Россия 2024 - итоги.

1. Усиление милитаризации и репрессий.
Политический режим окончательно сформировался как милитарно-репрессивная структура, подавляющая гражданское общество. Углубляется ограничение личных свобод, доминируют страх и отстраненность от широкого мировоззрения. Репрессии стали прикладным инструментом политики, включая уголовные преследования за «фейки», «экстремизм», «измену родине» и стигматизацию через статус «иноагента».
2. Эволюция понимания политической свободы.
Лояльность режиму теперь подразумевает не только пассивное принятие, но и активное участие в инициативах власти.
3. Электронное голосование как инструмент манипуляций.
ДЭГ, несмотря на отсутствие правового регулирования, стал доминирующим механизмом выборов, обеспечивая полную управляемость результатов.
4. Кризис внутриэлитной лояльности.
Конфликты между кланами (например, Шойгу, Усманова, Мордашова) указывают на стратегию Кремля — подъем и последующее ослабление или уничтожение субъектности ключевых игроков. Конфликтность усиливается и среди губернаторов, что подрывает миф о «высоких рейтингах» региональных лидеров.
5. Деградация судебной системы.
Судебные органы лишены самостоятельности, превратились в инструмент обоснования административных решений. «Облачное правосудие» становится нормой.
6. Ослабление клана Шойгу и системных либералов.
Уход Шойгу с поста министра обороны завершил фазу его влияния. Конфликт между военной и гражданской кастами в Минобороны закрепил власть бюрократии.
7. Проблемы ресурсного обеспечения.
СВО демонстрирует истощение ресурсов: территориальные успехи минимальны, людские резервы становятся дорогими, а газовые и нефтяные проекты терпят поражения из-за санкций и утраты позиций на мировом рынке.
8. Эскалация конфликта с Украиной.
Впервые украинские войска временно контролировали часть территории России. Это усилило милитаризацию и пропаганду, сделав переговоры невозможными. Применение ядерного оружия рассматривается как вероятный сценарий.
9. Углубление кризиса на Кавказе и в Закавказье.
Снижение контроля над ситуацией в Чечне, Дагестане и Ингушетии сопровождается ослаблением влияния России в Армении, Азербайджане и Абхазии. Турция укрепляет свои позиции.
10. Риски трансформации элит.
Кремль пытается адаптировать запрос участников СВО на участие во власти, одновременно минимизируя влияние новых игроков.
11. Здоровье Путина как политический фактор.
На фоне отсутствия механизмов смены власти состояние здоровья президента становится ключевой переменной.

2024 год подтвердил переход России к авторитарной модели без проекта будущего, в которой усиливается конфликтность, кризис управления и международная изоляция. Стратегия Кремля — сохранять контроль через усиление репрессий, манипуляции и демонстрацию силового ресурса, включая возможное применение ядерного оружия.

2024: время скуфов и одичалых.

Тренды года.

Прошедший год сформировал несколько трендов, которые получат свое развитие в наступившем и в последующие годы.

Мы стали свидетелями нарастающей милитари- репрессивной волны, в которой захлебывается слабое гражданское общество и тонут последние надежды на возвращение в нормальность;
Россия продолжает утопать в скуке и тоске, на фоне китча традиций и сужения личных свобод.
Двусмысленность, молчание, благоглупость, дикость и страх расширить кругозор- становятся важнейшими элементами новой реальности.

В течение года формировалось новое понимание «политической свободы», которое воспринимается не просто как отсутствие всякой личностной свободы и полный лоялизм политическому режиму, но активное соучастие в его инвентах.

Скуфы и штрих-пацаны заполнили все общественное российское пространство с московской имперскостью, критицизмом современности и буквальным отрицанием будущего.

В ушедшем году политический режим расширял новую конструкцию своей выборной легитимации- электронное голосование.

ДЭК стал доминирующей формой, при всей непрозрачности и неподконтрольности, что позволяет манипулировать любым результатом голосования. Само электронное голосование до сих пор не получило ни конституционный статус, отсутствует регламентирующее законодательство и государство отказывается принимать Электронный кодекс.

Конституция продолжает дрейфовать в сторону «факультета ненужных вещей». Политический режим прекрасно существует без Конституции и ее норм.

Как мы и прогнозировали государственный (силовой) вектор совпал с авторитаризмом как своим сиамским близнецом.
Политический режим отказался от проекта будущего, решив вернуться к просоветской форме, но с более жесткими элементами контроля и насилия.

Конфликт со всеми инаковыми создает игру без правил.

В 2024 предельно обозначены враги режима- пролиберальные силы и системные либералы (границы между системными и несистемными практически стираются).

Обновленный политический режим в форме силовиков и бюрократии топчет своих бывших союзников.

Среди примеров конфликтности уходящего года:

▪️ослабление и буквальная зачистка клана Шойгу ( по примеру аналогичного погрома окружения экс-министра обороны Сердюкова и экс-президента Медведева).
Путинский стиль становится узнаваем: возвышение и уничтожение субъектности и влиятельности контролируемых кланов.

▪️Искусственно созданный конфликт между владельцем Северстали Мордашовым и губернатором Филимоновым. В данном случае, вологодский губернатор имеет статус околонуля, но его манипуляторы в лице Катерины Тихоновой и Андрея Белоусова обладают возможностями создавать крайнее напряжение. Это плохой сигнал, означающий- Путин передал своему окружению мандат на передел.

▪️Конфликт премьера Мишустина и главы Системы-МТС Евтушенкова. Эпицентром которого стал публичный конфликт с историей «голой вечеринки».
За Евтушенковым находится значительный конгломерат поддержки, что не позволило провести экспроприацию и наказание бывшего родственника Юрия Лужкова.
Евтушенков самосохранился, но потерял значительное количество менеджеров, оказавшихся или уволенными, или под угрозой уголовных дел.

▪️Значительное ослабление клана Усманова-Винер. И фактическое вытеснение их из окружения Путина.

▪️Конфликт Вайлдберрис с хорошо узнаваемыми лицами.

▪️И,наконец, расторговка Самарской области между Ростехом и Росгвардией. Скоротечная отставка главы Курской области. Истории, похоронившие легенду о высоких рейтингах губернаторов. Сведя все к технологии назначения.

2024: время скуфов и одичалых.

Репрессии как прикладная политика.

На протяжении 2024 года политический режим системно усиливал репрессии внутри страны, фактически превратив их в инструмент прикладной политики.

Мы наблюдаем стигматизацию статуса иноагентов (непрозрачный внесудебный механизм включения в список почти автоматически приводит к уголовным делам и введению ограничений на право работы и распоряжения собственностью); увеличения дел по статьям «фейки в отношении ВС РФ», «оправдание терроризма», «экстремистская деятельность» и «измена родине».

Резко выросло количество дел по коррупционным и экономическим делам в широком сегменте- от чиновников федеральных ведомств и региональных администраций до сотрудников госкорпораций.

По итогам года не осталось ни одного главы региона, в отношении сотрудников которого не были бы возбуждены уголовные дела. Важным триггером стало решение властей отказаться от предоставления индульгенций чиновникам и бизнесменам, активно вовлечённым в СВО.

В течение года наблюдалась примитивизация судебной системы в сторону административной целесообразности и стандартизации приговоров.

Российское правосудие все больше превращается в «отрасль государственного управления».

Как верно замечает политолог Владимир Пастухов, российский судья теперь лишен субъектности, он все больше техническая фигура, которая должна обосновать административно вынесенные решения. Суд больше занят манипуляциями доказательств, а настоящие решения принимаются «облачным правосудием», субъектами которого являются Верховный суд, Администрация президента и ФСБ.

Силовые структуры продолжают расширять права франшизы на насилие- задержания стали показательно избыточно жестокими, направленными на психологическую ломку граждан. При этом, государство в обмен на подписание контракта участия в СВО фактически освобождает от наказаний за уголовные преступления,совершенные в отношении граждан, в том числе за тяжелые. Это также деградирует правовую систему страны.

2024: время скуфов и одичалых.

Отставка Шойгу и разновекторность СВО.


