ПЕ
РЕ
ЗИ
МО
ВА
ЛИ!

Один мой друг много лет на 1 марта пишет это в соцсетях. Прекрасная традиция, я считаю. Несу и вам её. Давайте звать весну! Фотографии весны, ваши личные весенние традиции, всё такое.

Поучаствовала в дискуссии об эвтаназии на странице коллеги Этель Голланд и собрала некоторые свои комментарии вместе, чтобы не потерялись.

Позицию автора можно узнать из последних двух записей на Фейсбуке, вот тут раз и вот тут два. Не буду своими словами пересказывать, чтобы не упустить чего-то важного в сокращении.

Лично я пока не встречала людей, кто бы имел личный опыт непереносимой длительной боли и страданий, и невозможности самостоятельно их прекратить - и мог бы после этого дискутировать о сомнительности разных связанных с этим законов и практик. Потому что часто о том, как должно быть по-правильному и почему нехорошо по-не-совсем-правильному, рассуждать хотят теоретики. У практиков обычно исчезают вообще все вопросы, позиция "ну, не знаю.. " для человека с личным опытом труднопредставима. Почему? Потому что это "мы за всё хорошее против всего плохого". Когда личный опыт есть, в эту идею разные неожиданные оттенки добавляются.

Могу сказать как человек с таким опытом, что после определенного количества мучений - будь то психические и/или физические - человек в каком-то смысле уже не человек, а существо на пути в условный ад. Никаких смыслов в проживании этого нет, это пытка. Поэтому не должно такое происходить с людьми в 21 веке при наших возможностях. Может - но не должно. Никакие рассуждения со стороны о страдании как части бытия не канают. Если человек, например, не настолько тренированную психику имеет, чтобы отделить импульс, временное и постоянное и т.д., то на это вот будут и комиссии и специалисты. Безупречно не будет. А вот меньше ада - будет. Так вижу.

О том, гуманна ли эвтаназия

Я думаю, что она может помочь с доступом к более гуманным способам ухода из жизни, чем пить чашу страданий до конца и чем лично себе что-то делать. Потому что даже человеку с высшим медобразованием надо сначала лопатить литературу, чтобы понять свои опции по надёжному и гуманному для себя и близких уходу. А потом надо как-то что-то такое доставать для использования, не особо имея на это ресурс в том состоянии, в каком это становится нужно. Не вижу причин не упростить человеку, и так пережившему овердофига жести, этот путь.

Отдельно, мне ещё ситуация среднестатистического суицида страдальца (доступными средствами, а не безболезненными лекарствами) кажется дико негуманной и более травмирующей оставшихся - по сравнению с ситуацией эвтаназии. Посторонние люди или семья находят/становятся свидетелями или даже участниками, и потом годами мучаются, могли ли они что-то сделать и как допустили. Попрощаться, что-то понять про уход никто не успевает. Остаётся кровоточащая огромная дыра, окружённая молчанием. Не вижу, где тут гуманизм. И да, тут у меня тоже есть опыт близких дорогих людей, которые остались после такого выбора человека и должны были жить дальше. Не одну историю знаю. Как раз думаю, что комиссии по эвтаназии бы в этих случаях точно направили на лечение, и возможно, оно бы помогло. То есть, вижу и предотвращение смертей силами комиссий.

А как же идея о том, что общество не должно избегать боли и страданий, легко эвтаназируя тех, кто заставляет их это наблюдать и переживать?

Вот я, к примеру, с какого-то момента против давать обществу обучаться состраданию за мой счет. Ну не вижу процессы общества как мою личную проблему, и так справятся. Пока что - не против, но в длительном страдании хочу иметь свободу не идти в хоспис и не искать уродливых, мучительных и травматичных решений вне его. Боли я не боюсь. Нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Способна отличить импульс, способна (пока) адекватно оценивать своё состояние. Депрессии нет у меня. И, например, хочу вот так, через комиссию, доверяю комиссии и себе лично. Согласна чтоб они меня экзаменовали - пора ли, или ещё нет. Что будем со мной делать? Откажем мне в этом решении, потому что общество в лице меня, моих близких и их близких (больше ведь никто не пострадает, потому что не будет широкого доступа) не должно избегать боли? Красивая идея, но банкет получается за чужой счёт, негуманненько это:)

Я, конечно, смайлики ставлю, но так-то это реально ужасный опыт, повреждающий. Я бы не хотела в него снова попасть, то есть, я самый что ни на есть потенциальный клиент такого сервиса. Это если спуститься на землю с общих рассуждений в конкретные кейсы.

А как же хосписы?

В хосписы берут тех, чья смерть наступит в скором времени и чье физическое состояние угасает. Что с остальными делать, в ком, к примеру, без труда можно поддерживать жизнь долго, и кто сам не может корректным для себя и семьи способом что-то закончить? Ну то есть, качество жизни минусовое без перспектив, не пациент хосписа и не способен на суицид. Видимо, должен жить? В общем, оттенков много в этой нашей реальной жизни.

Интересно, кто что думает.

Давно не было дня мемов. Давайте всё сюда, не держите в себе!
#мемдня

По курсу по основам МВТ я решила так:

1. Поток 5, который начался только что, будет последним, больше потоками вести не буду. Устаю я от потоков. И пришло время делать другие курсы.

2. Цена на этот курс подниматься тоже больше не будет. Многие говорят, что 8500 р. - уж очень недорого за такой объём и глубину, ну и пусть. Я не ради наживы это делаю.

3. Части студентов не нравится, как организованы доступы и оплата, технически. Думала переехать на Геткурс, но надо всё с нуля перенастраивать - пока не готова. Извините, потерпите ❤️

4. В этот раз не буду закрывать запись на курс вообще, оставлю возможность присоединяться позже, чтобы не оставлять за бортом по 10-20 человек каждый раз. Опробуем вечнозелёную модель, если влезем по количеству людей.

5. Теперь доступ ко всем 10 лекциям будет открываться сразу и на 45 дней, а не по 1 лекции в неделю, как раньше.

6. Продление доступа стало возможно в любое время, тоже на 45 дней. Теперь можно продлевать более 1 раза.

7. Регулярные супервизии пока вести не могу. Студенты получат записи 2-3 наших осенних супервизий, послушать. А я буду иногда делать разовые "сквозные", на них смогут приходить текущие студенты бесплатно, а все выпускники всех прежних потоков - за любой donation на мою карту предпринимателя.

8. У курса появился саппорт, ура! Я не буду больше лично открывать 100500 доступов! Саппорт работает медленнее, чем я, и немного путается, такова цена делегирования. Всё равно радуюсь.

9. Я устала писать каждый раз названия лекций, описание МВТ-программы и вообще все тексты про подход - это уже все читали по сто раз. Принесу только ссылку на регистрацию и оплату, остальное по личному запросу и по тегам:

#мвт_курс #мвт_сигитова #ментализация #введение_в_мвт #терапия_с_опорой_на_ментализацию

10. PROFIT!

#сигитова_из_архива

Я не только пишу статьи, но и делаю переводы всякого интересного. Это перевод автобиографической статьи Дэна Уадделла.

ОБЪЯСНИТЬ РЕБЁНКУ СМЕРТЬ

Как бы вы объяснили смерть тому, кто младше трёх лет? Большинство взрослых сами напуганы тем фактом, что однажды мы перестанем существовать и жизнь продолжится без нас. Так как же может понять эту идею тот, кто ещё боится пылесоса?

В марте 2006 моя жена Эмма умерла от распространенного рака груди. Ей было 37 лет. Нашему единственному сыну Дугласу было без одного месяца три года. В суматохе, окружавшей это событие, я даже не помню, сказал ли ему о смерти его мамы, хотя, наверное, всё-таки сказал в какой-то момент. Но на следующий день после похорон все разъехались по домам, и мы остались одни. Началась моя жизнь как отца-одиночки, и я знал, что у моего сына будет куча вопросов.

С того момента, когда рак Эммы вернулся – это было летом 2005 года – было ясно, что Дуглас не понимает, что происходит. Умирающие похожи на людей, дрейфующих в полосе морского прибоя. Вот, кажется, волна приблизила их немного, и вы ловите мимолётный, жестокий проблеск их старого «Я», и немедленно убеждаете себя, что им стало лучше. В следующий момент волна относит их от вас, и они оказываются потеряны где-то далеко. Дуглас довольно естественным образом (хотя я знаю, что это разбило сердце моей жены) отдалился от неё и привязался ко мне.

В течение нескольких месяцев после смерти Эммы концепция умирания просто захватила Дугласа. Я вооружился букетом того, что можно было бы описать как «детский набор инструментов про смерть». Книги «Прощальные подарки Барсука» (мрачный старый подавленный Барсук собирается их купить и никому ничего не говорит), «Что бы ни случилось» (не совсем про смерть, скорее, про вечность материнской любви), и «Всегда и навсегда» (книга про Барсука, переписанная каким-то хиппи) были рекомендованы для этой цели. Мы их читали и разговаривали про маму.

Я придумал объяснение, которое звучало примерно так: «Мама очень сильно заболела, и врачи не смогли ей помочь. Когда люди так сильно заболевают, их тела перестают работать, и они умирают. Она не хотела умирать. На самом деле, она очень расстраивалась, потому что знала, что больше не увидит тебя и папу. Но она умерла, и мы её действительно больше не увидим. Ей больше не грустно. Я скучаю по ней, и это нормально, если ты тоже будешь скучать. Но она всё ещё в наших сердцах и в головах. У нас есть её фотографии и воспоминания о ней. Она любила тебя и твоего папу, а любовь, как и свет звёзд, никогда не умирает».

Последнее предложение было взято прямо из книги «Что бы ни случилось», где Большой (мама) объясняет Маленькому (ребёнку), что, несмотря на то, что звезды умерли много лет назад, их свет всё ещё есть в небе. Этот образ был невероятно успокаивающим для меня. Примерно через месяц Дуглас перестал просить меня почитать ему все эти книги. Я почувствовал себя скованно: эти книги помогали мне самому смириться со смертью Эммы.

Каждое утро сын приходил ко мне в кровать и просил рассказать ему «историю о маме». Это заставляло меня, полупроснувшегося и пытающегося это не показать, придумывать какую-то историю про его маму, например, когда она ещё была маленькой девочкой – чаще всего фантастическую. Неизбежно эти рассказы переходили в разговоры о смерти. Как-то Дуглас сказал «Мама умирает каждый день», и я вдруг понял, что он понимает смерть как ещё один способ бытия, подобно грусти или радости, и перспектива заключалась в том, что в какой-то день мама перестанет умирать.

Это был не первый момент явной путаницы. Однажды утром он посмотрел на меня и сказал: «Мама в наших сердцах» — постучал себя по голове, а потом добавил: — «И в наших головах» — и постучал себя по груди. И это было почти так же мучительно, как в тот день, когда я перебирал ящики нашего комода и наткнулся на одну из тускло-розовых шляп, которые она носила во время радиотерапии, чтобы скрыть лысую голову.

— Мама, — сказал Дуглас и надел её.

Затем он нашёл её коричневую шляпу с оранжевым камушком и настоял, чтобы её надел я. В течение следующего часа мы играли в Лего в её шляпах. Потом пришло время выходить из дома.

— Я надену мамину шляпу, — сказал он.

Мамина шляпа выглядела как Зум, один из ярких леденцов, популярных в 70-е. Было невозможно представить, чтобы мой 3-летний сын, уже слегка озабоченный своей феминностью, надел эту шляпу.

— Послушай, — сказал я, — Это была мамина шляпа, и мы ведь не хотим её потерять, она очень ценная. Давай оставим её тут, а?

Он согласился. Я безмолвно извинился, потому что Эмме бы, наверное, это показалось забавным, ведь в целом это было довольно противоречиво, что такой мрачный северный брюзга, как я, постоянно озабочен мыслью, не будет ли кто-то смеяться над Дугласом и, следовательно, надо мной.

И она была бы права.

Вот так мы путались, Дуглас задавал вопросы, я отвечал на всё, на что мог. Когда он пугался или ушибался, когда я ругал его и он плакал, он всегда звал маму. Она была последним убежищем, человеком, к которому он обращался в моменты наибольшей уязвимости. Это казалось мне душераздирающим, но одновременно и успокаивало. Он не был роботом. Он не забыл её. Как большинство маленьких детей, он просто жил только в настоящем. Я думаю, он всё ещё ожидал, что когда-нибудь она войдёт в дверь нашего дома, обнимет и извинится, что так долго отсутствовала. Если честно, и я тоже.

Иногда его вопросы были трудными. Я поговорил с социальным работником о том, как помочь ему справиться с потерей. В результате разговора я решил ничего не говорить про рай. И не потому, что я атеист. Просто, скажите ребёнку, что его мама ушла в «более лучшее место», и вы ничего не сможете сделать с тем, что он будет гадать – а почему она не взяла его с собой? И с тем, что у него будет чувство брошенности, и с тем, что он будет считать, что его не любили настолько, чтобы держать около себя. Или он будет думать, что сделал что-то не так, и поэтому она ушла туда, где лучше.

Короче, небеса могли подождать.

Это вызвало некоторые проблемы с другими детьми. Спустя несколько месяцев после смерти Эммы мы остались на ночь в доме друзей. Их маленький сын, чуть старше Дугласа, чья бабушка тоже недавно умерла, спросил моего сына во время игры, где его мама.

— Она умерла, вот где, — ответил Дуглас в своей практичной манере.

— Она в раю, как моя бабушка?

— Нет, — резко ответил Дуглас.

Вы можете представить, как ошеломленно смотрел на Дугласа этот мальчик, и сколько неловких вопросов он задал своим родителям о том, почему мама Дугласа попала в ад.

Конечно, избегание темы рая в конце концов подняло тему того, где же на самом деле Эмма. Я чётко понимал, что не стоило приближаться к правде. Правда состояла в том, что её кремированные останки были в пурпурном контейнере за моим столом. «Мы сожгли её, сынок, и теперь она в этой коробке» — ой, нет.

Я знал, что у нас нет никакого мемориала Эммы, нет места, где можно о ней поговорить или посмотреть другие похороны. К счастью, её родители были расторопнее и посадили в её честь дерево в дендрарии. Теперь мы ходим туда на пикник, и Дуглас играет там со своими двоюродными братьями и сёстрами. Я знаю, что Эмма была бы от этого в восторге.

Люди часто спрашивают меня, как мы справились. Было непросто, но Дуглас сохранил мой рассудок в порядке. Я думаю, что он помог мне больше, чем я ему. Если бы у меня не было его, как причины просыпаться по утрам, ложиться вовремя и всё такое, моё горе с большой вероятностью было бы таким, что я бы заполз в ближайшую бутылку виски и сдался. Вместо этого я был занят кормлением, одеванием, играми и разговорами с моим малышом, что дало мне цель.

Конечно, жизнь родителя-одиночки требует очень многого, хотя я получил бесценную поддержку от семьи и друзей. Мне пришлось, как многим одиноким родителям, быть и мамой и папой. Мой энтузиазм в отношении игры Scalextric или футбола сильно ослабевал после приготовления девятой порции макарон с сыром, или после стирки. Но мы преодолели и это. Восстановление после смерти того, кого вы любили – это долгий и постепенный процесс. Это как будто свет выключают, и вы внезапно оказываетесь в полной темноте; потом, очень медленно ваши глаза привыкают, и вы начинаете что-то видеть.

Но всё ещё чертовски темно.

Прошло более трёх лет с тех пор, как умерла Эмма. Мы всё ещё часто разговариваем о ней. Дугласу, кажется, нравится, что у него такие же голубые глаза, как у неё. Он уже узнал про рай и решил для себя, что его мама там. По-моему, это отлично.

Наша жизнь продолжается. Я женился снова (встретил маму-одиночку в детском саду), и у него теперь есть сводная сестра. Мы ждём ещё одного ребёнка. Дуглас уверен в себе и счастлив. Слегка одержим смертью, но это типично для многих детей и вовсе не удивительно, если помнить, через что он прошёл. Сейчас он изучает реинкарнацию. Когда я укладывал его спать несколько дней назад, он сказал, что уже решил, в виде чего именно хочет переродиться.

— И что же это? — спросил я его.

— Я, – улыбнулся он.

Мне тут напомнили, что шесть лет назад я делала к 8 марта видеопроект на Ютубе. Перевела около 50 популярных наших поздравлений на английский и дала их на камеру прочитать своим знакомым девушкам-экспаткам, которые на тот момент жили в Праге. В основном это были американки. Вот тут видео, 47 минут. Есть русские субтитры, а я все свои комментарии говорю на двух языках.

Если вы не любители видео, то есть почти полная текстовая расшифровка русского перевода ❤️

В конце я попросила участниц сказать своё личное поздравление нашим женщинам. К сожалению, текстовую расшифровку этого кусочка не могу найти, хотя точно публиковала их где-то ☹️ поздравления очень классные! Если кто из вас это читал и помнит, где оно лежит, скажите:))

Тогда, в 2017 году, мы все провели очень весёлый день, несмотря на то, что я тоже сложно болела. Барышни перед камерой тянули поздравления из шляпы, за кадром по всей комнате валялись с чаем и плюшками другие барышни, иногда они сдавленно хихикали над очередным опусом, стараясь не сбить спикерку. Потом мой замечательный муж монтировал видео, я переводила и вставляла субтитры. А после публикации как минимум половина комментариев была про страшную внешность участниц, их придирчивость к нашим мужчинам, ну и про плохое качество перевода 🤦😁

В общем, не знаю кому как, а я сейчас кусочками посмотрела - классно! Хочу ещё раз поблагодарить их: Рейчел, Ребекку, Мишу, Эрику, Оберн, Сару, Элизабет, Кейтлин, ещё одну Элизабет за редактуру перевода, себя саму за идею и количество труда, мужа за помощь ❤️

Слушайте, а давно у нас в ФБ каждый третий пост - реклама, а в Инстаграме - каждый четвёртый? Именно реклама от самой платформы, с пометкой. Мне давно её было многовато, но чтоб треть контента! Интересно, как у VK с этим.

#сигитова_из_архива

КАК РАЗГОВАРИВАТЬ С ДЕТЬМИ О СМЕРТИ

Ваши дети, какого бы возраста они ни были, уже сталкивались со смертью, даже если в близком окружении никто не умирал. Например, они видели мертвых насекомых, а может, и сами прихлопывали мушку или комара; они слышали от других детей или взрослых о том, что где-то у кого-то умерла собака, хомячок, попугайчик; они соприкасались с идеей смерти в сказках, мультфильмах и кино. Короче говоря, еще не осознав всю сложность этой темы, они уже имеют серьезную базу знаний. И она будет пополняться, потому что мы не в силах оградить их от всего.

Важно еще и то, что с психологической точки зрения этот разговор не только про очень конкретную смерть, но и про нечто гораздо большее. Про потерю. Про конечность существования живых существ, некоторых предметов, процессов и периодов времени. Про несбывшиеся мечты, расставание, прощание и горе. Все это — неотъемлемая часть обычной жизни, и это многократно переживает каждый человек начиная с самого нежного возраста.

Поэтому лично мне кажется, что разговаривать важно. Хотя бы для того, чтобы научить маленьких человеков, что такое потеря, как с этим быть и как это вообще работает. А уж как и когда это знание применить, они разберутся.

*Необходимые вводные*

1. Нам трудно обсуждать смерть и все, что ее касается. Это нормально. Во-первых, мы стараемся избегать того, что нас расстраивает. Во-вторых, нам тяжело даются разговоры, в которых у нас не оказывается ответов на возможные вопросы (а их обязательно не окажется, потому что мы еще не все прояснили для себя). И, в-третьих, в современном мире смерть все больше становится табуированной темой из-за общечеловеческих страхов и тревог, эмоциональной заряженности, глобализации, переосмысления традиций, отхода от религии и т. д. Все это может вам мешать и запутывать вас, но вы справитесь.

2. Дети очень разные и могут реагировать на разговор совершенно по-разному — не только из-за возраста. Не удивляйтесь этому и не ругайте детей за неподобающие, на ваш взгляд, реакции (например, безразличие к идее смерти близких, неуместное любопытство, смех, странные вопросы, отказ что-либо обсуждать). У каждого ребенка будет свой собственный способ переварить эту тему и уложить в голове новые знания, это тоже нормально.

3. Вовсе не обязательно сначала как следует разбираться со своим отношением к смерти. Как психотерапевт я точно знаю, что эта задача (разобраться самим) иногда занимает месяцы и годы. И у многих просто нет возможности прямо сейчас все бросить, засучить рукава и начать разбираться. Да, возможно, дети почувствуют ваш страх и напряжение. Но и это не драма. Идеальных родителей не бывает, у всех есть проблемы, все дети какие-то из них чувствуют и перенимают. Это жизнь.

*Когда говорить*

Общее мнение детских психологов относительно темы смерти таково: принудительно вводить ребенка в курс дела в педагогических целях («Ну что ж, сегодня мы с тобой поговорим о смерти...») не надо. Можно использовать определенные ситуации, если у ребенка есть интерес. Если нет — осторожно задать наводящий вопрос и оценить реакцию, не настаивать при отказе.

Еще можно развернуть эту тему, отвечая на естественные детские вопросы, но желательно при этом не слишком выходить за рамки заданного и не вываливать сразу все, что знаете. Впрочем, это и для любых других важных разговоров справедливо.

Подходящие моменты для начала разговора и сигналы, что уже пора:

- посещение похорон;
- ребенок узнал, что у кого-то из его друзей кто-то умер (в том числе домашний питомец);
- умер известный человек, и об этом все много говорят;
- мертвое животное на дороге;
- ребенок в обиде выдал что-то вроде «А вот умру, и вы все пожалеете!»;
- любые признаки того, что ребенок романтизирует смерть (особенно актуально для подростка);
- в принципе, любые заявления ребенка на тему смерти и утраты, если они явно странные.

*Как не встревожить ребёнка*

Я не уверена, что можно поговорить о смерти так, чтобы совсем не встревожить ребенка, и что нужно ставить целью именно это. Тема такая, тревожная. Дети очень хотят, чтобы родители и те, кто им дорог, всегда были рядом, и любое столкновение с потерей — даже в виде обсуждения теоретических вариантов и сути смерти — для них очень чувствительно. В конце концов, и нас, взрослых, мысли о смерти сильно беспокоят, почему же мы думаем, что с детьми, менее зрелыми и более слабыми психически, будет как-то иначе?

Ваша задача — вовсе не оградить детей полностью от тревоги или страха, а, наоборот, признать эмоции и помочь пережить их наименее травматичным и наиболее естественным способом.

Что же касается непосредственно содержания разговоров и вашего поведения, еще Бенджамин Спок писал, что любое специфическое впечатление, полученное ребенком, в огромной степени зависит от отношения к предмету самих родителей. И это правда. Дети чувствуют эмоциональный фон значимых взрослых задолго до того, как могут что-то понять на рациональном уровне. Поэтому не нужно делать и говорить ничего такого, что противоречит лично вашей картине мира и лично вашим представлениям о сути вещей.

Фактически это означает вот что: работает — не трогай. Если вы плохо себя чувствуете рядом с мертвым телом, не надо брать ребенка на похороны только потому, что умный дядя в интернете написал: «детям нужно дать возможность попрощаться». Если вы, наоборот, спокойно относитесь к любой физиологии, в том числе посмертной, не стоит специально ограждать от этого зрелища ребенка, тревожась, не травмируется ли он (исключение — поврежденное тело). И так далее. Доверяйте себе.

Психологический механизм тут очень простой: ребенку важно ощущать, что родитель уверен и имеет свою точку зрения. Если же родитель, руководствуясь благими намерениями, путается или ведет себя нетипично, от чего ему самому нехорошо, ребенок воспринимает в первую очередь именно это «нехорошо», и соприкасается в первую очередь с ним, и реагирует в первую очередь на это. Чем больше ваш героически преодолеваемый ужас или неприятие — тем сильнее реакция. До целей, ради которых все затевалось, дело может в таком случае и вовсе не дойти.

*Что дети разного возраста знают о смерти*

А. Малыши и младшие дошкольники.

Представляют смерть в основном как нечто временное, обратимое и не относящееся лично к ним и их семье. Частично это связано со сказками и детскими сюжетами в целом — там герои нередко оживают, превращаются в кого-то после смерти и т. д. Для этого возраста довольно нормально недопонимать разницу между фантазиями и реальностью и мыслить именно так.

Б. Старшие дошкольники, младшая школа.

Начинают понимать, что живым существам свойственно когда-то умирать и смерть — это нечто окончательное. Появляется собственная «библиотека» образов и ассоциаций, связанных с темой смерти.

В. Подростки.

Как правило, окончательно понимают, что смерть нельзя отменить и что они сами и их близкие когда-то умрут. Иногда начинают романтизировать смерть.

*Общие условия разговора*

Старайтесь проводить эти разговоры в тесном телесном контакте: обнимайте, гладьте, трогайте, держите за руку, посадите на колени. Чем младше ребенок, тем важнее этот пункт. В ваших объятиях ребенок будет чувствовать себя достаточно «заземленным», и страх будет меньше.

Если не знаете ответа на какой-то вопрос, так и скажите: «Не знаю».

Не врите и не юлите, лучше скажите, что пока точно не уверены в том, как это объяснить, и вам надо еще подумать.

Как и все остальные разговоры, этот тоже желательно проводить не на бегу, а в спокойной обстановке, чтобы дети могли задать вопросы и чтобы у них было время на реакцию.

Как и все остальные разговоры, этот может длиться месяцами, с периодическим затуханием интереса и пробуждением его заново.

*Чего избегать в объяснениях*

1. Проведения аналогий со сном: «заснул навсегда», «это как сон». Большинство детей, особенно младших, пока еще не умеют абстрактно мыслить, они могут подумать, что во сне можно умереть или что сон и есть смерть. Могут появиться проблемы с засыпанием, страх темноты, страх оставаться одному и пр. Наоборот, объясните ребенку, чем сон отличается от смерти: во сне наше тело продолжает работать, сердце — биться, кровь — бегать по сосудам, сохраняется нормальная температура тела и идут абсолютно все физиологические процессы.

2. Использования стереотипных выражений: «отошел в мир иной», «отправился в последний путь». Изначально эти выражения — лишь способ нам самим не контактировать с оголенными эмоциями относительно смерти, но дети еще не понимают их значения, поэтому могут трактовать очень прямо — например, поехал в отпуск и там умер. Они могут начать бояться куда-то ездить. Лучше употреблять обычные слова — умер, смерть, гроб, похороны, могила.

3. Вранья. Тут все просто. Не учите детей тому, что потом им придется гарантированно забыть, не сообщайте того, что планируете потом «пересообщить» с другим содержанием, когда будете знать как. Все временные и не вполне честные заявления детям так или иначе связаны с тревогой или беспомощностью самих взрослых, а не с необходимостью врать и не с душевной хрупкостью детей. Нередко детям говорят, что домашний питомец «уехал в деревню», вместо сообщения о его смерти — вроде как для того, чтобы оградить их от неприятных переживаний. Те, кто сталкивался с этим, могут подтвердить, что от этого стало только хуже. Так что самый лучший для ребенка вариант — адаптировать правду и обратиться за помощью, если это не очень получается.

4. Множества суетливых слов для заполнения неловких пауз и сокрытия смущения. Да, детям может быть грустно и неприятно, а родители инстинктивно бросаются их успокаивать. Но если все время пытаться защитить ребенка от всего, как он будет развивать собственные механизмы защиты? Очень важно давать пространство для этого, дети достаточно сильны, чтобы справиться с дискомфортом. Так что, если в разговоре будут паузы, или вы затруднитесь с ответом, или обнаружите что-то некомфортное, не торопитесь набрасывать покрывало из слов, просто посидите вместе молча. Это такой сложный разговор, это нормально.

*Религия в разговорах о смерти*

Религия — важный источник силы и поддержки для множества людей, в том числе в моменты, когда они сталкиваются со смертью. Религиозные объяснения действительно помогают детям, если даны с поправкой на их детское восприятие и с пониманием, зачем это делается.

Распространенный путь, по которому идут многие не особенно религиозные родители в момент, когда нужно объяснить смерть ребенку, — это добавление в рассказ слов и концептов из религиозной парадигмы, например рая, ангелов и т. д.

С одной стороны, так проще, и родителей можно понять. С другой стороны, если ребенок не рос в этой парадигме изначально, он может встревожиться и напугаться.

Поэтому, если вы решите использовать какие-то такие идеи, но при этом они относительно новы для ребенка, будьте особенно «осторожны вот с чем.

Если употребляете выражения вроде «Бог забрал», «он теперь с Богом на небесах» — помните, что дети склонны все толковать буквально, поэтому могут решить, что Бог внезапно забирает, кого ему вздумается, а значит, заберет и их.

Осторожно вводите концепцию «смерть — это воля Бога»: ребенок может подумать, что Бог злой и хочет, чтобы люди умирали, что Бог может захотеть, чтобы умер еще кто-то из семьи ребенка или даже он сам.

Не стоит увлекаться живописаниями рая как прекрасного места, где всем хорошо и куда все мечтают попасть. Дети, с их буквальным пониманием, могут сами захотеть туда попасть, особенно если там, по этой теории, уже находится кто-то очень им дорогой. Известны случаи, когда дети пытались повредить себе, чтобы умереть и наконец попасть в рай.

Если вы рассказываете о том, что умершие «смотрят на нас с неба», «незримо присутствуют везде», «остаются у нас в сердцах», уточните, что это не означает физического наличия умерших в комнате ребенка и что труп не будет за ним следить.

Если вы продвигаете идею, что умершему там (на небе, в раю) лучше, что он там счастлив, — убедитесь, что это не звучит как «все к лучшему». Такое может получиться из-за ваших переживаний, из-за того, что вы сами не очень-то верите в рай и вечную жизнь, и из-за собственных тяжелых эмоций ребенка. Безотносительно того, насколько религиозное объяснение успокаивает, смерть — это в любом случае потеря того, кто жил и был дорог, это время горевания и грусти. Важно не мешать ребенку это понять и не запутывать его, в том числе и для того, чтобы он мог делиться своими чувствами и получать поддержку.

Все эти рекомендации не для глубоко верующих людей (мне бы и в голову не пришло, что я могу их чему-то учить), а для тех родителей, которые обратились к религиозным образам именно в контексте разговора о смерти, от растерянности и тревоги.

*Что делать со страхами*

Смерть — не самая легкая и безоблачная тема для беседы, так что разговор о ней может взбудоражить ребенка. Стоит понимать, какие реакции нормальны, а какие — повод для раздумий и, возможно, поиска помощи.

Самая распространенная реакция детей — это тревога и страхи. В психологии есть отдельная теория о том, что некоторые детские страхи на самом деле являются страхом смерти: например, боязнь темноты и чудовищ под кроватью, войны и стихийных бедствий, пожара.

Что может произойти?

Могут появиться новые страхи или временно актуализироваться старые. Ребенку могут сниться кошмары, он может плохо засыпать или просыпаться по ночам. Он может психологически как бы вернуться в более младший возраст (регрессировать), например писаться в постель, сюсюкать, играть в старые игрушки. Он может стать более тревожным.

Что нормально?

Нормально само появление страхов и регресса как реакция на тему смерти, если они продолжаются не более 6–8 недель, поддаются проговариванию и их интенсивность постепенно снижается.

Когда идти к детскому психологу?

Когда страхи продолжаются дольше двух-трех месяцев, когда они слишком уж жесткие по содержанию (вроде кровавых кишок), когда они мешают ребенку быть счастливым и делать обычные дела, когда реакция ребенка на триггер очень бурная вплоть до физических симптомов: рвота, мочеиспускание или дефекация, боль в животе. Такое редко бывает исключительно от разговоров от смерти, скорее, здесь стоит подозревать и другие стрессоры. Надо выяснить, какие и что вообще происходит.

Что делать и чего не делать?

По возможности избегать триггеров страха и страшных мест. Разговаривать о причине страхов. Верить ребенку, не обесценивать страх. Обучать разным способам справиться со страхом, показывать, что можно сделать, чтобы стало легче. Постоянно уверять, что вы с ним рядом и поможете ему в любом случае. Рисовать страхи или играть в них — они, как известно, терпеть этого не могут и пропадают. Повесить в комнату ловец снов. Ни в коем случае не побуждать ребенка «встретиться со страхом».

*Хорошие метафоры для объяснения смерти*

Смерть — это правило для живых существ. Когда-нибудь наступает момент, когда жизнь кончается, и это нельзя отменить. Такое правило.

Смерть — это как окончательная поломка машины, которая остановилась и больше ее нельзя завести. Она совсем сломалась.

Живые существа умирают, и это дает место для новых живых существ. Новые живые существа постоянно приходят на место умерших.

Когда солнце садится, день умирает и наступает ночь, а потом солнце всходит и рождается другой день.

Всё.

Главное, что мне бы хотелось сказать: рядом со смертью всегда есть жизнь. Смерть и жизнь связаны так, что разделить их невозможно. Да и не нужно. Все рождается, живёт и умирает. Это необходимый цикл, который делает наш мир таким, какой он есть. Не было бы нового, если бы вещи, люди и процессы не заканчивались. Вы это заметите сами, когда начнёте разговаривать о смерти с ребенком или даже размышлять сами с собой.

После мрачного и мертвого всегда хочется чего-то светлого, активного, теплого и живого. И это нормально — смерть и жизнь идут рука об руку, и, как только это удается понять сердцем, становится очень легко и спокойно ❤️

Вздохов о бюрократии псто.

Я индивидуальный предприниматель в двух странах. Кроме того, я анально огороженный предприниматель, поэтому все декларации сдаю в январе, сразу после новогодних каникул. Обычно ещё налоговая не проспалась и не обновила формы отчётности в системе, а я уже сдавать хочу, подпираю крыльцо. Поэтому меня обычно любят бухгалтеры и налоговики - им приятно, что в спокойном темпе без дедлайнов всё делается.

Но в этом году всё не слава богу: чешская налоговая впервые, кажется, лет за семь не приняла январскую декларацию, запросив в феврале дополнительные документы, я часть отослала, а часть нужно сначала переводить на чешский, и они до сих пор не ответили, надо ли это делать. А уже 14 марта. Придется завтра звонить, придавать ускорение процессам. Бухгалтер моя говорит, многих с гражданством РФ они сейчас шерстят, видимо, разнарядка какая-то.

А с российской налоговой вообще были танцы с бубном вприсядку, потому что улетела я из РФ внезапно, никакую ЭЦП сделать не успела, потому делала заочно через задний проход (извините, что так много сегодня жопы в тексте, везде она!). И потом, кажется, ещё дня два полностью ушло на то, чтоб разобраться с электронной отчётностью и смочь всё правильно настроить и отослать.

А пару дней назад Росстат по мою душу пришёл. Оказывается, они рандомно рассылают письма счастья, ну в смысле обязательства отчитаться (т.е. заполнить анкету). И их нужно самим ИП отслеживать, не прислали ли (!) В 2022 году мне сказочно повезло вообще со всем подряд, Росстат я не отслеживала и сроки сдачи уже прошли. Не отчитываться нельзя, штраф от 10 тыс руб и ататат в карму. Но сдать просто так тоже нельзя! Нужно, сцуко, регистрироваться на их сайте через задний проход (ещё раз извините, но регистрация у них не автоматическая и нужен строго российский IP, как это ещё называется?). Потом заполнять всё онлайн и отправлять с подписью ЭЦП. Чтоб вы понимали, только регистрация у меня сегодня потребовала около двух часов и примерно 1000 матерных слов.

В конце такого спича обычно пишут - я вообще-то девочка, я хочу платье, а не это вот! Но я, безотносительно гендера, хочу просто поменьше беспричинной бюрократической жопы в жизни, можно так, дорогое Мрзд? Спасибо-пожалуйста. Обещаю и впредь сдавать все декларации в январе.

В комментариях можно и нужно жаловаться на ваш подвид бюрократической жопы. Ударим по жопе бездорожьем и разгильдяйством!