Уи-и-и! Жулики! Они пишут и мне :) Если кто-то знает настоящую Маргариту, передайте ей, пожалуйста, что у нее угнали телегу.
Обнаружила, что в журнале 2024 года вышла на русском языке статья о критических правовых феминистских исследованиях. Обрадовалась, побежала смотреть, увидела, что там все сноски на работы 80-90х годов и пошла обратно. Ссылку не дам.
Дело в том, что критические феминистские исследования права сегодня уже внуков в школу водят. Я прекрасно понимаю любимый научный жанр всех людей, замученных эффективным контрактом: найти что-то еще не переведенное и пересказать как актуальное. Но все-таки, давайте я вам перескажу статью 2018 года.
Robin L. West. Women in the Legal Academy: A Brief History of Feminist Legal Theory // Fordham Law Review, Vol. 87, No. 3, 2018
В 1970-х и 1980-х годах женщины начали в значительных количествах интегрироваться в юридическую академию. Сначала они боролись за равные условия для поступления, затем за паритет в численности на факультетах и в классах, а в конечном итоге — за реальное равенство в различных аспектах, включая участие в научной работе, продвижение в карьере и так далее (и многие проблемы сохранились по сей день).
В эти же годы возникают феминистские исследования права. Они были сосредоточены на вопросах гендерного равенства, и изучали связь между правом и угнетением женщин, патриархатом и гендерным неравенством. В 90е эта отрасль вышла на свой пик, а сейчас угасает.
Три фактора содействовали появлению этого направления исследований:
- общественная и политическая борьба за права женщин того периода
- развитие критических научных теорий, в целом
- проблемы, с которыми сталкивались женщины-ученые
Несмотря на достижения феминизма второй волны (запрет дискриминации на рабочем месте, расширение репродуктивных прав), сохранялись следующие проблемы:
- экономические (стеклянный потолок, разрыв в оплате труда, штраф за материнство);
- культурные (женщины меньше представлены/имеют меньше влияния в игровой и киноиндустрии);- политические (слабое представительство в органах власти);
- семейные (на женщинах основная нагрузка по уходу за детьми и пожилыми лицами).Вдобавок сохраняется проблема сексуализированного насилия.
Итак, несмотря на формальное равенство, фактически условия жизни остаются неравными. Соответственно, женщины-юристы 70х и 80-х старались повлиять на законодательство и судебную практику. Проявляются различия в подходах. Радикальные и либеральные феминистки выдвигают разные взгляды на то, как улучшить положение женщин (если упрощать, радикальные феминистки критикуют законы и призывают их менять, либеральные - критикуют и призывают иначе их интерпретировать).
Исследовательницы разбираются, как и почему либеральная правовая система продолжает подрывать реальное равенство, несмотря на все достигнутые успехи. Они часто прибегают к междисциплинарным подходам, используют положения марксистской теории и либеральной политической теории. Но и в том числе критикуют эти два подхода, которые страдают определенной слепотой в отношении женского вопроса.
Тут как раз возникает практика "развития самосознания", изучается такая вещь как виктимизация, учитывается важность личного опыта, исследуется политическая функция домашнего насилия.
И как бы то ни было, правовые феминистские исследования уважают юридические традиции. И радикальное, и либеральное крыло считает, что закон может служить защитой женщин. Так что получается несколько двойственная ситуация. Исследовательницы одновременно критикуют легализм, который веками исторически поддерживал патриархат, но его же используют в борьбе.
Ну а затем эти исследования начали угасать. Отчасти это связано с постмодернистским поворотом в науке. Радикальный феминизм оказался легко уязвим для постмодернистской критики, поскольку полагался на представления об "истинной" природе женщин, и склонялся к общим интерпретациям. В 90е годы в науку приходит интерсекциональный феминизм, который ставит под сомнение универсальность опыта белых женщин как основы для понимания патриархата. Он более прагматичен и менее догматичен. Тем временем, раскол по различным позициям между либеральным и радикальным крылом усиливается.
Но, самое главное, сами критические теории
Дело в том, что критические феминистские исследования права сегодня уже внуков в школу водят. Я прекрасно понимаю любимый научный жанр всех людей, замученных эффективным контрактом: найти что-то еще не переведенное и пересказать как актуальное. Но все-таки, давайте я вам перескажу статью 2018 года.
Robin L. West. Women in the Legal Academy: A Brief History of Feminist Legal Theory // Fordham Law Review, Vol. 87, No. 3, 2018
В 1970-х и 1980-х годах женщины начали в значительных количествах интегрироваться в юридическую академию. Сначала они боролись за равные условия для поступления, затем за паритет в численности на факультетах и в классах, а в конечном итоге — за реальное равенство в различных аспектах, включая участие в научной работе, продвижение в карьере и так далее (и многие проблемы сохранились по сей день).
