.
Разворачивается борьба чиновников за казахстанскую вывеску товаров.
Министр торговли и интеграции Арман Шаккалиев в ходе посещения торговых сетей Алматы заявил о том, что половину полок в торговых объектах должны занимать казахстанские продовольственные продукты.
Шаккалиев рассказал о ряде установленных обязательств.
Одно из них - наличие специальных вывесок «Сделано в Казахстане».
Важным инструментом для формальной поддержки отечественных производителей стало законодательное наделение министерства функцией господдержки субъектов внутренней торговли.
Эта мера позволяет торговым объектам, получившим меры господдержки, брать на себя встречные обязательства по расширению полочного пространства на 20%.
Теперь не менее 50% полок должно быть заполнено казахстанской продовольственной продукцией и не менее 20% - непродовольственными товарами, которые также должны быть размещены в визуально физически доступных местах.
Шаккалиев предусмотрел и контроль:
«Мы усилили требования к качеству и выкладке товаров, чтобы исключить потребительский обман. Например, товары должны быть размещены согласно принципу товарного соседства: молоко не должно находиться рядом с молочными напитками, а масло – со спредом».
Министр предложил организовать выставки товаров отечественных производителей в торговых центрах Алматы, где имеется 11 крупных торговых сетей и более 3500 магазинов у дома.
Однако вопросы вызывает стремление властей здесь продвигать контроль, что только формально правильно.
Казахстанская постправда. К чему пришла вся зона kz
1 февраля прекратила работу редакция одного из старейших интернет-изданий страны — Zonakz, золотые годы которой пришлись на время, когда сайт работал под брендом «Навигатор». Заламывать руки по уникальным журналистским материалам и выдающимся коллективам в этой связи мы не будем. В конце концов, упустив возможность создать информбезопасность, наши журналисты в продакшн-студиях переключились на производство сериалов и в этом значительно преуспели. Это значит, что как минимум, талантливые контент-мейкеры в стране пока остались.
Важна дискуссия по другому поводу — насколько СМИ в республике умеют держать удар, поддерживать общественную дискуссию и быть вообще важным социальным инструментом? Понятно, что в современном мире понятие медиа в целом размывается — полемика вокруг базовых вопросов о роли и месте социальных сетей, поискового графика и новостных агрегаторов носит фундаментальный характер и пока еще только осмысливается. Происходит это во всем мире, Казахстан не исключение.
Но у нас, как обычно, есть и специфические вопросы. Например, объемы рекламного рынка — важного показателя здоровья в отрасли. Еще в позапрошлом году по данным Центрально-Азиатской рекламной ассоциации емкость всего рынка медиа составляла 113,4 миллиарда тенге с учетом НДС. Для сравнения — это примерно полтора годовых бюджета Кокшетау.
Если разделить эти деньги на 506 зарегистрированных СМИ, мы увидим, что рекламный рынок способен обеспечить примерно 35 тысяч долларов в месяц (с НДС!) на одно медиа, включая ТВ (мы в курсе, что эти цифры считаются не так линейно). Но на сколько хватит этих 35 тысяч (которые надо еще заработать, поскольку цифра Ассоциации носит оценочный характер)? Этот объем практически весь уйдет на десятка полтора журналистов, технический персонал и аллокацию редакции. Даже для менеджмента останется совсем немного, без особого жира.
Собственно, на фоне этой цифры становится бессмысленной полемика вокруг негативного влияния госинформзаказа (ГИЗ) на качество журналистики; вокруг борьбы с иностранным влиянием (кстати, Zonakz закрылась аккурат с приостановкой финансирования USAID. Ни на что не намекаем); вокруг качества подготовки журналистских материалов. А в последнее время СМИ растеряли вообще все остатки легитимизации информации внутри страны — нынешняя администрация точкой пропаганды избрала российские СМИ, где пиарщики от государства из числа бывших журналистов (Игорь Хен, например) за деньги размещают позитивные статьи о государственном аппарате и роли второго президента.
Это важный симптом. Собственная элита не воспринимает отечественные СМИ заслуживающим внимание игроком. А значит, тот же ГИЗ уходит в пустоту. Кто-нибудь в стране занимался глубоким изучением интересов аудитории? Кто-нибудь занимается работой со смыслами? Только не надо рассказывать про известную сетку — завывания и сделанные под копирку отчетно-выборные «мнения» «блогеров» и «экспертов» в Фейсбуке выглядят изощренным издевательством над зрением читающего. На таком фоне «Навигатор» в старой версии — выглядит аналитическим порталом. А лоялистский «Жетi кун» на «Хабаре» времен Владимира Рериха — боевым информационным крылом крупного Think Тank. Крупные СМИ «старого Казахстана» точно не опускались до обслуживания мелких региональных акимчиков.
