‼️ Итак, к вопросу о колядовании. Нам бы сейчас насобирать хотя бы на пару классических тушек (под сбросы). В наличии (после закупки инкубаторов) имеется пока 147.200 (включая 17.300, поступившие по номеру телефона). Я тут уже не вполне понимаю, во сколько в обозримом будущем могут выйти классики, и ориентируюсь на 350 тысяч, чтобы предметно уточнять.

Перевод по карте:
2202206723766122 (Сбер)
Наталья Юрьевна У.

Перевод по номеру телефона:
+79161610069 (Сбер)
Юлия Владимировна И.

Некоторое время назад беседовали здесь в тележке с одним моим хорошим товарищем, Сергеем Атамановым, руководителем Военно-патриотического клуба "Сибирь" в Иркутске. Сеть, по всей видимости, подтупливала, поэтому изображение со звуком в некотором рассинхроне. Не велите казнить, получилось как получилось.

Взгляд работающего человека с земли на тему предполагаемой формализации партизанских сборов:

Легализация сборов через фонды и госрегистрацию - это вроде бы и хорошо, и правильно. Правда, эффективность борьбы со злоупотреблениями при этом сомнительна. Дело Эрнеста и Гудвина показало, что уровень кумовства на таком высоком уровне, что все эти легализации - борьба мышей с сыром, где мыши неприкасаемые. Где сейчас оборудование, которое было изъято у группы Эрнеста и Гудвина по приказу Пузика?

Вопрос не в том, поставят сборы на контроль или нет. Если решение об этом принято, то поставят и никого не спросят. Кто-то считает, что тотальный контроль - это хорошо. Я считаю, что в рамках тех условий, что есть сейчас, - плохо.

Для военных на местах проблема в том, что приходится ставить на баланс всё получаемое и, соответственно, отчитываться.

С одной стороны, это опять бюрократия и головняк со списанием тех же птичек, которые большей частью гуманитарка. Поэтому часто проще вообще ничего не просить и не брать, если для этого придётся писать кучу отчётов и иметь лишний головняк.

Я видел столько не то что даже глупого, а противоестественного в этой армейской бюрократии, что у меня стойкое отвращение к ней. Документооборот нужен, но не должно быть подмены понятий, это всего лишь инструмент, а не цель.

С другой стороны, поставленное на баланс по щелчку пальцев изымается из подразделения, причём уже абсолютно безвозвратно и бесконтрольно. А весь смысл этих сборов в том и состоит, что просят здесь и сейчас то, что тебе сверху дать не могут или не хотят.

Те же благодарственные письма уже сейчас на жёстком контроле, требуется постановка на баланс. А постановка на баланс того же транспорта почти наверняка приведёт к его "перераспределению" без учёта желаний первоначального адресата.

Вся беда в том, что борются со следствиями явлений, а не их причинами. Причина возникновения сборов в том, что есть потребности у воюющих подразделений, причём жизненно необходимые. И эти потребности игнорируются системой, т.е. механизм снабжения не работает.

Сборы - это костыли, без которых с удовольствием обошлись бы все причастные. Но система не работает как должно, поэтому её и пытаются обойти. Дайте мне инструмент для выполнения задачи. Не можете - так не мешайте мне искать его самому, особенно если даже не понимаете сути проблемы.

Соратники!
Уверен, что многие помнят историю гибели Гудвина и Эрнеста. Расследование по этому делу - тайна за семью печатями.

В этом деле есть живой свидетель - Евгения Яренкевич ("Ёжик"). Её статус до сих пор не определен. В любой момент герасимовские опричники могут расправиться с ней. Это их фирменный стиль: дождаться, когда затихнет информационная волна, а затем подло нанести удар.

Чтобы избежать такого варианта развития событий, Евгении нужен адвокат, готовый в любую секунду выехать ей на помощь. Если у вас есть возможность помочь в оплате его услуг, будем вам очень признательны.