В эти же годы возникают феминистские исследования права. Они были сосредоточены на вопросах гендерного равенства, и изучали связь между правом и угнетением женщин, патриархатом и гендерным неравенством. В 90е эта отрасль вышла на свой пик, а сейчас угасает.
Три фактора содействовали появлению этого направления исследований:
- общественная и политическая борьба за права женщин того периода
- развитие критических научных теорий, в целом
- проблемы, с которыми сталкивались женщины-ученые
Несмотря на достижения феминизма второй волны (запрет дискриминации на рабочем месте, расширение репродуктивных прав), сохранялись следующие проблемы:
- экономические (стеклянный потолок, разрыв в оплате труда, штраф за материнство);
- культурные (женщины меньше представлены/имеют меньше влияния в игровой и киноиндустрии);- политические (слабое представительство в органах власти);
- семейные (на женщинах основная нагрузка по уходу за детьми и пожилыми лицами).Вдобавок сохраняется проблема сексуализированного насилия.
Итак, несмотря на формальное равенство, фактически условия жизни остаются неравными. Соответственно, женщины-юристы 70х и 80-х старались повлиять на законодательство и судебную практику. Проявляются различия в подходах. Радикальные и либеральные феминистки выдвигают разные взгляды на то, как улучшить положение женщин (если упрощать, радикальные феминистки критикуют законы и призывают их менять, либеральные - критикуют и призывают иначе их интерпретировать).
Исследовательницы разбираются, как и почему либеральная правовая система продолжает подрывать реальное равенство, несмотря на все достигнутые успехи. Они часто прибегают к междисциплинарным подходам, используют положения марксистской теории и либеральной политической теории. Но и в том числе критикуют эти два подхода, которые страдают определенной слепотой в отношении женского вопроса.
Тут как раз возникает практика "развития самосознания", изучается такая вещь как виктимизация, учитывается важность личного опыта, исследуется политическая функция домашнего насилия.
И как бы то ни было, правовые феминистские исследования уважают юридические традиции. И радикальное, и либеральное крыло считает, что закон может служить защитой женщин. Так что получается несколько двойственная ситуация. Исследовательницы одновременно критикуют легализм, который веками исторически поддерживал патриархат, но его же используют в борьбе.
Ну а затем эти исследования начали угасать. Отчасти это связано с постмодернистским поворотом в науке. Радикальный феминизм оказался легко уязвим для постмодернистской критики, поскольку полагался на представления об "истинной" природе женщин, и склонялся к общим интерпретациям. В 90е годы в науку приходит интерсекциональный феминизм, который ставит под сомнение универсальность опыта белых женщин как основы для понимания патриархата. Он более прагматичен и менее догматичен. Тем временем, раскол по различным позициям между либеральным и радикальным крылом усиливается.
Но, самое главное, сами критические теории
угасают. Академия переходит к постмодернизму и прагматизму, в целом. Традиционные взгляды, основанные на феминистской психологии и моральной философии 1970-х годов, также стали проблематичными в условиях академической культуры, которая все больше ценит конкретные, микроисторические нарративы, а не общие исторические или биологические теории.
Интересно также, что несмотря на свои радикальные идеи, феминистская теория оставалась глубоко юридической. Основная логика заключалась в том, что "закон есть X, но он должен быть Y".
Проблема в том, что для других общественных и гуманитарных наук это не типично. Юристы пишут труды о том, как улучшить закон, сделав его более справедливым. Феминистская критическая теория была именно об этом. Но ученые вне юридических кругов говорят, что наука должна быть ориентирована на поиски истины, а не справедливости. Юридические исследования такого рода не соответствуют критериям академической науки. Да и среди правоведов есть некоторые сомнения и скептицизм в отношении исследований такого типа (ничё не знаю, у нас все защищаются... Ладно, шучу, ВАК, на самом деле, просил юристов завязывать с диссертациями типа "перепишите три строчки в ФЗ" и предлагать что-то более концептуальное). Сами авторы статьи, в целом, за сохранение нормативистских исследований, потому что, а кто, кроме юристов, их напишет.
Итак, феминистские правовые исследования были воистину критическими исследованиями. Они призывали к реформам, добивались реформ, и многие прогрессивные законы и судебные решения без них не были бы приняты. Они утихли в силу общих изменений в академии, а не потому что перестали быть необходимыми.
Но если они кажутся вам чем-то экзотическим и экстремальным, то вы читаете эту заметку из 60х.
