​Ну а на досуге я танцую буги: четырнадцатый новый альбом Destroyer.

Destroyer… Подходящее имя для какой-нибудь трэш-метал-команды, не так ли? На деле же под этим названием уже тридцать лет кряду записывает далёкую от какого-либо метала музыку всклокоченный канадский мужчина Дэн Бежар. За это время он прошёл путь от пышного барокко-попа к утончённому софисти-попу — путь, может, и не шибко дальний, но любят группу не за стилистические повороты, а за песни. Эти песни зачастую весьма многословны, но в этих потоках фраз, произнесённых будто бы впроброс, встречаются настоящие жемчужины. В частности, Бежару принадлежит одна из лучших, по мнению автора этого текста, открывающих строчек в истории музыки: его старая композиция «Bay of Pigs» начиналась со слов «Listen, I’ve been drinking». Такая откровенность, вкупе с доверительной интонацией и вкрадчивым голосом, подкупает: единожды попав под обаяние Дэна Бежара, остаёшься с ним надолго и прощаешь даже не самые сильные пластинки. Благо, новый, уже четырнадцатый альбом Destroyer — не из их числа.

Альбом начинается с пары пронзительных, ошеломительных номеров, но постепенно становится всё более спокойным и окончательно доходит до ума в кульминационной восьмиминутной «Cataract Time», постепенно удаляющейся куда-то в вечность под размеренные барабаны и полуночный саксофон (эта вещь больше всего напоминает прекрасный альбом «Karputt» — возможно, лучший у Destroyer). Впрочем, предшествующий ей психодел-роковый номер «Sun Meet Snow» нарушает это неторопливое течение хаотичной энергией и взрывом фузза. Финал же отдан под фортепиано. В прошлом году Бежар дал себе обещание заниматься на этом инструменте ежедневно. Прозанимался он, правда, всего четыре дня (ноль процентов осуждения), но этого ему хватило, чтобы найти вдохновение.

Сам Бежар описал «Dan’s Boogie» как пластинку о старении. И эту не самую, пожалуй, привлекательную для музыки тему он отыгрывает наилучшим образом: в его песнях много декадентской красоты, роскоши упадка, благородной усталости. А вдобавок — тонкий слой иронии, скрепляющий всю эту конструкцию.

Destroyer — Dan’s Boogie (2025)

#0107_album #art_rock #sophisti_pop #neo_psychedelia

Слушать

Текст: Дмитрий Ханчин

Первый клип King Gizzard & The Lizard Wizard с нового оркестрового альбома. Phantom Island выйдет 13 июня. Прямо в мой день рождения!

Это, кстати, уже не первый раз, когда Гиззарды подгадывают релизы к моему др. В 2021-м Butterfly 3000 выходил за пару дней до праздника. В 2023-м метал-альбом с длинным названием — через несколько дней после.

Я люблю Кинг Гиззард, и это взаимно.

Написал для дружеского канала про один из любимых саундтреков:

Немолодой мужчина получает письмо от таинственной женщины — она представляется его бывшей любовницей и сообщает, что у него есть сын двадцати лет от роду. Мужчина и рад бы забить на это, но его сосед, жизнерадостный многодетный эфиоп, чуть ли не силой усаживает героя в машину и отправляет в путешествие по экс-возлюбленным. А чтобы путь был веселее, даёт ему в дорогу диск с подобранной на свой вкус музыкой.

В этом году фильму Джима Джармуша «Сломанные цветы» исполняется 20 лет. Меланхоличная история о современном Дон Жуане принесла режиссёру Гран-при Каннского кинофестиваля, стала одним из главных его зрительских хитов и подчеркнула драматический талант Билла Мюррея, исполнившего главную роль. Но поговорить хочется не самой картине, а о музыке, которая в ней звучит. Для своего самого мейнстримового фильма Джармуш подобрал самый, пожалуй, далёкий от мейнстрима саундтрек — записи Мулату Астатке, гуру эфиопского джаза.