Поэтому зубоскалить сейчас над уходом «Нави», в общем, странно — эта редакция вырастила целую плеяду журналистов и публицистов, запомнилась острыми сюжетами и даже попыткой вести расследования. То есть, одна редакция сделала для информационной безопасности в разы больше, чем все эти бессмысленные «галстуки», распределяющие ГИЗ. А если еще и закончились деньги на поддержку сайта — уйдет в небытие еще один архив новейшей истории страны. Получается, что Юрий Мизинов, издававший до «Навигатора» печатную газету «451 градус по Фаренгейту», буквально предрек «горящие» архивы.
Ни собственных СМИ, ни собственного общественно-политического архива.
«Республика» в огне, Zonakz умерла, осталось немного «Времени» и мутная Orda. Несите нам «Казправду», мы хотим забыться.
1 февраля прекратила работу редакция одного из старейших интернет-изданий страны — Zonakz, золотые годы которой пришлись на время, когда сайт работал под брендом «Навигатор». Заламывать руки по уникальным журналистским материалам и выдающимся коллективам в этой связи мы не будем. В конце концов, упустив возможность создать информбезопасность, наши журналисты в продакшн-студиях переключились на производство сериалов и в этом значительно преуспели. Это значит, что как минимум, талантливые контент-мейкеры в стране пока остались.
Важна дискуссия по другому поводу — насколько СМИ в республике умеют держать удар, поддерживать общественную дискуссию и быть вообще важным социальным инструментом? Понятно, что в современном мире понятие медиа в целом размывается — полемика вокруг базовых вопросов о роли и месте социальных сетей, поискового графика и новостных агрегаторов носит фундаментальный характер и пока еще только осмысливается. Происходит это во всем мире, Казахстан не исключение.
Но у нас, как обычно, есть и специфические вопросы. Например, объемы рекламного рынка — важного показателя здоровья в отрасли. Еще в позапрошлом году по данным Центрально-Азиатской рекламной ассоциации емкость всего рынка медиа составляла 113,4 миллиарда тенге с учетом НДС. Для сравнения — это примерно полтора годовых бюджета Кокшетау.
Если разделить эти деньги на 506 зарегистрированных СМИ, мы увидим, что рекламный рынок способен обеспечить примерно 35 тысяч долларов в месяц (с НДС!) на одно медиа, включая ТВ (мы в курсе, что эти цифры считаются не так линейно). Но на сколько хватит этих 35 тысяч (которые надо еще заработать, поскольку цифра Ассоциации носит оценочный характер)? Этот объем практически весь уйдет на десятка полтора журналистов, технический персонал и аллокацию редакции. Даже для менеджмента останется совсем немного, без особого жира.
Собственно, на фоне этой цифры становится бессмысленной полемика вокруг негативного влияния госинформзаказа (ГИЗ) на качество журналистики; вокруг борьбы с иностранным влиянием (кстати, Zonakz закрылась аккурат с приостановкой финансирования USAID. Ни на что не намекаем); вокруг качества подготовки журналистских материалов. А в последнее время СМИ растеряли вообще все остатки легитимизации информации внутри страны — нынешняя администрация точкой пропаганды избрала российские СМИ, где пиарщики от государства из числа бывших журналистов (Игорь Хен, например) за деньги размещают позитивные статьи о государственном аппарате и роли второго президента.
Это важный симптом. Собственная элита не воспринимает отечественные СМИ заслуживающим внимание игроком. А значит, тот же ГИЗ уходит в пустоту. Кто-нибудь в стране занимался глубоким изучением интересов аудитории? Кто-нибудь занимается работой со смыслами? Только не надо рассказывать про известную сетку — завывания и сделанные под копирку отчетно-выборные «мнения» «блогеров» и «экспертов» в Фейсбуке выглядят изощренным издевательством над зрением читающего. На таком фоне «Навигатор» в старой версии — выглядит аналитическим порталом. А лоялистский «Жетi кун» на «Хабаре» времен Владимира Рериха — боевым информационным крылом крупного Think Тank. Крупные СМИ «старого Казахстана» точно не опускались до обслуживания мелких региональных акимчиков.
Поэтому зубоскалить сейчас над уходом «Нави», в общем, странно — эта редакция вырастила целую плеяду журналистов и публицистов, запомнилась острыми сюжетами и даже попыткой вести расследования. То есть, одна редакция сделала для информационной безопасности в разы больше, чем все эти бессмысленные «галстуки», распределяющие ГИЗ. А если еще и закончились деньги на поддержку сайта — уйдет в небытие еще один архив новейшей истории страны. Получается, что Юрий Мизинов, издававший до «Навигатора» печатную газету «451 градус по Фаренгейту», буквально предрек «горящие» архивы.