Интересно также, что несмотря на свои радикальные идеи, феминистская теория оставалась глубоко юридической. Основная логика заключалась в том, что "закон есть X, но он должен быть Y".
Проблема в том, что для других общественных и гуманитарных наук это не типично. Юристы пишут труды о том, как улучшить закон, сделав его более справедливым. Феминистская критическая теория была именно об этом. Но ученые вне юридических кругов говорят, что наука должна быть ориентирована на поиски истины, а не справедливости. Юридические исследования такого рода не соответствуют критериям академической науки. Да и среди правоведов есть некоторые сомнения и скептицизм в отношении исследований такого типа (ничё не знаю, у нас все защищаются... Ладно, шучу, ВАК, на самом деле, просил юристов завязывать с диссертациями типа "перепишите три строчки в ФЗ" и предлагать что-то более концептуальное). Сами авторы статьи, в целом, за сохранение нормативистских исследований, потому что, а кто, кроме юристов, их напишет.
Итак, феминистские правовые исследования были воистину критическими исследованиями. Они призывали к реформам, добивались реформ, и многие прогрессивные законы и судебные решения без них не были бы приняты. Они утихли в силу общих изменений в академии, а не потому что перестали быть необходимыми.
Но если они кажутся вам чем-то экзотическим и экстремальным, то вы читаете эту заметку из 60х.
Фридман Д., Лисон П., Скарбек Д. Правовые системы сильно не похожие на нашу. Челябинск: Социум, 2024.
На днях дочитала. Книга оказалась неожиданно захватывающей. Мне кажется, авторам, в целом, удалось объединить развлекательность нонфика с сухой зарубежкой.
Состоит книга из двух частей. В первой просто рассказывается о малоизвестных читателю правовых системах. Если вы учились на юрфаке, то о китайской и афинской все-таки будете кое-что знать. Возможно, об исламской и древнеиудейской - сильно зависит от вашего преподавателя. Но авторы также рассказывают об амишах, пиратах, Исландии времен саг, сомалийском праве, цыганском праве, древнеирландском праве, праве команчей и шайеннов и - совсем скромно и лишь на американском материале - о тюремном праве. Авторы также предлагают свои взгляды на эти системы и тут они приятно далеки от наших учебников по государству и праву, читается свежо. И иногда довольно смешно шутят.
Вторая часть - это попытки обобщить рассмотренные системы и сравнивать их с современной (преимущественно, с правом США). Не так увлекательно, но задумываться о том, что все могло бы работать (и как оно могло бы работать) и без привычных нам элементов (например, верховной власти и государственного принуждения), точно полезно.
К чести авторов, они уточняют, на какие исследования опираются, где им не хватает информации или их источники противоречивы. Например, могу передать слова эксперта, финские цыгане кале уже живут совсем не так, как описано в книге, но ведь и источники в том разделе из 70х. Это одна из тех книг, где хочется заглянуть в сноски (много полезного).
Качество текста неровное. Думаю, это связано с тем, что разные главы писали разные авторы, и переводили тоже разные. Иногда мне казалось, что переводчик неплохо знает юридическую терминологию, но не очень справляется с общеупотребимой. Но в целом - рекомендую.
На днях дочитала. Книга оказалась неожиданно захватывающей. Мне кажется, авторам, в целом, удалось объединить развлекательность нонфика с сухой зарубежкой.
Состоит книга из двух частей. В первой просто рассказывается о малоизвестных читателю правовых системах. Если вы учились на юрфаке, то о китайской и афинской все-таки будете кое-что знать. Возможно, об исламской и древнеиудейской - сильно зависит от вашего преподавателя. Но авторы также рассказывают об амишах, пиратах, Исландии времен саг, сомалийском праве, цыганском праве, древнеирландском праве, праве команчей и шайеннов и - совсем скромно и лишь на американском материале - о тюремном праве. Авторы также предлагают свои взгляды на эти системы и тут они приятно далеки от наших учебников по государству и праву, читается свежо. И иногда довольно смешно шутят.
Вторая часть - это попытки обобщить рассмотренные системы и сравнивать их с современной (преимущественно, с правом США). Не так увлекательно, но задумываться о том, что все могло бы работать (и как оно могло бы работать) и без привычных нам элементов (например, верховной власти и государственного принуждения), точно полезно.
К чести авторов, они уточняют, на какие исследования опираются, где им не хватает информации или их источники противоречивы. Например, могу передать слова эксперта, финские цыгане кале уже живут совсем не так, как описано в книге, но ведь и источники в том разделе из 70х. Это одна из тех книг, где хочется заглянуть в сноски (много полезного).
