Один депутат в порыве дискуссии на фейсбуке сказал, что если бы выборы были честными и конкурентными, мне бы это не понравилось, потому что победили бы консерваторы с религиозным фокусом.

Ну, во-первых, приятно видеть, когда человек сам признает, что сидит в кресле депутата не совсем легитимно. Самокритика — это всегда хорошо. Во-вторых, это яркий пример того, как условных либерал-демократов пугают условными консерваторами: мол, если дать волю выборам, они тут всех погонят, и либералы в итоге сами будут не рады честной конкуренции.

Почему такие аргументы могут сработать?

Во-первых, потому что казахстанское общество самим казахстанцам неизвестно. Годы идут, а исследователи всё повторяют: у нас нет публично доступных данных. Огромные бюджеты тратятся на исследования министерствами, акиматами и их подведомственными организациями, но публично доступных отчетов практически нет. Справедливости ради, НИЦ "Молодежь" и КИОР всё-таки что-то выкладывают. Из независимых организаций доклады выкладывает Paperlab, Kazakhstan Sociology Lab, Общественное мнение и ЦСПИ "Стратегия". Еще проводятся международные замеры мнений типа Central Asian barometer, Евразийский монитор и world values survey. Но в целом у нас катастрофически не хватает открытых данных, которые фиксировали бы изменения в общественных настроениях. (Даже в России ВЦИОМ, ФОМ и Левада публиковали опросы по чувствительным вопросам: отношение к Сталину, к армии, к политикам.) А у нас даже эксперты с прокачанным социологическим воображением могут только догадываться, кто мы, какие у нас взгляды и какие могли бы сформироваться группы интересов, если бы у нас была нормальная политическая конкуренция.

Во-вторых, потому что мы боимся и демонизируем друг друга. В ряде стран за последние десятилетия отмечается сильная политическая поляризация. США — самый яркий пример: республиканцы и демократы не только на выборах сталкиваются, но и в обычной жизни принимают решения на этой почве. Например, могут отказать человеку в работе или даже не начинать с ним отношения и даже не жениться, если он "не из их лагеря". Это влияет и на эффективность государственных институтов: стороны не могут прийти к общему решению по важным вопросам. В Казахстане такого рода поляризации нет (потому что все партии центристские), но есть трения по ключевым вопросам: язык, религия, роль государства, гражданственность, права человека и даже семейные ценности. Благодаря тому, что самыми громкими и заметными являются группы радикальные, в итоге одни боятся, что завтра всех мужчин сделают геями, а другие – что всех женщин посадят дома и наденут на них хиджаб.

Чтобы чуть лучше понять, кто у нас кто и какие ценности превалируют, Paperlab в прошлом году провел исследование и подготовил доклад. Я в этом исследовании выполняла функцию внешнего контроля качества: оценивала методологию, анализ и текст. Свои мысли по итогам еще отдельно разберу, а пока можете почитать сам доклад и посмотреть выступление Алии Тлегеновой на TEDx.

Если кому-то интересно, как еще мы можем узнавать друг о друге, о казахстанцах, то вот в последнее время Paperlab вместе с OyDetox запустил серию публичных фокус-групп с жителями регионов. (Мне тут кстати в фейсбуке прилетело мнение, что в регионах люди все сплошь невежественные и нетолерантные, мрак и все такое, но я с этим мнением глубоко несогласна). Если кому-то кажется, что исследователи только сидят у себя в кабинетах и что-то там придумывают о реальности, то да - такое бывает. Но есть и исследователи, которые ездят в «поле», то есть прям туда, где люди живут и там с ними разговаривают и изучают условия тоже. А еще, как ни странно, у исследователей есть родственники, и они тоже все разные.

Почему мне нравится этот проект. Я вспоминаю, как в 90-е годы уж не знаю на какие деньги и кто делали Будки гласности и там люди могли говорить, что хотят. И вот эти будки гласности сейчас есть на ютуб, и это безумно интересно, там люди в одежде этой, шапках бобровых, такая ностальгия и источник информации тоже.