2202205045480677
Игорь Поликарпович

⬆️ Ситуация по Ёжику и Вжику опять обострилась. Детали, которые будет допустимо озвучить, Женя, думаю, по возможности озвучит сама. Сейчас же остро стоит вопрос с адвокатом.

Каждому нужно закрыть хвосты перед Новым Годом. Так случилось и сегодня утром.

После попытки нашего командования вменить нам самовольное оставление части от 14.10.2024, 517 военно-следственный отдел г. Москва 26.11.2024 г. вынес отказ в возбуждении уголовного дела в отношении нас по факту самовольного оставления части, однако документов о прикомандировании нас куда-либо не было. Мы отмечались в московской военной комендатуре каждый вторник и четверг, и вот сегодня раздался звонок прибыть за предписанием, что мы и сделали.

Что было дальше писать не буду, так как мои посты читают не только друзья, но и враги. Скажу лишь, что адвокат в данной ситуации реально необходим. Все наши дальнейшие действия мы будем делать только с ним. Поэтому подтверждаю просьбу, озвученную моими друзьями о сборе средств на оплату юридических услуг.

Перевод по номеру карты:
2200 2460 6520 7857
ВТБ, Получатель Евгения Владимировна Я.

Друзья, коллеги, соратники и дорогие подписчики. Сбор закрыт. Меньше чем за сутки мы собрали с вами достаточно внушительную сумму. Сколько точно уйдет на оплату юридических услуг пока не известно, но я больше, чем уверена, что того, что собрали - хватит. Выражаю всем кто помог искреннюю благодарность. Низкий вам поклон. Вместе мы обязательно победим!

Так, дорогие товарищи, мы по ходу закрываем, наконец, две классические тушки для 10 ОБрСпН.

На данный момент (с учётом переводов по номеру телефона) насобиралось порядка 316.000, а два классика выходят в 286.000. Плюс будет какая-то сумма на пересылку СДЭКом до условного промежутка (если не получится уронить птиц на хвост кому-нибудь, кто едет на юг).

Спасибо всем причастным!

По возможности прошу этот наш горшочек варить дальше, ибо...

Перевод по карте:
2202206723766122 (Сбер)
Наталья Юрьевна У.

Перевод по номеру телефона:
+79161610069 (Сбер)
Юлия Владимировна И.

Алексей Рогозин прогнозирует распространение роевых систем как главной технологии в области беспилотников в 2025 году.

Я уже не раз отмечал проблему преобладания противника не только в количестве дронов, но и в численности операторов, что позволяет устраивать карусели бомберов со сбросами и сосредоточенно атаковать технику и пехоту дронами-камикадзе.

В целом, на земле отмечается неравномерность дронного воздействия противника:

"В разные периоды на разных участках фронта плотность применения дронов противником может значимо изменяться. Это может быть связано с сосредоточением усилий на каком-то участке фронта, с накоплением для дальнейшего массированного применения или проблемами со снабжением".

Однако при этом сосредоточение усилий формирований ударных БПЛА и массированное их применение регулярно имеет место. В частности, ещё в мае товарищ Вольт приводил нормы расхода ФПВ-дронов у противника при отражении атак из расчёта 3-4 камикадзе на одного нашего бойца штурмовой группы и 6-10 на танк или ББМ. Аналогичным образом противник может также позволить себе отрабатывать и по нашим автомашинам снабжения и эвакуации в ближних тылах.

На этом фоне, напоминаю, Мадяр недавно объявил о преобразовании своего полка в бригаду ударных беспилотных авиационных систем с трёхкратным увеличением численности личного состава. При этом противник всячески стремится развивать и наращивать непосредственно дронный компонент как таковой, количественно и качественно.

Противник тоже прекрасно владеет сомнительным искусством игры в пушечное мясо, однако по мере прогрессирующего проседания своих человеческих ресурсов старается делать всё бóльший упор на относительно недорогих и массовых средствах высокоточного поражения в виде дронов.