Качество текста неровное. Думаю, это связано с тем, что разные главы писали разные авторы, и переводили тоже разные. Иногда мне казалось, что переводчик неплохо знает юридическую терминологию, но не очень справляется с общеупотребимой. Но в целом - рекомендую.
О чем кричат маори?
Видели на прошлой неделе впечатляющее выступление в Новозеландском парламенте? Партия маори выступала по делу.
Речь идет о судьбе договора Вайтанги (Te Tiriti o Waitangi). Это соглашение, заключенное 6 февраля 1840 г., между представителями Великобритании и вождями маори. Маори были многочисленным народом, со своей системой управления и развитым сельским хозяйством. Среди них шла активная миссионерская работа, и к 40м годам около половины были христианами. В этот период их земли уже начали обманом отнимать, в частности, говорили об угрозе со стороны Франции.
Некоторые из вождей маори обратились к Британии за защитой от Франции. В 1835 году правительство отправило Джеймса Басби, который составил документ под названием He Whakaputanga (Декларация независимости Новой Зеландии). Этот документ делал 35 подписавших его вождей представителями маори, которых назвали "Объединенными племенами Новой Зеландии". Согласно Декларации, публичная власть принадлежала маори. В Лондоне самодеятельность Басби не вызвала одобрения, и они задумали другой вариант. А вот маори были рады, что их мана будет признана на международном уровне.
С 1836 года Великобританию представлял капитан Уильям Гобсон. Ему было дано поручение добиться добровольной передачи суверенитета и прав на землю Короне. Причем, какое-то время был план признать Новую Зеландию землей маори, но под давлением британских колонистов и частной Новозеландской компании от него отказались. С составлением документа Гобсону не помогли, так что он сочинил его вместе с Басби и секретарем, Джеймсом Фрименом. Никто из них не был юристом. Зато справились они за три дня. Гобсон также попросил миссионера Эдварда Уильямса перевести за вечер документ. Тот пытался перевести договор как можно ближе к духу, частично пользуясь терминами, которые он использовал, чтобы трактовать для маори Библию. Например, использовал слова kawanatanga (управление) и rangatiratanga (правление вождей), а также постарался намекнуть, что соглашение - священно, а французы очень опасны.
С утра вожди собрались под большим навесом перед домом Басби. Гобсон зачитал английский вариант, а Уильямс - перевод. Вожди совещались. Переводчик зафиксировал, что маори не хотели нового правителя, не считают себя европейцами, считают землю своей и планируют передать ее своим потомкам. Также маори хотели чтобы им вернули то, что уже начали отнимать. Один вождь сказал: "Вчера меня обругал белый человек. Это так теперь будет?" Маори-протестанты были скорее за соглашение, а католики - против.
Обсуждение затянулось за полночь. Дом Басби, кстати, сохранился и является самым посещаемым историческим зданием в Новой Зеландии. На следующий день вожди подписали соглашение. А католический епископ, защищая свои интересы, успел внести в него четвертую статью - о веротерпимости (wairuatanga) (но это спорная часть).
На встрече было только несколько десятков вождей. Остальным отвезли копии документа. В итоге его подписало около 530 человек, из них, как минимум, 13 женщин. Так получилось, что версии на английском и языке маори расходились (да и юридические понятия англичане и маори трактовали по-разному). Причем для маори в тот период куда важнее было устное изложение текста. Так вот, только 39 вождей подписали английский вариант.
Договор включает преамбулу и три статьи.
Ст. 1 на языке маори передает Короне право управления, а на английском - "все суверенные права".
Ст. 2 на языке маори - устанавливает собственность маори на их землю, деревни и сокровища. На английском статья устанавливает только право собственности маори на землю, и преимущественное право Короны на скупку этой земли.
Ст. 3 гарантирует народу маори все права и привилегии британских подданных.
Как вы понимаете, такие расхождения в текстах (в языке маори не было понятия суверенитета) привели к спорам, которые не завершились по сей день.
Видели на прошлой неделе впечатляющее выступление в Новозеландском парламенте? Партия маори выступала по делу.
Речь идет о судьбе договора Вайтанги (Te Tiriti o Waitangi). Это соглашение, заключенное 6 февраля 1840 г., между представителями Великобритании и вождями маори. Маори были многочисленным народом, со своей системой управления и развитым сельским хозяйством. Среди них шла активная миссионерская работа, и к 40м годам около половины были христианами. В этот период их земли уже начали обманом отнимать, в частности, говорили об угрозе со стороны Франции.
Некоторые из вождей маори обратились к Британии за защитой от Франции. В 1835 году правительство отправило Джеймса Басби, который составил документ под названием He Whakaputanga (Декларация независимости Новой Зеландии). Этот документ делал 35 подписавших его вождей представителями маори, которых назвали "Объединенными племенами Новой Зеландии". Согласно Декларации, публичная власть принадлежала маори. В Лондоне самодеятельность Басби не вызвала одобрения, и они задумали другой вариант. А вот маори были рады, что их мана будет признана на международном уровне.
С 1836 года Великобританию представлял капитан Уильям Гобсон. Ему было дано поручение добиться добровольной передачи суверенитета и прав на землю Короне. Причем, какое-то время был план признать Новую Зеландию землей маори, но под давлением британских колонистов и частной Новозеландской компании от него отказались. С составлением документа Гобсону не помогли, так что он сочинил его вместе с Басби и секретарем, Джеймсом Фрименом. Никто из них не был юристом. Зато справились они за три дня. Гобсон также попросил миссионера Эдварда Уильямса перевести за вечер документ. Тот пытался перевести договор как можно ближе к духу, частично пользуясь терминами, которые он использовал, чтобы трактовать для маори Библию. Например, использовал слова kawanatanga (управление) и rangatiratanga (правление вождей), а также постарался намекнуть, что соглашение - священно, а французы очень опасны.
С утра вожди собрались под большим навесом перед домом Басби. Гобсон зачитал английский вариант, а Уильямс - перевод. Вожди совещались. Переводчик зафиксировал, что маори не хотели нового правителя, не считают себя европейцами, считают землю своей и планируют передать ее своим потомкам. Также маори хотели чтобы им вернули то, что уже начали отнимать. Один вождь сказал: "Вчера меня обругал белый человек. Это так теперь будет?" Маори-протестанты были скорее за соглашение, а католики - против.
Обсуждение затянулось за полночь. Дом Басби, кстати, сохранился и является самым посещаемым историческим зданием в Новой Зеландии. На следующий день вожди подписали соглашение. А католический епископ, защищая свои интересы, успел внести в него четвертую статью - о веротерпимости (wairuatanga) (но это спорная часть).
На встрече было только несколько десятков вождей. Остальным отвезли копии документа. В итоге его подписало около 530 человек, из них, как минимум, 13 женщин. Так получилось, что версии на английском и языке маори расходились (да и юридические понятия англичане и маори трактовали по-разному). Причем для маори в тот период куда важнее было устное изложение текста. Так вот, только 39 вождей подписали английский вариант.
Договор включает преамбулу и три статьи.
Ст. 1 на языке маори передает Короне право управления, а на английском - "все суверенные права".
Ст. 2 на языке маори - устанавливает собственность маори на их землю, деревни и сокровища. На английском статья устанавливает только право собственности маори на землю, и преимущественное право Короны на скупку этой земли.
Ст. 3 гарантирует народу маори все права и привилегии британских подданных.
Как вы понимаете, такие расхождения в текстах (в языке маори не было понятия суверенитета) привели к спорам, которые не завершились по сей день.
В 19 веке маори утратили контроль над большей частью своей земли, отчасти законным путем, отчасти путем обмана или непосредственной конфискации. Кстати, они посылали по этому поводу делегацию еще в Лигу Наций, но им просто не дали выступить.
Правительство Новой Зеландии долго игнорировало существование договора. Но с 50х годов XX века маори начали активно использовать договор как основу для борьбы за свои права. Правительство начало реагировать на их аргументы, и договор использовался для интерпретации права на землю и определения отношений народа маори и государства.
В 1975 году был принят Закон о договоре Вайтанги, которым был образован Трибунал Вайтанги - особая комиссия, задача который интерпретировать договор и предлагать средства разрешения конфликтов, связанных с нарушением договора Короной. С тех пор различным группам маори было выплачено около миллиарда долларов. Также был принят ряд законов, отсылающих к договору, что привело к его инкорпорации в право ad hoc, и сегодня он признается как один из основополагающих конституционных актов Новой Зеландии. 6 февраля в стране отмечают День Вайтанги.
Естественно, по поводу принципов Договора Вайтанги по сей день много споров и есть желающие полностью удалить ссылки на договор из новозеландского законодательства. Такой законопроект предлагался в нулевые, но не был принят.
Что же произошло в этом году? Лидер правой партии ACT предложил уточнить принципы Вайтанги в законе и применить их ко всем гражданам Новой Зеландии, а не только маори. Он также считает, что принципы Вайтанги должны определять законодатели, а не суды. Его сторонники полагают, что у маори не должно быть особых прав. Так что маори протестовали не только в парламенте, они еще и прошли традиционным мирным маршем до столицы (Hīkoi mō Te Tiriti), в марше участвовало более 40 тысяч человек, присоединились и многие не-маори (в прошлом обычно были только маори).
Против законопроекта выступают не только маори, но вообще все остальные партии. Отмечается, что новый закон отменит консультации с маори и нарушит принцип партнерства. Новый закон не основан ни на какой доказательственной базе, ни на каких исследованиях и экспертизе. Он не отражает сути договора. Он по сути отменяет гарантии данные Короной в 19м веке. Зато поднимает дискредитированную повестку ассимиляции и отменяет статус маори как коренного народа (маори составляют 17% населения). Юристы также призывают премьер-министра не пропускать законопроект.
Правительство Новой Зеландии долго игнорировало существование договора. Но с 50х годов XX века маори начали активно использовать договор как основу для борьбы за свои права. Правительство начало реагировать на их аргументы, и договор использовался для интерпретации права на землю и определения отношений народа маори и государства.
В 1975 году был принят Закон о договоре Вайтанги, которым был образован Трибунал Вайтанги - особая комиссия, задача который интерпретировать договор и предлагать средства разрешения конфликтов, связанных с нарушением договора Короной. С тех пор различным группам маори было выплачено около миллиарда долларов. Также был принят ряд законов, отсылающих к договору, что привело к его инкорпорации в право ad hoc, и сегодня он признается как один из основополагающих конституционных актов Новой Зеландии. 6 февраля в стране отмечают День Вайтанги.
Естественно, по поводу принципов Договора Вайтанги по сей день много споров и есть желающие полностью удалить ссылки на договор из новозеландского законодательства. Такой законопроект предлагался в нулевые, но не был принят.
Что же произошло в этом году? Лидер правой партии ACT предложил уточнить принципы Вайтанги в законе и применить их ко всем гражданам Новой Зеландии, а не только маори. Он также считает, что принципы Вайтанги должны определять законодатели, а не суды. Его сторонники полагают, что у маори не должно быть особых прав. Так что маори протестовали не только в парламенте, они еще и прошли традиционным мирным маршем до столицы (Hīkoi mō Te Tiriti), в марше участвовало более 40 тысяч человек, присоединились и многие не-маори (в прошлом обычно были только маори).
Против законопроекта выступают не только маори, но вообще все остальные партии. Отмечается, что новый закон отменит консультации с маори и нарушит принцип партнерства. Новый закон не основан ни на какой доказательственной базе, ни на каких исследованиях и экспертизе. Он не отражает сути договора. Он по сути отменяет гарантии данные Короной в 19м веке. Зато поднимает дискредитированную повестку ассимиляции и отменяет статус маори как коренного народа (маори составляют 17% населения). Юристы также призывают премьер-министра не пропускать законопроект.
#ору
Трампу уже приходится организовывать расследование деятельности собственного консультанта - Бориса Александровича Эпштейна - на предмет, не предлагал ли он желающим заплатить ему 30-100 тысяч долларов за выдвижение в команду Трампа.
Трампу уже приходится организовывать расследование деятельности собственного консультанта - Бориса Александровича Эпштейна - на предмет, не предлагал ли он желающим заплатить ему 30-100 тысяч долларов за выдвижение в команду Трампа.
Читаю классику
Увы, рецензия будет такой - когда вы профессор, вы можете написать книгу, в которой, в основном, бурчите по поводу упадка, разложения, лихих 90х и прочего парада суверенитетов. Автор порицал Ельцина, и возлагал огромные надежды на Путина. А потому все время его цитировал. И философа Ильина заодно. Но гарант всё-таки выиграл
Увы, рецензия будет такой - когда вы профессор, вы можете написать книгу, в которой, в основном, бурчите по поводу упадка, разложения, лихих 90х и прочего парада суверенитетов. Автор порицал Ельцина, и возлагал огромные надежды на Путина. А потому все время его цитировал. И философа Ильина заодно. Но гарант всё-таки выиграл
Пока что поняла, что школьникам и студентам нужно больше показывать (и самим чаще рассматривать) визуал. У нас было много заданий на определение исторического события, и людей уносило и в другие века, и в другие страны. А вот тут, например, с точки зрения студента, "кулацкая семья сдает продукты в продразверстку".
Студенты пытаются судить Чаушеску. Не забыли дети румынского диктатора!
По следам Мурчисона
Одно утро на этой неделе началось с того, что меня попытались обмануть. И, что особенно обидно, это были не какие-нибудь жулики из "отдела безопасности", а свои же коллеги - историки права.
Они репостнули историю о том, что "в 1853 г. английский ученый, сэр Родерик Импи Мурчинсон, выступил на митинге в лондонском Гайд-парке
против вступления Великобритании в Крымскую войну". И далее цитата из
выступления, где говорится о том, что Россия расширяет свои владения по-доброму и щедро, практически себе в убыток, не то что остальные колониальные державы, в силу своих особых моральных качеств.
