#сигитова_из_архива
Я не только пишу статьи, но и делаю переводы всякого интересного. Это перевод автобиографической статьи Дэна Уадделла.
ОБЪЯСНИТЬ РЕБЁНКУ СМЕРТЬ
Как бы вы объяснили смерть тому, кто младше трёх лет? Большинство взрослых сами напуганы тем фактом, что однажды мы перестанем существовать и жизнь продолжится без нас. Так как же может понять эту идею тот, кто ещё боится пылесоса?
В марте 2006 моя жена Эмма умерла от распространенного рака груди. Ей было 37 лет. Нашему единственному сыну Дугласу было без одного месяца три года. В суматохе, окружавшей это событие, я даже не помню, сказал ли ему о смерти его мамы, хотя, наверное, всё-таки сказал в какой-то момент. Но на следующий день после похорон все разъехались по домам, и мы остались одни. Началась моя жизнь как отца-одиночки, и я знал, что у моего сына будет куча вопросов.
С того момента, когда рак Эммы вернулся – это было летом 2005 года – было ясно, что Дуглас не понимает, что происходит. Умирающие похожи на людей, дрейфующих в полосе морского прибоя. Вот, кажется, волна приблизила их немного, и вы ловите мимолётный, жестокий проблеск их старого «Я», и немедленно убеждаете себя, что им стало лучше. В следующий момент волна относит их от вас, и они оказываются потеряны где-то далеко. Дуглас довольно естественным образом (хотя я знаю, что это разбило сердце моей жены) отдалился от неё и привязался ко мне.
В течение нескольких месяцев после смерти Эммы концепция умирания просто захватила Дугласа. Я вооружился букетом того, что можно было бы описать как «детский набор инструментов про смерть». Книги «Прощальные подарки Барсука» (мрачный старый подавленный Барсук собирается их купить и никому ничего не говорит), «Что бы ни случилось» (не совсем про смерть, скорее, про вечность материнской любви), и «Всегда и навсегда» (книга про Барсука, переписанная каким-то хиппи) были рекомендованы для этой цели. Мы их читали и разговаривали про маму.
Я не только пишу статьи, но и делаю переводы всякого интересного. Это перевод автобиографической статьи Дэна Уадделла.
ОБЪЯСНИТЬ РЕБЁНКУ СМЕРТЬ
Как бы вы объяснили смерть тому, кто младше трёх лет? Большинство взрослых сами напуганы тем фактом, что однажды мы перестанем существовать и жизнь продолжится без нас. Так как же может понять эту идею тот, кто ещё боится пылесоса?
В марте 2006 моя жена Эмма умерла от распространенного рака груди. Ей было 37 лет. Нашему единственному сыну Дугласу было без одного месяца три года. В суматохе, окружавшей это событие, я даже не помню, сказал ли ему о смерти его мамы, хотя, наверное, всё-таки сказал в какой-то момент. Но на следующий день после похорон все разъехались по домам, и мы остались одни. Началась моя жизнь как отца-одиночки, и я знал, что у моего сына будет куча вопросов.
С того момента, когда рак Эммы вернулся – это было летом 2005 года – было ясно, что Дуглас не понимает, что происходит. Умирающие похожи на людей, дрейфующих в полосе морского прибоя. Вот, кажется, волна приблизила их немного, и вы ловите мимолётный, жестокий проблеск их старого «Я», и немедленно убеждаете себя, что им стало лучше. В следующий момент волна относит их от вас, и они оказываются потеряны где-то далеко. Дуглас довольно естественным образом (хотя я знаю, что это разбило сердце моей жены) отдалился от неё и привязался ко мне.
В течение нескольких месяцев после смерти Эммы концепция умирания просто захватила Дугласа. Я вооружился букетом того, что можно было бы описать как «детский набор инструментов про смерть». Книги «Прощальные подарки Барсука» (мрачный старый подавленный Барсук собирается их купить и никому ничего не говорит), «Что бы ни случилось» (не совсем про смерть, скорее, про вечность материнской любви), и «Всегда и навсегда» (книга про Барсука, переписанная каким-то хиппи) были рекомендованы для этой цели. Мы их читали и разговаривали про маму.
Я придумал объяснение, которое звучало примерно так: «Мама очень сильно заболела, и врачи не смогли ей помочь. Когда люди так сильно заболевают, их тела перестают работать, и они умирают. Она не хотела умирать. На самом деле, она очень расстраивалась, потому что знала, что больше не увидит тебя и папу. Но она умерла, и мы её действительно больше не увидим. Ей больше не грустно. Я скучаю по ней, и это нормально, если ты тоже будешь скучать. Но она всё ещё в наших сердцах и в головах. У нас есть её фотографии и воспоминания о ней. Она любила тебя и твоего папу, а любовь, как и свет звёзд, никогда не умирает».
Последнее предложение было взято прямо из книги «Что бы ни случилось», где Большой (мама) объясняет Маленькому (ребёнку), что, несмотря на то, что звезды умерли много лет назад, их свет всё ещё есть в небе. Этот образ был невероятно успокаивающим для меня. Примерно через месяц Дуглас перестал просить меня почитать ему все эти книги. Я почувствовал себя скованно: эти книги помогали мне самому смириться со смертью Эммы.
Каждое утро сын приходил ко мне в кровать и просил рассказать ему «историю о маме». Это заставляло меня, полупроснувшегося и пытающегося это не показать, придумывать какую-то историю про его маму, например, когда она ещё была маленькой девочкой – чаще всего фантастическую. Неизбежно эти рассказы переходили в разговоры о смерти. Как-то Дуглас сказал «Мама умирает каждый день», и я вдруг понял, что он понимает смерть как ещё один способ бытия, подобно грусти или радости, и перспектива заключалась в том, что в какой-то день мама перестанет умирать.
Это был не первый момент явной путаницы. Однажды утром он посмотрел на меня и сказал: «Мама в наших сердцах» — постучал себя по голове, а потом добавил: — «И в наших головах» — и постучал себя по груди. И это было почти так же мучительно, как в тот день, когда я перебирал ящики нашего комода и наткнулся на одну из тускло-розовых шляп, которые она носила во время радиотерапии, чтобы скрыть лысую голову.
— Мама, — сказал Дуглас и надел её.
Затем он нашёл её коричневую шляпу с оранжевым камушком и настоял, чтобы её надел я. В течение следующего часа мы играли в Лего в её шляпах. Потом пришло время выходить из дома.
— Я надену мамину шляпу, — сказал он.
Мамина шляпа выглядела как Зум, один из ярких леденцов, популярных в 70-е. Было невозможно представить, чтобы мой 3-летний сын, уже слегка озабоченный своей феминностью, надел эту шляпу.
— Послушай, — сказал я, — Это была мамина шляпа, и мы ведь не хотим её потерять, она очень ценная. Давай оставим её тут, а?
Он согласился. Я безмолвно извинился, потому что Эмме бы, наверное, это показалось забавным, ведь в целом это было довольно противоречиво, что такой мрачный северный брюзга, как я, постоянно озабочен мыслью, не будет ли кто-то смеяться над Дугласом и, следовательно, надо мной.
И она была бы права.
Вот так мы путались, Дуглас задавал вопросы, я отвечал на всё, на что мог. Когда он пугался или ушибался, когда я ругал его и он плакал, он всегда звал маму. Она была последним убежищем, человеком, к которому он обращался в моменты наибольшей уязвимости. Это казалось мне душераздирающим, но одновременно и успокаивало. Он не был роботом. Он не забыл её. Как большинство маленьких детей, он просто жил только в настоящем. Я думаю, он всё ещё ожидал, что когда-нибудь она войдёт в дверь нашего дома, обнимет и извинится, что так долго отсутствовала. Если честно, и я тоже.
Иногда его вопросы были трудными. Я поговорил с социальным работником о том, как помочь ему справиться с потерей. В результате разговора я решил ничего не говорить про рай. И не потому, что я атеист. Просто, скажите ребёнку, что его мама ушла в «более лучшее место», и вы ничего не сможете сделать с тем, что он будет гадать – а почему она не взяла его с собой? И с тем, что у него будет чувство брошенности, и с тем, что он будет считать, что его не любили настолько, чтобы держать около себя. Или он будет думать, что сделал что-то не так, и поэтому она ушла туда, где лучше.
Короче, небеса могли подождать.
Последнее предложение было взято прямо из книги «Что бы ни случилось», где Большой (мама) объясняет Маленькому (ребёнку), что, несмотря на то, что звезды умерли много лет назад, их свет всё ещё есть в небе. Этот образ был невероятно успокаивающим для меня. Примерно через месяц Дуглас перестал просить меня почитать ему все эти книги. Я почувствовал себя скованно: эти книги помогали мне самому смириться со смертью Эммы.
Каждое утро сын приходил ко мне в кровать и просил рассказать ему «историю о маме». Это заставляло меня, полупроснувшегося и пытающегося это не показать, придумывать какую-то историю про его маму, например, когда она ещё была маленькой девочкой – чаще всего фантастическую. Неизбежно эти рассказы переходили в разговоры о смерти. Как-то Дуглас сказал «Мама умирает каждый день», и я вдруг понял, что он понимает смерть как ещё один способ бытия, подобно грусти или радости, и перспектива заключалась в том, что в какой-то день мама перестанет умирать.
Это был не первый момент явной путаницы. Однажды утром он посмотрел на меня и сказал: «Мама в наших сердцах» — постучал себя по голове, а потом добавил: — «И в наших головах» — и постучал себя по груди. И это было почти так же мучительно, как в тот день, когда я перебирал ящики нашего комода и наткнулся на одну из тускло-розовых шляп, которые она носила во время радиотерапии, чтобы скрыть лысую голову.
— Мама, — сказал Дуглас и надел её.
Затем он нашёл её коричневую шляпу с оранжевым камушком и настоял, чтобы её надел я. В течение следующего часа мы играли в Лего в её шляпах. Потом пришло время выходить из дома.
— Я надену мамину шляпу, — сказал он.
Мамина шляпа выглядела как Зум, один из ярких леденцов, популярных в 70-е. Было невозможно представить, чтобы мой 3-летний сын, уже слегка озабоченный своей феминностью, надел эту шляпу.
— Послушай, — сказал я, — Это была мамина шляпа, и мы ведь не хотим её потерять, она очень ценная. Давай оставим её тут, а?
Он согласился. Я безмолвно извинился, потому что Эмме бы, наверное, это показалось забавным, ведь в целом это было довольно противоречиво, что такой мрачный северный брюзга, как я, постоянно озабочен мыслью, не будет ли кто-то смеяться над Дугласом и, следовательно, надо мной.
И она была бы права.
Вот так мы путались, Дуглас задавал вопросы, я отвечал на всё, на что мог. Когда он пугался или ушибался, когда я ругал его и он плакал, он всегда звал маму. Она была последним убежищем, человеком, к которому он обращался в моменты наибольшей уязвимости. Это казалось мне душераздирающим, но одновременно и успокаивало. Он не был роботом. Он не забыл её. Как большинство маленьких детей, он просто жил только в настоящем. Я думаю, он всё ещё ожидал, что когда-нибудь она войдёт в дверь нашего дома, обнимет и извинится, что так долго отсутствовала. Если честно, и я тоже.
Иногда его вопросы были трудными. Я поговорил с социальным работником о том, как помочь ему справиться с потерей. В результате разговора я решил ничего не говорить про рай. И не потому, что я атеист. Просто, скажите ребёнку, что его мама ушла в «более лучшее место», и вы ничего не сможете сделать с тем, что он будет гадать – а почему она не взяла его с собой? И с тем, что у него будет чувство брошенности, и с тем, что он будет считать, что его не любили настолько, чтобы держать около себя. Или он будет думать, что сделал что-то не так, и поэтому она ушла туда, где лучше.
Короче, небеса могли подождать.
Это вызвало некоторые проблемы с другими детьми. Спустя несколько месяцев после смерти Эммы мы остались на ночь в доме друзей. Их маленький сын, чуть старше Дугласа, чья бабушка тоже недавно умерла, спросил моего сына во время игры, где его мама.
— Она умерла, вот где, — ответил Дуглас в своей практичной манере.
— Она в раю, как моя бабушка?
— Нет, — резко ответил Дуглас.
Вы можете представить, как ошеломленно смотрел на Дугласа этот мальчик, и сколько неловких вопросов он задал своим родителям о том, почему мама Дугласа попала в ад.
Конечно, избегание темы рая в конце концов подняло тему того, где же на самом деле Эмма. Я чётко понимал, что не стоило приближаться к правде. Правда состояла в том, что её кремированные останки были в пурпурном контейнере за моим столом. «Мы сожгли её, сынок, и теперь она в этой коробке» — ой, нет.
Я знал, что у нас нет никакого мемориала Эммы, нет места, где можно о ней поговорить или посмотреть другие похороны. К счастью, её родители были расторопнее и посадили в её честь дерево в дендрарии. Теперь мы ходим туда на пикник, и Дуглас играет там со своими двоюродными братьями и сёстрами. Я знаю, что Эмма была бы от этого в восторге.
Люди часто спрашивают меня, как мы справились. Было непросто, но Дуглас сохранил мой рассудок в порядке. Я думаю, что он помог мне больше, чем я ему. Если бы у меня не было его, как причины просыпаться по утрам, ложиться вовремя и всё такое, моё горе с большой вероятностью было бы таким, что я бы заполз в ближайшую бутылку виски и сдался. Вместо этого я был занят кормлением, одеванием, играми и разговорами с моим малышом, что дало мне цель.
Конечно, жизнь родителя-одиночки требует очень многого, хотя я получил бесценную поддержку от семьи и друзей. Мне пришлось, как многим одиноким родителям, быть и мамой и папой. Мой энтузиазм в отношении игры Scalextric или футбола сильно ослабевал после приготовления девятой порции макарон с сыром, или после стирки. Но мы преодолели и это. Восстановление после смерти того, кого вы любили – это долгий и постепенный процесс. Это как будто свет выключают, и вы внезапно оказываетесь в полной темноте; потом, очень медленно ваши глаза привыкают, и вы начинаете что-то видеть.
Но всё ещё чертовски темно.
Прошло более трёх лет с тех пор, как умерла Эмма. Мы всё ещё часто разговариваем о ней. Дугласу, кажется, нравится, что у него такие же голубые глаза, как у неё. Он уже узнал про рай и решил для себя, что его мама там. По-моему, это отлично.
Наша жизнь продолжается. Я женился снова (встретил маму-одиночку в детском саду), и у него теперь есть сводная сестра. Мы ждём ещё одного ребёнка. Дуглас уверен в себе и счастлив. Слегка одержим смертью, но это типично для многих детей и вовсе не удивительно, если помнить, через что он прошёл. Сейчас он изучает реинкарнацию. Когда я укладывал его спать несколько дней назад, он сказал, что уже решил, в виде чего именно хочет переродиться.
— И что же это? — спросил я его.
— Я, – улыбнулся он.
— Она умерла, вот где, — ответил Дуглас в своей практичной манере.
— Она в раю, как моя бабушка?
— Нет, — резко ответил Дуглас.
Вы можете представить, как ошеломленно смотрел на Дугласа этот мальчик, и сколько неловких вопросов он задал своим родителям о том, почему мама Дугласа попала в ад.
Конечно, избегание темы рая в конце концов подняло тему того, где же на самом деле Эмма. Я чётко понимал, что не стоило приближаться к правде. Правда состояла в том, что её кремированные останки были в пурпурном контейнере за моим столом. «Мы сожгли её, сынок, и теперь она в этой коробке» — ой, нет.
Я знал, что у нас нет никакого мемориала Эммы, нет места, где можно о ней поговорить или посмотреть другие похороны. К счастью, её родители были расторопнее и посадили в её честь дерево в дендрарии. Теперь мы ходим туда на пикник, и Дуглас играет там со своими двоюродными братьями и сёстрами. Я знаю, что Эмма была бы от этого в восторге.
Люди часто спрашивают меня, как мы справились. Было непросто, но Дуглас сохранил мой рассудок в порядке. Я думаю, что он помог мне больше, чем я ему. Если бы у меня не было его, как причины просыпаться по утрам, ложиться вовремя и всё такое, моё горе с большой вероятностью было бы таким, что я бы заполз в ближайшую бутылку виски и сдался. Вместо этого я был занят кормлением, одеванием, играми и разговорами с моим малышом, что дало мне цель.
Конечно, жизнь родителя-одиночки требует очень многого, хотя я получил бесценную поддержку от семьи и друзей. Мне пришлось, как многим одиноким родителям, быть и мамой и папой. Мой энтузиазм в отношении игры Scalextric или футбола сильно ослабевал после приготовления девятой порции макарон с сыром, или после стирки. Но мы преодолели и это. Восстановление после смерти того, кого вы любили – это долгий и постепенный процесс. Это как будто свет выключают, и вы внезапно оказываетесь в полной темноте; потом, очень медленно ваши глаза привыкают, и вы начинаете что-то видеть.
Но всё ещё чертовски темно.
Прошло более трёх лет с тех пор, как умерла Эмма. Мы всё ещё часто разговариваем о ней. Дугласу, кажется, нравится, что у него такие же голубые глаза, как у неё. Он уже узнал про рай и решил для себя, что его мама там. По-моему, это отлично.
Наша жизнь продолжается. Я женился снова (встретил маму-одиночку в детском саду), и у него теперь есть сводная сестра. Мы ждём ещё одного ребёнка. Дуглас уверен в себе и счастлив. Слегка одержим смертью, но это типично для многих детей и вовсе не удивительно, если помнить, через что он прошёл. Сейчас он изучает реинкарнацию. Когда я укладывал его спать несколько дней назад, он сказал, что уже решил, в виде чего именно хочет переродиться.
— И что же это? — спросил я его.
— Я, – улыбнулся он.
Мне тут напомнили, что шесть лет назад я делала к 8 марта видеопроект на Ютубе. Перевела около 50 популярных наших поздравлений на английский и дала их на камеру прочитать своим знакомым девушкам-экспаткам, которые на тот момент жили в Праге. В основном это были американки. Вот тут видео, 47 минут. Есть русские субтитры, а я все свои комментарии говорю на двух языках.
Если вы не любители видео, то есть почти полная текстовая расшифровка русского перевода ❤️
В конце я попросила участниц сказать своё личное поздравление нашим женщинам. К сожалению, текстовую расшифровку этого кусочка не могу найти, хотя точно публиковала их где-то ☹️ поздравления очень классные! Если кто из вас это читал и помнит, где оно лежит, скажите:))
Тогда, в 2017 году, мы все провели очень весёлый день, несмотря на то, что я тоже сложно болела. Барышни перед камерой тянули поздравления из шляпы, за кадром по всей комнате валялись с чаем и плюшками другие барышни, иногда они сдавленно хихикали над очередным опусом, стараясь не сбить спикерку. Потом мой замечательный муж монтировал видео, я переводила и вставляла субтитры. А после публикации как минимум половина комментариев была про страшную внешность участниц, их придирчивость к нашим мужчинам, ну и про плохое качество перевода 🤦😁
В общем, не знаю кому как, а я сейчас кусочками посмотрела - классно! Хочу ещё раз поблагодарить их: Рейчел, Ребекку, Мишу, Эрику, Оберн, Сару, Элизабет, Кейтлин, ещё одну Элизабет за редактуру перевода, себя саму за идею и количество труда, мужа за помощь ❤️
Если вы не любители видео, то есть почти полная текстовая расшифровка русского перевода ❤️
В конце я попросила участниц сказать своё личное поздравление нашим женщинам. К сожалению, текстовую расшифровку этого кусочка не могу найти, хотя точно публиковала их где-то ☹️ поздравления очень классные! Если кто из вас это читал и помнит, где оно лежит, скажите:))
Тогда, в 2017 году, мы все провели очень весёлый день, несмотря на то, что я тоже сложно болела. Барышни перед камерой тянули поздравления из шляпы, за кадром по всей комнате валялись с чаем и плюшками другие барышни, иногда они сдавленно хихикали над очередным опусом, стараясь не сбить спикерку. Потом мой замечательный муж монтировал видео, я переводила и вставляла субтитры. А после публикации как минимум половина комментариев была про страшную внешность участниц, их придирчивость к нашим мужчинам, ну и про плохое качество перевода 🤦😁
В общем, не знаю кому как, а я сейчас кусочками посмотрела - классно! Хочу ещё раз поблагодарить их: Рейчел, Ребекку, Мишу, Эрику, Оберн, Сару, Элизабет, Кейтлин, ещё одну Элизабет за редактуру перевода, себя саму за идею и количество труда, мужа за помощь ❤️
YouTube
Women's Day wishes in Russia (Видеопоздравление с 8 марта) - 2017
Тhis is my yearly video for Women’s Day in Russia on the 8th of March. Women from outside the Russian culture read out loud and react to typical Women’s Day wishes that we (Russian women) receive every year. After that they give their own wish for Russian…
Слушайте, а давно у нас в ФБ каждый третий пост - реклама, а в Инстаграме - каждый четвёртый? Именно реклама от самой платформы, с пометкой. Мне давно её было многовато, но чтоб треть контента! Интересно, как у VK с этим.
#сигитова_из_архива
КАК РАЗГОВАРИВАТЬ С ДЕТЬМИ О СМЕРТИ
Ваши дети, какого бы возраста они ни были, уже сталкивались со смертью, даже если в близком окружении никто не умирал. Например, они видели мертвых насекомых, а может, и сами прихлопывали мушку или комара; они слышали от других детей или взрослых о том, что где-то у кого-то умерла собака, хомячок, попугайчик; они соприкасались с идеей смерти в сказках, мультфильмах и кино. Короче говоря, еще не осознав всю сложность этой темы, они уже имеют серьезную базу знаний. И она будет пополняться, потому что мы не в силах оградить их от всего.
Важно еще и то, что с психологической точки зрения этот разговор не только про очень конкретную смерть, но и про нечто гораздо большее. Про потерю. Про конечность существования живых существ, некоторых предметов, процессов и периодов времени. Про несбывшиеся мечты, расставание, прощание и горе. Все это — неотъемлемая часть обычной жизни, и это многократно переживает каждый человек начиная с самого нежного возраста.
Поэтому лично мне кажется, что разговаривать важно. Хотя бы для того, чтобы научить маленьких человеков, что такое потеря, как с этим быть и как это вообще работает. А уж как и когда это знание применить, они разберутся.
*Необходимые вводные*
1. Нам трудно обсуждать смерть и все, что ее касается. Это нормально. Во-первых, мы стараемся избегать того, что нас расстраивает. Во-вторых, нам тяжело даются разговоры, в которых у нас не оказывается ответов на возможные вопросы (а их обязательно не окажется, потому что мы еще не все прояснили для себя). И, в-третьих, в современном мире смерть все больше становится табуированной темой из-за общечеловеческих страхов и тревог, эмоциональной заряженности, глобализации, переосмысления традиций, отхода от религии и т. д. Все это может вам мешать и запутывать вас, но вы справитесь.
2. Дети очень разные и могут реагировать на разговор совершенно по-разному — не только из-за возраста. Не удивляйтесь этому и не ругайте детей за неподобающие, на ваш взгляд, реакции (например, безразличие к идее смерти близких, неуместное любопытство, смех, странные вопросы, отказ что-либо обсуждать). У каждого ребенка будет свой собственный способ переварить эту тему и уложить в голове новые знания, это тоже нормально.
3. Вовсе не обязательно сначала как следует разбираться со своим отношением к смерти. Как психотерапевт я точно знаю, что эта задача (разобраться самим) иногда занимает месяцы и годы. И у многих просто нет возможности прямо сейчас все бросить, засучить рукава и начать разбираться. Да, возможно, дети почувствуют ваш страх и напряжение. Но и это не драма. Идеальных родителей не бывает, у всех есть проблемы, все дети какие-то из них чувствуют и перенимают. Это жизнь.
*Когда говорить*
Общее мнение детских психологов относительно темы смерти таково: принудительно вводить ребенка в курс дела в педагогических целях («Ну что ж, сегодня мы с тобой поговорим о смерти...») не надо. Можно использовать определенные ситуации, если у ребенка есть интерес. Если нет — осторожно задать наводящий вопрос и оценить реакцию, не настаивать при отказе.
Еще можно развернуть эту тему, отвечая на естественные детские вопросы, но желательно при этом не слишком выходить за рамки заданного и не вываливать сразу все, что знаете. Впрочем, это и для любых других важных разговоров справедливо.
Подходящие моменты для начала разговора и сигналы, что уже пора:
- посещение похорон;
- ребенок узнал, что у кого-то из его друзей кто-то умер (в том числе домашний питомец);
- умер известный человек, и об этом все много говорят;
- мертвое животное на дороге;
- ребенок в обиде выдал что-то вроде «А вот умру, и вы все пожалеете!»;
- любые признаки того, что ребенок романтизирует смерть (особенно актуально для подростка);
- в принципе, любые заявления ребенка на тему смерти и утраты, если они явно странные.
КАК РАЗГОВАРИВАТЬ С ДЕТЬМИ О СМЕРТИ
Ваши дети, какого бы возраста они ни были, уже сталкивались со смертью, даже если в близком окружении никто не умирал. Например, они видели мертвых насекомых, а может, и сами прихлопывали мушку или комара; они слышали от других детей или взрослых о том, что где-то у кого-то умерла собака, хомячок, попугайчик; они соприкасались с идеей смерти в сказках, мультфильмах и кино. Короче говоря, еще не осознав всю сложность этой темы, они уже имеют серьезную базу знаний. И она будет пополняться, потому что мы не в силах оградить их от всего.
Важно еще и то, что с психологической точки зрения этот разговор не только про очень конкретную смерть, но и про нечто гораздо большее. Про потерю. Про конечность существования живых существ, некоторых предметов, процессов и периодов времени. Про несбывшиеся мечты, расставание, прощание и горе. Все это — неотъемлемая часть обычной жизни, и это многократно переживает каждый человек начиная с самого нежного возраста.
Поэтому лично мне кажется, что разговаривать важно. Хотя бы для того, чтобы научить маленьких человеков, что такое потеря, как с этим быть и как это вообще работает. А уж как и когда это знание применить, они разберутся.
*Необходимые вводные*
1. Нам трудно обсуждать смерть и все, что ее касается. Это нормально. Во-первых, мы стараемся избегать того, что нас расстраивает. Во-вторых, нам тяжело даются разговоры, в которых у нас не оказывается ответов на возможные вопросы (а их обязательно не окажется, потому что мы еще не все прояснили для себя). И, в-третьих, в современном мире смерть все больше становится табуированной темой из-за общечеловеческих страхов и тревог, эмоциональной заряженности, глобализации, переосмысления традиций, отхода от религии и т. д. Все это может вам мешать и запутывать вас, но вы справитесь.
2. Дети очень разные и могут реагировать на разговор совершенно по-разному — не только из-за возраста. Не удивляйтесь этому и не ругайте детей за неподобающие, на ваш взгляд, реакции (например, безразличие к идее смерти близких, неуместное любопытство, смех, странные вопросы, отказ что-либо обсуждать). У каждого ребенка будет свой собственный способ переварить эту тему и уложить в голове новые знания, это тоже нормально.
3. Вовсе не обязательно сначала как следует разбираться со своим отношением к смерти. Как психотерапевт я точно знаю, что эта задача (разобраться самим) иногда занимает месяцы и годы. И у многих просто нет возможности прямо сейчас все бросить, засучить рукава и начать разбираться. Да, возможно, дети почувствуют ваш страх и напряжение. Но и это не драма. Идеальных родителей не бывает, у всех есть проблемы, все дети какие-то из них чувствуют и перенимают. Это жизнь.
*Когда говорить*
Общее мнение детских психологов относительно темы смерти таково: принудительно вводить ребенка в курс дела в педагогических целях («Ну что ж, сегодня мы с тобой поговорим о смерти...») не надо. Можно использовать определенные ситуации, если у ребенка есть интерес. Если нет — осторожно задать наводящий вопрос и оценить реакцию, не настаивать при отказе.
Еще можно развернуть эту тему, отвечая на естественные детские вопросы, но желательно при этом не слишком выходить за рамки заданного и не вываливать сразу все, что знаете. Впрочем, это и для любых других важных разговоров справедливо.
Подходящие моменты для начала разговора и сигналы, что уже пора:
- посещение похорон;
- ребенок узнал, что у кого-то из его друзей кто-то умер (в том числе домашний питомец);
- умер известный человек, и об этом все много говорят;
- мертвое животное на дороге;
- ребенок в обиде выдал что-то вроде «А вот умру, и вы все пожалеете!»;
- любые признаки того, что ребенок романтизирует смерть (особенно актуально для подростка);
- в принципе, любые заявления ребенка на тему смерти и утраты, если они явно странные.
*Как не встревожить ребёнка*
Я не уверена, что можно поговорить о смерти так, чтобы совсем не встревожить ребенка, и что нужно ставить целью именно это. Тема такая, тревожная. Дети очень хотят, чтобы родители и те, кто им дорог, всегда были рядом, и любое столкновение с потерей — даже в виде обсуждения теоретических вариантов и сути смерти — для них очень чувствительно. В конце концов, и нас, взрослых, мысли о смерти сильно беспокоят, почему же мы думаем, что с детьми, менее зрелыми и более слабыми психически, будет как-то иначе?
Ваша задача — вовсе не оградить детей полностью от тревоги или страха, а, наоборот, признать эмоции и помочь пережить их наименее травматичным и наиболее естественным способом.
Что же касается непосредственно содержания разговоров и вашего поведения, еще Бенджамин Спок писал, что любое специфическое впечатление, полученное ребенком, в огромной степени зависит от отношения к предмету самих родителей. И это правда. Дети чувствуют эмоциональный фон значимых взрослых задолго до того, как могут что-то понять на рациональном уровне. Поэтому не нужно делать и говорить ничего такого, что противоречит лично вашей картине мира и лично вашим представлениям о сути вещей.
Фактически это означает вот что: работает — не трогай. Если вы плохо себя чувствуете рядом с мертвым телом, не надо брать ребенка на похороны только потому, что умный дядя в интернете написал: «детям нужно дать возможность попрощаться». Если вы, наоборот, спокойно относитесь к любой физиологии, в том числе посмертной, не стоит специально ограждать от этого зрелища ребенка, тревожась, не травмируется ли он (исключение — поврежденное тело). И так далее. Доверяйте себе.
Психологический механизм тут очень простой: ребенку важно ощущать, что родитель уверен и имеет свою точку зрения. Если же родитель, руководствуясь благими намерениями, путается или ведет себя нетипично, от чего ему самому нехорошо, ребенок воспринимает в первую очередь именно это «нехорошо», и соприкасается в первую очередь с ним, и реагирует в первую очередь на это. Чем больше ваш героически преодолеваемый ужас или неприятие — тем сильнее реакция. До целей, ради которых все затевалось, дело может в таком случае и вовсе не дойти.
*Что дети разного возраста знают о смерти*
А. Малыши и младшие дошкольники.
Представляют смерть в основном как нечто временное, обратимое и не относящееся лично к ним и их семье. Частично это связано со сказками и детскими сюжетами в целом — там герои нередко оживают, превращаются в кого-то после смерти и т. д. Для этого возраста довольно нормально недопонимать разницу между фантазиями и реальностью и мыслить именно так.
Б. Старшие дошкольники, младшая школа.
Начинают понимать, что живым существам свойственно когда-то умирать и смерть — это нечто окончательное. Появляется собственная «библиотека» образов и ассоциаций, связанных с темой смерти.
В. Подростки.
Как правило, окончательно понимают, что смерть нельзя отменить и что они сами и их близкие когда-то умрут. Иногда начинают романтизировать смерть.
*Общие условия разговора*
Старайтесь проводить эти разговоры в тесном телесном контакте: обнимайте, гладьте, трогайте, держите за руку, посадите на колени. Чем младше ребенок, тем важнее этот пункт. В ваших объятиях ребенок будет чувствовать себя достаточно «заземленным», и страх будет меньше.
Если не знаете ответа на какой-то вопрос, так и скажите: «Не знаю».
Не врите и не юлите, лучше скажите, что пока точно не уверены в том, как это объяснить, и вам надо еще подумать.
Как и все остальные разговоры, этот тоже желательно проводить не на бегу, а в спокойной обстановке, чтобы дети могли задать вопросы и чтобы у них было время на реакцию.
Как и все остальные разговоры, этот может длиться месяцами, с периодическим затуханием интереса и пробуждением его заново.
Я не уверена, что можно поговорить о смерти так, чтобы совсем не встревожить ребенка, и что нужно ставить целью именно это. Тема такая, тревожная. Дети очень хотят, чтобы родители и те, кто им дорог, всегда были рядом, и любое столкновение с потерей — даже в виде обсуждения теоретических вариантов и сути смерти — для них очень чувствительно. В конце концов, и нас, взрослых, мысли о смерти сильно беспокоят, почему же мы думаем, что с детьми, менее зрелыми и более слабыми психически, будет как-то иначе?
Ваша задача — вовсе не оградить детей полностью от тревоги или страха, а, наоборот, признать эмоции и помочь пережить их наименее травматичным и наиболее естественным способом.
Что же касается непосредственно содержания разговоров и вашего поведения, еще Бенджамин Спок писал, что любое специфическое впечатление, полученное ребенком, в огромной степени зависит от отношения к предмету самих родителей. И это правда. Дети чувствуют эмоциональный фон значимых взрослых задолго до того, как могут что-то понять на рациональном уровне. Поэтому не нужно делать и говорить ничего такого, что противоречит лично вашей картине мира и лично вашим представлениям о сути вещей.
Фактически это означает вот что: работает — не трогай. Если вы плохо себя чувствуете рядом с мертвым телом, не надо брать ребенка на похороны только потому, что умный дядя в интернете написал: «детям нужно дать возможность попрощаться». Если вы, наоборот, спокойно относитесь к любой физиологии, в том числе посмертной, не стоит специально ограждать от этого зрелища ребенка, тревожась, не травмируется ли он (исключение — поврежденное тело). И так далее. Доверяйте себе.
Психологический механизм тут очень простой: ребенку важно ощущать, что родитель уверен и имеет свою точку зрения. Если же родитель, руководствуясь благими намерениями, путается или ведет себя нетипично, от чего ему самому нехорошо, ребенок воспринимает в первую очередь именно это «нехорошо», и соприкасается в первую очередь с ним, и реагирует в первую очередь на это. Чем больше ваш героически преодолеваемый ужас или неприятие — тем сильнее реакция. До целей, ради которых все затевалось, дело может в таком случае и вовсе не дойти.
*Что дети разного возраста знают о смерти*
А. Малыши и младшие дошкольники.
Представляют смерть в основном как нечто временное, обратимое и не относящееся лично к ним и их семье. Частично это связано со сказками и детскими сюжетами в целом — там герои нередко оживают, превращаются в кого-то после смерти и т. д. Для этого возраста довольно нормально недопонимать разницу между фантазиями и реальностью и мыслить именно так.
Б. Старшие дошкольники, младшая школа.
Начинают понимать, что живым существам свойственно когда-то умирать и смерть — это нечто окончательное. Появляется собственная «библиотека» образов и ассоциаций, связанных с темой смерти.
В. Подростки.
Как правило, окончательно понимают, что смерть нельзя отменить и что они сами и их близкие когда-то умрут. Иногда начинают романтизировать смерть.
*Общие условия разговора*
Старайтесь проводить эти разговоры в тесном телесном контакте: обнимайте, гладьте, трогайте, держите за руку, посадите на колени. Чем младше ребенок, тем важнее этот пункт. В ваших объятиях ребенок будет чувствовать себя достаточно «заземленным», и страх будет меньше.
Если не знаете ответа на какой-то вопрос, так и скажите: «Не знаю».
Не врите и не юлите, лучше скажите, что пока точно не уверены в том, как это объяснить, и вам надо еще подумать.
Как и все остальные разговоры, этот тоже желательно проводить не на бегу, а в спокойной обстановке, чтобы дети могли задать вопросы и чтобы у них было время на реакцию.
Как и все остальные разговоры, этот может длиться месяцами, с периодическим затуханием интереса и пробуждением его заново.
*Чего избегать в объяснениях*
1. Проведения аналогий со сном: «заснул навсегда», «это как сон». Большинство детей, особенно младших, пока еще не умеют абстрактно мыслить, они могут подумать, что во сне можно умереть или что сон и есть смерть. Могут появиться проблемы с засыпанием, страх темноты, страх оставаться одному и пр. Наоборот, объясните ребенку, чем сон отличается от смерти: во сне наше тело продолжает работать, сердце — биться, кровь — бегать по сосудам, сохраняется нормальная температура тела и идут абсолютно все физиологические процессы.
2. Использования стереотипных выражений: «отошел в мир иной», «отправился в последний путь». Изначально эти выражения — лишь способ нам самим не контактировать с оголенными эмоциями относительно смерти, но дети еще не понимают их значения, поэтому могут трактовать очень прямо — например, поехал в отпуск и там умер. Они могут начать бояться куда-то ездить. Лучше употреблять обычные слова — умер, смерть, гроб, похороны, могила.
3. Вранья. Тут все просто. Не учите детей тому, что потом им придется гарантированно забыть, не сообщайте того, что планируете потом «пересообщить» с другим содержанием, когда будете знать как. Все временные и не вполне честные заявления детям так или иначе связаны с тревогой или беспомощностью самих взрослых, а не с необходимостью врать и не с душевной хрупкостью детей. Нередко детям говорят, что домашний питомец «уехал в деревню», вместо сообщения о его смерти — вроде как для того, чтобы оградить их от неприятных переживаний. Те, кто сталкивался с этим, могут подтвердить, что от этого стало только хуже. Так что самый лучший для ребенка вариант — адаптировать правду и обратиться за помощью, если это не очень получается.
4. Множества суетливых слов для заполнения неловких пауз и сокрытия смущения. Да, детям может быть грустно и неприятно, а родители инстинктивно бросаются их успокаивать. Но если все время пытаться защитить ребенка от всего, как он будет развивать собственные механизмы защиты? Очень важно давать пространство для этого, дети достаточно сильны, чтобы справиться с дискомфортом. Так что, если в разговоре будут паузы, или вы затруднитесь с ответом, или обнаружите что-то некомфортное, не торопитесь набрасывать покрывало из слов, просто посидите вместе молча. Это такой сложный разговор, это нормально.
*Религия в разговорах о смерти*
Религия — важный источник силы и поддержки для множества людей, в том числе в моменты, когда они сталкиваются со смертью. Религиозные объяснения действительно помогают детям, если даны с поправкой на их детское восприятие и с пониманием, зачем это делается.
Распространенный путь, по которому идут многие не особенно религиозные родители в момент, когда нужно объяснить смерть ребенку, — это добавление в рассказ слов и концептов из религиозной парадигмы, например рая, ангелов и т. д.
С одной стороны, так проще, и родителей можно понять. С другой стороны, если ребенок не рос в этой парадигме изначально, он может встревожиться и напугаться.
Поэтому, если вы решите использовать какие-то такие идеи, но при этом они относительно новы для ребенка, будьте особенно «осторожны вот с чем.
Если употребляете выражения вроде «Бог забрал», «он теперь с Богом на небесах» — помните, что дети склонны все толковать буквально, поэтому могут решить, что Бог внезапно забирает, кого ему вздумается, а значит, заберет и их.
Осторожно вводите концепцию «смерть — это воля Бога»: ребенок может подумать, что Бог злой и хочет, чтобы люди умирали, что Бог может захотеть, чтобы умер еще кто-то из семьи ребенка или даже он сам.
Не стоит увлекаться живописаниями рая как прекрасного места, где всем хорошо и куда все мечтают попасть. Дети, с их буквальным пониманием, могут сами захотеть туда попасть, особенно если там, по этой теории, уже находится кто-то очень им дорогой. Известны случаи, когда дети пытались повредить себе, чтобы умереть и наконец попасть в рай.
1. Проведения аналогий со сном: «заснул навсегда», «это как сон». Большинство детей, особенно младших, пока еще не умеют абстрактно мыслить, они могут подумать, что во сне можно умереть или что сон и есть смерть. Могут появиться проблемы с засыпанием, страх темноты, страх оставаться одному и пр. Наоборот, объясните ребенку, чем сон отличается от смерти: во сне наше тело продолжает работать, сердце — биться, кровь — бегать по сосудам, сохраняется нормальная температура тела и идут абсолютно все физиологические процессы.
2. Использования стереотипных выражений: «отошел в мир иной», «отправился в последний путь». Изначально эти выражения — лишь способ нам самим не контактировать с оголенными эмоциями относительно смерти, но дети еще не понимают их значения, поэтому могут трактовать очень прямо — например, поехал в отпуск и там умер. Они могут начать бояться куда-то ездить. Лучше употреблять обычные слова — умер, смерть, гроб, похороны, могила.
3. Вранья. Тут все просто. Не учите детей тому, что потом им придется гарантированно забыть, не сообщайте того, что планируете потом «пересообщить» с другим содержанием, когда будете знать как. Все временные и не вполне честные заявления детям так или иначе связаны с тревогой или беспомощностью самих взрослых, а не с необходимостью врать и не с душевной хрупкостью детей. Нередко детям говорят, что домашний питомец «уехал в деревню», вместо сообщения о его смерти — вроде как для того, чтобы оградить их от неприятных переживаний. Те, кто сталкивался с этим, могут подтвердить, что от этого стало только хуже. Так что самый лучший для ребенка вариант — адаптировать правду и обратиться за помощью, если это не очень получается.
4. Множества суетливых слов для заполнения неловких пауз и сокрытия смущения. Да, детям может быть грустно и неприятно, а родители инстинктивно бросаются их успокаивать. Но если все время пытаться защитить ребенка от всего, как он будет развивать собственные механизмы защиты? Очень важно давать пространство для этого, дети достаточно сильны, чтобы справиться с дискомфортом. Так что, если в разговоре будут паузы, или вы затруднитесь с ответом, или обнаружите что-то некомфортное, не торопитесь набрасывать покрывало из слов, просто посидите вместе молча. Это такой сложный разговор, это нормально.
*Религия в разговорах о смерти*
Религия — важный источник силы и поддержки для множества людей, в том числе в моменты, когда они сталкиваются со смертью. Религиозные объяснения действительно помогают детям, если даны с поправкой на их детское восприятие и с пониманием, зачем это делается.
Распространенный путь, по которому идут многие не особенно религиозные родители в момент, когда нужно объяснить смерть ребенку, — это добавление в рассказ слов и концептов из религиозной парадигмы, например рая, ангелов и т. д.
С одной стороны, так проще, и родителей можно понять. С другой стороны, если ребенок не рос в этой парадигме изначально, он может встревожиться и напугаться.
Поэтому, если вы решите использовать какие-то такие идеи, но при этом они относительно новы для ребенка, будьте особенно «осторожны вот с чем.
Если употребляете выражения вроде «Бог забрал», «он теперь с Богом на небесах» — помните, что дети склонны все толковать буквально, поэтому могут решить, что Бог внезапно забирает, кого ему вздумается, а значит, заберет и их.
Осторожно вводите концепцию «смерть — это воля Бога»: ребенок может подумать, что Бог злой и хочет, чтобы люди умирали, что Бог может захотеть, чтобы умер еще кто-то из семьи ребенка или даже он сам.
Не стоит увлекаться живописаниями рая как прекрасного места, где всем хорошо и куда все мечтают попасть. Дети, с их буквальным пониманием, могут сами захотеть туда попасть, особенно если там, по этой теории, уже находится кто-то очень им дорогой. Известны случаи, когда дети пытались повредить себе, чтобы умереть и наконец попасть в рай.
Если вы рассказываете о том, что умершие «смотрят на нас с неба», «незримо присутствуют везде», «остаются у нас в сердцах», уточните, что это не означает физического наличия умерших в комнате ребенка и что труп не будет за ним следить.
Если вы продвигаете идею, что умершему там (на небе, в раю) лучше, что он там счастлив, — убедитесь, что это не звучит как «все к лучшему». Такое может получиться из-за ваших переживаний, из-за того, что вы сами не очень-то верите в рай и вечную жизнь, и из-за собственных тяжелых эмоций ребенка. Безотносительно того, насколько религиозное объяснение успокаивает, смерть — это в любом случае потеря того, кто жил и был дорог, это время горевания и грусти. Важно не мешать ребенку это понять и не запутывать его, в том числе и для того, чтобы он мог делиться своими чувствами и получать поддержку.
Все эти рекомендации не для глубоко верующих людей (мне бы и в голову не пришло, что я могу их чему-то учить), а для тех родителей, которые обратились к религиозным образам именно в контексте разговора о смерти, от растерянности и тревоги.
*Что делать со страхами*
Смерть — не самая легкая и безоблачная тема для беседы, так что разговор о ней может взбудоражить ребенка. Стоит понимать, какие реакции нормальны, а какие — повод для раздумий и, возможно, поиска помощи.
Самая распространенная реакция детей — это тревога и страхи. В психологии есть отдельная теория о том, что некоторые детские страхи на самом деле являются страхом смерти: например, боязнь темноты и чудовищ под кроватью, войны и стихийных бедствий, пожара.
Что может произойти?
Могут появиться новые страхи или временно актуализироваться старые. Ребенку могут сниться кошмары, он может плохо засыпать или просыпаться по ночам. Он может психологически как бы вернуться в более младший возраст (регрессировать), например писаться в постель, сюсюкать, играть в старые игрушки. Он может стать более тревожным.
Что нормально?
Нормально само появление страхов и регресса как реакция на тему смерти, если они продолжаются не более 6–8 недель, поддаются проговариванию и их интенсивность постепенно снижается.
Когда идти к детскому психологу?
Когда страхи продолжаются дольше двух-трех месяцев, когда они слишком уж жесткие по содержанию (вроде кровавых кишок), когда они мешают ребенку быть счастливым и делать обычные дела, когда реакция ребенка на триггер очень бурная вплоть до физических симптомов: рвота, мочеиспускание или дефекация, боль в животе. Такое редко бывает исключительно от разговоров от смерти, скорее, здесь стоит подозревать и другие стрессоры. Надо выяснить, какие и что вообще происходит.
Что делать и чего не делать?
По возможности избегать триггеров страха и страшных мест. Разговаривать о причине страхов. Верить ребенку, не обесценивать страх. Обучать разным способам справиться со страхом, показывать, что можно сделать, чтобы стало легче. Постоянно уверять, что вы с ним рядом и поможете ему в любом случае. Рисовать страхи или играть в них — они, как известно, терпеть этого не могут и пропадают. Повесить в комнату ловец снов. Ни в коем случае не побуждать ребенка «встретиться со страхом».
*Хорошие метафоры для объяснения смерти*
Смерть — это правило для живых существ. Когда-нибудь наступает момент, когда жизнь кончается, и это нельзя отменить. Такое правило.
Смерть — это как окончательная поломка машины, которая остановилась и больше ее нельзя завести. Она совсем сломалась.
Живые существа умирают, и это дает место для новых живых существ. Новые живые существа постоянно приходят на место умерших.
Когда солнце садится, день умирает и наступает ночь, а потом солнце всходит и рождается другой день.
Всё.
Главное, что мне бы хотелось сказать: рядом со смертью всегда есть жизнь. Смерть и жизнь связаны так, что разделить их невозможно. Да и не нужно. Все рождается, живёт и умирает. Это необходимый цикл, который делает наш мир таким, какой он есть. Не было бы нового, если бы вещи, люди и процессы не заканчивались. Вы это заметите сами, когда начнёте разговаривать о смерти с ребенком или даже размышлять сами с собой.
Если вы продвигаете идею, что умершему там (на небе, в раю) лучше, что он там счастлив, — убедитесь, что это не звучит как «все к лучшему». Такое может получиться из-за ваших переживаний, из-за того, что вы сами не очень-то верите в рай и вечную жизнь, и из-за собственных тяжелых эмоций ребенка. Безотносительно того, насколько религиозное объяснение успокаивает, смерть — это в любом случае потеря того, кто жил и был дорог, это время горевания и грусти. Важно не мешать ребенку это понять и не запутывать его, в том числе и для того, чтобы он мог делиться своими чувствами и получать поддержку.
Все эти рекомендации не для глубоко верующих людей (мне бы и в голову не пришло, что я могу их чему-то учить), а для тех родителей, которые обратились к религиозным образам именно в контексте разговора о смерти, от растерянности и тревоги.
*Что делать со страхами*
Смерть — не самая легкая и безоблачная тема для беседы, так что разговор о ней может взбудоражить ребенка. Стоит понимать, какие реакции нормальны, а какие — повод для раздумий и, возможно, поиска помощи.
Самая распространенная реакция детей — это тревога и страхи. В психологии есть отдельная теория о том, что некоторые детские страхи на самом деле являются страхом смерти: например, боязнь темноты и чудовищ под кроватью, войны и стихийных бедствий, пожара.
Что может произойти?
Могут появиться новые страхи или временно актуализироваться старые. Ребенку могут сниться кошмары, он может плохо засыпать или просыпаться по ночам. Он может психологически как бы вернуться в более младший возраст (регрессировать), например писаться в постель, сюсюкать, играть в старые игрушки. Он может стать более тревожным.
Что нормально?
Нормально само появление страхов и регресса как реакция на тему смерти, если они продолжаются не более 6–8 недель, поддаются проговариванию и их интенсивность постепенно снижается.
Когда идти к детскому психологу?
Когда страхи продолжаются дольше двух-трех месяцев, когда они слишком уж жесткие по содержанию (вроде кровавых кишок), когда они мешают ребенку быть счастливым и делать обычные дела, когда реакция ребенка на триггер очень бурная вплоть до физических симптомов: рвота, мочеиспускание или дефекация, боль в животе. Такое редко бывает исключительно от разговоров от смерти, скорее, здесь стоит подозревать и другие стрессоры. Надо выяснить, какие и что вообще происходит.
Что делать и чего не делать?
По возможности избегать триггеров страха и страшных мест. Разговаривать о причине страхов. Верить ребенку, не обесценивать страх. Обучать разным способам справиться со страхом, показывать, что можно сделать, чтобы стало легче. Постоянно уверять, что вы с ним рядом и поможете ему в любом случае. Рисовать страхи или играть в них — они, как известно, терпеть этого не могут и пропадают. Повесить в комнату ловец снов. Ни в коем случае не побуждать ребенка «встретиться со страхом».
*Хорошие метафоры для объяснения смерти*
Смерть — это правило для живых существ. Когда-нибудь наступает момент, когда жизнь кончается, и это нельзя отменить. Такое правило.
Смерть — это как окончательная поломка машины, которая остановилась и больше ее нельзя завести. Она совсем сломалась.
Живые существа умирают, и это дает место для новых живых существ. Новые живые существа постоянно приходят на место умерших.
Когда солнце садится, день умирает и наступает ночь, а потом солнце всходит и рождается другой день.
Всё.
Главное, что мне бы хотелось сказать: рядом со смертью всегда есть жизнь. Смерть и жизнь связаны так, что разделить их невозможно. Да и не нужно. Все рождается, живёт и умирает. Это необходимый цикл, который делает наш мир таким, какой он есть. Не было бы нового, если бы вещи, люди и процессы не заканчивались. Вы это заметите сами, когда начнёте разговаривать о смерти с ребенком или даже размышлять сами с собой.
После мрачного и мертвого всегда хочется чего-то светлого, активного, теплого и живого. И это нормально — смерть и жизнь идут рука об руку, и, как только это удается понять сердцем, становится очень легко и спокойно ❤️
Вздохов о бюрократии псто.
Я индивидуальный предприниматель в двух странах. Кроме того, я анально огороженный предприниматель, поэтому все декларации сдаю в январе, сразу после новогодних каникул. Обычно ещё налоговая не проспалась и не обновила формы отчётности в системе, а я уже сдавать хочу, подпираю крыльцо. Поэтому меня обычно любят бухгалтеры и налоговики - им приятно, что в спокойном темпе без дедлайнов всё делается.
Но в этом году всё не слава богу: чешская налоговая впервые, кажется, лет за семь не приняла январскую декларацию, запросив в феврале дополнительные документы, я часть отослала, а часть нужно сначала переводить на чешский, и они до сих пор не ответили, надо ли это делать. А уже 14 марта. Придется завтра звонить, придавать ускорение процессам. Бухгалтер моя говорит, многих с гражданством РФ они сейчас шерстят, видимо, разнарядка какая-то.
А с российской налоговой вообще были танцы с бубном вприсядку, потому что улетела я из РФ внезапно, никакую ЭЦП сделать не успела, потому делала заочно через задний проход (извините, что так много сегодня жопы в тексте, везде она!). И потом, кажется, ещё дня два полностью ушло на то, чтоб разобраться с электронной отчётностью и смочь всё правильно настроить и отослать.
А пару дней назад Росстат по мою душу пришёл. Оказывается, они рандомно рассылают письма счастья, ну в смысле обязательства отчитаться (т.е. заполнить анкету). И их нужно самим ИП отслеживать, не прислали ли (!) В 2022 году мне сказочно повезло вообще со всем подряд, Росстат я не отслеживала и сроки сдачи уже прошли. Не отчитываться нельзя, штраф от 10 тыс руб и ататат в карму. Но сдать просто так тоже нельзя! Нужно, сцуко, регистрироваться на их сайте через задний проход (ещё раз извините, но регистрация у них не автоматическая и нужен строго российский IP, как это ещё называется?). Потом заполнять всё онлайн и отправлять с подписью ЭЦП. Чтоб вы понимали, только регистрация у меня сегодня потребовала около двух часов и примерно 1000 матерных слов.
В конце такого спича обычно пишут - я вообще-то девочка, я хочу платье, а не это вот! Но я, безотносительно гендера, хочу просто поменьше беспричинной бюрократической жопы в жизни, можно так, дорогое Мрзд? Спасибо-пожалуйста. Обещаю и впредь сдавать все декларации в январе.
В комментариях можно и нужно жаловаться на ваш подвид бюрократической жопы. Ударим по жопе бездорожьем и разгильдяйством!
Я индивидуальный предприниматель в двух странах. Кроме того, я анально огороженный предприниматель, поэтому все декларации сдаю в январе, сразу после новогодних каникул. Обычно ещё налоговая не проспалась и не обновила формы отчётности в системе, а я уже сдавать хочу, подпираю крыльцо. Поэтому меня обычно любят бухгалтеры и налоговики - им приятно, что в спокойном темпе без дедлайнов всё делается.
Но в этом году всё не слава богу: чешская налоговая впервые, кажется, лет за семь не приняла январскую декларацию, запросив в феврале дополнительные документы, я часть отослала, а часть нужно сначала переводить на чешский, и они до сих пор не ответили, надо ли это делать. А уже 14 марта. Придется завтра звонить, придавать ускорение процессам. Бухгалтер моя говорит, многих с гражданством РФ они сейчас шерстят, видимо, разнарядка какая-то.
А с российской налоговой вообще были танцы с бубном вприсядку, потому что улетела я из РФ внезапно, никакую ЭЦП сделать не успела, потому делала заочно через задний проход (извините, что так много сегодня жопы в тексте, везде она!). И потом, кажется, ещё дня два полностью ушло на то, чтоб разобраться с электронной отчётностью и смочь всё правильно настроить и отослать.
А пару дней назад Росстат по мою душу пришёл. Оказывается, они рандомно рассылают письма счастья, ну в смысле обязательства отчитаться (т.е. заполнить анкету). И их нужно самим ИП отслеживать, не прислали ли (!) В 2022 году мне сказочно повезло вообще со всем подряд, Росстат я не отслеживала и сроки сдачи уже прошли. Не отчитываться нельзя, штраф от 10 тыс руб и ататат в карму. Но сдать просто так тоже нельзя! Нужно, сцуко, регистрироваться на их сайте через задний проход (ещё раз извините, но регистрация у них не автоматическая и нужен строго российский IP, как это ещё называется?). Потом заполнять всё онлайн и отправлять с подписью ЭЦП. Чтоб вы понимали, только регистрация у меня сегодня потребовала около двух часов и примерно 1000 матерных слов.
В конце такого спича обычно пишут - я вообще-то девочка, я хочу платье, а не это вот! Но я, безотносительно гендера, хочу просто поменьше беспричинной бюрократической жопы в жизни, можно так, дорогое Мрзд? Спасибо-пожалуйста. Обещаю и впредь сдавать все декларации в январе.
В комментариях можно и нужно жаловаться на ваш подвид бюрократической жопы. Ударим по жопе бездорожьем и разгильдяйством!
Прошла тест на так называемый D-компонент личности, расширенную версию тёмной триады. Высокие показатели: эгоизм, макиавеллизм, моральное дистанцирование, самоцентризм, психологическое право. Средние и низкие показатели: злорадность (да ладно!), жадность (да ладно!!!:))), садизм, психопатия, нарциссизм. Общий балл 3,38.
Вот что интересно: я взрослела в девяностые, как наверное и многие, читающие этот текст. Кроме этого, у меня было врождённое сложное заболевание, и, скажем так, непростая внутрисемейная динамика. Поэтому я умею выживать в боях без правил, и не сомневаюсь, что в случае чего смогла бы отгрызть кому-то голову без лишних сожалений. Но почти не приходилось этим пользоваться - цели всегда достигались более лёгкими (в смысле КПД) способами, типа добросовестной работы, построения искренних отношений с людьми и т.д., к которым я была способна благодаря столь же развитой "светлой триаде". Также немаловажно, что когда "светлые" стратегии терпели неудачу, я была в состоянии это выдержать, не прибегая к помощи "тёмных".
Но тёмная триада, или тетрада, или как её там, всё это время прекрасно сидела во мне, была в полностью боеспособном состоянии, отзывалась мыслями и чувствами на происходящее и... довольно много лет я занималась попытками вытравить её. Даже намёки на эти условно "тёмные" вещи в сознании - меня огорчали и приводили к психотерапевтам. Ну, вроде злорадства и цинизма (прям странно, что низкий балл), хладнокровного отстаивания интересов, определённой медицинской безжалостности, морализаторства "ангела с пеной на губах", интриганства (когда прекрасно видишь, что конкретно и кому надо сказать, чтобы процесс пошёл в нужном тебе направлении). Хотя в действия, повторюсь, оно переходило ну совсем редко, т.к. было в основном не нужно.
В нас, советских и постсоветских людях, вообще-то довольно много этой пограничности и психопатичности - государство и общество десятилетиями создавали условия для их развития. Только монстр может победить монстра. Поэтому, чтобы выжить, или даже жить хорошо в кромешном пиздеце, пришлось отращивать эти части личности (кто смог, конечно) и сделать их несущей конструкцией наравне с другими. Сейчас эти черты почти ругательные, плохо их иметь, надо с ними работать и лечить, становиться лучше и здоровее.
Ну и вот, я имею что сказать про такой тренд. Тут нечего стыдиться. И похоже, не всегда нужно с этими чертами бороться. На своём личном примере и примере многих, многих людей вокруг я вижу, что иметь эти черты в себе - безопасно. Большинство людей, кого я знаю, тоже не пользуются ими. Про себя не исключаю, что будет момент, когда воспользуюсь - если лично меня или моих близких атакуют. Тогда я постараюсь сделать так, чтоб атакующие об этом пожалели, и не буду потом мучиться:)
Из описания теста: "тёмный фактор" определяется как стремление увеличить свою личную выгоду - игнорирование, принятие или злонамеренное провоцирование неудач в жизни других людей - и сопровождается убеждениями, которые служат в качестве оправдания этому."
Так что можно рассмотреть весь этот текст как описание убеждений, оправдывающих мои показатели 😁
Вот что интересно: я взрослела в девяностые, как наверное и многие, читающие этот текст. Кроме этого, у меня было врождённое сложное заболевание, и, скажем так, непростая внутрисемейная динамика. Поэтому я умею выживать в боях без правил, и не сомневаюсь, что в случае чего смогла бы отгрызть кому-то голову без лишних сожалений. Но почти не приходилось этим пользоваться - цели всегда достигались более лёгкими (в смысле КПД) способами, типа добросовестной работы, построения искренних отношений с людьми и т.д., к которым я была способна благодаря столь же развитой "светлой триаде". Также немаловажно, что когда "светлые" стратегии терпели неудачу, я была в состоянии это выдержать, не прибегая к помощи "тёмных".
Но тёмная триада, или тетрада, или как её там, всё это время прекрасно сидела во мне, была в полностью боеспособном состоянии, отзывалась мыслями и чувствами на происходящее и... довольно много лет я занималась попытками вытравить её. Даже намёки на эти условно "тёмные" вещи в сознании - меня огорчали и приводили к психотерапевтам. Ну, вроде злорадства и цинизма (прям странно, что низкий балл), хладнокровного отстаивания интересов, определённой медицинской безжалостности, морализаторства "ангела с пеной на губах", интриганства (когда прекрасно видишь, что конкретно и кому надо сказать, чтобы процесс пошёл в нужном тебе направлении). Хотя в действия, повторюсь, оно переходило ну совсем редко, т.к. было в основном не нужно.
В нас, советских и постсоветских людях, вообще-то довольно много этой пограничности и психопатичности - государство и общество десятилетиями создавали условия для их развития. Только монстр может победить монстра. Поэтому, чтобы выжить, или даже жить хорошо в кромешном пиздеце, пришлось отращивать эти части личности (кто смог, конечно) и сделать их несущей конструкцией наравне с другими. Сейчас эти черты почти ругательные, плохо их иметь, надо с ними работать и лечить, становиться лучше и здоровее.
Ну и вот, я имею что сказать про такой тренд. Тут нечего стыдиться. И похоже, не всегда нужно с этими чертами бороться. На своём личном примере и примере многих, многих людей вокруг я вижу, что иметь эти черты в себе - безопасно. Большинство людей, кого я знаю, тоже не пользуются ими. Про себя не исключаю, что будет момент, когда воспользуюсь - если лично меня или моих близких атакуют. Тогда я постараюсь сделать так, чтоб атакующие об этом пожалели, и не буду потом мучиться:)
Из описания теста: "тёмный фактор" определяется как стремление увеличить свою личную выгоду - игнорирование, принятие или злонамеренное провоцирование неудач в жизни других людей - и сопровождается убеждениями, которые служат в качестве оправдания этому."
Так что можно рассмотреть весь этот текст как описание убеждений, оправдывающих мои показатели 😁
#сигитова_из_архива
Банкет по случаю чего-то там. Захожу в ресторан, здорово опоздав к началу — долго искала парковку. Все места рядом со знакомыми уже заняты, меня сажают за чужой столик.
— … Ух, какая вы красненькая и с шелушинками, как будто с мороза!
— …и вам здравствуйте. Это от температуры мало зависит, у меня всегда так.
— Ой-ой-ой… псориаз?
— Вроде псориаза, да. Называется ихтиоз.
— А если увлажнять?
— Увлажняю.
— Кремы всякие…?
— Конечно.
— И всё равно ВОТ ТАК выглядит?
— Ага.
— Но что же делать?!
— Жить. 🙂
Вы угадали, в эфире снова ООО «Недобровольные исследования человеческих реакций». Меня всё ещё зовут Катя, мне 42 года, и у меня всё тот же ихтиоз (а куда он денется с подводной лодки). Если я когда-нибудь напишу книгу о себе, то она будет именно такой: неожиданно посреди любого предложения, как поплавки, будут выскакивать эти странные диалоги. Читатели будут из-за них вздрагивать, забывать, о чём вообще шла речь, злиться, бросать чтение и ставить мне две звезды на Литресе. Те, кто героически дотерпит до конца, получат джекпот — навык за 0.00001 секунды переключаться на смоллток любого уровня интимности. Плюс непринуждённая улыбка в подарок.
Мне кажется, это будет честным способом показать, как именно я живу. С той лишь разницей, что некому поставить две звезды.
* * *
Недавно прочитала в умной статье, что недостаток принятия себя прямо связан с количеством ситуаций, в которых человека обижают. Больше принимайте себя, и тогда вас будут меньше обижать, гласила статья. Часть меня, которая слишком хорошо помнит, как была мишенью для различных нападок, советов и вторжений посторонних людей, в этот момент сжалась. Потому что снова увидела, как на неё ловко переносят ответственность. «Ты себя не принимаешь — поэтому тебя обижают». Нет. Не поэтому. В своё время мне стоило огромных усилий это понять. Причина того, что люди постоянно ко мне лезли и это плохо кончалось, была не во мне, а в них. В их плохих границах, в уверенности, что женщины им должны быть приятными на вид, в агрессии, в стыде и страхах, и во многом другом, не имеющем ко мне отношения. Сотни и тысячи ситуаций, подобных вышеописанной, сформировали моё непринятие себя, а не были его следствием. Это не я должна работать над собой, чтобы меня меньше обижали. Это они должны перестать так реагировать на мою внешность, и тогда мне не над чем будет работать.
Да.
Потом я постепенно продышалась, и увидела всё это не из точки травмы. Дышать вообще от многого помогает, рекомендую!
Моя ответственность, конечно, лежит не там, где всё это происходит. Там, где это происходит, у меня нет власти, я не контролирую поведение других людей. Бунт против них не делает мою жизнь лучше, хоть и является идеологически единственно правильным решением. Что делает мою жизнь лучше — это реальные власть и контроль, которые есть в совсем другом месте: там, где я что-то могу. Например, могу работать над принятием себя и наслаждаться результатами в виде меньшего количества атак извне (и правда, их стало намного меньше, точно как описано в статье). Много чего я могу. Это не были последние секунды жизни моей Внутренней Жертвы, а жаль — можно было бы написать статью. Ничего, ещё напишу. Продолжаем наблюдение.
* * *
Пробегал как-то в интернете весьма жизненный скетч про белобрюхого ежа. Этот ёж настолько нежный, что его надо кормить строго определенным кормом, держать в клетке из строго определенного материала, поить строго определенным количеством воды и следить ещё за десятком параметров. Любое небольшое отклонение от линии партии приводит к вылезанию колючек, выпадению зубов, кожным болячкам или всему сразу. Ёж, короче, лишается и умирает, если на него не так посмотреть. Это история моей жизни, я не шучу. Я/мы белобрюхий ёж.
Например, одна из частых внезапных реакций моего организма на всё подряд — это сильный кожный зуд. Спасибо, что не понос. Нет, я серьёзно, спасибо большое. Но чесаться тоже не прикольно, особенно вместо сна.
Банкет по случаю чего-то там. Захожу в ресторан, здорово опоздав к началу — долго искала парковку. Все места рядом со знакомыми уже заняты, меня сажают за чужой столик.
— … Ух, какая вы красненькая и с шелушинками, как будто с мороза!
— …и вам здравствуйте. Это от температуры мало зависит, у меня всегда так.
— Ой-ой-ой… псориаз?
— Вроде псориаза, да. Называется ихтиоз.
— А если увлажнять?
— Увлажняю.
— Кремы всякие…?
— Конечно.
— И всё равно ВОТ ТАК выглядит?
— Ага.
— Но что же делать?!
— Жить. 🙂
Вы угадали, в эфире снова ООО «Недобровольные исследования человеческих реакций». Меня всё ещё зовут Катя, мне 42 года, и у меня всё тот же ихтиоз (а куда он денется с подводной лодки). Если я когда-нибудь напишу книгу о себе, то она будет именно такой: неожиданно посреди любого предложения, как поплавки, будут выскакивать эти странные диалоги. Читатели будут из-за них вздрагивать, забывать, о чём вообще шла речь, злиться, бросать чтение и ставить мне две звезды на Литресе. Те, кто героически дотерпит до конца, получат джекпот — навык за 0.00001 секунды переключаться на смоллток любого уровня интимности. Плюс непринуждённая улыбка в подарок.
Мне кажется, это будет честным способом показать, как именно я живу. С той лишь разницей, что некому поставить две звезды.
* * *
Недавно прочитала в умной статье, что недостаток принятия себя прямо связан с количеством ситуаций, в которых человека обижают. Больше принимайте себя, и тогда вас будут меньше обижать, гласила статья. Часть меня, которая слишком хорошо помнит, как была мишенью для различных нападок, советов и вторжений посторонних людей, в этот момент сжалась. Потому что снова увидела, как на неё ловко переносят ответственность. «Ты себя не принимаешь — поэтому тебя обижают». Нет. Не поэтому. В своё время мне стоило огромных усилий это понять. Причина того, что люди постоянно ко мне лезли и это плохо кончалось, была не во мне, а в них. В их плохих границах, в уверенности, что женщины им должны быть приятными на вид, в агрессии, в стыде и страхах, и во многом другом, не имеющем ко мне отношения. Сотни и тысячи ситуаций, подобных вышеописанной, сформировали моё непринятие себя, а не были его следствием. Это не я должна работать над собой, чтобы меня меньше обижали. Это они должны перестать так реагировать на мою внешность, и тогда мне не над чем будет работать.
Да.
Потом я постепенно продышалась, и увидела всё это не из точки травмы. Дышать вообще от многого помогает, рекомендую!
Моя ответственность, конечно, лежит не там, где всё это происходит. Там, где это происходит, у меня нет власти, я не контролирую поведение других людей. Бунт против них не делает мою жизнь лучше, хоть и является идеологически единственно правильным решением. Что делает мою жизнь лучше — это реальные власть и контроль, которые есть в совсем другом месте: там, где я что-то могу. Например, могу работать над принятием себя и наслаждаться результатами в виде меньшего количества атак извне (и правда, их стало намного меньше, точно как описано в статье). Много чего я могу. Это не были последние секунды жизни моей Внутренней Жертвы, а жаль — можно было бы написать статью. Ничего, ещё напишу. Продолжаем наблюдение.
* * *
Пробегал как-то в интернете весьма жизненный скетч про белобрюхого ежа. Этот ёж настолько нежный, что его надо кормить строго определенным кормом, держать в клетке из строго определенного материала, поить строго определенным количеством воды и следить ещё за десятком параметров. Любое небольшое отклонение от линии партии приводит к вылезанию колючек, выпадению зубов, кожным болячкам или всему сразу. Ёж, короче, лишается и умирает, если на него не так посмотреть. Это история моей жизни, я не шучу. Я/мы белобрюхий ёж.
Например, одна из частых внезапных реакций моего организма на всё подряд — это сильный кожный зуд. Спасибо, что не понос. Нет, я серьёзно, спасибо большое. Но чесаться тоже не прикольно, особенно вместо сна.
Когда-то очень давно, прочесавшись большую часть ночи, я в полувменяемом состоянии наехала на незнакомую женщину в очереди за кофе, потому что она ужасно тупила с заказом и продлевала мои страдания. А женщина обернулась, и я увидела её красные, опухшие, полные слёз глаза. Ей тоже было плохо. В кафе оказалось на одну бедняжку больше, чем я думала.
С тех пор я стала иногда делать лишний вдох-выдох перед тем, как кого-либо осудить. Если бы другие люди могли попасть ко мне в голову, они увидели бы там причины моей временной неадекватности, выстроившиеся в ряд — и такой же ряд из отчаяния, бессилия и контроля напротив. Я-то знаю, что делаю лучшее из возможного, и иногда даже это даётся тяжело. И я бы хотела, чтобы лишний вдох-выдох был сделан для меня вслепую. Другие люди ничем не отличаются. Многим бывает так же плохо. Многим бывает и хуже. Легко жалеть и идти на уступки, зная точно, что именно происходит в чужой голове. Но большинство из нас такой возможности лишены.
* * *
Всем обычно нравится шутка «у меня, в отличие от нормальных людей …», подразумевающая какие-то особенности, которые сходу не видны. Я говорю эту фразу расслабленно и уверенно, с любовью — и сразу рядом легчает другим «ненормальным», по мнению общества, людям. С диабетом, БАР, СДВГ, непереносимостью лактозы и аллергиями. Матерям особенных детей, детям алкоголиков, членам семей суицидентов и тяжелобольных. Травматикам, жертвам преступлений, ЛГБТ-людям, … кого ни возьми, у всех есть что-то особенное, а иногда не одно и не два.
А вот найти нормального человека из этой шутки, у которого бы ничего такого не было и которому бы мой очень специфический личный опыт не был знаком, напротив, гораздо сложнее. Каждый раз думаю, что с этой нормальностью нас где-то здорово надурили.
Особенных не существует, потому что все, блин, особенные.
Нормальность — это миф.
С тех пор я стала иногда делать лишний вдох-выдох перед тем, как кого-либо осудить. Если бы другие люди могли попасть ко мне в голову, они увидели бы там причины моей временной неадекватности, выстроившиеся в ряд — и такой же ряд из отчаяния, бессилия и контроля напротив. Я-то знаю, что делаю лучшее из возможного, и иногда даже это даётся тяжело. И я бы хотела, чтобы лишний вдох-выдох был сделан для меня вслепую. Другие люди ничем не отличаются. Многим бывает так же плохо. Многим бывает и хуже. Легко жалеть и идти на уступки, зная точно, что именно происходит в чужой голове. Но большинство из нас такой возможности лишены.
* * *
Всем обычно нравится шутка «у меня, в отличие от нормальных людей …», подразумевающая какие-то особенности, которые сходу не видны. Я говорю эту фразу расслабленно и уверенно, с любовью — и сразу рядом легчает другим «ненормальным», по мнению общества, людям. С диабетом, БАР, СДВГ, непереносимостью лактозы и аллергиями. Матерям особенных детей, детям алкоголиков, членам семей суицидентов и тяжелобольных. Травматикам, жертвам преступлений, ЛГБТ-людям, … кого ни возьми, у всех есть что-то особенное, а иногда не одно и не два.
А вот найти нормального человека из этой шутки, у которого бы ничего такого не было и которому бы мой очень специфический личный опыт не был знаком, напротив, гораздо сложнее. Каждый раз думаю, что с этой нормальностью нас где-то здорово надурили.
Особенных не существует, потому что все, блин, особенные.
Нормальность — это миф.
Два года назад вышло моё любительское исследование про деньги в профессии психологов, ставшее потом известным по тегу #ямыагриппина. В комментариях оно в PDF, можно почитать. Зашла сейчас в старую фейсбучную запись про него, и в комментариях вижу отличный пример того, как я умею отвечать на нападки. Тут вам и тёмная триада, и психологическое айкидо, и ассертивность, и кураж. Это далеко не последний мой комментарий там 🤦😂 но зато самый прекрасный, вот несу 😁
Upd. Евгений - нормальный человек и хороший терапевт, просто у нас случилась такая вот стычка, это бывает! Отбой тревоги ❤️
Upd. Евгений - нормальный человек и хороший терапевт, просто у нас случилась такая вот стычка, это бывает! Отбой тревоги ❤️
Про аяуаску, копирую свой комментарий из другого канала:
Проблема аяуаски даже не в том, что это наркотик (разве ж это остановит желающих), - а в том что ей создана репутация модной панацеи от душевной боли. На аяуаску стекается много травмированных и психически нестабильных людей, которым либо уже ничего не помогает, либо они хотят волшебной таблетки (иногда и то и другое). Хотеть избавления от страданий естественно. Но большинство этих людей надеются, что аяуаска магически разобьёт все их внутренние проблемы, как кувалдой, - и дальше всё будет хорошо. Этого в большинстве случаев не происходит. Почему?
1) На самом деле, это очень глубокий психоделический и иногда духовный опыт, он многим людям с нестабильной психикой прямо противопоказан. И здоровым-то не всем стоит с этим экспериментировать.
2) После него случаются психозы, серотониновый синдром и жёсткие отходняки, и довольно часто люди пишут, что стало хуже с их изначальным состоянием.
3) Самое главное - даже когда аяуаска действительно даёт то путешествие в глубины сознания, куда человеку прямо надо сходить за отщеплёнными кусками души (условно), то ведь потом с последствиями того, что человек там увидел, ему придётся разбираться уже самому. Поэтому многие опытные, так сказать, пользователи и шаманы предостерегают. Так и говорят - не идите, если вы не готовы потом напряжённо пахать на интеграцию того, что вы там, в глубине, обнаружили.
То есть, это вовсе не шорткат в счастливую жизнь! А пиар идёт именно такой.
Что думаете?
Проблема аяуаски даже не в том, что это наркотик (разве ж это остановит желающих), - а в том что ей создана репутация модной панацеи от душевной боли. На аяуаску стекается много травмированных и психически нестабильных людей, которым либо уже ничего не помогает, либо они хотят волшебной таблетки (иногда и то и другое). Хотеть избавления от страданий естественно. Но большинство этих людей надеются, что аяуаска магически разобьёт все их внутренние проблемы, как кувалдой, - и дальше всё будет хорошо. Этого в большинстве случаев не происходит. Почему?
1) На самом деле, это очень глубокий психоделический и иногда духовный опыт, он многим людям с нестабильной психикой прямо противопоказан. И здоровым-то не всем стоит с этим экспериментировать.
2) После него случаются психозы, серотониновый синдром и жёсткие отходняки, и довольно часто люди пишут, что стало хуже с их изначальным состоянием.
3) Самое главное - даже когда аяуаска действительно даёт то путешествие в глубины сознания, куда человеку прямо надо сходить за отщеплёнными кусками души (условно), то ведь потом с последствиями того, что человек там увидел, ему придётся разбираться уже самому. Поэтому многие опытные, так сказать, пользователи и шаманы предостерегают. Так и говорят - не идите, если вы не готовы потом напряжённо пахать на интеграцию того, что вы там, в глубине, обнаружили.
То есть, это вовсе не шорткат в счастливую жизнь! А пиар идёт именно такой.
Что думаете?
Сезонное, впервые за много лет не актуально для меня, но всё равно смешно:
- С этим (не)переходом на летнее время приходится всю неделю играть в тетрис расписанием сессий клиентов из разных стран.
- И как? Заполненные уровни пропадают?...
- С этим (не)переходом на летнее время приходится всю неделю играть в тетрис расписанием сессий клиентов из разных стран.
- И как? Заполненные уровни пропадают?...