1
У Расула Гамзатова есть «Сыновья, стали старше вы павших отцов» — а так получается, что давно уже и твой сын, и внуки твои, а вот теперь и я, правнук твой, уже старше тебя, немного, но все же. Сейчас мне чуть больше лет, чем было тебе в твоем августе 42-го, больше дней прожил я, чем ты.
Но как это, что это? Иногда я спрашиваю себя, а что ты был за человек и как ты видел, думал, чувствовал, действовал? Я нахожу в архиве схему расположения твоего батальона, составленную тобой и с твоей подписью — и вот еще частица тебя. Но что это, как это, как соединить это все? И письма, и сохраненные в памяти истории, и все узнаваемое сейчас — ты, все это ты. И дом твой, и места твои.
Моя жизнь — подарок, следствие твоего великого подвига, твоей жизни, твоей жертвы и твоей великой победы. Вправе ли я забыть? Нет.
Обещает быть весна
долгой.
Ждет отборного зерна
пашня.
И живу я на земле
доброй
за себя
и за того парня.
2
Можно ли отделить личное от всемирного, отделить моего прадеда и его жизнь и смерть от миллионов судеб в общей борьбе с фашизмом, с этой отравой и чумой анти-человечности и разрушения? Я так не могу и не думаю, что это возможно.
Девятое мая, День Победы, это не только личное переживание. Это непременно память о жестокой борьбе со злом фашизма, капитала, империализма. Память о тяжелой победе над ним. Победе гуманизма и интернационального братства, победе жизни — красивой, красной, полной. Однако и напоминание, что зло, побежденное тогда, живуче, оно многоглаво, лихо шествующее, опасное. Значит и антифашистское, коммунистическое дело взывает к себе на борьбу со злом.
3
Роберт Рождественский «Реквием (Вечная слава героям)»
Пламя ударило в небо! —
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала: «Вставайте на помощь…»
Родина.
Славы никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я или Родина.
//
Когда ты, грядущее?
Скоро ли?
В ответ на какую
боль?..
Ты видишь:
самые гордые
вышли на встречу с тобой.
Грозишь частоколами надолб.
Пугаешь угластыми кручами…
Но мы поднимем себя
по канатам,
из собственных нервов
скрученных!
Вырастем.
Стерпим любые смешки.
И станем больше
богов!..
И будут дети лепить снежки
из кучевых
облаков.
//
Это песня о солнечном свете,
это песня о солнце в груди.
Это песня о юной планете,
у которой
все впереди!
Именем солнца, именем Родины
клятву даем.
Именем жизни клянемся павшим героям:
то, что отцы не допели, —
мы допоем!
То, что отцы не построили, —
мы построим!
У Расула Гамзатова есть «Сыновья, стали старше вы павших отцов» — а так получается, что давно уже и твой сын, и внуки твои, а вот теперь и я, правнук твой, уже старше тебя, немного, но все же. Сейчас мне чуть больше лет, чем было тебе в твоем августе 42-го, больше дней прожил я, чем ты.
Но как это, что это? Иногда я спрашиваю себя, а что ты был за человек и как ты видел, думал, чувствовал, действовал? Я нахожу в архиве схему расположения твоего батальона, составленную тобой и с твоей подписью — и вот еще частица тебя. Но что это, как это, как соединить это все? И письма, и сохраненные в памяти истории, и все узнаваемое сейчас — ты, все это ты. И дом твой, и места твои.
Моя жизнь — подарок, следствие твоего великого подвига, твоей жизни, твоей жертвы и твоей великой победы. Вправе ли я забыть? Нет.
Обещает быть весна
долгой.
Ждет отборного зерна
пашня.
И живу я на земле
доброй
за себя
и за того парня.
2
Можно ли отделить личное от всемирного, отделить моего прадеда и его жизнь и смерть от миллионов судеб в общей борьбе с фашизмом, с этой отравой и чумой анти-человечности и разрушения? Я так не могу и не думаю, что это возможно.
Девятое мая, День Победы, это не только личное переживание. Это непременно память о жестокой борьбе со злом фашизма, капитала, империализма. Память о тяжелой победе над ним. Победе гуманизма и интернационального братства, победе жизни — красивой, красной, полной. Однако и напоминание, что зло, побежденное тогда, живуче, оно многоглаво, лихо шествующее, опасное. Значит и антифашистское, коммунистическое дело взывает к себе на борьбу со злом.
3
Роберт Рождественский «Реквием (Вечная слава героям)»
Пламя ударило в небо! —
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала: «Вставайте на помощь…»
Родина.
Славы никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я или Родина.
//
Когда ты, грядущее?
Скоро ли?
В ответ на какую
боль?..
Ты видишь:
самые гордые
вышли на встречу с тобой.
Грозишь частоколами надолб.
Пугаешь угластыми кручами…
Но мы поднимем себя
по канатам,
из собственных нервов
скрученных!
Вырастем.
Стерпим любые смешки.
И станем больше
богов!..
И будут дети лепить снежки
из кучевых
облаков.
//
Это песня о солнечном свете,
это песня о солнце в груди.
Это песня о юной планете,
у которой
все впереди!
Именем солнца, именем Родины
клятву даем.
Именем жизни клянемся павшим героям:
то, что отцы не допели, —
мы допоем!
То, что отцы не построили, —
мы построим!
❤4👏4💔1
Из книги «Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма» Кэтрин Зубович:
«В расширении Москвы и ее наползании на Подмосковье не было ничего удивительного. Подобные процессы происходили со многими большими городами. Быстрая урбанизация московских пригородов в середине ХХ века, наверное, напоминала рост Рима во II веке н. э. или Лондона – в веке девятнадцатом.
Тогда Уильям Блейк наблюдал за тем, как северная часть Лондона постепенно поглощала ближайшую сельскую округу, и отголоски его тревожных мыслей об этом вошли в стихотворение «Иерусалим». Как пишет Элизабет Маккеллар,
«прошлое и настоящее сливались в сознании Блейка с северной окраиной города, которая представилась ему неким идеальным пейзажем, олицетворением пасторального совершенства, как раз в тот момент, когда она стала навсегда исчезать под натиском городской застройки».
В сознании советских людей расширение города больше связывалось с положительными явлениями – модернизацией и прогрессом. И все-таки быстрота расширения Москвы в послевоенные годы не могла не тревожить жителей самих окраин.
В 1951 году эти страхи в юмористическом виде оказались изображены на карикатуре в журнале «Крокодил».
Старушка, собирающая в лесу грибы, восклицает:
«Батюшки! Грибы растут, как новостройки!»
Строительные краны и небоскребы так близко подошли к подмосковным лесам, что теперь уже они задают темпы живой природе. В Подмосковье природная и городская среда поменялись местами: небоскребы стали мерилом, на которое равняется все растущее».
Журнал «Крокодил», 1951 г., выпуск 21
«В расширении Москвы и ее наползании на Подмосковье не было ничего удивительного. Подобные процессы происходили со многими большими городами. Быстрая урбанизация московских пригородов в середине ХХ века, наверное, напоминала рост Рима во II веке н. э. или Лондона – в веке девятнадцатом.
Тогда Уильям Блейк наблюдал за тем, как северная часть Лондона постепенно поглощала ближайшую сельскую округу, и отголоски его тревожных мыслей об этом вошли в стихотворение «Иерусалим». Как пишет Элизабет Маккеллар,
«прошлое и настоящее сливались в сознании Блейка с северной окраиной города, которая представилась ему неким идеальным пейзажем, олицетворением пасторального совершенства, как раз в тот момент, когда она стала навсегда исчезать под натиском городской застройки».
В сознании советских людей расширение города больше связывалось с положительными явлениями – модернизацией и прогрессом. И все-таки быстрота расширения Москвы в послевоенные годы не могла не тревожить жителей самих окраин.
В 1951 году эти страхи в юмористическом виде оказались изображены на карикатуре в журнале «Крокодил».
Старушка, собирающая в лесу грибы, восклицает:
«Батюшки! Грибы растут, как новостройки!»
Строительные краны и небоскребы так близко подошли к подмосковным лесам, что теперь уже они задают темпы живой природе. В Подмосковье природная и городская среда поменялись местами: небоскребы стали мерилом, на которое равняется все растущее».
Журнал «Крокодил», 1951 г., выпуск 21
🔥1🤝1
Forwarded from Projects & Principles
В этом году на АРХ Москве был классный спецпроект — исследование «Новый московский стиль», которое делали студенты МАРШ на курсе «История архитектуры и градостроительства» Лены Борисовой и Марата Невлютова. А куратором исследования и экспозиции выступал Илья Мукосей.
Разговор о стиле и попытка проанализировать стилистические черты в моменте — всегда тяжёлая штука, которую очень легко раскритиковать. Но мне кажется, дать такую задачу студентам на теоретическом модуле — просто чумовая идея.
Студенты рассматривали здания, построенные в Москве в последние десять лет — с 2015 по 2025 год — и выделяли самые характерные черты. Всего 120 зданий и 14 маркеров стиля. Многие здания классифицированы как гибриды или даже супергибриды: то есть они обладают несколькими характерными чертами.
То, что получилось, — это размышление, а не энциклопедия, а значит, может постоянно меняться и дополняться. И в то же время, это отличное упражнение на наблюдательность и остроумие.
Я очень посмеялась, читая описания и разглядывая иконки: «сверло», «биоморф», «утюг», М и ПИК. Но моя любовь — «Три плюс»: ситуация, в которой есть три повторяющихся элемента и один отличающийся от них. Видеть новые здания под грифом «Иконы стиля» тоже очень забавно — по-моему, в этом есть и хорошая ирония, и доля серьёзности.
Подробнее об исследовании можно почитать на Архи.ру — там описаны не только результаты, но и методы. И ещё: вы посмотрите, как это красиво.
Разговор о стиле и попытка проанализировать стилистические черты в моменте — всегда тяжёлая штука, которую очень легко раскритиковать. Но мне кажется, дать такую задачу студентам на теоретическом модуле — просто чумовая идея.
Студенты рассматривали здания, построенные в Москве в последние десять лет — с 2015 по 2025 год — и выделяли самые характерные черты. Всего 120 зданий и 14 маркеров стиля. Многие здания классифицированы как гибриды или даже супергибриды: то есть они обладают несколькими характерными чертами.
То, что получилось, — это размышление, а не энциклопедия, а значит, может постоянно меняться и дополняться. И в то же время, это отличное упражнение на наблюдательность и остроумие.
Я очень посмеялась, читая описания и разглядывая иконки: «сверло», «биоморф», «утюг», М и ПИК. Но моя любовь — «Три плюс»: ситуация, в которой есть три повторяющихся элемента и один отличающийся от них. Видеть новые здания под грифом «Иконы стиля» тоже очень забавно — по-моему, в этом есть и хорошая ирония, и доля серьёзности.
Подробнее об исследовании можно почитать на Архи.ру — там описаны не только результаты, но и методы. И ещё: вы посмотрите, как это красиво.
❤5