Наряды Эллен в «Носферату» Эггерса становятся зеркалом ее внутреннего мира.
По словам художницы по костюмам Линды Муир, «костюмы Эллен задуманы так, чтобы отражать характер ее персонажа — молодой женщины, наделенной вкусом и чувством статуса, но не чурающейся носить одни и те же платья».
Выйдя замуж за Томаса Хуттера (Николас Холт), Эллен (Лили-Роуз Депп) спокойно обходится без пышных нарядов и помощи горничных. И ведет скромную жизнь, довольствуясь простым и неброским гардеробом, где преобладают бледные оттенки и ткани, отражающие свет. Ее муж, напротив, мечтает окружить жену роскошью.
Мистическая связь с вампиром, по версии Роберта Эггерса, терзает Эллен еще с детства. Дикая жажда графа Орлока, его неудержимое влечение к Эллен вызывают у нее ужасные кошмары и припадки с грудными стонами и закатыванием глаз. Что придает всей истории, казалось бы, лишенной откровенно сексуальных деталей, своеобразный готический эротизм.
Это впечатление только усиливается из-за частых появлений героини в ночных сорочках — ведь кошмары приходят под покровом ночи. По словам Муир, ткани, сквозь которые просвечивает тело, подчеркивают уязвимость и хрупкость Эллен. Чтобы добиться нужного эффекта, устраивали специальные испытания, снимая разные варианты сорочек насквозь мокрыми и при различном освещении.
В одной из сцен Эллен, одержимая очередным приступом, даже раздирает лиф платья (для этого швы заранее ослабили).
Корсет же, по контрасту, становится символом контроля, призванным обуздать это неистовство. А заодно и аллегорией жестких правил общества. В фильме доктор рекомендует Эллен ослаблять или, наоборот, затягивать корсет, чтобы избавиться от ночных кошмаров.
Муир выбрала для Эллен тип корсета, который можно затягивать спереди. Когда героиня переживает очередное сопряжение с темным духом Орлока, ее сотрясают судороги. Окружающие пытаются контролировать эти припадки, затягивая туже корсет. Выбранный тип корсета позволил в соответствующих сценах видеть лицо героини, не скрывая ее эмоций.
Муир отдельно упоминает о таком элементе женского костюма, как съемные рукава. Томас присылает Эллен большой букет сирени, и в этой сцене Эллен носит платье с пышными рукавами. Позже в фильме выясняется, что эти рукава съемные — Муир решила показать их в другой сцене висящими поверх ширмы.
Замечу, что съемные или фальшивые рукава были очень популярны в первой трети XIX века. До 1810-х годов их делали из той же ткани, что и само платье, но затем стали изготавливать из разной материи. Кроме модных веяний, это имело и практическую пользу. Ведь, сменив рукава, платью легко было придать другой вид.
К слову о сирени — именно ее соцветия вышиты на одном из платьев Эллен. Что исподволь вновь намекает на странную связь между ней и Орлоком. Чудовищному графу сирень напоминает о прежней человеческой жизни.
Траурный наряд Эллен, почти полностью черный, не считая редких вкраплений белого, типичен для эпохи бидермайера. Чтобы он смотрелся хорошо и четко при слабом освещении, Муир выбрала более блестящую ткань, чем та, что в реальности использовалась в 1830-е.
А для капора (головного убора) художница взяла черный креп, шероховатую ткань из нитей с очень большой круткой. Именно из него делали в ту эпоху траурные вуали и повязки. Капор также позволил оператору лучше подсветить лицо актрисы, особенно в ограниченных пространствах вроде кареты.
При подготовке этой статьи я использовал интервью с Линдой Муир, опубликованные изданиями The Art of Costume, CR, CNN Style, Indiewire, Deadline. Предыдущие посты о фильме Эггерса вы найдете по тегу #разбор_носферату
Panfilov FM
#арсенал_фм #панфилов_обозревает #разбор_носферату
По словам художницы по костюмам Линды Муир, «костюмы Эллен задуманы так, чтобы отражать характер ее персонажа — молодой женщины, наделенной вкусом и чувством статуса, но не чурающейся носить одни и те же платья».
