У Акунина вышла очередная книга из серии "История российского государства". Это как бы нон-фикшн, и тут он добрался до раннего СССР. Я сразу полез глянуть раздел, где сам разбираюсь наиболее пристойно - Великую Отечественную. Вышел, как и ожидалось, полный отстой. Дело не в политических взглядах, разумеется, и даже не в том, что фактчекера/научреда там, похоже, вообще не было, из-за чего часть пенок выглядит просто тупо (перепутал Рундштедта с Манштейном - бывает, фигле; при описании Сталинградской битвы счастливо избежал фамилии Василевского и т.д.). Главная проблема, как и во всей серии, это бросается в глаза во всех томах, в каком-то необъяснимом отвращении, которое Акунин питает к современной исторической науке. По тексту просто видно, что представления о предмете сформировались на уровне в лучшем случае 90-х, и так там и остались. Григорий Шалвович за весь текст ни разу не позволяет заподозрить себя в использовании хоть какой-то литературы времен "архивной революции", да и старую использует на уровне не слишком старательного студента, пишущего реферат на отвали.

Я очень люблю классическую "фандоринскую" серию этак до "Любовников смерти", но тут Акунин пошел на ту делянку, где его профессиональных навыков просто недостаточно. На протяжении недлинной главы в режиме очень беглого пролистывания я завывал регулярно, а я просто чуток продвинутый любитель; с какими чувствами это читали бы Дюков, Драбкин или Исаев, боюсь представить. И что-то подсказывает мне, что остальные главы не лучше. Сорри, Григорий Шалвович, но тут даже трояк с минусом не натянуть.

Вы хочите русских жутиков? Их есть у нас. Алексей Ремизов, сборник «Докука и балагурье», история называется «Разбойники», год 1909.

Значит, жил человек в одинокой избушке, жена, три ребенка. Как-то раз он после ужина светски сообщает жене, что завтра помрет, и его надо положить под образа и кадить трое суток. Да, говорит супруга, не вопрос. Наутро мужик, как положено, помер, вдова два дня кадила, а на третий замоталась и забыла. Но правила ТБ писаны кровью, и тут в какой-то момент дочь говорит, мол, мам, а у нас папа ожил. И зубы точит.

Вдова хватает ребенка, прыгает на печку, крестится. Пока крестилась, супруг съел двух детей, сожрал пеленки и начал жрать печь. В этот момент на молитвы откликается ведьмак святой Георгий. Георгий с криком «Всем лежать, работает спецназ» заходит через дверь и отоваривает покойного мужа копьем по голове. Тот проваливается сквозь землю, и Георгий уходит, потому что больше ходячих мертвецов не наблюдается.

Вдова вообще не поняла, чего происходит, но на всякий случай решила убежать с оставшейся дочерью. Доходят до какой-то избушки, там старушка и старикан. Давайте, говорят, обедать.

Как вы уже догадались, подали нашим героям суп с человечинкой. Аграфена (это мать) есть не стала, а дочка проголодалась, и похлебку с сапиенсом выкушала всю какая есть. Под вечер всех сморило, тут приезжают сорок разбойников, без Алибабы, но с добычей. Начинают хвастаться, а пенсионеры-человекоядцы им и говорят, у нас, мол, тоже прибыток, причем сам своими ногами пришел.

Девочку сварили, поужинали, а мать убежала через окно. Добралась до города, и побежала к… булочникам. На самом деле, такое ощущение, что это будочника в одном из изданий так «отредактировали». Будочник – это полисмен. Этот булочник-будочник распоряжается, и идет с командой к пожилым каннибалам. Вдову отпускают, и о ней больше не говорится в этой саге.

Тем часом у логова антропофагов будочники ведут содержательный диалог с самими любителями щековины. Плохим людям сообщают, что у группы захвата есть бочка пороху (бочку показывают) и обещают бандитов ею подорвать.

