Платон Карасевич, хоть и гоняет честных работяг в хвост и в гриву, но всегда справедлив и честен. Если, к примеру, нужно отпроситься — всегда войдёт в положение. Ежели накосячил, то по шапке, конечно, огреет, но перед Рыблевым постарается углы сгладить, дабы батраку по квиточку зарплатному не ударило. На него смотришь и понимаешь: мужичок на своём месте.

Хороший дядька, душевный. Я на полном серьёзе. От такого, знаешь, даже пиздюлей получить приятно. Сочту, так сказать, за честь.

Важная инфа для новоприбывших работяг.

Для желающих купить дорогую рекламу или подарить мне сладкий рулет - пишите в личку https://www.tgoop.com/znnndr

Поддержать меня и мой кринжовый канал можно разовым донатом или подпиской на Boosty https://boosty.to/rabotyagikoti

Бот куда ты можешь скинуть своего чумазого работягу (текст пишу сам) https://www.tgoop.com/nazavodkinz_bot

Можете забусить канал, чтобы реакция пангасиуса дольше жила: https://www.tgoop.com/rabotyagikoti?boost

Вот и подошёл к концу рабочий день у Савелия. Всё подмёл возле советского станочка, почистил да привёл в надлежащий вид. Досиживает свои последние минуты в ожидании гудочка и думу тяжёлую думает. Уходить наш батрак не спешит, ибо если раньше на пару минут появишься возле проходной — пиши пропало: сразу записывают во врага народа.

«Ещё один год подходит к концу. Минувшее — как обглоданная куриная кость, а будущее туманно...» — рассуждает Савелий, глядя из окна долбильни на серую и заснеженную промзону. Покрутил усы чумазые, встал, махнул на всё это рукой да пошёл собираться домой.

Оно, знаешь, иногда накатывает. Особенно в преддверии праздников. Ты, главное, Савелий, во все тяжкие не пускайся и почём зря голову себе не дури. Помни, брат, что утром обязательно будет лучше. Я тебе это обещаю.

Наши заводские стахановцы. В отставку эти уважаемые мужички не торопятся, ибо голова еще светлая, а тяжелые руки, привыкшие к плодотворной деятельности и знать не знают, что такое тремор. Хоть спины наших работяг и погнуты тяжелым трудом, а проницательные лица обветрены временем, в глазах их нескончаемо полыхает живой огонь.

Я вам так скажу: не каждому из нас суждено дотянуть, а уж остаться в крепком строю — и того меньше пустого стакана. Эти мужички - легенды, да только не каждый пиздюк в долбильне это понимает.

Работяги, накидаем же уважения этим мужичкам!

Евгений Петрович, ну ебучие рога! Ну вы состояние технологической документации видите? Медленно, но неумолимо все превращается в прах! Ну папки-то можно было бы и обновить! Скоро останется одна производственная пыль от того добра, что копилось здесь годами! Щеглам, которые придут из ПТУ им. Залупова, даже оставить будет нечего!

— Ну, Андрюх, сам понимаешь… — Евгений Петрович зажмурил философски ебальничек, — у нас за инициативу, как водится, благодарности ждать не приходится. Только ежели пиздюлей да место под забором.

Слов нет! Тьфу, блять!

Этого увольняем

Галька с утра плотно присела на уши в курилке, сетует, что тефтель души её давеча набедокурил спьяну так, что заночевал в загоне для забулдыг. Плачется, мол, глаз не сомкнула ни на секунду, сидела у кухонного окна и смотрела, как метель крутит хороводы вокруг одинокого фонаря.

Ой, теть Галь, дорогая, дай времени прийти в себя да допить чашку этого богомерзкого растворимого кофе. То, что ты со своим прощалыгой как в петле без мыла и так весь цех знает, от поломойщицы до бригадира. Ты мне лучше новые перчатки выдай, а то мои уже как у продавца рыбы — почти без пальцев.

Всё, родная, залечу к тебе через часик. Ты там всё подготовь в лучшем свете, а то не дело так работать, срамота да и только.

Ежели работа сделана, а смена ещё идёт, то наши работяги времени на праздную суету никогда не тратят. Сон в катакомбах нашей долбильни порою крепче, чем печень Валерьяныча, и это чистая правда.

Каждый уважающий себя трудяга знает, что 20 минут сна это золотая классика. После такого отдыха и мысль более ясная и хватка крепче.

Так что не забывайте спать, дорогие мои, в особенности на работе.

Вот они, протокольные морды нашей ебудашки, слева направо: Гера Тугопечень, Сережка Синичкин, Ярик Балыков и Леха.

Повидали они на этом заводе дохуя и больше. Много раз теряли последние силы длинными ночными сменами, но никогда, на моей памяти, не теряли своего непоколебимого духа.

«Могли бы мы жить и по-другому, да только сложилось оно, как сложилось. Да и, собственно, жаловаться не приходится», — рассуждает в кресле самый крепкий из мужичков, Герасим.

«Завтра уже пятница, а авансик все еще не капнул! Это что же получается, братцы? Остаемся без питейного заведения?» - сетует на пустые карманы наш тертый калач Пал Юрич.

Юрич, брат, не нужно ссать на ржавый кран! Ежели чо, косарик до понедельника дам на коготь. А там уж и денежка зайдет. Не опрокинут нас лукавые змеи из бухгалтерии, ибо знают они, что у золотой кормушки мы не пасемся и копеечку свою всегда ждем, как ману небесную.

В курилку во время обеденного перерыва практически никогда не хожу, чего и вам не советую. Народу тьма, воздух плотный и едкий от дешёвых цыгарок. Стоит такой кумарный кисель, что хоть топор вешай на детородный орган и все это приправлено потоком нескончаемого пиздежа. Одним словом, как на Ярославском вокзале в пятничный вечер.

В душной курилке всё по классике: Валерианыч в сотый раз убеждает всех, что пил последний раз ещё при царе Горохе, стажёр Игнат с горящими глазами затирает про королевские битвы, а авансные кобры из бухгалтерии опять переругиваются из-за процентов в квиточках.

Знаете, в обед лучше храпануть лишние десять минут на старом, драном диване, чем участвовать в этой бесоёбской вакханалии. Покурить можно и съебавшись с рабочего места — чем я без всякого угрызения совести постоянно и пользуюсь.

Чего это мы, ебанарот, дуркуем вместо продуктивной работы? По-твоему так выполняют план в самый загруженный предпраздничный месяц? С помощью пренебрежительного отношения к труду?

Рыбаглазов, минус новогодняя премия тебе, ёбаные волки!

Так, молодые, не стесняемся, разбираем инструмент и начинаем батрачку за копье ебаное. А кто вам обещал, что будет легко? Я ведь тоже не сразу стал есть салаты из кукурузы. Одно время, как и вы — все штаны в мазуте и кушанье в столовой не дороже говяжьих анусов. Вы так рожи усатые не кривите — усы еще не шибко выросли! Зато будет потом что вспомнить за стаканом курагиновой, да под копченого окуня. Спасибо еще скажете, что свет вам в жизнь провел и бесценный опыт передал. Все будет, обязательно, но не сразу, елки палки.

Если, конечно, не пойдете по пути Валерьяныча. Как вспомню эту гниду, так и зло берет! Последний вентиль скрутил в подвале! Тьфу, блять!

Во время смены заскочил в цех Володька Рыблев, дабы поздравить честных батраков, да речь торжественную толкнуть. С ходу видно, что в кабинете уже удавил бутылку коньяка. Усы лоснятся, аки шелк восточный, а взгляд игриво прищурен.

«Дорогие друзья! Мужчины и женщины! Год был тяжелый, как и предыдущий, но, когда на Руси нашенскому мужичку жилось больно кучеряво? Ведь что главное для работяги? Правильно — стабильность. Снег выпал ёлы палы? Выпал! А значит зима идёт строго в соответствии с планом. Так чего мы стоим? Продолжаем работать, не отвлекаемся. Новый год встретим как положено — с чувством выполненного долга перед начальством. Ура, товарищи!» — торжественно поздравляет работяг товарищ Рыблев.

Спасибо, дорогой! Душевно до опизденения!

Не бережешь ты себя, Олег. Берешь постоянно дополнительные смены, шабашки эти всякие. Денежку ведь за всех не заработаешь, а здоровье оно у нас одно на век короткий. Работяги почти неделю будут щелкать ебальничком под старые советские фильмы и доедать заветренные салаты. А ты что? Прозябаешь в катакомбах долбильни?

Ох, Олег, совсем не бережешь…

- Эй, усатые, вы чего ебланите?
- Извините, Кабан Кабаныч, не видели что вы идете…