Выйдя замуж за Томаса Хуттера (Николас Холт), Эллен (Лили-Роуз Депп) спокойно обходится без пышных нарядов и помощи горничных. И ведет скромную жизнь, довольствуясь простым и неброским гардеробом, где преобладают бледные оттенки и ткани, отражающие свет. Ее муж, напротив, мечтает окружить жену роскошью.
Мистическая связь с вампиром, по версии Роберта Эггерса, терзает Эллен еще с детства. Дикая жажда графа Орлока, его неудержимое влечение к Эллен вызывают у нее ужасные кошмары и припадки с грудными стонами и закатыванием глаз. Что придает всей истории, казалось бы, лишенной откровенно сексуальных деталей, своеобразный готический эротизм.
Это впечатление только усиливается из-за частых появлений героини в ночных сорочках — ведь кошмары приходят под покровом ночи. По словам Муир, ткани, сквозь которые просвечивает тело, подчеркивают уязвимость и хрупкость Эллен. Чтобы добиться нужного эффекта, устраивали специальные испытания, снимая разные варианты сорочек насквозь мокрыми и при различном освещении.
В одной из сцен Эллен, одержимая очередным приступом, даже раздирает лиф платья (для этого швы заранее ослабили).
Корсет же, по контрасту, становится символом контроля, призванным обуздать это неистовство. А заодно и аллегорией жестких правил общества. В фильме доктор рекомендует Эллен ослаблять или, наоборот, затягивать корсет, чтобы избавиться от ночных кошмаров.
Муир выбрала для Эллен тип корсета, который можно затягивать спереди. Когда героиня переживает очередное сопряжение с темным духом Орлока, ее сотрясают судороги. Окружающие пытаются контролировать эти припадки, затягивая туже корсет. Выбранный тип корсета позволил в соответствующих сценах видеть лицо героини, не скрывая ее эмоций.
Муир отдельно упоминает о таком элементе женского костюма, как съемные рукава. Томас присылает Эллен большой букет сирени, и в этой сцене Эллен носит платье с пышными рукавами. Позже в фильме выясняется, что эти рукава съемные — Муир решила показать их в другой сцене висящими поверх ширмы.
Замечу, что съемные или фальшивые рукава были очень популярны в первой трети XIX века. До 1810-х годов их делали из той же ткани, что и само платье, но затем стали изготавливать из разной материи. Кроме модных веяний, это имело и практическую пользу. Ведь, сменив рукава, платью легко было придать другой вид.
К слову о сирени — именно ее соцветия вышиты на одном из платьев Эллен. Что исподволь вновь намекает на странную связь между ней и Орлоком. Чудовищному графу сирень напоминает о прежней человеческой жизни.
Траурный наряд Эллен, почти полностью черный, не считая редких вкраплений белого, типичен для эпохи бидермайера. Чтобы он смотрелся хорошо и четко при слабом освещении, Муир выбрала более блестящую ткань, чем та, что в реальности использовалась в 1830-е.
А для капора (головного убора) художница взяла черный креп, шероховатую ткань из нитей с очень большой круткой. Именно из него делали в ту эпоху траурные вуали и повязки. Капор также позволил оператору лучше подсветить лицо актрисы, особенно в ограниченных пространствах вроде кареты.
При подготовке этой статьи я использовал интервью с Линдой Муир, опубликованные изданиями The Art of Costume, CR, CNN Style, Indiewire, Deadline. Предыдущие посты о фильме Эггерса вы найдете по тегу #разбор_носферату
Panfilov FM
#арсенал_фм #панфилов_обозревает #разбор_носферату
Хочу с вами посоветоваться, дорогие культурные кочевники.
Пока дожидаюсь «Носферату», потянуло не только перечитывать готические романы и «страшные повести» XIX века. Вроде «Венеры Илльской» и «Локиса» Проспера Мериме.
Но и захотелось в очередной раз пересматривать фильмы, которые более или менее относятся к тому же жанру.
