Вчера в материнском канале опубликовали новые гимны Улюлюйска, и я вспомнил про инженера Маркина, который на рубрику ЖЗЛ не очень тянет, но многие меломаны о нём помнят.

Маркин беззаветно любил в жизни две вещи: кильку в томатном соусе и пластинки. Причём Маркин отрицал почти любые проигрыватели-усилители-колонки, даже токийские. Ему казалось, что всё, что из них раздаётся, — жалкое подобие сидения на третьем ряду филармонии. Но там никогда не сыграют «Пинк Флойд». Так что Маркин решил создать систему полного погружения, проще говоря, костюм для индивидуального прослушивания винила, благо образование и холостой образ жизни позволяли.

Около года он питался только килькой и ржаным хлебом, чтобы улучшить проигрыватель и выкупить списанный компрессионный костюм лётчика-истребителя. Ещё он посчитал, что лучше всего для пластинок подойдёт игла дикообраза, и подружился со сторожем улюлюйского зоопарка.

Наконец, когда всё было подготовлено, Маркин приступил к созданию своего костюма, суть которого сводилась к простому — музыка должна воздействовать не только на уши, но и на всё тело. Для этого надо было проложить проволоку, которая передавала вибрации, и собрать компрессор, чтобы он дополнительно сжимал костюм в такт музыке.

Отдельно Маркин заморочился с басовой частью. Он значительно усилил нижнюю и, так сказать, заднюю часть костюма. Шлемофон Маркину не отдали ни за какие деньги, так что и наушники Маркин спаял сам.

А потом перестал появляться на работе. Этого долго никто не замечал, но тут настала пора ехать в подшефный колхоз, и Маркина хватились. Дверь он не открывал, и с помощью участкового её удалось взломать.

Маркин лежал вниз лицом на полу в окружении сотен банок от кильки. Проигрыватель крутил пластинку. Но коллеги и участковый сразу обратили внимание, что нижняя задняя часть почившего была как следует разорвана и сквозь плотную ткань костюма пробивались ситцевые семейники.

Следственный эксперимент показал, что Маркин прибавил басов, когда слушал Immigrant Song от ВИА «Свинцовый дирижабль». Случилось внутреннее кровотечение, и дальше события развивались с очевидной неизбежностью.

Хоронили Маркина коллеги. А Улюлюйское сообщество коллекционеров записей собрало пустые банки и сделало из них памятник. Маркин надолго стал легендой, и считалось хорошим тоном приносить ему на могилу не только кильку, но и гибкие пластинки из журнала «Кругозор».

Однажды в Улюлюйском крае была найдена деревня без названия. А случилось это так.

В Улюлюйск приехали парижские авиаторы, чтобы показать, как они управляют планерами и воздушными шарами. Когда парижане предложили найти среди публики смельчака и подняться на монгольфьере над Улюлюйском, первым же вызвался Сивушкин из Малого Начальства.

Но как только шар поднялся, подул ветер и канат, который удерживал конструкцию, порвался. Ветер не останавливался и понёс Сивушкина с парижанином в голубые и зеленые дали.

Через час или около того перепуганный Сивушкин заметил под собой деревеньку на полсотни домов. Что удивительно, крыши были обиты крашеной жестью, где-то виднелась черепица. Очень уж похоже на немецкое поселение, но точно не оно. Совсем скоро шар остыл и мягко приземлился. Парижанин остался стеречь воздухоплавательное средство, а Сивушкин пошёл в деревню.

Она его поразила. Дома из крупных и хорошо просмоленных бревен в два этажа. Колодцы с деревянными помостами. И ни единого следа, что здесь проходили коровы. Навстречу Сивушкину вышел крепкий бородатый крестьянин в домотканой рубахе и синих портках. На ногах у него были сапоги, а не лапти.

Сивушкин решил узнать, что за диво он видит, а мужик и не стал врать. Оказывается, в этой деревне закрепился эволюционный признак, который позволял избегать рекрутского набора. Попросту говоря — рудиментарные хвосты. Они же, правда создали и санитарную зону вокруг безымянной деревни — никто не хотел жениться и женихаться на хвостатых, ибо на чертей похожи, так что деревня стала прирастать за счёт случайных прохожих.

А поскольку про деревню забыли уже давно и крепко, то и налогов они не платили с чуть ли не дедовских времен. После рассказа мужик предложил Сивушкину остаться, тем более что и невесты были на подходе. Но представитель Малого Начальства отказался. И незамедлительно получил по голове.

Сивушкин очнулся уже в шаре. Один глаз его заплыл и стал наливаться синяк. Парижанин смог раздобыть дров и запустил машину заново. Так что парочка возвращалась в Улюлюйск. У парижанина, к слову, никаких травм на лице не было, а вот улыбка до ушей и необычный вышитый платок присутствовали.

По прибытии Сивушкин сразу же побежал к капитану-уряднику с докладом. Но тот посчитал, что Сивушкин повредился умом вследствии страха от полета и травмы головы. А потому попросил пару сотрудников проводить посетителя домой. Сивушкин отказываться не стал.