В этот момент бандиты начинают выбрасывать из окна золото. После чего дело складывается конструктивно, и будочники возвращаются в город, без бандитов, зато материально простимулированные. Вот такая, понимаешь, загогулина.

Выглядит это, конечно, как записная книжка Горшка. На самом деле, само собой, как раз КиШ брали сюжеты из таких историй.

Сапковский, "Перекресток воронов"

Официальное издание этой книги неведомо когда будет. Но неофициальный перевод есть, можно взять прямо у сказителя Посвиста. Будет бумажное издание - купим, а пока - ландскнехтским способом, на то война.

Как любят выражаться некоторые герои Сапковского, что-то кончается, что-то начинается. Так вот, эта книга - про самое начало приключений ведьмака Геральта. Написанная лет через 20 или 30 после завершения. "Ведьмак" начинался с уже готовым, сформированным персонажем. Сам автор о психологическом возрасте героя сказал, что тому лет пятьдесят. Ну вот, а тут Геральту 18, и не психологически, а буквально. Все еще впереди, не родилась не только Цири, а и ее мама, ни одного знакомого героя в кадре нет. А сам ведьмак - восторженный героический юнец, впервые выехавший на тракт.

И знаете, вышло хорошо. Вот этот молодой парень, который уже знает, как махать мечом, но почти не понимает, когда махать им не следует. Который совершает глупости юности. Которого еще толком по морде не побило, фактически без биографии. Так вот, он получился отлично. Некоторые штуки, которые мельком упоминались в "Ведьмаке", здесь развернуты. Ха, тут даже есть ответ на вопрос, почему лошадь всегда Плотва! Некоторые моменты сыграны на том, что мы уже знаем, как будет дальше - "До чего глупо нападать на ведьмака с вилами". Ну, и главное, все хорошо с демонстрацией, насколько этот герой отличается от того, кем он станет (чего стоит момент со стрыгой), и как именно он придет в ту точку.

Оригинальный "Ведьмак" был цельной законченной историей. "Сезон гроз", приквел, написанный много лет спустя, смотрелся дурным анекдотом. Просто-таки провокацией на пародию.

Автор, мэтр Анджей, Сапковским именуемый, принялся писать. Довольно-таки беспорядочно. Клавиатура выла. Дико, нечеловечески. Злотые капали.

Но. Вот сейчас ты открываешь, и понимаешь, да, это Сапковский, да, мэтр снова в седле.

Что-то кончается, что-то начинается. Это начало истории Геральта. Это прекрасный, достойный ее конец.

Сегодня еще один отменный эксклюзив. «Центурионы» Жана Лартеги. Классика французского военного романа

никогда не издавались на русском. Да и, казалось бы, что они нам – Франция 50-х и ее неудачные колониальные войны. Но точно могу сказать, что появление этой книги на русском языке – событие.

«Центурионы» начинаются с разгрома французской армии вьетнамцами при Дьенбьенфу в 1954 году. Офицеры французских парашютных подразделений в результате кровавого противостояния сдаются в плен, исчерпав возможности к сопротивлению. Тут мы и видим главных героев в первый раз. Это люди разного склада, происхождения и характера, объединенные поначалу только тем, что они все попали в плен. Но им предстоит провести вместе куда больше времени, чем потребуется для освобождения.