Что меня расстроило.
1. Основным источником цитаты являются посты в ЖЖ, созданные, приблизительно, в 2014-2015 гг.
2. В постах не указано, откуда взята цитата.
3. Информация находится только на русскоязычных сайтах или отсылает к ним.
4. Встречающийся в некоторых источниках английский оригинал наводит на мысль о почти дословном переводе с русского на английский. Текст не сложный (каким он, скорее всего, был бы в 1853 году), перевод не выглаженный (что бы произошло,
если бы источником была книга советского периода). Выражение "отдать последнюю рубашку" в английском хоть и встречается, но в такой форме (to give
his last shirt) не распространено. Духовные институты (здесь
"spiritual institution") в английском означают учреждения.
5. На английском никаких следов высказываний Мурчисона в таком роде не находится.
Побуду адвокатом дьявола. Да, блогер может случайно найти интересную и не оцифрованную книгу, выложить из нее цитату к случаю, а источник не указывать, потому что он никому не должен, вот почему.
(Кстати, было очень печально найти ту же цитату и снова без источника в статье 2021 г. Sokolov A. Vietnamese Studies in Russia and the Former Soviet Union // Journal of Vietnamese Studies - нормальная же библиография в статье, зачем вот это влезло).
Дополнительные вопросы вызывает содержание цитаты. Почему в своей речи Мурчисон рассуждает о хорошей и плохой колонизации? Почему не
ссылается хотя бы на то, что Россия - христианская страна, например.
Почему-то мне кажется, что англичанам в 1853 году услышать приведенное в цитате было бы довольно странно, не той эпохи дискуссия.
Кстати, в некоторых источниках мне встречалось упоминание еще и о том, что своей деятельностью Мурчисон смог отсрочить образование коалиции
Англии с Турцией на год - уж о такой-то важной роли личности в истории где-то должно быть написано подробнее?
Наиболее корректным из российских источников выглядит статья на элементах.ру, где самой цитаты нет, но упоминаются "публичные выступления против войны". Ссылка дальше стоит на мемуары друга Мурчисона, Кокшарова, и биографии самого Мурчисона, но страницы не указаны. (У них Мурчинсон
хотя бы коалицию не задерживал).
В общем, если вы найдете следы оригинальной пророссийской речи Мурчисона на митинге в Лондоне, буду очень благодарна, а я пока я расскажу, что я нашла.
Что делал Импи Мурчисон в 1853 г.?
Сэр Родерик Импи Мурчисон родился в 1792 г. Он с детства мечтал стать генералом. Так что он служил в британской армии 10 лет, а когда вышел в отставку - женился на генеральской дочери и увлекся охотой на лис.
Пишут, что он жалел, что не попал на битву при Ватерлоо. Но как-то он познакомился с ученым, который рассказал ему, что геология интереснее охоты.
В 1840 году он отправился в Россию для проведения геологических изысканий и плодотворно провел время. В своей поездке он подружился с геологом Кокшаровым.
Дальше я заглянула в его биографию (Life of Sir Roderick I. Murchison).
- В 1853 г. он был (в очередной раз) президентом Королевского
географического общества, так что у него были административные задачи.
- В 1853 г. он дописывал очередную книгу по геологии, с трудом находя время для уединения.
- В 1853 г. чтобы дописать эту книгу, он совершил поездку по Германии, копался в камнях и не успевал писать письма коллегам. Но потом выступил с отчетом перед коллегами-учеными.
Одно утро на этой неделе началось с того, что меня попытались обмануть. И, что особенно обидно, это были не какие-нибудь жулики из "отдела безопасности", а свои же коллеги - историки права.
Они репостнули историю о том, что "в 1853 г. английский ученый, сэр Родерик Импи Мурчинсон, выступил на митинге в лондонском Гайд-парке
против вступления Великобритании в Крымскую войну". И далее цитата из
выступления, где говорится о том, что Россия расширяет свои владения по-доброму и щедро, практически себе в убыток, не то что остальные колониальные державы, в силу своих особых моральных качеств.
Что меня расстроило.
1. Основным источником цитаты являются посты в ЖЖ, созданные, приблизительно, в 2014-2015 гг.
2. В постах не указано, откуда взята цитата.
3. Информация находится только на русскоязычных сайтах или отсылает к ним.
4. Встречающийся в некоторых источниках английский оригинал наводит на мысль о почти дословном переводе с русского на английский. Текст не сложный (каким он, скорее всего, был бы в 1853 году), перевод не выглаженный (что бы произошло,
если бы источником была книга советского периода). Выражение "отдать последнюю рубашку" в английском хоть и встречается, но в такой форме (to give
his last shirt) не распространено. Духовные институты (здесь
"spiritual institution") в английском означают учреждения.
5. На английском никаких следов высказываний Мурчисона в таком роде не находится.
Побуду адвокатом дьявола. Да, блогер может случайно найти интересную и не оцифрованную книгу, выложить из нее цитату к случаю, а источник не указывать, потому что он никому не должен, вот почему.
(Кстати, было очень печально найти ту же цитату и снова без источника в статье 2021 г. Sokolov A. Vietnamese Studies in Russia and the Former Soviet Union // Journal of Vietnamese Studies - нормальная же библиография в статье, зачем вот это влезло).
Дополнительные вопросы вызывает содержание цитаты. Почему в своей речи Мурчисон рассуждает о хорошей и плохой колонизации? Почему не
ссылается хотя бы на то, что Россия - христианская страна, например.
Почему-то мне кажется, что англичанам в 1853 году услышать приведенное в цитате было бы довольно странно, не той эпохи дискуссия.
Кстати, в некоторых источниках мне встречалось упоминание еще и о том, что своей деятельностью Мурчисон смог отсрочить образование коалиции
Англии с Турцией на год - уж о такой-то важной роли личности в истории где-то должно быть написано подробнее?
Наиболее корректным из российских источников выглядит статья на элементах.ру, где самой цитаты нет, но упоминаются "публичные выступления против войны". Ссылка дальше стоит на мемуары друга Мурчисона, Кокшарова, и биографии самого Мурчисона, но страницы не указаны. (У них Мурчинсон
хотя бы коалицию не задерживал).
В общем, если вы найдете следы оригинальной пророссийской речи Мурчисона на митинге в Лондоне, буду очень благодарна, а я пока я расскажу, что я нашла.
Что делал Импи Мурчисон в 1853 г.?
Сэр Родерик Импи Мурчисон родился в 1792 г. Он с детства мечтал стать генералом. Так что он служил в британской армии 10 лет, а когда вышел в отставку - женился на генеральской дочери и увлекся охотой на лис.
Пишут, что он жалел, что не попал на битву при Ватерлоо. Но как-то он познакомился с ученым, который рассказал ему, что геология интереснее охоты.
В 1840 году он отправился в Россию для проведения геологических изысканий и плодотворно провел время. В своей поездке он подружился с геологом Кокшаровым.
Дальше я заглянула в его биографию (Life of Sir Roderick I. Murchison).
- В 1853 г. он был (в очередной раз) президентом Королевского
географического общества, так что у него были административные задачи.
- В 1853 г. он дописывал очередную книгу по геологии, с трудом находя время для уединения.
- В 1853 г. чтобы дописать эту книгу, он совершил поездку по Германии, копался в камнях и не успевал писать письма коллегам. Но потом выступил с отчетом перед коллегами-учеными.
- В 1853 г. умер глубоко почитаемый им генерал Маккензи, под чьим
командованием он когда-то служил. Генерал оставил ему солидную сумму в наследство.
- В 1853 г. он был женат. Его жена была геологиней, а еще благодаря ее наследству они могли содержать дом в Лондоне и часто устраивать приемы (и, судя по всему, в 1852 г. его навестил Кокшаров. Он пишет, что возил некого русского К. по Ульсу и знакомил с дамами и геологическими породами).
И вот я не очень понимаю, в какой момент 1853 г. этот успешный
светский деловой ученый и администратор успел стать пацифистом и начать выступать в Гайд-парке, склоняя англичан оценить высокие моральные качества русского народа?
В 1853 г. поддержка войны англичанами была высока, а голоса пацифистов звучали слабо. В Эдинбурге в 1853 г. состоялся Международный мирный конгресс, после которого в проведении таких конгрессов наступила долгая пауза.
командованием он когда-то служил. Генерал оставил ему солидную сумму в наследство.
- В 1853 г. он был женат. Его жена была геологиней, а еще благодаря ее наследству они могли содержать дом в Лондоне и часто устраивать приемы (и, судя по всему, в 1852 г. его навестил Кокшаров. Он пишет, что возил некого русского К. по Ульсу и знакомил с дамами и геологическими породами).
И вот я не очень понимаю, в какой момент 1853 г. этот успешный
светский деловой ученый и администратор успел стать пацифистом и начать выступать в Гайд-парке, склоняя англичан оценить высокие моральные качества русского народа?
В 1853 г. поддержка войны англичанами была высока, а голоса пацифистов звучали слабо. В Эдинбурге в 1853 г. состоялся Международный мирный конгресс, после которого в проведении таких конгрессов наступила долгая пауза.