Астатке — человек удивительной судьбы: в юности он постигал музыкальную грамоту в лучших музыкальных вузах Британии и США, а затем вернулся в родную Эфиопию и изобрёл там локальную, самобытную версию джаза. Это были 60-е/70-е, когда последний император Эфиопии Хайле Селассие I несколько ослабил хватку, и в стране стала бурно расцветать молодежная культура. В Аддис-Абебе бушевала ночная жизнь, появилось много артистов, исполнявших джаз и эстраду. Их записи издавались на небольшом местном лейбле Ahma Records.

Веселье продлилось недолго: в 1974-м императора свергли, к власти пришла военная хунта, воцарился новый жёсткий порядок. Музыка, по которой ещё недавно сходила с ума вся молодёжь страны, была мигом признана антинациональной и оказалась под строжайшим запретом. Но плёнки с записями эфиопских музыкантов были чудом спасены — их вывезли в Грецию, где они лежали без дела десятки лет. Изданы они были только в начале XXI века: небольшой французский лейбл выпустил серию дисков «Éthiopiques».

Один из таких дисков попал к Джиму Джармушу, находившемуся тогда в поисках вдохновения. На нём как раз были записи Мулату Астатке. Вопрос саундтрека к новому фильму был решён. Оставалось только понять, как органично вписать эту музыку в историю — для этого в итоге в сюжет и был введён сосед-эфиоп.

Композиции Астатке — это витые мелодии духовых, прозрачные звуки вибрафона, качающие фанковые ритмы. Стоический, мужественный грув этой музыки служит хорошим контрапунктом для вечно пассивного героя Билла Мюррея, который по ходу фильма всё время норовит найти какую-нибудь ровную поверхность и хорошенько на ней усесться. Но вновь и вновь прокручивается в магнитоле диск, и постаревший герой-любовник продолжает свою обречённую одиссею.

С выхода фильма и саундтрека к нему карьера Астатке вышла на новый уровень: если до того его знали в основном в джазовых кругах, то теперь аудитория выросла в несколько раз, начались гастроли по всему миру, сотрудничество с молодыми группами, выпуск новых релизов. Эфио-джаз получил признание во всём мире, главная заслуга в этом, конечно, Астатке - но отчасти и Джармуша!

Но одним Астатке можно и не ограничиваться, знакомства стоит вся серия «Éthiopiques» — например, на пластинках «Ethiopian Groove» и «Ethiopian Soul and Groove» собраны мелодии и ритмы эфиопской эстрады: соул, фанк, завораживающие голоса безвестных певцов, отголоски чужих весёлых жизней. А Джармуш ключевую сцену одного из своих будущих фильмов, «Выживут только любовники», вновь построит вокруг экзотических ритмов - на этот раз электроники с ливанскими корнями. Но об этом как-нибудь в следующий раз.

Вдогонку — пять любимых саундтреков из фильмов Джармуша:

Пределы контроля. Очень много Boris, солько и с Sunn O))), а также Earth, The Black Angels, неожиданно LCD Soundsystem и несколько роскошных фламенко-номеров. Любимый фильм Джармуша — на 50 процентов благодаря саундтреку.

Сломанные цветы. Самый познавательный.

Мертвец. Самый пронзительный. Возможно, благодаря запилам Янга фильм стал глубже, чем задумывался.

Вне закона. Много хорошего джаза от Джона Лури плюс две незабываемых песни Тома Уэйтса — в начале и в конце. А что ещё нужно в этой жизни.

Таинственный поезд. Меланхолия от Джона Лури и немного Элвиса.

Ночь на Земле. Том Уэйтс очень хорошо потрудился над этой музыкой — а Кровосток потом очень удачно засемплировал его труды в песне Гантеля с альбома Гантеля.

Получилось не пять, но что уж поделать. А у вас какие?

Всем готам на заметку:

​Магнетический дарквейв на новом альбоме Circuit des Yeux.

Весна выдалась богатой на музыкальную готику всех мастей: тут и возвращение The Horrors, и Bambara с их залихватским пост-панковым блюзом. Но титул главной готической пластинки сезона уверенно отходит альбому «Halo On The Inside» от Circuit des Yeux. Под этим псевдонимом делает музыку артистка из Индианы Хейли Фор. Свой новый альбом она записывала ночами в подвальной студии, и это слышно: такие песни могут рождаться только в тесном помещении под покровом ночи, когда тьма снаружи и внутри вступают в симбиоз.