И подумалось, что я с удовольствием разобрал бы для вас несколько страшных киносказок.
К примеру, французское «Братство волка» (которое, конечно, «Пакт волков», Le Pacte des Loups) про Зверя из Жеводана. И «Сонную лощину» Тима Бёртона.
То есть написал бы про каждый фильм обзорный текст, а потом отдельно рассказал бы про интересные детали и костюмы. Как обычно, обращая внимание на исторические и мифологические отсылки.
Вторая задумка куда масштабнее.
Сделать большую серию обзоров фильмов (и игр?) про вампиров, как знаковых и культовых, так и, возможно, не столь известных.
Это, конечно, история не на недели и даже не на месяцы. Но я бы с удовольствием уделил ей время. Тем более, что неравнодушен к этой теме (правда, заставить меня посмотреть «Сумерки» пока не удалось никому).
Если идея нравится, ставьте ❤️. И, конечно, предлагайте в комментариях свои варианты фильмов для обзора.
Ну и, если что, не беспокойтесь — даже если я за всё это возьмусь, такие тексты не вытеснят все остальное.
Потому что, вопреки советам телеграм-гуру, я не выдаю посты по тематическому плану и не продаю вам какой-то продукт.
А просто пишу о том, что мне интересно в отдельно взятый момент. Так же, как мы живем. То хочется посмотреть сериал, то почитать, то достать с полки настолку, то сходить в кино, то запустить игру, а то и просто в очередной раз включить любимый фильм.
Но вот хотелось бы понять, насколько вам интересны такие темы. Потому что пишу я все-таки для вас.
Ваш,
Panfilov FM
Пока дожидаюсь «Носферату», потянуло не только перечитывать готические романы и «страшные повести» XIX века. Вроде «Венеры Илльской» и «Локиса» Проспера Мериме.
Но и захотелось в очередной раз пересматривать фильмы, которые более или менее относятся к тому же жанру.
И подумалось, что я с удовольствием разобрал бы для вас несколько страшных киносказок.
К примеру, французское «Братство волка» (которое, конечно, «Пакт волков», Le Pacte des Loups) про Зверя из Жеводана. И «Сонную лощину» Тима Бёртона.
То есть написал бы про каждый фильм обзорный текст, а потом отдельно рассказал бы про интересные детали и костюмы. Как обычно, обращая внимание на исторические и мифологические отсылки.
Вторая задумка куда масштабнее.
Сделать большую серию обзоров фильмов (и игр?) про вампиров, как знаковых и культовых, так и, возможно, не столь известных.
Это, конечно, история не на недели и даже не на месяцы. Но я бы с удовольствием уделил ей время. Тем более, что неравнодушен к этой теме (правда, заставить меня посмотреть «Сумерки» пока не удалось никому).
Если идея нравится, ставьте ❤️. И, конечно, предлагайте в комментариях свои варианты фильмов для обзора.
Ну и, если что, не беспокойтесь — даже если я за всё это возьмусь, такие тексты не вытеснят все остальное.
Потому что, вопреки советам телеграм-гуру, я не выдаю посты по тематическому плану и не продаю вам какой-то продукт.
А просто пишу о том, что мне интересно в отдельно взятый момент. Так же, как мы живем. То хочется посмотреть сериал, то почитать, то достать с полки настолку, то сходить в кино, то запустить игру, а то и просто в очередной раз включить любимый фильм.
Но вот хотелось бы понять, насколько вам интересны такие темы. Потому что пишу я все-таки для вас.
Ваш,
Panfilov FM
Необычную итальянскую песню прислала мне подписчица Екатерина, наш местный эксперт по играм-соулслайкам — с просьбой уточнить, не фольклорная ли она и нет ли у нее реального прототипа.
Сама песня взята из саундтрека итальянской игры Enotria: The Last Song. О которой я прежде не слышал. И которая меня, признаюсь, сразу заинтересовала своим визуальным рядом и атмосферой, пускай я и не поклонник этого жанра.
