Telegram Web
Вчера отправили в типографию несколько макетов. Через пару недель в ИД "Прорубь" будут напечатаны:

1) небольшой доп. тираж "Рутины" (3 тома в одной книге, 590 стр.);

2) обновленная версия книги "Я никогда не блюю в тазики" (теперь в ней будет 50 рассказов и 414 стр.);

3) новое издание грандиозного антиромана "Календарь II" с авторским дизайном обложки (508 стр.)

Все три книги по 999 рублей плюс доставка. Можно уже оформлять предзаказ — через @firstziLLion, и вы получите эти желанные, крепкие, крупные, и вообще главнейшие мои книги одними из первых.

При заказе всего мега-триптиха — маленькая книга в подарок (на выбор: "Тебя зовут Фрол", "Фоторужье" или "Луноход-1").

Полный перечень от нашего издательства здесь.
ОБЫЧНЫЕ МЫСЛИ

Просыпаюсь, бывает, и первое, что чувствую... Короче, списком дел себя чувствую, причем таким, знаете, плохим. Списом, который обречен на то, что далеко не все пункты из него будут к концу дня закрыты — мятая бумажка в кармане троечника (он вдруг понял, что с сегодняшнего дня начнет записывать дела на перед и вот записал в первый и последний раз).

Я уже говорил, что я плохой список? В нем постоянный конфликт между такими приземленными записями, вроде всем известного «выпить утром стакан воды», и возвышенными «понять наконец-то, кто я». Знаете, я такой список дел, который одновременно ведут две известные мыши из одноименного мультфильма: Пинки и Брейн.
Я такой список, внутри которого дела восстают друг против друга. В этом посёлке соседи враждуют.

Пожалуй, надо отучаться от такого восприятия себя, болезненно это очень. Точно! Так и запишем на завтра: «Прекратить воспринимать себя как список дел». Запись эта встанет между чисткой зубов (потому что нельзя ничего делать до того, как почистил зубы) и походом в банк, где надо квитанцию одну оплатить.

#обычныемысли164 #обычныемысли
Обычные дни
ОБЫЧНЫЕ МЫСЛИ Просыпаюсь, бывает, и первое, что чувствую... Короче, списком дел себя чувствую, причем таким, знаете, плохим. Списом, который обречен на то, что далеко не все пункты из него будут к концу дня закрыты — мятая бумажка в кармане троечника (он…
ОБЫЧНЫЙ ВОПРОС

Если бы вы были списком дел, то как бы вы выглядели? (Каракули на салфетке? Кровавая пропись на стене викторианского дурдома? Иероглифы на глиняной табличке? Но это я так, в качестве примера).

#обычныйвопрос
ОБЫЧНЫЕ КНИГИ

Решил наконец-то восполнить пробелы и прочитать «Историю его слуги» и «Дневник неудачника. Секретную тетрадь» из нью-йоркской трилогии Лимонова. Также с друзьями в нашем литературном клубе с многолетней историей осилили «Песнь о Роланде».
Признаюсь, я обожаю читать одновременно совершенно разноплановую литературу, и чем произведения менее похожи друг на друга, тем смешнее чудовища, которые плодятся в моем воображении от их слияния. Матерящийся Лимонов в кольчуге сдерживает полчище мавров в Перенеях, крича при этом «Заееееебали», а Роланд с красными от шмали глазами бродит по Нью-Йорку в поисках самой страшненькой шлюхи, потому что вот ему, как рыцарю, интереснее со страшненькой (типа, это подвиг такой).

«История его слуги» (1982)

Духовное и сюжетное (при условии, что жизнь Эдуарда Лимонова — это сюжет) продолжение всем известного романа «Это я, Эдичка». Лирический герой стал старше и, по его собственным словам, уже не трахается по подворотням со всякими черными мужиками. Напротив, он преисполнен желанием найти ту самую, которая сможет вытеснить из горячего сердца героя уже ослабший, но все еще больно терзающий душу образ Елены.
Желание это неожиданным образом приводит Эдуарда в дом американского мультимиллионера, где он становится слугой. А дальше, друзья, едкая эмигрантская сатира на всех насвете, ибо все заебали!
Десять рекомендательных литературных писем с печатью из десяти (хотя бы за одну тольку концовку, где, без спойлеров, герой съедает галлюцинагенов и достает из чулана ружье). 

«Дневник неудачника» (1972)

Есть у меня такое ощущение, что после череды неудач пристроить хоть куда-нибудь великого Эдичку, Лимонов решает написать диаметрально противоположный по тональности и духу текст. Я, да и всякий занимающийся сочинительством человек, прекрасно может его понять. Шестов утверждал, что писатель — это, по сути, высшая форма вруна. А что делает врун, когда никто в его враки не верит? Правильно, он, как та крыса, которая во что бы то ни стало до последнего будет искать выход из лабиринта, чего бы это ни стоило, будет пытаться врать по-другому.
Забавно, что мрачный и томный «Дневник неудачника» описывает тот же самый период жизни Лимонова, что и «История его слуги». Но, знаете, дневник он словно идет по горячим следам свежего впечатления. Болезненный и неограненный камень шепчет читателю жестокую правду о том, что мир безнадежен, а все, кто его населяет, так или иначе ебаные мудаки!
Десять рекомендательных литературных писем с печатью из десяти (хотя бы за тот контраст между этим произведением и двумя другими из трилогии).