В разные годы и на разных пластинках исполнительницу бросало от оркестровок до более гитарного звука. Здесь же балом правят перегруженные синтезаторы, сваезабивательная драм-машина и могучий, глубокий, повелительный голос Хейли, простирающийся на четыре октавы. Ассоциации с другими голосистыми артистками в диапазоне от Надин Шах до Диаманды Галас приемлемы, но необязательны: Хейли Фор — и сама себе ориентир. Вспоминаются также и мужчины: в самых танцевальных номерах своей иступлённой страстью она напоминает Дейва Гаана, а в «Skeleton Key» на ум и вовсе приходит Скотт Уокер. Эта композиция — вопиющая загвоздка альбома: начинается с криповых атональных струнных, продолжается в духе изысканной восьмидесятнической баллалды, а на середине резко меняет курс и сносит слушателя шквалом перегруженных гитар.

Надо сказать, что альбом не целиком такой уж мрачный и ушераздирающий: нью-эйджевая «Cathexis» деликатна, нежна и даёт слушателю необходимую передышку посреди всего этого грохота и сгущающегося электронного сумрака. А оканчивается альбом предрассветным эмбиент-заплывом «It Takes My Pain Away»: ночь пройдёт, наступит утро ясное, и совсем не факт, что счастье нас с тобой ждёт, но боль уйдёт.

Circuit des Yeux — Halo On The Inside (2025)

#0107_album #dark_wave #art_pop #post_industrial

Слушать

Текст: Дмитрий Ханчин

Дорогой коллега поделился результатами стереолабораторных опытов:

Новость о грядущем новом релизе Stereolab пробудила волну добрых воспоминаний — о первом концерте их реюниона, на котором я побывал в 2019-м, о том, как я полюбил эту группу за несколько лет до этого, о том, как летом 2017-го садился в полночное такси и во время долгого пути из центра на окраину прослушивал большую часть альбома Emperor Tomato Ketchup.

Телеграм-коллега Дима Ханчин недавно так сформулировал об их Dots and Loops: «Это предел звукового совершенства, я слышал альбомы с более крутыми мелодиями или песнями, но не с более кайфовым звуком» — и очень может быть, он прав. Пластинка 1997 года соединяет в единую переливающуюся амальгаму звуки лаунджа, психоделии, краутрока, экзотики, эмбиента, спейс-эйджа — не утомляя, а развлекая, обнимая и обволакивая.

Более ранние альбомы — проще и прямолинейнее (хотя мне нравится даже дебютный Peng!, а уж как хорош Transient…). Более поздние меня всегда впечатляли в процессе прослушивания, но западали в душу лишь частично. Главным так для меня и остался прослушанный первым Ketchup — ещё не такой совершенный по звуку, но целиком состоящий из композиций-жемчужин.

Внизу — изумительно чёткие и механические барабаны почти бессменного Энди Рэмзи, который всегда осознанно напрашивался на сравнение с Яки Либецайтом из Can: никаких лишних страстей и ужимок, только строгая сетка бита. Как и в случае с Can, барабаны кое-где (скажем, в Les Yper-Sound) записаны и обработаны в психоделическом духе, дополнительно пошатывая привычное для ушей представление об их звучании. В довесок — лаконичная и статичная бас-гитара; простота и однозначность ритм-секции (что хорошо продемонстрировано в стартовом Metronomic Underground) очень чётко обозначает рамки игры — песочницу, внутри которой существует всё остальное.