Барочная и карнавальная эстетика игры сразу бросается в глаза. Вот метроидвания Blasphemous, к примеру, щедро использует образы «катакомбных святых» (о них я немного рассказывал) и католических процессий Контрреформации. А создатели Enotria: The Last Song черпают вдохновение из другого источника — народного театра commedia dell’arte.
Среди персонажей игры множество героев комедии дель арте. Собственно, наставником и помощником главного героя, Вергилием для его Данте, оказывается Пульчинелла (Pulcinella) — простодушный, но сметливый весельчак из южного, неаполитанского квартета масок. Есть здесь и венецианский скупец Панталоне (Pantalone). И высокомерный, хвастливый и жестокий трус Капитан Ужас (Capitan Spavento). И многие, многие другие. А маски побежденных врагов дают главному герою новые способности и влияют на его восприятие.
Комедия дель арте задает основной стиль игры, но ей дело не ограничивается. Здесь хватает вкраплений и Средневековья, и Античности. Кстати, само название игрового мира заимствовано у исторической области на юге Италии. И, по одной из версий, происходит от древнегреческого Οἰνωτρία, буквально «страна виноградников». В современной Италии это приблизительно север Калабрии, Апулия и Базиликата (в Базиликате я даже побывал, в Апулии и Калабрии пока, увы, не довелось).
Некоторые древние авторы отождествляли Энотрию с Италией, поскольку царя энотров звали Итал. Согласно Павсанию и Дионисию Галикарнасскому, загадочные энотры приплыли в эти края из Греции. После череды войн с иными обитателями полуострова этот народ постепенно исчез около V века до н.э., растворившись среди других италиков.
Что касается песни, то здесь мне пришлось немного повозиться. И даже обратиться к итальянским знакомым.
Вместе мы выяснили, что композиция определенно новая и написана для игры. Но использует мотивы из народной музыки, особенно характерные для Южной Италии, Неаполя и Сицилии. Там даже звучит характерный для этого региона инструмент marranzano или scacciapensieri.
Начало, фраза "S'e fatta mezzanotte" (Настала полночь), видимо, взято из песни Лючиллы Галеацци. Которая, в свою очередь, использует фольклорные мотивы для своих песен. Оттуда же взяты несколько измененные фразы:
Ti piaceva la campagna, mo' non la guardi più...
Ti piaceva il profumi dei fiori, mo' non lo senti più...
Ti piaceva stare a guardare il sole quando si tuffa il mare...
Ah, vita bella! Perchè non torni più?
Тебе нравились сельские виды, а нынче на них и не взглянешь,
Аромат цветов был тебе мил, но ты его больше не чувствуешь,
Тебе нравилось смотреть, как солнце тонет в море,
Ах, прекрасная жизнь! Отчего ты не вернешься?
Все это перемежается мелодичными завываниями. И трижды повторяется основной куплет, явно написанный для игры:
Tra le ombre della notte invochiamo le cose antiche,
E con mani, piedi e ventre sudati fino a versare sangue,
Nei sussurri della terra cantiamo della nostra vita,
Quando noi ninfe e cacciatori consumeremo il nostro tempo,
Verrà la morte come un'ombra ed il silenzio porterà.
Вот мой перевод:
Средь теней ночных мы громко к древним сущностям взываем,
Наши руки, ноги, чрева залиты кровавым потом,
В шепоты земли вплетаем песнопенья нашей жизни,
И когда — охотник, нимфа ль — поглотим свое мы время,
Смерть, явившись темной тенью, тишину нам принесет.
(“громко” и “темной” добавлены мной для сохранения ритма; ninfe могут быть, конечно, переведены не как “нимфы”, а как “личинки”, тут все зависит от контекста и лора игры)
Так что это современная, но хорошая стилизация в духе народной музыки Южной Италии. Саму песню я выложу в комментариях.
Panfilov FM
#панфилов_обозревает #игроистория #игромиф #макабр_фм
Сама песня взята из саундтрека итальянской игры Enotria: The Last Song. О которой я прежде не слышал. И которая меня, признаюсь, сразу заинтересовала своим визуальным рядом и атмосферой, пускай я и не поклонник этого жанра.
