АЛМАТЫ, 5 июня в 19:00 делаю лекцию про реэнактмент и работу с историей через перформативные практики, а после пробую с участниками встречи восстановить пару перфов прошлого на практике

Ивент закрытый, но я могу вписать пару человек, так что если кто хочет присоединиться, напишите в личку!

@vnchkaa

а остальным вот почитать))

Против цифры

На канале программы Garage Digital Музея «Гараж» @againstthedigital выходят материалы о цифровом искусстве, теории и философии технологий.

Мы следим за материалами канала, поэтому решили поделиться любимыми из них:

● Поэзия кода
О переосмыслении языков программирования в художественной практике; о коде как перформативном высказывании и партитуре.

● Сопротивление алгоритмам
Как проявить свою агентность, находясь в заведомо несправедливых цифровых структурах — конспект книги издательства MIT Press.

● Манифест скрейпизма
Методы и примеры того, как сбор данных из инструмента слежки и контроля становится основой для активизма.

● Приложения для брейк-апа
Зачем нужны цифровые сервисы для расставания, чем западные приложения отличаются от китайских, почему мы так мало о них знаем и что этот феномен говорит о состоянии технологий.

● Цифровая социальность
Создание связей и коллективное производство знания — на примере плагина для браузера с заметками и аннотациями.

● Расследовательское искусство
Чем художники отличаются от журналистов? И что происходит, когда искусство заходит на территорию расследований?

● Видеоигры от заключенных
История геймдизайнера, который преподает в тюрьме, и цели творчества в местах заключения.

@contemporaryartbbe

рассказал тут немного, как прошло!

живут же люди блин!!

почитайте текст Анны Толстовой о том, как на Wiener Festwochen прошли «Венские процессы» Мило Рау))

Гражданские свободы и право государство на насилие, опасность правого популизма и право всех слоев общества на политическое представительство, террористическая угроза и право на гражданское неповиновение, непримиримость радикализма и свобода слова — абстрактные идеи персонифицируются конкретными людьми, подобранными так, чтобы все время разрушать социальные и политические стереотипы. В роли адвокатов FPO выступают их единомышленники из Германии, в прошлом — видные функционеры «Альтернативы для Германии» (Alternative fur Deutschland, AfD), Фрауке Петри и Маркус Претцелль: вместо дремучих питекантропов, какими обычно изображаются члены AfD в леволиберальных медиа, на судебной сцене — остроумные образованные моложавые люди. Просто они против мигрантов.

Вызывается свидетельница со стороны обвинения: очаровательная молодая женщина, работающая одинокая мать, настоящая венка («Смотрите, она говорит по-австрийски лучше, чем наши немецкие защитники»,— шутит обвинитель Нолль), но у нее нет австрийского гражданства, потому что она чеченская беженка, с 2003 года живущая в Австрии, и зарплата ее невысока. «Я выросла в Австрии, это моя родина, я устала объяснять, что не бывает "типичных чеченцев"»,— обращается апатридка к публике, ожидавшей увидеть девушку в платке и поясе шахида. Вызывается свидетельница со стороны защиты: это Моника Доннер, «звезда правоэкстремистской сцены», писательница, юристка, в прошлом — офицер бронетанковых войск и сотрудница Министерства обороны, а также — трансгендерная женщина и правозащитница. Именно она добилась изменений в австрийском законодательстве, так что теперь сменить пол и имя в документах можно без медицинской операции. «Ну и где же были ваши левые партии, все эти социалисты и демократы, когда я боролась за права трансгендерных людей?» — насмешливо спрашивает госпожа Доннер обвинителей и публику, привыкшую думать, что левые — исключительно за свободы, а правые — за традиционные ценности. И кокетливо поправляет волосы, падающие на бронетанковые бицепсы.

https://www.kommersant.ru/doc/6774876

классный текст со множеством интересных наблюдений внутри

Мерцающий идеал, волновавший художников, и меркнущая идеология, заботившая чиновников,— зеркала друг друга, два полюса, создающие напряжение позднесоветского кино. И один, пожалуй, не может существовать без другого. Советские режиссеры были зависимы от системы экономически, но они были зависимы от нее и эстетически, и, скажем так, экзистенциально. Не случайно так немногим из них удалось снять что-то достойное после 1985-го и тем более после 1991 года. Используя современный сленг, можно сказать, что с государством и его цензурным аппаратом они пребывали в созависимых отношениях. Их таланты расцвели на, казалось бы, неблагодатной почве застоя и, как это бывает, оказались не приспособлены к жизни в других условиях.

https://www.kommersant.ru/doc/6774238

Спектакль «Каникулы в Петербурге»

Когда мне было лет 20, у меня была такая практика в жизни: если я уставал или слишком погружался в рутину, а возможности уехать куда-то не было, я снимал на выходные номер в хостеле «Друзья» (всегда в «Друзьях», но в разных филиалах — был во всех, но особенно любил тот, что на углу Невского и Владимирского проспектов) и не столько разыгрывал специально, сколько просто отдавался перформансу жизни, рожденному нахождением в хостеле с гостями города — представлял себя туристом в родном Петербурге. Это всегда имело поразительный эффект: и город смотрелся иначе, и я перезапускался, словно был в путешествии. Те, кто хоть раз показывали родной город приезжим, поймут это чувство.

Еще тогда я подумал, что надо как-нибудь сделать трехдневный спектакль на основе этого жеста — «Каникулы в Петербурге». Собрать группу зрителей, заселиться в хостел и пройти путь самого стереотипного туристического маршрута. Групповая экскурсия в Эрмитаж, пышки на Малой Конюшенной, нелегальный поход на крышу, чтобы посмотреть закат, немного свободного времени и обязательный поход на балет. Зимой на «Щелкунчика», а летом на «Лебединое озеро», причем не самого лучшего качества; такой прямо туристический интертейнмент, куда группами свозят людей.

У спектакля должна была быть драматургия. Как внешняя, состоящая из событийных реди-мейдов, помещенных в рамку спектакля, так и внутренняя: кто мы — участники и ведущие группы? и откуда мы, раз мы туристы в этом городе? Мне хотелось выстроить мерцающую рамку между подготовленным и случайным. Экскурсию в Эрмитаже вела бы реальная экскурсоводка, не знающая о том, кто мы и почему мы здесь. В таких случаях можно было бы наблюдать за самой реальностью, будучи к ней на дистанции. Но были бы и активности, созданные исключительно силами ведущих: они возвращали бы нас к тому, что мы на спектакле, усиливали бы эту ветку восприятия ситуации.

Я представлял, что «Каникулы в Петербурге» подходят вообще всем — как коренным петербуржцам, так и приехавшим специально на этот спектакль. У них просто будет разный опыт. Я представлял, что после Петербурга «Каникулы в …» стали бы хорошей франшизой, ведь в каждом городе есть своя драматургия туризма.

Вчера вечером плавал в бассейне, вспомнил про эту идею и решил рассказать о ней тут. Было бы круто все-таки сделать ее, теперь это даже актуальнее, чем в 2018. К сознательной романтизации Петербурга внутри спектакля, я уверен, добавится ужас от пребывания в нем в 2024 году.

Ну и напоследок: в августе 2023 я приезжал в Петербург впервые за полтора года с отъезда из него. Тогда я остановился именно в «Друзьях».

Еду к Бишкек, чтобы 27 июля в «Театре 705» показать записи спектаклей Хайнера Геббельса «Когда гора сменила свой наряд» и Бориса Никитина «Магда Тоффлер или эссе о молчании».

Перед показами прочитаю небольшие вводные лекции о каждом режиссере, а после показов мы обсудим увиденное!

Если вы там и хотите прийти, напишите мне в личку: @vnchkaa

А если вы не там, подождите немного — я планирую вернуть онлайн-фестиваль «Политика культуры», для которого и взял записи у Хайнера и Бориса!

Перфолекция «Без конца о высоком»

Давно мечтаю о том, чтобы подвернулась ситуация (например, уместная фестивальная рамка), где можно было бы сделать лекцию на 7-12 часов. Естественно, о перформансе и театре, но без заготовленного материала такого хронометража. Хочу, чтобы повествование разворачивалось как процессуальное знание — я блуждал бы от одного тематического очага к другому, терял мысль и находил новую, цеплялся за какие-то ситуативные всполохи самого времени и пространства. Естественно, с некоторым количеством опорных точек внутри, в первую очередь связанных с комментированием самой лекции — ее процессуальности, разряженности времени внутри, других вещах. Хочу, чтобы на равных с лекторским повествованием появлялись аудио, видео и даже чужие лекции.

Но если в конвенциональных лекциях, которые я тоже люблю читать, художественные проекты или цитаты из текстов появляются как примеры, то есть подтверждение экспертного нарратива, или как точка отсчета, которую комментирует автор, то в «Без конца о высоком» я хочу освободиться от иерархии материалов. Хочу найти такое состояние информации, которое позволит встречать вещи как самостоятельные и автономные, освобожденные от меня как носителя знания. Я вообще много чего хочу.