Чего с большей страстью ищет и настойчивее всего требует капитал в острые моменты кризиса?

Новых точек своего приложения, новых пространств размещения излишка, новых механизмов, дающих возможность реинвестировать и сохранить, преумножить себя.

В ход идёт все, что только возможно. Пространство и территория — давно знакомый элитам способ размещения капитала.

Это мы сейчас и наблюдаем: девелоперы, застройщики, финансовый сектор, государственный аппарат в кризис тем и занимаются, что избавляются от мешающих пут. Тут и льготы, и снижение административных барьеров, и прямая поддержка.

Избавиться от постоянно мозолящей нелепости, как невозможность строить в ООПТ, избавиться от этих протестов, от этих досадных неприятностей — чем кризис не прекрасная возможность сделать это?

Согласно новому законопроекту, объекты любой инфраструктуры могут строиться на всех ООПТ (как региональных, так и федеральных), а также на Байкале без экологической экспертизы. Парки, заповедники — застройка без вопросов.

Вырубать, загрязнять, уничтожать — все как всегда ради извлечения прибыли от объектов, которые принадлежат всем. Ради эффективного размещения излишков капитала. Контроль же над таким размещениям находится в руках ограниченного круга агентов одного класса — вопрос такого контроля есть одновременно и классовый вопрос, и предмет демократической борьбы.

Нам ещё предстоит осмыслить место и роль борьбы по вопросу пространства в широком смысле — по городскому и экологическим вопросам в узком смысле — в сложившихся обстоятельствах.

Но сейчас прочитайте материал Гринписа: https://greenpeace.ru/blogs/2022/04/06/krizis-trebuet-zhertv/

И успейте до 16:00 сегодня отправить обращение против законопроекта. Вот тут шаблон: https://greenpeace.ru/blogs/2022/04/06/krizis-trebuet-zhertv/#helpoopt

«Беспокойный характер» пространства ещё виден на этой улице: красочные фасады соседствуют с мрачными островами стройки, тёплый свет заселённых квартир — с холодными лампами строительного освещения. Перед окнами нового ресторана одна за одной катятся волны пыльных, усталых людей, идущих к метро от места работ.

Я вижу бетон, песок, стекло, металл, вижу инженеров, слесарей, разнорабочих, маляров, грузчиков, водителей, прорабов, тех, кто создаёт сами строительные материалы далеко отсюда, всех менеджеров, архитекторов, конструкторов, тех, чей труд был положен и тратится ещё для преобразования материи в то, что мы называем жилыми комплексами.

За рассеивающейся строительной пылью я вижу курьеров, пекарей, поваров, охранников, менеджеров, сотрудников эксплуатационных служб, парикмахеров, официантов, бариста, таксистов, чей труд также уже лежит и будет лежать в основе пространства рендера, поддерживая миф, символическое значение этого пространства.

Но живущие здесь и перебирающиеся сюда люди также участвуют в производстве «не своего города»: через поддержание и воспроизводство символов, так, чтобы самый скромный разнорабочий видел себя в этой красивой, комфортной жизни, не имея даже возможности перебраться сюда.

Пройдёт немного времени — и это пространство заговорит в полную силу привилегированным языком розового кода города: стиль рендера заговорит через пространство репрезентации. И скроет за собой все предшествующее ему насилие, эксплуатацию и неравенство, так же как красивый фасад скроет за собой скелеты несущих конструкций и коммуникаций.

Облик пространства произведён, поддерживается, обслуживается, воспроизводится, множится за счёт труда, времени, жизней большинства. Не является ли такой труд и такие жизни отчуждёнными в пользу других, в то время как нам остаётся лишь минимум для повторения труда и повторения жизней, для поддержания деполитизирующих слов и образов, служащих опорой для класса, который не хочет быть названным, в городе, чей порядок подлинно разыменован?

Исчезает ли политика, коль скоро она крепко зашита в вопросы стоимости, собственности, производства пространства и отношений между нами?

За последние два месяца вокруг, да и внутри, звучало очень много схожего: «сейчас заниматься городом нельзя», «а как говорить о том, что ещё вчера казалось естественным», «в чём смысл городской политики» и так далее. Казалось, что и думать о среде, пространстве вообще не получается. И кажется это важный симптом.

При этом вопрос «что делать вообще» также никуда не исчезал». Но ощущается, что сейчас — в целях сопротивления катастрофе, в которой мы живём — очень важно переосмыслить городской вопрос и всё же заниматься городской политикой.

Попробовал это описать и разобрать в отдельном тексте. Получился лонгрид, действительно. Но если кратко, то вот тезисы, которые мне кажутся важными:

1. Случившаяся катастрофа снесла символический порядок городской политики, существовавший до 24 февраля. Это как раз и видно из непонимания, а как вообще говорить, не заниматься даже, о городе, о благоустройстве, о проектах, о сообществах и так далее.

2. При этом крушении символического порядка никуда не делись объективные процессы в городе: застройка, распределение капитала, неравенство. Причём многое лишь усилилось — полная отмена публичных слушаний и общественных обсуждений лишь вершина айсберга. И так же никуда не делись в принципе тысячи горожан, которые бьются за свои дворы, за своё пространство по всему городу.

3. Работать в этих условиях сложно, но совершенно необходимо: во-первых, помогать выстраивать горизонтальные связи по локальным темам это ключ к реполитизации многих людей. Во-вторых, это возможность, пока весь господствующий язык о городе, который скрывал неравенство и отчуждение человека от города, исчез (уверен, что на время), ввести и закрепить язык демократии и равенства в городском дискурсе.

4. И третье. Такая работа в сообществах, работа по поддержке горизонтальных связей это шанс на расширение аудитории, плюс к эффективности антивоенного дискурса, поскольку это расширение, выход за пределы информационных пузырей. И один из, разумеется.

Сегодня важно вести осмысленную городскую политику, высвобождающаяся в виде реполитизации групп и сообществ политическая энергия которой способна усилить общее сопротивление катастрофе и движение за мир.

Городской вопрос не исчез. Он подмигивает нам из темноты.

https://prokuronov.substack.com/p/-?s=w