Будка гласности из Алматы https://www.youtube.com/watch?v=Wi8yeS_5YIs

Публичные фокус-группы и почему это важно

Это была наша мечта в течение последних 3-4 лет — и вот свершилось, в партнёрстве с OyDetox получился совместный проект Aimaqtar. В течение следующих месяцев команда проекта проведёт фокус-групповые дискуссии в нескольких регионах Казахстана, чтобы понять, чем живут местные сообщества, какие проблемы их волнуют, как они видят будущее.

Почему я так люблю ФГ как инструмент?

Если говорить про власть и систему принятия решений, то там предпочитают массовую социологию: провести опрос на 2000+ человек, посмотреть разбивку по процентам, держаться за эти цифры и принимать решения на их основе. Но у масс-опроса есть свои ограничения, начиная от дороговизны и сложности проведения (и обеспечения репрезентативности) и заканчивая проблемными формулировками вопросов (например, подталкивающими дать определённый ответ) и т.н. social desirability bias (респонденты часто склонны давать социально одобряемые ответы). И как раз здесь помогают фокус-группы, глубинные интервью и другие качественные методы.

ФГ дают возможность «раскрыть» целевую аудиторию, понять настроения и мотивы, изучить ценности. При грамотной модерации можно получить неожиданные инсайты, протестировать идеи и месседжи, получить обратную связь. Преимущество перед интервью — в том, что есть групповая динамика, участни_цы лучше раскрыаются друг через друга *

* эффективнее всего, конечно, комбинировать количественные и качественные методы; мы обычно сначала делаем масс-опрос, за которым следуют качественники (ФГ и/или интервью; иногда интервью — чаще экспертные — используются до опроса, чтобы помочь сформулировать гипотезу и сформировать анкету опроса.

Видео из Талдыкоргана уже доступны на канале Oy-Detox (отдельно — такие вопросы как влияние перевода времени, готовность граждан к открытому диалогу и т.д.); в ближайшее время там появятся фокус-группы из Уральска. Помимо прочего, это возможность погрузиться в исследовательские будни, посмотреть, как обычно ведётся эта работа.

Enjoy!

#paperlabresearch #methodology #workinprogress

Аполитичны ли казахстанцы? - 2

Распространено мнение, что мало того, что у нас люди в целом аполитичны, так молодежь еще того хуже. Игнорирует выборы, не хочет вовлекаться в работу молодёжных крыльев политических партий. Да что там, даже работать и учиться не хочет. Не буду скрывать, я тоже пару лет назад думала, что молодежь наша апатичная и аполитичная.

Но оказалось, что так думают о молодежи не только у нас, а во многих странах. Более того, в отличие от нас, где-то этому действительно есть подтверждение: например, в Великобритании уровень участия в выборах среди молодежи в 2000-х был около 59-65%, в то время как в 1980-х он всегда был выше 70%. В Германии примерно такая же картина. В США динамика не негативная, но молодые люди всегда менее вовлечены в политику, чем взрослые уже с 1970-х. Они реже являются членами каких-то партий или ассоциаций и профсоюзов.

Что же это значит? Что такое с молодежью и как это решить?

Политологи и социологи, конечно, давно задались этим вопросом и выяснили, «аполитичность» молодежи проявляется в основном в том, что она не хочет участвовать в традиционных формах политического участия: партиях, выборах. Фартинг даже концептуализировал это как радикальную аполитичность – нежелание участвовать в политике в том виде, в котором она сейчас работает, воспроизводстве элит при сниженном доступе большинства к ресурсам.

Мне же близка позиция ученых, которые считают, что молодежь участвует в политике, просто в своих формах: активизме, социальных движениях, искусстве, цифровом активизме. В тех, где она видит результаты и реальную возможность на что-то повлиять. Как я уже писала в одном из моих предыдущих постов, политика не ограничивается большой политикой. Это прежде всего борьба групп интересов за решение вопросов в их пользу. Получается молодежь все-таки не аполитична, просто участвует в политике по-своему.

Что же в Казахстане? Вспомним большинство наших активистов по темам экологии, женских прав, защиты прав животных, наблюдению за выборами. Оказывается, это молодые люди. Это объясняется тем, что они больше взрослых вовлечены в глобальную повестку: изменение климата, права человека и животных, гендерное неравенство и в принципе неравенство. Но, помимо этого, наличием такого ценного ресурса как время и энергия. И уверенностью в своей эффективности, а это важный момент в мотивации людей к участию.

Так аполитичны ли казахстанцы?

А вот Дарина рассказывает, почему, например, люди могут перестать верить в традиционные формы политического участия и политиков - пропаганда и забрасывание информацией, что приводит к сложности отличать реальность от манипуляции.

Политическая пропаганда — не новое явление. На протяжении всей истории правительства использовали её для продвижения своих политических целей. Более 2000 лет назад Октавиан вел жёсткую пропагандистскую кампанию против Марка Антония, чтобы устранить соперника и стать императором Рима. Современная политическая пропаганда отличается не содержанием, а масштабами распространения. Благодаря интернету, соцсетям и ориентированным на сенсации СМИ она охватывает больше людей быстрее и легче, чем раньше.

Некоторые правительства, как режим Виктора Орбана в Венгрии, контролируют государственные и частные СМИ, чтобы продвигать свою повестку и создавать видимость легитимности. Однако для распространения пропаганды не всегда нужны крупные медиа. Дональд Трамп активно использовал соцсети и поддержку лояльных СМИ, таких как Fox News. Традиционные медиа, даже критикуя его, невольно распространяли его сообщения, помогая им охватывать широкую аудиторию.

Но политическая пропаганда — это не только инструмент для введения людей в заблуждение. Её важная задача — посеять недоверие, запутать общество в том, чему стоит верить, а чему нет. В средне- и долгосрочной перспективе это приводит к тому, что многие люди просто перестают участвовать в политических обсуждениях — разобраться в потоке информации становится слишком сложно. Исследования показывают, что как только человек теряет доверие к институту, дезинформация лишь усиливает это недоверие, формируя замкнутый круг. В таких условиях конспирологические теории получают благоприятную почву для распространения, а политическая активность граждан снижается.

Пропаганда работает не только через откровенную ложь. Часто она маскируется под правду, умело играя на эмоциях и предоставляя информацию в нужном свете. Вот четыре метода, которые встречаются чаще всего — с примерами из России, США и Казахстана.

Первая техника — карточная укладка (card stacking). Смысл простой: показывают только то, что выгодно. Пример? В 2003 году США начали войну в Ираке под предлогом, что у страны есть оружие массового поражения. СМИ активно поддержали эту версию, чиновники ссылались на разведданные, которые якобы это подтверждали. Но умалчивали о том, что доклады ООН ничего такого не находили, а внутри ЦРУ были серьёзные сомнения. Результат известен: оружия не нашли, но общественное мнение было подготовлено заранее.

Второй приём — огнемёт лжи (Firehose of Falsehoods). Его суть — забросать аудиторию таким количеством сообщений, что человеку сложно понять, что правда, а что нет. Этот метод активно использовался во время аннексии Крыма в 2014 году. Российские СМИ в один день могли утверждать, что "там нет наших военных", а на следующий — что "это местные добровольцы". Информация лилась отовсюду, версии путались, и в итоге оставалось ощущение: "Правду всё равно не узнать". В США с похожим эффектом столкнулись во время пандемии COVID-19: противоречивые данные о масках, вакцинах и мерах безопасности создавали хаос в головах людей.

Третья техника — блестящие обобщения (Glittering Generalities). Это красивые, но пустые фразы, которые хорошо звучат, но мало что значат. "Make America Great Again" — пример такого лозунга в США. В России часто можно услышать выражения вроде "Защитим Отечество" — они вызывают чувство гордости и патриотизма, но не объясняют, что конкретно предлагается делать и зачем.

Четвёртая техника — эффект толпы (Bandwagon). Смысл в том, чтобы убедить человека: "Все уже с нами, не отставай!" Это работает на желании быть частью большинства и не чувствовать себя изолированным. Пропагандисты используют этот приём, чтобы подтолкнуть сомневающихся к участию в массовом движении или поддержке нужной инициативы.