Причём противник имеет существенное преимущество как в части общей организации процесса, так и в плане высокой заинтересованности внешних бенефициаров в возможностях текущего театра военных действий как испытательного полигона.

Что характерно, сейчас с земли поступают сигналы о том, что противник уже мог перейти к практическим испытаниям роев дронов, то есть к управлению 6-12 дронами одним оператором.

Вполне возможно, что это пока ещё может быть смелым допущением, которое вызвано как раз сосредоточением беспилотных сил противника и массированным применением ударных дронов на каких-то конкретных участках фронта. Однако в любом случае тренд военно-технической мысли на разработку и внедрение боевых роевых систем представляется вполне логичным и рабочим.

При успешной реализации данного тренда можно ожидать очередных радикальных изменений в облике войны, и здесь я склонен разделить скептическую оценку Алексея Живова в отношении наших ближайших перспектив:

"Успеем ли мы за этими переменами? Зная нашу внутреннюю динамику, качество кооперации, доступность денег и скорость реагирования военной бюрократии, считаю, что не успеем. Без шансов".

К данной оценке добавлю ещё один важный момент. Сама практика организации наших наступательных действий всячески намекает на то, что ставка в боевой работе всё также делается в первую очередь на человеческий ресурс и средства поражения крупных калибров, а беспилотные технологии медленно и печально плетутся в хвосте. При том, что наш человеческий ресурс точно так же неуклонно проседает, никакой явно и чётко выраженной тенденции к его сбережению за счёт робототехники не наблюдается.

Что будет, если противник окажется в состоянии мультиплицировать эффект увеличения численности операторов и количества дронов внедрением роевых технологий? Когда в условиях чувствительного проседания непосредственно пехотной компоненты операторы в меньшем количестве смогут надёжно перекрывать более широкие участки, а их общая бóльшая численность позволит обеспечить как более-менее равномерное прикрытие всей линии фронта, так и наличие мобильных резервов, достаточных для оперативного затыкания всех образующихся дыр, прогрызаемых нашей многострадальной пехотой?

Будет весело и страшно,
Будет больно и смешно...

На мой прогноз о том, что в 2025 году роевые технологии станут одними из ключевых в БпЛА, откликнулись со своими сообщениями Алексей Живов, Юрий Баранчик и Филолог в засаде. Дам ещё несколько комментариев:

🔹 Следующий год станет большим началом. Это не будет год зрелых роевых технологий, но, вероятно, период "проб и ошибок", когда основные достижения придутся на прототипы и локальные испытания. Тем не менее, именно в 2025 году мы, скорее всего, увидим первые серийные системы, пусть и ограниченные по масштабу внедрения и дорогие по стоимости.  

🔹 Переход к распределённой автоматизации. В ближайшие годы мы увидим сдвиг от управления каждым дроном отдельно к алгоритмам, способным координировать группы аппаратов. Пусть это будет сначала не полноценный рой в интеллектуальном понимании, а скорее автоматизация определённых задач. Однако первые успешные примеры применения таких систем станут важным этапом, который покажет их потенциал.  

🔹 Умный РЭБ как вызов и стимул. Радиоэлектронная борьба станет серьёзным барьером для роевых технологий, но современные вычислительные мощности уже позволяют реализовать на борту алгоритмы локального взаимодействия между дронами. Это снижает зависимость от связи, хотя полностью её не устраняет. Да, такие решения пока дороги, но они уже становятся доступными и активно развиваются.  

🔹 Первые шаги ИИ-дронов. Если говорить о роевых системах как о динамически адаптивных решениях, то мы уже видим первые результаты внедрения: ИИ-дроны с локальными вычислителями разрабатываются (по открытым данным) в США, Китае, Германии, Израиле, России и на Украине. Пока это далеко от полноценного роя, но тренд очевиден.  

🔹 Появление высокотехнологического "щита". Полностью согласен, что защита от роевых технологий не менее важна, чем их развитие. Особую роль здесь играют новые технологии физического уничтожения дронов. Однако критический риск заключается в том, что отставание в разработке роя делает нас уязвимыми перед массовыми атаками противника, обладающего такими технологиями.  

🔹 Ставка на технологии. Пока на поле боя продолжает доминировать численное превосходство личного состава, а не технологические решения, наши шансы на успех уменьшаются. Вопрос упирается не только в ресурсы, но и в скорость принятия решений, готовность бюрократической системы адаптироваться и действовать быстро.  

🔹 Организационные и управленческие барьеры. Управление созданием высоких технологий требует особых компетенций, а внешние обстоятельства редко способствуют успеху таких проектов. В конце концов всё будет зависеть от конкретных людей, кто этим займётся.

Как известно, всё решают кадры.

@rogozin_alexey

С небольшим комментарием попал в материал Russia Today.

Изначально давал развёрнутый комментарий о роли артиллерии в обеспечении штурмовых действий и востребованности управляемых боеприпасов для ствольной и реактивной артиллерии, но в итоге концепция материала изменилась и коротенькая выжимка из моего текста выглядит странновато.

В общем, получилось что получилось. Но по крайней мере в этой выжимке проговорена мысль о необходимости насыщения нашей армии высокоточными боеприпасами и дальнобойными артиллерийскими комплексами, увязанными в разведывательно-огневые контуры со средствами наблюдения, обнаружения и корректировки.

P.S. Ниже выкладываю полный текст на тему проблем с артиллерийским обеспечением штурмовых действий.

В современных реалиях роль ствольной и реактивной артиллерии наиболее распространённых систем и калибров (120-мм миномёты, 122-мм и 152-мм гаубицы, 122-мм РСЗО) в обеспечении штурмовых действий представляется недостаточно эффективной.

Ввиду общей прозрачности театра военных действий в условиях использования современных средств разведки и наблюдения и повышенной уязвимости массовых скоплений живой силы, боевой техники, транспорта и материальных запасов для имеющихся средств поражения текущий формат боевых действий характеризуется высокой рассредоточенностью сил и средств, сильной разреженностью боевых порядков и преимущественно очаговым характером обороны.

Современные средства воздушной разведки, радары контрбатарейной борьбы, более высокая точность и дальнобойность используемых противником артиллерийских систем западного производства, использующих в том числе и управляемые боеприпасы, а также малые ударные дроны, способные поражать цели на глубину порядка 20 километров и более за линией боевого соприкосновения, делают наши артиллерийские средства в принципе достаточно уязвимыми для поражения, в том числе в рамках контрбатарейной борьбы. Особенно уязвимыми являются 120-мм миномёты и буксируемые гаубицы ввиду своей низкой мобильности и маневренности. Практически невозможной становится и концентрация артиллерийских средств и существенных объёмов боеприпасов на узких участках.

Указанные выше условия текущего формата боевых действий в принципе демонстрируют низкую эффективность площадного способа поражения групповых целей (причём не только рассредоточенных, но и компактных, к которым относятся и опорные пункты, т.е. непосредственно объекты штурмовых действий), предполагающего подавление цели по определённым нормам расхода боеприпасов того или иного калибра на единицу площади. Наиболее низкую результативность при этом показывают 122-мм РСЗО, предназначенные именно для площадного поражения целей.

Вынужденная рассредоточенность и одновременно повышенная уязвимость артиллерийских средств и логистики боепитания затрудняет создание необходимой плотности огня (включая сосредоточение и массирование огня) для надёжного поражения целей в обороне (огневых точек) или в ближнем тылу противника (в первую очередь позиций операторов ударных БПЛА, а также иных внешних средств огневой поддержки опорных пунктов), напрямую угрожающих штурмовым группам. Плюс к этому, недостаточная дальнобойность, точность и скорость поражения существенно осложняют подавление вражеских артиллерийских средств дальнего огневого поражения (при крайне высоких рисках ответного поражения), также представляющих серьёзную угрозу для штурмовых групп, в первую очередь при использовании кассетных боеприпасов. Зачастую артиллерийские средства производят всего несколько выстрелов, после чего самоходные артиллерийские установки меняют позиции, а расчёты миномётов и буксируемых гаубиц маскируют свои орудия и уходят в укрытия. РСЗО могут отстреливать целые пакеты, но как раз они наименее эффективны.

