8 июля 1969 года сын отвёз Марка Бернеса в студию, где артист записал песню «Журавли» Расула Гамзатова, Наума Гребнёва и Яна Френкеля с одного дубля…

Эта история началась в Японии в августе 1965 года, когда советская делегация представителей культуры, в которую входил дагестанский поэт Расул Гамзатов, посетила Хиросиму и мемориал, посвящённый жертвам в Хиросиме и Нагасаки, увенчанный бумажными журавликами. Именно они стали для Гамзатова символом смерти и последующего воскресения.

Как вспоминал Гамзатов, в полёте из Японии домой он думал о своей матери, весть о кончине которой пришла в Японию, думал о старшем брате Магомеде, погибшем в боях под Севастополем, о другом старшем брате, без вести пропавшем военном моряке Ахильчи, о других близких людях, погибших в Великой Отечественной войне.

Вернувшись на Родину, Гамзатов написал стихотворение «Журавли» на родном аварском языке.

Через три года друг Расула Гамзатова поэт и переводчик восточной поэзии Наум Гребнёв перевёл это стихотворение на русский язык. Наум Исаевич сам был участником Великой Отечественной Войны.

В 1968 году стихотворение «Журавли» в переводе Наума Гребнёва было напечатано в журнале «Новый мир» и начиналось словами:

Мне кажется порою, что джигиты,
С кровавых не пришедшие полей,
В могилах братских не были зарыты,
А превратились в белых журавлей.

Стихотворение попалось на глаза певцу Марку Бернесу. Сам Бернес в войну никогда не участвовал в боях, но он ездил выступать с концертами на передовую. И особенно ему удавались песни, посвящённые войне. Очевидно, что война тоже была его личной темой.

Бернес позвонил Науму Гребнёву и сказал, что хочет сделать песню, убедил Гребнёва и Гамзатова изменить несколько слов в русском тексте. В результате «джигиты» уступили место солдатам всех народов, павшим в той страшной войне, а «речь аварская» — общечеловеческой боли и скорби.

Марк Бернес прочитал стихотворение «Журавли»композитору Яну Френкелю и попросил написать к ней музыку. Стихи и музыка не сразу нашли друг друга. Только спустя два месяца, когда композитор сочинил вступительный вокализ, всё сложилось. После того, как Бернес услышал музыку Френкеля, он стал всех торопить. По словам Френкеля, Бернес чувствовал, что времени осталось мало, и хотел поставить точку в своей жизни именно этой песней.

Записывал он «Журавлей» уже будучи тяжело больным – рак лёгких. Он уже с трудом передвигался, и эта запись стала последней в его жизни. Сын отвёз его в студию, где он с одного дубля записал эту невероятную песню. Умер Марк Бернес через месяц, и именно эта песня стала последней в его жизни.

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времён тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый –
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый –
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Через несколько лет после появления песни «Журавли» по всей стране стали возводить стелы и памятники, центральным образом которых были летящие журавли.

В семье Газдановых из села Дзуарикау в Северной Осетии было семеро сыновей. Один погиб в 1941 под Москвой. Ещё двое – при обороне Севастополя в 1942. От третьей похоронки умерла мать. Следующие трое сыновей Газдановых пали в боях в Новороссийске, Киеве, Белоруссии.

Сельский почтальон отказался нести похоронку на последнего, седьмого сына Газдановых, погибшего при взятии Берлина. И тогда старейшины села сами пошли в дом, где отец сидел на пороге с внучкой на руках: он увидел их, и его сердце не выдержало.

В 1975 году в селе установили обелиск в виде скорбящей матери и семи улетающих птиц.

А 22 октября в России отмечают Праздник Белых Журавлей, учреждённый Расулом Гамзатовым как праздник поэзии и как память о павших на полях сражений во всех войнах.

@profnazarov

#Журавли #РасулГамзатов