Ни собственных СМИ, ни собственного общественно-политического архива.
«Республика» в огне, Zonakz умерла, осталось немного «Времени» и мутная Orda. Несите нам «Казправду», мы хотим забыться.
АКИМАТ КАРАГАНДИНСКОЙ ОБЛАСТИ ПРОКОММЕНТИРОВАЛ ИТОГИ АУДИТА ВАП
В акимате Карагандинской области прокомментировали информацию об аудите эффективности управления долгом местных исполнительных органов (МИО), по результатам которого выявили нарушения на 5,3 млрд тенге.
В пресс-службе ведомства сообщили, что брали кредиты в 2020 году во время пандемии на поддержку занятости, создание рабочих мест и недопущение резкого роста безработицы. Также средства направили на ремонт социальных объектов, дорог и систем ЖКХ. Отмечается, что деньги выдали на 12 лет под 6,1% годовых, погашение начнется с 2030 года.
Вместе с тем в акимате сообщили, что в 2020 году в рамках строительства доступного жилья по проекту «Шанырақ» средства выделили за счёт выпуска гособлигаций.
«При этом эти средства не учитывались в общем лимите долга для местных исполнительных органов, так как правительство дало отдельное разрешение в период пандемии», - говорится в сообщении.
В ТОО «Караганды Су» заявили об отсутствии законодательного запрета на размещение временно свободных средств компании на краткосрочном банковском депозите.
«В 2024 году в ТОО прошли проверки ВАП и ревизионной комиссии Карагандинской области, в числе вопросов было использование средств по бюджетному кредитованию. Ни одной проверкой не зафиксировано нарушение по размещению временно свободных денежных средств на депозите», - подчеркнули в компании.
В ТОО «Теплотранзит Караганда» сообщили, что с 2015 по 2022 год привлекли средства на реконструкцию тепловых сетей на общую сумму 16,6 млрд тенге.
«С 2021 года началась выплата основного долга по заключённым кредитным договорам. За 2021–2024 годы выплачено 527 млн тенге. В 2024 году было допущено одно нарушение по несвоевременной уплате кредита в связи с отсутствием финансовых средств в тарифной смете. На сегодняшний день нарушений нет», - говорится в сообщении.
Напомним, ранее ревизионная комиссия по Карагандинской области провела аудит эффективности управления долгом МИО и некоторых субъектов квазигосударственного сектора. Аудиторы выявили, что за последние 5 лет долг местных исполнительных органов увеличился в 2,2 раза, а расходы на его обслуживание – в 1,5 раза.
В акимате Карагандинской области прокомментировали информацию об аудите эффективности управления долгом местных исполнительных органов (МИО), по результатам которого выявили нарушения на 5,3 млрд тенге.
В пресс-службе ведомства сообщили, что брали кредиты в 2020 году во время пандемии на поддержку занятости, создание рабочих мест и недопущение резкого роста безработицы. Также средства направили на ремонт социальных объектов, дорог и систем ЖКХ. Отмечается, что деньги выдали на 12 лет под 6,1% годовых, погашение начнется с 2030 года.
Вместе с тем в акимате сообщили, что в 2020 году в рамках строительства доступного жилья по проекту «Шанырақ» средства выделили за счёт выпуска гособлигаций.
«При этом эти средства не учитывались в общем лимите долга для местных исполнительных органов, так как правительство дало отдельное разрешение в период пандемии», - говорится в сообщении.
В ТОО «Караганды Су» заявили об отсутствии законодательного запрета на размещение временно свободных средств компании на краткосрочном банковском депозите.
«В 2024 году в ТОО прошли проверки ВАП и ревизионной комиссии Карагандинской области, в числе вопросов было использование средств по бюджетному кредитованию. Ни одной проверкой не зафиксировано нарушение по размещению временно свободных денежных средств на депозите», - подчеркнули в компании.
В ТОО «Теплотранзит Караганда» сообщили, что с 2015 по 2022 год привлекли средства на реконструкцию тепловых сетей на общую сумму 16,6 млрд тенге.
«С 2021 года началась выплата основного долга по заключённым кредитным договорам. За 2021–2024 годы выплачено 527 млн тенге. В 2024 году было допущено одно нарушение по несвоевременной уплате кредита в связи с отсутствием финансовых средств в тарифной смете. На сегодняшний день нарушений нет», - говорится в сообщении.
Напомним, ранее ревизионная комиссия по Карагандинской области провела аудит эффективности управления долгом МИО и некоторых субъектов квазигосударственного сектора. Аудиторы выявили, что за последние 5 лет долг местных исполнительных органов увеличился в 2,2 раза, а расходы на его обслуживание – в 1,5 раза.