Север, с наступающиииим!

С Новым Годом🎉🎉🎉
Друзья✊

Каждый Новый год, помимо поздравлений, вспомните пожалуйста третьим тостом героев, павших 31 декабря 1994 года в ходе новогоднего штурма Грозного.

Там большие потери понесла 131-я Майкопская бригада.

Из 446 человек, которые вошли в Грозный, погибли 65 солдат и 25 офицеров, еще 72 человека пропали без вести.

Никто не забыт. И ничто не забыло. Вечная память героям.

Я вернувшись с войны,
Ничего не пойму…

Праздник к нам приходит 🎄

Два бойца, два ножа и две правды. Хроника одного рукопашного боя

Канал @voin_dv опубликовал видео с трофейной нашлемной камеры штурмовика ВСУ, запечатлевшей последние минуты в его жизни. На кадрах, достойных хорошего триллера, он сошелся в рукопашном бою с бойцом из России.

«Выдвигаюсь на зачистку, иду к следующему дому», - передает в рацию всушник. Перехватывает поудобнее какой-то навороченный заморский автомат и крадучись приближается к воротам в заборе частного дома. Несколько секунд «контроллит» окно в одноэтажной хозпостройке. Медленно начинает движение и получает несколько одиночных из того самого окна.

Всушник, вскрикивает, падает, открывает ответный огонь. В кадр попадает его рука, покрытая каплями крови. Ранен. Боец быстро ориентируется, выхватывает гранату дергает кольцо и, прижавшись к стене постройки, закидывает ее внутрь. Всушник поворачивается на 180 градусов и, нос к носу, сталкивается с выбежавшим наружу русским солдатом. Судя по шеврону на груди, из Якутии. Тот успевает выстрелить мимо, после чего начинается жестокая рукопашная.

«Ах ты, сука, на мою родину пришел?» - всушник прет на нашего как танк, выхватывает у него автомат и отбрасывает в сторону. Бой тут же переходит в партер. Якут, оказавшись снизу, выхватывает нож и наудачу тычет врага куда-то в бок. Хохол вскрикивает, нашему удается забраться сверху. Всушник выхватывает свой нож и торопливо тычет нашего в плечи и шею. Якуту удается перехватить руку с ножем за лезвие, после чего он пускает в ход зубы. Лишившись оружия, противник обрек себя на смерть.

Добивающие удары остаются за кадром. Лишь капли крови падают на землю. Но, судя по всему, нашему израненному и обессиленному бойцу не удается нанести смаретельный. Тогда враг берет нашего за руку с ножом и показывает куда ударить. Якут встает на одно колено, и завершает бой.

«Все мама прошай», - выдыхает поверженный всушник. - Подожди, дай я спокойно умру, ты же мне все вскрыл. Дай немного отдышусь, сильно больно. Дай я уйду спокойно, не трожь меня».

Наш встает и, тяжело дыша, уходит из кадра. «Спасибо тебе. Ты был лучшим бойцом в мире. Лучше меня» - бормочет всушник.

«Прощай брат», - отвечает якут, поднимая автомат «Не надо!» успевает сказать противник перед тем, как контрольный выстрел завершает запись этого видео. Одно из главных правил этой войны - подранков во время штурмов оставлять за собой нельзя.

"Я только раз видала рукопашный.
Раз наяву и тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
тот ничего не знает о войне)..."
Юлия Друнина

@sashakots

«Когда мы на рукопашную зашли, мы оба знали, что один из нас должен по-любому умереть».

Якутский слоняра, который устранил в ножевом бою вэсэушника вышел на связь и рассказал как все произошло.

61-я ОГвБрМП КСФ в Грозном.

Дыхание войны ...

7 января 1995 года началось. Нас подняли по тревоге. Маршем выдвинулись на аэродром Корзуново. С него на Ан-12 перелетели на более крупный аэро­дром, а уже оттуда на Ил-76 направи­лись в Моздок. На аэродроме Моздока наш батальон разделили. Спустя три часа после прилета 1-ю роту посадили в вертолеты и отправили в Грозный, сто­ят на блокпостах. Для оставшихся двух рот война дала отсрочку.

Остальную часть батальона на машинах перебросили в аэропорт Северный. Здесь дыхание войны уже чувствовалось вовсю. Повсюду полно разношерстных войск, хаос, суета, пос­тоянное движение. Все здание аэро­порта было разбито, повсюду копоть от пожаров, пробоины от снарядов, на летном поле – разбитые дудаевские самолеты (с их помощью чеченцы пла­нировали бомбить Ставрополь и Мин­воды). Ни днем, ни ночью не прекращалась канонада. Бои за Грозный были в самом разгаре. На Северном мы узнали, что наш батальон введен в состав группиров­ки генерала Льва Рохлина. Ее костяк составляли части, базировавшиеся в Волгограде.

За два дня, проведенные в аэропорту, мы поближе познакоми­лись со своими соседями по группировке. Особенно запомнилось обще­ние с волгоградскими разведчиками. Они были настоящими профи. И досталось им в дни новогодних боев по полной. В первом составе выкоси­ло всех командиров – кто ранен, кто убит. Разведчики нас неплохо поднатаскали.

Дело в том, что морская пехота до Чечни в боевых действиях не участвовала чуть ли не со времен Великой Отечественной. Ни в Афган, ни в Таджикистан, ни в Закавказье морпехов не посылали. И уж тем более мор­ская пехота не участвовала в штурме городов. У нас и темы-то такой нет. Мы должны захватывать вражеские побережья, создавать плацдармы или оборонять свой берег. Поэтому любой боевой опыт для нас был крайне важен. Разведчики-волгоградцы объясняли самое элементарное, что каса­лось боевых действий: откуда ждать опасностей, как штурмовать здания, как передвигаться по улице, как дейс­твовать ночью. Бойцы в горящих бушлатах выпрыгивали из окон и снова бросались в бой... Через два дня и для нас настал час «Ч». Приготовили оружие, снаряже­ние, получили «бэка» (боекомплект).

Командирам выдали карты — старень­кие, конечно, но в принципе достаточ­но подробные. Что характерно, перед тем как ввести наш батальон в бой, генерал Рохлин поставил задачи лично каждому командиру роты.

Двинулись в город. Впечатление, что и говорить — ошарашивающее. Ста­линград на снимках в книгах о Великой Отечественной — это одно. Но когда видишь такую картину разрушенно­го города своими глазами, становится мрачно. Обгорелые панельные дома, остатки разбитой техники, повсюду трупы. Насчет своего будущего мы особых иллюзий не испытывали. Дело в том, что принцип войны в городе предусматривает поэтапное продвижение. Сначала идет первая рота, она берет под контроль первый квартал, затем через ее боевые порядки проходит вторая, она берет под контроль, например, следующий квартал. А уж третья и вовсе оказывается в самой глубине вражеской обороны, лицом к лицу с противником.

Первый бой. Помню его до мело­чей. Самых мельчайших мелочей. Моему взводу предстояло взять Г-образный двухэтажный дом у стадиона. Там с одной стороны была раз­вязка дорог, с другой — обширный частный сектор, Дом господствовал над местностью, в нем на втором этаже засело какое-то количество боевиков. Я разделил взвод на три группы — огневую, захвата и резерв­ную. Здесь немного растерялся – где, в какой группе мне, как командиру, находиться? В военном училище нам четко объясняли: командир обязан руководить боем, а не участвовать непосредственно в нем. У коман­дира должны быть бинокль, карта и пистолет с одним патроном, чтобы застрелиться (шутка, конечно). Но, когда дошло до реального дела, все оказалось не так просто, Все верно, я должен руководить боем. Однако, если я отправ­ляю людей на смерть, могу ли быть в стороне? И как потом посмотрят на меня мои под­чиненные ? На счастье, у меня были очень толковые сержанты. Группу захвата повел мой замкомвзвода – сержант Иван Антуфьев. Бой оказался крайне напряженным.