Ждал этих слов всю жизнь

Мой папа редко мне пишет что-то сам, а тут написал:

"Дорогой мой сыночек, там, где ты находишься сейчас, это святые дни. Самые лучшие дни твоей жизни. Ты будешь их всегда вспоминать с глубоким благоговением и благодарностью Богу, потому что в эти дни куется твой дух. На войне, когда человек молится, у него дух созревает очень сильно и быстро, а здесь люди живут более расслабленно. Ваше дело святое, ведь вы нас защищаете, Святую Русь и её историю, и чтобы она продолжалась в нас и твоих детях. Поэтому вам низкий поклон от меня, как от папы, как мужика и христианина. Даст Бог, с тобой встретимся, обнимемся и будем благодарить Бога за всё. С любовью к тебе."

Вот такой у меня отец. Эх, что сказать. Некоторые люди всю свою жизнь хотят, чтобы их похвалили  родители хотя бы раз, но так и не дожидаются. И всю жизнь пытаются услышать заветные слова от них: "Я тебя люблю", "Ты наше сокровище", "Горжусь тобой" — да, у каждого они свои. Да не только слова, взгляд глаз, просто объятия, да просто вздох любви.

Дождались ли вы заветных для вас слов от родителей?

Как будто вернулся домой

Несколько человек в комментариях задали вопрос: а какие у вас планы после возвращения домой? В сердце горит одно желание — служить Богу и людям.

Не знаю, интересно ли вам, но поделюсь, чем хочу заняться.

1. Курс "Человечность". Готов прийти в высшие учебные заведения, где готовят офицеров, и от лица солдата системно поделиться тем, что нужно нашему брату: от слов до мимики, от жестов до конкретных дел. Мы с моим напарником дискутируем на тему гибкости подхода в армии. Категорически считаю, что она уместна, и создание крепкого братства на основе человечности — самый верный путь к сильной армии России.

2. Стать вдохновителем компьютерной игры в жанре "квест" по теме "Безопасный город". Опять же, кто лучше знает какие есть опасности в городе и как их преодолевать? Простые люди. Обновлять и добавлять истории людей, встретившихся с опасностью.

3. Найти друга, с которым буду до конца дней. Дочку очень хочу, а если сын будет, то обязательно сделаю все, чтобы он был сильным физически, мозгами и духом.

4. Организация чемпионата по ораторскому искусству "Речь". Лига лекторов есть, а Лиги ораторов нет. Цель — находить харизматиков, умеющих искусно обращаться со словом и быть человечными.

5. Курс "Дивергент". Хоть слово и не наше, но оно чётко отражает суть явления: видеть то, что не видят другие, делать вопреки и добиваться результата там, куда ещё никто не ступал. Столько талантливых людей не решаются сделать шаг в мир неизведанного. Сердце знает, куда идти, но человек не идёт. Хочу помочь идти. Верю, что у каждого есть талант — это база.

6. Стать режиссёром, а может быть и актёром в фильмах "470 метров свинца", "старая". Эти эпизоды моей войны были и остаются самыми тяжёлыми. Один про брата, которого несли под огнём всего, что применяется в этой войне. Другой про дыхание жизни и смерти. Сценарий фильма живёт в голове, просится наружу.

7. "Народный учебник по ОБЖ". Мы ещё не сделали его с вами, а он должен появиться. С 2013 года занимаюсь комплексной безопасностью. Уяснил одно: в экстренной ситуации инструкцию по правилам поведения не вспомнит большинство людей, даже прошедших курсы. Короткие фразы, человеческие истории — вот ключ к рывку в сфере безопасности.

8. Учителем в школе продолжу быть, но количество часов оставлю комфортным для души. Отдавать и ещё раз отдавать полезный опыт детям — это счастье. Особенно, когда дети побеждают в конкурсах. Один коллега сказал: хорошо бы проводить масштабные события, но не называть их конкурсами, ведь это состязание. Единственное слово, которое нашёл на замену — "событие".