Хотя это военный роман, и герои – офицеры, «боевки» как таковой тут не так много. Про войну, конечно, есть – но больше про людей на войне, около войны, в связи с войной. И про те страны, куда их забрасывают реальная история Франции и воля автора. Действие переносится из Вьетнама во Францию, оттуда – в Алжир, где начинается новая противоповстанческая операция. Что невероятно подкупает, так это детальное знание автором матчасти. Он дико убедителен в деталях, о каком бы месте и о каком бы герое ни шла речь. Вьетнам? Вы узнаете о местных этнических меньшинствах, о том, какая у них политическая ориентация, кухня, обычаи – и заодно все это сыграет роль в сюжете. Алжир? Все подводные течения местной политики, проблемы между французами и автохтонами в самых разных аспектах. Франция? Хоть Париж, хоть пограничье с Испанией, хоть интеллигентский клуб, хоть деревенька, где официально живут скотоводством, а неофициально – контрабандой. Лартеги везде накидывает такой плотной фактуры, хоть ложкой ешь. Нравы, типажи, местные проблемы. И, кстати, эпизод, когда пленные французы во Вьетнаме видят советского оператора – реален, и сам оператор известен по имени, это известный всем документалист Роман Кармен, и прототипов героев «Центурионов» можно видеть в его фильме «Вьетнам».

Роман не шибко длинный, а он фактически еще и разбит натрое: действие разворачивается последовательно во Вьетнаме, во Франции и в Алжире – и это фактически разные истории. Тем удивительнее, сколько всего Лартеги ухитряется за это время сказать. Стратегия, философия, идеология, дух эпохи – он как будто по каждому вопросу своего времени способен высказаться. Особенно насчет духа эпохи. Героев явно перемалывает их вьетнамский опыт. Они вышли из Вьетнама, но Вьетнам из них не вышел. И речь не о том, что они не спят по ночам или не могут найти общего языка с теми, кто остался дома (хотя общего языка найти правда не могут). Они по-другому смотрят на мир и войну – и делают свои выводы. Выводы, после которых окружающие начинают подозревать в них коммунистов. Социализм тогда и правда казался молодой динамичной идеологией, которая сметет обломки старого мира. Старый мир изменился по другим причинам и другим способом, но ни герои ни автор еще знать не знают, как будет дальше развиваться Холодная война. Для них даже Вьетнам – это пока еще в первую очередь Дьенбьенфу, а не Сайгон и Хюэ. И эти люди, на глазах которых меняется и рушится старый мир, приспосабливаются к новому.

Новый мир, кстати, не шибко уютен. «Центурионы» пронизаны ощущением слома эпохи, конца привычного. Один из ключевых персонажей, аристократ с длинной родословной и фамильным замком, понимает это куда раньше своего привычного круга, и откровенно чувствует себя как муха в сметане. Другой решает, что нужно вести в Алжире такую войну, которая будет отвечать своему времени, когда война – скорее политика, чем боевые действия. Вообще, герои – просто-таки украшение книги. Всегда помнят, кто они и откуда (точнее, автор помнит) – и им не дают об этом забыть окружающие. Они все попали в парашютисты из разных слоев; кто-то в детстве был пастухом, а как чуть подрос – контрабандистом, другой из семьи рафинированного интеллектуала, третий – буржуа, и у каждого – множество социальных связей, багаж, который он тащит из прошлого, и рад бы бросить, но некоторые вещи с тобой всегда. Иногда кажется, это просто-таки социологический роман, слепок тогдашней Франции в ее многообразии. Они неидеальны, они где-то эгоистичны, где-то нахальны, часто жестоки, но всегда очень убедительны.

Характеры их женщин пронизаны тем же ощущением, почти декадентским; иногда витающее в воздухе чувство достойной обреченности напоминает не военный роман, а нуар. А нуар – это место мужественных мужчин, женственных женщин и неизменно болезненных отношений между ними.

Многие вещи, которые кажутся нам сейчас почти общим местом в описаниях локальных войн, полупартизанских, полутеррористических конфликтов – в момент, когда о них писал Лартеги, еще толком не были отрефлексированы. «Центурионы», раз уж мир и война изменились, снимают белые перчатки, а идеология и полевая дипломатия оказываются часто важнее дисциплины и конкретно тактических решений. Лартеги обо многих вещах говорит очень откровенно, включая такие, что не происходи все это в пространстве романа, героев обвиняли бы в военных преступлениях.

Прототипов, кстати, и обвиняли. Полковник Марсель Бижар, абсолютно прозрачный и широко известный во Франции прототип одного из главных «Центурионов», и при жизни и после смерти не был человеком, которого считало героем в едином прорыве все общество. Его обвиняли и в пытках (что было правдой), и даже в причастности к изнасилованию (что, скорее всего, не так).

На родине Лартеги в представлении не нуждается. «Центурионы» там бестселлер, тиражи – миллионные. В США англоязычный перевод растащили на цитаты, его охотно читают военные в контексте партизанских войн и антипартизанской борьбы, а недавнее переиздание увидело свет с подачи генерала Дэвида Петреуса – пожалуй, наиболее квалифицированного и успешного командующего американским контингентом в Ираке.

Нам тоже есть, что почерпнуть из французского опыта в Индокитае и Алжире. В прошлом России много войн, похожих на Алжир и Вьетнам. И, вероятно, еще немало будет. И многие мотивы «Центурионов» могли быть близки уже нашим центурионам 90-х, сражавшимся, защищая Рим, который предпочел бы не заметить их жертвы. И как многим героям наших 90-х, центурионам Лартеги предстоят кампании, которые кончатся оглушительными поражениями или бесплодными победами. Ну что ж, и в поражении можно сохранять мужество и достоинство. Даже на грязных войнах – а войны становятся грязнее прямо на их глазах.

Лартеги настолько удачно сплел художественный вымысел с документальными подробностями, что их часто невозможно разъять. И апофеоз этого подхода – письмо римского центуриона, открывающее книгу – убедительное, но являющееся в действительности мистификацией. Но… в конце концов, какая разница, что этого письма в реальности не было. Это художественная книга, и такое письмо – могло быть.

Эта книга посвящена Франции и ее окраинам в 50-е годы, и представление о тогдашней реальности даст дополнительные преимущества при чтении, но ее можно и нужно читать и так. Это блестящая психологически и исторически достоверная книга, глубокая и разумная. Я получил огромное удовольствие от чтения и желаю того же Вам.

https://vk.com/wall-158710251_3552

Собственно, книга. Выше см. рецензию, а тут - ссылка на перевод. Можно читать кусочками в вк, а можно скачать единую пдфку.

Приятного чтения!

Отдельной строкой не могу не отметить усилий переводчицы. Девушка под псевдонимом Алкэ Моринэко переводила "Центурионов" годами. Реально сидела и долбила, такая вот девочка из Братска, упорно фигачила. У нас в культурном поле тьма "фэндомов из одного человека" и массой хороших вещей мы обязаны энтузиастам-одиночкам. Так что поздравим себя: у нас такие люди есть.

Я когда-то очень любил многологию Веры Камши "Отблески Этерны". Хорошая такая псевдоисторическая фэнтезя, первые тома прям ок. Задумывалась она как трилогия. Потом три- превратилась в пента-. Я начал читать ее в 17 лет, с тех пор прошел еще 21 год, цикл не закончился. Я соскочил, кажется, после шестого физического тома. А Вера Викторовна начала размножать книги почкованием. И сейчас последний вышедший физический фолиант - это четвертая часть третьего тома пятой книги. Физически это 16 томов, и еще несколько впереди.

Однажды Вера Викторовна написала статью с такими очень разумными тезисами:

"Замечено, что чем длиннее сериал, неоднозначнее герои и активнее аудитория, тем больше недовольных концом саги. Даже те, кто громко требовал окончания, когда это, наконец, случается, ощущают потерю. Что-то закончилось, его больше не будет. Вот не будет и все! Караул!
(...)
И чем непредсказуемей сюжет, чем больше вариантов исхода, тем больше будет недовольных, потому что реализован только один вариант. Кто-то от этого в восторге, а кто-то… Истерия, сопровождавшая выход последнего «Гарри Поттера», памятна всем. Если отбросить откровенные пакости вроде сжигания книг и проклятий в адрес Ролинг, останется детская обида и боль потери. Потому что покидать воздушные замки подчас трудней, чем каменные.

И все-таки заканчивать нужно, и заканчивать честно".

Было это в 2017 году.

А вот вы знали, что 1984 Оруэлла сбы…

На этом месте уже можно переставать читать. Несчастный Оруэлл захватан так, что любая ссылка на него смехотворна. Хаксли и его “Дивный новый мир” менее зашоркан молодыми эрудитами и пожившими посредственностями - но тоже, тоже все читали. Замятин вообще не антиутопия и я готов об этом поспорить.

Но есть книга, которую можно цитировать страницами, тыча в последние новости; в России она малоизвестна. “Отчет с Железной горы”, опубликованная в 1967 году – поразительная смесь “Протоколов Сионских мудрецов”, лучших кусков Оруэлла и журнала “Вестник МО РФ”.

Фабула такова. Публикатор, Леонард Люьин, рассказывает, как однажды с ним связался его знакомый, некий Джон Доу. Фамилия его слишком известна, чтобы называть этого человека напрямую. Он - часть интеллектуальной элиты США, участник множества конференций, think tank и вспомогательных комиссий. Однажды Джон Доу получает приглашение стать членом некоей группы, которая призвана раз и навсегда установить, возможно ли установление мира. И, самое главное, нуждаются ли США в мирной жизни.

Группа собирается на военной базе, известной как Железная Гора, и на протяжении недели совещается. Результатом работы и становится документ, названный публикатором “Отчет с Железной горы. О вопросе возможности и желательности достижения мира.” (REPORT FROM IRON MOUNTAIN: ON THE POSSIBILITY AND DESIRABILITY OF PEACE).

Выводы комиссии неутешительны. Война является единственным фактором стабильности государства. Внешняя угроза необходима для консолидации общества. Затраты на свертывание военно-промышленного комплекса немыслимо высоки. Да, деньги могут быть потрачены на систему общего здравоохранения; прекрасную систему общего образования; полное искоренение бедности. Все эти решения приведут к гибели и разрушению государства. Военная промышленность составляет десятую часть мировой экономики, миллионы людей заняты на производстве ракет и танков. А миллиарды – потреблением культурных плодов войны. Патриотизма, чувства локтя, спортивного боления за “свою команду”; да и просто фильмов про войну. В случае ослабления военного противостояния комиссия рекомендует даже срежиссировать вторжение инопланетян или создать полностью фиктивную угрозу стране со стороны выдуманного противника. Все расходы отобьются. Мир не просто невозможен; он вреден и попросту античеловечен.

И все эти выводы написаны американским канцеляритом, что только добавляет жути. В отчете комиссии специально оговорено, что составители отчета уговорились полностью игнорировать моральную и этическую составляющую проблемы. И бездушный стиль документа всячески подчеркивает эту мысль. “Таким образом мы можем отметить, что существование автомобильной промышленности приводит к десятками тысяч избыточных смертей в год. Подобные жертвы совершенно оправданы с экономической точки зрения”.

“Отчет” стал бестселлером. А затем ушел в народ. Матерые американские конспирологи восприняли книгу как утекший государственный документ. Текст книги стал американским аналогом “плана Даллеса”, который вам может процитировать любой прохожий. Издательство Noontide Press, известное в узких кругах настоящих американских патриотов, даже издало собственный тираж “Отчета”. Когда автор подал на них в суд, издатели ответили, что данный текст является настоящим государственным документом и потому авторское право на него не распространяется. Льюин доказал свое авторство, но настоящие американские патриоты все еще сомневаются.

Отрывки из “Отчета с Железной горы” можно найти на любом американском конспирологическом сайте.

Нашествие неведомых летательных аппаратов, происходящее прямо сейчас в Нью Джерси, породило множество размышлений о том, что же происходит. “Отчет” цитируется в каждом четвертом размышлении.

Если вы разумный человек и тоже не верите какому-то американскому сатирику, которого послали на damage control, полную версию “Отчета” вы можете найти здесь.

UPD

Ссылка на перевод - в комментариях.

Нолан
Экранизирует
"Одиссею"

Выход в 2026 году. Как же это офигенно!

Иван Белов, "Заступа"

Сегодня у нас книга о нелегком труде участкового в сельской глубинке северо-запада России. Уточнение: участковый живет в XVII веке. Поправка: век альтернативный, основной контингент участкового - ожившие мертвецы, оборотни, упыри, некроманты и демоны, а также люди хуже и гаже всех перечисленных. И сам участковый - вурдалак.

"Заступа" - это сборник рассказов в жанре очень темного фэнтези. Почти каждая новелла - фактически детектив, который начинается плохо, а заканчивается совсем ататуй. Сказка максимально злая, хороших концов часто не предусмотрено в принципе. Причем это почти всегда логично, тут не как у некоторых ужасописцев, где жути навернуто чисто ради жути. Вообще, в лучших своих проявлениях "Заступа" - это эталон черного фэнтези, мира, где зло победило, и надо крутиться ужом, чтобы мир не затопила вообще уж беспроглядная тьма. И сам главный герой, он вообще-то нелюдь в обоих смыслах слова. И в смысле, что не человек, и в смысле, что душегуб и убийца. Это не готический изящный вампир, это сын своего сеттинга, без капли утонченности, и обаяние, которое у него все-таки есть, оно такое грубое, неласковое, как у опера-убойщика. И это хорошо работает, это реально инферно со смаком в старорусских декорациях.

И в общем, да, так мог бы выглядеть сериал "Улицы разбитых фонарей" в Равенлофте. Но дальше вылезают недостатки. И они, зараза, очень серьезные. Один - по разряду личных придирок. Заявленное время действия - XVII век, но многие реалии мира соответствуют XVIII, а какие-то детальки вообще XIX веку. И это после страшной всемирной мистической катастрофы - она, не иначе, подстегнула развитие, хотя при заявленных вводных жизнь должна еле теплиться. Но это мелочь на самом-то деле. А не мелочь - это то, как меняется стиль, атмосфера и герой от новеллы к новелле; меняется не под влиянием событий сюжета, а просто так.

До рождественской серии все выдержано четко, а вот дальше - уже, по-моему, вопрос к логике мира и тому, каким должен быть герой с точки зрения автора. Атмосфера переходит от "Пилы" чуть не к Гаю Ричи. И если помнить, с чего все начинается, от последнего рассказа, котррый есть на "Автор.Тудей" глаза на лоб лезут, это просто-таки хрестоматийное "Возьми конфетку, сиротинка". Причем сам по себе последний рассказ хороший. Он просто нифига не бьется с первым ни по атмосфере, ни по поведению героя. Как это исправить, не знаю. Может, что-то скажут во втором томе: книжка издана на бумаге, и скоро продолжение.

Но вообще, несмотря на сказанное выше, мне понравилось. Отличный хоррор, крепкий, динамичный и яркий. Однозначно весело начался мой 2025 год.

Да, на всякий случай - строго 18+. Черно-серая мораль, убийства с особой жестокостью, каннибализм, садизм, адские ритуалы и проч.

Вот он, кстати, в бумаге грядущий второй том страшных сказок.