«Песнь о Роланде» (никто точно не знает, когда это было написано)

Как нетрудно догадаться, это произведение не имеет никакого отношения к Эдуарду Лимонову. Этот старофранцузский эпос воспевает подвиги рыцаря Роланда, соратника Карла Великого. Правда, мне до конца не ясно, склеен ли он реально в 11-ом веке во Франции, как подобает эпосу, из кусков выступлений трубадуров того времени или был искуственно выведен в каком-нибудь оксфордском подземном кабинете веке в 19-ом. Англичане хитрые и не раз были пойманы за руку во время подделок исторических текстов.
Очень радует, что автор или авторы заменили басков, с которыми Карл действительно воевал в тех местах в указанный исторический период, на абстрактных мавров-басурман.
Десять рекомендательных
литературных писем с печатью из десяти (хотя бы за живое напоминание, что все в этом мире — ебаная условность и что описывая даже реальное событие, можно смело выдумать сколько угодно и чего угодно связанного с ним. А кто там чего подумает, так это плевать).

#обычныекниги
ОБЫЧНАЯ НЕДЕЛЯ

ПОНЕДЕЛЬНИК

Студент самых средних способностей Николай Сергеевич Голиков в свои двадцать три придумал такой способ заработка: «Сдаю свою однушку, которая рядом с инстом, на денек, максимум на два».

Так что это за глупый способ такой, почему нельзя сдать нормально, на приличный срок? Худощавый невротик Коля Голиков сощурится и будет тереть на протяжении нескольких секунд виски, затем, не открывая глаз, скороговоркой вам ответит: «Да, блин, бабушка моя в середине весны уезжает из города до конца лета. Я у нее селюсь под предлогом, типа, счета забираю и так далее. Типа, я хороший внук, но я в правду хороший внук. А еще, если в инсте кто из знакомых хочет поебаться, то я тут как тут. Типа, ребята, ебитесь у меня в квартире день-два. Проведите хорошо время! У меня ванна есть и диван, и стулья. Ремонт отличный. Ебитесь, сам Бог в моём лице вам содействие в этом деле оказывает. Ну, скинете мне потом пару-тройку косарей. Много что ли, раз уж речь идёт о таких высоких материях…» К этому моменту большинство людей (особенно те, кто не заинтересован в таких предложениях), как показывает практика, начинают уставать от прыгающих речей Голикова и отвлекаются. А Николай всё продолжает и продолжает: «Ебитесь, только деньги платите. Давайте-давайте!»

Во всём этом деле человек, склонный к возвышению жизни с уровня «всё случайно» до «всё не случайно», найдёт внешние предпосылки такого поведения и такой бизнес-модели Коли Голикова. Дело в том, что был у него единственный яркий талант — окружать себя взбалмошными парочками. У него, и правда, было много знакомых, и всё парни с девушками, переживающими самые первые (в большинстве случаев и последние) шаги на пути своих романтических отношений. Очень ловко Коля встраивался в такие социальные взаимодействия, как так называемый, третий лишний: вы, думаю, не раз встречали светящихся влюбленных, рядом с которыми ходил либо его друг, либо ее друг, либо общий друг. Ходил и отсвечивал. У таких людей роль — быть темным фоном, на котором яркие краски смотрятся сочнее и глубже.
Характерно, что стоит абстрактной парочке либо разойтись, либо выйти на новый, более серьезный уровень отношений (съехаться, например), как Николай сразу же исчезает из их жизни. Происходит это совершенно естественно , словно необходимость у коллектива в такой конструкции отпадает.

Этот понедельник не обещал Николаю ничего сложного. Еще на выходных с ним договорился Толя Баженов, что на два дня снимет у него квартиру, где будет трахаться со своей подругой детства Ольгой, которая уже который раз приезжала погостить из другого города с надеждой, что, может быть, именно в этот раз это будет не просто секс, а трамплин к чему-то большему.

Свет озарил койку в плацкарте, на которой спала Ольга. Она открыла глаза и подумала: «В этот раз я хочу нормально с ним поговорить. Ну сколько можно? Нельзя же ничего не менять».

После пар Николай отдал ключи огромному толстяку Толе и хотел было уже идти по своим делам, но Толя приобнял его своей мохнатой рукой витязя и потащил за собой, мол, Оля еще только через полтора часа приезжает, а я бы выпил, а одному пить мне неприятно.

Когда Оля увидела у вокзала шатающегося Толю, из тени которого торчал Николай, она тут же поняла, что секса у них не будет сегодня не из-за ее принципов, а из-за того, что к вечеру Толя не в первый раз напьётся до отключки.

«Я для этого, Оль, у Коли и беру хату сразу на два дня. В первый мы с тобой гуляем-веселимся, а во второй нежимся», — говорил это Толя, а из его огромного рта во все стороны летели слюни.

Николай помог Оле дотащить мужчину ее сердца до кровати. После сумбурных гуляний они были немного не в себе. Когда прощались в дверях, хотели просто неловко обняться, а вместо этого поцеловались в губы. Три секунды было этому поцелую, за которым все-таки последовало неловкое объятие и прощание.