Барочная и карнавальная эстетика игры сразу бросается в глаза. Вот метроидвания Blasphemous, к примеру, щедро использует образы «катакомбных святых» (о них я немного рассказывал) и католических процессий Контрреформации. А создатели Enotria: The Last Song черпают вдохновение из другого источника — народного театра commedia dell’arte.
Среди персонажей игры множество героев комедии дель арте. Собственно, наставником и помощником главного героя, Вергилием для его Данте, оказывается Пульчинелла (Pulcinella) — простодушный, но сметливый весельчак из южного, неаполитанского квартета масок. Есть здесь и венецианский скупец Панталоне (Pantalone). И высокомерный, хвастливый и жестокий трус Капитан Ужас (Capitan Spavento). И многие, многие другие. А маски побежденных врагов дают главному герою новые способности и влияют на его восприятие.
Комедия дель арте задает основной стиль игры, но ей дело не ограничивается. Здесь хватает вкраплений и Средневековья, и Античности. Кстати, само название игрового мира заимствовано у исторической области на юге Италии. И, по одной из версий, происходит от древнегреческого Οἰνωτρία, буквально «страна виноградников». В современной Италии это приблизительно север Калабрии, Апулия и Базиликата (в Базиликате я даже побывал, в Апулии и Калабрии пока, увы, не довелось).
Некоторые древние авторы отождествляли Энотрию с Италией, поскольку царя энотров звали Итал. Согласно Павсанию и Дионисию Галикарнасскому, загадочные энотры приплыли в эти края из Греции. После череды войн с иными обитателями полуострова этот народ постепенно исчез около V века до н.э., растворившись среди других италиков.
Что касается песни, то здесь мне пришлось немного повозиться. И даже обратиться к итальянским знакомым.
Вместе мы выяснили, что композиция определенно новая и написана для игры. Но использует мотивы из народной музыки, особенно характерные для Южной Италии, Неаполя и Сицилии. Там даже звучит характерный для этого региона инструмент marranzano или scacciapensieri.
Начало, фраза "S'e fatta mezzanotte" (Настала полночь), видимо, взято из песни Лючиллы Галеацци. Которая, в свою очередь, использует фольклорные мотивы для своих песен. Оттуда же взяты несколько измененные фразы:
Ti piaceva la campagna, mo' non la guardi più...
Ti piaceva il profumi dei fiori, mo' non lo senti più...
Ti piaceva stare a guardare il sole quando si tuffa il mare...
Ah, vita bella! Perchè non torni più?
Тебе нравились сельские виды, а нынче на них и не взглянешь,
Аромат цветов был тебе мил, но ты его больше не чувствуешь,
Тебе нравилось смотреть, как солнце тонет в море,
Ах, прекрасная жизнь! Отчего ты не вернешься?
Все это перемежается мелодичными завываниями. И трижды повторяется основной куплет, явно написанный для игры:
Tra le ombre della notte invochiamo le cose antiche,
E con mani, piedi e ventre sudati fino a versare sangue,
Nei sussurri della terra cantiamo della nostra vita,
Quando noi ninfe e cacciatori consumeremo il nostro tempo,
Verrà la morte come un'ombra ed il silenzio porterà.
Вот мой перевод:
Средь теней ночных мы громко к древним сущностям взываем,
Наши руки, ноги, чрева залиты кровавым потом,
В шепоты земли вплетаем песнопенья нашей жизни,
И когда — охотник, нимфа ль — поглотим свое мы время,
Смерть, явившись темной тенью, тишину нам принесет.
(“громко” и “темной” добавлены мной для сохранения ритма; ninfe могут быть, конечно, переведены не как “нимфы”, а как “личинки”, тут все зависит от контекста и лора игры)
Так что это современная, но хорошая стилизация в духе народной музыки Южной Италии. Саму песню я выложу в комментариях.
Panfilov FM
#панфилов_обозревает #игроистория #игромиф #макабр_фм
Эротические комиксы и Ледовое побоище — казалось бы, что может их связывать?
В этом случае — личность итальянского художника Гвидо Крепакса (Guido Crepax).
Гвидо (настоящая его фамилия — Crepas), венецианец по происхождению, вырос в семье, не чуждой искусству. Его отец играл на виолончели в оперном театре Ла Скала. Первый комикс Гвидо нарисовал в 12 лет. Отучившись в Миланском университете, он занимался рекламой и дизайном, рисовал обложки для журналов и пластинок, имел отношение к миру моды.
Но известен Крепакс прежде всего серией комиксов про похождения модного фотографа Валентины. Этого персонажа он придумал в 1965 году и посвятил ей много томов. Изощренная черно-белая графика Крепакса создавала миры психоделических сновидений, полных эротизма.
Кроме серии Valentina, его авторству принадлежат «История О» по роману Полин Реаж, «Эммануэль» по роману Эммануэль Арсан, «Жюстина» по роману де Сада, «Венера в мехах» по роману Захер-Мазоха, и многие другие графические романы, часто с БДСМ-мотивами.
Наряду с Мило Манарой и Паоло Серпиери, Гвидо Крепакс принадлежит к числу тех имен, с которыми связан своего рода «золотой век» итальянского эротического комикса 1970-х-1990-х годов.
Все они получили высшее художественное образование (Крепакс и Манара еще и начинали как архитекторы), зачастую придерживались левых взглядов и были связаны с богемой и миром кино. Манаре сейчас 79, Серпиери — 80 лет. И почтенные старцы продолжают невозмутимо рисовать эротику. А вот родившийся раньше Крепакс ушел из жизни в 2003 году.
Ну а Ледовое побоище-то тут при чем?
Дело в том, что Крепакс очень любил настольные игры. В том числе военные, варгеймы (ролевых настолок в 1960-е еще не было).
И не просто любил, а сам придумал и нарисовал одни из первых варгеймов в Италии. Это «Трафальгарское сражение» (1964), «Ватерлоо» (1965), «Битва при Павии» (1967).
А в 1972 году издал игру «Ледовое побоище - Александр Невский» (La Battaglia del Lago Ghiacciato - Alexandr Nevsky). Причем там среди исторических персонажей появляется размахивающий оглоблей богатырь Василий Буслаев из новгородских былин, названный Vasili Buslai. Очевидно, под влиянием фильма Сергея Эйзенштейна.
О том, что в те годы Крепакс увлекался Россией, говорят и некоторые из его комиксов. Про один из них я расскажу отдельно.
Panfilov FM
#игроистория #галерея_фм #арсенал_фм #настолки_фм
В этом случае — личность итальянского художника Гвидо Крепакса (Guido Crepax).
Гвидо (настоящая его фамилия — Crepas), венецианец по происхождению, вырос в семье, не чуждой искусству. Его отец играл на виолончели в оперном театре Ла Скала. Первый комикс Гвидо нарисовал в 12 лет. Отучившись в Миланском университете, он занимался рекламой и дизайном, рисовал обложки для журналов и пластинок, имел отношение к миру моды.
Но известен Крепакс прежде всего серией комиксов про похождения модного фотографа Валентины. Этого персонажа он придумал в 1965 году и посвятил ей много томов. Изощренная черно-белая графика Крепакса создавала миры психоделических сновидений, полных эротизма.
Кроме серии Valentina, его авторству принадлежат «История О» по роману Полин Реаж, «Эммануэль» по роману Эммануэль Арсан, «Жюстина» по роману де Сада, «Венера в мехах» по роману Захер-Мазоха, и многие другие графические романы, часто с БДСМ-мотивами.
Наряду с Мило Манарой и Паоло Серпиери, Гвидо Крепакс принадлежит к числу тех имен, с которыми связан своего рода «золотой век» итальянского эротического комикса 1970-х-1990-х годов.
Все они получили высшее художественное образование (Крепакс и Манара еще и начинали как архитекторы), зачастую придерживались левых взглядов и были связаны с богемой и миром кино. Манаре сейчас 79, Серпиери — 80 лет. И почтенные старцы продолжают невозмутимо рисовать эротику. А вот родившийся раньше Крепакс ушел из жизни в 2003 году.