Всё остальное — это, во-первых, гитары Тима Гейна (основного автора музыки), рокера по происхождению, здесь редко вылезающего на первый план, играющего, как правило, довольно простые аккорды, скрепляющие всю остальную палитру. Во-вторых, это буйство синтезаторов и органов — так или иначе кейбордистами на альбоме были шесть человек, иногда дорожки винтажных Moog’ов и Vox’ов накладываются друг на друга в таком неимоверном количестве, что при каждом новом прослушивании можешь случайно обнаружить новую, прежде проскочившую мимо радаров. При этом клавишные фразы просты и схематичны, но, дополняя друг друга, они срастаются в замысловатые узоры — если хотите, сравните это хоть с техно, хоть с колокольным звоном, хоть со Стивом Райхом и Терри Райли.

И самый верхний слой — вокальный дуэт Летисии Садье и Мэри Хансен — нежный и парящий, чередующий французский и английский языки. Как бы зефирно ни звучали эти женские голоса, тексты песен — о нет, опять! — являют собой антикапиталистические манифесты, размышления о власти, потреблении и масскульте.

Звучание Stereolab стабильно вызывает ретрофутуристические ассоциации: в качестве видеоряда для них подходят оп-арт и мультсериал «Джетсоны». Будучи, с одной стороны, одной из essential групп 90-х, Stereolab вещают откуда-то из пространства альтернативной истории, из неслучившегося будущего, в котором рок-музыка прокачивала не гитарное своё звучание, а органно-синтезаторное. Причём не в том направлении, где появились Kraftwerk, Yellow Magic Orchestra, спейс-диско, техно и большая часть дальнейшей электроники — то есть там, где синты так или иначе обыгрывали свою роботическую сущность, — а в том, где на клавиши нажимают не вполне профессиональные, глубоко несовершенные, обуреваемые эмоциями человеческие пальцы.

Stereolab 90-х — это прежде всего именно рок, в котором гитары и клавишные поменялись местами по степени заметности в панораме звука. Будучи на первый взгляд похожими на легкомысленное ретро-новелти вроде De-Phazz, при пристальном наблюдении Stereolab обнаруживают глубину, энергию и дикость, достойную The Velvet Underground, Talking Heads и Television.

Группа ХОХМА в Екб

Ярославский квартет, с одной стороны продолжает линию модных брекзиткорщиков IDLES и Viagra Boys, а с другой — напрямую наследует перестроечному авангарду «Звуки Му» и «НОМ». При этом песни ХОХМЫ всегда про здесь и сейчас: про то, что приключилось с тобой по дороге на обрыдшую работу или стряслось с твоим непутевым соседом после пары лишних рюмашек.

Поддержку окажут свердловские жонглеры иронией и искренностью:
Бизнес Юность — самая танцевальная рок-команда Ебурга (в которой, к тому же, играет автор этого канала);
Разность — самый стильный постпанк-бэнд Еката.

25 апреля, пятница, 19:00
Syndrome Bar (Антона Валека, 12)
🎟 Билеты по ссылке (двойные выгоднее)

​Объясни свою маленькость: новый альбом Panchiko как шкатулка с драгоценностями.

Panchiko — группа необычайной судьбы. Молодые ребята собирались в конце 90-х, записали EP с интересным названием «D>E>A>T>H>M>E>T>A>L», напечатали его на дисках тиражом в 30 экземпляров и благополучно разошлись кто куда. В 2016-м альбом вдруг всплыл в сети. Слушатели были очарованы анимешной обложкой и вайбовым звуком — инди-рок с эмо-мелодиями на битах в духе лоу-файного хип-хопа. Вокруг группы начал формироваться культ, сведения об этом дошли до самих участников, которые по такому случаю собрались, начали выступать и снова записываться.

«Ginkgo» — уже второй альбом после воссоединения, на нём — 13 песен, недлинных и очень разнообразных. Бывают на свете альбомы, где все песни звучат как одна. «Ginkgo» — противоположный случай: тут все треки звучат каждый по-своему. В каждом группа чем-то да удивляет, будь то надрывная вокальная мелодия в духе Тома Йорка, изящный джазовый перебор на гитаре, несколько въедающихся в память фортепианных нот, точечный уход в шугейз, прыткая мультяшная электроника или неожиданный фит с маэстро абстрактного хип-хопа Билли Вудсом. Ноток эмо в этой музыке уже не осталось, это вполне себе британский инди-рок в духе нулевых, мерцающий оттенками нео-психоделии, а временами оборачивающийся стильным соулом.