Сказочных вам выходных, улюлюйцы.

В одном из постов читатель верно заметил, что вместо «дома прИзрения» я написал «дома прЕзрения». Уважаемый читатель был абсолютно прав и я благодарю его, что он поправил позорную ошибку, которую я пропустил.

Однако история Улюлюйска такова, что орфографическая ошибка может быть просто описанием прошлого, реальности или будущего. Потому что дом прЕзрения в Улюлйюске был.

Веснописи не дают установить, кто из Начальства откопал труды Иеримии Бентона и решил внедрить их в нашем крае. А Бентам придумал паноптикум — идеальную тюрьму, где нужно мало служителей, а заключенные думают, что за ними постоянно следят.

Наш доморощенный паноптикум должен был иметь не округлую форму, как в оригинале, а вытянутую. Причем стена, которая смотрела на улицу, должна быть из стекла. Суть в том, что жители будут проходить мимо и всячески клеймить заключенных, а те в ответ как можно быстрей вставать на путь исправления.

На удивление, проект получил финансирование, и тюрьму построили за пару лет. А вместо решеток натянули по диагонали колючую проволоку.

Для первой подобной тюрьмы выбрали наиболее приличных заключенных, вроде растратчиков и владельцев поддельных паспортов. Но оказалось, что постоянное нахождение на публике вызывает у них огромное желание показать срамные места, начать прыгать нагишом, как животное обезьяна, а то и вовсе начать изображать походку Губернатора.

Некоторым несознательным улюлйцам эти поганые зрелища пришлись по вкусу, так что скоро дом прЕзрения в дом поощрения. Сидельцы стали получать обильные посылки. А один даже смог нарисовать колбасой и варёной картошкой что-то невнятное, потому декаденты признали его за своего.

Собственно, этот факт и стал последним камнем, который вызвал лавину. Окна скоро закрасили, а потом вообще отдали тюрьму техническому факультету Улюлюйского университета. Там устроили общежитие, где студенты предавались в целом тому же, что и растратчики, но уже за деньги родителей.

Немного замотался с веснопиями. Но я хочу, чтобы узнали историю фото, которое я прикрепил к прошлому посту. Такое можно было снять только один раз. И этот раз был использован на все 200%.

Нектарина разбирала на работе архивы и обнаружила забытый рисунок Кисти Сонина. Пора восстановить славу этого творца.

Когда Улюлюйск накрыли волны Перестройки, многие художники андеграунда наконец-то вышли из подполья. Причем буквально: большая часть из них снимали подвалы, а некоторые вырыли полуземлянки на окраине и обитали там, потому и рисовали в основном собак.

Первая такая выставка поразила улюлюйцев. Интеллигенция шептала, мол, Хрущёва на них нет. А люди попроще поминали Сталина. Так что первая выставка подпольной живописи воистину сплотила все классы улюлюйского общества.

Однако среди всех выделялся Кисть Сонина, про которого неизвестно почти ничего. Установить, был это художник или художница, нельзя. Редко Кисть Сонина появлялся (или появлялась) на выставках с накладной бородой, мешковатых штанах, кедах и штормовке, чей капюшон был надвинут глубоко на глаза. Но очевидно, что это был коллектив анонимных авторов. Так что Кисть Сонина — это Пастух Пегасов от живописи.

Картины Кисти были очень просты и понятны: приготовление яичницы, мытьё окон, курение в неположенном месте, выгул кота. Однако были и примеры фантастической живописи: Алиса Селезнёва верхом на мамонте спрашивает у трёх богатырей дорогу или высадка Чебурашки на Луну.

Техника Кисти Сонина тоже была примечательна. Он использовал простые копеечные альбомы для рисования, карандаши, ручки и школьную гуашь.

Западные коллекционеры работы Кисти не оценили, а вот улюлюйцы оценили за простоту, понятность и душевность. Но года с 98-го новых работ Кисти не появлялось. Так что о нём мало кто помнит, хотя его рисунки оказались во многих домах.

Я очень надеюсь, что читатели посмотрят вглубь антресолей. Возможно, там будет приятный подарок из прошлого.

#кистьсонина

Не все старожилы вспомнят, что у главного управления ГАИ Улюлюйска когда-то сбоку было две башни. Во-первых, их всегда скрывали высоченные липы. А во-вторых, мало кто хотел добровольно подходить к этой цитадели мзды.

Точно также мало кто из улюлюйцев опишет вам стационар нашего кожно-венерологического, особенно изнутри. Хотя у меня есть одна личная история про кожвен, но в другой раз.

Так вот в этих двух башнях сидело два Начальника — один отвечал за выдачу прав и проведение техосмотров, а второй — за безопасность на дорогах Улюлюйска. И в 1994 году они поссорились. Причиной, как говорят, стало жульничество одного из Начальников во время игры в нарды.

Скоро знакомые безопасника столкнулись с неожиданными проблемами — оказалось, что их машины в принципе не могут пройти техосмотр, потому что троит карбюратор и фары недостаточно ярко светят. Безопасник нанёс ответный удар, и около домов ближайших родственников техосмотрщика появились дополнительные патрули с радарами и трубочками.

Оппонент ответил ассиметрично и запретил своим сотрудникам любые нерабочие контакты с безопасником. Под угрозой отправки в автошколы инструкторами. И вообще, вы у меня погоны в два кармана положите.

Безопасник же выдал совсем неожиданное. В качестве квартальной премии наиболее отличившиеся сотрудники получили именные переносные запрещающие и ограничительные знаки.

И вот на таком внезапном посту однажды тормознули помощника заместителя Губернатора, который ехал на машине приятеля. Новость быстро разнеслась и Губернатор принял два решения, мудрость которых должна стать притчей: снести обе башни и переселить обоих начальников в один кабинет, а также запретить им играть в нарды.

Тут кто-то может возразить, что ГАИ Губернатору не подчиняется. Но только выдаст в себе жителя Ербохомохля — Губернатору даже звери и птицы подчиняются, только он этой силой не пользуется.

Конфликт затих через месяц и скоро техосмотрщик и безопасник подрались на банкете в честь введения новых регламентов. Но это уже было дело их личное.

Свободных вам дорог на выходных, улюлюйцы.

Часто можно встретить мнение, откровенно опасное, что уделяется слишком много внимания славлению Губернатора. А как же народ? Вот я писал первое предложение, и было неприятно очень. Потому как без Губернатора и народа не будет. А виной тому древние волхвы.

Во времена, когда прочие народы ещё не сбросили звериных шкур и, может быть, даже хвостов, в Улюлюйском крае появилось несколько мудрецов, которые ведали, когда придёт миру конец и лампочка в небе погаснет. А узнали они это, потому что создали очень хитрую головоломку.

Это куб, на каждой грани которого 64 квадрата. Одни разного цвета, на других изображены черты и резы древнеулюлюского, а ещё всякие птицы, звери и злаки. Мудрецы постановили: надо двигать грани куба так, чтобы на каждой стороне собрался цвет, злак или буква. Да-да, будущая будапештская головоломка — суть повторение нашей сакральной. Только убогая, разумеется.

И однажды удалось собрать одну сторону! В то лето не уродился хмель, но зато попер долгоносик, рождалось много рыжих детей, а брат отказался выходить за брата на смену. Сами понимаете, времена настали тяжелые.

И тогдашний Князь, имя которого не сохранило предание, отправил семерых самых смелых витязей из своего круга. Они нашли пещеру волхвов и когда те уснули, кубик-то им попутали, покрутили грани! Ломать и похищать не стали, потому что волхвов уважали всё-таки.

И сразу на следующий день попер хмель, долгоносик исчез, рыжие дети облондинились, а братья стали драться друг с другом, лишь бы подменить на работе.

Собственно, одна из задач губернатора — чувствовать, когда кубик близок к сборке, и отправлять смельчаков на опасное задание по предотвращению новых тёмных годов. А чувствовать такое не каждый может. Да и сил отнимает много.

А кто думает иначе, пусть вспомнит слова из гимна нашего:
Здесь свобода и сила цветут, как цветы.
Мы едины, как гусь и вода!

Показываю последние достижения улюлюйской науки. И свою карательную кулинарию, чего два раза вставать.

Приятно, когда приоткрывается бархатная завеса тайны и на сцену истории выходят выдающиеся улюлюйцы. Сегодня в рубрике #ЖЗУ разведчица Татьяна Левшова, хотя я не уверен, что имя настоящее. Сами понимаете, профессия обязывает.

О Татьяне мне доступны только обрывки, из которых сложно восстановить точную картину. При этом каждый житель Варшавы знает её в лицо. И не только.

Дело в том, что у Татьяны был поразительный талант перевоплощения, поэтому любое её фото можно считать очередным образом. И она этим активно пользовалась в своей работе.

Многие маленькие варшваята не засыпали, пока не посмотрят передачу с пани Бертой. Уютная старушка и её помощники Бобр И Ежык рассказывали сказки, показывали мультик и желали добрых снов.

Варшавята постарше доставали из-под кроватей журнал мод, в котором пани Гразина демонстрировала последние модели купальников. А их родители были не прочь посмотреть многосерийный фильм «Небесная гусарыня», в котором Лонгина Трельске играла грозную и очень плотную защитницу Варшавы от очередного раздела.

Как вы понимаете, все эти персонажи и ещё множество других — Татьяна Левшова. Помимо съёмок она активно занималась сбором данных о варшавской авиации, попытках возродить кавалерию и почему-то меню вагонов-ресторанов. Есть мнение, что периодически под именем Барбара Татьяну выписывали на родину, чтобы она отдохнула от разведывательной деятельности. Так что вы тоже видели её неоднократно 31 декабря.

Опять же по слухам, когда Татьяна ушла в отставку, она вернулась в родной Улюлюйск, где работала вахтёром и вела кружок по изготовлению тряпичных кукол.

Учитывая талант Левшовой, возможно, ваша соседка, которая вежливо здоровается с вами, — тоже Татьяна. Бывших разведчиков не бывает.