Уже Стемнело, Николай шел в квартиру бабушки и думал, что поцелуй этот был ему неприятен и вообще зачем.
Оля смотрела на вздымающуюся под храп грудь Толи и тоже думала, что поцелуй с Николаем был плохим и вообще зря это она. «Поеду завтра утром домой».
ОБЫЧНАЯ НЕДЕЛЯ 

ВТОРНИК

На парах Толи не было. «Да оно и не мудрено», — подумал Николай. О каких парах может идти речь, если заплатил за два дня квартиры и рядом есть красивая Оля?
«Красивая Оля, — сказал про себя Николай и тут же приложил пальцы к вискам. — Ну, во-первых, и не такая красивая. Да, худенькая, стройная, с рыжими волосами. Но мне рыжие волосы не очень нравятся. Или нравятся? Даже и не знаю. Лицо у нее еще такое, жалостливое. Зачем вчера поцеловались?»

В кофейне в центре встретился с Владом и Ириной.
Очень элегантные в черных, подчеркивающих телесную худобу и крепость одеждах, они оба пили, каждый свой, двойной эспрессо (она держала маленькую чашечку в левой руке, он — в правой).
Очередные как бы друзья Николая, которые как бы учатся в институте, а на самом деле появляются там всего пару-тройку раз в год для соблюдения приличий. И да, за те средства, что их родители «жертвовали» на дела учебного заведения, преподаватели чуть ли не поклонами встречали их в те два-три дня. 

— Слушайте, ребят, а зачем вам моя квартира? Ну, вы же не бедные люди. Вы же просто можете в отеле номер снять? Просто интересно.
— Ну знаешь, скажем так, у нас с Ирой очень тонкий вкус. А что такое отель? Это как поп-музыка.
— Мы с Владом поп-музыку не слушаем, — Ира обняла Влада, и в этот момент Николай заметил хорошо скрытый макияжем синяк под ее глазом. 

Из глубины души Коли донеслось: «Так, Коль, на связи твой внутренний контролёр. Смотри, либо ты с них втрое сумму берешь, либо, и это даже лучше, сворачиваешь лавочку и говоришь, что квартиру сейчас не сдаешь. Ты ведь помнишь, что в прошлый раз было?!» Тут же несколько вспышек перед глазами: ночной звонок, сквозь рыдания Ира просит Колю ее спасти; такси за большие деньги, раковина в крови, стол в крови, голый изцарапанный Влад пытается прирезать Иру, у него при этом смешно трясутся яйца; Николай держит его руки, пробует оттащить, Ира орет; черная бретелька ее шелковой ночной рубашки спала с плеча, и пред глазами Николая показалась небольшая аккуратная грудь, которую он запомнил на всю жизнь (трясущиеся яйца Влада, правда, он тоже на всю жизнь запомнил).

— Слушай, Коль, ты нас с Ирой за тогда извини. Сложный период был. Сейчас мы повзрослели, и динамика отношений у нас поменялась. Но давай, чтобы было честно, я тебе не треху дам, а двенашку. Нам правда очень твоя квартира нравится.
— Ладно, ребят. Я и не думал ничего такого, и про тот случай забыл уже. Договорились.

Николай уже шел в сторону квартиры бабушки, где планировал полить цветы, приготовить ужин и принять ванну. 

Звонок с неизвестного номера. Подошел к телефону. Это была Оля. Она в плохо связанных друг с другом выражениях попросила Николая придти и помочь «с одной тут штукой, вроде газ».
Николай подумал, что дело неладное, и помчался в квартиру. После встречи с Владом и Ирой мозг его был вдохновлен рисовать только самые ужасные картины, включающие в себя пожар и смерть. 

Но ничего такого не было. Оля мерно курила у окна («странно, вроде раньше не курила»), а Толя все так же спал и храпел на всю квартиру.
Оля рассказала (откровенность была вызвана разочарованием), что утром все-таки решила серьезно поговорить с Толей относительно их будущего. Перед этим потрахались (Оля думала, что секс предаст такому разговору нежный любовный флёр). А после этого Толя так быстро напился, что так они и не успели ничего обсудить. «Коль, ты можешь проводить меня на поезд? Я домой поеду. Уже билеты купила. Грустно одной ждать поезд до дома».

На вокзале Оля сказала Николаю, что больше не приедет. Сказала, что квартира его, где они не раз оставались с Толей, была как мираж возможного будущего. «Я, как тупая, сидела и представляла, что вот мы тут живём, а скоро у нас еще дети будут». Ну а потом мираж стал развеиваться.
— Спасибо тебе. Я хотя бы пофантазировала о счастливой жизни.
— Да нормально всё, — Николай развёл руками.
Оля поцеловала его, и в этот раз поцелуй этот, который точно так же, как и прошлый, длился не дольше трех секунд, понравился и ей, и ему.

Двери захлопнулись, поезд тронулся, день кончился.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
ОБЫЧНАЯ НЕДЕЛЯ

СРЕДА

Николаю редко что-то снилось, поэтому, когда пред ним во сне предстала Оля, он подумал, что это не сон, а просто такая вот глубокая дума-фантазия. Прислонил пальцы к вискам.
Рыжая, в клетчатой рубашке с короткими рукавами и шортах, она ходила по квартире Николая и рассуждала на тему компромиссной перестановки мебели (главное, чтобы это не выглядело так, словно она хочет изменить Колю, просто тут чуть-чуть подвинем, там чуть-чуть, и будет удобнее).

Потом они лежали на кровати обнаженные и нежно ласкали друг друга. А потом Николай вдруг осознал, что у него не стоит, а при этом, исходя из ситуации, стоять должен. «Может, перестановка мебели и не очень хорошая идея. Вдруг сегодня Влад с Ирой придут и им не понравится. Скажут, что я всё испортил, уйдут и не заплатят», — проснулся.

