Многие знают что вышел новый сезон "Тёмного зеркала". Так вот третья серия - почти шедевр. Не буду о несомненных художественных достоинствах, глубина фильма позволит порассуждать о психоанализе. Дальше наверняка спойлеры, так что посмотрите сперва (кстати пикантности добавляет невозможность увидеть по крайней мере эту серию из-за цензурных соображений, так что, помня известного поэта, кино для умных).
Можно вспомнить множество фильмов о неожиданной, или даже "нежеланной" любви. Любовь здесь впыхивает как что-то неуместное, почти навязанное, то есть не вписывающееся в порядок вещей. В нашем фильме, это подчёркнуто ещё более радикально: речь об отдельной искусственной реальности, которая должна быть подчинена сценарию, которая создана во имя сценария, и в которой по замыслу не должно быть ничего кроме того, что сценарием предписано, даже в головах большинства героев. Это классическая проверенная временем история, когда любовь возникает так, как по идее и должна возникать. Но, но.... Всё идёт совсем не так как предписано, а потом и вовсе эта распоясавшаяся искусственная реальность теряет всяческую связь с обыденностью: нет никакого сценария, но есть несомненно то, что любовью может быть названо без всяких условностей и ради чего можно навсегда остаться в этом населённом манекенами мире, где единственные живые души - это ты и она, и пошёл он весь тот привычный мир.
История до крайности фантастическая, но смею утверждать, что она при этом универсальная. Всё слетает с катушек в том месте сценария, где речь идёт о встрече, в результате которой между героями и должно вспыхнуть чувство. Настоящая встреча оказывается как раз в том месте, где сценарий летит к чертям, поэтому "встреча" - это вполне себе психоаналитическое понятие, а психоаналитическое - значит о бессознательном. Но о каком бессознательном речь? А это то, что находится по ту сторону сценария, то есть того, что записано. Более того, давайте вспомним, герои даже созданы во имя сценария, они не могут знать ничего кроме того, что было когда-то на бумаге. И ещё: должна сохраняться как нить истории, так и связь мира воображаемого, где возникает любовь кинематографическая, с миром реальности, откуда пришла героиня.
Встреча (с большой буквы) приводит к тому, что рвётся нить истории, а значит дальше последуют события, которых ну просто не может быть, они не предусмотрены. И второе: рвётся связь между двумя реальностями, ты уже не можешь быть сразу на двух сценах, ты не играешь, всё твоё бытие теперь здесь, ты не расщеплён.
Я не столько сейчас проспойрелил основную идею фильма, сколько сформулировал парадигму того, что является Встречей.
Встречи кого с кем? Героев несомненно, но и чего-то ещё, находящегося по ту сторону каждого из них, о чём каждый из них даже не подозревал.
Вы можете найти у Лакана идею, что встреча, связь, возникает как встреча, связь, симптомов. Я, мой симптом, природу которого я не знаю, обнаруживает себя как что-то самое живое во мне, благодаря встрече с партнёром, обнажившем передо мной в свою очередь то, о чём он сам не подозревал. И тогда действительно неважно, кого ты играешь в жизни, как ты выглядишь, как мужчина или как женщина, то, что действительно вступает в связь - всегда ускользает от постороннего взора, и даже от твоего собственного. Мы всегда одурачены любовной сценой, на которой мужчины, женщины... (остановите меня, я уважаю цензуру), но любовники - мы о них никогда ничего не знаем.
Что-то ты можешь записать, увидеть, а что-то - нет, невозможно. Более того, это вот то самое, ускользающее от записи и артикуляции оказывается тем самым чем-то сугубо личным, интимным, как бы вне взгляда Другого.
Поэтому Встреча произошла без нашего участия, без нашего взгляда, и далее мы лишь будем иметь дело с данностью: ага, они влюбились, далее живём с этим. Об этом наверняка знал Шекспир, ограничившись чуть ли не одной строчкой на этом месте в истории Ромео и Джульетты. Но штука в том, что как бы круто и правдоподобно не была представлена дальнейшая история, по сравнению с тем моментом - весь мир населён манекенами.
Можно вспомнить множество фильмов о неожиданной, или даже "нежеланной" любви. Любовь здесь впыхивает как что-то неуместное, почти навязанное, то есть не вписывающееся в порядок вещей. В нашем фильме, это подчёркнуто ещё более радикально: речь об отдельной искусственной реальности, которая должна быть подчинена сценарию, которая создана во имя сценария, и в которой по замыслу не должно быть ничего кроме того, что сценарием предписано, даже в головах большинства героев. Это классическая проверенная временем история, когда любовь возникает так, как по идее и должна возникать. Но, но.... Всё идёт совсем не так как предписано, а потом и вовсе эта распоясавшаяся искусственная реальность теряет всяческую связь с обыденностью: нет никакого сценария, но есть несомненно то, что любовью может быть названо без всяких условностей и ради чего можно навсегда остаться в этом населённом манекенами мире, где единственные живые души - это ты и она, и пошёл он весь тот привычный мир.
История до крайности фантастическая, но смею утверждать, что она при этом универсальная. Всё слетает с катушек в том месте сценария, где речь идёт о встрече, в результате которой между героями и должно вспыхнуть чувство. Настоящая встреча оказывается как раз в том месте, где сценарий летит к чертям, поэтому "встреча" - это вполне себе психоаналитическое понятие, а психоаналитическое - значит о бессознательном. Но о каком бессознательном речь? А это то, что находится по ту сторону сценария, то есть того, что записано. Более того, давайте вспомним, герои даже созданы во имя сценария, они не могут знать ничего кроме того, что было когда-то на бумаге. И ещё: должна сохраняться как нить истории, так и связь мира воображаемого, где возникает любовь кинематографическая, с миром реальности, откуда пришла героиня.
Встреча (с большой буквы) приводит к тому, что рвётся нить истории, а значит дальше последуют события, которых ну просто не может быть, они не предусмотрены. И второе: рвётся связь между двумя реальностями, ты уже не можешь быть сразу на двух сценах, ты не играешь, всё твоё бытие теперь здесь, ты не расщеплён.
Я не столько сейчас проспойрелил основную идею фильма, сколько сформулировал парадигму того, что является Встречей.
Встречи кого с кем? Героев несомненно, но и чего-то ещё, находящегося по ту сторону каждого из них, о чём каждый из них даже не подозревал.
Вы можете найти у Лакана идею, что встреча, связь, возникает как встреча, связь, симптомов. Я, мой симптом, природу которого я не знаю, обнаруживает себя как что-то самое живое во мне, благодаря встрече с партнёром, обнажившем передо мной в свою очередь то, о чём он сам не подозревал. И тогда действительно неважно, кого ты играешь в жизни, как ты выглядишь, как мужчина или как женщина, то, что действительно вступает в связь - всегда ускользает от постороннего взора, и даже от твоего собственного. Мы всегда одурачены любовной сценой, на которой мужчины, женщины... (остановите меня, я уважаю цензуру), но любовники - мы о них никогда ничего не знаем.
Что-то ты можешь записать, увидеть, а что-то - нет, невозможно. Более того, это вот то самое, ускользающее от записи и артикуляции оказывается тем самым чем-то сугубо личным, интимным, как бы вне взгляда Другого.
Поэтому Встреча произошла без нашего участия, без нашего взгляда, и далее мы лишь будем иметь дело с данностью: ага, они влюбились, далее живём с этим. Об этом наверняка знал Шекспир, ограничившись чуть ли не одной строчкой на этом месте в истории Ромео и Джульетты. Но штука в том, что как бы круто и правдоподобно не была представлена дальнейшая история, по сравнению с тем моментом - весь мир населён манекенами.
Известная фраза Лакана: "психоанализ - это лечение от незнания, но он бесполезен перед лицом глупости". То есть от глупости он точно не лечит... Хорошо, но делает ли он человека "лучше"? Ну, в смысле, приобретает ли человек какие-то качества, благодаря которым общественное мнение бы сказало, что он стал лучше?
Думаю нет, даже скорее всего нет. Кроме одной вещи: психоанализ немного подлечивает от хамства, потому что обязательным открытием в случае продолжающегося достаточно долго анализа будет мысль, что оказывается другой тебе не должен.
Думаю нет, даже скорее всего нет. Кроме одной вещи: психоанализ немного подлечивает от хамства, потому что обязательным открытием в случае продолжающегося достаточно долго анализа будет мысль, что оказывается другой тебе не должен.
Вот такое годное запилили.
Там уже 4 выпуска, будет ещё ;)
https://music.yandex.ru/album/35905180/track/138484016?utm_medium=copy_link
Там уже 4 выпуска, будет ещё ;)
https://music.yandex.ru/album/35905180/track/138484016?utm_medium=copy_link
Яндекс Музыка
Психоанализ и свобода слова
О фильме Подростничество... ну просто нельзя не написать. Осталось определиться с тональностью, ведь только ленивый не пишет об этом фильме, и хотелось бы не затеряться в многоголосии. Заголовок я бы дал такой: Пока не работайте с подростками. Объяснюсь: имея немалый опыт с начинающими психологами и прочими пси, должен констатировать, что очень очень многие предпочитают начинать работать именно с подростками. Вот вплоть до того, что "со взрослыми я пока не дозрел(а), а с детьми так сложно, но вот с подростками - самое оно!" Подростковый возраст не слишком подвергается вытеснению, и сохраняет удивительную свежесть воспоминаний на всю жизнь. Все вокруг специалисты по подростничеству!
Фильм, короче, как раз об этом: о подростничестве как о том, что задевает всех: и полицейских, и родителей, и шпану на районе, и учителей, и.... Но почему? И что такое тогда подростничество?
Давайте сразу вынесем за скобки всю эту психологическую хрень про излишний приток гормонов. Проблема не в этом, тем более далеко не все подростки сталкиваются с этой остротой. Но есть одна удивительная черта, которая заставляет и тебя самого, возможно уже достаточно зрелого человека, нет-нет да и словно возвращаться в эту эпоху.
Итак, основная идея: для подростка дискурс - это не какая-то странная хрень, это - его реальность, которая даже слишком, неумолимо, а порой и садистически реальна. И она будет даже покруче всех этих гормональных приливов, о которых так любят рассуждать специалисты. Помните, мальчишка, похоже действительно совершивший убийство, периодически повторяет: "это сделал не я", причём он это говорит и тогда, когда не ищет оправдания перед другим, словно самому себе. И да, в некотором смысле убил не он, а тот дискурс (то есть особые социальные связи, идентификации, требования), пленником, марионеткой которого он вдруг оказался. И вот уже постфактум он может быть поражён случившимся, как произошедшим словно не с ним.
Тут стоит наконец упомянуть уникальный стиль съёмки, этот "бесконечный" дубль. Обратите внимание, что в каждой из четырёх серий этот приём приводит к совершенно различным эффектам.
И вот скажем в серии, в которой полицейский приходит в школу, поведение камеры практически полностью дублирует динамику свойственную Плейстейшн: ты как бы играешь в ролевую игру от лица полицейского. Вы исследуете наконец этот странный универс подростков как квест, в котором, по законам компьютерной игры, должны быть чётко прописаны принципы поведения персонажей и само устройство этого искусственного мира. И оно действительно так: вся та ерунда со смайликами в чатах, селфи, странные жаргонные словечки... Всё это, кажущееся пришлому полицейскому чем-то таким ресерьёзным, в исследуемом мире обладает свойством самых реальных, вполне материальных объектов, потенциально способных убивать.
И дальше мы видим, продолжая следить за историей от лица различных персонажей, как никто на самом деле не удосуживается исследовать этот мир, а пытается скорее восстановить пошатнувшийся свой собственный. Каждый оказывается по-своему ранен и задет, ибо в его собственном мире "смайликов" и прочих означающих, называемом на нашем птичьем языке дискурс, произошла из-за случившегося коллизия, превращающая каждого из участников в своего рода подростка, вынужденного восстанавливать мир. И каждый это решает на свой манер, исходя из того дискурса, в который он уже включён, уже нашёл свои ориентиры, исходя из которых ищет решение. Парнишка же так и остаётся загадкой.
Вот почему, мне кажется, последние кадры - это почти реплика последней сцены Космической одиссеи.
Фильм, короче, как раз об этом: о подростничестве как о том, что задевает всех: и полицейских, и родителей, и шпану на районе, и учителей, и.... Но почему? И что такое тогда подростничество?
Давайте сразу вынесем за скобки всю эту психологическую хрень про излишний приток гормонов. Проблема не в этом, тем более далеко не все подростки сталкиваются с этой остротой. Но есть одна удивительная черта, которая заставляет и тебя самого, возможно уже достаточно зрелого человека, нет-нет да и словно возвращаться в эту эпоху.
Итак, основная идея: для подростка дискурс - это не какая-то странная хрень, это - его реальность, которая даже слишком, неумолимо, а порой и садистически реальна. И она будет даже покруче всех этих гормональных приливов, о которых так любят рассуждать специалисты. Помните, мальчишка, похоже действительно совершивший убийство, периодически повторяет: "это сделал не я", причём он это говорит и тогда, когда не ищет оправдания перед другим, словно самому себе. И да, в некотором смысле убил не он, а тот дискурс (то есть особые социальные связи, идентификации, требования), пленником, марионеткой которого он вдруг оказался. И вот уже постфактум он может быть поражён случившимся, как произошедшим словно не с ним.
Тут стоит наконец упомянуть уникальный стиль съёмки, этот "бесконечный" дубль. Обратите внимание, что в каждой из четырёх серий этот приём приводит к совершенно различным эффектам.
И вот скажем в серии, в которой полицейский приходит в школу, поведение камеры практически полностью дублирует динамику свойственную Плейстейшн: ты как бы играешь в ролевую игру от лица полицейского. Вы исследуете наконец этот странный универс подростков как квест, в котором, по законам компьютерной игры, должны быть чётко прописаны принципы поведения персонажей и само устройство этого искусственного мира. И оно действительно так: вся та ерунда со смайликами в чатах, селфи, странные жаргонные словечки... Всё это, кажущееся пришлому полицейскому чем-то таким ресерьёзным, в исследуемом мире обладает свойством самых реальных, вполне материальных объектов, потенциально способных убивать.
И дальше мы видим, продолжая следить за историей от лица различных персонажей, как никто на самом деле не удосуживается исследовать этот мир, а пытается скорее восстановить пошатнувшийся свой собственный. Каждый оказывается по-своему ранен и задет, ибо в его собственном мире "смайликов" и прочих означающих, называемом на нашем птичьем языке дискурс, произошла из-за случившегося коллизия, превращающая каждого из участников в своего рода подростка, вынужденного восстанавливать мир. И каждый это решает на свой манер, исходя из того дискурса, в который он уже включён, уже нашёл свои ориентиры, исходя из которых ищет решение. Парнишка же так и остаётся загадкой.
Вот почему, мне кажется, последние кадры - это почти реплика последней сцены Космической одиссеи.
В честь первомая - сериал “Разделение”
Идеальный фильм для Дня труда (хоть пока и не мира). Решил написать несколько строк о сериале именно сегодня в ознаменование упомянутого дня, а ещё - потому что мне осталось посмотреть 3 серии второго сезона, и я дико боюсь за оставшиеся эпизоды "всё понять". Непонимание - неотъемлемая часть ткани этого произведения, которое, вот уверяю, займёт особое достойное место в истории кинематографа.
С непонимания и начну. Оно особое, это не хватание за голову с возмущенным "что за хрень и чушь", здесь кристально ясна общая канва и идея, её можно пересказать в нескольких словах. Скажу больше, идея выглядит более чем рациональной и чёткой. Непонимание относится к деталям, заполнению этой канвы. И наконец, главное недоумение связано в конечном итоге с отсутствием ответа на общий вопрос - "зачем?!!" Я себе противоречу: сначала сказал, что всё логично и рационально, а потом, о том же самом, "зачем?" В психоанализе это называется вопросом по поводу Большого Другого. Он - как бы держит в своих руках все ниточки устройства мира, он - и возможность задать вопрос, и он же - источник ответа. То есть, можно предположить, что герой изначально принимает решение о своём разделении, и его мотив относительно понятен, объясним. Но потом - вдруг оказывается, что не только для внутряка, который изначально не был автором своей судьбы, но и для внешней личности устройство происходящего неясно, всё чётче проступают черты Deus ex machina, но не через объяснение его устройства, а через загадку, вопросы. Иначе говоря, по ходу истории оказывается, что структура как бы не самодостаточна, но она скрывает кого-то, находящегося по ту её сторону.
Общая идея почти банальна, вспомним Маркса и все эти идеи отчуждения в труде. Но я хочу максимально сузить до опять же почти банальной идеи, дабы оправдать ориентацию своего канала, и заговорить о бессознательном.
Ведь с этим бессознательным на первый взгляд тоже все устроено очень рационально: оно, как вам это объяснят на университетском курсе общей психологии (то есть там, где понятия не имеют что такое психоанализ), что бессознательное - это вместилище вытесненного, а на самом деле неугодного - травматический опыт, всякие нецивилизованные импульсы, агрессия, и прочая аморальщина.
Но, читая уже са́мого раннего Фрейда, ещё даже не придумавшего само слово психоанализ, вы удивитесь, когда он скажет, что исследуя вытесненное, недоступное сознанию, у него создалось впечатление встречи с другой личностью. И Лакан, но гораздо позже, будет об этой "личности" рассказывать как о работнике, находящемся на службе у Другого.
А герои фильма в какой-то момент, с обоих сторон этого разделения, будут пытаться это разделение устранить. Казалось бы, чего может быть легче, если сохранять верность отправной гипотезе о разделении как о решении? Но, вдруг человеческое расщепление, выглядящее изначально как результат твоего решения, превращается в факт существования некоего Другого, который расщепление поддерживает и обеспечивает. И даже возникает гипотеза, что расщепление - это не результат принятого тобой решения, а "манипуляция" со стороны Другого, которой ты подвергся, а теперь не можешь отменить сложившееся положение вещей.
Но, отступим чуть выше. Ничего не отменят рациональность устройства, и в чём-то прав профан-университетский преподаватель, что бессознательное - это то, о чём знать для благополучной жизни не стоит. Отсюда вопрос: с какой это стати и почему, человек вдруг ставит под сомнение такое рациональное и разумное устройство мира?
Благодаря фильму мы увидим, что, во-первых, как ему, внутряку, этому работяге, очень не хватает бытия, которым наделена внешняя личность, точно также и внешняя личность лишена чего-то в своём бытии, ради чего готова отправиться в клоаку Люмона. Другими словами, есть что-то общее, что роднит две личности и объединяет их - нехватка в бытии.
А во-вторых, во-вторых всё очень усложняет любовь. Второй сезон окончательно превращается в любовную драму, и вот почему, не смотря на то, что любовь лечит раны, к психоаналитику приходят именно из-за историй любви.
Идеальный фильм для Дня труда (хоть пока и не мира). Решил написать несколько строк о сериале именно сегодня в ознаменование упомянутого дня, а ещё - потому что мне осталось посмотреть 3 серии второго сезона, и я дико боюсь за оставшиеся эпизоды "всё понять". Непонимание - неотъемлемая часть ткани этого произведения, которое, вот уверяю, займёт особое достойное место в истории кинематографа.
С непонимания и начну. Оно особое, это не хватание за голову с возмущенным "что за хрень и чушь", здесь кристально ясна общая канва и идея, её можно пересказать в нескольких словах. Скажу больше, идея выглядит более чем рациональной и чёткой. Непонимание относится к деталям, заполнению этой канвы. И наконец, главное недоумение связано в конечном итоге с отсутствием ответа на общий вопрос - "зачем?!!" Я себе противоречу: сначала сказал, что всё логично и рационально, а потом, о том же самом, "зачем?" В психоанализе это называется вопросом по поводу Большого Другого. Он - как бы держит в своих руках все ниточки устройства мира, он - и возможность задать вопрос, и он же - источник ответа. То есть, можно предположить, что герой изначально принимает решение о своём разделении, и его мотив относительно понятен, объясним. Но потом - вдруг оказывается, что не только для внутряка, который изначально не был автором своей судьбы, но и для внешней личности устройство происходящего неясно, всё чётче проступают черты Deus ex machina, но не через объяснение его устройства, а через загадку, вопросы. Иначе говоря, по ходу истории оказывается, что структура как бы не самодостаточна, но она скрывает кого-то, находящегося по ту её сторону.
Общая идея почти банальна, вспомним Маркса и все эти идеи отчуждения в труде. Но я хочу максимально сузить до опять же почти банальной идеи, дабы оправдать ориентацию своего канала, и заговорить о бессознательном.
Ведь с этим бессознательным на первый взгляд тоже все устроено очень рационально: оно, как вам это объяснят на университетском курсе общей психологии (то есть там, где понятия не имеют что такое психоанализ), что бессознательное - это вместилище вытесненного, а на самом деле неугодного - травматический опыт, всякие нецивилизованные импульсы, агрессия, и прочая аморальщина.
Но, читая уже са́мого раннего Фрейда, ещё даже не придумавшего само слово психоанализ, вы удивитесь, когда он скажет, что исследуя вытесненное, недоступное сознанию, у него создалось впечатление встречи с другой личностью. И Лакан, но гораздо позже, будет об этой "личности" рассказывать как о работнике, находящемся на службе у Другого.
А герои фильма в какой-то момент, с обоих сторон этого разделения, будут пытаться это разделение устранить. Казалось бы, чего может быть легче, если сохранять верность отправной гипотезе о разделении как о решении? Но, вдруг человеческое расщепление, выглядящее изначально как результат твоего решения, превращается в факт существования некоего Другого, который расщепление поддерживает и обеспечивает. И даже возникает гипотеза, что расщепление - это не результат принятого тобой решения, а "манипуляция" со стороны Другого, которой ты подвергся, а теперь не можешь отменить сложившееся положение вещей.
Но, отступим чуть выше. Ничего не отменят рациональность устройства, и в чём-то прав профан-университетский преподаватель, что бессознательное - это то, о чём знать для благополучной жизни не стоит. Отсюда вопрос: с какой это стати и почему, человек вдруг ставит под сомнение такое рациональное и разумное устройство мира?
Благодаря фильму мы увидим, что, во-первых, как ему, внутряку, этому работяге, очень не хватает бытия, которым наделена внешняя личность, точно также и внешняя личность лишена чего-то в своём бытии, ради чего готова отправиться в клоаку Люмона. Другими словами, есть что-то общее, что роднит две личности и объединяет их - нехватка в бытии.
А во-вторых, во-вторых всё очень усложняет любовь. Второй сезон окончательно превращается в любовную драму, и вот почему, не смотря на то, что любовь лечит раны, к психоаналитику приходят именно из-за историй любви.
Очень рад что чёрт дёрнул написать о "Разделении" не досмотрев последние три серии. Интуиция - великая штука.
Комментировать - быть конченным пошляком. Так, на полях: перечитайте "Горе и меланхолия", чтобы не строить дебильных теорий в связи с самым лиричным фильмом последнего времени.
Неоспоримый шедевр.
Комментировать - быть конченным пошляком. Так, на полях: перечитайте "Горе и меланхолия", чтобы не строить дебильных теорий в связи с самым лиричным фильмом последнего времени.
Неоспоримый шедевр.
О Spotify
Утром в машине хотел послушать Spotify, но оказалось что интернет не работает. Освободилось время, пока ехал до места назначения, и решил поразмышлять о гордости...
С гордостью не так всё просто: это довольно противоречивая штука, и о ней непросто говорить. Например, вроде довольно приятно её испытывать, но, переживание этой самой гордости не безусловно. Удовольствие (или удовлетворение) с ней связанное требует особого партнёра, который, во-первых, должен участвовать своим взглядом (он смотрит на вас), а во-вторых - он должен быть представителем того же самого культурного поля, или, если точнее, пространства с теми же самыми
нарциссическими ценностями. Хороший пример этому нам даёт животный мир: самец с очень яркими мускусными выделениями представляет ценность как годный самец исключительно в среде себе подобных, то есть тех, кто обладает такой же железой и соответствующим абонятельным аппаратом. Для других представителей животного мира он может казаться чем-то ... просто вонючим.
Этот момент обнажает дополнительную хрупкость удовлетворения от гордости. Например, вот попробуйте изобразить или представить себе человека, испытывающего гордость? Сложность, с которой вы встретитесь, будет состоять в том, что с большой вероятностью будет получаться комический персонаж. Человек гордящийся - смешон. То есть даже если вам понятен объект гордости (иными словами с совпадением желёз секреции и обонятельными рецептами у вас всё ок), но эффект комичного может неожиданно вмешаться. Например, если вы будете смотреть на бюсты гордых римских военачальников с надутыми щеками - от улыбки трудно удержаться, что потенциально совершенно убивает их удовлетворение от гордости. Это интересный пункт, который даёт нам подсказку о том, в какой области стоит искать связанный с этим удовлетворением механизм. Любое удовлетворение, учит нас Фрейд, имеет либидинальную природу. И это либидо может быть направлено либо на внешний объект, то есть быть потенциально связанным с сексуальным удовлетворением, либо на собственное Я, и тогда удовлетворение называется нарциссическим. Либо одно, либо другое. И когда мы говорим, что либидо направлено на собственное Я, что имеется в виду? На что оно направлено конкретно? А об этом мы чуть чуть уже сказали: Я предстаёт в виде образа (зрительного, обонятельного, неважно), оно в некотором смысле редуцируется к нему. Отсюда и комический эффект: смешно, что Я человека вдруг свелось к этим надутым щекам. Этот образ, благодаря комическому, обнажает себя как самозванца, вот почему смех тут же отменяет нарциссическое удовлетворение, но свидетельствует об истинной природе Я.
Так, значит ли это, что я просто ставлю знак равенство между гордостью и нарциссизмом? Вцелом да, но с некоторым уточнением. Либидинальная природа удовлетворения, связанного с гордостью - несомненно нарциссическая. Но гордость - это в первую очередь резервуар такого удовлетворения. Это попытка создать такую черту Я, нарциссическое удовлетворение от которой будет длиться во времени. Таким образом необходима особая деятельность, работа, направленная исключительно на поддержание этой черты Я, с которой возможно нарциссическое удовлетворение.
Вопрос: каков экономический смысл такого резервуара? А он имеет смысл только как противовес неудовлетворённости, это такое удовлетворение, которое "всегда в кармане", и им можно пользоваться, когда другое отсутствует. И теперь, если мы вспомним, что с либидо свзано удовлетворение сексуальное и нарциссическое, то гарантированное нарциссическое удовлетворение есть противовес неудовлетворение сексуальному (связанному с объектом). Другими словами: гордость - это свидетельство сексуального неудовлетворения, или несостоятельности. И ещё одно дополнение. Чуть выше я сказал, что для поддержания этого "резервуара" требуется работа. Один из пунктов этой работы следует из указанной пары удовлетворение-неудовлетворённость, отсюда: чтобы продолжать гордиться - нужно приносить жертвы, собственное сексуальное удовлетворение.
Утром в машине хотел послушать Spotify, но оказалось что интернет не работает. Освободилось время, пока ехал до места назначения, и решил поразмышлять о гордости...
С гордостью не так всё просто: это довольно противоречивая штука, и о ней непросто говорить. Например, вроде довольно приятно её испытывать, но, переживание этой самой гордости не безусловно. Удовольствие (или удовлетворение) с ней связанное требует особого партнёра, который, во-первых, должен участвовать своим взглядом (он смотрит на вас), а во-вторых - он должен быть представителем того же самого культурного поля, или, если точнее, пространства с теми же самыми
нарциссическими ценностями. Хороший пример этому нам даёт животный мир: самец с очень яркими мускусными выделениями представляет ценность как годный самец исключительно в среде себе подобных, то есть тех, кто обладает такой же железой и соответствующим абонятельным аппаратом. Для других представителей животного мира он может казаться чем-то ... просто вонючим.
Этот момент обнажает дополнительную хрупкость удовлетворения от гордости. Например, вот попробуйте изобразить или представить себе человека, испытывающего гордость? Сложность, с которой вы встретитесь, будет состоять в том, что с большой вероятностью будет получаться комический персонаж. Человек гордящийся - смешон. То есть даже если вам понятен объект гордости (иными словами с совпадением желёз секреции и обонятельными рецептами у вас всё ок), но эффект комичного может неожиданно вмешаться. Например, если вы будете смотреть на бюсты гордых римских военачальников с надутыми щеками - от улыбки трудно удержаться, что потенциально совершенно убивает их удовлетворение от гордости. Это интересный пункт, который даёт нам подсказку о том, в какой области стоит искать связанный с этим удовлетворением механизм. Любое удовлетворение, учит нас Фрейд, имеет либидинальную природу. И это либидо может быть направлено либо на внешний объект, то есть быть потенциально связанным с сексуальным удовлетворением, либо на собственное Я, и тогда удовлетворение называется нарциссическим. Либо одно, либо другое. И когда мы говорим, что либидо направлено на собственное Я, что имеется в виду? На что оно направлено конкретно? А об этом мы чуть чуть уже сказали: Я предстаёт в виде образа (зрительного, обонятельного, неважно), оно в некотором смысле редуцируется к нему. Отсюда и комический эффект: смешно, что Я человека вдруг свелось к этим надутым щекам. Этот образ, благодаря комическому, обнажает себя как самозванца, вот почему смех тут же отменяет нарциссическое удовлетворение, но свидетельствует об истинной природе Я.
Так, значит ли это, что я просто ставлю знак равенство между гордостью и нарциссизмом? Вцелом да, но с некоторым уточнением. Либидинальная природа удовлетворения, связанного с гордостью - несомненно нарциссическая. Но гордость - это в первую очередь резервуар такого удовлетворения. Это попытка создать такую черту Я, нарциссическое удовлетворение от которой будет длиться во времени. Таким образом необходима особая деятельность, работа, направленная исключительно на поддержание этой черты Я, с которой возможно нарциссическое удовлетворение.
Вопрос: каков экономический смысл такого резервуара? А он имеет смысл только как противовес неудовлетворённости, это такое удовлетворение, которое "всегда в кармане", и им можно пользоваться, когда другое отсутствует. И теперь, если мы вспомним, что с либидо свзано удовлетворение сексуальное и нарциссическое, то гарантированное нарциссическое удовлетворение есть противовес неудовлетворение сексуальному (связанному с объектом). Другими словами: гордость - это свидетельство сексуального неудовлетворения, или несостоятельности. И ещё одно дополнение. Чуть выше я сказал, что для поддержания этого "резервуара" требуется работа. Один из пунктов этой работы следует из указанной пары удовлетворение-неудовлетворённость, отсюда: чтобы продолжать гордиться - нужно приносить жертвы, собственное сексуальное удовлетворение.
Можно ли имитировать психоанализ?
Абсолютно, точно также как можно имитировать оргазм. Резонный вопрос: откуда берётся возможность имитации?
А произрастает она из требования, имитация оргазма возможна благодаря требованию партнёра "да кончай же ты наконец!" То есть, имитация - это всегда ответ на требование. С психоанализом также, неслучайно чаще всего анализ имитируют будущие аналитики в рамках своего "учебного" анализа, ведь для них их собственный аналитик - это по сути тот, кем они хотят быть. Порой, это для них превращается в непреодолимое препятствие, и их симптом, действительное страдание, просто не находит себе места перед лицом этого непререкаемого требования соответствовать. На месте симптома воцаряет пустота имитации.
Кстати, можно легко продолжить список, и в том же самом ключе поговорить о скорби, или о любви....
Здесь словно на место желания и возможности что-то сказать, вспомнить, заплакать наконец, закричать, приходит требование другого: "Жри!"
Абсолютно, точно также как можно имитировать оргазм. Резонный вопрос: откуда берётся возможность имитации?
А произрастает она из требования, имитация оргазма возможна благодаря требованию партнёра "да кончай же ты наконец!" То есть, имитация - это всегда ответ на требование. С психоанализом также, неслучайно чаще всего анализ имитируют будущие аналитики в рамках своего "учебного" анализа, ведь для них их собственный аналитик - это по сути тот, кем они хотят быть. Порой, это для них превращается в непреодолимое препятствие, и их симптом, действительное страдание, просто не находит себе места перед лицом этого непререкаемого требования соответствовать. На месте симптома воцаряет пустота имитации.
Кстати, можно легко продолжить список, и в том же самом ключе поговорить о скорби, или о любви....
Здесь словно на место желания и возможности что-то сказать, вспомнить, заплакать наконец, закричать, приходит требование другого: "Жри!"
Небольшое изменение в работе нашего тиндера картелей (см. закреплённое сообщение что это такое),
Мы решили пойти навстречу частому запросу. Изначально группа была задумана исключительно как инструмент, помогающий образованию новых КАРТЕЛЕЙ, и действительно, порой непросто найти единомышленников. И мы строго следили за содержанием постов. Но, решиться на такую форму работы как картель некоторые, особенно делающие самые первые шаги, по какой-то причине не отваживаются, но желают вместе с кем-то "почитать-пообсуждать", что несомненно круто. И действительно, почему нет!
Пойдем навстречу таким предложениям, но будет условие, точнее их два: 1) это не какое-то платное мероприятие 2) это не "авторская группа", то есть запрещено рекламировать свои семинары, группы и пр., только совместная равноправная работа.
Спасибо за внимание и добро пожаловать в клуб ;)
Мы решили пойти навстречу частому запросу. Изначально группа была задумана исключительно как инструмент, помогающий образованию новых КАРТЕЛЕЙ, и действительно, порой непросто найти единомышленников. И мы строго следили за содержанием постов. Но, решиться на такую форму работы как картель некоторые, особенно делающие самые первые шаги, по какой-то причине не отваживаются, но желают вместе с кем-то "почитать-пообсуждать", что несомненно круто. И действительно, почему нет!
Пойдем навстречу таким предложениям, но будет условие, точнее их два: 1) это не какое-то платное мероприятие 2) это не "авторская группа", то есть запрещено рекламировать свои семинары, группы и пр., только совместная равноправная работа.
Спасибо за внимание и добро пожаловать в клуб ;)
Два информационных повода: последнее творение Канье Уэста и сегодняшняя новость, от которой давлюсь от смеха до сих пор - лягушёнок Пепе официально признан
экстремистом-ЛГБТшником в России.
Переход от трагедии к комедии... Если хочется понять о чём идёт речь, а также кое-что о том, как психоанализ может, ну, не то чтобы сразу вылечивать, но приносить некоторое облегчение - смотрим раннего Вуди Аллена. Вот этот маленький невротик, увязающий в семейных неурядицах, и страдающий от лютой ипохондрии, вдруг, сразу после очередного приступа тревоги по поводу своего здоровья, или сразу после разрыва с женщиной, буквально одной фразой (неслучайно он джазовый музыкант), меняет тональность происходящего, и вот вы уже смеётесь, но не столько над самой ситуацией, сколько над тем, насколько он был уморителен в той серьёзной и такой драматической сцене, которая только что разыгрывалась.
В психоанализе нередко происходит что-то подобное, особенно в случаях того невроза, который именуют обсессивным: бесконечная жалоба, слёзные страдания, при простой "смене тональности" вдруг превращается в ситуацию комическую, если не сказать уморительную. И если в пациенте есть это вудиалленовское — он сам начинает смеяться, он признаёт героя комедийного на месте трагического, и это не только приносит облегчение, но полностью меняет саму речь на сеансе, оставляя жалобу в прошлом.
Что это за смена тональности? Дам пример, чтобы упростить. В социуме существуют некоторые, скажем так, движения, которые просто несовместимы с комическим. Например - требование эмпатии, сочувствия, или - установление "сакрального", неприкасаемого. Могу продолжить список. Это всё такие вещи, которые, словно калки настройки, так натягивают струны, душевные прежде всего, что ни о какой смене тональности речь не может идти. Если вы сочувствуете - то исключительно персонажу трагическому. Поставить под сомнение его страдание, а тем более сам факт трагичности происходящего, это, ну, просто несовместимо с вашей гуманитарной миссией! С "сакральным" та же история. И со многим другим - святое, гуманистическое, патриотичное.... Иногда говорят ценностное. Откуда ценность? В чём она? Она в невозможности отделиться, создать дистанцию. Ценность в том, что твоё Я идентифицируется с этим, и оно, это искуственно привнесённое, приобретает ценность, подменяя собой Я. Ты словно лишаешься способности отделить одно от другого, создать дистанцию между собой и этим "ценным". Эффект же комичного возникает благодаря тому, что то, что ты считал собой - не более чем фикция, подделка, самозванец. Оно достойно осмеяния с той дистанции, которая существует между моим Я и этой прежней идентификацией. Аллен играет с созданием этой дистанции, точно также как психоанализ даёт возможность эту дистанцию обрести.
экстремистом-ЛГБТшником в России.
Переход от трагедии к комедии... Если хочется понять о чём идёт речь, а также кое-что о том, как психоанализ может, ну, не то чтобы сразу вылечивать, но приносить некоторое облегчение - смотрим раннего Вуди Аллена. Вот этот маленький невротик, увязающий в семейных неурядицах, и страдающий от лютой ипохондрии, вдруг, сразу после очередного приступа тревоги по поводу своего здоровья, или сразу после разрыва с женщиной, буквально одной фразой (неслучайно он джазовый музыкант), меняет тональность происходящего, и вот вы уже смеётесь, но не столько над самой ситуацией, сколько над тем, насколько он был уморителен в той серьёзной и такой драматической сцене, которая только что разыгрывалась.
В психоанализе нередко происходит что-то подобное, особенно в случаях того невроза, который именуют обсессивным: бесконечная жалоба, слёзные страдания, при простой "смене тональности" вдруг превращается в ситуацию комическую, если не сказать уморительную. И если в пациенте есть это вудиалленовское — он сам начинает смеяться, он признаёт героя комедийного на месте трагического, и это не только приносит облегчение, но полностью меняет саму речь на сеансе, оставляя жалобу в прошлом.
Что это за смена тональности? Дам пример, чтобы упростить. В социуме существуют некоторые, скажем так, движения, которые просто несовместимы с комическим. Например - требование эмпатии, сочувствия, или - установление "сакрального", неприкасаемого. Могу продолжить список. Это всё такие вещи, которые, словно калки настройки, так натягивают струны, душевные прежде всего, что ни о какой смене тональности речь не может идти. Если вы сочувствуете - то исключительно персонажу трагическому. Поставить под сомнение его страдание, а тем более сам факт трагичности происходящего, это, ну, просто несовместимо с вашей гуманитарной миссией! С "сакральным" та же история. И со многим другим - святое, гуманистическое, патриотичное.... Иногда говорят ценностное. Откуда ценность? В чём она? Она в невозможности отделиться, создать дистанцию. Ценность в том, что твоё Я идентифицируется с этим, и оно, это искуственно привнесённое, приобретает ценность, подменяя собой Я. Ты словно лишаешься способности отделить одно от другого, создать дистанцию между собой и этим "ценным". Эффект же комичного возникает благодаря тому, что то, что ты считал собой - не более чем фикция, подделка, самозванец. Оно достойно осмеяния с той дистанции, которая существует между моим Я и этой прежней идентификацией. Аллен играет с созданием этой дистанции, точно также как психоанализ даёт возможность эту дистанцию обрести.
Опять несколько слов о вопросе, всегда меня меня интересовавшем, я к нему возвращаюсь время от времени, пользуясь разными поводами...
Вопрос: почему так часто психоаналитические сообщества проявляют признаки секты?
Ну, чтобы не быть голословным, я некоторые эти признаки приведу:
во-первых, это наличие сакрального знания, часто не подвергающегося сомнению (ключевым здесь является невозможность подвергнуть сомнению);
наличие лидера(ов), непререкаемой власти, которая как правило действует от лица знания, только ей доступного, исходя из которого он(и) знает как лучше для остальных;
нетерпимость к другим учениям/конфессиям;
исключительность и элитарность: учение группы провозглашается единственно верным и исключительным;
остальной мир воспринимается как "тяжелый" или "ошибочный";
наконец, некоторая изоляция от внешнего мира.
Тут можно усмотреть кажущееся противоречие: сам анализ, по идее, неотделим от процесса сепарации от Другого, имеет в этом смысле освобождающий эффект, по крайней мере аналитики должны вроде понимать эту логику зависимости/сепарации. Но тогда почему именно аналитические сообщества проявляют такое тяготение к объединениям сектантского толка?
Второе противоречие: это несовместимость цели, которому по идее должно аналитическое сообщество служить, с тем, что секта предоставляет. Я имею в виду исследование бессознательного, то есть вопрос о знании.
Гипотеза: должны быть механизмы, которым секта должна отвечать, соответствовать, и которые словно начинают властвовать над целями аналитическими.
Я приведу лишь два в этот раз.
Пара слов о стыде. Психоанализ порождает речь, которая связана со стыдом. Во-первых, это о речи на самом сеансе, о речи, отсылающей к знанию, связанному с бессознательным, имеющим сексуальную природу. Ты хочешь знать, и знание, которое ты ищешь, имеет сексуальную природу (стыд), и оно по определению интимное, то есть не доказыемое "объективно", соответственно вызывающее сомнение при попытки им поделиться (стыд). Опубликовать, выступить, представить свою работу - стыд, один из аффектов, порой полностью блокирующих.
Скажу странное. Сексуальная перверсия - это то, что несомненно вызывает стыд, если выставляется напоказ. Но есть способ эту перверсию "социализировать", разделить с группой. Оргия позволяет преодолеть стыд, и ввести сексуальное в область общего, разлелённое, интимное в экстимное. Секта предлагает что-то подобное, она способствует преодолению стыда, она его в определённый момент словно аннулирует, в рамках некоторых ритуалов секты. (Неслучайно некоторые коллеги прямо лишаются дара речи, когда приходится обсуждать свою работу не с аналитиками, с "неверными".)
Второе. Вопрос иметь или быть. Быть аналитиком и иметь знание, в контексте секты вступает противоречие. Секта позволяет быть. Но чтобы быть членом секты, ты должен не слишком позволять себе желать знать, по крайней мере не противоречить. Тогда, учитывая сложность быть, в случае желания быть аналитиком, можно пожертвовать желанием знать, чтобы получить быть (быть аналитиком, признанным сектой).
Эта логика мне видится интересной, и она же, мне кажется, обнаруживается в анализе Лаканом отреагирования в ходе анализа (Семинар I). Там происходит следующее: вместо ответа на уровне символическом, аналитик даёт ответ на уровне реальности, в которой живёт пациент. Тогда отреагирование пациента - это когда он воплощает что-то в реальности для своего аналитика (ответ на уровне "быть"). Но знание остаётся недоступным.
Этот второй механизм сложный, как-нибудь напишу поподробнее.
Но по-любому, чтобы уберечь себя от многих подводных камней в ходе своего образования - организуем картели в связи с Семинаром Книга I ;)
Вопрос: почему так часто психоаналитические сообщества проявляют признаки секты?
Ну, чтобы не быть голословным, я некоторые эти признаки приведу:
во-первых, это наличие сакрального знания, часто не подвергающегося сомнению (ключевым здесь является невозможность подвергнуть сомнению);
наличие лидера(ов), непререкаемой власти, которая как правило действует от лица знания, только ей доступного, исходя из которого он(и) знает как лучше для остальных;
нетерпимость к другим учениям/конфессиям;
исключительность и элитарность: учение группы провозглашается единственно верным и исключительным;
остальной мир воспринимается как "тяжелый" или "ошибочный";
наконец, некоторая изоляция от внешнего мира.
Тут можно усмотреть кажущееся противоречие: сам анализ, по идее, неотделим от процесса сепарации от Другого, имеет в этом смысле освобождающий эффект, по крайней мере аналитики должны вроде понимать эту логику зависимости/сепарации. Но тогда почему именно аналитические сообщества проявляют такое тяготение к объединениям сектантского толка?
Второе противоречие: это несовместимость цели, которому по идее должно аналитическое сообщество служить, с тем, что секта предоставляет. Я имею в виду исследование бессознательного, то есть вопрос о знании.
Гипотеза: должны быть механизмы, которым секта должна отвечать, соответствовать, и которые словно начинают властвовать над целями аналитическими.
Я приведу лишь два в этот раз.
Пара слов о стыде. Психоанализ порождает речь, которая связана со стыдом. Во-первых, это о речи на самом сеансе, о речи, отсылающей к знанию, связанному с бессознательным, имеющим сексуальную природу. Ты хочешь знать, и знание, которое ты ищешь, имеет сексуальную природу (стыд), и оно по определению интимное, то есть не доказыемое "объективно", соответственно вызывающее сомнение при попытки им поделиться (стыд). Опубликовать, выступить, представить свою работу - стыд, один из аффектов, порой полностью блокирующих.
Скажу странное. Сексуальная перверсия - это то, что несомненно вызывает стыд, если выставляется напоказ. Но есть способ эту перверсию "социализировать", разделить с группой. Оргия позволяет преодолеть стыд, и ввести сексуальное в область общего, разлелённое, интимное в экстимное. Секта предлагает что-то подобное, она способствует преодолению стыда, она его в определённый момент словно аннулирует, в рамках некоторых ритуалов секты. (Неслучайно некоторые коллеги прямо лишаются дара речи, когда приходится обсуждать свою работу не с аналитиками, с "неверными".)
Второе. Вопрос иметь или быть. Быть аналитиком и иметь знание, в контексте секты вступает противоречие. Секта позволяет быть. Но чтобы быть членом секты, ты должен не слишком позволять себе желать знать, по крайней мере не противоречить. Тогда, учитывая сложность быть, в случае желания быть аналитиком, можно пожертвовать желанием знать, чтобы получить быть (быть аналитиком, признанным сектой).
Эта логика мне видится интересной, и она же, мне кажется, обнаруживается в анализе Лаканом отреагирования в ходе анализа (Семинар I). Там происходит следующее: вместо ответа на уровне символическом, аналитик даёт ответ на уровне реальности, в которой живёт пациент. Тогда отреагирование пациента - это когда он воплощает что-то в реальности для своего аналитика (ответ на уровне "быть"). Но знание остаётся недоступным.
Этот второй механизм сложный, как-нибудь напишу поподробнее.
Но по-любому, чтобы уберечь себя от многих подводных камней в ходе своего образования - организуем картели в связи с Семинаром Книга I ;)
Попытка разобраться со старой обидой (пока не своей)
Оказывается, существует гораздо больше общего, чем может показаться, между психоаналитиком и представителем определённых органов: и те и те проявляют особую чувствительность к тому, что в структуральной лингвистике именуется означающим.
Один замечательный художник на сеансе рассказывает, как его работы, перед открытием выставки, просматривает представитель тех самых органов. И вот он на долго задерживается на одной из работ, и в конце концов произносит вердикт: "Кроме вот этой вот - совершенно непонятно, что в связи с ней может подумать публика".
Если вам нужно точное определение означающего - вот оно вам.
Я вспоминаю здесь разговор с Осмоловским, который в своё время своей интерпретацией люто обидел одного моего именитого коллегу. И, как это часто бывает с обидами, причиной всему непонимание. А Осмоловский, ещё до того случая, приватно рассуждал о чёрном квадрате, и его идея была следующая: это была эпоха, когда изобрели, например, пулемёт, оружие по сути массового убийства. И Малевич в эту же эпоху пишет свой чёрный квадрат. И не нужно искать интерпретации: квадрат - это квадрат. Таким образом эту картину даже не обязательно возить по весям огромной страны, достаточно просто сказать "чёрный квадрат", тем самым она доступна массам. Возвращаясь к сказанному: работа Малевича, согласно Осмоловскому - это означающее, написанное на холсте. Здесь Осмоловсаий, как и тот анонимный ФСБшник, просто дал своё определение ощначающему: это пулемёт метающий бесчисленное число одинаковых, но эффективных пуль. Так вот, не вдаваясь в детали, мой коллега-аналитик обиделся на Осмоловского за сравнение интерпретации аналитика с выстрелом в затылок, то есть с пулей. Другими словами: аналитик перестаёт быть собой, когда перестаёт распознавать означающие. То есть, напоследок - вот вам определение контрпереноса.
Оказывается, существует гораздо больше общего, чем может показаться, между психоаналитиком и представителем определённых органов: и те и те проявляют особую чувствительность к тому, что в структуральной лингвистике именуется означающим.
Один замечательный художник на сеансе рассказывает, как его работы, перед открытием выставки, просматривает представитель тех самых органов. И вот он на долго задерживается на одной из работ, и в конце концов произносит вердикт: "Кроме вот этой вот - совершенно непонятно, что в связи с ней может подумать публика".
Если вам нужно точное определение означающего - вот оно вам.
Я вспоминаю здесь разговор с Осмоловским, который в своё время своей интерпретацией люто обидел одного моего именитого коллегу. И, как это часто бывает с обидами, причиной всему непонимание. А Осмоловский, ещё до того случая, приватно рассуждал о чёрном квадрате, и его идея была следующая: это была эпоха, когда изобрели, например, пулемёт, оружие по сути массового убийства. И Малевич в эту же эпоху пишет свой чёрный квадрат. И не нужно искать интерпретации: квадрат - это квадрат. Таким образом эту картину даже не обязательно возить по весям огромной страны, достаточно просто сказать "чёрный квадрат", тем самым она доступна массам. Возвращаясь к сказанному: работа Малевича, согласно Осмоловскому - это означающее, написанное на холсте. Здесь Осмоловсаий, как и тот анонимный ФСБшник, просто дал своё определение ощначающему: это пулемёт метающий бесчисленное число одинаковых, но эффективных пуль. Так вот, не вдаваясь в детали, мой коллега-аналитик обиделся на Осмоловского за сравнение интерпретации аналитика с выстрелом в затылок, то есть с пулей. Другими словами: аналитик перестаёт быть собой, когда перестаёт распознавать означающие. То есть, напоследок - вот вам определение контрпереноса.
В голове скульптуры «Родина-мать
зовет» в Волгограде нашли труп
Не пугайтесь, это сегодняшний заголовок многих официальных каналов.
Нередко острое психотическое состояние начинается с того, что с человеком начинает говорить радио, телевизор, заголовки газет... Они начинают отвечать на личные вопросы.
На самом деле я поражён: куда смотрит цензура допуская такие заголовки, учитывая, что вопрос любого субъекта: что в голове у Другого?
зовет» в Волгограде нашли труп
Не пугайтесь, это сегодняшний заголовок многих официальных каналов.
Нередко острое психотическое состояние начинается с того, что с человеком начинает говорить радио, телевизор, заголовки газет... Они начинают отвечать на личные вопросы.
На самом деле я поражён: куда смотрит цензура допуская такие заголовки, учитывая, что вопрос любого субъекта: что в голове у Другого?
Сегодняшнее: "Руководство парижского метро отказалось разместить афиши выставки Дэвида Хокни, на которых художник держит сигарету. Классик современного искусства, давно отстаивающий свое право на курение, возмущен".
Я ещё застал тот Париж, когда во всех кафе было можно курить, и был особый ритуал курения у стойки: там не было предусмотрено пепельниц, то есть совсем, и люди, сидя на барных высоких стульях, курили, беседуя друг с другом, а пепел стряхивали себе пол ноги. У некоторых это получалось невероятно элегантно, о, и я уж не говорю про дам! Туда же, под ноги, летели потом окурки, и там же покоились пустые сигаретный пачки. Периодически из-за стойки выходил патрон с веником и совком, и ловкими движениями убирал накопившееся. Это была чисто парижская уникальная фишка.
Я не курил, и этот спектакль меня одновременно и завораживал своей... эксцентричностью, и отталкивал - я не люблю сильный сигаретный запах, и чисто рационально вызывало вопросы присутствие окурков на полу. А вот знаете, теперь - это главный образ в голове среди мыслей на тему "Париж, который мы потеряли". Это образ людей, которые кайфуют от жизни, где наслаждение - это вовсе не само курение, но это прозрачное марево сумрачного кафе, где несомненно люди собрались не просто выпить дежурное эспрессо. Ты хочешь долго сидеть и смотреть, на это какое-то невероятное бесстыдство в таком стиле пребывания за стойкой.
Какой мир мы выбираем, выбирая безопасность. А ещё - как работает запрет. Это забавная история: курение само по себе не запрещено, но его демонстрация в определённых контекстах запрещена. Что мы получаем и что это за парадокс? Угадайте, на что похоже? Секс сам по себе не запрещён, а порой даже поощряется, но, демонстрация сексуальности на публике - ни-ни. Скажу больше, нередко рассказываются на сеансах истории, что когда ребёнок узнаёт о сексе, то его первая мысль - даже если такое и правда существует, то родители такой гадостью точно не занимаются.
Отсюда вопрос, сексуализация практики курения стыдливым лицемерием, способствует ли она уменьшению желания курить?
Хотя, иногда сигарета - это просто сигарета. Лёгкий дымок не так уж и вреден, он создаёт лёгкий занавес, за которым угадывается la joie de la vie. И как это контрастирует с чёрными квадратами, стыдливо и грубо прекрывающими то ли чресла, то ли... Короче что-то несомненно наркоманское в этом есть.
Я ещё застал тот Париж, когда во всех кафе было можно курить, и был особый ритуал курения у стойки: там не было предусмотрено пепельниц, то есть совсем, и люди, сидя на барных высоких стульях, курили, беседуя друг с другом, а пепел стряхивали себе пол ноги. У некоторых это получалось невероятно элегантно, о, и я уж не говорю про дам! Туда же, под ноги, летели потом окурки, и там же покоились пустые сигаретный пачки. Периодически из-за стойки выходил патрон с веником и совком, и ловкими движениями убирал накопившееся. Это была чисто парижская уникальная фишка.
Я не курил, и этот спектакль меня одновременно и завораживал своей... эксцентричностью, и отталкивал - я не люблю сильный сигаретный запах, и чисто рационально вызывало вопросы присутствие окурков на полу. А вот знаете, теперь - это главный образ в голове среди мыслей на тему "Париж, который мы потеряли". Это образ людей, которые кайфуют от жизни, где наслаждение - это вовсе не само курение, но это прозрачное марево сумрачного кафе, где несомненно люди собрались не просто выпить дежурное эспрессо. Ты хочешь долго сидеть и смотреть, на это какое-то невероятное бесстыдство в таком стиле пребывания за стойкой.
Какой мир мы выбираем, выбирая безопасность. А ещё - как работает запрет. Это забавная история: курение само по себе не запрещено, но его демонстрация в определённых контекстах запрещена. Что мы получаем и что это за парадокс? Угадайте, на что похоже? Секс сам по себе не запрещён, а порой даже поощряется, но, демонстрация сексуальности на публике - ни-ни. Скажу больше, нередко рассказываются на сеансах истории, что когда ребёнок узнаёт о сексе, то его первая мысль - даже если такое и правда существует, то родители такой гадостью точно не занимаются.
Отсюда вопрос, сексуализация практики курения стыдливым лицемерием, способствует ли она уменьшению желания курить?
Хотя, иногда сигарета - это просто сигарета. Лёгкий дымок не так уж и вреден, он создаёт лёгкий занавес, за которым угадывается la joie de la vie. И как это контрастирует с чёрными квадратами, стыдливо и грубо прекрывающими то ли чресла, то ли... Короче что-то несомненно наркоманское в этом есть.
https://www.kinopoisk.ru/film/4397114/
Men (Род мужской)
Благодаря друзьям, спасибо им, наконец-то посмотрел долго откладываемое.
Как правило, если пишешь о кино - присутствует некоторое усилие интерпретатора, когда ты обращаешь внимание на отдельные выделенные тобой элементы, а затем что-то в связи с ними говоришь, здесь же - я себя скорее сдерживаю, ограничусь буквально парой мыслей.
Лучший способ заблудиться - это следовать за щедро разбросанным по ткани фильма символизмом. Посему оставлю в стороне всю, пожалуй даже слишком явную, христианскую антропологию.
Сначала о времени....
У Фрейда есть интересная мысль, встречаемая нами в Толковании сновидений, что в бессознательном нет времени. То есть, оно отсутствует в том смысле, как мы его привыкли мыслить сознательно: непрерывное линейное течение, доступное измерению, в бессознательном не существует. Фрейд приводит пример: один человек, постепенно склоняя голову в сторону подлокотника, наконец засыпает, и, как только засыпает - голова безвольно склоняется, он ударяется шеей о подлокотник и сразу просыпается. То есть сон точно длился от силы пару секунд. Но за это время ему удалось увидеть длинный сон о французской революции, который заканчивается гильотинированием нашего героя, совпадающим с ударом шеи о подлокотник.
Точкой же вхождения героини в хитросплетения фантастической истории является момент, который длится долю секунды: падающий муж встречается с ней взглядом через окно. Весь фильм можно понимать как её сновидение, то есть попытку интерпретации, чем сон и является, вот этой точки-средостения, вместившей в себя все вопросы её бытия. Вот почему эта точка отмечена мыслью-вопросом - а было ли это на самом деле? И вот опять же почему эта точка отсылает к желанию обрести покой, забыться. Героиня едет в одинокий пасторальный дом чтобы предать забвению невыносимое, то есть заснуть. Сон, работа сна - это покой, достижение покоя. И начало фильма - это убаюкивающая красота, дополняемая невероятной красотой музыкальной. И уже потом, как это и происходит во снах, из одной точки возникает элемент, который постепенно превращает негу в кошмар. Именно эта точка как бы постепенно проступает через успокоительное марево, становясь порталом в эдакий запредельный кошмар. Эта двойственность гениально обыграна визуально, и особенно музыкально, через сочетание завораживающей красоты, которую словно протыкает тревога.
Кстати, это один из случаев, когда название определяет восприятие. Русский перевод названия вносит почти однозначность - "Род мужской", в то время как оригинальное "Men" - это и мужчины, и люди, и, кстати, пешки в игре, и даже полицейские ... То есть чисто гендерное значение, так подчёркнутое в русском переводе, в оригинале не так очевидно. Это к вопросу: чем преследуема героиня? Конечно, вовсе не токсичной маскулинностью. Скорее, скорее... здесь уместно вспомнить позднее понимание термина Другой у Лакана. Если сначала у него Другой - это Другой языка, то, что создаёт значения, упорядочивает мир, в том числе вводит власть и возможность получить ответ. Например, возможно, некоторые читатели ставят в данный момент меня на место такого Другого, который проинтерпретирует и объяснит. Но в XX Семинаре всё меняется, и Другой - это радикальная инаковость, внеположенность. В пределе Другой - это твоё тело, что мы и наблюдаем к концу фильма, когда за темами угрызений совести, вины, всего того, с чем ты встречаешься, пересекаясь со взглядом Другого, мимолётным взглядом через окно, который и является причиной "сна", возникает тело как таковое, твоё собственное, отчего такое чуждое, неотвязное, преследующее и пугающее. Тело в его висцеральности, где речь уже идёт не об образе, наблюдаемом нами в зеркале. Оно выворачивается наизнанку, теряет свою привычную топологичность, внутренне недоступное взгляду становится внешним и наоборот, тело словно вторит знаменитой бутылке Кляйна.
Дальше уже детали, о которых можно много говорить.
Men (Род мужской)
Благодаря друзьям, спасибо им, наконец-то посмотрел долго откладываемое.
Как правило, если пишешь о кино - присутствует некоторое усилие интерпретатора, когда ты обращаешь внимание на отдельные выделенные тобой элементы, а затем что-то в связи с ними говоришь, здесь же - я себя скорее сдерживаю, ограничусь буквально парой мыслей.
Лучший способ заблудиться - это следовать за щедро разбросанным по ткани фильма символизмом. Посему оставлю в стороне всю, пожалуй даже слишком явную, христианскую антропологию.
Сначала о времени....
У Фрейда есть интересная мысль, встречаемая нами в Толковании сновидений, что в бессознательном нет времени. То есть, оно отсутствует в том смысле, как мы его привыкли мыслить сознательно: непрерывное линейное течение, доступное измерению, в бессознательном не существует. Фрейд приводит пример: один человек, постепенно склоняя голову в сторону подлокотника, наконец засыпает, и, как только засыпает - голова безвольно склоняется, он ударяется шеей о подлокотник и сразу просыпается. То есть сон точно длился от силы пару секунд. Но за это время ему удалось увидеть длинный сон о французской революции, который заканчивается гильотинированием нашего героя, совпадающим с ударом шеи о подлокотник.
Точкой же вхождения героини в хитросплетения фантастической истории является момент, который длится долю секунды: падающий муж встречается с ней взглядом через окно. Весь фильм можно понимать как её сновидение, то есть попытку интерпретации, чем сон и является, вот этой точки-средостения, вместившей в себя все вопросы её бытия. Вот почему эта точка отмечена мыслью-вопросом - а было ли это на самом деле? И вот опять же почему эта точка отсылает к желанию обрести покой, забыться. Героиня едет в одинокий пасторальный дом чтобы предать забвению невыносимое, то есть заснуть. Сон, работа сна - это покой, достижение покоя. И начало фильма - это убаюкивающая красота, дополняемая невероятной красотой музыкальной. И уже потом, как это и происходит во снах, из одной точки возникает элемент, который постепенно превращает негу в кошмар. Именно эта точка как бы постепенно проступает через успокоительное марево, становясь порталом в эдакий запредельный кошмар. Эта двойственность гениально обыграна визуально, и особенно музыкально, через сочетание завораживающей красоты, которую словно протыкает тревога.
Кстати, это один из случаев, когда название определяет восприятие. Русский перевод названия вносит почти однозначность - "Род мужской", в то время как оригинальное "Men" - это и мужчины, и люди, и, кстати, пешки в игре, и даже полицейские ... То есть чисто гендерное значение, так подчёркнутое в русском переводе, в оригинале не так очевидно. Это к вопросу: чем преследуема героиня? Конечно, вовсе не токсичной маскулинностью. Скорее, скорее... здесь уместно вспомнить позднее понимание термина Другой у Лакана. Если сначала у него Другой - это Другой языка, то, что создаёт значения, упорядочивает мир, в том числе вводит власть и возможность получить ответ. Например, возможно, некоторые читатели ставят в данный момент меня на место такого Другого, который проинтерпретирует и объяснит. Но в XX Семинаре всё меняется, и Другой - это радикальная инаковость, внеположенность. В пределе Другой - это твоё тело, что мы и наблюдаем к концу фильма, когда за темами угрызений совести, вины, всего того, с чем ты встречаешься, пересекаясь со взглядом Другого, мимолётным взглядом через окно, который и является причиной "сна", возникает тело как таковое, твоё собственное, отчего такое чуждое, неотвязное, преследующее и пугающее. Тело в его висцеральности, где речь уже идёт не об образе, наблюдаемом нами в зеркале. Оно выворачивается наизнанку, теряет свою привычную топологичность, внутренне недоступное взгляду становится внешним и наоборот, тело словно вторит знаменитой бутылке Кляйна.
Дальше уже детали, о которых можно много говорить.
Информ повод: по ТВ запустили мощный прогрев перед запретом аниме-фигурок.
По мнению чиновников, фигурки якобы плохо влияют на психику детей и «пропагандируют нездоровые отношения».
Фигурки с тянками «в непристойных позах» хотят приравнять к порнографии и запретить их продажу в России.
Франция вела активную государственную политику в отношении "сект" на протяжении 1990-х и начала 2000-х годов, кульминацией которой стало принятие Закона Абу-Пикар.
В 1995 году была создана первая Парламентская комиссия по сектам во Франции, также известной как Комиссия Гияр. И происходит это не в связи с чьей-то частной инициативой, а после трагических событий, связанных с Орденом Храма Солнца. Эта комиссия опубликовала доклад, известный как "Доклад Жест-Гияр", в котором был составлен список из 173 организаций, классифицированных как "секты", и рекомендованы меры по их контролю и пресечению.
История весьма поучительная, и она интересна тем, как кажущаяся в данном случае вполне логичной и обоснованной инициатива, благодаря тому, что речь идёт о стране, где законопроект вступает в силу ТОЛЬКО через обсуждение и экспертную оценку, вскрылся целый ряд феноменов, ставших прецедентами, и открывших научную (!) дискуссию, актуальную до сих пор.
Заметьте, поводом стал вовсе не тот факт, что люди, в своих квартирах, в частной жизни (как в нашем случае) вдруг начинают верить и любить вещи, кажущиеся странными для "большинства" (очень страшное слово). Там был повод, когда деятельность секты привела к трагическим событиям. Тем не менее, не смотря на кажущуюся очевидность идеи "к ногтю и запретить", повторюсь, благодаря дискусси и научной экспертизе вопроса, возник и иной аргумент психиатрического сообщества: закрывая одним махом секты как таковые, готовы ли вы выделить одновременно достаточно средств для психиатрического сопровождения сотен тысяч граждан, которые пока благополучно находят для себя место в различных объединениях? Не станет ли разрешение одного вопроса порождением новой, более серьёзной социальной проблемы?
Стоит заметить, как новая политика всё больше тяготеет к попытке искоренения всего "странного" и "инакового". Главное открытие Фрейда - это обнаружение сексуальной природы человеческого страдания, чаще именуемого "невроз". Что значит сексуальная природа? Попробую суперпросто. Сексуальное - это вся та сфера нашего бытия, которую "большинство" пытается нормализовать, и которую мыслит как чуждую и неприемлемую для себя. То есть: это у них, и я иной. И одновременно, как только человек оказывается в кабинете аналитика, неважно, даже если он и депутат (поверьте, очень редко, но один раз было), то суть его страдания оказывается связанной с тем, что им движет нечто, что противится любой нормализации и усреднению. То есть: ты или признаёшь своё отличие, и становишься социально безопасным, либо отправляешься в крестовый поход за непризнание своей сути. То есть в конечном итоге - победу может одержать главная секта (самая настоящая, со всеми признаками секты!) верующих в унификацию сексуальной жизни.
PS: подростков буквально искусственно толкают в направлении радикализации, но кому интересно "экспертное мнение"
По мнению чиновников, фигурки якобы плохо влияют на психику детей и «пропагандируют нездоровые отношения».
Фигурки с тянками «в непристойных позах» хотят приравнять к порнографии и запретить их продажу в России.
Франция вела активную государственную политику в отношении "сект" на протяжении 1990-х и начала 2000-х годов, кульминацией которой стало принятие Закона Абу-Пикар.
В 1995 году была создана первая Парламентская комиссия по сектам во Франции, также известной как Комиссия Гияр. И происходит это не в связи с чьей-то частной инициативой, а после трагических событий, связанных с Орденом Храма Солнца. Эта комиссия опубликовала доклад, известный как "Доклад Жест-Гияр", в котором был составлен список из 173 организаций, классифицированных как "секты", и рекомендованы меры по их контролю и пресечению.
История весьма поучительная, и она интересна тем, как кажущаяся в данном случае вполне логичной и обоснованной инициатива, благодаря тому, что речь идёт о стране, где законопроект вступает в силу ТОЛЬКО через обсуждение и экспертную оценку, вскрылся целый ряд феноменов, ставших прецедентами, и открывших научную (!) дискуссию, актуальную до сих пор.
Заметьте, поводом стал вовсе не тот факт, что люди, в своих квартирах, в частной жизни (как в нашем случае) вдруг начинают верить и любить вещи, кажущиеся странными для "большинства" (очень страшное слово). Там был повод, когда деятельность секты привела к трагическим событиям. Тем не менее, не смотря на кажущуюся очевидность идеи "к ногтю и запретить", повторюсь, благодаря дискусси и научной экспертизе вопроса, возник и иной аргумент психиатрического сообщества: закрывая одним махом секты как таковые, готовы ли вы выделить одновременно достаточно средств для психиатрического сопровождения сотен тысяч граждан, которые пока благополучно находят для себя место в различных объединениях? Не станет ли разрешение одного вопроса порождением новой, более серьёзной социальной проблемы?
Стоит заметить, как новая политика всё больше тяготеет к попытке искоренения всего "странного" и "инакового". Главное открытие Фрейда - это обнаружение сексуальной природы человеческого страдания, чаще именуемого "невроз". Что значит сексуальная природа? Попробую суперпросто. Сексуальное - это вся та сфера нашего бытия, которую "большинство" пытается нормализовать, и которую мыслит как чуждую и неприемлемую для себя. То есть: это у них, и я иной. И одновременно, как только человек оказывается в кабинете аналитика, неважно, даже если он и депутат (поверьте, очень редко, но один раз было), то суть его страдания оказывается связанной с тем, что им движет нечто, что противится любой нормализации и усреднению. То есть: ты или признаёшь своё отличие, и становишься социально безопасным, либо отправляешься в крестовый поход за непризнание своей сути. То есть в конечном итоге - победу может одержать главная секта (самая настоящая, со всеми признаками секты!) верующих в унификацию сексуальной жизни.
PS: подростков буквально искусственно толкают в направлении радикализации, но кому интересно "экспертное мнение"
До меня дошли слухи и я ими заразился... В общем хочется выработать форму объединения, позволяющую осуществлять мероприятия, в первую очередь обучающие, а также позволяющие говорить о практической (!) работе.
Акцент - именно на клинику и её изучение.
Как минимум три направление:
- обучение в традиционном смысле (чтения в первую очередь);
- клиническая работа (случаи, их обсуждение и проработка, конечно это не супервизии);
- научная работа, в первую очередь вопрос о современной клинике в изменяющемся мире.
Рабочее название: "Цех психоаналитических штудий".
Открыт к обсуждению, пишите в личку идеи и размышления, буду благодарен.
Акцент - именно на клинику и её изучение.
Как минимум три направление:
- обучение в традиционном смысле (чтения в первую очередь);
- клиническая работа (случаи, их обсуждение и проработка, конечно это не супервизии);
- научная работа, в первую очередь вопрос о современной клинике в изменяющемся мире.
Рабочее название: "Цех психоаналитических штудий".
Открыт к обсуждению, пишите в личку идеи и размышления, буду благодарен.
- уже первая идея для научного исследования:
Психоаналитическая работа в институции - место для клиники ориентированной психоанализом, как создать?
Психоаналитическая работа в институции - место для клиники ориентированной психоанализом, как создать?
Мурашко: с 1 сентября репродуктивное здоровье детей начнут проверять в 6 лет.
Профилактические медосмотры для оценки репродуктивного здоровья детей будут проводить с 6 лет, сообщил министр здравоохранения Михаил Мурашко. Изменения вступят в силу с 1 сентября 2025 года.
Во что метит Другой?
Я чуть выше говорил о разных эпостасях, статусах Другого. Первая версия - структурологическая, это Другой языка, Другой культуры. Он отсылает к вопросу власти в том числе, как всегда, но в смысле власти рукотворной, то есть созданной человеком в социуме. Это Другой, к которому всегда справледлив вопрос в терминах его желания, ибо само желание, его устройство, основано на языке, языком интерпретируется.
Если более точно: это Другой, который обеспечивает функционирование означающего. И теперь, если мы ставим вопрос о себе в контексте этой версии Другого (позволяю себе такое упрощение), то это всегда определение себя как означающего: я профессионал, я гражданин, я муж....
Это Другой, который вас призывает, или для которого вы существуете, не более чем в своём символическом статусе. Вы остаётесь как бы интактным, незатронутым, в своём статусе живого существа.
Но уже достаточно рано, в Семинаре III, в контексте исследования психозов, Лакан говорит об угрозе появления Другого в его иной ипостаси, который метит в тебя как в существо (слово être не всегда стоит переводить как бытие). Это Другой, который захватывает твоё тело, он в него метит. Здесь задействуется тело уже не в статусе его образа, не тело как красивое/некрасивое/уродливое/мужественное... а практически как организм, функция, физиологическое устройство. Далее, это всё разовьётся в ХХ Семинаре в возможность иначе мыслить сексуальные отношения, здесь кроется один из переходов к более позднему учению Лакана.
Но, мне тут интересно именно фактические ипостаси Другого, его антология в социальной жизни. И я повторю: это или то, столкновение с чем описывается через опыт психотический, или, например, в литературе, в описании антиутопий, историй типа "Рассказы служанки"...
Профилактические медосмотры для оценки репродуктивного здоровья детей будут проводить с 6 лет, сообщил министр здравоохранения Михаил Мурашко. Изменения вступят в силу с 1 сентября 2025 года.
Во что метит Другой?
Я чуть выше говорил о разных эпостасях, статусах Другого. Первая версия - структурологическая, это Другой языка, Другой культуры. Он отсылает к вопросу власти в том числе, как всегда, но в смысле власти рукотворной, то есть созданной человеком в социуме. Это Другой, к которому всегда справледлив вопрос в терминах его желания, ибо само желание, его устройство, основано на языке, языком интерпретируется.
Если более точно: это Другой, который обеспечивает функционирование означающего. И теперь, если мы ставим вопрос о себе в контексте этой версии Другого (позволяю себе такое упрощение), то это всегда определение себя как означающего: я профессионал, я гражданин, я муж....
Это Другой, который вас призывает, или для которого вы существуете, не более чем в своём символическом статусе. Вы остаётесь как бы интактным, незатронутым, в своём статусе живого существа.
Но уже достаточно рано, в Семинаре III, в контексте исследования психозов, Лакан говорит об угрозе появления Другого в его иной ипостаси, который метит в тебя как в существо (слово être не всегда стоит переводить как бытие). Это Другой, который захватывает твоё тело, он в него метит. Здесь задействуется тело уже не в статусе его образа, не тело как красивое/некрасивое/уродливое/мужественное... а практически как организм, функция, физиологическое устройство. Далее, это всё разовьётся в ХХ Семинаре в возможность иначе мыслить сексуальные отношения, здесь кроется один из переходов к более позднему учению Лакана.
Но, мне тут интересно именно фактические ипостаси Другого, его антология в социальной жизни. И я повторю: это или то, столкновение с чем описывается через опыт психотический, или, например, в литературе, в описании антиутопий, историй типа "Рассказы служанки"...
По поводу "Цеха психоаналитических штудий"
Несомненный интерес вызывает у многих коллег тема ориентированной психоанализом практики в учреждени. Давайте об этом подумаем, и желающим предлагаю следующее:
Попробуйте написать небольшие случаи, одной из центральных точек которых чтобы была проблема работы в учреждении (требования учреждения, взаимодействие с коллегами и т.п.). Присылайте пожалуйста тексты, а я со своей стороны подумаю над форматом, в котором возможна будет совместная работа с некоторыми из этих случаев.
Проведём первое мероприятие с представлением некоторых случаев, обсуждением, и будет ещё круто кого-то пригласить ... Подумаю, напишу
Несомненный интерес вызывает у многих коллег тема ориентированной психоанализом практики в учреждени. Давайте об этом подумаем, и желающим предлагаю следующее:
Попробуйте написать небольшие случаи, одной из центральных точек которых чтобы была проблема работы в учреждении (требования учреждения, взаимодействие с коллегами и т.п.). Присылайте пожалуйста тексты, а я со своей стороны подумаю над форматом, в котором возможна будет совместная работа с некоторыми из этих случаев.
Проведём первое мероприятие с представлением некоторых случаев, обсуждением, и будет ещё круто кого-то пригласить ... Подумаю, напишу