Тот самый диск с дебютным EP, найденный на барахолке и загруженный в сеть, подвергся разрушительному воздействию времени, из-за чего треки на нём звучали шумно, шипяще, местами уходили чуть ли не в нойз. Теперь Panchiko используют этот приём уже сознательно, насыщая свою музыку шумами, помехами, глитчами. Особняком в этом плане стоит двухминутка «Vinegar», будто записанная в гараже на самый простой диктофон — а возможно, и вправду записанная именно так. Все эти лоу-файности при этом соседствуют с чистыми аранжировками, в которых можно расслышать каждую деталь.

«Ginkgo» — музыка, осознающая свою маленькость и в полной мере её оправдывающая. Этот альбом похож на шкатулку с милыми сердцу драгоценными безделицами, которые собирал годами, и на которые можно залипать часами.

Panchiko — Ginkgo (2025)

#0107_album #indie_rock #neo_psychedelia #dream_pop #indietronica

Слушать

Текст: Дмитрий Ханчин

Абсолютно не согласен с таким раскладом:

10 моих любимых альбомов Арсения Морозова

Порядок – не хронологический.

Sonic Death – Punks Against Mafia Vol. 2 (2018). Наверное, самый мой любимый морозовский альбом – очень меланхоличный, как будто больше подходящий по духу Арсению Крестителю. Тут есть настоящий гимн – «Огонь», бесконечно трогательная «Дорожая тема», а ещё здесь есть песня, название которой я спёр для своего канала.

Арсений Креститель – 31 (2018). Все альбомы Крестилы очень хороши, но первый – всё-таки самый любимый. Вдохновившись Маком Демарко и примерив на себя чилловый дрим-поповый звук, он написал несколько грандиозных песен – про Строкс, про вейп, про озеро слёз и, конечно же, эпик про Бена Хорна.

Sonic Death – Ночь длинных баллад (2021). После пары страшно-страшных альбомов – блэк-металлического «После нас тишина» и совсем уж бездонно-депрессивного «30» – Арсений выдал пластинку чуть более светлую и лиричную, полнозвучную и многокрасочную, такой психодел-шугейз-сёрф. Тут есть песня «Любовь нас разорвёт (опять)» и «Дети тьмы», а ещё лучшая, на мой вкус, открывашка во всей дискографии – «Твоя тоска». Включил – и сразу утонул.

Sonic Death – Home Punk (2013). Это классика, это знать надо. Грубый и неотразимый гаражный рок (то есть, домашний панк), песни о любви и всяком таком, доходчивые настолько, что им совершенно не мешает предельно брутальный звук (альбом писался на репбазе в четыре руки на два диктофона). В чем кайф этой музыки? В ее аутентичности: у Морозова чутье на крутые риффы и безупречный вкус к грязному гаражному звуку, он естественный рокер, многим другим такая органичность и не снилась. В поэтичности: «Помнишь, ночью на заправке я врал тебе, как наркоман, пытаясь ухватить уплывающие тени». В достоверности: «О, я нажратый, я бухой, кого-то бью своей ногой».

Sonic Death – Ugly Sessions (2014). Ипишка с фантастически мясным звуком и наикрутейшей морозовской песней – речь об «Авроре», и тут она представлена в своём лучшем варианте, в качестве 9-минутного размота вселенского масштаба.

Sonic Death – Porgusti Tour (2013). Ипишка с моей любимой версией песни «Грустные слёзы».

Sonic Death – VECHERINKA DLJA LOHOV (2015). Ипишка с песней «Вечеринка для лохов». Скажи, а ты готов к вечеринке для лохов? После стольких лет – всегда.

Арсений Креститель – 23 (2019). Альбом-чемпион по количеству панчей. Я не люблю русский рок, но ты мне помог. Я убиваю эмо-рэп и у меня окреп. Если у нас родится сын, назовём его Янг Лин.

Сабля – Ни машины, ни времени (2010). Чудный ипотека-панк на пару с Галей Чикис. Подробности – у Коли.

Padla Bear Outfit – S L O W (2011). Напоследок – финальный альбом Падлы перед распадом, медленный тленный витч-хаус-пост-рок про вампиров и Сатурн.

#нормальнаядискография

​Мамочки родные: мощный олдскульный инди-рок на новом альбоме Momma.

Бруклинская группа с корнями в LA играет инди-рок — пригранжёванный, с плотными фуззовыми гитарами и клёвыми мелодиями (иначе их и не опишешь, они реально клёвые). О том, что их новый альбом вышел в 2025-м, говорит только современный продакшн и небольшое количество электроники, в остальном же эта запись как будто бы пришла к нам прямиком из 1995-го. Но никакой ностальгией или ретроманией тут и не пахнет — просто именно так звучит юность и свойственные ей эмоциональные бури.

Группу, впрочем, сильно юной не назовёшь: Momma играют уже десять лет. Составляющие костяк коллектива Этта Фридман и Аллегра Вайнгартен познакомились и начали вместе писать песни ещё в школе. Со своим прошлым, трёхлетней давности альбомом «Household Names» они вышли на новый уровень известности и съездили в тур, который изменил их жизни. Этот опыт они и осмысляют на новой пластинке, однако чтобы прочувствовать эти песни, не обязательно самому нечто подобное переживания. Этта и Аллегра пишут достаточно универсальные вещи, в которые легко врубиться: делаешь громче и плывёшь по волнам перегруза. Тем не менее, не весь альбом такой уж шумный и здесь хватает интимных моментов с акустическими гитарами.

Когда слушаешь эту запись, вспоминаются старые клипы на MTV, саундтреки к молодёжным фильмам и сериалам эпохи миллениума, вроде «Дарьи» или «Freaks and Geeks», или просто VHS-записи с олдскульных американских рок-фестивалей. Такую музыку было бы здорово зацепить живьём на большом фесте, когда хедлайнеры ещё не вышли, толпа у сцены ещё только собирается, группа играет с огоньком, но в то же время на хорошем расслабоне, гитары фидбечат, солнце клонится к закату, дует ветерок, ты ждёшь, что будет дальше, но на самом деле абсолютно счастлив прямо сейчас.

Momma — Welcome To My Blue Sky (2025)

#0107_album #indie_rock #dream_pop #alternative_rock

Слушать

Текст: Дмитрий Ханчин

Раскол, отбой и ни кому ни кабельность

Автор канала «вещаю из дурки» призвал к участию в челлендже и рассказать о музыке, которую раньше любил, а потом разлюбил. А я что? А мне есть, что сказать. И для меня такая группа – это Nautilus Pompilius.

Не спешите кидаться помидорами, сейчас поясню. Наутилус был моей первой любимой группой в жизни. Когда мне было восемь, родители взяли меня на акустический концерт Бутусова – сама группа тогда как раз только-только распалась, и в родной город Бутусов приезжал сольно. Услышанное меня поразило, дома была найдена кассета «Легенды русского рока» и заслушана до дыр.

Позже, лет в 14, когда я открывал для себя русский рок, любовь к Нау только возросла: заслушивался альбомами, читал книгу «Введение в Наутилусоведение», фанател только так. Даже очевидные столпы вроде «Кино» не цепляли меня так, как «Наутилус».

А потом – всё, как отрезало. Дальнейшие попытки вернуться к Наутилусу успеха не имели – этот мир, который раньше играл для меня всеми цветами, как-то поблёк и скомкался, и я перестал понимать, что я там раньше такое мог расслышать.

При всей народности НАУ, они оказались странно нерелевантны сейчас. Я говорю о звуке: тексты Кормильцева, напротив, стали только актуальнее, это вечная классика. Но вот что касается музыки… Я не знаю ни одной молодой группы, которая попытались бы как-то реактуализировать наутилусовский стиль. Очень многие вдохновляются Кино и Агатой Кристи. Некоторые играют в духе АукцЫона и Звуков Му. Про Летова нечего и говорить, его влияние просто безгранично. Но нигде не слышно отголосков Наутилуса. Почему?