Ну а Ледовое побоище-то тут при чем?
Дело в том, что Крепакс очень любил настольные игры. В том числе военные, варгеймы (ролевых настолок в 1960-е еще не было).
И не просто любил, а сам придумал и нарисовал одни из первых варгеймов в Италии. Это «Трафальгарское сражение» (1964), «Ватерлоо» (1965), «Битва при Павии» (1967).
А в 1972 году издал игру «Ледовое побоище - Александр Невский» (La Battaglia del Lago Ghiacciato - Alexandr Nevsky). Причем там среди исторических персонажей появляется размахивающий оглоблей богатырь Василий Буслаев из новгородских былин, названный Vasili Buslai. Очевидно, под влиянием фильма Сергея Эйзенштейна.
О том, что в те годы Крепакс увлекался Россией, говорят и некоторые из его комиксов. Про один из них я расскажу отдельно.
Panfilov FM
#игроистория #галерея_фм #арсенал_фм #настолки_фм
Кристофер Нолан берется за «Одиссею», новостные и тематические каналы захлебываются от восторга.
Только нам преподнесли историю про травмированного Одиссея-ветерана в исполнении Рэйфа Файнса, а теперь вот и Нолану захотелось классики.
Вообще меня не покидает ощущение, что у режиссеров и сценаристов какой-то глобальный кризис идей и сюжетов. Но ладно, Гомер — не худший вариант.
Среди актеров уже заявлены Том Холланд и Зендея (видимо, идут в комплекте), Мэтт Деймон, Энн Хэтэуэй, Роберт Паттинсон, Шарлиз Терон, Лупита Нионго.
Наугад предположу, кого они могут играть:
Одиссей — Мэтт Деймон
Телемах — Том Холланд
Пенелопа — Энн Хэтэуэй
Навсикая — Зендея
Цирцея/Кирка — Лупита Нионго
Кто-то из женихов Пенелопы или Гермес — Роберт Паттинсон
Афина (?) — Шарлиз Терон
А вы что думаете?
*Картинки из сети, никакого реального отношения к этому конкретному фильму они не имеют, если что.
Panfilov FM
#киномиф #киноистория #панфилов_обозревает
Только нам преподнесли историю про травмированного Одиссея-ветерана в исполнении Рэйфа Файнса, а теперь вот и Нолану захотелось классики.
Вообще меня не покидает ощущение, что у режиссеров и сценаристов какой-то глобальный кризис идей и сюжетов. Но ладно, Гомер — не худший вариант.
Среди актеров уже заявлены Том Холланд и Зендея (видимо, идут в комплекте), Мэтт Деймон, Энн Хэтэуэй, Роберт Паттинсон, Шарлиз Терон, Лупита Нионго.
Наугад предположу, кого они могут играть:
Одиссей — Мэтт Деймон
Телемах — Том Холланд
Пенелопа — Энн Хэтэуэй
Навсикая — Зендея
Цирцея/Кирка — Лупита Нионго
Кто-то из женихов Пенелопы или Гермес — Роберт Паттинсон
Афина (?) — Шарлиз Терон
А вы что думаете?
*Картинки из сети, никакого реального отношения к этому конкретному фильму они не имеют, если что.
Panfilov FM
#киномиф #киноистория #панфилов_обозревает
Вообще я сам рисовал много настолок и солдатиков, еще подростком. Вполне в духе тех самых варгеймов 1960-х-1970-х, хотя и не знал тогда об их существовании.
Что-то сохранилось до сих пор. Так что покажу пару примеров, чтобы не быть голословным.
Вот вам швейцарские наемники конца XV века и ландскнехты начала XVI века.
Panfilov FM
#творческое_фм #арсенал_фм #настолки_фм
Что-то сохранилось до сих пор. Так что покажу пару примеров, чтобы не быть голословным.
Вот вам швейцарские наемники конца XV века и ландскнехты начала XVI века.
Panfilov FM
#творческое_фм #арсенал_фм #настолки_фм