В 540 г. Юстиниан отвоевал у готов Равенну. Она снова обрела почти столичный статус и служила форпостом дальнейшего отвоевания Италии. Юстиниан мечтал о восстановлении империи целиком. Поэтому он решил начать с возведения Равенны в статус метрополии. В 546 г. ему это удалось, папа Вигилий рукоположил верного придворного Максимиана в архиепископы.

Думаю, в этой связи и создан этот удивительный по сохранности и богатству убранства трон. Его спинку с обеих сторон украшали 16 сцен из жизни Христа, фронтальную часть – евангелисты и Иоанн Креститель. Меня же заинтересовало то, что подлокотники с обеих сторон подробно, в 10 сценах, рассказывают историю Иосифа, его братьев, его отца Иакова и фараона. Его история рассказывается в 37-45 главах Книги Бытия.

Испытания, приключения, победы, выпавшие на долю Иосифа, предательство братьев, примирение с ними – все это воспрнималось христианами промыслительно, как жизнь Иисуса на земле. Но этого мало, чтобы понять, почему именно эта история и так подробно рассказана именно здесь, на троне, видимо, подаренном лично императором верному боевому архиепископу. (Боевому потому, что в Италии шла Готская война за возвращение "исторических" имперских территорий).

Иосифу вечно снились сны, которые он тут же превращался в недобрые пророчества. Из-за этого братья и порешили от него отделаться, он попал в Египет, а там – в тюрьму: на него донесла жена царедворца Потифара, которой он отказал в искомых ей непотребствах. Фараону приснился сон: семь худых коров съели семь тучных коров, семь худых колосьев съели семь тучных колосьев. Все египетские мудрецы потерялись в догадках, и вывели из темницы Иосифа, толкователя снов. За мудрое предсказание о семи тучных и семи голодных годах фараон снова поставил пленника во главе Египта. Наконец, он примирился и с братьями, простил им и сказал даже, что не они его продали в Египет, а Бог того пожелал.

Разглядывая трон с несколькими друзьями, я подумал, что объяснение может быть такое. Иосиф не только праведник и провозвестник Христа. Он еще и придворный, благочестивый, но и верный своему государю, фараону. Он придумал, как спасти и Египет, и Израиль от голода. То бишь он – эффективный менеджер, ничего не берущий себе. Идеальный, согласитесь, предстоятель в непростой ситуации. А чтобы эту идею зафиксировать на века, использовали солидное количество бивней слона и доверили столичным резчикам.

Равеннская кафедра еще долго, до зрелого Средневековья претендовала на особый статус, одно время, в VII веке, даже вышла из подчинения папы римского. То, что кафедра уцелела, чудо. В туристический сезон ее долго смотреть не дают, толпы. Сейчас в Равенне довольно тихо, спит, как младенец, у сонной вечности в руках.

В той же Равенне встретил такой вот крест. Пишут, XII века. Вместо гемм - чеканные образы святых. Прям портретная галерея. Только почему-то не верю в такую позднюю датировку.

Алтарь, преподнесенный лангобардским герцогом Рахисом церкви Св. Иоанна в стольном граде Чивидале в 737-744 гг., - из самого удивительного, что мне доводилось видеть от того времени. (В скобках отмечу, что увлекся лангобардами, переведя "Салернскую хронику" Х века, абсолютно лангобардскую по духу и задачам).

По верхнему краю идет такая надпись: [M]AXIMA DONA XPI ADCLARIT SVB(L)EIMI CONCESSA PEMMONI VBIQVE D(E)I REFO / RMARENTUR UT TEMPLA NAM ET INTER RELIQVA / DOMVM BEATI IOHANNIS ORNABIT PENDOLA TEGURO PVLCHRO ALT / ARE DIDABIT MARMORIS COLORE RATCHIS HIDEBOHOHLRIT.

Понять ее я могу лишь приблизительно: "Великие дары Христу во славу светлейшего Пеммона, чтобы повсюду украсились Божьи храмы, а среди них - киворием, подвесным украшением и прекрасным мраморным раскрашенным алтарем дом святого Иоанна украсил Ратхис hidebohohlrit". Понимаю, что на перевод это не похоже. Если найдутся здесь любители варварской латыни, буду благодарен за дискуссию. Но предупреждаю, что писали тогда не по падежам, а по понятиям...

Алтарь - из ауризинского мрамора. На лицевой панели - Христос в силах, несут Его силы небесные, совмещающие в себе, мне кажется, херувимов и серафимов. На левой стороне, те две "печальные", думаю, Мария и Елизавета беременные встречаются. Мария чуть повыше и с крестиком. На другой же стороне - Поклонение волхвов. То бишь алтарь предъявляет Спасителя "в проекте", явившимся и возносящимся на небеса. Задняя панель имела нишу для мощей, но людям не показывалась. В те далекие времена никому не приходило в голову предъявлять святыни всем подряд.

В целом, вполне похоже на отчет об ортодоксии, осуществленный в ортопраксии. Ибо всякая религия есть не только "правоверие", но и праводействие", как я пишу в одной книжке, которую позавчера сдал в печать. Праводействие же здесь состоит в том, что этот самый Рахис/Ратхис, сын опального герцога Пеммона, смещенного королем Лиутпрандом. Рахис одновременно и за отца заступился, поставив алтарь в его честь, и Лиутпранда поддержал, а тот был самым просвещенным королем лангобардов чуть ли не за всю их историю. И вот этот скромный алтарь, представьте себе, один из важнейших памятников этого последнего всплеска лангобардской культуры. Его видел, молился у этого алтаря Павел Дьякон, прекрасный лангобардский историк следующего поколения, оказавшийся почетным пленником у Карла Великого. Карл победил лангобардов в 774 году, но обошлось без огня и почти без виселиц. Но история Италии с той поры потекла по новому руслу.