Объявление о концерте Пауля Витгенштейна в Москве.

Вечерняя Москва, 1930, № 154, 5 июля.

Подарок для наших друзей-марксистов: визуализация переписки Маркса и Энгельса

https://www.behance.net/gallery/69623539/Marx-and-Engels

Вышла статья нашего коллеги, доцента Антона Кузнецова

Аннотация. Основным предметом рассмотрения является иллюзионизм, отвергающий существование феноменального сознания. Цели статьи — во первых, показать, что отрицание феноменального сознания нельзя отбросить на основании того, что оно очевидно ложно; во-вторых, обосновать несовместимость иллюзионизма с допущением возможности существования феноменального сознания. Первая цель достигается через анализ трех основных линий аргументации в пользу существования феноменального сознания, который выявляет, что они содержат в себе круг, вторая — через анализ разных интерпретаций понятия феноменального сознания, который приводит иллюзиониста либо к самоопровержению, либо не позволяет даже начать разговор о такой возможности. Обе цели подчинены общему проекту доказательства существования феноменального сознания, главная отличительная особенность которого заключается в том, что оно не полагается на особые отношения субъекта с его сознанием. Поэтому оно может решить проблему круга и отбить иллюзионист- скую критику. Главный вывод статьи: иллюзионизм совместим только с невозможностью существования феноменального сознания, под давлением которой может обрушиться все здание иллюзионистской аргументации.

Советская пресса о Расселе

Вечерняя Москва, 1931, № 272, 17 ноября

Вышла статья нашего главного редактора Евгения Логинова про иллюзионизм и аргумент Мура

Аннотация. Статья посвящена критике муровского аргумента в современной философии сознания. Описывается трудная проблема сознания и одно из ее решений — иллюзионизм. Анализируется полемика вокруг муровского аргумента против иллюзионизма. Показано, что перспективным направлением исследования является сравнение муровского аргумента против иллюзионизма и оригинального аргумента Дж.Э. Мура в пользу существования внешнего мира. Из сравнения посылок этих аргументов делается вывод, что муровский аргумент не основан на здравом смысле в той же мере, в какой на здравом смысле основан аргумент Мура.

Опубликована запись: "Гнев и прощение. Научный семинар Центра исследования сознания"

Аннотация: Гнев и прощение обычно считаются естественными эмоциональными моральными реакциями в ответ на причиняющие ущерб действия других людей. Однако Нуссбаум подвергает критике уместность таких реакций. Автор отстаивает тезис о нерациональности гнева, на протяжении всей книги демонстрируя, что он лишь разрушает межличностные, деловые и политические отношения, ни в чём не способствуя их улучшению. Противоположностью гнева считается прощение, однако Нуссбаум показывает, что его позитивная роль нередко переоценивается, и порой прощение даже оказывается не менее деструктивным в моральном отношении, чем гнев. Более адекватной реакцией в ответ на причинённый ущерб, по мнению Нуссбаум, является принятие установки, лишённой ретрибутивистских мотивов, обращённой к улучшению отношений с другими людьми и построению более справедливого и благополучного общества. И хотя принятие такой установки может представляться менее естественным и требовать существенной работы над собой, оно того стоит, полагает Нуссбаум. Насколько оправдан и реалистичен этот проект, мы обсудим на нашем семинаре. Центральные идеи автора представит Вадим Чалый, а Леонид Корнилаев подвергнет их критическому анализу. Далее — дискуссия.

Участники дискуссии: Артем Беседин, Антон Кузнецов, Андрей Мерцалов, Вадим Васильев.

Великий современный православный богослов Ричард Суинберн о вкусняшках

Традиционный наш пост на День знаний:

ФК предлагает вам задуматься над вопросом «О чем Вы никогда не думали?». Это тот вопрос, который мы вот уже двенадцать лет задаем разным отечественным и зарубежным философам. Посмотрите, как на него отвечают они, и сравните со своим ответом.
Дэниел Деннет: Уверен, что о целой куче вещей, я же не могу думать обо всем! Например, я мало размышлял над традиционными философскими вопросами, мало усердия приложил к центральным темам метафизики, почти не писал о проблемах этики и эстетики, хотя и старательно их обдумывал, — я просто не нашел, что я могу сказать по этому поводу чего-то стоящее публикации.
Вадим Васильев: Над этим вопросом.
Яков Свирский: Просто вечный тупик. Я не знаю, что на него отвечать, потому что пока я собираюсь отвечать, то думаю над тем, над чем ещё не думал.
Александр Тарасов: Если я над чем-то не думал, как же я могу об этом говорить? Но сюжет, которым я специально не занимался, однако в последнее время все чаще понимаю, что заняться им следует, есть. Это влияние глупости на социальные и исторические процессы. Поскольку все больше убеждаюсь, как много зависит от индивидуальной и коллективной деятельности дураков.
Александр Секацкий: Об этом я подумаю завтра — так, кажется, любила говорить героиня «Унесенных ветром»...
Андрей Муравьев: Я никогда не думал о тщете философских занятий.
Валерий Суровцев: Откровенно говоря, этот вопрос содержит в себе перформативное противоречие. Как на него ответить? Наверное, стоит создать что-то в роде расселовской иерархии типов, где «недуманье 1-го порядка» отличалось бы от «недуманья 2-го по- рядка» и т.д. Или можно было бы различить такие вещи, как моё желание о чём-то подумать и наличие времени для того, чтобы об этом подумать. Если мы говорим в этом смысле о том, о чём я ещё не думал, то стоит ответить так: есть ещё очень много проблем, с которыми хотелось бы разобраться. Это касается и некоторых проблем философии математики, и современного состояния теории дескрипций, по которой в последнее время вышло очень много работ, относящихся к переосмыслению двухаспектной семантики, и т.д. Кроме того, в последнее время я занимаюсь Дж. Муром, в частности — идеей концептуального анализа.
Джесси Принц: Парадоксальный вопрос! Как только я начинаю отвечать, я начинаю думать об этих вещах, и понимаю, что ответы уже опровергли сами себя. В философии я пытаюсь работать во многих областях; мне интересно, как разные вопросы связаны друг с другом. Но существуют области, которые я проигнорировал. Например, я никогда особенно не интересовался спортом, проигнорировал философию спорта (очень небольшую область в философии). Но сейчас я заметил, что игнорирую эту область, и понял свою ошибку. В спорте люди образуют сильные альянсы и развивают страстные предпочтения. Для того, кому интересны сознание и мораль, спорт очень актуален. Он как микрокосм социального поведения. Возможно, мы сможем лучше понять моральную психологию, если будем изучать спорт. Поэтому я должен прекратить пренебрегать этой областью.
Джон Сёрл: Я никогда не думал о трудностях китайской кулинарии. Насколько я могу судить, китайцы тратят больше усилий на готовку, чем представители любой другой культуры, но я никогда не думал об этом. Я восхищаюсь китайской кулинарией, Китай имеет великую культуру. Но есть три вещи, которые они никогда не смогут признать: демократию, права человека и то, что женщины — люди.
Филипп Гофф: О разноцветных летающих обезьянах, сделанных из зубов старой леди (во всяком случае, не часто).