Уже прикладывал карточку к турникету на проходной в инсте, когда на телефон пришло сообщение от Толи: «Братан, мне пиздец. Оля, блядь, дура уехала и заблочила. Я, кажется, очень сильно заболел».
Коля напечатал в ответ: «Ну ты отдыхай, пока есть время, а в три, думаю, уже получше будет, и сможешь, как договаривались, выехать».
Ответ не заставил себя долго ждать: «Какой уехать, я сейчас скорую, похоже, буду вызывать».
Ужас охватил Николая. В голове центрифугой на повторе закрутилось горячее: «Какая на хуй скорая!»
«Сейчас буду», — ответил Коля, и не пошёл в институт, как не пошли все те, кто в моменте предпочёл профессиональную деятельность образовательной.

На месте выяснилось, что в квартире кромешный бардак и что Толя не болел, если, конечно, не классифицировать сильнейшее похмелье как болезнь.
— Коленька, с деньгами сейчас засада, дорогой. Всё на эту неблагодарную, блядь, дуру спустил (от автора: на самом деле на алкоголь; Олю, кажется, угостил пиццей в первый день, да и то кажется). Я у тебя тут недельку поваляюсь, а потом что-нибудь придумаем.
Худое угловатое тело Николая завибрировало. — Толь, никак. Ко мне следующие клиенты приходят в пять.
— Какие клиенты, Колька? У тебя что, тут ООО или ИП? Ты просто сдаешь хату на поебаться, брат. Скажи, что пусть ебутся в другом месте. Или они тебе дороже твоего умирающего друга?

В тот момент Ира и Влад, как угроза потенциальная, действительно были Николаю дороже, чем Толя, как угроза состоявшаяся. А еще Колю неожиданно оскорбили слова Толи про ООО, ИП и «квартиру на поебаться». Почему? Думать об этом у Толи времени не было, нужно было решать вопрос. 

Далее пошла торговля, за какое количество условных алкогольных напитков Толя будет готов покинуть сцену. Здоровяк, конечно, поначалу крутил хвостом, мол «при чем тут алкоголь, я пью мало, вызови скорую», но в итоге согласился на шесть пив, пачку сигарет, Царскую 0,7 и такси до дома (последнее особенно возмутило, так как сам Коля из экономии такси не пользовался).

Сев в машину с «продуктовым» пакетом в одной руке и с открытой банкой в другой, Толя на прощание сказал: «Ой, Коль, конечно, не красиво ты себя ведёшь, скажу тебе». Машина тронулась.

Никогда в жизни Николай так быстро не убирался: почти буквально жонглировал пылесосом, тряпками и пакетом для мусора.

Ира с Владом пришли ровно в пять. С собой у них было несколько бутылок неизвестного Николаю шампанского, которое, судя по этикетке, было дорогим, и несколько коробок с суши из «Блюблюфина» (премиальный японский ресторан, куда, якобы, рыбу доставляют спец. джетом из Токио).

На контрасте с Толей ребята показались самыми лучшими на свете. Долго хвалили квартиру, самого Толю, уговорили остаться на обед, угощали шампанским и премиальными суши.
Прощаясь, одновременно поцеловали Колю в щеки (он в правую, она в левую).

Шампанское расслабило. Николай доехал до квартиры бабушки на такси («можно и себя побаловать, раз такое дело»).

«Хорошие все-таки ребята, а Толя мудак», — размышлял Николай, лежа в ванной.
Вспомнил про Олю, но совсем на чуть-чуть. Почувствовал, что внутри него есть механизм, который принялся блокировать ее теряющий яркость по мере того, как время идёт, образ. «Ну и ладно».

Пёрышком приземлился на кровать и закрыл глаза.
ОБЫЧНАЯ НЕДЕЛЯ

ЧЕТВЕРГ

Мы никогда не узнаем, приснилось бы что-то и в эту ночь Николаю, потому что примерно в час, когда его мозг только-только пересекал границу фазы глубокого сна, смартфон, что лежал на тумбочке, противно (а в такое время они всегда противно вибрируют) завибрировал.
На экране буквами русского алфавита: «Ира (Влад)» (примечательно, что Влад был записан в контактах как «Влад (Ира)»).
Это имя, да в этот час… Из глубины души Коли донеслось: «А я тебя ещё в кофейне, если что, предупреждал, что они всё ещё ебобо». Николай принял вызов.

И действительно, из динамика тут же вырвалась лавина Ириного визга сквозь слёзы:
— Коля, приезжай! Он совсем ебанулся! Я в туа… Он сейчас дверь выбьет…
Николай приложил один палец к одному своему виску и наивно попытался перекричать Иру: «Что у вас там происходит?!»
Ира его не слушала и только вторила под глухие звуки ударов чего-то тяжелого о деревянную поверхность: «Приезжай! Пожалуйста! Приезжай! Ааааа».
Голос Влада: «Ах ты сука!» Связь прервалась.
 
Вот так стараешься не пользоваться услугами такси из соображений экономии, а потом три подряд за сутки.
Раскачиваясь от невроза на заднем сидении, Николай представлял картины ужасные. Если все его фантазии сопоставить в один образ, то это была бы заключительная часть фильма «Сияние», где Николсон по отелю бегает за женой, только в нашем случае без ребенка.
 
