Дело № 13: усыновление (удочерение) детей
Первое дело Конституционного Суда (КС) в котором оспаривалось Нормативное постановление Верховного Суда (НПВС). Конкретно в этом случае речь шла о НПВС 2016 года «О практике применения судами законодательства об усыновлении (удочерении) детей».

В одном из пунктов этого НПВС сказано, что при усыновлении ребенка, в отношении которого супругом заявителя установлено отцовство, к заявлению должно быть приложено заключение молекулярно-генетической экспертизы, подтверждающей отцовство в отношении усыновляемого ребенка. При отсутствии такого заключения заявление подлежит возвращению. Основание: в заявлении не указаны обстоятельства, на которых истец основывает свои требования, а также содержание доказательств, подтверждающих эти обстоятельства.

Гражданка обратилась в суд с заявлением об усыновлении ребенка, рожденного другой женщиной, но отцом которого является ее супруг. Суд вернул заявление, сославшись на вышеназванное НПВС – не приложено заключение молекулярно-генетической экспертизы.

В обращении в КС было указано, что в законодательстве нет требования о предоставлении заключения экспертизы для обращения в суд, а Верховный Суд (ВС) не может сам устанавливать такое требование.

КС подчеркнул роль ВС в правотворческом процессе, особенно в плане разъяснений по вопросам судебной практики. КС также отметил, что правовая позиция ВС, признающая молекулярно-генетическую экспертизу одним из необходимых доказательств отцовства (материнства), содействует укреплению доказательной базы судебных решений и защищает права ребенка.

В то же время КС обратил внимание на то, что для тех, кто находится в затруднительном материальном положении, а также в иных случаях, когда гражданин рассчитывал провести данную экспертизу в ходе судебного процесса, отсутствие молекулярно-генетической экспертизы не должно быть препятствием для обращения в суд. Экспертизу можно назначить и в ходе судебного разбирательства.

КС также заключил, что вопросы защиты прав детей, их усыновления (удочерения), необходимых поправок в законы, в связи с отсутствием в них каких-либо требований, должны регулироваться законом, а не НПВС.

В итоге оспариваемое положение НПВС с требованием приложения заключения экспертизы к заявлению в суд было признано не соответствующим статьям Конституции о принципе разделения властей, доступе к правосудию, условиях ограничения прав и свобод, а также о том, кто может решать вопросы правосубъектности физических и юридических лиц, гражданских прав и свобод.

Дело № 14: служба государству и предпринимательство
Гражданин являлся индивидуальным предпринимателем (ИП). В частности, он получил от местных властей в аренду земельный участок на 6 лет для организации там автостоянки.

Позднее он был назначен директором коммунального государственного учреждения. По закону о противодействии коррупции ему запрещено заниматься предпринимательской деятельностью, и он должен был передать принадлежащее ему имущество, использование которого влечет получение доходов, в доверительное управление. Доверительное управление он оформить не смог, но передал управление ИП своей дочери по доверенности.

Суд по административным правонарушениями не признал, что таким образом предпринимательская деятельность прекращена и привлек гражданина к ответственности за занятие предпринимательской деятельностью лицом, для которого установлен запрет на осуществление такой деятельности (статья 154 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП).

Гражданин посчитал что норма антикоррупционного закона о запрете предпринимательской деятельностью для лиц, приравненных к лицам, уполномоченным на выполнение государственных функций (он таковым является), а также упомянутая выше норма КоАП нарушает его конституционное право на свободу предпринимательской деятельности, а также свободное использование своего имущества для любой законной предпринимательской деятельности в связи с чем обратился в Конституционный Суд (КС).

КС объяснил необходимость антикоррупционных требований (в том числе связанных с предпринимательской деятельностью) к лицам, так или иначе выполняющим государственные функции. Вместе с тем он отметил, что ограничения, связанные с реализацией публичными должностными лицами конституционного права на свободу предпринимательской деятельности, должны быть дифференцированы и обусловлены характером их должностных обязанностей. КС также акцентировал внимание на необходимость дальнейшего законодательного совершенствования условий прохождения государственной службы с целью повышения ее привлекательности, с соблюдением баланса между частными и публичными интересами.

В итоге статья 154 КоАП была признана конституционной. А Статья 13 Закона «О противодействии коррупции» была признана не соответствующей Конституции в части установления ограничения на занятие предпринимательской деятельностью лицами уполномоченными на выполнение государственных функций, если такое ограничение не обусловлено целями защиты конституционного строя, охраны общественного порядка, прав и свобод человека, здоровья и нравственности населения.