А в Питере после "Листвы" помирает еще один маленький книжный, "Порядок слов". Еще не закрывается, но весь в долгах, и видимо, не вывезет. У меня несколько книг оттуда есть, и вообще, он был симпатичный. Но когда я жил в Петербурге, то уже туда был смысл ходить в основном с мыслью, что ты донатишь петербургскому образу жизни с такими вот магазинчиками, а не то что ты книжку покупаешь. Потому что это дороже, чем на маркетплейсах (понятно, почему, но бумажнику от этого не проще), а с другой стороны, тамошний ассортимент - это потешить душеньку непопсой, а не та лавка, куда ты постоянно заходишь. И это все грустно, и невидимая рука рынка очень хорошо умеет хлестать по мордасам. Но как таким магазинчикам с их уютством и совершенно нерыночной моделью жизни можно уцелеть, я просто фиг знает. И если у "Листвы" все будет ок, потому что над ней "свое" издательство, у которого дела в порядке, и ее мы с толкача перезаведем, то у "Порядка" такого удовольствия нет. И у 90% таких лавок тоже нет. А между тем, всякий неформат за счет независимых магазинов и живет. И вот как и че делать, не знаю. Видимо, только интеграция с более крупными компаниями, у которых это будет имиджевый проект. Такие дела.

"Парк Юрского периода" я смотрел, но не читал, а сейчас вот заценил, и это прям удовольствие. Крайтон неспешный, чуть старомодный, динозавры во всю прыть появляются чуть ли не к середине книги. И это тот случай, когда автор хорошо умеет в матчасть, и эта матчасть становится сюжетообразующим моментом. Там очень много штук плана "а как вы это сделали?", "а как работает система безопасности?", "а что может пойти не так?" И тут реально всплывают прелестные моменты детства, но в отличие от детства у тебя есть гугл! Давно не помню книг, при чтении которых я так яростно гуглил. Что очень прикольно, хотя Крайтон регулярно домысливает, он знает, где и зачем это делает. Скажем, дилофозавр вряд ли имел ядовитый плевок и моднейший капюшон, но благодаря этой додумке родилась одна из самых заряженных и страшных сцен романа. Плюс, что, считай, выпало из кино, в книге много места посвящено размышлистике на тему науки, ответственности и прочих материй, которые просятся на ум при таком сюжете. При этом он четко держит баланс, и в заумь и занудство не скатывается.

В общем, отличная книга, если раньше не, то самое время.

Однажды в 16 лет я придумал классный вотэтоповорот для романов о зомби. Смысл был в том, что у зомби есть свой взгляд на вещи, и с их точки зрения охотник на живых мертвецов - безжалостный погубитель, демон вроде тигра-людоеда, хищник-убийца. Ну да, я придумал фишку Матесона лет через полвека после Матесона, понятия не имея о его существовании. Через неделю мне об этом рассказали.

Так я не стал писателем-фантастом. Но никогда не поздно, а у меня есть еще много оригинальных идей! Вот, к примеру, попадает наш современник в 1941 год...

Страшила, как же ты разговариваешь, если у тебя нет мозгов? — Не знаю, но я ещё и книжные итоги года подвёл

Кстати, в одном там паблике поспорили с одной там юзерицей, и малость поругались даже на тему пиратства, и она в частности сказала, мол, есть же яндекс-книги, например, зачем уже пиратить-то. Ну, и я подумал, а че, я ж этот сервис не пробовал чисто из-за отсутствия привычки. И поставил приложуху, и да, реально неплохо. Я когда-то давно сказал, что книжное пиратство станет бессмысленным с появлением "книжного стима". Так вот, яндекс-книги - это и есть книжный стим. Флибуста мне по-прежнему удобнее для работы (там есть сквозной поиск по всем книгам и можно книжку целиком развернуть), но вот именно с целью просто почитать - это реально уже удобнее, чем флиба. Да здравствует прогресс.

Яндекс-книги - это, примерно, ассортимент Буквоеда, который поделили на 4. Не считаю себя большим читателем, но, чисто из любопытства посмотрел "ассортимент", из того, что читаю/читал сам из последнего.
- ни одной книги Селина (не, не того, который в улице разбитых фонарей играл)
- всего 3 книги Генриха Бёлля
- всего две книги кинокритика Трофименкова
- нет "Набережной туманов" Пьера Мак-Орлана.
На том же рутрекере это все есть. Так что, может, кому и удобно, но точно не панацея, далеко