9. Выведу на рынок черешневый компот моей бабушки. Друзья, это что-то с чем-то! Невероятный вкус. Все, кто пробовал, были в восторге. Даже звонил поставщику товаров, обсуждал возможности масштабирования. Диалог был, но тогда не горел этим делом.

10. Возможно, буду поддерживать психологически братьев после СВО, слушая и помогая им как психолог. Но сначала сам пройду обследование у суперкрутого психотерапевта, чтобы проработать своё наболевшее — а оно у меня есть.

11. Книгу напишу — "По соображениям человека". Это будет или роман, или сборник рассказов. Удивительно, но восприятие книги, даже электронной, совсем другое, чем чтение заметок из блога.

12. Проект "Огонь в воде". Давняя идея — серия творческих спецупражнений, развивающих навыки спасения людей на воде, а также новое слово в мире водного экстрима.

13. Обмен умениями. Проекту уже больше пяти лет. Идея одобрена многими программистами, но в дело не запущена. Тут будет успех, "игра" в долгую. Каждый может дать другому что-то: ты научишь меня играть на гитаре, а я тебя — петь.

14. Стремление к простоте. Есть много энергии, но не хочу  направлять ее на тленные вещи этого мира. Лучше буду жить миссиями на пользу людям.

А какой проект вы хотите реализовать в своей жизни? Пожалуйста, поделитесь. Мне правда интересно.

700 метров погони

Внезапно тишину разорвал резкий гул. Мы работали по целям, и наша активность привела противника в ярость. Сначала на наши позиции был отправлен наблюдатель, который тщательно сканировал местность в поисках движения. Время было на исходе, но никто не ожидал, что всё произойдёт так стремительно. Из укрытия донёсся звук камикадзе. Мы замерли, прислушиваясь. «Наш?» — мелькнула надежда. Но уже через секунду дрон свернул в наш квадрат. Взрыв разорвал тишину, земля содрогнулась, и мы едва успели нырнуть под землю.

Противник действовал умно: атака началась с востока, а не с привычного запада. Над нами снова навис наблюдатель — высунуться было невозможно, но оставаться на месте было опасно: могли подтянуть тяжёлую артиллерию, способную снести всё на своём пути. Мы с коллегой ломали голову, пытаясь понять, что делать. Вдруг — снова звук камикадзе. Сердце забилось сильнее. Мы бросились по коридору в своё логово. Минута — и дрон уже в нашем тоннеле. К счастью, я не побежал за рюкзаком, оставленным там же. Дрон врезался в мешки с песком — наш последний рубеж обороны. Оператор не смог пролететь между ними и задел винтом один из мешков. Взрыв оглушил, пыль осела, и интуиция прокричала: «Беги!»

Мы с коллегой рванули вперёд. Пыль слепила глаза, секунды тянулись бесконечно. Впереди испытание — 500 метров открытой местности без укрытий, где нужно только бежать. Сердце выпрыгивало из груди, лёгкие горели, но выбора не было. У нас было 4–5 минут, чтобы добежать до лесополосы с деревьями. Дроны гнались за нами, их смертоносное дыхание звучало у нас за спиной. Мы забежали в посадку, где встретили ребят.

— «За нами идут по следу, прячьтесь», — крикнул я.

Ребята поняли мой посыл, прилипнув и застыв возле деревьев. Впереди увидел укрытие и предложил коллеге укрыться в блиндаже, но напарник настоял на том, чтобы мы продолжали бежать. Вдали услышали выстрел в нашу сторону. «О нет, ещё и "Кракена" рокочущего здесь не хватало», — подумал я. Заработал миномёт по нашему следу, распахивая нещадно землю. «Кровососы» перекрыли и вход, и выход с посадки, и ищут нас. Мы затаились, ждём. Эти одноглазые, бездушные «терминаторы», промониторив посадку ещё раз, вроде улетели. Наступила тишина, и мы снова решили бежать. Впереди снова открытый участок протяжённостью двести метров. Середину пути пробежал и снова слышу «кровососа». «Да достали, хлопцы, отцепитесь вы от нас», — внутри сказал я себе и свернул в кусты. Лёгкие вот-вот, кажется, сейчас выплюну через рот, но держусь и снова жду момента добежать до спасительной посадки. Момент — и крайний рывок. Да, есть! Я под защитой деревьев.

А знаете, что дальше? Несмотря на естественный страх в момент погони за нами, мы с коллегой начали смеяться — громко, от души. По-детски: нас не догнали, и мы победили. По-взрослому: повезло. А по-небесному: Слава Богу за всё. В этой ситуации мы с напарником мыслили одинаково: не ждали после первого взрыва чего-то, а доверились интуиции и побежали. Живы — и это главное, а впереди нас ждут новые задачи :)

Друзья, поделитесь своими опасными ситуациями: как вы находили из них выход, что делали и какой след это оставило в вашей жизни. Мне интересно, что и как происходило у вас.

Друзья, открываю сбор для нужд нашего подразделения

2202208176560515

СБЕР, Геннадий С.  (карта для гуманитарных сборов)

Потребности нашего подразделения:

Оплата связи (кто в теме, тот поймет);
Бензин высокого качества (критично для транспорта и генераторов, заказываем отдельно);
Ремонт квадроцикла (отправлен сейчас в Москву, в сервис);
Транспортные расходы (есть свой человек в тылу, но заказы бывают тяжёлыми и дальними, приходится вызывать курьерское такси);
Другие мелочи (роутеры, портативные станции, скотч, изолента, провода различные, и.т.д.);
Экстренные запросы (нехватка средств на какую-то деталь для автотранспорта или дрона);
Благодарность гуманитарщикам, которые привозят грузы (небольшой денежкой на бензин).

Братишки благодарят за помощь, знают, что его народ с ними.
Все отчеты по ссылке: https://www.tgoop.com/pir_praktika_1

Сколько соберем, то и слава Богу.

Люблю его? Бесконечно.
Дочка ждёт папу домой

Привет, я Персик. Я часто вспоминаю своего папусю и думаю о нем. Почему он на войне? Потому что это его долг и обязанность служить Родине. Почему он пошел туда, и можно ли было сделать так, чтобы он остался с нами? Мне папочка рассказывал: «Стою перед кабинетом врача и думаю, какой сделать выбор. Обмануть, сказать что нездоров или сказать правду, что проблем со здоровьем нет. Выбрал правду».

Долго там находится папуся? Да, очень. Он говорил, что думал, все закончится за год, но оказалось, что война идет уже три года. Грустно мне, что он на войне? Да, грустно, он мне очень дорог. Я очень хочу, чтобы папуся вернулся. Мы снова будем вместе. И я попрошу у него собаку, восточно-европейскую овчарку.

Когда я вспоминаю самые счастливые моменты из детства, я понимаю, что все они связаны с папочкой. Еще я помню, как в 2024 году папочку отпустили в отпуск и мы много говорили с ним обо всем на свете. Тогда он сказал мне очень важную мысль, которую я никогда не забуду и сохраню на всю жизнь: «Если ты завидуешь какому-то человеку и считаешь, что ты в сто раз лучше его, то твоя душа наполняется жестокостью, ненавистью, нелюбовью и чернотой. Чтобы сделать правильный выбор в такой ситуации, надо помолиться Господу Богу и сказать спасибо ему, что такой человек есть на земле. И просто самому стать сильнее и много работать над собой, чтобы выиграть в честной борьбе».

И еще мне хочется, чтобы вместе со мной все молились за моего папу, и тогда он точно быстрее вернется.

Подписчикам

Друзья! Мои дорогие и родные, прошу прощения, что на время выпал из общения и не поздравил вас всех с нашим замечательным, по-настоящему народным и любимым всеми праздником — Днём Победы: был на задаче. Искренне и от всего сердца делаю это сейчас, при первой же возможности.

Уверен, что в этот день каждый вспоминал своих предков, не вернувшихся с полей сражений Великой Отечественной войны. И вы не забыли почтить память моих братьев-героев, ушедших из жизни с начала СВО. Помните, как сказано в строках из фильма «Офицеры»: «Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой...»

МЫ ПОМНИМ. МЫ ГОРДИМСЯ. МЫ НЕ ЗАБУДЕМ.

Сегодня к нам с ребятами приехала такая нужная и долгожданная поставка. Всё, что вы видите, закуплено на пожертвованные вами средства — и от объявленного сбора, и на те деньги, которые приходят до сих пор. Обнимаю каждого и передаю слова благодарности от наших пацанов.

СПАСИБО ЗА ВЕРУ В НАС! МЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОБЕДИМ! ХРАНИ ВСЕХ БОГ!

Друзья, помолитесь за батюшку о. Антония. Такие люди для нас — как живая вода: они просветители и воины Отца Небесного. Нужно обладать невероятным мужеством, чтобы ездить к воинам в опасные места. Это поистине пример пастырства, миссионерства и невероятной сопричастности к солдатам. Я верю только в одно: что там, на небесах, его встречали все святые, Господь и Матерь Божья. Вечная память.

Погиб наш брат - военный священник Антоний Савченко.
При ракетном ударе.

Наш братишка ходит

19 февраля в нашем блоге мы рассказали трогательную историю про братишку, который потерял ногу. Сегодня, 13 мая, он уже уверенно шагает с протезом. Он выбрал не путь грусти и отчаяния, а путь силы, надежды и настоящей победы над обстоятельствами. А рядом - его любимая жена, с её добрым и поддерживающим смехом, который вдохновляет идти вперёд.
Девчонки России - такие верные и глубоко любящие, с ними горы свернешь.

Наша солдатская братва не могла сдержать радости, увидев эти первые шаги. Это настоящий пример мужества, силы духа и любви, которая помогает преодолевать любые испытания. Герой среди нас!

Она наша

Самую единственную когда-то тропу, ведущую в поселок, который наш батальон удерживал целый год, теперь не узнать. Тогда — едва заметная, разбитая глиняная змейка — она была как на ладони у противника. Каждый шаг по ней — как под прицелом, каждый вдох — со вкусом страха. Пройти по ней и выйти в поселок считалось удачей: тропа простреливалась, минометные разрывы рвали воздух, а над головой висела невидимая, но ощутимая угроза. Она буквально «дышала» опасностью: земля под ногами казалась хрупкой, как стекло, и каждый пригорок превращался в смертельную сцену, где ты вдруг становился мишенью, словно тебя выдернули на свет прожектора.

Самым нервным было подниматься на пригорок. Сердце грохотало в груди, будто пыталось вырваться наружу, а в голове была только одна мысль: «Сейчас заметят. Сейчас накроют». Ты шел словно по лезвию ножа и не знал, станет ли следующий шаг последним. В те моменты даже дыхание казалось слишком громким, а тишина вокруг — обманчивой, натянутой до предела.

Теперь по этой тропе можно идти спокойно — она наша. Мы вырвали всё из лап противника, и теперь больше не нужно ждать, что вот-вот ударит миномётный огонь, не нужно ловить каждое движение тени. Возвращаясь мыслями в те дни, я всё чаще спрашиваю себя: захочу ли я когда-нибудь вернуться сюда, пройти по этой тропе уже без страха — с теми, с кем я делил эти минуты, с теми, кто впитал в себя эту землю и эту историю? Да, захочу, потому что мне нужно снять короткометражный фильм «470 метров свинца», чтобы восславить подвиг моих братьев, которые выносили раненого товарища по этой самой тропе.

Сынок, ты что, хотел бутерброд?

Стою у магазина, выбираю себе бутерброд. Подношу карту к терминалу — а на счёте пусто. Вздыхаю, достаю телефон, звоню близкому человеку с тихой надеждой: «Переведи немного, пожалуйста…» В этот момент рядом слышу мягкий голос:
— Сынок, ты что, хотел бутерброд? Иди сюда, я сейчас тебе его куплю.

Оборачиваюсь — передо мной стоит женщина в простой, поношенной спортивке. На первый взгляд — обычная, ничем не примечательная, но в её глазах горит добро и тепло, Она уже говорит продавщице: «Сделай ему бутерброд, пожалуйста».

Я стою, смущённый, почти опешивший от такого неожиданного проявления заботы.Отступаю чуть в сторону, чтобы не мешать, чтобы не смущать никого, и жду, когда придут деньги.

Наконец, средства поступают, я направляюсь за хот-догом. И вдруг — та же женщина подходит снова, улыбается:
— Ну что, перевели? А ты что это заказал? Ты такой худенький, выглядишь, как мальчик. Вот это себе возьми, хоть наешься.

Это простое, искреннее внимание пробивает меня насквозь. С утра меня так тронул этот случай, что словами не передать. Наверное, мы с этой незнакомкой больше никогда не увидимся, но я хочу, чтобы её доброта и забота не остались незамеченными — пусть Бог воздаст ей сторицей за это светлое сердце, которое согрело меня в самый неожиданный момент.

Признание жгло сердце

Я тронулся в путь по бесконечным тропам, пытаясь занять более выгодную позицию для огневых задач. Тяжёлый рюкзак давил на плечи, а в руках — коробки, которые с каждым шагом становились всё тяжелее, словно впитывая мою усталость и боль. Командир и коллега быстро ушли вперёд, а я начал отставать, всё дальше и дальше.

Внутри меня разгорелась настоящая битва. С одной стороны — гордость и упрямство, желание не отставать, не подвести, держать марку, быть таким же сильным и выносливым, как все остальные. Эта мысль жила во мне долгие годы, и я вкладывал в неё всю свою силу, все свои надежды. Но с другой стороны — тихий, но непреклонный голос правды, который шептал: «Геныч, дорогой, ты уже не можешь идти в ногу с ребятами, которые моложе тебя на десяток, а то и пятнадцать лет». И в этот раз победила честность. Я признался самому себе — я уступаю, я уже не тот, кем был раньше, не могу поддерживать прежний темп. Это признание жгло сердце, но вместе с тем принесло облегчение.

Когда я сделал этот выбор, то словно с плеч упал огромный груз, который я тащил много лет. Я стоял там, посреди поля, и впервые за долгое время почувствовал настоящую свободу — свободу от иллюзий и самообмана. Это было простое, но глубокое счастье.

Но идти дальше всё равно было тяжело. Это заметил мой командир — человек с огромным сердцем, который всегда видит, что происходит с каждым из нас, даже когда мы пытаемся скрыть свои слабости. Он остановился, подошёл ко мне и тихо сказал: «Давай мне эту коробку, я её понесу». В груди что-то сжалось — смущение, благодарность, облегчение — все чувства смешались в один момент. Я не стал отказывать и передал коробку.

Сегодня мне помог Человек с большой буквы. Ценю больше всего на свете — настоящую поддержку, искреннюю заботу, руку помощи в самый трудный момент. И я мечтаю, чтобы появился курс с названием «Человечность» — чтобы мы учились видеть друг друга, понимать и помогать, не боясь признавать свои слабости.

Гена, ты перегибаешь

Не один раз я слышал такие слова от людей, которые меня любят. Понимаю их беспокойство. Но как не говорить о том, что чувствует и чем живёт душа и сердце? О том, что спасает меня каждый день и держит на этой земле, когда кажется, что вот-вот всё закончится. Речь о том, что в своих постах я часто, иногда явно, иногда с подтекстом, пишу о Господе нашем и Матери Божьей. Да, это очень личное. Окружающие считают меня верующим человеком, но насколько это правда — не знаю ни я, ни кто-либо другой на земле.

Как я могу не писать о своих хранителях жизни, если буду скрывать то, что вижу и чувствую постоянно?

Вот примеры: летят семь снарядов в нашу сторону — ни один не срабатывает; вспыхивает взрывчатка в руках, но не взрывается, а как будто тушится; пули, вспахивая и разрыхляя землю передо мной, остаются лежать под ногами, стреляют прицельно по мне — и не попадают; ФПВ залетает в наше убежище и взрывается, не долетая до нас какие-то метры. Из последних случаев: висит прямо надо мной "квадрокоптер" со снарядом — и не сбрасывает его в меня, а просто улетает дальше, оставляя меня живым.

В разговоре меня спрашивают: «Ты что, ни разу не был ранен?» Ни разу, потому что, видимо, за меня молятся сотни людей. Я не супербоец и не суперпрофи, а самый обычный человек, школьный учитель. И когда так происходит два года подряд, сбиваешься со счёта, сколько раз уже висела надо мной погибель, но она отводится — кем? Господом и Матерью Божьей. Потому что, наверное, у меня есть какая-то невыполненная миссия здесь, на земле.

Если бы меня спросили: «Кто тебе помогает?» — я бы не задумываясь ответил: «Это они — мои невидимые заступники и защитники небесные. Мои Хранители!».

Последний звонок

Дорогие друзья, вы такие внимательные, и я так тронут, что вы поздравляете меня с праздником, который сейчас по всей стране отмечают — «Последний звонок». Ведь я так погрузился в свои дела, что и не вспомнил про него, если бы не вы. Я стал смотреть школьные фотографии и ярко вспомнил, что это ведь мой праздник. Так родным повеяло.

Представляете, какая у меня была история: на одном из конкурсных испытаний «Учитель года» меня спрашивают: «Геннадий, а кем вы себя чувствуете?» Я ответил, что интернет-маркетологом. Повисла пауза, и я понял, что ответил не то, что нужно, но искренне. Всё, думал, каюк мне. Да ещё отвечал абсолютному победителю этого конкурса. Честно, как учитель я уже, как мне казалось, закончился. Был в сплошном кризисе. Но, участвуя всё дальше и дальше, мне чётко и ясно стало понятно, что школа — это навсегда. Здесь счастье в том, чтобы помочь детской душе найти себя.

Всех родителей и педагогов поздравляю с праздником!

Север и юг — под огнём

Сквозь шум, треск помех оживает рация, и в эфир прорывается голос нашего командира:
— Парни, парни, огонь по цели!

Нам, ребятам из группы огневой поддержки, даже не нужно лишний раз отдавать приказ. Мы понимаем, о чём речь. Опять активизировался пулемётчик противника. Не даёт ни вздохнуть, ни шагу ступить. Север и юг посёлка, в котором мы заняли позиции, — под огнём этого монстра. Словно сама смерть, рассвирепев от жажды крови, вышла на охоту.

Открываем в ответ шквальный огонь с разных углов. Бам-бам! Мой АГС (гранатомёт) словно понимает, что от его работы зависят жизни парней, и не останавливаясь посылает из ствола снаряды один за другим. Они кучно ложатся рядом с противником, слышны взрывы, но пулемёт продолжает работать. Обычно его целью является наша пехота — он лупит по ним без разбора и пощады, упиваясь своей безнаказанностью. Но только не сегодня — не в этот раз.

Понимаю, что мы своим ответным огнём разозлили противника, и он полон решимости убрать неожиданную помеху на своём пути. Град пуль обрушивается на нашу позицию. Невозможно поднять голову, чтобы точно прицелиться. В воздухе творится какой-то ад. Но вызов принят.

Мы начинаем обмениваться выстрелами. Я стреляю — он мгновенно отвечает. Пули взрываются вокруг меня, комья земли летят в лицо, попадая в глаза. Такой сильный и страшный в своей ненависти огонь, словно хотят загнать меня в ловушку, чтобы я не подходил к своему орудию. Но я собираю в кулак всю волю, молюсь, превозмогая страх и остаюсь на месте. Так обмениваемся огнём в течение какого-то времени. Со стороны мы напоминаем двух сцепившихся в последней, неизбежной схватке зверей. Здесь выживет только один — он или я...

Опять заработала рация. Слышу команду:
— Отбой!

Наши ребята выполнили задачу. На сегодня дуэль закончилась. И с нашей, и с той стороны наступает благословенная тишина.

На следующий день — новая точка и новое напряжение. В душе мелькает секундная неуверенность — пытались ведь уже убрать эту занозу не раз, и всё безрезультатно. Заговорённый что ли? Расположились на месте, ждём сигнала командира. Орудие своё навели чётко. В душе веду сам с собой разговор:
— Сегодня точно выясним, у кого нервы крепче!

И вот понеслось. Бам-бам! Опять непрерывный огонь. Опять пехота не может пойти в атаку. Взгляды парней обращены на нас. Мы — их последняя надежда. Открываем ответный огонь. Меня изнутри разрывает буря эмоций:
— Да что же это такое!

И вдруг… тишина. Сначала даже не понял, что произошло. Ожила рация, и из неё раздался визг:
— Красава, парни, ПОПАЛИ, ПОПАЛИ!

Мы с напарником не верим своим ушам. Врагу досталось. Сегодня бой выигран. Возвращаемся домой, по дороге встречаем бойцов. На минуту чувствуем себя героями из военных кинофильмов. Улыбки, рукопожатия, похлопывания по плечу. И затишье. Мы впитываем его каждой клеточкой.

Наступает следующий день — и снова бой! Новые цели, новые задачи. Наша жизнь на пределе человеческих возможностей. Огонь, адреналин, борьба за каждый метр. Всё повторяется по кругу. Мы готовы!

Подарочные дни

Друзья, я так счастлив, вдыхаю полной грудью пьянящий воздух неожиданного счастья. Хожу по городу и не могу нарадоваться и насмотреться на мирную жизнь. Выискиваю глазами кафешки, где можно сесть и спокойно, в тишине, выпить чашечку латте или съесть кусок наивкуснейшей горячей пиццы.

Всех обнимаю, жму руку каждому, спасибо тем, кто пишет и благодарит за выступление у президента. Я старался быть искренним. Ведь за мной — мои пацаны, их семьи, родные и близкие. Вы, дорогие мои подписчики, ваши чаяния и надежды. С такой поддержкой было совершенно не страшно держать речь. Хочу взять небольшой тайм-аут, отдохнуть морально и физически. Постараюсь не пропадать с радаров, но сейчас хочется писать о добром, вечном, насущном. Вдыхаю всем сердцем эти неожиданные, подарочные дни.

Перо и бумага

Родные мои! Совсем скоро, буквально на днях, я буду презентовать и защищать проект перед экспертной комиссией о новой медиаэлите России — моих братишках, пишущих тексты с передовой, которые идут к сердцу своего народа. На защите хочу стоять с рисунками о них.

У моих братишек оружие — не только автомат, но и перо с бумагой. Вы, помогающие нам, чувствуете и знаете, как это можно отобразить в рисунке. Хочу поехать с народным творчеством. Кто хочет — присылайте рисунки под этим постом! Я их распечатаю и возьму с собой на защиту.

Если это моя миссия, назначенная Небом, меня обязательно услышат.

Это невыносимо

Стою в храме, и заносят погибшего воина. На стульчик села его мама, и батюшка начал отпевание. Я совсем не знал погибшего брата, казалось, что это чужой мне человек, но нет. Моя семья теперь — это не только мои близкие, но и все те, кто честно служит России. Я был очень уставшим, но появилась сила и лёгкость стоять на ногах.

А дальше случилось то, что было невыносимо. Уходя из храма, мама погибшего так зарыдала, что вынести такое ушам и сердцу почти невозможно — скорбь по погибшему сыну. Мне так хотелось хоть что-то сделать для неё, сказать слова поддержки, но я думал, что ей не до этого. Шёл за ней и размышлял, стоит ли подходить. Дали силу — и я подошёл.

Что можно сказать матери, потерявшей самое дорогое в своей жизни — своего ребёнка? Говорил то, что ложилось в уста в том храме. Постарался наполнить её разорванную душу только тёплыми, только искренними словами поддержки и благодарности. И ей важно было услышать это про своего сына — что он герой и что мы будем помнить о каждом. Я лично буду помнить. И все мои братишки — герои России.

Подходите к матерям погибших, им важно слышать человеческое от людей. Им важно понимание, что с этим горем они не один на один, а с народом.

Отдала всё накопленное
(со слов дорогого мне человека)

Стоял себе простой домик — ничем не примечательный, разве что скрытый от людских глаз зелёным покровом. Именно там мы решили организовать пункт медицинской помощи, куда эвакуационные бригады подвозили раненых бойцов. Место, где люди в белых халатах днём и ночью боролись за жизни наших ребят.

Однажды вражескому дрону-разведчику удалось выследить, как туда подвозили раненых. И через несколько минут ударил «Хаймерс». От дома и в радиусе нескольких метров от места прилёта ничего не осталось...

На войне такие ситуации — сплошь и рядом. Главное — быстро взять себя в руки, вытереть слёзы и, собрав всю волю в кулак, продолжать делать свою работу. Нам нужно было в кратчайшие сроки собрать и оборудовать новый пункт приёма. Но всё медицинское оборудование и вспомогательные инструменты были погребены под завалами. Пришлось на ходу придумывать и изобретать приспособления для поддержки жизни ребят. Штативы капельниц заменили деревянными палками и ветками деревьев, крепления — армированным скотчем и так далее. Правильно говорят, что в критической ситуации мозг выдаёт неочевидные решения. Для нас это стала борьба за выживание на грани возможного.

Полные гордости за свою находчивость и действия, мы отправляли фотографии коллегам и друзьям на гражданке. Не все из них были воодушевлены и рады за нас так же, как мы сами. Некоторые с иронией и издёвкой писали в ответ: «Ну, вы и голодранцы!» Было очень обидно и больно. Нам не нужна похвала и аплодисменты — мы просто делаем свою работу, но слова поддержки в такой момент всегда важны и дают надежду, что ты не один, и другие сопричастны твоему порыву.

Через какое-то время приехала гуманитарная помощь, и, разбирая её, мы обнаружили на одной из стоек, прикреплённый скотчем, конверт. Внутри оказался простой листок бумаги с написанным детской рукой текстом. Писала девочка, Наташа. Неровные, прыгающие буквы выдавали волнение ребёнка. В письме она рассказала, что как-то нечаянно услышала разговор своих родителей о постоянной необходимости в зоне СВО штативов для капельниц. Их нужно много и на разные фронтовые участки. И в тот момент ей в голову пришла мысль, что у неё ведь есть деньги, которые она копила на покупку мобильного телефона. Посоветовавшись с родителями, о том, что эти деньги могут помочь спасти кому-то жизнь и окажутся нужнее и полезнее, чем телефон, на семейном совете было принято решение купить штативы для медиков, находящихся в зоне СВО. И вот так один из них оказался у нас.

Прочитав это письмо вслух, мы переглянулись с ребятами и решили, что телефон у девочки обязательно должен появиться. Скинулись коллективом с зарплаты и связались с Наташиными родителями. Но они отказались принять у нас деньги. Тогда наш коллега, который в тот момент находился в отпуске, сам поехал к ней домой, купил конфеты, мягкую игрушку и вручил всё это ребёнку с благодарностью за её поступок. А знаете, коллега по возвращении рассказал нам, что девочка была очень счастлива не из-за подарков, а потому, что к ней приехал настоящий военный с фронта и что её маленький вклад и искренний порыв так высоко оценили.

Кстати, этот штатив мы до сих пор бережём как зеницу ока. Для нас он — напоминание о том, что все люди разные: есть те, кто прячет голову в песок и старается не замечать происходящее вокруг, а есть такие, как эта девочка — ребёнок с искренней и доброй душой, выбравшей в жизни помощь и сострадание далёким, незнакомым людям.