... Были бы войны, если бы мы оставались голыми?
Нет
Где можно спрятать оружие, если ты голый?
Где я могу его спрятать?
Я знаю, о чем ты думаешь.
Но
но я не думаю, что это хорошая идея.
...
Давайте жить так, как мы родились
Голыми
Живите так, как вы родились
Нуууууууу, просто голыми
Как животные, которые никогда не перебарщивают,
Они видят, что мы выглядим слишком
Как обезьяны в пальто
Как пеликаны в шляпах
...
Давайте останемся голыми
Просто голыми
Не было бы войн, если бы мы оставались голыми.
Нет
Мы все сестры и братья, когда мы голые?
Нет
Где можно спрятать оружие, если ты голый?
Где я могу его спрятать?
Я знаю, о чем ты думаешь.
Но
но я не думаю, что это хорошая идея.
...
Давайте жить так, как мы родились
Голыми
Живите так, как вы родились
Нуууууууу, просто голыми
Как животные, которые никогда не перебарщивают,
Они видят, что мы выглядим слишком
Как обезьяны в пальто
Как пеликаны в шляпах
...
Давайте останемся голыми
Просто голыми
Не было бы войн, если бы мы оставались голыми.
Нет
Мы все сестры и братья, когда мы голые?
"Зелёный христос, погоняющий всадника апокалипсиса" - II часть
По поводу всадницы тоже интересно: Всадник апокалипсиса! На самом деле это Секвана, опять же, как и Дионисий, дохристианская (!) кельтская богиня, ставшая покровительницей реки Сена, на которой и разворачивался весь спектакль. Особым даром Секваны считались целебные источники у истоков Сены, называвшиеся "Fontes Sequanae" ("Источники Секваны"). Здесь во II-I вв. до н.э. было создано святилище, связанное с исцелением.
Смотрите как забавно, две метафоры, которые по задумке режиссера должны были читаться как отсылающие к жизни, либидо, если угодно, читаются как "тайная вечеря" и "всадник апокалипсиса", то есть и то и то отсылает к смерти...
Там, где подавляется влечение, где торжествует подавление - неминуемо восторжествует влечение к смерти.
Наконец об образовании. Это не просто пробел в образовании, так было бы слишком просто, ведь наконец образование - это процесс: я что-то не знаю, но мне интересно, непонятно, и я узнаю. Здесь мы видим как незнание в совокупности с реактивным образованием приводит к блокировке образования, к невежеству как к культу особого знания, поддерживающего "нелюбовь".
По поводу всадницы тоже интересно: Всадник апокалипсиса! На самом деле это Секвана, опять же, как и Дионисий, дохристианская (!) кельтская богиня, ставшая покровительницей реки Сена, на которой и разворачивался весь спектакль. Особым даром Секваны считались целебные источники у истоков Сены, называвшиеся "Fontes Sequanae" ("Источники Секваны"). Здесь во II-I вв. до н.э. было создано святилище, связанное с исцелением.
Смотрите как забавно, две метафоры, которые по задумке режиссера должны были читаться как отсылающие к жизни, либидо, если угодно, читаются как "тайная вечеря" и "всадник апокалипсиса", то есть и то и то отсылает к смерти...
Там, где подавляется влечение, где торжествует подавление - неминуемо восторжествует влечение к смерти.
Наконец об образовании. Это не просто пробел в образовании, так было бы слишком просто, ведь наконец образование - это процесс: я что-то не знаю, но мне интересно, непонятно, и я узнаю. Здесь мы видим как незнание в совокупности с реактивным образованием приводит к блокировке образования, к невежеству как к культу особого знания, поддерживающего "нелюбовь".
Так, короткие мысли вслух после просмотра последнего Дудя с Лебедевым. Новый клинический урок.
Вы слушаете три часа вроде диалога, когда встреча как бы так и не состоялась. Встреча не состоялась по двум причинам (причем они взаимодополняющие, одна связана с другой). Первая - читаем текст (не знаю, не помню, переводили ли на русский) J-A Miller " Clinique ironique ". Там приводится пример шизофреника, имеющего определенные сложности в том, чтобы быть вписанным в дискурс, то есть социальные связи. Эта его сложность связана с тем, что язык для него функционирует как вещь, то есть он что-то конкретное, в то время как для.... скажем большинства, не хочу излишне вводить клинические категории, скажем так для "нешизофреников", язык - это всегда кажимость, то есть он всегда неточен, требует уточнений, его вечно не хватает и т.д. Отсюда, язык для шизофреника становится чем-то преследующим его, и он может прибегнуть к иронии как к инструменту, противостоящему этому преследованию. Миллер объясняет в тексте в чем разница между иронией и юмором. В качестве резюме: эта особая ирония шизофреника представляет собой атаку на Другого, в пределе - его диструкцию. Т.о. он для собеседника либо говорит буквально вот то, что он собственно и говорит, не больше ни меньше, либо - вся та кажимость, с которой связано функционирование языка (мораль, оценка, двузначности, ответственность и т.д.) - отменяются, не существуют.
Вторая причина - вспомним такое фрейдовские понятие как Spaltung (расщепление). Субъект всегда расщеплён, или даже так: он и расщепление - это считай одно и то же. Это не философская телега, а вполне конкретный клинический факт: каждый раз, когда вы открываете рот и произносите слова перед другим - вы подвергаетесь расщеплению посредством тех означающих, которые должны вас перед этим другим репрезентировать. Посему вы, именно как субъект, далеко не всегда в своей речи присутствуете (почему собственно субъект - это не что-то само собой разумеющееся, безусловное). Например: когда вы что-то сказали, и собеседник спрашивает, а сказав это, не имели ли вы в виду ещё и это? Может вызвать, например, смущение или стыд. Эта реакция может возникнуть даже если версия собеседника абсолютно неверна. Связана это лишь с тем фактом, что собеседник указывает своим вопросом на ту простую вещь, что вы расщеплены, и сказав одно, вы одновременно говорите и что-то другое, и даже если вы не имели в виду то, что угадывает собеседник, тем не менее вы наверняка что-то ещё имели в виду. Получается он по-любому вас поймал, даже не угадав. Ваш стыд или смущение - лишь чистое субъективное проявление этого факта (формализуя, это можно записать так: субъект находится между двумя означающими).
Вот почему, пытаясь расщепить другого, и постоянно натыкаясь на отсутствие этого расщепления и иронию, ставящую под вопрос статус высказывания - он, Дудь, большой невротик, который вынужден барахтаться со своим собственным расщеплением, расщепляется сам. Ведь его собеседник совсем иначе устроен, и к нему невозможно подходить как к подобному себе, как мы обычно делаем при любой беседе.
Прекрасный урок клиницистам, ищущим в собеседнике своей эмпатией подобие себе.
Вы слушаете три часа вроде диалога, когда встреча как бы так и не состоялась. Встреча не состоялась по двум причинам (причем они взаимодополняющие, одна связана с другой). Первая - читаем текст (не знаю, не помню, переводили ли на русский) J-A Miller " Clinique ironique ". Там приводится пример шизофреника, имеющего определенные сложности в том, чтобы быть вписанным в дискурс, то есть социальные связи. Эта его сложность связана с тем, что язык для него функционирует как вещь, то есть он что-то конкретное, в то время как для.... скажем большинства, не хочу излишне вводить клинические категории, скажем так для "нешизофреников", язык - это всегда кажимость, то есть он всегда неточен, требует уточнений, его вечно не хватает и т.д. Отсюда, язык для шизофреника становится чем-то преследующим его, и он может прибегнуть к иронии как к инструменту, противостоящему этому преследованию. Миллер объясняет в тексте в чем разница между иронией и юмором. В качестве резюме: эта особая ирония шизофреника представляет собой атаку на Другого, в пределе - его диструкцию. Т.о. он для собеседника либо говорит буквально вот то, что он собственно и говорит, не больше ни меньше, либо - вся та кажимость, с которой связано функционирование языка (мораль, оценка, двузначности, ответственность и т.д.) - отменяются, не существуют.
Вторая причина - вспомним такое фрейдовские понятие как Spaltung (расщепление). Субъект всегда расщеплён, или даже так: он и расщепление - это считай одно и то же. Это не философская телега, а вполне конкретный клинический факт: каждый раз, когда вы открываете рот и произносите слова перед другим - вы подвергаетесь расщеплению посредством тех означающих, которые должны вас перед этим другим репрезентировать. Посему вы, именно как субъект, далеко не всегда в своей речи присутствуете (почему собственно субъект - это не что-то само собой разумеющееся, безусловное). Например: когда вы что-то сказали, и собеседник спрашивает, а сказав это, не имели ли вы в виду ещё и это? Может вызвать, например, смущение или стыд. Эта реакция может возникнуть даже если версия собеседника абсолютно неверна. Связана это лишь с тем фактом, что собеседник указывает своим вопросом на ту простую вещь, что вы расщеплены, и сказав одно, вы одновременно говорите и что-то другое, и даже если вы не имели в виду то, что угадывает собеседник, тем не менее вы наверняка что-то ещё имели в виду. Получается он по-любому вас поймал, даже не угадав. Ваш стыд или смущение - лишь чистое субъективное проявление этого факта (формализуя, это можно записать так: субъект находится между двумя означающими).
Вот почему, пытаясь расщепить другого, и постоянно натыкаясь на отсутствие этого расщепления и иронию, ставящую под вопрос статус высказывания - он, Дудь, большой невротик, который вынужден барахтаться со своим собственным расщеплением, расщепляется сам. Ведь его собеседник совсем иначе устроен, и к нему невозможно подходить как к подобному себе, как мы обычно делаем при любой беседе.
Прекрасный урок клиницистам, ищущим в собеседнике своей эмпатией подобие себе.
Что же Лакан такое изобрёл?
Он переизобрёл Эдипов комплекс, являющийся бесспорно изобретением Фрейда, назвав его фрейдовским симптомом. Не в смысле - симптом имени Фрейда, типа синдрома Мюнхаузена, а симптом Фрейда - человека-изобретателя-психоанализа.
Я вспоминаю одного своего коллегу, приехавшего из Франции после некоторого времени психоаналитических штудий, и претендующего на то, что он теперь носитель "французского психоанализа". Он тогда всем объяснял, что это такой психоанализ, который совсем не англосаксонский, то есть не про эмпатии, мамочек и прочих Винникотов, а такой весь с Андре Грином, а значит помнит фрейдовские корни и знает что такое Эдип. В итоге это была довольно комичная версия психоанализа, когда на каждой консультации коллега считал своим долгом восстанавливать достоинство папочек, бессовестно забитых доминирующими матерьми. Это пример, пример как Эдип может быть симптомом, а симптом всегда на что-то ангажирует.
Ну, там на самом деле всё ещё сложнее и интереснее, мы об этом немало говорили на семинарах в этом году, и получилась очень интересная история:
всё начинается действительно с Эдипа, с этой драмы Софокла, которую нехило читать вместе с ещё одной историей - мифом о первобытном отце, которого убивают сыновья, чтобы в конечном итоге уподобиться убиенному отцу - идентифицироваться с ним. Такая довольно гладкая история вроде получается - мальчику нужен папа чтобы стать мальчиком, блаблабла.... А вот у доктора Лакан история на этом не останавливается, там оказывается, что такая версия истории не то что нежизнеспособна, она жизненепригодна, то есть жизнь делает тупо непригодной для жизни, соответственно нужны усложнения и дополнения.
Для вхождения в тему рекомендую современную драму, соперничащую с Шекспиром и Софоклом, позволяющую заглянуть за Эдип, а точнее показывающую тупики "классического" Эдипа.
https://www.kinopoisk.ru/series/5009179/
Он переизобрёл Эдипов комплекс, являющийся бесспорно изобретением Фрейда, назвав его фрейдовским симптомом. Не в смысле - симптом имени Фрейда, типа синдрома Мюнхаузена, а симптом Фрейда - человека-изобретателя-психоанализа.
Я вспоминаю одного своего коллегу, приехавшего из Франции после некоторого времени психоаналитических штудий, и претендующего на то, что он теперь носитель "французского психоанализа". Он тогда всем объяснял, что это такой психоанализ, который совсем не англосаксонский, то есть не про эмпатии, мамочек и прочих Винникотов, а такой весь с Андре Грином, а значит помнит фрейдовские корни и знает что такое Эдип. В итоге это была довольно комичная версия психоанализа, когда на каждой консультации коллега считал своим долгом восстанавливать достоинство папочек, бессовестно забитых доминирующими матерьми. Это пример, пример как Эдип может быть симптомом, а симптом всегда на что-то ангажирует.
Ну, там на самом деле всё ещё сложнее и интереснее, мы об этом немало говорили на семинарах в этом году, и получилась очень интересная история:
всё начинается действительно с Эдипа, с этой драмы Софокла, которую нехило читать вместе с ещё одной историей - мифом о первобытном отце, которого убивают сыновья, чтобы в конечном итоге уподобиться убиенному отцу - идентифицироваться с ним. Такая довольно гладкая история вроде получается - мальчику нужен папа чтобы стать мальчиком, блаблабла.... А вот у доктора Лакан история на этом не останавливается, там оказывается, что такая версия истории не то что нежизнеспособна, она жизненепригодна, то есть жизнь делает тупо непригодной для жизни, соответственно нужны усложнения и дополнения.
Для вхождения в тему рекомендую современную драму, соперничащую с Шекспиром и Софоклом, позволяющую заглянуть за Эдип, а точнее показывающую тупики "классического" Эдипа.
https://www.kinopoisk.ru/series/5009179/
Кинопоиск
«Братья Сунь» (The Brothers Sun, 2024)
Тайбэй. На главу триады и его сына Чарльза совершается покушение. Чтобы защитить мать и младшего брата, проживающих в Лос-Анджелесе, Чарльз срочно вылетает в США. Подробная информация о сериале Братья Сунь на сайте Кинопоиск.
Где должен стоять диван?
Только что посмотрел на одном замедленном ресурсе интервью одного своего знакомого и коллеги Дмитрия Ольшанского небезизвестному Марку Фейгину. Дмитрий высказал несколько мыслей, супер-распространенных последнее время, и так как он высказал их в публичном пространстве - считаю себя в праве самому о них высказаться и прокомментировать.
Там он в частности объясняет причины своего отъезда из России, чему в принципе может быть множество резонов, многие из которых я вполне разделяю (например если бы речь шла о невозможности высказываться, или преследовании близких, или просто о поиске момфорта), но аргумент был другим, и он располагается во вполне профессиональной сфере.
Он говорит по сути об изменившемся дискурсе, и о том, как некоторые люди встраиваются в него, начинают ничтоже сумняшеся открыто высказывать мысли, в другое время остававшиеся маргинальными или даже патологическими. И наш герой по их поводу скажет, что "Я вижу, что передо мной сидит не человек". И отсюда, используя метафору перестановки мебели, говоря о переезде: "Я диван, который не на своем месте стоит".
Но сначала о другом вопросе, который меня очень волнует последнее время, просто в силу личной истории - окончания анализа. Излечивает ли психоанализ от предрассудков? Конечно нет. Ты остаёшься нацистом, женоненавистником, снобом и т.д., ну разве что умериваешь свой пыл в том, чтобы это проявлять внешне. Но... Вы меня спросите, а чему же тогда служит личный анализ? Как там дела с тем, что Фрейд назвал "контрпереносом", то есть проявлениями предрассудков аналитика в работе, становящимися таким образом преградой в лечении?
Вот, тут-то и возникает вопрос о диване, об этом инструменте аналитика. Как я сказал выше, ты, возможно, и не перестаёшь быть латентным нацистом, но, благодаря своему анализу, ты отдаёшь себе отчёт в этом своём душевном недуге. И возможно где-то ты пересядешь за другой столик в кафе, где-то позволишь себе несколько скабрезную шутку, но, когда на твоём диване аналитика окажется чёрный, или иной иноверец - ты не должен отступать, не можешь выдернуть из-под него диван, а если он воплощает собой нечто, что является ДЛЯ ТЕБЯ невыносимым - эта проблема не решается географически, то есть методом перемещения дивана. Здесь проходит граница твоей профессиональной компетенции. Ведь это решение, которое часто предлагают себе пациенты: невозможно сепарироваться с матерью - нужно переехать в другой город, не получается наладить отношения с партнёршей - выгнать её из дому...
Как писал Фрейд: человек беспомощен перед тем, что находится внутри, и он стремится вообразить себе, что это нечто внешнее, и тогда он от него убегает или атакует. А психоанализ - это такая практика, когда вы располагаетесь на психоаналитическом диване, и вдруг оказывается, что от многих вещей, от которых ты бегал всю жизнь, убежать невозможно, потому что ты их обязательно возьмёшь с собой, и посему можно воспользоваться диваном психоаналитика, этим самым недвижимым объектом на земле, словно через него проходит земная ось, и постараться с этим обойтись.
Кстати, Фрейд до самого момента начала уже личных преследований не хотел уезжать, хоть он и был евреем и наверняка постоянно испытывал на себе тяготы нацизма, он хотел сохранить место своего дивана в самой сердцевине того, что он называл "недомоганием цивилизации", ему было чем заняться.
Только что посмотрел на одном замедленном ресурсе интервью одного своего знакомого и коллеги Дмитрия Ольшанского небезизвестному Марку Фейгину. Дмитрий высказал несколько мыслей, супер-распространенных последнее время, и так как он высказал их в публичном пространстве - считаю себя в праве самому о них высказаться и прокомментировать.
Там он в частности объясняет причины своего отъезда из России, чему в принципе может быть множество резонов, многие из которых я вполне разделяю (например если бы речь шла о невозможности высказываться, или преследовании близких, или просто о поиске момфорта), но аргумент был другим, и он располагается во вполне профессиональной сфере.
Он говорит по сути об изменившемся дискурсе, и о том, как некоторые люди встраиваются в него, начинают ничтоже сумняшеся открыто высказывать мысли, в другое время остававшиеся маргинальными или даже патологическими. И наш герой по их поводу скажет, что "Я вижу, что передо мной сидит не человек". И отсюда, используя метафору перестановки мебели, говоря о переезде: "Я диван, который не на своем месте стоит".
Но сначала о другом вопросе, который меня очень волнует последнее время, просто в силу личной истории - окончания анализа. Излечивает ли психоанализ от предрассудков? Конечно нет. Ты остаёшься нацистом, женоненавистником, снобом и т.д., ну разве что умериваешь свой пыл в том, чтобы это проявлять внешне. Но... Вы меня спросите, а чему же тогда служит личный анализ? Как там дела с тем, что Фрейд назвал "контрпереносом", то есть проявлениями предрассудков аналитика в работе, становящимися таким образом преградой в лечении?
Вот, тут-то и возникает вопрос о диване, об этом инструменте аналитика. Как я сказал выше, ты, возможно, и не перестаёшь быть латентным нацистом, но, благодаря своему анализу, ты отдаёшь себе отчёт в этом своём душевном недуге. И возможно где-то ты пересядешь за другой столик в кафе, где-то позволишь себе несколько скабрезную шутку, но, когда на твоём диване аналитика окажется чёрный, или иной иноверец - ты не должен отступать, не можешь выдернуть из-под него диван, а если он воплощает собой нечто, что является ДЛЯ ТЕБЯ невыносимым - эта проблема не решается географически, то есть методом перемещения дивана. Здесь проходит граница твоей профессиональной компетенции. Ведь это решение, которое часто предлагают себе пациенты: невозможно сепарироваться с матерью - нужно переехать в другой город, не получается наладить отношения с партнёршей - выгнать её из дому...
Как писал Фрейд: человек беспомощен перед тем, что находится внутри, и он стремится вообразить себе, что это нечто внешнее, и тогда он от него убегает или атакует. А психоанализ - это такая практика, когда вы располагаетесь на психоаналитическом диване, и вдруг оказывается, что от многих вещей, от которых ты бегал всю жизнь, убежать невозможно, потому что ты их обязательно возьмёшь с собой, и посему можно воспользоваться диваном психоаналитика, этим самым недвижимым объектом на земле, словно через него проходит земная ось, и постараться с этим обойтись.
Кстати, Фрейд до самого момента начала уже личных преследований не хотел уезжать, хоть он и был евреем и наверняка постоянно испытывал на себе тяготы нацизма, он хотел сохранить место своего дивана в самой сердцевине того, что он называл "недомоганием цивилизации", ему было чем заняться.
https://www.kinopoisk.ru/series/5147827/
"АБСОЛЮТНОЕ ЗЛО", хотя, наверное, более правильный перевод с шведского "Исследование зла", впрочем, это не так важно, можно и предложенный вариант, если понимать абсолют в математическом смысле, как что-то чистое, выделенное, подобное шару в вакууме.
Зло здесь помещено в почти идеальные координаты, как неотъемлемая часть вопроса о власти, о подчинении, о согласии (или "выученной беспомощности") и о добре.
Этот кинороман продолжает большую традицию английских романов о частных школах, слишком уж хорошо иллюстрирующих в миниатюре человеческое сообщество как что-то целое, но одновременно компактное и доступное научному препарированию.
Частная школа, гордящаяся своими традициями, считающая за честь присутствие в ней и гарантирующая светлое будущее... Аналогии неприлично сильны.
Здесь власть доведена до абсолюта, это автократия и в конечном счёте диктатура, и если вам интересно узнать, разобраться, благодаря чему это вообще возможно, что подобную власть обеспечивает и что с этим делать - "тогда мы идём к вам...", шучу, тогда просто посмотрите, не пожалеете.
Тонкость (не поворачивается язык сказать сериала, хочется сказать романа, тем более что снято по роману) романа заключается в том, что искомое, исследуемое, вот это вот самое зло - оно повсеместно, оно пронизывает судьбы с самого начала жизни, и настоящее, полное зла, оказывается вписанным в цепочку, вполне логическую, где можно поискать первые звенья.
Я боюсь спойлерить, посему буду занудным, препаратором.
Здесь зло-власть - зиждется на согласии, и согласны все. Отсюда вопрос: откуда взялось это согласие? И вот так получается, что где-то в углу, в этой комнате полной абсолютного зла, притаилось волосатое добро. Но добро особое, почти христианское, простите, сводящееся к воображаемому "не навреди" ближнему. "Это превращает меня в человека, которым я не хочу быть" (здесь и далее в кавычках слова персонажей).
"Какой смысл думать, что в этой жизни что-то изменится?" А вот можно ли победить не борясь? Ведь "каждое твоё действие отражается на ближних", а "сопротивляться - это значит обязательно причинять боль", и тогда начинается и история подчинения, как история эдакого заложничества. То есть, я конечно против, но... но... но... У меня дети, жена, собака и прочие ипотеки. И наконец, в качестве спойлера, ну как же без него, в романе присутствует перевёртыш одной из главных фраз-скреп семьестроения "Это было ради тебя", а перевертыш такой: "Я давно должна была уйти ради тебя, на что не решалась".
Итак, как из семьи вырастают фашизм и диктатура. Занимательно, посмотрите.
"АБСОЛЮТНОЕ ЗЛО", хотя, наверное, более правильный перевод с шведского "Исследование зла", впрочем, это не так важно, можно и предложенный вариант, если понимать абсолют в математическом смысле, как что-то чистое, выделенное, подобное шару в вакууме.
Зло здесь помещено в почти идеальные координаты, как неотъемлемая часть вопроса о власти, о подчинении, о согласии (или "выученной беспомощности") и о добре.
Этот кинороман продолжает большую традицию английских романов о частных школах, слишком уж хорошо иллюстрирующих в миниатюре человеческое сообщество как что-то целое, но одновременно компактное и доступное научному препарированию.
Частная школа, гордящаяся своими традициями, считающая за честь присутствие в ней и гарантирующая светлое будущее... Аналогии неприлично сильны.
Здесь власть доведена до абсолюта, это автократия и в конечном счёте диктатура, и если вам интересно узнать, разобраться, благодаря чему это вообще возможно, что подобную власть обеспечивает и что с этим делать - "тогда мы идём к вам...", шучу, тогда просто посмотрите, не пожалеете.
Тонкость (не поворачивается язык сказать сериала, хочется сказать романа, тем более что снято по роману) романа заключается в том, что искомое, исследуемое, вот это вот самое зло - оно повсеместно, оно пронизывает судьбы с самого начала жизни, и настоящее, полное зла, оказывается вписанным в цепочку, вполне логическую, где можно поискать первые звенья.
Я боюсь спойлерить, посему буду занудным, препаратором.
Здесь зло-власть - зиждется на согласии, и согласны все. Отсюда вопрос: откуда взялось это согласие? И вот так получается, что где-то в углу, в этой комнате полной абсолютного зла, притаилось волосатое добро. Но добро особое, почти христианское, простите, сводящееся к воображаемому "не навреди" ближнему. "Это превращает меня в человека, которым я не хочу быть" (здесь и далее в кавычках слова персонажей).
"Какой смысл думать, что в этой жизни что-то изменится?" А вот можно ли победить не борясь? Ведь "каждое твоё действие отражается на ближних", а "сопротивляться - это значит обязательно причинять боль", и тогда начинается и история подчинения, как история эдакого заложничества. То есть, я конечно против, но... но... но... У меня дети, жена, собака и прочие ипотеки. И наконец, в качестве спойлера, ну как же без него, в романе присутствует перевёртыш одной из главных фраз-скреп семьестроения "Это было ради тебя", а перевертыш такой: "Я давно должна была уйти ради тебя, на что не решалась".
Итак, как из семьи вырастают фашизм и диктатура. Занимательно, посмотрите.
Кинопоиск
«Абсолютное зло» (Ondskan, 2023)
За плохое поведение Эрика переводят из обычного класса в закрытую школу-интернат Стернсберг. Педагоги, не стесняясь в выражениях, называют его абсолютным злом и убеждены, что ничего путного из ученика не выйдет, а отчим почти каждый день избивает его после…
То, что я не знал про La Passe
La Passe, или Переход, это процедура, венчающая окончание анализа. Об этом читано-перечитано, и прослушаны прочитаны свидетельства окончания этого самого анализа. Но, я не подозревал, что на самом деле - это именно "процедура", то есть процесс, обладающий ценностью сам по себе, подобно тому как искусство может быть ценным пока ты это делаешь, а результат может быть и так себе или даже бросовым.
На самом деле возник по ходу вопоос: ведь по идее аналитик - это тот, у которого анализ "продолжался достаточно далеко", то есть в том числе достаточно долго, и вот по окончании он должен теперь жить без. Представьте себе, аналитик - это не только и не столько врачеватель, это дополнительный партнёр, который возникает в вашей жизни, партнёр, который иначе в ней отсутствует, даже невозможен, и вот - окончание анализа как в том числе разрыв этой связи.
Отсюда: значит ли это, что окончание анализа - это эдакий тотальный "минус": минус симптом-страдание, минус аналитик-паринёр? Значит ли это, что засвидетельствовать окончание - это подтвердить возможность и факт вычитания, способность с этим минусом обойтись?
И вот тут-то и теплится открывшаяся мне новизна. На самом деле Переход как процедура, состоящая в работе над собственным случаем с Проводниками (les passeurs), как новыми неведомыми доселе партнёрами, открывает совершенно новую перспективу. И состоит она в том, что на месте упомянутого негатива, обнаруживается нечто прибавочное, + . Что я имею ввиду? Тебе есть что им, этим Проводникам, предложить как нечто прикольное, открывшееся в конце анализа в качестве перспективы, в качестве того, что ты хочешь поведать с целью дальнейшего обсуждения, работы, если угодно. Но эта перспектива уже не для кушетки твоего аналитика, при том что она требует тем не менее партнёров, которые при этом существуют уже в твоей жизни и без аналитика.
Вот такая история.
La Passe, или Переход, это процедура, венчающая окончание анализа. Об этом читано-перечитано, и прослушаны прочитаны свидетельства окончания этого самого анализа. Но, я не подозревал, что на самом деле - это именно "процедура", то есть процесс, обладающий ценностью сам по себе, подобно тому как искусство может быть ценным пока ты это делаешь, а результат может быть и так себе или даже бросовым.
На самом деле возник по ходу вопоос: ведь по идее аналитик - это тот, у которого анализ "продолжался достаточно далеко", то есть в том числе достаточно долго, и вот по окончании он должен теперь жить без. Представьте себе, аналитик - это не только и не столько врачеватель, это дополнительный партнёр, который возникает в вашей жизни, партнёр, который иначе в ней отсутствует, даже невозможен, и вот - окончание анализа как в том числе разрыв этой связи.
Отсюда: значит ли это, что окончание анализа - это эдакий тотальный "минус": минус симптом-страдание, минус аналитик-паринёр? Значит ли это, что засвидетельствовать окончание - это подтвердить возможность и факт вычитания, способность с этим минусом обойтись?
И вот тут-то и теплится открывшаяся мне новизна. На самом деле Переход как процедура, состоящая в работе над собственным случаем с Проводниками (les passeurs), как новыми неведомыми доселе партнёрами, открывает совершенно новую перспективу. И состоит она в том, что на месте упомянутого негатива, обнаруживается нечто прибавочное, + . Что я имею ввиду? Тебе есть что им, этим Проводникам, предложить как нечто прикольное, открывшееся в конце анализа в качестве перспективы, в качестве того, что ты хочешь поведать с целью дальнейшего обсуждения, работы, если угодно. Но эта перспектива уже не для кушетки твоего аналитика, при том что она требует тем не менее партнёров, которые при этом существуют уже в твоей жизни и без аналитика.
Вот такая история.
Дейтинговое приложение Pure запретило россиянам указывать свои сексуальные предочтения.
RTVI пишет, что в разделе «соблазны» больше нельзя указать покусывания, оральный секс или фетиши. Вместо этого россиянам предлагают выбрать между объятиями, поцелуями, массажем, музыкой, литературой или кино.
Сама как-то приходит в голову цитата: "психоанализ не излечивает от глупости".
Так чему он мог тем не менее научить?
Ну например тому, что вытеснение невозможно. Или, как говорил Лакан: "вытеснение и возвращение вытесненного - это одно и то же". Как это понимать? Человеческая сексуальность - это не биология, она неотделима от означающих, языка. Соответственно, попытка вытеснения, то есть изъятия из использования некоторого означающего, приводит лишь к тому, что на его место приходит другое.
Так что ждём объявлений, типа, "ищу партнёршу, так же как и я любящую...." дальше что-то про библиотеку с массажной кушеткой.
Мне неоднократно приходилось удивлять своих европейских коллег случаями истерии, с которыми мне приходилось встречаться, и которые удивительно походили на классические фрейдовские случаи конца XIX века. Коллеги прямо не верили своим ушам, они думали что такое теперь можно встретить лишь в старых текстах. Но нет, есть во-первых некоторые сообщества Кавказа, умудряющиеся сохранять удивительно изолированные субкультуры, словно отрезанные от внешнего мира, а ещё встречаются очень богатые московские семьи, воспитывающие своих детей практически в изоляции. Здесь мы встречаемся с чем-то чертовски напоминающим известный роман "Затерянный мир", и это действительно наша специфика, где изоляционизм в различных его формах более чем возможен.
Это я к тому, что подобные "меры" никак не способны повлиять на человека, на общество. Просто в определённых местах язык будет становиться парадоксально более вульгарным и двусмысленным.
И, тем не менее, хоть на что-то подобные усилия, движимые глупостью, способны повлиять?
Повторю, на общество как таковое - нет, ибо нужна ещё изоляция. Но, вот так называемый "официальный дискурс", который по определению стремится к обособленности, будет существенно влиять на манеру высказывания тех, кто вынужден будет к нему, этому дискурсу, прибегать (то есть чиновников, медиа, некоторых учителей...). Дело в том, что либилинальное будет в первую очередь подменяться агрессивным. И официальная речь всё больше и больше будет демонстрировать проявления ярости.
RTVI пишет, что в разделе «соблазны» больше нельзя указать покусывания, оральный секс или фетиши. Вместо этого россиянам предлагают выбрать между объятиями, поцелуями, массажем, музыкой, литературой или кино.
Сама как-то приходит в голову цитата: "психоанализ не излечивает от глупости".
Так чему он мог тем не менее научить?
Ну например тому, что вытеснение невозможно. Или, как говорил Лакан: "вытеснение и возвращение вытесненного - это одно и то же". Как это понимать? Человеческая сексуальность - это не биология, она неотделима от означающих, языка. Соответственно, попытка вытеснения, то есть изъятия из использования некоторого означающего, приводит лишь к тому, что на его место приходит другое.
Так что ждём объявлений, типа, "ищу партнёршу, так же как и я любящую...." дальше что-то про библиотеку с массажной кушеткой.
Мне неоднократно приходилось удивлять своих европейских коллег случаями истерии, с которыми мне приходилось встречаться, и которые удивительно походили на классические фрейдовские случаи конца XIX века. Коллеги прямо не верили своим ушам, они думали что такое теперь можно встретить лишь в старых текстах. Но нет, есть во-первых некоторые сообщества Кавказа, умудряющиеся сохранять удивительно изолированные субкультуры, словно отрезанные от внешнего мира, а ещё встречаются очень богатые московские семьи, воспитывающие своих детей практически в изоляции. Здесь мы встречаемся с чем-то чертовски напоминающим известный роман "Затерянный мир", и это действительно наша специфика, где изоляционизм в различных его формах более чем возможен.
Это я к тому, что подобные "меры" никак не способны повлиять на человека, на общество. Просто в определённых местах язык будет становиться парадоксально более вульгарным и двусмысленным.
И, тем не менее, хоть на что-то подобные усилия, движимые глупостью, способны повлиять?
Повторю, на общество как таковое - нет, ибо нужна ещё изоляция. Но, вот так называемый "официальный дискурс", который по определению стремится к обособленности, будет существенно влиять на манеру высказывания тех, кто вынужден будет к нему, этому дискурсу, прибегать (то есть чиновников, медиа, некоторых учителей...). Дело в том, что либилинальное будет в первую очередь подменяться агрессивным. И официальная речь всё больше и больше будет демонстрировать проявления ярости.
Охотничьи вылазки за кофе из кабинета, приводят не только к встречам с фаллическими объектами (читай выше), но и к занятным антропологическим наблюдениям.
Рядом находится посольство одной ближневосточной страны, и там, в связи с последними событиями, проходят общественные акции за мир и справедливость в определенном регионе. Такой, довольно приличный неформальный движ, по последним меркам. Подумалось о фразе Лакана, в связи с событиями 68 года - "структура (имеется в виду психическая) вышла на улицы". У нас всё куда круче, это скорее не структуры, а что-то более базовое, ещё фрейдовское, на улицы выходят самые базовые, примитивные, психические механизмы, например смещение...
Рядом находится посольство одной ближневосточной страны, и там, в связи с последними событиями, проходят общественные акции за мир и справедливость в определенном регионе. Такой, довольно приличный неформальный движ, по последним меркам. Подумалось о фразе Лакана, в связи с событиями 68 года - "структура (имеется в виду психическая) вышла на улицы". У нас всё куда круче, это скорее не структуры, а что-то более базовое, ещё фрейдовское, на улицы выходят самые базовые, примитивные, психические механизмы, например смещение...
Челябинская журналистка поинтересовалась у Екатерины Мизулиной, выступающей против пропаганды чайлдфри и за семейные ценности, почему у неё нет своих детей. Глава Лиги безопасного интернета отказалась отвечать на вопрос и заявила, что не обсуждает личную жизнь.
После этого к журналистке подошли «люди в штатском»и попросили предъявить документы, сфотографировали паспорт, «пробил по базе» и задали вопросы, где она училась...
Этот случай - повод сказать о том, что значительная часть случаев, когда пациент приходит к аналитику, заканчиваются очень быстро. И часто - это буквально одна встреча, и человек не возвращается. И тот факт, что это действительно нередко происходит, вовсе не всегда связан с не профессионализмом специалистов.
Знаете что представляет самую великую ценность для невротика, и за сохранение чего он готов приносить самые лютые жертвы, в том числе, в конечном итоге, саму реальность своего бытия? Это его собственные иллюзии и идеалы (что, впрочем, почти одно и то же).
Посему, не смотря на то, что невротик несомненно страдает, и он пришел не просто потрепаться и мило провести время, но, в кабинете аналитика его может ждать неприятный сюрприз: вдруг, совершенно неожиданно, благодаря ВОПРОСУ аналитика, оказывается, что то, о чём он говорит, действительно (!) о нём самом. Что его речь действительно самым интимным образом связана с ним самим, что он говорит о себе.
После этого к журналистке подошли «люди в штатском»и попросили предъявить документы, сфотографировали паспорт, «пробил по базе» и задали вопросы, где она училась...
Этот случай - повод сказать о том, что значительная часть случаев, когда пациент приходит к аналитику, заканчиваются очень быстро. И часто - это буквально одна встреча, и человек не возвращается. И тот факт, что это действительно нередко происходит, вовсе не всегда связан с не профессионализмом специалистов.
Знаете что представляет самую великую ценность для невротика, и за сохранение чего он готов приносить самые лютые жертвы, в том числе, в конечном итоге, саму реальность своего бытия? Это его собственные иллюзии и идеалы (что, впрочем, почти одно и то же).
Посему, не смотря на то, что невротик несомненно страдает, и он пришел не просто потрепаться и мило провести время, но, в кабинете аналитика его может ждать неприятный сюрприз: вдруг, совершенно неожиданно, благодаря ВОПРОСУ аналитика, оказывается, что то, о чём он говорит, действительно (!) о нём самом. Что его речь действительно самым интимным образом связана с ним самим, что он говорит о себе.
О монетке, или почему в психоанализе платят наличными
Идея типа "мне не повезло" (с родителями, страной, эпохой, окружением...) как правило сочетается с идеей, граничащей с убеждённостью, что "мне должны". На самом деле даже так: это две стороны одной и той же монеты. И свидетельствует это в первую очередь о том, что можно выразить почти штампом "несепарированность от Другого".
Как раз в самой сердцевине этой истории, можно сказать на самом ребре этой монеты, и появляется в жизни пациента психоанализ как практика. Возможно именно поэтому так часто некоторые (точно не я) говорят о роли молчания в психоанализе. Это иногда молчание обиды, заключающееся в том, что молчащий, ка любой в обидке, на самом деле таким образом что-то требует у Другого, которому, как ему кажется, даже бесполезно что-то говорить, ибо или не поймёт, либо не ответит.
Одно из последствий анализа заключается в том, что перестаёшь эту монетку бесконечно крутить в пальцах, она выпадает из рук как самый нелепый объект.
Посему, хоть выше и говорилось, что психоанализ не лечит от глупости, но что он способствует цивилизованности - это факт ;)
Самые худшие человеческие проявления в обществе коренятся именно здесь.
Идея типа "мне не повезло" (с родителями, страной, эпохой, окружением...) как правило сочетается с идеей, граничащей с убеждённостью, что "мне должны". На самом деле даже так: это две стороны одной и той же монеты. И свидетельствует это в первую очередь о том, что можно выразить почти штампом "несепарированность от Другого".
Как раз в самой сердцевине этой истории, можно сказать на самом ребре этой монеты, и появляется в жизни пациента психоанализ как практика. Возможно именно поэтому так часто некоторые (точно не я) говорят о роли молчания в психоанализе. Это иногда молчание обиды, заключающееся в том, что молчащий, ка любой в обидке, на самом деле таким образом что-то требует у Другого, которому, как ему кажется, даже бесполезно что-то говорить, ибо или не поймёт, либо не ответит.
Одно из последствий анализа заключается в том, что перестаёшь эту монетку бесконечно крутить в пальцах, она выпадает из рук как самый нелепый объект.
Посему, хоть выше и говорилось, что психоанализ не лечит от глупости, но что он способствует цивилизованности - это факт ;)
Самые худшие человеческие проявления в обществе коренятся именно здесь.
Руководство МГУ с нового учебного года обязало сотрудников филологического факультета сдавать на проверку все подготовленные монографии, статьи, диссертации и авторефераты, а также резюме докладов на предстоящих конференциях.
Проверка должна установить, нет ли в работах гостайны — поэтому проводить ее будут физики, имеющие доступ к гостайне и право сверяться со списком государственных секретов.
Знает ли аналитик то, что не знает пациент? Другими словами, имеет ли он доступ к тайне, которая пациенту недоступна непосредственно?
Если в двух словах, то в психоанализе очень похожая ситуация, но наоборот: то есть это не физик стучит на филолога, а филолог на физика.
То есть: физик ищет смысл явления, он хочет раскрыть тайну наблюдаемого в опыте, если угодно это человек, непосредственно переживающий симптом как жизненный опыт и надеющийся, что здесь где-то скрывается тайна, объясняющая происходящее.
Аналитик же, он как филолог: ему по сути плевать на физику, он не слишком сведущ в опытах, он даже в них не принимает участия, зато читает всяческие отчёты физика, написанные на языке, и своим крючкотворством указывает на места, которые в своё время не понравились бы ФСБ. И прикол в том, что он не знает при этом самой гостайны, хоть физик его и подозревает в этом.
Проверка должна установить, нет ли в работах гостайны — поэтому проводить ее будут физики, имеющие доступ к гостайне и право сверяться со списком государственных секретов.
Знает ли аналитик то, что не знает пациент? Другими словами, имеет ли он доступ к тайне, которая пациенту недоступна непосредственно?
Если в двух словах, то в психоанализе очень похожая ситуация, но наоборот: то есть это не физик стучит на филолога, а филолог на физика.
То есть: физик ищет смысл явления, он хочет раскрыть тайну наблюдаемого в опыте, если угодно это человек, непосредственно переживающий симптом как жизненный опыт и надеющийся, что здесь где-то скрывается тайна, объясняющая происходящее.
Аналитик же, он как филолог: ему по сути плевать на физику, он не слишком сведущ в опытах, он даже в них не принимает участия, зато читает всяческие отчёты физика, написанные на языке, и своим крючкотворством указывает на места, которые в своё время не понравились бы ФСБ. И прикол в том, что он не знает при этом самой гостайны, хоть физик его и подозревает в этом.
Путин подписал закон о приостановке мониторинга численности населения до 2029 года.
Говоря о том, с чем приходится иметь дело психоаналитику в своём клиническом опыте, Лакан упоминает "страсти", " passions ". Мне кажется, я об этом уже писал, но уж больно повод подходящий. Так вот, казалось бы, Фрейд предлагает простую вещь: исследование бессознательного, что исследуя его - можно разрешить некоторые вопросы своего бытия, а заодно избавиться от гнёта некоторых симптомов. Вещь простая в смысле предлагаемого метода: достаточно говорить что приходит в голову, любые глупости и несуразицы. Но - не тут то было, вспыхивают в кабинете те самые страсти, которые превращают это простое дело в практически невозможное. И среди этих страстей Лакан упоминает весьма странную - страсть незнания (иди к незнанию) - la passion d'ignorance.
На что она, эта страсть, направлена? А это одна из великих консервативных страстей, то есть она как бы жаждет поддержания уже установившегося статуса кво. И так как дело идёт о бессознательном, это приводит порой к весьма нелепым и даже комичным последствиям.
Одинокая мать вдруг осознаёт, что её дочь уже почти взрослая, и активно начинает требовать от неё внуков. При каждом удобном случае поднимается эта тема, что отравляет жизнь обеих. И всё бы ничего, но эта же мать, как и прежде, продолжает тщательно контролировать сексуальную жизнь своей дочери: когда та возвращается домой, кому звонит, какой длины юбку носит ... Бедная девушка в тупике: мать требует внуков, но сексуальные отношения невозможны!
Если эта мать допустит, что у её дочери появится партнёр, то что-то вскроется для неё самой. Она вдруг осознает, что одинока, что у неё самой нет партнёра, и что в своё время она нашла прибежище в следующем решении: быть только Матерью, то есть женщина = мать, не больше. Соответственно её требование детей - это желание продолжать быть матерью, как и раньше, как прежде со своей дочерью, а не чтобы у дочери появилась сексуальная жизнь. Таким образом это почти прямое требование к дочери, чтобы она продолжала как и раньше делать её матерью, помогала не признавать истину её женской участи.
Получается, что в итоге страсть к незнанию как правило направлена на сохранение господства.
Говоря о том, с чем приходится иметь дело психоаналитику в своём клиническом опыте, Лакан упоминает "страсти", " passions ". Мне кажется, я об этом уже писал, но уж больно повод подходящий. Так вот, казалось бы, Фрейд предлагает простую вещь: исследование бессознательного, что исследуя его - можно разрешить некоторые вопросы своего бытия, а заодно избавиться от гнёта некоторых симптомов. Вещь простая в смысле предлагаемого метода: достаточно говорить что приходит в голову, любые глупости и несуразицы. Но - не тут то было, вспыхивают в кабинете те самые страсти, которые превращают это простое дело в практически невозможное. И среди этих страстей Лакан упоминает весьма странную - страсть незнания (иди к незнанию) - la passion d'ignorance.
На что она, эта страсть, направлена? А это одна из великих консервативных страстей, то есть она как бы жаждет поддержания уже установившегося статуса кво. И так как дело идёт о бессознательном, это приводит порой к весьма нелепым и даже комичным последствиям.
Одинокая мать вдруг осознаёт, что её дочь уже почти взрослая, и активно начинает требовать от неё внуков. При каждом удобном случае поднимается эта тема, что отравляет жизнь обеих. И всё бы ничего, но эта же мать, как и прежде, продолжает тщательно контролировать сексуальную жизнь своей дочери: когда та возвращается домой, кому звонит, какой длины юбку носит ... Бедная девушка в тупике: мать требует внуков, но сексуальные отношения невозможны!
Если эта мать допустит, что у её дочери появится партнёр, то что-то вскроется для неё самой. Она вдруг осознает, что одинока, что у неё самой нет партнёра, и что в своё время она нашла прибежище в следующем решении: быть только Матерью, то есть женщина = мать, не больше. Соответственно её требование детей - это желание продолжать быть матерью, как и раньше, как прежде со своей дочерью, а не чтобы у дочери появилась сексуальная жизнь. Таким образом это почти прямое требование к дочери, чтобы она продолжала как и раньше делать её матерью, помогала не признавать истину её женской участи.
Получается, что в итоге страсть к незнанию как правило направлена на сохранение господства.
Вот, сфотографировал из окна машины по дороге на работу.
Люди не спариваются, у них есть такая странная вещь как сексуальность, которая в отличии от спаривания не сводится к чему-то детерминированному, записываемому, формулируемому.... о чём Лакан и не преминул нам сообщить, заявив о невозможности или отсутствию сексуальной связи. Посему человеку только и приходится что прибегать к метафоре чтобы об этом говорить, благодаря чему весь человеческий мир как бы сексуализируется: это невозможное и отсутствующее окрашивает собой всё вокруг (есть такая детская песенка: "Оранжевое небо, оранжевый дядя..." - это об этом самом).
Пример - различные мифологии, где любые явления природы будут непрестанно отсылать ко всяческим телесным утехам богов.
Да, ну а то что на фото - это совсем о другом, какая тут нафиг метафора, понятно что между ними что-то есть...
Люди не спариваются, у них есть такая странная вещь как сексуальность, которая в отличии от спаривания не сводится к чему-то детерминированному, записываемому, формулируемому.... о чём Лакан и не преминул нам сообщить, заявив о невозможности или отсутствию сексуальной связи. Посему человеку только и приходится что прибегать к метафоре чтобы об этом говорить, благодаря чему весь человеческий мир как бы сексуализируется: это невозможное и отсутствующее окрашивает собой всё вокруг (есть такая детская песенка: "Оранжевое небо, оранжевый дядя..." - это об этом самом).
Пример - различные мифологии, где любые явления природы будут непрестанно отсылать ко всяческим телесным утехам богов.
Да, ну а то что на фото - это совсем о другом, какая тут нафиг метафора, понятно что между ними что-то есть...
https://www.kinopoisk.ru/film/4860213/
Обязательно смотреть, если хочется разобраться: ну, во-первых, что такое этот загадочный объект "маленькое а" Лакана. Многие читатели Лакана склонны, скажем так, к мистицизму. Отчего большинство понятий мыслятся ими как что-то на грани с метафизическим, что позволяет вечно оставаться в своих рассуждениях в областях высоких степеней абстракции. Поэтому разговаривать с некоторыми лаканистами - это как попасть в компанию любителей карт таро. Хотя вот этот например тот самый объект "а" - это совсем не абстракция, там как-то даже порой слишком конкретно и брутально, иначе никак, о чём и фильм.
Также, там можно прочувствовать эту связь, так важную для Лакана, между объектом "маленькое а", бытием и, внимание, отбросом. Это центральная связка трёх понятий, без которой никак.
Можно даже одновременно почитать сложнейшую главу Семинара XVII, главу 11, которая благодаря просмотру фильма словно обрастает плотью. Вот начиная с фразы: "Результатом того, что говорящее существо оказывается схваченным дискурсом, будет его детерминирование в качестве объекта".
Короче injoy
Обязательно смотреть, если хочется разобраться: ну, во-первых, что такое этот загадочный объект "маленькое а" Лакана. Многие читатели Лакана склонны, скажем так, к мистицизму. Отчего большинство понятий мыслятся ими как что-то на грани с метафизическим, что позволяет вечно оставаться в своих рассуждениях в областях высоких степеней абстракции. Поэтому разговаривать с некоторыми лаканистами - это как попасть в компанию любителей карт таро. Хотя вот этот например тот самый объект "а" - это совсем не абстракция, там как-то даже порой слишком конкретно и брутально, иначе никак, о чём и фильм.
Также, там можно прочувствовать эту связь, так важную для Лакана, между объектом "маленькое а", бытием и, внимание, отбросом. Это центральная связка трёх понятий, без которой никак.
Можно даже одновременно почитать сложнейшую главу Семинара XVII, главу 11, которая благодаря просмотру фильма словно обрастает плотью. Вот начиная с фразы: "Результатом того, что говорящее существо оказывается схваченным дискурсом, будет его детерминирование в качестве объекта".
Короче injoy
Кинопоиск
«Субстанция» (The Substance, 2024)
Слава голливудской звезды Элизабет Спаркл осталась в прошлом, хоть она всё ещё ведёт фитнес-шоу на телевидении. Когда её передачу собираются перезапустить с ведущей помоложе, от отчаяния Элизабет решает принять инновационный препарат, создатели которого обещают…
Тимур и его квадроберы
Православный философ Сергей Михеев заявил, что квадробинг — это извращение, сообщает телеканал «Спас». Он добавил, что для того, чтобы квадробер был больше похож на собаку, «ему нужно размножаться».
"Вот собачка, у нее шесть щенков. А у тебя? У тебя не будет ни одного? Ты найди себе другую собачку, и чтобы у вас было шесть, а лучше восемь или 12, там, глядишь, и поумнеешь", — сказал философ, обращаясь к гипотетическому квадроберу.
Ну, раз у нас философская беседа... Помню как у нас в школе, когда учился в 10м классе, провели навязанное сверху классное собрание по статье в Комсомольской правде, где клеймилось "новое молодёжное фашистское течение "Металлисты". При этом все мы слушали Led Zeppelin и Deep Purple, были несколько удивлены, что отныне можем смело себя причислять к фашистам, а уже через пару, ну или тройку, лет, в Москве состоится чуть ли не самый массовый концерт Металлики...
Подростки всегда, ну просто во все времена были если уж не врагами политических режимов, то уж точно эдаким ярким неудобным пятном. Психологи пишут о кризисе, и этим удобным словом пытаются всё оправдать. Но почему тогда кризис, кризис несомненно личностный, оказывается вдруг на политической арене, а не остаётся ограниченным, скажем, семьёй?
Политика - это всегда об устройстве общества, о его структуре, а значит о том, что Лакан называл дискурсом. И кризис подросткового возраста - это момент, когда вчерашний ребёнок примеряет на себя всю тяжесть вписывания в дискурс. И здесь как минимум два измерения: это появление сексуализированного тела, которое тем самым теряет всю свою детскую невинность, а что значит невинность? А это значит что оно теперь тебя репрезентирует в совершенно новом дискурсе, где есть некие сексуальные отношения, Другой пол (не противоположный), и где нечто самое сокровенное в тебе самом уже не находится полностью в ведении Другого, воплощённого родителями.
Второе измерение - оно неразрывно связано с первым, и это попытка (я упрощаю) как бы цивилизовать то, что противится цивилизации. То есть попытаться соединить сексуальные отношения, себя в этих отношениях, с обществом, с его устройством. Могут ли сексуальные отношения и твоё сексуализированное тело быть частью чего-то общего?
И так как мы знаем, что готового решения не существует, то установленный в обществе дискурс(ы) не может никак устраивать, и подросток оказывается тем, кто непрестанно заявляет об этом несовершенстве и лжи взрослого мира, который вечно предлагает ни хрена не работающее решение. Более того, быть вписанным в дискурс - это значит принять на себя идентификацию. И именно в этом возрасте предлагаемая идентификация переживается как что-то удушающее, лишённое жизни или лучше сказать лишающее жизни.
Отсюда, одно из решений - это двойная жизнь, то есть параллельное существование двух дискурсов. И первый из них - это согласие с обществом, некая форма вписывания в существующее, компромисс со взрослым миром, а второй, тайный - это некое изобретение, некая форма дискурса принципиально изолированная от первой, и именно она то и даёт подростку надежду на сохранение живого в самом себе.
Об этом знали большие писатели эпохи, которая сама не была чужда двойной жизни, и по крайней мере официально приветствовала лозунг "Миру - мир": Тимур и его команда, Швамбрания, Кортик и т.д. список можно продолжить.
Так что проблема всех цивилизаций - это обойтись с этой двойной жизнью подростка, и убивать живое - это несомненно худший вариант, хоть зависть душнил к этому и подталкивает.
Православный философ Сергей Михеев заявил, что квадробинг — это извращение, сообщает телеканал «Спас». Он добавил, что для того, чтобы квадробер был больше похож на собаку, «ему нужно размножаться».
"Вот собачка, у нее шесть щенков. А у тебя? У тебя не будет ни одного? Ты найди себе другую собачку, и чтобы у вас было шесть, а лучше восемь или 12, там, глядишь, и поумнеешь", — сказал философ, обращаясь к гипотетическому квадроберу.
Ну, раз у нас философская беседа... Помню как у нас в школе, когда учился в 10м классе, провели навязанное сверху классное собрание по статье в Комсомольской правде, где клеймилось "новое молодёжное фашистское течение "Металлисты". При этом все мы слушали Led Zeppelin и Deep Purple, были несколько удивлены, что отныне можем смело себя причислять к фашистам, а уже через пару, ну или тройку, лет, в Москве состоится чуть ли не самый массовый концерт Металлики...
Подростки всегда, ну просто во все времена были если уж не врагами политических режимов, то уж точно эдаким ярким неудобным пятном. Психологи пишут о кризисе, и этим удобным словом пытаются всё оправдать. Но почему тогда кризис, кризис несомненно личностный, оказывается вдруг на политической арене, а не остаётся ограниченным, скажем, семьёй?
Политика - это всегда об устройстве общества, о его структуре, а значит о том, что Лакан называл дискурсом. И кризис подросткового возраста - это момент, когда вчерашний ребёнок примеряет на себя всю тяжесть вписывания в дискурс. И здесь как минимум два измерения: это появление сексуализированного тела, которое тем самым теряет всю свою детскую невинность, а что значит невинность? А это значит что оно теперь тебя репрезентирует в совершенно новом дискурсе, где есть некие сексуальные отношения, Другой пол (не противоположный), и где нечто самое сокровенное в тебе самом уже не находится полностью в ведении Другого, воплощённого родителями.
Второе измерение - оно неразрывно связано с первым, и это попытка (я упрощаю) как бы цивилизовать то, что противится цивилизации. То есть попытаться соединить сексуальные отношения, себя в этих отношениях, с обществом, с его устройством. Могут ли сексуальные отношения и твоё сексуализированное тело быть частью чего-то общего?
И так как мы знаем, что готового решения не существует, то установленный в обществе дискурс(ы) не может никак устраивать, и подросток оказывается тем, кто непрестанно заявляет об этом несовершенстве и лжи взрослого мира, который вечно предлагает ни хрена не работающее решение. Более того, быть вписанным в дискурс - это значит принять на себя идентификацию. И именно в этом возрасте предлагаемая идентификация переживается как что-то удушающее, лишённое жизни или лучше сказать лишающее жизни.
Отсюда, одно из решений - это двойная жизнь, то есть параллельное существование двух дискурсов. И первый из них - это согласие с обществом, некая форма вписывания в существующее, компромисс со взрослым миром, а второй, тайный - это некое изобретение, некая форма дискурса принципиально изолированная от первой, и именно она то и даёт подростку надежду на сохранение живого в самом себе.
Об этом знали большие писатели эпохи, которая сама не была чужда двойной жизни, и по крайней мере официально приветствовала лозунг "Миру - мир": Тимур и его команда, Швамбрания, Кортик и т.д. список можно продолжить.
Так что проблема всех цивилизаций - это обойтись с этой двойной жизнью подростка, и убивать живое - это несомненно худший вариант, хоть зависть душнил к этому и подталкивает.
Вот как-то само собой народилось продолжение предыдущего поста, и почему бы и нет. Поводом стало сообщение "дискуссионного" характера от одного довольно ангажированного читателя. Его угрозы я оставлю за скобками, и перейду сразу к научной части. Тема прошлого поста, напомню, была так называемые квадроберы (хотя мой дискутант далеко выходил за рамки означенной темы), и я там попытался обосновать "двойную жизнь" подростка, но заслуживают внимание также и те, которым эти переодетые подростки почему-то неугодны. И соединяю ка я их пожалуй с моим вчерашним "дискутантом", основным научным аргументом которого было то, что его истина является истиной лишь потому, что это истина государства (используем нашу терминологию - господствующий дискурс). Соответственно, соединяя с квадроберами: откуда берётся боязнь оборотней?! - вот моя тема сегодня.
Основная идея моего оппонента заключается в том, что должен существовать только один дискурс, впрочем, добавим парню либеральности, возможны и другие конечно дискурсы, но они либо должны не противоречить доминирующему, либо быть ему подчинёнными (что одно и то же). Отсюда профессиональный или полупрофессиональный интерес дискутанта: тщательно следить за этим не противоречием. Но, на самом деле - только и делать что это противоречие искать, подозревать неладное, и тратить свою жизнь на то, чтобы только и делать что удостовериться в том, что господствующий дискурс работает хреново. Отсюда: наш герой-дискутант свидетельствует о сохранении в его душевной жизни той же самой двойственности, что мы выделили у подростка, который стремится сохранить место для живого в себе, создавая двойную жизнь, или альтернативный, частный дискурс, в котором он может разместить свою неудовлетворённость в бытии.
Единственная разница: подросток идентифицируется с этой двойственностью, принимает её, если угодно надевая маску зверя, наш же герой как бы отчуждает это всё живое от себя, тем самым обрекая себя на ужас перед оборотнями, на самом деле воплощающими его собственное потерянное в служении господствующему дискурсу бытие.
Поэтому самые мои ценные читатели - это те двое, которые неизменно ставят типа скучающий смайлик, но лишь чтобы (видимо с интересом) продолжать читать.
Основная идея моего оппонента заключается в том, что должен существовать только один дискурс, впрочем, добавим парню либеральности, возможны и другие конечно дискурсы, но они либо должны не противоречить доминирующему, либо быть ему подчинёнными (что одно и то же). Отсюда профессиональный или полупрофессиональный интерес дискутанта: тщательно следить за этим не противоречием. Но, на самом деле - только и делать что это противоречие искать, подозревать неладное, и тратить свою жизнь на то, чтобы только и делать что удостовериться в том, что господствующий дискурс работает хреново. Отсюда: наш герой-дискутант свидетельствует о сохранении в его душевной жизни той же самой двойственности, что мы выделили у подростка, который стремится сохранить место для живого в себе, создавая двойную жизнь, или альтернативный, частный дискурс, в котором он может разместить свою неудовлетворённость в бытии.
Единственная разница: подросток идентифицируется с этой двойственностью, принимает её, если угодно надевая маску зверя, наш же герой как бы отчуждает это всё живое от себя, тем самым обрекая себя на ужас перед оборотнями, на самом деле воплощающими его собственное потерянное в служении господствующему дискурсу бытие.
Поэтому самые мои ценные читатели - это те двое, которые неизменно ставят типа скучающий смайлик, но лишь чтобы (видимо с интересом) продолжать читать.
В силу понятно личных обстоятельств продолжаю размышлять о процедуре, венчающей окончание личного анализа - Переход (La Passe).
Если смотреть со стороны, да ещё и невинным взглядом непричастного - предприятие выглядит как Mission Impossible, что-то совершенно невозможное и авантюрное: 20+ лет анализа нужно представить в виде... сравнительно небольшой истории, которую ты рассказываешь всего-то... Ну, там речь о считанных часах. Только подумайте: 20 лет, даже не жизни, а жизни, о которой шла речь в течение этой части жизни на сеансах, и при том, что сама жизнь продолжалась. Это не рассказ о жизни, пока анализ имел место, а о жизни, в которой есть глава "анализ", и где глава эта должна по идее стать чем-то поворотным. И даже на самом деле непонятно где этот анализ начался, ибо на поверку, благодаря анализу, вдруг оказывается, что, например, первая интерпретация, отчасти определяющая анализ дальнейший, звучит за годы до первого сеанса.
Тут что-то непонятное по идее должно происходить со временем, ибо, и это главный парадокс, этот "сокращённый" рассказ не должен быть сокращённым, он должен обладать некоей почти полнотой, или используя фрейдовскую метафору записи шахматной партии, у тебя должно в конце возникнуть полное понимание относительно судьбы белого короля.
Вот, случайно встретился с примером, прекрасно иллюстрирующим то, о чём хотел сказать. Музыкальное произведение вводит ритм, обладает собственной полнотой и логикой. Благодаря ему большое литературное произведение вдруг звучит по-новому, и это не клиповая нарезка, а самостоятельная история.
https://youtu.be/tnVij0qC6No
Если смотреть со стороны, да ещё и невинным взглядом непричастного - предприятие выглядит как Mission Impossible, что-то совершенно невозможное и авантюрное: 20+ лет анализа нужно представить в виде... сравнительно небольшой истории, которую ты рассказываешь всего-то... Ну, там речь о считанных часах. Только подумайте: 20 лет, даже не жизни, а жизни, о которой шла речь в течение этой части жизни на сеансах, и при том, что сама жизнь продолжалась. Это не рассказ о жизни, пока анализ имел место, а о жизни, в которой есть глава "анализ", и где глава эта должна по идее стать чем-то поворотным. И даже на самом деле непонятно где этот анализ начался, ибо на поверку, благодаря анализу, вдруг оказывается, что, например, первая интерпретация, отчасти определяющая анализ дальнейший, звучит за годы до первого сеанса.
Тут что-то непонятное по идее должно происходить со временем, ибо, и это главный парадокс, этот "сокращённый" рассказ не должен быть сокращённым, он должен обладать некоей почти полнотой, или используя фрейдовскую метафору записи шахматной партии, у тебя должно в конце возникнуть полное понимание относительно судьбы белого короля.
Вот, случайно встретился с примером, прекрасно иллюстрирующим то, о чём хотел сказать. Музыкальное произведение вводит ритм, обладает собственной полнотой и логикой. Благодаря ему большое литературное произведение вдруг звучит по-новому, и это не клиповая нарезка, а самостоятельная история.
https://youtu.be/tnVij0qC6No
YouTube
Odezenne - Alice in Wonderland remix - Version longue
Stream https://go.odezenne.com/spotify — Insta https://instagram.com/odezenne
Alice in Wonderland remix - extrait de l'album O.V.N.I. https://go.odezenne.com/Ovni
VINYLE, CD et DIGITAL en direct chez nous https://boutique.odezenne.com
______________________________…
Alice in Wonderland remix - extrait de l'album O.V.N.I. https://go.odezenne.com/Ovni
VINYLE, CD et DIGITAL en direct chez nous https://boutique.odezenne.com
______________________________…