Владислав Лекторский: О чем я никогда не думал? Я не знаю, как на это ответить. Наверное, есть много вещей, о которых я никогда не думал. Я еще этих вещей не знаю. Потом буду о них думать. Я допускаю, конечно, что существуют интересные вещи, о которых я не думал, а надо бы. Вы думаете, я обо всем думал? Нет, конечно. Я думал далеко не обо всем, далеко не все вопросы мне ясны, далеко не все вопросы я решил. Что-то мне ясно, что-то не ясно. Поэтому я считаю, что я, не смотря на свои 80 лет, многого не знаю, чувствую себя учеником, начинающим в философии. Потому что по-моему философией можно заниматься только тогда, когда ты чувствуешь себя немножко…так... Потому что если ты все знаешь, все продумал, если ясны ответы на все вопросы, то можно уже перестать заниматься философией. Я еще не перестал.
Дерк Перебум: Я никогда серьёзно не думал о том, почему отражения в зеркале переворачиваются справа налево, а не сверху вниз.
Маркус Габриэль: Как я могу быть уверен, что не думаю об этом, пока отвечаю на ваш вопрос?
Рубен Апресян (иноагент): Легче сказать, о чем я думал. В смысле думал и продумывал в меру сил до видимых логических завершений или хотя бы понимал, что обдумываемое мной не продумывается с удовлетворительной полнотой, более того, не продумывается вот в этом и в этом и в силу недостатка у меня такого или другого ресурса. Досадно, когда думание о чем-то оставляет впечатление продуманности, а через какое-то время, может быть совсем скоро, обнаруживается, что кто-то продумал все это интереснее, остроумнее, глубже, а к тому же легко и изящно. Но здесь требуется ряд уточнений касательно думания, мышления, рассуждения, как и форм проявления интеллектуального мужества (из-за нехватки которого продумывание сплошь и рядом оказывается просто незавершенным), и вот об этом еще надо будет специально подумать.
Владимир Миронов: Ну это трудно сказать. Я затрудняюсь. Проще перечислять то, над чем я думал. Не знаю, это для меня загадка, честно говоря, потому что сам факт думанья о том, о чем я не думал, порождает такой парадоксальный случай. То есть можно назвать что угодно, в принципе. Потому что никто и ничто мне не запрещает думать о чем угодно, а отсюда вытекает, что я не могу помнить все, о чем задумывался. Я просто думаю. Тут нет прямого объекта. Есть простые вещи, когда я рассуждаю, допустим, о бутылке воды, а есть просто осознание самого удовольствия от того, что я могу думать, осознание того, что я могу в своей голове выстраивать нейродинамические кубы, перестраивать эти шарики, которые мне позволяют наслаждаться неожиданным взглядом на вещи.
Майкл Данн: Имеете в виду до сих пор?
Дэвид Чалмерс: Об ответе на этот вопрос.
Александр Дугин: Ни о чем.
Альфред Мили: О медведе, танцующим с акулой. До сего дня.
Данил Разеев: Я не думал о любви и счастье. С философской точки зрения эти темы казались мне банальными. Теперь я понимаю, что я ошибался. Об этом обязательно надо думать.
Эрик Олсон: Почти обо всем. Отношение тех тем, даже метафизических, о которых я действительно хоть сколько-то размышлял, к тем, о которых я не думал, близко к нулю. Всего один пример: я никогда не думал о природе сознания. Частично это связано с тем, что этот вопрос не достаточно ясен, чтобы я понимал, с чего мне начать о нем думать. Я не смог бы сказать с хоть сколько-то разумной степенью подробности, что можно было бы считать теорией сознания — даже плохой теорией сознания, — или на какой вопрос она должна давать ответ. Я также не уверен, что сознание действительно обладает той невероятной важностью, которую ему приписывают многие люди, — впрочем это не ценностное, а чисто автобиографические суждение. Говоря более общо, я не могу продвинуться в какой-то теме далеко, до тех пор пока я не сформирую для себя четкого понимания обсуждаемого вопроса — а достижение этого этапа занимает у меня много времени. В большинстве случаев я вообще никогда его не достигаю. Здорово было бы иметь мудрые мысли по поводу широкого спектра философских проблем, но мой ум так не работает.

Дмитрий Зайцев: Я никогда не думал, что доживу до такого времени, когда мне одновременно нужно будет присутствовать на заседаниях сразу двух комиссий в ректорате...
Майкл Линч: Об этом вопросе :)
Федор Гиренок: О Господи. Вот об этом я никогда не думал. О том, о чем я никогда не думал.
Анна Костикова: Ну, мы уже обсуждали, как отвечают на этот вопрос разные философы… Может быть, ответить в рамках того прикладного направления, в котором сходятся, кстати, и европейцы, и аналитики. Как это ни парадоксально, классическая, даже включая постмодернистскую, европейская философия, точно также как и аналитическая философия, выходит на проблему принятия решений. Поэтому чаще всего люди не думают о том, по поводу чего им не приходится принимать никаких решений.
Тим Скэнлон: Этот вопрос звучит как вопрос с подвохом: что бы я ни упомянул, оно тем самым станет чем-то, о чем я уже думал. Существует огромное количество вещей, о которых я никогда не думал, и я уже слишком устал, чтобы начинать о них думать теперь.

Человеческие познавательные способности неидеальны. Порой нам буквально не хватает слов и концептов, чтобы описать происходящее с нами. В других же случаях известные нам способы описания ситуации упускают нечто важное. Когда подобное происходит, то мы сталкиваемся с тем, что Миранда Фрикер называет герменевтической несправедливостью. Пытаясь преодолеть невозможность знать все обо всем, мы обращаемся к экспертам, но легко ли найти основания для доверия чужой экспертизе? Вместе с Михаилом Хортом мы обсуждаем герменевтическую несправедливость, которая выражается, как в недостатке, так и в избытке ресурсов для описания мира и нашего опыта пребывания в нём.

https://youtu.be/HCuX7P2FUkw

Древнеегипетское заклинание для вашего утра

Приношение пред его лицом. Говорит слова: Вознеси свое лицо, Осирис! Вознеси свое лицо, о и.р. сей, светило которого спешит;
Вознеси свое лицо, и.р. сей, цветущий, снаряженный.
Посмотри на выходящее из тебя, то есть кал и мочу.
Поднимись, и.р.! Открой свой рот действием ока Гора.
Твой горец, твой ка, то есть Осирис защищает тебя от всякого нападения мертвецов.
И.р.! Ты получил сей хлеб из ока Гора.


Тексты пирамид, Глава 93.

Такая у нас сегодня древняя мудрость

Вышла статья Александра Беликова и Евгения Логинова "Dummett’s Theory of Truth as a Source of Connexivity" в журнале "Studia Logica ".

https://link.springer.com/article/10.1007/s11225-024-10146-w

Статья представляет собой дальнее эхо старого номера ФК про метафизику истины.

Зависимость Локка от Гоббса — большая и сложная тема. При жизни Локка обвиняли в том, что он гоббист, в то время это было ругательство. Локк же отбивался: какой я, мол, гоббист, нормальный я. Сейчас исследователи знают, что влияние, конечно, было, и не только в политической философии.

Так, например, Локк в "Опыте..." критикует определение времени как меры движения: "Несмотря на то что все люди, очевидно, измеряли время движением великих и видимых мировых тел, время определяют как меру движения" (II, 14? 22). Это очень похоже на то, что Гоббс пишет в "О теле": определение "время есть мера движения" ... не столь точным, ибо мы измеряем время движением, а не движение временем". (Раздел 1, Глава VII, 3). Хотя собственные их подходы к природе времени несколько отличаются. Для Гоббса время есть образ движения, поскольку мы представляем в движении то, что совершается в последовательности. Для Локка же время есть измеренная последовательность.

Опубликована запись Научного семинара МЦИС-ИЗФ "Новые идеи в философии" по книге "Обсуждая априори" Пола Богосяна и Тимоти Уильямсона.

В книге представлена дискуссия авторов, которая велась ими начиная с 2002 года в различных выступлениях и статьях. Центральной темой обсуждения является возможность априорного знания — вопросы о том, как возможно познание силами одного только разума и что именно можно познать таким образом. Попутно обсуждаются проблемы границ и природы разума вообще и нашего, человеческого разума в частности, оснований логического знания и дедуктивного вывода, различия аналитических и синтетических суждений, условий лингвистического понимания и компетенций, схватывания понятий и природы интуиций, а также вопросы о том, как вообще работает или должна работать эпистемология и философия в целом. По большинству этих вопросов позиции авторов расходятся, однако их цель — не столько заставить оппонента поменять свою точку зрения, сколько представить собственную исследовательскую программу наиболее убедительным образом и дать возможность читателю самому выбрать, соглашаться ли с одной из этих позиций или оспаривать обе. Убедительность представленных авторами аргументов мы обсудим на нашем семинаре: центральные идеи авторов представит Евгений Логинов, а Антон Кузнецов подвергнет их критическому рассмотрению; далее — дискуссия.

Участники дискуссии: Евгений Логинов, Артем Беседин, Артем Юнусов, Иван Девятко, Анна Костикова, Вадим Васильев.

https://www.youtube.com/watch?v=E58RE44nFHQ

Соображай, что делаешь.

Биант, сын Тевтама.

Такая у нас сегодня древняя мудрость.

Если вы вдруг не знали, что такое осень, то нет, это не плачущее небо под ногами, это "не умирание и распад, не нечто преходящее — но, пожалуй, раскаляющее, жарособирающее вхождение в надежное молчание новой эпохи пробуждения <, подготавливающего> развитие-переход к непрестанному ликованию <по поводу> неисчерпаемого величия бытия к <взрывному> началу.

Мартин Хайдеггер, Черный тетради, 1931-1938.

А вы говорите — небо, небо. Небо — оно над Испанией.

Классификация наук, Чарлз Пирс, W8: 275.