Зашел в квартиру. Как и в прошлый раз, кромешный бардак: пол весь усеян стёклами и недоеденными с ужина суши. Как и в прошлый раз, раковина и стол были в крови.
Теперь же о том, что было не как в прошлый раз. Ручка в ванную комнату была сломана. Николай, видимо, пропустил пиковую часть бойни. Изрезанный ногтями голый, так что опять было видно его яйца (в прошлый раз они тряслись), Влад лежал на полу, тяжело дышал и смотрел неподвижными глазами в потолок. Ира с разбитым лицом на семь из десяти сидела за столом и меланхолично курила. Обе бретельки ее черной шелковой ночной сорочки были спущены, и обе ее груди на этот раз мог лицезреть Николай, хоть и легче от этого не становилось.

Ира выдула дым струйкой так, словно вечная просьба Николая не курить в квартире в сложившихся обстоятельствах уже ничего не значила, и заговорила:
— Как бы я хотела… Вернее, как я мечтаю о самом обычном хорошем парне. Вот чтобы, как ты, Коль, был. Жила бы с тобой в этом шалаше и была бы самой счастливой девушкой на свете. Всего-то для счастья и нужно немного своего места и чтоб не пиздили.
Влад с пола, как восставший мертвец из могилы:
— Коль, я всё исправлю, не переживай. Ща суку эту убью, и мы клиннинг вызовем, а сами поедем ещё суши есть и шампунь пить! Хотел ещё что-то сказать, но закашлял.

Пятнадцать минут Николай ходил из стороны в сторону, а ситуация словно во времени застыла. Только Ира, докурив одну, тут же закуривала другую. 

Проснулся Николай утром от звука фена. Ира сушила волосы у зеркала и причитала:
— Пиздец, дорогой, как ты меня теперь с таким лицом любить будешь?
— Буду любить тебя, как мужик, которого недавно переехало газонокосилкой.
Николай поднял глаза и увидел, как эта изувеченная парочка обнимается в ванной комнате в лучах утреннего солнца. 

«Ой, Коля, ща будем всё исправлять». Влад достал из кошелька карточку, как волшебник достает палочку. В следующие двенадцать часов квартира бурлила: три уборщицы разных национальностей драили всё, ремонтник в красной кепке чинил ручку в ванну, а ребята по новой стали поить Колю шампанским и кормить суши.
В один момент, когда уж больно сильно алкогольные пузырики подействовали, Николай стал думать, что это выдуманный день, что всё приснилось, что Ира ночью не звонила.
Снова пропустил институт.
К тому моменту, как солнце село, квартира была еще в лучшем состоянии, чем до бойни. 

Уже расходились, когда Коля спросил у Иры:
— Слушай, а ты правду мне вчера сказала?
— Ой, Коль, я почти ничего не помню.
Вмешался Влад, сунул Коле двадцать тысяч наличными:
— Ты уж на нас зла не держи. Тут сверху накинул. Ты же бизнесмен, как мои родители. Поэтому профит превыше всего.

Закрыл за ними дверь, тут же упал на кровать и уснул.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
ОБЫЧНАЯ НЕДЕЛЯ

ПЯТНИЦА

Когда Николай открыл глаза, на часах смартфона было «07:00». Полчаса валялся на кровати и думал обо всём сразу: тревожная какофония из образов и событий последних дней, которую его свежепроснувшийся мозг ещё никак не мог структурировать. 

Хотел принять душ, но посчитал, что это будет неправильно, ведь квартира сейчас в режиме сдачи.
«Какого хуя, какой ещё режим сдачи! Бред!» — вслух произнёс Коля, после чего помыл голову под краном.

Пятнадцать минут хвалил себя за то, что нашёл компромисс внутри ситуации: нельзя было идти в душ, но в душ хотелось, поэтому вот помыл голову под краном.
Еще пятнадцать минут ужасно ругал себя: «Какой, блядь, компромисс! Это моя квартира! Могу сдавать — могу не сдавать! Хоть на час, хоть на два, хоть на всю жизнь! Хочу моюсь тут в душе — хочу не моюсь! В чём проблема?!»

Массировать виски не стал и вместо этого ударил себя несколько раз своей худой рукой по худой ляжке, так что худое тело его содрогнулось.
Надо было пойти в институт, но как тут пойдёшь, когда в себе определиться не можешь.

Пришло сообщение от Оли: «Привет, Коля! Ты там как?»
Нутро засопело: «Слушай, есть идея: давай вот прям сейчас напишем ей огромное яростное сообщение, переполненное нецензурной бранью. Выльем на невинную рыжую суку всё то говно, которое у нас в голове скопилось. Принесём в жертву маленького агнца, чтобы освободиться от проклятия сомнений!»
Николай послушно застрочил: «Как я? Я тебе, блядь, скажу, как я…»

Он писал час с небольшим, и в какой-то момент Оля к своему первому сообщению даже добавило второе: «Всё нормально? Просто мне показывает, что ты пишешь, а сообщение не приходит. Может, приложение глючит?»
Нет! Вернее, да, глючит, но не само по себе, а вместе со всей жизнью, со всей этой, блядь, реальностью оно глючит!

Любой педагог из института, который Николай пропускал уже который день подряд, если бы стоял в этот момент над ним, то непременно бы произнес: «Вы бы, молодой человек, столько усердия в учёбе проявляли, цены бы вам не было».

Объем текста, который Николай послал Оле, был автоматически разделён на четыре сообщения. Резюмируя, можно сказать, что Николай фрагментарно и непоследовательно описал события последних дней, вперемешку с океаном матершины и бессвязных мыслей, которые, если поднапрячься и связать, сводились к простому: «Я запутался, я несчастен, а вы все уроды, и вообще, всё это из-за вас!»

Вопреки ожиданиям, Оля не заблокировала тут же, а стала набирать ответ. Карандашик в изголовье приложения всё строчил и строчил. Ярость Николая сменилась любопытством и даже, неожиданно, трепетом. «Че она там так долго пишет-то? Может, приложение багует?» — подумал он.

И вот примерно через час пришёл ответ, который можно было резюмировать точно так же, как и текст Николая. В потоке не менее сдержанной, а местами и более витиеватой матерной брани Оля обличала всех и всё, ибо все и всё виноваты в том, что она точно так же, как Николай, запуталась в этой жизни.

Шок, шок и еще раз шок! А дальше… Дальше началась переписка.
Темноту удобнее разгонять в два факела, чем в один, поэтому легче на душе Николаю становилось не только от каждого пришедшего от нее сообщения, но также от каждого, которое послал ей он.
Весь тот ужас, что они сначала написали друг другу, застыл, и, как два учёных коллеги, Оля и Николай стали исследовать эту глыбу. Ну и, как это водится, по мере совместного приключения пропитываться друг к другу «особенными» чувствами.

Николай и не заметил, что, пока общался с Олей, успел сходить в магазин за продуктами, оплатить очередные квитанции, изготовить нормальный обед, сделать небольшую перестановку мебели в квартире и даже успокоить соседа-алкоголика, который уверял, что у него в квартире завелись черти.
Солнце зашло за горизонт, а разговор всё продолжался и продолжался.

— Коля, мне завтра рано вставать, маме помочь нужно. Извини. Давай завтра еще спишемся, хорошо?
— Да, конечно. Отдыхай и удачи с делами. Конечно, спишемся. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. 

Ни о чём более не думая Николай спокойно принял душ и лёг спать.

К НАЧАЛУ
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
ОБЫЧНАЯ НЕДЕЛЯ

СУББОТА

Половину ночи Николай проспал так, словно его нет на свете: уставшие от постоянного натяжения вожжи нервных окончаний наконец-то были ослаблены.
Чтобы починить прибор, надо его сначала обесточить — с Николаем было то же самое. 

Первое, что вернулось, — это ощущение приятного ожидания. Фраза «Когда я проснусь, то напишу Оле» бегала стаей электрических паучков по кончикам пальцев.

Затем, уже ближе к пробуждению, пошли конкретные фантазии: Николай открывает входную дверь, а на лестничной клетке стоит Оля с красным чемоданом на колёсиках и улыбается; он помогает ей закатить чемодан; целуются на диване; они нежатся в пене ванны; ночью после любви жадно пьют воду из полуторалитровой бутылки «Сенежской», передавая ее друг другу (три глотка — передал, три глотка — передала, три глотка… каждый делает по три глотка, чтобы поровну было). 

Николай проснулся — потянулся — прохрустел в суставах. Он хотел было написать Оле сообщение, но телефон завибрировал.
Она написала первая? Нихуя! Это было сообщение от, блядь, Виталика! Че за Виталик? А вот такой вот, блядь, Виталик!
«Привет, Коль! Мы с Мариной тут уже, какие у тебя цифры домофона?»

Мозг Коли опять заработал, как мозг невротика: «Нет-нет-нет! Какой еще на хуй Виталик? Не надо! Нет тебя! Ты кто вообще?»
Указательные пальцы, как два корабля на всех парусах, стремительно добрались до своих родных височных гаваней.
Стараясь вспомнить, кто такой, блядь, Виталик, Николай за минуту натёр мозоли в висках. 

Телефон зазвонил. На экране: «Виталик».
Николай в ужасе смотрел. Из глубины донесся голос: «Хорошо поспали, Коль. Ладно, Бог любит троицу, поэтому обращусь к тебе третий раз на этой неделе, дабы помочь, а потом возьму отпуск и уеду на некоторое время в тёплые затылочные доли мозга. Короче, Виталик этот тот хуй, с которым тебя несколько недель назад познакомил Вован Пирогов, с которым вы в школе вместе учились и который к тебе в том году сюда ходил поёбывать Машу Николаеву… Слушай, ты добился таких высот в своем бизнесе, что всех и не упомнишь. Ладно, Коль, чао-какао, обнял, я поехал!»

«Добился высот в бизнесе», — медленно проговорил Николай. Выждал чуть-чуть. Телефон всё еще звонил. «Какой, на хуй, бизнес?» — еще медленнее проговорил Николай. Телефон всё еще звонил. «Обыкновенный, за который деньги платят!» — эту фразу Николай проговаривал не меньше минуты. Телефон замолчал.
Пришло сообщение: «Куда пропал? Договаривались! Отзовись!»

Вечером этого же дня, находясь в квартире бабушки, Николай размышлял, как так вышло, что он всё-таки дал этому придурку Виталику квартиру на день? Думал, почему ему не написала Оля? Думал, почему он не написал Оле?