Важнейшим итогом года стала отставка Сергея Шойгу с должности министра обороны и зачистка его клана.

Ослабление Шойгу происходило на фоне ослабления влияния семьи Ельцина и системных либералов (две видные персоны- Чубайс и Мау переехали в Израиль).

Уголовные дела как в отношении заместителей Шойгу по военному ведомству, так и собственно чиновников ведомства и представителей командования ряда округов определили вектор на снижение субъектности генералитета, возросшей с момента начала СВО.

Сохраняется большая вероятность, что Шойгу в течение года может уйти из Совбеза. Но это будет скорее личное решение Шойгу и лично для него было бы максимально важным самосохраниться в кремлевском ареопаге. Ни один оппонент Шойгу- Чемезов, Золотов или Бортников- не заинтересован задействовать свои ресурсы в борьбе с «повергнутым вельможей». При этом Патрушев продолжает контролировать Совбез, не позволяя Шойгу административно укрепиться. Клан Шойгу будет продолжать терять свои позиции; прежде всего это связано с семьей Воробьевых и Цаликовых.

Назначение в Минобороны Белоусова, Цивилевой и Фрадкова усилил многовекторность в принятии решений в ведомстве, а также усилил конфликтность между гражданской и военной кастой.
Таким образом, полностью снята даже гипотетическая угроза возможности силового мятежа внутри режима.

Весной наступившего года от министра Белоусова ждут программу реорганизации военно-армейской структуры и оптимизации расходов оборонного ведомства. Но скорее всего, никакой программы представлено не будет. А борьба за позицию начальника Генштаба станет главной повесткой в военном ведомстве.

Команда Шойгу, как известно, была увлечена расширением штатов, генеральских вакансий и бюджетов. Но военные эксперты сомневаются, что произойдет сокращение генералитета за счет повышения эффективности и сокращение личного состава.

Ушедший год продемонстрировал разновекторные результаты СВО,которая идет третий год.

Российская армия взяла в 2024 году под контроль 3,3 тысячи кв километров, что составляет 0,5% всей украинской территории. Всего под контролем России за три года СВО находится 112 тысяч кв километров, что составляет 18,5% территории Украины.

В 2024 году Украина в результате боевой операции зашла на территорию Курской области. По состоянию на сентябрь под контролем ВСУ находилось 908 кв километров российской территории, на конец декабря- 494 кв километра. Примерно 150 тысяч жителей региона покинули свои дома и стали беженцами.

До сих пор не дана оценка- почему военная разведка просмотрела наступление, а погранслужба и Росгвардия не удержали плацдармы.

Сообщалось, что на стороне России в боевых действиях принимают участие 10-12 тысяч военнослужащих Северной Кореи.
Однако официально факт присутствия армии КНДР не подтвержден ни одной стороной, за исключением собственно Украины.
Никаких серьезных доказательств участия северокорейских военнослужащих в боях на курском направлении до сих пор нет, за исключением украинских дипфейков.

Российские власти крайне болезненно реагируют на курскую историю, которой присвоен статус контртеррористической операции.

Неформально командование операцией осуществляют армейские структуры; в регионах, где введен режим КТО сохраняется гражданское управление и проводятся выборы. Официальные средства информации стараются не привлекать внимание к курской истории, но социологи зафиксировали «рост патриотической реакции»- у СВО стало больше сторонников, в моменте увеличилось заключение контрактов на участие в СВО.
Курская история изначально сохраняет триггер на отказ от любых мирных переговоров и приостановку боевых действий.

Январская попытка контрнаступления ВСУ на курском направлении доказывает, что присутствие Украины на российской территории является прежде всего военно-дипломатическим фактором.

2024: время скуфов и одичалых.

Эскалация и крах газовой дипломатии Путина.

На протяжении 2024 года наблюдалась общемировая эскалация: упростилась дискуссия о возможности применения ядерного оружия- Россия изменила ядерную доктрину и впервые демонстрационно применила Орешник.

Ситуация развивалась в соотвествии с установками Совбеза РФ.

Можно согласится с рядом военных экспертов, что Россия в ближайший год способна применить или тактическое ядерное оружие, или Орешник (вероятно в районе Запорожской и Херсонской областей).

Россия придерживается стратегии «переламывания ситуации на фронте» и принуждения Украины к миру на российских условиях.

На фоне отсутствия значимого стратегического прорыва на протяжении почти 3 лет, нет никаких причин надеяться на «заключение новой Ялты».

Но именно «новая Ялта» является целью Кремля. Никакие территориальные уступки и прочие второстепенные договоренности не устроят Россию.

Поэтому - если цель Кремля-глобальный договор с Западом - России необходимо пойти "ва-банк", то есть продемонстрировать ядерный удар.

Иные возможности достичь своих амбиций Россия уже утратила.
Путин должен принять решение, которое может запустить неуправляемый алгоритм последствий. Многие считают, что Путин на это не способен.

Кремль достаточно продолжительное время вместо реалистичных целей занимался мифологией конфликта и постоянно смещал свои «красные линии», изначально понимая их декларативность и неисполнимость.

Несмотря на оптимистичные заявления российских властей о возможности продолжать длительную войну, ресурсные запасы страны не такие и хорошие.

Созраняется проблема людских ресурсов на фронте: теоретически резерв есть, но он становится слишком дорогим.

Поэтому мобилизация остается в повестке на 2025 год. Все большая милитаризация информационного пространства явно сигналит, что власти способны значительно увеличить пропагандистский ресурс для сопровождения мобилизационной кампании во второй половине 2025 года.

В 2024 году Россия продолжала активно терять свои позиции как газовая и сырьевая держава.
С прекращением 1 января наступившего года украинского транзита российского газа, завершился путинский глобальный проект «газовой дипломатии».

Попытка стать «сырьевым жандармом Европы», последовательно реализующаяся с 2003 года, обнулилась в конце 2024 года.
Главным бенефициаром газовых российских проектов стала Турция, которая контролирует Южный поток- единственный газопровод для российского газа в Европу.

В прошлом году Кремль активно участвовал в обсуждении проекта экспорта азербайджанского газа в Германию.

Идея была задействовать российский газопровод и российский газ для продажи Азербайджаном поставок газа в Германию и, возможно, в Австрию и Словакию.

Этот проект лоббировал Алиев, который нашел поддержку у федерального канцлера Шольца и у Зеленского. Поездка Путина в Баку летом 2024 также была посвящена этому.

При этом Украина, видимо, поставила условия прекращения российских ударов по своей энергосистеме.
Условия Украины выполнены не были, да и Москва после курской истории оказалась настроена на эскалацию. Проект так и не был запущен: Азербайджан крайне негативно оценил действия России, в Германии запущен механизм смены правительства, Турция перехватила Сирию и вновь актуализировала тему строительства газопровода из Катара в Европу.

Несмотря на то, что поставки сжиженного газа в Европу сохраняются, из-за санкций проекты развития СПГ заморожены. Это ударило по Новатэку.

В этом году появились сигналы, что не функционирующий из-за подрыва газопровод «Северный поток» с большой вероятностью будет продан американцам в результате банкротства компании, эту идею активно лоббирует команда Трампа.

Новая администрация Трампа заинтересована и дальше вытеснять российский нефтегаз на периферию мировых рынков.

Россия продолжала демпинговать на рынке нефти и газа; большая ставка была сделана на «теневой флот», на который началась охота со стороны западных стран.

2024: время скуфов и одичалых.

Внешнеполитические проблемы России.


Из внешнеполитических угроз, сформировавшихся в 2024 году- важнейшая:
Россия уступала свои позиции в Закавказье Турции.

Слишком сложная игра Кремля в истории с Нагорным Карабахом - попытка сдерживания Армении с целью смены руководства страны и нейтралитет в отношении азербайджанского наступления -привели одновременно к недовольству Россией со стороны Еревана и Баку.

И хотя Кремлю удалось избежать ввода военного контингента Турции и создание военной базы на территории Азербайджана, позиции России в регионе серьезно ослабли.

Армения плавно двигается в сторону Ирана и Франции, одновременно зачищая промосковскую карабахскую партию и устраняя промосковское лобби.
Азербайджан делал ставку на развитие европейских газовых проектов, что как уже говорилось- обернулось неудачей и охлаждением отношений с Россией.

История с катастрофой азербайджанского самолета в последние дни 2024 года откровенно обозначила конфликт Москвы и Баку. И позволило Алиеву не скрывать своих негативных эмоций в отношении России. Что ударило по репутации Путина.

Турция активно входит в абхазский проект, в результате чего осенью в отставку был отправлен выдвиженец Патрушева -Бжания.

По всей вероятности, абхазские элиты намерены и дальше дрейфовать в сторону Турции, но пока максимально пользоваться российскими ресурсами.

Во многом абхазские элиты напугали планы российских заинтересантов (в лице Ткачева, Чайки и силовиков) осуществить скупку земельных активов, а также слухи об интеграционных намерениях Кремля в поддержку пророссийских сил в Грузии.

Кремль,по всей вероятности, сделал ставку на Иванишвили с целью более тесной привязки Грузии к России.

Но из-за стратегических ошибок Кремля, Абхазия и Южная Осетия сейчас являются проблемным активом, мешающим российским планам утвердиться в Грузии. Нежелание ЕС обеспечить интеграцию Грузии в Европу и выделить ей финансовую помощь обеспечило промосковский вектор.

Но проблема в том, что в России нет свободных инвестиций в Грузию и Москва буквально продает возможные китайские инвестиции в портовые проекты как свое соучастие.
Но это крайне слабая позиция. Так что Москва имеет шансы скоро утратить позиции Грузии и Пекин с радостью их перехватит.

Иран как стратегический союзник утрачивал внутреннюю стабильность.

Гибель президента Ирана Раиси, считавшегося сторонником России, и приход к власти Пезешкиана серьезно усложнил контакт между странами.
В Иране на фоне угасания верховного правителя Хаменеи, усилился конфликт среди элит.

Точечные удары Израиля и проведения им спецопераций на иранской территории привели к дестабилизации в элитах. В результате в конце года потеря Сирии и ослабление влияния КСИР сформировали предпосылки для глубокого кризиса. Что с большой вероятностью приведет к смене власти в Тегеране. Россия имеет все шансы утратить Иран как стратегического союзника.

Как и для Ирана, потеря Сирии стала поражением для России.

Россия не нашла возможностей помочь Асаду и уступила регион Турции. Более того, в моменте совпали обиды Тегерана в отношении Асада,который не решился открыть границы для наступления проиранских прокси и попытки Кремля сблизить Асада с Турцией, что било по интересам Ирана. Россия и Иран проиграли одновременно.
В подвешенном состоянии оказались военные базы и транзит в Африку. Россия теряет свои позиции на Ближнем Востоке, что является стратегическим поражением Кремля. Серьезно ослабли отношения России с Израилем.

Турция превратилась не просто в главного игрока в российском южном подбрюшье, но усилила риски серьезного конфликта с Москвой вплоть до военных действий. Надо напомнить, что Турция является членом НАТО и пятая статья Североатлантической Декларации может привести к конфликту России со всем блоком НАТО.

Россия на такой конфликт не готова, и это приведет к серьезным уступкам и дальнейшим потерям российского влияния в тюркской зоне интересов.

На протяжении 2024 года происходила критическая китаизация России. Которая вызывает недовольство российских элит.

2024: время скуфов и одичалых.

Внутриполитические риски.

Выделим пять внутриполитических рисков по версии Кремля:

Риск снижения лояльности внутри элит.
Этот риск сохраняется с февраля 2022 года. И несмотря на утверждения самих властей о консолидации элит за время СВО, Кремль продолжает оценивать этот риск как значительный.

Проявлением чего является ,с одной стороны, увеличение финансирования госпрограмм (и нацпроектов) и помощи крупному бизнесу, а с другой- рост уголовных дел в отношении чиновников и бизнесменов, принятие нормы о бессрочности дел по национализации активов, если в них усматривается коррупционное составляющее; или точечные удары по бизнесу - как пример, конфликт Северстали и губернатора Вологодской области Филимонова.

Для Кремля крайне важно демонстрировать полноценный контроль над элитами и наносить упреждающие удары по своим оппонентам и противникам.
Поэтому усиливаются публичные репрессии в отношении либералов-оппонентов; усиливается контроль за деятелями культуры и искусства, науки и их публичные наказания; борьба за нравственность также напрямую бьет по элитам, фактически превращаясь в инструмент шантажа.

Риски трансформации российских элит путем административной вовлеченности «ветеранов СВО», а также запроса политической субъектности националистов и правых радикалов.
Российские элиты в целом негативно настроены к данному тренду и способны аккумулировать защитный фактор для новых претензий «ветеранов».

Кремль,с одной стороны серьезно оценивает запрос участников СВО на вовлеченность во власть и использование силовой франшизы, а с другой- ищет варианты адаптиции и снижения опасности неуправляемости процессов со стороны участников СВО.

Российский политический класс адаптировал схему «подмены ветеранов СВО», вовлекая в публичную власть персон собственно из своей элитной среды, но обладающих маркером участника боевых действий.

В ушедшем году одним из пострадавших стал глава Генсовета ЕР Андрей Турчак, не оценивший запрос Путина на смену элит за счет «милитари-патриотов». Турчак оценивал ситуацию рационально, но пострадал за неумение вовремя увидеть тренды (хотя главным фактором опалы стали амбиции Чемезова и Ростеха сменить главу Петербурга Беглова).

Риски снижения эффективности государственного управления и возвращения трендов 90х годов.
Для политического режима крайне важно публично показывать свою эффективность, контроль за экономическими трендами, импортозамещение и прочие суррогаты.

Это настолько важно, что Путин лично принимает на себя роль драйвера положительных новостей. Любой негатив удаляется из повестки, становится буквально невидимым.

ВЦИОМ и ФОМ накачивают общество «лоялистской социологией»,которая должна подтверждать тезис об успешности курса власти. При этом, регуляторы и правительство закрывают все статистические и финансово-экономические данные, Росстат разрабатывает новые адаптационные методики. «Пузырь успешности» формирует ложные прогнозы и сценарии.

Риск террористических угроз.
Терракт в марте 2024 года в Крокусе стал основным триггером для силовых структур. Российские спецслужбы буквально просмотрели теракт, несмотря на предупреждения спецслужб США.
Правда, сама история с Крокусом не так однозначна. Антитеррористическое подразделение ФСБ вместе с коллегами из КНБ Казахстана нейтрализовали две из трех террористических групп, но по непонятным обстоятельствам упустили третью. Что привело к трагедии.
История с Крокусом вызвала претензии Путина и Кремля к ФСБ, в результате чего глава Второй службы генерал Седов практически до конца года был в подвешенном состоянии ухода в отставку.
Реакцией на теракт в Крокусе стала беспрецедентная кампания силовиков против мигрантов, вызвавшая конфликт России с Таджикистаном, Киргизией и Узбекистаном. Который будет развиваться.

Антимигрантский дискурс вызвал негативные последствия на рынке труда и усилил инфляционные процессы в экономике. На фоне продолжающейся СВО, Кремль предпринимал усилия нейтрализовать угрозы терактов за счет скрытых договоренностей с Талибаном и неформальными вооруженными формированиями.

2024: время скуфов и одичалых.

Риски и здоровье Путина.

Еще одним террористическим актом в прошлом году стало убийство начальника войск РХБЗ генерала Кириллова. Это первое убийство действующего российского генерала в столице. Сам факт преступления свидетельствует о явной радикализации деятельности украинских РДГ на территории России, и прежде всего в Москве. Это вызвало еще одну претензию Путина к спецслужбам. В результате чего был уволен глава ДВРК. Но важно, что террористический вектор может серьезно усилить вмешательство силовиков в будничную жизнь россиян.

Риски конфликтов на Северном Кавказе и в Закавказье. Прежде всего речь идет о конфликте по линии Чечня- Ингушетия/Дагестан.
Российские власти все меньше контролируют действия региональных акторов. И регион постепенно входит в фазу неуправляемых процессов. Ситуация усугубляется тем, что глава чеченского клана- Кадыров на протяжении года демонстрировал все большее ухудшения здоровья и формирование тренда неуправляемости ситуации.

Россия на протяжении года серьезно теряла свои позиции в Закавказье, уступая место Турции.

Россия ослабила свое влияние в Армении, серьезно ухудшило отношения с Азербайджаном, особенно на фоне катастрофы самолета Азербайджанских авиалиний, сбитого системой ПВО в Чечне.

Россия также серьезно теряет позиции в Абхазии, где все большее влияние приобретает турецкий фактор.

В 2024 году зам главы администрации Козак выдвинул инициативу интеграции Грузии и Абхазии в обмен на гарантии Тбилиси сохранять пророссийский вектор. Фактический глава Грузии Иванишвили вероятно поддержал инициативу Козака, но это создало конфликт с интересами ЕС и проевропейской части грузинской элиты.

Вероятность России потерять Грузию оценивается как значимое, но во многом нейтрализуется нейтральными запросами гражданами Грузии.

В 2024 год снова актуализировалась тема здоровья Путина.

На фоне отсутствия любых иных вариаций смены режима, физиологический сценарий дожития становится самым важным для последующей истории страны.

Путину 72 года - это значимый возраст для любого главы государства, особенно в котором нет устойчивых механизмов перехода власти. В ушедшем году было,как минимум, два момента «длительной пропажи Путина».

В одном из случаев, Путин провел почти две недели в ЦКБ. Кремлевские источники утверждали, что он был на диспансеризации.
Важно и то, что нарратив «болезни Путина» полностью нейтрализован и выпал из обсуждения.
Триггером чему явились откровения Валерия Соловья якобы о смерти Путина на Валдае в октябре 2023 года.

Тема болезни ушла и неожиданно нашла продолжение в разговорах об отцовстве Путина.
В результате вбросов и сознательных утечек, западные издания распространили информацию о двух малолетних сыновьях Путина и его отличном здоровье. Причем все эти разговоры явно инициировались и поддерживались Кремлем. Да и сам Путин увлеченно играл в эту игру, рассказывая о младших членах своей семьи, которые заняты изучением китайского и читающих русские народные сказки.

При этом сам Путин полностью прекратил занятия спортом (и публично больше не демонстрирует свою увлеченность подвижными видами спорта), он также отказался от серьезных косметологических процедур и откровенно выглядит как возрастной человек.

Одновременно усилились утечки об увлеченности Путиным и его окружением практиками шаманизма и мистики.

2024: время скуфов и одичалых.

Наследование власти Путина.

Кремлю крайне важно публично демонстрировать здоровье и работоспособность президента.

Службы Кремля уже откровенно перешли на «информационные консервы», создающие ощущение повседневной занятности Путина.

Проведенная в конце года Прямая линия показала, что у Путина хорошая физическая форма, он готов без перерыва вести разговор больше 4 часов.

Правда, Путин все чаще прибегает к «упрощенным формам разговора», переходит на «народный язык».

В 2024 году усиливались приоритеты финансирования научных исследований в области геронтологии и продления жизни.

Инсайдеры утверждают, что Сечин и Роснефть вкладывают значительные средства, а непосредственно исследованиями занимаются экс-министр Вероника Скворцова, ставшая даже членом Совета безопасности, и дочь Путина -Мария Воронцова. Продление жизни это уже национальный проект вместе с решением демографической проблемы страны.

Тема наследования власти не публична, но остается крайне важной для элит.

При этом близкая к ней тема преемника буквально сошла на нет.
Этому есть несколько объяснений: все смирились что Путин будет править до самого конца жизни и передавать власть он не собирается; любая вовлеченность в разговоры о преемнике создают больше проблем, чем выигрыша; наконец - игра в преемника после 2011 года надоела буквально всем.

Новая конфигурация политического режима после пригожинского мятежа дает варианты наследования для двух властных групп- силовики и чиновники/администраторы.

Уже совершенно понятно, что ни семья Ельцина, ни системные либералы участия в наследовании принимать не будут. Более того, в отношении этой группы идут целевые репрессии, их публичная стигматизация.

Хотя политический режим в целом стал почти стирильным, конфликтность внутри режима не устранена и будет оказывать свое влияние.
Акторы как боролись, так и продолжают бороться за ресурсы, за влияние. Но теперь эта борьба более сегментированна и ее ведет ограниченный круг акторов.

В ушедшем году наблюдалось значительное число «автономных решений», в которых Путин совсем не участвовал. Если раньше он в ручном управлении занимался буквально всеми моментами баланса интересов, то теперь степень вовлеченности Путина резко снизилась и группы влияния сами разруливают ситуации, которые в общественном зрении выглядят как алогичные.

Тот факт -насколько плохо регулируется автономность групп влияния -ставит под сомнения ставку на коллективное руководство страной после смерти Путина.

Сделаем предположение, что основная борьба пойдет за контроль над главными конституционными институтами- за место премьера и членов правительства; за Госсовет, администрацию президента и Совбез.

Следовательно, именно эти институты будут или усиливаться, или ослабевать; в том формате будут проходить значимые назначения и отставки.

Большая вероятность, что будет усиливаться субъектность силовиков. Как это происходило в 2024 году в отношении Генпрокуратуры и лично Генпрокурора Краснова.
Путин будет лично регулировать это направление. И важно будет зафиксировать приливы и отливы тут.

При этом дискуссионным остается вопрос готов ли Путин ослабить силовиков в пользу чиновников/администраторов.

Логично, что Путин вряд ли заинтересован усиливать силовиков, превращая их в субъект политики.

Но СВО и ее последствия объективно приводят к их усилению, потому что в ином случае Путин должен принять риски на себя (как мы помним, в истории теракта в Крокусе именно Путин публично дезавуировал сигнал американских спецслужб о риске теракта- и теперь он будет крайне осторожен в этом).

По всей вероятности, Путин будет точечно дирижировать процессом усиления/ослабления силовиков. И понятно, что не сможет охватить весь спектр проблемы, что дает силовой корпорации самостоятельно расширять права и контроль.
История с обменом заключенных продемонстрировала, что для Путина (который лично приехал встречать Красикова) персонально важно демонстрировать поддержку силовиков как скрепы государства.

2024: время скуфов и одичалых.

Трансформация элит и просоветский формат.

В минувшем году стали более заметны процессы трансформации политических элит.

Так значительно снизилось влияние Усманова и Виннер. Усманов теперь занят распродажей части активов и подготовкой к распродаже других; Абрамович также начал распродажу своих российских активов; Фридман-Авен ведут сделку по продаже Билайна Ростелекому, не исключено что и Альфа-банк уже открыто перейдет ВТБ.

Костин и ВТБ активно накачивали свои ресурсы; фактически под их контроль перешли судостроительные активы, в сфере интересов ВТБ оказался и издательский дом Коммерсант.

На протяжении года шли попытки вытеснить Евтушенкова, которому удалось удержать у себя МТС и связанные с ним активы.
Серьезную турбулентность испытывал Тимченко; отставка Шойгу репутационно сказалась на позиции бизнесмена.

Мордашов и Северсталь оказались в эпицентре публичного конфликта с губернатором Вологодской области Филимоновым, который обвинил олигарха в отсутствии государственной позиции, оптимизации налогов, в выводе бизнеса из региона и излишней политизации своего присутствия.
Мордашов долгое время считался партнером Ковальчуков и Тимченко. Но в последнее время отношения с Ковальчуками значительно ухудшились.
За публично активным Филимоновым стоят министр обороны Белоусов, Катерина Тихонова и ее кружок. Нельзя исключать, что Мордашов потеряет часть контроля над Северсталью в скором времени.

Под серьезным ударом находится губернатор Московской области Воробье и его семейный актив- Самолет. Большая вероятность, что девелоперская компания окажется под угрозой банкротства, а отставка Воробьева прогнозируема.

В минувшем году шло усиление Виктора Золотова и Росгвардии, которая превращается в боеспособную военную структуру, располагающую собственной разведкой.

Союз Золотова с Ковальчуками и Сечиным серьезно усилил его позиции. Это стало заметно, когда Золотов и его клиентела Хинштейн вступили в публичный конфликт с губернатором Самарской области Азаровым, выдвиженцем Ростеха.

В результате уголовные дела были заведены на председателя местного правительства и ряд министров. Азаров по счастливой случайности не угодил в СИЗО, но утратил любую возможность остаться во власти. Ростех и Чемезов публично проиграли конфликт Золотову. Еще глава Росгвардии повлиял на остановку возвращения главы Дагестана Меликова в Росгвардию; в результате Меликов открыто перешел на сторону сенатора Керимова и поддержал его в конфликте с Кадыровым.

Глава Чечни весь прошедший год занимался укреплением своего клана на случай ухудшения здоровья и невозможностью исполнять обязанности. Фактор болезни Рамзана стал главным для чеченских элит. В то же время, Кадыров терял позиции на федеральном уровне, и каждый раз был вынужден аппелировать лично к Путину. Это не значит что позиции Кадырова и его клана в Кремле ослабли.
Чеченский клан продолжает оставаться важной силой для Кремля. И его устойчивость напрямую зависит от ситуации там.

Внутриполитическая повестка весь минувший год скатывалась к просоветскому формату. Кремль усиливал запрос на сохранение традиционных ценностей, который идет как со стороны западных консервативных сил, так и собственно населения страны.
При этом усиление репрессивных и запретительных форматов в отношении сексуальных меньшинств, различных субкультур, цензурирования досуга граждан в целом направлен на лоялизацию поведения как элит, так и городского класса.

Прошлое это и есть настоящее, таков новый лозунг политического режима.

Который заинтересован упрощать все общественные процессы, оставляя возникающие нюансы на усмотрение карательных структур.

Тоска и уныние в перемешку с патриотическим китчем и ретро увлеченностью позволяют подмораживать страну.

Но видимо такая подморозка сбоит, если даже Путин обращает внимание к запросу на движуху. Когда в России все спокойно, «нам скучно и хочется движухи». Но как только «начинается движуха, то нам страшно».
Время скуфов и одичалых - утвердилась в России.

Топ заметных событий российской политики в декабре

1. Переговоры о статусе российских войск в Сирии после падения режима Башара Асада
2. Катастрофа самолета «Азербайджанских авиалиний»
3. Введение режима чрезвычайной ситуации в связи с разливом мазута в акватории Черного моря и на побережье Краснодарского края
4. Смена губернатора Курской области
5. Убийство в Москве начальника войск радиационной, химической и биологической защиты ВС РФ Игоря Кириллова
6. Перенос на 2025 год рассмотрения в Госдуме законопроекта о реформе системы местного самоуправления
7. Отставка и уход на покой митрополита РПЦ Иллариона
8. Продление на 5 лет полномочий Игоря Сечина на посту главного исполнительного директора «Роснефти»
9. Завершение контракта «Газпрома» на прокачку газа по украинскому маршруту и заявление о прекращении поставок газа в Молдове
10. Утверждение новой стратегии противодействия экстремизму
11. Изменения в составе заместителей секретаря Генсовета по итогам съезда «Единой России»
12. Заседание Госсовета по вопросам поддержки семей
13. Проведение программы «Итоги года с Владимиром Путиным»
14. Сохранение Центробанком ключевой ставки на уровне 21% годовых
15. Введение правительством запрета на майнинг криптовалюты в 10 регионах
16. Консультации Минцифры и Роскомнадзора о вариантах блокировки голосовых звонков в мессенджерах
17. Арест бывшего губернатора Рязанской области Николая Любимова после сложения им полномочий члена Совета Федерации
18. Арест бывшего замминистра просвещения Дениса Грибова, обвиняемого в мошенничестве
19. Избрание министра спорта Михаила Дегтярева президентом Олимпийского комитета России
20. Резонанс вокруг издания Духовным управлением мусульман России фетвы, разрешающей многоженство
21. Указ о переносе Всемирных игр дружбы до особого распоряжения
22. Принятие закона, запрещающего принимать в школы детей мигрантов без тестирования на знание русского языка
23. Принятие закона, который запрещает «иноагентам» распоряжаться доходами по авторскому праву, от продажи и сдачи в аренду авто и недвижимости, а также от дивидендов и вкладов
24. Гибель в СИЗО обвиненного в экстремизме директора турагентства «Мен Тревел» Андрея Котова
25. Увольнение сотрудников еженедельного журнала «Коммерсантъ-Weekend» в рамках объявленного перезапуска издания

ТОП заметных событий российской политики в январе

1. Дискуссии о возможности изменений в российско-американских отношениях после вступления в должность Дональда Трампа
2. Ликвидация последствий разлива нефти в Анапе
3. Задержание бывших топ-менеджеров «Роснано»
4. Заявление Владимира Путина, что украинского конфликта могло не случиться, если бы в 2020 году у Трампа «не украли победу»
5. Заявление помощника президента Николая Патрушева, что переговоры по украинскому вопросу должны вестись только между Россией и США
6. Задержание бывшего директора компании «Фонбет» Сергея Анохина
7. Обнародование планов 2-кратного сокращения центрального аппарата «Газпрома»
8. Переназначение Игоря Краснова на должность Генерального прокурора
9. Иску Генпрокуратуры о деприватизации московского аэропорта «Домодедово»
10. Арест арбитражным судом всех акций АО «Петербургский нефтяной терминал» в обеспечительных мерах
11. Арест директора Российской ассоциации электронных коммуникаций Сергея Гребенникова
12. Расторжение властями Сирии соглашения об управлении морским портом Тартус с российской компанией «Стройтрансгаз»
13. Подписание договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Россией и Ираном
14. Визит в Москву президента Центральноафриканской Республики Фостен-Арканжа Туадеры
15. Блокирование Федеральной налоговой службой банковского счета подмосковного военного парка "Патриот"
16. Призыв Владимира Путина в ходе визита на АвтоВАЗ пересаживать чиновников на отечественные автомобили
17. Принятие Госдумой закона о повышении с 50% до 60% порога сбора взносов на капремонт
18. Выступления Вячеслава Володина в пользу защиты от деструктивного контента в компьютерных играх
19. Презентация трехтомного школьного учебника по военной истории под редакцией Владимира Мединского
20. Приглашение ряда представителей российской оппозиции на инаугурацию Дональда Трампа
21. Законодательная инициатива о запрете на производство и продажу в России вейпов и другой связанной с ними никотиносодержащей продукции
22. Смена гендиректора Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина
23. Смена гендиректора издания «Ведомости»
24. Старт приема заявок на Конкурс социальных архитекторов
25. Кончина бывшего депутата Госдумы Виктора Алксниса

Февраль 2025. «Переговоры без уступок? Нет, не слышали»- 1.

Война уже завершена. Это реальность, в которой нам придётся теперь жить.
Война завершена в том смысле, что её итогом стала «непобеда» обеих сторон конфликта: Россия не может заставить Украину капитулировать, а Украина не в состоянии вернуть ситуацию ни к 1991, ни к 2015 году. ЕС не готов включить Украину в своё сообщество, осознавая, что восстановление страны может подорвать бюджет Евросоюза. НАТО не способно принять коллективное решение о вступлении Украины в организацию.
Не будет никакой «Ялты‑2» и особого места с расширенными границами «допустимого» для России.

Хотя горячая фаза войны все еще продолжается — Россия активизирует наступление на донецком и харьковском направлениях, нарастает обмен ударами беспилотников и ракет, — всё это уже выглядит лишь как избыточный расход ресурсов. «Бессмысленная война», но не для политического режима в России и,вероятно, в Украине.

Сейчас главный вопрос — в формуле выхода сторон из конфликта.
Генерал Кит Келлог,спецпредставитель Трампа, в эфире Fox News заявил, что США разработали «надёжный» план, способный привлечь к переговорам и Россию, и Украину. Этот план, предположительно, обсудят на Мюнхенской конференции в ближайшие дни, и выбор именно этой конференции неслучаен: она является хорошей дискуссионной площадкой для публичного обсуждения сложных проблем.
С большой вероятностью, своё видение плана по урегулированию конфликта на конференции представят Украина, Франция и Великобритания. Однако широкая дискуссия — это далеко не переговорный процесс.

При этом Россия и Украина ведут некие разговоры через различных посредников в Турции и Саудовской Аравии; ветераны спецслужб обсуждают проблему на нейтральной полосе. Маск набирает телефон Кремля и передаёт трубку Трампу, который говорит с Путиным. Трамп, в свою очередь, открыто «вбрасывает» в американские таблоиды информацию о своих частных разговорах с Москвой (без участия Госдепа и аппарата Белого дома), а Путин не желает это подтверждать.

Мотивация Путина как раз понятна: публичное признание любых контактов о мирных переговорах сразу же скажется на настроениях на фронте. Вряд ли кто-то захочет погибать в последние дни войны, и динамика армейских инициатив резко снижается на фоне любых сообщений о возможных переговорах. Не случайно Москва так настойчиво продвигает информацию о невозможности мира и уверенности армейского командования в продолжении военной операции. Параллельно увеличивается объём слухов о готовности России к дальнейшей мобилизации и к продолжению наступательных действий.

Это — оптимизм «актёров», в то время как «режиссёры» уже знают, когда изменится сюжет.
Но похоже, что Трамп играет свой спектакль, целью которого является не Путин, а внутриамериканская чистка. А Путин, Украина, Гренландия и Канада только «живые увлекательные сюжеты». Если для Кремля «равный разговор демиургов мировой истории» - главное событие политической повестки, то для Белого дома - это лишь отвлекающий сценарий И осознание этого может стать для Кремля крайне болезненным.

Кремль слишком откровенно подыгрывает Трампу. Но это хорошо похоже на Путина, это его стиль. Он уже так подыгрывал Бушу, подыгрывал Трампу в первой каденции, подыгрывал раннему Байдену. Опыт всех этих подыгрываний был не слишком успешен. Потому что любое подыгрывание часть стратегии результата, а не надежды обдурить партнера.

Показательно, что Кремль через якобы «умеренный российский бизнес» (Ремчуков—Мельниченко) пытается навязать сценарий- «мир перед экзистенциальным выбором: либо уступки в признании особого места России, либо ядерный ответ». Даже либеральный Явлинский утверждает, что время мирных переговоров ещё не пришло - хотя тот же Явлинский уже год без остановки призывает к перемирию. Мирные переговоры даже для Явлинского есть суть уступок России. Но как можно уступать тому, кто не выиграл войну? Всё это говорит об инфантилизме и бессмысленной «детскости» в мировоззрении российских элит и российской власти: «Переговоры без уступок? Нет, не слышали».

Февраль 2025. «Переговоры без уступок? Нет, не слышали»- 2.

Российские элиты в отличие от Кремля скептически относятся к надежде, что Запад пойдёт на какое-то сближение: у них более реалистичный взгляд — вернуться можно только через капитуляцию.

Оппоненты Кремля хорошо понимают безальтернативность: договариваться с Кремлём Запад способен лишь при условии ожидания нового конфликта в будущем. Вопрос только в том, насколько рационален такой подход Запада. Очевидно, что там есть заинтересованные в сохранении России в качестве экзистенциальной угрозы, но насколько их влияние значимо? При этом сторонники сохранения конфликта есть и в Глобальном Юге, и в Китае, и в Индии.

Для России принятие конца войны — это, вероятно, проблема, сравнимая с весной 2022 года. Грозящая новыми вызовами и новыми оппонентами. Конец ли это постсоветской истории? Скорее, мы находимся в её финале, но сам режим ещё какое-то время просуществует.

Позднепутинская Россия будет погружаться во всё более глубокую мифологизацию, с ужесточением репрессивной составляющей и перманентным переделом центров и зон влияния. Поздний Путин весьма близок к позднему Франко. И вряд ли Путин повторит опыт Александра I (умершего в Таганроге) или Николая I (скончавшегося на солдатской койке от тоски) — тоска не завоюет тело Короля.

Постсоветский режим за более чем 30-летнюю историю прошёл разные форматы переходов и адаптаций: системный либерализм, корпоративистский постлиберализм, «инновационный авторитаризм», техно-силовой авторитаризм и, наконец, мобилизационную реакцию. Далее будет путинская постреакция?

Каждый формат имел свои пределы роста, но ни один не давал качественного рывка и не вёл к полноценной модернизации государства и общества. Настоящая Россия так и не преодолела советскую империю.

Системный либерализм фактически не соответствовал понятию «либерализма»: это была «симфония» русского либерализма и тайной полиции (с его пугливостью, отсутствием ощущения исторической субъектности и базы поддержки, хаотическими бросками то в радикальные реформы, то в поиски нового Пиночета).
Системные либералы создали «Семью» и кланы, которые оказались вне правового поля и стали использовать силовую «франшизу» государства для распределения доходной ренты. Приватизация породила системную коррупцию, ставшую универсальным инструментом клановой борьбы и вытеснявшую государство права на обочину. Она же превратилась в стяжку режима. Режим Ельцина уничтожил надежды на справедливость, породил неверие в институт демократии и

Расцветом «либерального формата» стала ликвидация неугодных телеканалов, манипуляции на выборах, поглощение партийного разноцветия сначала в формат «управляемой» (системной) партийной системы, а позднее — в формат административных партий. И наконец — дело ЮКОСа, буквально разрушившее принцип неприкосновенности частной собственности и вернувшее Кремлю единоличное право распределять ренту. После дела ЮКОСа союз либералов и силовиков трансформировался в союз силовиков с «пристроенными» к ним либералами.

Затем формат сменился на корпоративистский постлиберализм, при котором возросла субъектность бюрократии и зародились как государственные корпорации, так и неформальные клановые корпоративные группы, прежде всего силовые. «Конфликт Трёх китов» расколол силовой блок и одновременно структурировал его участников в автономные политико-экономические субъекты. ФСБ из службы безопасности превратилась в силовой конгломерат с собственной «экономической безопасностью», «информационной безопасностью» и «внутренней безопасностью». ФСБ стала «Первой службой», контролирующей суд и МВД. «Дело Бульбова» 2007 года оттеснило клан Черкесова, уничтожило конкурирующую контрразведку ФСКН и впоследствии зачистило всю альтернативные специальные службы вне ФСБ. «Дело Ганеева», генерала МЧС, в 2003 году привело к ликвидации управления безопасности МЧС. Кстати, попытка генерала Зиничева создать новое самостоятельное управление безопасности обернулась трагической гибелью самого министра.

Февраль 2025. «Переговоры без уступок? Нет, не слышали»- 3.

При корпоративистском постлиберализме появился «Бассейн» — второй неофициальный бюджет страны из отчислений бизнеса и корпораций под контролем ФСБ, а также «Роснефтегаз» — специальный внебюджетный фонд, ещё один неконтролируемый финансовый поток. В это же время Путин выступает со знаменитой Мюнхенской речью и открыто провозглашает право Своей России на международную субъектность и собственные правила игры — право, которое, по его мнению, вытекает из «тысячелетней истории», фактически из придуманных собственных мифов, позднее оформленных в книгах Мединского, нынешнего исторического советника Путина.
Мюнхенская речь стала предтечей грузинской войны, которая не вызвала серьёзного беспокойства на Западе.

На этот период «корпоративистского постлиберализма» приходится и «межцарствие» Дмитрия Медведева. Он заигрывал с либеральной идеей, продвигал проекты инновационного центра «Сколково» и технопарков, увлекался «сингапурским чудом» и мечтой построить в России «инновационный авторитаризм». Однако именно в его президентство началась первая после Афганистана война — в Грузии. У Медведева как сюзерена появились собственные «любимцы» в бизнесе (братья Магомедовы, влиятельные кавказские фигуры, Прохоров, Вексельберг), он пытался создать «свою» антикоррупционную спецслужбу (ГУБЭПиК Сугробова).

Но проблема Медведева была в отсутствии личной политической субъектности — у него были лишь формальные президентские полномочия. Элиты искали в нём перспективу, но она оставалась туманной и в конце концов исчезла. У Медведева не оказалось будущего. Он его не попытался создать. И вообщем то показал, что будет с политическим режимом, если он не располагает стратегией будущего. Болотная площадь стала рефлексивным ответом общества и части элит на агрессивное рождение формата «жандарма империи» с агрессией, экспансией, технократизмом и лозунгом «можем повторить». «Крым наш» становится стратегией мобилизации системы и страны.

Техно-силовой авторитаризм начал формироваться с присоединения Крыма, создания ДНР на Донбассе, заключения «минских соглашений» и ответа на запрос Болотной площади. С этого момента Россия активно включилась в хакерские войны, стала проявлять агрессию «мягкой силы» и заявлять о «возвращении к ценностям Империи» и «ответственности за постсоветское пространство». Из ФСО убрали генерала Мурова и Золотова. Володина, всё ещё пытавшегося сохранять пусть своеобразные, но политические механизмы управления, сменил Кириенко со своей тягой к методологам и технократическому подходу. Появился статус «иноагента». Стали происходить странные отравления активистов несистемной оппозиции, а по сути публичных оппонентов от «системных либералов». Региональные элиты всё более утрачивают субъектность, появляются «национальные проекты», и Россия под аккомпанемент воинственных барабанов проводит Олимпиаду в Сочи, перестраивает город и организует Чемпионат мира по футболу. Империя сверкает своей силой — вероятно, это пик расцвета постсоветской эпохи. И самое время задаться вопросом «что дальше?»

Эти тревожные настроения привели к отставке Медведева с поста премьера (Медведев уже не всесилен и публично унижен, его команда разогнана, Магомедовы угодили на пожизненный срок, Дворкович покинул Россию) и приходу в правительство «технократического» Мишустина. Началась конституционная реформация, и у многих появилась надежда: «Путин добровольно уйдёт, он готовит коллективное руководство, которое и определит переход к новой России». В уход Путина верили многие, даже Навальный сделал ставку на это — и проиграл жизнь.

Причин неухода Путина достаточно много, и разбирать их можно отдельно. Во‑первых, он больше не чувствовал себя в безопасности, потому что отсутствовали гарантии стабильного будущего; без неё нет и гарантии личной безопасности. Во‑вторых, элиты были растеряны, помня опыт Медведева, и не готовы к новому переделу системы. Недоверие друг к другу столь велико, а желающих «примерить» на себя роль нового лидера оказалось крайне мало.

Февраль 2025. «Переговоры без уступок? Нет, не слышали»- 4.

Свою роль сыграл и фактор COVID‑19. Технократические устремления к авторитарному стилю управления получили «мировое оправдание»: многие страны в пандемию отказались от демократических институтов в пользу жёстких мер и ограничению гражданских прав. «Бункерный» стиль управления — это не просто руководство из изолированного кабинета, а отсутствие обратной связи и ограниченный круг лиц, принимающих решения, при возрастающем уровне репрессий и административных решений, зачастую противоречащих Конституции.

Испытав на практике управление страной по ВКС, возможность почти безболезненно выходить за конституционные рамки («голосование на пеньках», сомнительный ДЭГ), закрывать целые регионы, запрещать любую политическую активность и вытеснять гражданское общество, путинский режим семимильными шагами приближался к войне как к точке максимально возможной мобилизации системы и государства.

Итак, четыре формата постсоветского периода.
Ни один из перечисленных форматов не позволил переформатировать постсоветскую фазу в новый самостоятельный период русской истории. Форматы лишь перетекали один в другой, и в конечном счете уперлись в военно-мобилизационный формат: внешняя война, военный характер экономики, режим сыска и репрессий, ограничение гражданских прав.

Теперь уже окончательно ясно, что «эпоха Путина» оказалась лишь этапом консервации постсоветской фазы; по сути, Путин — транзитный герой истории и вряд ли встанет в один ряд с Петром I, Лениным или Сталиным. Капиталы и активы этого «транзитного» периода (финансовые и нематериальные) слишком «горючи» для будущего, а значит, мало чего стоят. Генпрокурор Краснов наглядно демонстрирует: государство может без труда обратить частное в общественное, а «карета» легко превращается в «тыкву».

Примечательно, что путинская «консервация» предполагает любые, даже самые абсурдные, запреты, но не включает в себя консервацию важнейших конституционных принципов — неприкосновенности собственности, независимого суда, права на защиту. Режим последовательно уничтожает все правовые механизмы гарантий не только для граждан, но прежде всего для элит. В целом для режима не ценен никто- ни буржуа, ни чиновники. Все временно, и ничто не постоянно- лозунг позднепутинской России.

Исправить эти ошибки уже не получится в рамках старой конструкции: исторический «формат» постсоветской России подошёл к концу, а война продемонстрировала тотальную несостоятельность имеющихся моделей. Следующий шаг неизбежно потребует новой системы координат и новых принципов.

Интересно, что коррозия в первую очередь коснулась самой «любимой игрушки» Путина — роли «жандарма» на постсоветском пространстве. Несмотря на внешний пафос, «успехов» там оказалось не так много.

Февраль 2025. Победа «непобеды».

Трамп, Путин и Зеленский официально объявили о начале мирного процесса по Украине.
Уже из первых заявлений ясно, что стороны фиксируют «непобеду в войне». При этом Кремль, вероятно, все еще надеется на «Ялту-2», которая теперь будет звучать как «эр-риадская сделка». Но сами переговоры будут трудными.

Для России в договоренностях крайне важно, что:
а) Россия не войдет в НАТО.
б) Америка переносит центр принятия решений по Украине в Европу, что, скорее всего, означает передачу ее под опеку Лондона с целью дальнейшего раскачивания ЕС по линии «Балтия – Посполита».
в) Зеленский и его команда уходят из украинской власти.

Существует высокая вероятность того, что США ослабят санкционный режим в отношении России и попытаются вытащить Москву из-под влияния Пекина.

Россия сохранит за собой занятые украинские территории, Крым будет легитимизирован как российская территория, произойдет обмен контролируемых территорий в Харьковской и Курской областях.

Некоторым может показаться, что Кремль в данном случае ограничивается меньшими претензиями. На самом деле это не так.

Мирные соглашения должны привести к сильнейшему кризису на Украине. Можно ожидать, что украинское общество окажется в состоянии постшокового синдрома. С одной стороны, это вызовет уход Зеленского и точечные националистические протесты, но одновременно украинское общество, испытывая обиду на Зеленского, может впасть в пророссийские настроения.

Таким образом, победа промосковской партии на Украине имеет шансы и приведет к конфликтному расколу общества, что существенно затормозит его возвращение к мирной реальности.

Следует учитывать, что Украине потребуется огромная финансовая помощь на восстановление. Страна буквально отодвинута к ситуации 1945 года. Огромная проблема с восстановлением людских ресурсов. Можно ожидать, что этот рынок восстановления будет поделен между европейскими, турецкими и арабскими компаниями. При этом Украина окажется в еще большей закредитованности, что приведет к финансовой зависимости от европейских, британских и турецких банков. Это окажет серьезное влияние на политический вектор украинской власти.

Москву вполне устроит, если значительная часть ВСУ войдет в состав будущей европейской армии с последующим выводом контингента в европейские центры военного развертывания. Таким образом, фактически будет частично выполнено требование Кремля о демилитаризации Украины.

На внешнеполитическом уровне Вашингтон и Москва будут удовлетворены тем, что Украина в связке с Польшей и странами Балтии станет оппонентом Германии и Франции в ЕС, способствуя ослаблению его структуры.

Украина восстановит статус транзитного узла для газа, нефти и товаров в Европу.

Турция активизирует строительство Транскаспийского и Катарского газопроводов через свою территорию, что позволит ограничить Россию в газовых поставках.

Кремль в ближайшие годы будет сосредоточен на строительстве «московской Украины» и ведении прокси-войны с Европой. Москва будет активно усиливать промосковские и правые силы в Балтии и Новой Европе, провоцируя конфликты внутри ЕС.

Прокси-война с ЕС – это следующий важный проект Путина, который устроит и Америку, и Китай. Кремль делает большие ставки на новое руководство Германии во главе с ХДС и на уход Макрона.

Надо учитывать, что за три года СВО Россия также много потеряла. Не случайно спикер Сената Матвиенко заговорила об экономическом кризисе в стране и необходимости перестраивать экономическую политику. Санкционный режим сохраняется. Если команда Трампа готова к внешнеполитическим договоренностям, то вряд ли она откажется от дальнейшего оттеснения России в международной экономике.

Урок СВО для политического режима - конфликты с серьезными субъектами приносят огромные издержки, к которым страна не готова. Этот вывод скорее приведет к отказу от новых военных операциях в перспективе ближайших 10 лет. Поэтому новой войны, новых горячих конфликтов в европейской зоне не будет. Что не означает, что их не будут,например, в Центральной Азии.

Февраль 2025. Победа «непобеды»-2.

Российский политический режим в его нынешнем формате не откажется от своего контроля за зоной бывшего СССР.

Во внутренней политике России сохранится тренд на стерилизацию общественного пространства. При этом возникают серьезные риски для Z-сообщества, которое может попасть под сепарацию. Возможно, появятся уголовные дела, связанные со сбором средств. Деятельность военкоров будет переведена в формат сопровождения Победы, освещения прокси-операций на территории Украины и ЕС, а также работы с ветеранами СВО.

Репрессивная составляющая несколько снизится, но основные политические репрессии продолжат развиваться. Одна из целевых задач Кремля – репутационное уничтожение политической эмиграции, ее дальнейшая атомизация и проведение кампании «возвращения на родину» по лукашенковскому сценарию.

Повторная легитимация российского режима через контакты и договоренности с Трампом вынудит Кремль вернуться к активной политике на постсоветском пространстве.

В рамках прокси-войны с ЕС Москва будет заинтересована в наращивании влияния в Беларуси. Это приведет к созданию российских военных баз, увеличению российских инвестиций и формированию промосковского политического актива, что создаст для Лукашенко серьезные вызовы. Борьба за Белорусь будет усиливаться на фоне объективных физиологических причин- старения и смерти Лукашенко. При этом до сих пор не ясны перспективы ни России, ни Запада перехвата « белорусской повестки».
Важно будет настроение собственно белорусских элит. Учитывая, что украинизация российского политического режима проходит более чем успешно и промосковская партия из Украины нашла свое место в экономике, информационном пространстве и даже в политике, этот опыт возможно будет интересен и для белорусских элит. При том, что многие из них оказались запачканы волной репрессий 2021 года и осознают запрос ответственности. С другой стороны, в белорусских элитах достаточно много сторонников самостийности.

Российский политический режим продолжит попытки интеграции Приднестровья и Гагаузии в состав Молдовы как своей партии интересов. Аналогичный проект вероятно будет осуществляться и в Грузии с целью сохранения под своим контролем Грузии, Абхазии и Южной Осетии.

С высокой вероятностью Кремль обменяет свои интересы в Закавказье на усиление позиций в Казахстане, Киргизии и Таджикистане.
Кремль понимает новую роль Турции и Азербайджана в регионе. И вряд ли намерен конфликтовать, учитывая важную роль этих стран в газовом транзите. Россия скорее всего заинтересована в конфликте Азербайджана и Армении, и пересмотрит свои связи с Ираном, учитывая собственные интересы Трампа. Для Армении возникает угроза оказаться сателлитом Турции и утратить самостоятельную политику, забыв о планах вступления в ЕС.

Как уже сказано выше, Казахстан самый уязвимый субъект на постсоветском пространстве. Россия снова начнет активно играть в Таджикистане.

При этом Россия будет крайне осторожно подходить к проекту БРИКС, усиливать контакты с Индией и снижать уровень отношений с Китаем. Это приведет к увеличению российского влияния в Центральной Азии.

Фактор сотрудничества с Северной Кореей будет сохраняться, так как Москва получила уникальный козырь воздействия на Кима, который она будет разыгрывать с Южной Кореей, Японией и Китаем.

Подводя итоги зафиксируем:

1. Россия выходит из украинской войны с большими издержками.
2. Россия получила урок избегать авантюрных прожектов на внешнеполитической арене.
3. Россия будет активно влиять на Украину, Молдову, Грузию; участвовать в прокси-войне с ЕС; разрыхлять ЕС; активно внедряться в Центральную Азию.
4. Белорусское направление будет приоритетным.
5. Россия нацелена выходить из санкционных границ; выстраивать новую торговую политику и бизнес кооперацию.
6. Либерализации внутриполитического режима ожидать не стоит; конфликтность внутри режима будет расти.

Февраль 2025. Нас ждет Рейкьявик или Мальта? Вас ждет Валдай.

Демонстративный отъезд Путина в Петербург в конце дня переговоров в Эр-Рияде (а планы, как мы понимаем, менялись сегодня несколько раз) показывает:
1. Путин хочет ограничить доступ к себе различных лоббистов и заинтересованных лиц.
2. Позволить себе пока ничего не комментировать, передав это старику Лаврову, — следовательно, Путин еще ни в чем не убежден.
3. Явно не хочет разговаривать ни с кем и пересказывать переговорный процесс.

Ну и самое главное — Путин всегда берет паузу, когда просто не знает, куда двигаться дальше. Это доказывает, что никакого плана (ни хитрого, ни простого) нет; есть отдельные хотелки и заготовки, но чтобы он принял решение и завершил СВО — этого в ближайшей перспективе не видно.

И, наконец, возникает масса вопросов. Не одному же Трампу решать проблему союзников — а как Пекин, Тегеран и Пхеньян? У каждого из них своя позиция, которая не вписывается в схему Трампа.

Этот день мы приближали как могли, но оказалось, что ментально Путин находится в еще более сложном положении, чем в ночь с 23 на 24 февраля 2022 года.

Сейчас он задействовал все свои возможности.

В Эр-Рияд на переговоры приехали верный ястреб Ушаков (человек, встроенный в американскую систему посильнее Лаврова) и друг Екатерины Тихоновой Кирилл Дмитриев. Сам состав делегации демонстрирует, что говорить хотят о деньгах и гарантиях.

В Абу-Даби одновременно с Зеленским вдруг оказывается первый вице-премьер и консильери Ростеха Мантуров. Странно, что и тот, и другой привезли своих жен (а по слухам, Зеленская была вроде как клиентом «Ланцета»). В Эмиратах, кстати, уверенно сидит и Рамзан Кадыров.

Наконец, в Анкару сегодня съехались глава MI6, Зеленский и Абрамович. Тоже случайность.

Турция, Китай и Британия однозначно требуют свое место на переговорах. Того же требует более настойчиво Макрон, а слабее — баронесса фон дер Ляйен. Китай протягивает руку дружбы Брюсселю, Тегеран — Парижу. Берлин уже стал крупнейшей военной державой Европы.

Украина стала катализатором, который меняет расклад сил, и, видимо, Путин понимает, что Россия на этом фоне (по сути, играя главного героя) пока лишь «катализатор, щелочь».

Но любой геополитический шаг ограничивается необходимостью приостанавливать военную операцию, а по сути — выходить из мобилизационной модели.

Мобилизационная модель — это большие деньги и кредиты ВПК, это режим политической стерильности, это пенный скрежет технократизма от Кириенко, буквально превративший страну в «прусский стройный шаг», политика ограничений и тоски.

Самое большое противоречие — нельзя соединить трамповский популистско-правый техноцентризм AI с путинским тоскливым технократизмом русской балалайки. И понятно, что вслед за Трампом и председателем Си (сделавшим ставку на развитие частного бизнеса, а не госкорпораций) модель придется менять.

И эта ситуация заставляет сильно подвиснуть.