Также на результативность огня ствольной артиллерии могут влиять такие субъективные факторы, как износ орудийных стволов и качество артиллерийских выстрелов, при которых разброс снарядов от цели в глубину и по фронту может доходить до нескольких сотен метров, а также ситуативная нехватка боеприпасов.

Здесь стоит отметить, что при оказании огневой поддержки штурмовым группам достаточно высокую эффективность в подавлении сильно укреплённых огневых точек, особенно в городской и промышленной застройке, показывают танки, работающие на прямой наводке. Также при работе по оборонительным позициям противника в городской и промышленной застройке в рамках огневой подготовки штурмовых действий хорошо показывают себя тяжёлые огнемётные системы. Плюс к этому, весьма эффективное огневое поражение, в том числе сильно укреплённым объектам, способны наносить 240-мм самоходные миномёты особой мощности. Однако дальность стрельбы во всех этих случаях делает эти боевые машины крайне уязвимыми для ударных дронов.

Продолжение ниже ⬇️

Факторы плотного увязывания артиллерийских средств в разведывательно-огневые контуры с разведывательными БПЛА ближнего и дальнего радиуса действия, с помощью которых производится оперативная корректировка стрельбы; использования приёма поочерёдной стрельбы орудиями батареи для снижения рисков ответного поражения, поскольку у противника не возникает необходимости оперативно подавить орудие, если оно само замолчало; а также хорошей подготовки расчётов, которые в состоянии укладываться в существенно меньшее количество боеприпасов от нормативного расхода на поражение цели, в определённой степени влияют на результативность артиллерийского огня, но не снимают всего комплекса проблем и общая эффективность работы артиллерии остаётся невысокой, в том числе в части обеспечения штурмовых действий.

По имеющимся данным, порядка 70% атак срывается ещё на этапе выдвижения штурмовых групп на рубеж атаки ввиду обнаружения их малыми разведывательными БПЛА противника с оперативным нанесением им комплексного огневого поражения, в том числе ударными дронами, что говорит о неподавленности позиций операторов БПЛА (в том числе временных - при использовании мобильных групп), иных внешних средств огневой поддержки, равно как и пунктов управления в ближних тылах, т.е. критически значимых и приоритетных целей на поражение в рамках артиллерийской подготовки штурмовых действий.

При оказании непосредственной артиллерийской поддержки штурмовым действиям огневым воздействием по атакуемому опорному пункту с переходом к работе миномётов по мере приближения бронегруппы с десантом к позициям противника огонь может прекращаться или переноситься в глубину при спешивании штурмовой группы на дистанциях менее 100 метров до атакуемого опорного пункта. Но даже в таких условиях и на таких близких дистанциях противник на самой оборонительной позиции, пережидающий обстрел в укрытиях, нередко оказывается способен отреагировать на приближение штурмовой группы практически сразу после прекращения или переноса огня и отразить атаку групповым и индивидуальным оружием. Такие ситуации имеют место в силу того, что эффект надёжного подавления обороны противника артиллерийским огнём не достигается, при этом обороняющиеся оказываются своевременно уведомлены о подходе атакующих за счёт внешних средств наблюдения в виде разведывательных БПЛА и устойчивого контура управления.

Таким образом, вопросы заключаются не столько даже в пробивных, разрушающих и поражающих характеристиках боеприпасов, используемых артиллерийскими системами, о которых идёт речь, сколько в точности ведения огня и скорости достижения надёжного поражения целей минимально возможным количеством боеприпасов (в первую очередь для минимизации рисков ответного поражения), что подчёркивает особую значимость и востребованность высокоточных боеприпасов, а также в расширении применения более дальнобойных артиллерийских средств дальнего огневого поражения особой мощности с корректируемыми боеприпасами, способных обеспечивать надёжное поражение критически важных и сильно укреплённых опорных пунктов и объектов (вероятно за исключением сильно заглублённых пунктов управления) и результативно вести контрбатарейную борьбу, оставаясь вне зоны досягаемости обычных артиллерийских средств противника и малых ударных дронов.

Окончание ниже ⬇️

В текущих условиях в части артиллерийской подготовки и поддержки штурмовых действий имеет смысл акцентировать внимание наиболее распространённых артиллерийских средств на поражении критически значимых целей в ближних тылах. При этом надо отметить, что использование кассетных боеприпасов существенно повышает вероятность повреждения различного выносного оборудования, а применительно к позициям операторов БПЛА - ещё и самих дронов в моменты запуска или возвращения. В ситуациях с мобильными средствами огневой поддержки (включая группы операторов ударных БПЛА) особенно важна надёжная связь между артиллерийскими средствами и аэроразведкой и оперативность в нанесении огневого поражения. В части же подавления вражеских средств дальнего огневого поражения большую эффективность пока демонстрируют барражирующие боеприпасы, нежели артиллерия, и в этом плане при обеспечении штурмовых действий целесообразно использовать именно данные средства поражения. Кроме того, при наличии возможности, в рамках обеспечения штурмовых действий для поражения критически значимых целей в ближних тылах, включая сильно укреплённые, имеет смысл задействовать авиацию с корректируемыми авиабомбами.

В части оказания огневой поддержки штурмовым группам непосредственным воздействием на атакуемую позицию представляется рациональным делать упор на использовании ударных дронов, способных обеспечивать высокоточное поражение целей на опорном пункте, в том числе на финальной стадии подхода штурмовой группы к атакуемой позиции, а в открытых траншеях - ещё и прямо в процессе зачистки на минимальных дистанциях между бойцами штурмовой группы и обороняющимся противником. При этом, в зависимости от ситуации, артиллерийские средства, не задействованные в подавлении целей в ближних тылах, имеет смысл вообще не засвечивать огневым воздействием по атакуемой позиции ввиду повышенных рисков ответного поражения при сомнительном эффекте их собственного огня по опорному пункту, а держать их в резерве для огневого обеспечения закрепления на занятой позиции при подводе резерва и контратаке противника, в этом случае уже весьма уязвимого для артиллерийского огня.

‼️ Встречайте очередной сборник Андрея Маркина: Обобщение боевого опыта СВО до декабря 2024 года. 2-я тетрадь. Скачать книгу в электронном формате можно по этой ссылке на сайте Центра стратегической конъюнктуры. Издание подготовлено при поддержке Координационного центра помощи Новороссии (КЦПН).

ТОП-10 Военных экспертов 2024 года по мнению экспертов агрегатора «Асфальт»:

1. Борис Рожин @boris_rozhin
2. Михаил Звинчук @rybar
3. Владислав Шурыгин @ramzayiegokomanda
4. Юрий Подоляка @yurasumy
5. Юрий Котенок @voenkorKotenok
6. Алексей Живов @zhivoff
7. Роман Алехин @Alekhin_Telega
8. Валерий Ширяев @Shiryaev_and_Shiryaev
9. Михаил Ходаренок @polkovnik_hodarenok
10. Святослав Голиков @philologist_zov

⬆️ Благодарю коллег за оценку. При этом отмечу: теперь уже никогда ни в каких актуальных рейтингах мы не увидим Мурза. Тяжелейшая потеря уходящего военного года. Тяжелейший удар по военно-технической мысли и практике на перспективу.