К выходу сборника современных магических рассказов «Верю/не верю» — совместного проекта школы текстов «Мне есть что сказать», «Школы литературных практик» и издательства «Папье-маше» — наши коллеги подготовили для вас карточки о магии в жизни классиков. Волшебные кольца, гадания и древние символы — наслаждайтесь!
В издательстве «Время» вышла «Главная русская книга» Вячеслава Курицына — размышления о «Войне и мире». Роман Толстого здесь — предмет пристального чтения: Курицын фокусируется на отдельных эпизодах, на скрытых узорах, на «войне и мире» повторов и поступков героев, на кажущихся противоречиях толстовской исторической философии. «Полка» поговорила с критиком о том, чем роман Толстого всегда был для него — и что можно увидеть в нём сегодня, после миллионов читателей и сотен исследователей.
Полка
«Редактировать свой текст как кошка»
Вячеслав Курицын — о «Войне и мире» и своей книге про роман Толстого
Представляем новый выпуск «Литры» — подкаста для учеников и учителей, для детей и родителей, для тех, кто любит читать и тех, кто любит рассказывать о чтении!
В центре этого выпуска — мемуарный роман художника Эдуарда Кочергина «Крещённые крестами». Евгения Абелюк и Светлана Красовская обсуждают драматичную историю ребёнка, чьи родители были репрессированы в 1937-м, его шестилетнюю одиссею по городам Советского Союза в попытке добраться до дома. Жестокий язык обездоленных и потребность в прекрасном, стремление к теплу и семье — среди смысловых доминант этого романа, который можно сравнить с «Оливером Твистом» Диккенса и «Без семьи» Мало.
Слушайте «Литру»!
Apple https://lnnk.in/fGkJ
Castbox https://lnnk.in/iHkw
Яндекс https://lnnk.in/cHle
Mave https://lnnk.in/i0kc
YouTube https://lnnk.in/i2j5
В центре этого выпуска — мемуарный роман художника Эдуарда Кочергина «Крещённые крестами». Евгения Абелюк и Светлана Красовская обсуждают драматичную историю ребёнка, чьи родители были репрессированы в 1937-м, его шестилетнюю одиссею по городам Советского Союза в попытке добраться до дома. Жестокий язык обездоленных и потребность в прекрасном, стремление к теплу и семье — среди смысловых доминант этого романа, который можно сравнить с «Оливером Твистом» Диккенса и «Без семьи» Мало.
Слушайте «Литру»!
Apple https://lnnk.in/fGkJ
Castbox https://lnnk.in/iHkw
Яндекс https://lnnk.in/cHle
Mave https://lnnk.in/i0kc
YouTube https://lnnk.in/i2j5
Исследовательницы Вера Шумина и Наталья Свитенко отмечают, что фабула «Бедной Лизы» укладывается в типично сентименталистскую схему: «представитель высших классов соблазняет и губит девушку низкого сословия», но при этом «подлинная социальная среда, где происходит конфликт, затушёвана; Лиза и её мать с успехом могли бы быть поняты читателем как горожанки, как бедные дворянки».
Мы продолжаем чествовать последние 200 лет русской поэзии: по субботам в этой рубрике — одно короткое стихотворение. Сегодня — 1836 год и стихотворение Лукьяна Якубовича.
Этот поэт, один из авторов пушкинского «Современника», ныне почти совершенно забыт — так обстояли дела и в начале XX века, когда в словаре Брокгауза и Ефрона сообщалось, что у Якубовича «не было сколько-нибудь заметного дарования», а симпатией других литераторов, в том числе Пушкина, и многочисленными публикациями он обязан своему «доброму, но чудаковатому нраву». И всё-таки кажется, что автор словарной статьи, прекрасный критик Семён Венгеров, был чересчур строг. Мысль того же «Рока» кажется банальной, но в стихотворение заложен диалог, даже антагонизм, напоминающий о куда более известном стихотворении Тютчева «Два голоса» (1850) — там тоже будут действовать олимпийские боги, олицетворяющие судьбу.
Этот поэт, один из авторов пушкинского «Современника», ныне почти совершенно забыт — так обстояли дела и в начале XX века, когда в словаре Брокгауза и Ефрона сообщалось, что у Якубовича «не было сколько-нибудь заметного дарования», а симпатией других литераторов, в том числе Пушкина, и многочисленными публикациями он обязан своему «доброму, но чудаковатому нраву». И всё-таки кажется, что автор словарной статьи, прекрасный критик Семён Венгеров, был чересчур строг. Мысль того же «Рока» кажется банальной, но в стихотворение заложен диалог, даже антагонизм, напоминающий о куда более известном стихотворении Тютчева «Два голоса» (1850) — там тоже будут действовать олимпийские боги, олицетворяющие судьбу.