Может быть, дело в эклектичной дискографии. Хард-рок на дебютном «Переезде», нью-вейв на «Неведимке» и «Разлкуке», более богатые синтовые аранжировки на «Князе тишины», потом вдруг арт-рок/пост-панк на «Чужой земле» и других альбомах рубежа 80-х и 90-х, вновь богатый, но уже несколько усталый стиль на «Титанике» и «Крыльях», совсем уж неописуемый «Яблокитай»… Каждый из периодов был по-своему хорош, в каждом найдётся золото, но всё это не складывается в какую-то единую картину, непонятно, откуда плясать, что брать в качестве стартовой звуковой модели. И почему-то не сильно тянет всё это переслушивать. Вот и коллеги не дадут соврать: «переслушивать не хочется, хоть ты тресни», пишет Святослав Иванов.

И всё же пара альбомов, на которые всё вышеописанное не распространяется, и которые по-кайфу переслишиваются и сейчас. Это действительно крутая «Чужая земля» с беспокойным пост-панком, джэнгловыми гитарами и обалденной песней «Летучая мышь». И это «Акустика», записанная в ДК «Горбунова» в 1996-м, уже на излёте существования группы. Насыщенный, но в то же время удивительно прозрачный звук, классный сет-лист («Музыка на песке», «Джульетта» и другие клёвые дип каты) и хорошая атмосфера – всё там.

А вас приглашаю поделиться в комментариях своими примерами групп, которые вы любили, но разлюбили/остыли/отвергли и всё такое.

Не оставляют нас, любимые:

​На своём новом альбоме Viagra Boys воссоединяются в классическом составе: тёмненькая, светленькая, рыженьк… Простите, перепутали рецепты, приняли не ту «Виагру».

На своём новом альбоме Viagra Boys не сбавляют оборотов, и нет никого, кто сказал бы им: «стоп, стоп, стоп». Стокгольмские арт-панки остаются верны выбранному ещё на дебюте направлению: в основе большинства их песен всё так же лежит тяжёлая, ощетинившаяся басовая линия, вокруг которой пляшет всё остальное – напористые барабаны, лязгающие гитары, завывания саксофона, обаятельная болтовня, крики и кряки Себастиана Мёрфи. При этом свой звук группа всё время обновляет и прокачивает, вот и тут можно услышать, например, всполохи флейты и племенную перкуссию – кажется, такого раньше за ними не водилось.

На большинстве треков царит фирменный виагробойский угар: под танцевальные ритмы и хаотичный звукоряд Себатьян Мёрфи продолжает вскрывать сумрачный абсурд современной жизни и неизбывную человеческую глупость. Он вещает о политике и еде, высмеивает нелепые конспирологические теории, и пусть порой выходит путано и непонятно, но по большей части – круто и невероятно. А главное, смотрит фронтмен не только вокруг, но и на самого себя.

Один из хайлайтов альбома – трек «You N33d Me», довольно безжалостный автопортрет самого Себастиана. Лирический герой этой песни бахвалится, что может рассказать много интересных фактов о Европе 1950-х годов и выпить около 15 банок пива – или 25, смотря какая банка. Он всех расстраивает, портит атмосферу на вечеринках, пытается произвести на всех впечатление и требует к себе внимание, и чем дальше, тем больше отчаяния сквозит в этом пьяном монологе – даже не знаешь, что и делать с этою бедой.

Ну а настоящей неожиданностью стали два трогательных медляка – просторная «Medicine For Horses» и финальная дождливая баллада «River King». В последней Мёрфи поёт под одно фортепиано, и голос его звучит так хрупко и невесомо, будто притяженья больше нет. Такими серьёзным и прочувствованными Viagra Boys мы точно ещё не слышали. Несмотря на твёрдую дэнс-панковую основу, группа определённо меняется: интересно теперь, какой будет их попытка №5.

Viagra Boys – viagr aboys (2025)

#0107_album #dance_punk #art_punk #synth_punk

Слушать

Текст: Дмитрий Ханчин

35 лет этому дружбанчику: