Выставка «Искусство за закрытыми дверями» открывает подборку «Выставки недели в Москве: выбор «Артгида».
Это ли не повод заглянуть за закрытую дверь в нашем выставочном зале на Петроверигском?

В атмосфере космической мистики прошло обсуждение сходства и различия кураторских подходов авторов выставок «Темная оттепель» в Центре Вознесенского и «Искусство за закрытыми дверями» в РОСИЗО.

Георгий Кизевальтер, Дмитрий Хворостов, Алина Корень и Иван Ярыгин рассказывали так, что вместо запланированного часа встреча шла все два - и шла бы дольше, зрители не отпускали.

И все же в целом, несмотря на весь накал дискуссии (а спорных тем было много) сошлись в одном: советский андеграунд стал неотъемлемой частью позднесоветского искусства, делить которое на «официальное» и «неофициальное» в наши дни совершенно бессмысленное занятие.

А вот исследовать и узнавать - однозначно стоит.
«Темная оттепель» завершает работу, «Искусство за закрытыми дверями» с нами до конца лета.

Заглядывайте!

Фото: Даниил Мизин

Когда дискуссия «Время пришло? Актуальные подходы к работе с советским искусством андерграунда» только затевалась, её задачей мыслилось обновить некоторые представления о культуре. Или показать, что этот процесс возможен и пригласить к участию в нём.

Спасибо участникам — Ивану Лыкошину, Алине Корень, Георгию Кизевальтеру, Дмитрию Хворостову и Ивану Ярыгину за этот, мне кажется, важный прецедент. Пара мыслей по следам.

Мы наконец оказались в ситуации, когда позднесоветское искусство оформилось как структурированный материал, с которым можно работать (исследовать, тюнинговать и кастомизировать подходы), не становясь вольно или невольно участником какого-то из течений. «Неофициальное искусство»манифестировало себя таковым во многом в желании обрести самостоятельность, стать из контркультуры другой культурой — и, конечно, когда открылось окно в глобальное современное искусство, переход в его иерархию стал почти безальтернативным развитием событий. Ресентимент здесь имел во многом и функциональную составляющую и был естественен. Но и эта стадия позади, сегодня андерграунд — часть канона, с которой можно и нужно работать дальше, на пути к логически и идейно непротиворечивому понимания нашего искусства ХХ в. И когда же это делать, как не сейчас, когда эпоха ушла, а приметы остались?

Одновременно мы понимаем, что ничего из практик прошлого не проецируется на будущее. Современность, бывшая определяющей ценностью в мире «конца истории», девальвируется в ситуации, когда не осталось ничего несовременного — акселерационизм и гиперкоммуникация мгновенно возвращают любое явление к жизни и заставляют мигом ее прожить под светом софитов.

Так же и андерграунд в привычном «подпольном» смысле теперь невозможен — культурное поле, при всей своей многоэтажности и мультиплатформенности, полностью прозрачно, и вчерашний саундклауд-рэпер, анонимный цифровой художник или деятель нижнего интернета может мгновенно попасть в фокус и стать явлением едва ли не федерального уровня. Культура стала тем самым южинским домом со снесенной фасадной стеной, позволяя свободно переключаться между глубинами смотрения. Ни одна страта не может быть выключена из общего процесса искусственно, но и по своей воле отшельничать тоже не сможет.

Все это ведет, в первую очередь, к необходимости переопределения ролей всех участников культурного процесса (зрителей, авторов, институций) — чтобы и не повторять ошибок, и соответствовать реалиям.

«Не только Брейгель.​ Нидерландская гравюра XVI века из собраний Москвы и Санкт-Петербурга».

Новая выставка ГМИИ им. А.С. Пушкина у Ольги Галактионовой.

Выставка отличная, обожаю Пушкинский, тем более, что всегда есть шанс быстро сбегать в египетский зал, посмотреть на колонны-папирусы, косметическую ложечку и мумий.

Фото Вадим Гортинский.

Для меня большая честь быть в составе жюри четвертого Всероссийского конкурса видео-арта «Миры Тарковского», финал которого прошёл 28 июня в Иванове в рамках фестиваля «Зеркало». Мы увидели невероятно сильные работы молодых авторов — искренние, глубокие, точно попадающие в интонацию Тарковского.

Поздравляю победителей!

В этом году жюри отметило:
🎬 «Дом пятен» — Екатерина Кравчук (номинация «Любовь»)
🎬 «Мечтатель» — Дмитрий Зуев («Детство»)
🎬 «Свидание с детством» — Екатерина Чичина («Ностальгия»)
🎬 «I/O» — Роман Исаев и Виталий Агеенков («Космос»)
🎬 «Белый, белый вечер» — Анна Путенис («Пейзаж»)
🎬 «Проявление» — Сергей Козинцев («Сон»)
🎬 «Ослик кушает овес» — Полина Гурина («Философия»)

В МТС Медиа мы внимательно следим за тем, как развивается новое авторское кино. Поддержка молодых художников, ищущих свой язык, — важная часть миссии, которую мы разделяем и последовательно реализуем через платформу KION, фестивальные инициативы и партнёрства с культурными организациями.

Осталось десять дней.
Отсчет запущен.

Я как-то спросил у Владимира Александровича Грамматикова про эту историю , и как так получилось, что Кристиан Бейл выстрелил, а Ник Паккард – нет.
- Понимаете, у Кристиана были очень состоятельные родители, а у Ника – самые обычные люди. Мы не очень обращали на это внимание, в СССР все было по-другому, а там они просто не вынесли расходов на кастинги.
При этом сам Кристиан Бэйл предпочитает не упоминать этот фильм, и всегда выдает маркетинговую легенду, что его дебютом была «Империя солнца» Стивена Спилберга и Тома Стоппарда.
А еще одно лишнее знание про фильм «Мио, мой Мио» заключается в том, что шведской стороне (спонсору съемок) предложили на выбор трех режиссеров – Грамматикова, Александра Митту и… Сергея Соловьева.
Шведам понравилась «Шла собака по роялю» и в итоге в 1987 году Владимир Грамматиков выпустил «Мио, мой Мио» с музыкой тех самых двух композиторов из квартета ABBA.

А Соловьев в 1987 году выпустил фильм «АССА» с главной песней Виктора Цоя.