«Может быть, функция у меня такая социальная — квартиру сдавать на поебаться? Ну, как бы раньше общество простое было и состояло там из воинов, шаманов и еще кого-то. А сейчас всё усложнилось и ролей больше стало. Ну и моя роль, типа, хранитель платного алтаря для беспутной ебли. Я на нее назначен высшими силами. И стоило мне попробовать соскочить, как великий модератор по лбу щёлкнул! Мол, не выёбывайся и придерживайтесь заданных установок! Как ещё объяснить всё, что происходит? Деньги? Ну, я скряга, конечно, но не сказать, что я реально в них нуждаюсь. Откладываю просто. Вроде сезонная работа, всего на весну — лето, но я сейчас даже понять не могу, что я всё остальное время делаю? Учусь вроде, но на кого и на хуя? Бабушка умрёт, квартиру мне оставит, я и её буду на поебаться сдавать? А потом на отложенные деньги куплю еще одну и её сдавать буду? Это бред, но кажется, что так и будет. Звучит больно натуралистично… Но а Оля тогда зачем? Может, наоборот, это шанс такой мне послали, чтобы я вырвался из этой ерунды. Завтра ей напишу! Да, пусть она подумает, что я ёбнутый, но скажу всё как есть».

Николай закрыл глаза. Почувствовал, что Оля положила ему на лицо свои нежные руки. Приятно. «Да, завтра ей напишу! Мы справимся, я уверен! Напишу! Наверно, у нее там свои проблемы были! Напишу! И мы будем жить вместе и любить друг друга! Напишу!»
Так и уснул.

К НАЧАЛУ
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
ОБЫЧНАЯ НЕДЕЛЯ

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Проснувшись, Николай просто встал с кровати, просто умылся, просто оделся, просто сел на кухне, написал Оле: «Привет, как ты?» — и просто стал ждать ответа. 

«А может это всё просто такие физиологические процессы? Просто утомился и перенервничал на неделе, ну и от этого все эти мысли странные, то эйфория, а то хуйня какая-то», — думал Николай спокойнее, чем накануне. Был немного похож на перегоревшую лампочку.

Пришло сообщение от Оли:
— Всё нормально. Неделя какая-то жуткая была. Ужасно устала.
— Вот я тоже сейчас думаю об этом. Неделька та еще была.
— Но главное, что всё нормально.
— Да-да, главное, что всё норм. Хорошего тебе дня.
— И тебе, Коль. 

Пока ехал на метро забирать ключи у Виталика, думал: «А на что я вообще рассчитывал? Типа, что она мне скажет, что любит меня, а я ей скажу, что люблю ее, и с понедельника мы съезжаемся? Это же бред, так в реальной жизни не происходит. А как происходит? Да нормально всё происходит». Осмотрелся. Люди сидели и стояли, и каждый тоже думал о чем-то своём. 

Виталик, которого Николай толком и не разглядел накануне, открыл дверь. Низкий, с вытянутым крысиным лицом, в белой рубашке, с огромным пятном пота на спине, он тут же с порога противно заголосил: «Чувак, это было что-то! Ты волшебник! Я ещё в жизни никогда так не кайфовал! Тёлка моя уехала, если что, но, поверь, ей тоже понравилось». Глаза бегали, а зрачки в них были с монету.
«Упоролся, наверно», — спокойно подумал Николай и сам удивился своему спокойствию.
Зашли в квартиру — всё нормально. Никакого мусора, никаких повреждений. Квартира натурально выглядела точно так же, как до того, как Виталик ее снял.

«Братан, я тебе так скажу! Просто не могу не сказать! Я вообще всю жизнь довольно зажатым человеком был! Ну там с бабами мне не сильно везло! Ну и опыта всякого такого у меня мало было. А тут вот девчонку нашел. Хорошую, много общего у нас с ней. Я так переживал вообще. Ну, типа, подумает, что я вафел какой-то, типа ничего не умею и не знаю. А пришли вчера сюда к тебе, и в меня как будто вселилось что-то. Я её так ебать тут стал, что пиздец! Мы, блядь, как в порнухе были, отвечаю, — говоря это скороговоркой и размахивая при этом руками, как прутьями, Виталик подошёл к столу. — Прикинь, как подхватил её и давай прямо на столе ебать! Жесть какая-то. А она кричит, чтобы я не останавливался, и пиздит ещё кулаком по затылку! Пиздец! Я в шоке, братан!»

Неожиданно и этот пассаж никак не вывел из себя Николая. Ну, хороший секс был, ну упоролся, но главное, что с квартирой всё нормально и что деньги заплатит.
— Кстати, по поводу денег… — перебил Виталика Коля.
— А да, бро, ща переведу. Ещё сверху докину!
— Пойдём ещё ванну посмотрим, и всё ок.
— Ага-ага.
Денег пришло на пять тысяч больше. «Довольный клиент», — подумал Коля.

В ванной тоже всё нормально было.
Виталик продолжал: «Братан, ванна, короче, напоминала, что вот нас, типа, цунами накрыло двоих. И вот барахтаемся в нем мы, смотрим друг другу в глаза и понимаем, что сдохнем вот-вот на хуй! И напоследок мы решаем все свои силы потратить на последний секс! Отвечаю, триумф, блядь, жизни у тебя тут был вчера в ванной!»

Закрыл за Виталиком дверь. Слышал, как тот, спускаясь по лестнице, всё голосил о том, какой у него отличный был секс. 

Николай думал о том, что, по идее, он должен переживать, но почему-то не переживает. «Вот почему я не переживаю из-за того, что подумал, что Виталик — довольный клиент. Да, наверно, потому что так и есть. Я же реально тут бизнес веду, так чего париться. Ну обстоятельства так сложились. Забавно, что, несмотря на все эти пертурбации в голове, денег за неделю поднял сильно больше, чем планировал. Если не это знак того, что всё норм, то что тогда? Квартира в порядке. В инст не ходил несколько дней, ну и ладно, бывает. А Оля… Ну, блин, а что с ней? Ну как бы мы толком и не знакомы. Может еще попереписываемся на следующей неделе. Нормально всё, короче».

Николай закрыл за собой дверь — ушёл. В квартире в лучах солнца мерно кружила пыль. Затем стемнело и её перестало быть видно.

К НАЧАЛУ
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
ОБЫЧНАЯ НЕДЕЛЯ №1.pdf
161.3 KB
ОБЫЧНАЯ НЕДЕЛЯ

Друзья, выкладываю прошедшую Обычную неделю одним ПДФ файлом, чтобы вам удобнее читать было.

Тем, кто как и Соло но хлебавши хочет подкинуть мне пару монет за творчество, если оно понравилось, прошу вот СЮДА (тут задонатить можно).

Всем спасибо, всем нижайший поклон. Приятного чтения и хорошей недели.

#обычнаянеделя
ОБЫЧНЫЕ ДНИ

Иван Дёмин (1993 года рождения, по знаку зодиака весы) проснулся в девять утра. Почистил зубы пастой со вкусом тархуна. На завтрак выпил кофе, показалось мало, выпил ещё один кофе. 

Чувствовал себя зажатым. Достал из холодильника большой спелый помидор, взял длинный тонкий нож, похожий на иглу, и стал интенсивно тыкать им красный овощ. 

Его лицо поначалу выражало серость будних и незаинтересованность жизнью, но удара с восьмого зрачки расширились.
«У меня сразу, знаешь, огонёк в глазах загорается, когда я помидор ножом истыкаю», — рассказал однажды Иван на свидании девчонке; решил тогда быть откровенным. Она сказала, что это интересно, а про себя подумала, что Иван ей не подходит, потому что, мало ли, их будущие дети пойдут в отца и тоже будут глумиться над овощами. Больше с этой девчонкой не виделись.

В одиннадцать доехал до офиса тёти. У нее компания небольшая, занимается озеленением офисов. Иван временно подрабатывал у нее. Месяц назад его из магазина спорттоваров уволили, где он за три года дорос до управляющего складом. Всё было нормально, а потом предприятие разорилось, не выдержав конкуренции с гигантскими онлайн-площадками, где, по факту, товары были те же, только дешевле. 

Отвез на рабочей тачке фикус. Вернулся. Тут же тетка сказала отвезти еще один. На месте уронил его — сломал горшок.
Тётка орала по телефону, что Иван лох и неудачник, пока тот в Дикси выбирал помидор пожирнее да покраше.
Зашёл в «Ростикс», что был через дорогу. Ножа с собой не было, но уже не в первый раз в качестве альтернативы сгодился и ключ от квартиры.
Сидя на толчке в кабинке, Иван яростно тыкал железкой в мягкую помидорную плоть. В один момент ускорился настолько, что движения его руки стали еле видными, особенно в свете тусклой лампы мужского туалета «Ростикса».
Сунул изодранный помидор в пластиковый пакет, завязал, выкинул мусорку. Стер влажной салфеткой красные остатки с рук и лица. Вышел из кабинки, умылся холодной, посмотрел в зеркало и подумал, что нормально всё будет.
Аппетит проснулся — взял «Твистер», большой картофель фри и «Доброколу»; съел по дороге в офис. 

Тетка пыталась запугивать и доминировать, «За фикус деньги должен», но с Иваном это не работало, ведь он совсем недавно истыкал помидор и в связи с этим был ментально непробиваем. Когда тетка выдохлась его пилить, он ей спокойно ответил: «Дерьмо случается». В итоге она согласилась и даже извинилась за то, что вспылила.
Привезли мешки с удобрениями. Таскал их до конца рабочего дня.

Вечером поехал в один бар в центре на свидание. Толкаясь в час пик в вагоне метро, думал: «Хорошо, что деньги еще с прошлой работы остались и нет нужды в кредитку пока залезать».
Встретился с Машей (1997 года рождения, по знаку зодиака стрелец), выпили. Это было их третье свидание, и Иван не экспериментировал: просто весело болтали и выпивали коктейли. 

К одиннадцати вечера пьяные и веселые добрались до его квартиры. Пару минут на пороге целовались, потом пошли в постель, где у Ивана не встал.
«Ща, я на секундочку», — на этих словах отошел в ванную комнату, аккуратно зацепив по дороге из холодильника помидор и свой специальный нож.
Включил воду, чтобы Маша не услышала подозрительных звуков, и жестоко помидор истыкал. 

Два часа агрессивно, как животные, трахались.
У Маши это был лучший секс. После, вся красная, улыбаясь, она рассказывала, что у весов и стрельцов такой вот паттерн отношений: сначала не получается, а потом как получится, что мало не покажется никому.
Иван отвечал односложно и не вникал особо. Ему хотелось спать.

Маша отошла на кухню попить. Открыла холодильник и рассмеялась. «А почему у тебя ничего, кроме помидоров, нет?» — спросила она.

«А мне ничего, кроме помидоров, и не нужно в этой жизни», — ответил Иван и уснул.

#обычныедни #обычныедни212
2025/07/07 13:01:10
Back to Top
HTML Embed Code: