с первых же страниц сразило точное подражание оригиналу
— совсем незадолго до того перечитала карамазовых и хорошо помнила стиль
(верю, что все романы д. обладают собственным языковым характером);
сама однажды гм написала фанфик с имитацией ПиН, оценила труд
— стиль они выдержали до конца
(хотя … злоупотребляли в прямой речи)
но чем дальше, тем тяжелее от этого:
по сравнению с оригиналом здесь все скурвились, и некомфортно читать чернуху и балабановщину доподлинным языком достоевского;
женщин насилуют, уродуют и убивают, детей пытают другие дети, брат восстаёт на брата🙈 середина морально далась тяжело, порой я бросала, чтобы почитать на греческом и отдохнуть!
это не совсем претензия: кто знает, насколько далеко зашёл бы сам д. в наше время, без ограничений цензуры? скрин с версией о смердякове вторит гипотезам, у них должен быть источник; но чернуха — характерная черта продолжерсии!
— совсем незадолго до того перечитала карамазовых и хорошо помнила стиль
(верю, что все романы д. обладают собственным языковым характером);
сама однажды гм написала фанфик с имитацией ПиН, оценила труд
— стиль они выдержали до конца
(хотя … злоупотребляли в прямой речи)
но чем дальше, тем тяжелее от этого:
по сравнению с оригиналом здесь все скурвились, и некомфортно читать чернуху и балабановщину доподлинным языком достоевского;
женщин насилуют, уродуют и убивают, детей пытают другие дети, брат восстаёт на брата
это не совсем претензия: кто знает, насколько далеко зашёл бы сам д. в наше время, без ограничений цензуры? скрин с версией о смердякове вторит гипотезам, у них должен быть источник; но чернуха — характерная черта продолжерсии!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
побег мити, заготавливаемый в финале БК, проваливается вполне в характере; понравилось, что в их версии это ракитин открывает калитку;
роман заимствует структуру БК: здесь так же последовательно исповедь мити, ивана, отца паисия вместо зосимы, сцена катерины с грушенькой, искушение убийством в кабинете отца etc
но не персонажей — вводится целая россыпь новых; не сразу, но неблагозвучные фамилии (бокий, курсулов, мокей, тюхай, коча, стюля) начинают намекать, что это всё — бесенята, не люди, и на бесы похоже
(положительных, да и хотя бы просто приятных, среди них нет)
а прежних, понимая, что не потянет, фанфик пытается уничтожить и извратить:
митя — осведомитель, алёша — атеист (не поверила в его путь), иван — жандарм, но всё это допустимо;
ферапонт — насильник, смуров — сошёл с ума;
красоткин — женится на ‘горбатеньком ангеле’ ниночке, которая волей дедушки (ну прекрасная же фамилия автора?) начинает бегать по хозяйству на костыликах своими отсохшими в БК ногами, а потом красоткин революционнои анекдотично гибнет
(вот красоткина дедушке не прощу ууу!)
роман заимствует структуру БК: здесь так же последовательно исповедь мити, ивана, отца паисия вместо зосимы, сцена катерины с грушенькой, искушение убийством в кабинете отца etc
но не персонажей — вводится целая россыпь новых; не сразу, но неблагозвучные фамилии (бокий, курсулов, мокей, тюхай, коча, стюля) начинают намекать, что это всё — бесенята, не люди, и на бесы похоже
(положительных, да и хотя бы просто приятных, среди них нет)
а прежних, понимая, что не потянет, фанфик пытается уничтожить и извратить:
митя — осведомитель, алёша — атеист (не поверила в его путь), иван — жандарм, но всё это допустимо;
ферапонт — насильник, смуров — сошёл с ума;
красоткин — женится на ‘горбатеньком ангеле’ ниночке, которая волей дедушки (ну прекрасная же фамилия автора?) начинает бегать по хозяйству на костыликах своими отсохшими в БК ногами, а потом красоткин революционно
(вот красоткина дедушке не прощу ууу!)
некоторые пейринги канона сохранили; но ивана с лизой не поддержали
(да не пошёл бы он к груше!)
к связи алёши с грушей претензий нет, это из первоисточника;
бтв, книга заслуживала постинга в процессе, но к сожалению, сама запутаюсь, если не буду писать заметки последовательно
(за время чтения этих 2 книг прочла ещё 4, поменбше)
(да не пошёл бы он к груше!)
к связи алёши с грушей претензий нет, это из первоисточника;
бтв, книга заслуживала постинга в процессе, но к сожалению, сама запутаюсь, если не буду писать заметки последовательно
(за время чтения этих 2 книг прочла ещё 4, поменбше)
Forwarded from guilty reads | всратые книги
Рука — место довольно уязвимое, так уж мы устроены. И он не мог этого не знать. А если и не знал, то теперь запомнит надолго.
Я крепко обхватила левой рукой его запястье, зажав сухожилия между ногтями, и чуть потянула руку книзу — получился неплохой рычаг, — а правой загнула средний и указательный пальцы назад до упора.
То есть до хруста, свидетельствовавшего о том, что «противник выведен из строя», как говорилось у нас в подразделении.
Но парень был крепким. Боль иногда активизирует волю к борьбе, но, увы, не способствует быстрому и ясному мышлению. А абстрагироваться от собственной боли, чтобы четко уяснить ситуацию в какие-то доли секунды и принять правильное решение, его тоже явно не учили. И чему только учат нынешнюю молодежь?
Нехилых размеров кулак его правой руки прошелся в миллиметре от моего виска, и, чтобы окончательно прекратить эти бессмысленные движения, я схватила валявшийся под ногами кусок красного кирпича и крепко припечатала камушком его ладонь к стене.
Вот теперь все.
всратые книги
Я крепко обхватила левой рукой его запястье, зажав сухожилия между ногтями, и чуть потянула руку книзу — получился неплохой рычаг, — а правой загнула средний и указательный пальцы назад до упора.
То есть до хруста, свидетельствовавшего о том, что «противник выведен из строя», как говорилось у нас в подразделении.
Но парень был крепким. Боль иногда активизирует волю к борьбе, но, увы, не способствует быстрому и ясному мышлению. А абстрагироваться от собственной боли, чтобы четко уяснить ситуацию в какие-то доли секунды и принять правильное решение, его тоже явно не учили. И чему только учат нынешнюю молодежь?
Нехилых размеров кулак его правой руки прошелся в миллиметре от моего виска, и, чтобы окончательно прекратить эти бессмысленные движения, я схватила валявшийся под ногами кусок красного кирпича и крепко припечатала камушком его ладонь к стене.
Вот теперь все.
всратые книги