КС: 6 месяцев работы
Небольшой перерыв в рассказах о делах, рассмотренных Конституционным Судом (КС). Скоро пойдут новые: количество дел растет. А пока некоторые наблюдения и цифры по итогам полугодовой деятельности суда. Все цифры из доступных источников.

С 1 января 2023 года в КС поступило больше 3000 обращений. Много. Из них подавляющее большинство (около 90%) до принятия к конституционному производству не дошло, поскольку не имело отношения к тому, чем занимается КС. Особенно много обращений приходит в связи с недовольством судебными актами. Но Конституционный Суд (КС) не дает оценку таким актам и не занимается их пересмотром. Другое дело, если суд применил нормативный правовой акт, который, по мнению кого-то, противоречит Конституции. Тогда – дорога в КС.

Всего за полгода было рассмотрено 18 дел с вынесением итогового решения. Из них 14 по обращениям граждан, 2 – по обращению Президента, 1 – депутатов и 1 – по ходатайству заместителя премьер-министра об истолковании ранее изданного постановления Конституционного Совета. Дальнейшая информация будет связана только с обращениями граждан.

Наибольшее количество обращений поступило из Астаны, Алматы и Костанайской области. Наименьшее – из области Жетісу, области Ұлытау и Западно-Казахстанской области.

Чаще всего оспаривались нормы Уголовно-процессуального кодекса (3) и Кодекса об административных правонарушениях (2). Вообще уголовно-правовой цикл доминирует, если вспомнить еще Уголовный кодекс (1) и Уголовно-исполнительный кодекс (1). Пока рассматривались только кодексы и законы плюс одно Нормативное постановление Верховного Суда.

В качестве субъектов обращения доминируют бывшие и действующие гослужащие, сотрудники правоохранительных органов и судьи. Половина обращений поступила от лиц, осужденных к различным видам уголовных наказаний – как отбывшим, так и отбывающим эти наказания.

Из 14 производств адвокаты принимали участие в 6, а юридический консультант в 1. В половине случаев граждане участвовали сами, без представителя.

Нормы проверялись чаще всего на соответствие пункту 2 статьи 13 Конституции (каждый имеет право на судебную защиту своих прав и свобод) и статье 14 Конституции (равенство всех перед законом и судом и запрет дискриминации).

Из всех рассмотренных правовых норм 44% были признаны конституционными, 19% – неконституционными. 37% норм суд признал конституционными, но в истолковании данном КС. Это означает, что в норме есть проблема. Если норму толковать так, как указал КС, она конституционна, если по-другому – то неконституционна.

Первые итоги. Идем дальше.

Кстати, кому интересна более полная информация о деятельности КС и его постановлениях: https://www.tgoop.com/ConstitutionalCourt_KZ

Дело № 15: кассация в уголовном процессе
В деле были объединены несколько обращений граждан, как осужденных, так и потерпевших. Оспаривалась норма Уголовного-процессуального кодекса (УПК) о том, что не подлежат пересмотру в кассационном порядке судебные акты по делам об уголовных проступках и преступлениях небольшой тяжести. Кроме того оспаривался соответствующий пункт Нормативного постановления Верховного Суда (НПВС) от 10 марта 2022 года «О применении законодательства, регламентирующего рассмотрение уголовных дел в кассационном порядке».

Граждане полагали, что нарушается их право на судебную защиту и равенство перед законом и судом. То есть по другим уголовным правонарушениям можно идти в кассацию, а по указанным выше – нельзя.

Конституционный суд (КС) объяснил, что Основной Закон не определяет порядок реализации конституционного права каждого на судебную защиту своих прав и свобод. Из содержания Конституции следует, что эти вопросы регулируются в законах, устанавливающих организационно-правовое построение судебной системы и процедуры отправления правосудия.

Но, несмотря на то, что Конституция не устанавливает определенных требований по количеству судебных инстанций в той или иной форме судопроизводства, КС считает, что при определении их количества законодателю требуется учесть конституционное назначение судебной власти – защиту прав, свобод и законных интересов граждан и организаций.

Он также упомянул свою раннюю позицию о том, что «гарантированное Конституцией право каждого на судебную защиту предполагает обеспечение государством условий для справедливого разбирательства, прежде всего (РП), в суде первой инстанции с возможностью повторного рассмотрения дела по существу в рамках пересмотра в апелляционном порядке судебных актов, не вступивших в законную силу».

Изменение судебного акта, вступившего в законную силу, в кассационном порядке, при надлежащей организации деятельности местных судов, должно осуществляться в исключительных случаях. Пересмотр таких актов означает, по существу, возможность преодоления их окончательности, поэтому законодателю необходимо предусмотреть условия, отвечающие требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты и прозрачности отправления правосудия.

Порядок пересмотра судебных актов должен исключать возможность искусственного затягивания судебного разбирательства. Своевременные признание законной силы и реализация судебного решения обеспечивают правовую определенность и учет интересов участников уголовного процесса.

В постановлении подчеркивается важность обеспечения разумного баланса между стабильностью, окончательностью принимаемых решений, приговоров и иных постановлений судов и принципами правосудия, являющимися общими и едиными для всех судов и судей Республики.

В итоге оспариваемые положения УПК и НПВС были признаны конституционными. Но КС рекомендовал Правительству инициировать внесение проекта закона, направленного на совершенствование УПК в соответствии с правовыми позициями КС в части доступа к кассационной инстанции вне зависимости от вида уголовного правонарушения и категории преступлений.

Дело № 16: можно ли уволенному судье быть госслужащим
Автор обращения – бывший судья. Его полномочия были прекращены в результате признания профессионально непригодным, что по Конституционному закону о судебной системе и статусе судей является отрицательным мотивом. Судьей он быть не может, но – по другим законам – он не может устроиться и на государственную службу раз есть отрицательный мотив.

Гражданин полагал, что тем самым нарушается его конституционное право на свободу труда, свободный выбор рода деятельности и профессии.

Конституционный Суд (КС) указал, что осуществление правосудия обуславливает особые требования к судьям, включая высокий уровень знаний, морально-нравственные качества и безупречную репутацию.

Признание профессиональной непригодности судьи связано с низкими показателями качества отправления правосудия, несоблюдением норм судейской этики и трудовой дисциплины. И такое признание, как уже было сказано выше, является отрицательным мотивом и закономерно влечет невозможность претендовать на судейскую должность.

Но подходы, характерные для судебной системы и судей, не могут автоматически применяться в сфере государственной службы. Если, к примеру, судья получил низкую оценку именно как судья (есть специальные методики оценивающие качество отправления правосудия), то это не должно быть безусловным и бессрочным препятствием для поступления на государственную службу, которая основывается на несколько других принципах и подходах и имеет свои особенности.

Кстати, в самой системе государственной службы отрицательные результаты аттестации и оценки деятельности не являются отрицательными мотивами и не препятствуют этой службе.

То есть понимание, что считать «отрицательным мотивом» и его последствиями отличаются в законах о судьях и о госслужащих. Причем для разных госслужащих (правоохранители, военные) есть свои перечни отрицательных мотивов. Налицо правовой дисбаланс и несогласованность нормативных правовых актов, что приводит к нарушению конституционных прав граждан.

В итоге норма была признана конституционной но в истолковании, что прекращение полномочий по такому отрицательному мотиву, как несоответствие занимаемой должности в силу профессиональной непригодности должно влечь правовые последствия для освобожденного от должности судьи только в рамках Конституционного закона Республики Казахстан «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан», то есть тогда когда речь идет о желании быть судьей.

Гражданин, уволенный с должности судьи по указанному основанию, может реализовать конституционное право на свободу труда в иных сферах, в том числе на государственной службе.

Дело № 17: преюдиция в разных процессах
Ситуация довольно распространенная. Гражданин взял деньги в долг и не вернул. Кредитор обратился в гражданский суд, взыскал с должника основную сумму, убытки и судебные расходы. Решение суда исполнено – деньги возвращены.

Но после – в отношении должника было возбуждено уголовное дело по статье за мошенничество и он был осужден. Решение суда по гражданскому делу не стало препятствием для осуждения по уголовному делу.

Гражданин посчитал, что норма Уголовно-процессуального кодекса о том, что вступившее в законную силу решение суда по гражданскому делу обязательно для органа, ведущего уголовный процесс, при производстве досудебного расследования или по уголовному делу только по вопросу о том, имело ли место само событие или действие, и не должно предрешать выводы о виновности или невиновности подсудимого нарушает Конституцию. В частности, ту её статью, которая говорит, что никто не может быть подвергнут повторно уголовной или административной ответственности за одно и то же правонарушение.

В отличие от классической преюдиции (для неюристов: когда суд, рассматривающий дело, обязан без проверки признать установленные приговором другого суда обстоятельства и его правовую оценку), в случае с ранее состоявшимся решением по гражданскому делу, уголовный суд не проверяет лишь было ли событие или действие (признал ли должник долг, сколько он должен в итоге). Другие вопросы, выясненные в ходе рассмотрения гражданского дела, для уголовного суда не являются обязательными.

Было бы иначе – уголовный суд вынужден был бы считаться с тем, что между кредитором и должником сложились исключительно гражданско-правовые (договорные) отношения и ни о каком преступлении речи быть не может.

Конституционный Суд (КС) отметил, что Конституция запрещает повторное привлечение за правонарушение к одной и той же ответственности (уголовной или административной), соответственно, нарушения Конституции нет.

КС также указал, что у каждого судопроизводства есть свои задачи и особенности, и у каждого правонарушения (уголовного, гражданского, административного) тоже имеются свои особенности. В соответствии с действующим законодательством вина в совершении преступления устанавливается только приговором суда. В гражданском судопроизводстве вина – в совершении преступления – не устанавливается. Хотя в ходе уголовного процесса не исключено решение вопросов гражданско-правового характера. Например, о возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением.

Кстати, КС упомянул Нормативное постановление Верховного Суда по делам о мошенничестве из которого следует (очень перефразируя – РП), что наличие договора не обязательно свидетельствует только о гражданско-правовых отношениях. Так о наличии умысла на хищение при договорных обязательствах могут свидетельствовать разные обстоятельства, к примеру, отсутствие реальной или финансовой возможности исполнить обязательство, заключение заведомо неисполнимых договоров.

В итоге оспариваемая норма была признана соответствующей Конституции.

Дело № 18. Эксперт в собственном деле
В ходе расследования уголовного дела прокурор использовал заключение специалистов, в числе которых были сотрудники самой прокуратуры. Он основывался на статье Уголовно-процессуального кодекса (УПК) о том, что в качестве специалистов могут привлекаться сотрудники уполномоченного подразделения правоохранительного (в т.ч. прокуратуры) или специального государственного органа – КНБ и др. (далее - правоохранительного органа).

Суд первой инстанции признал такое доказательство недопустимым и вынес оправдательный приговор. Вышестоящий суд отменил оправдательный приговор и признал гражданина виновным в совершении преступления.

Гражданин обратился в Конституционный Суд (КС) посчитав, что норма УПК противоречит Конституции, так как ставит его в неравное положение со стороной обвинения. Кроме того, такое полномочие находится в противоречии с конституционным статусом прокуратуры (в плане определения того, чем она занимается: осуществление высшего надзора за соблюдением законности, представление интересов государства в суде, уголовное преследование, а также независимости прокуратуры).

КС в своем постановлении опирался на общие нормы УПК, относящиеся к статусу специалиста: незаинтересованность в деле, обладание специальными знаниями, невозможность привлечения, если он ранее участвовал в деле.

Исторически и объективно такие специалисты присутствуют в органах внутренних дел (оперативно-криминалистические подразделения), там где требуются специальные исследования. Для других правоохранительных органов, включая и органы прокуратуры, подобное возможно, но в гораздо меньшей степени.

КС посчитал, что норма УПК не противоречит Конституции, но при определенных условиях:
- функциональным назначением подразделения, привлекаемого для заключения, является осуществление специальных исследований на основе специальных знаний его сотрудников;
- деятельность такого подразделения не должна быть связана с осуществлением высшего надзора, досудебного расследования или поддержанием государственного обвинения в суде.

Иными словами не всякий сотрудник органов правоохранительного органа и не всякого подразделения такого органа может выступать в качестве специалиста и давать заключение.

Что касается конституционного статуса прокуратуры, то КС посчитал важным разделять прокуроров и иных работников прокуратуры, в том числе тех, кто может обладать специальными знаниями (что предполагается в Конституции и закреплено в профильном законе).

В итоге норма была признана конституционной, но в определенном КС истолковании:

- привлечение в качестве специалиста сотрудника уполномоченного подразделения правоохранительного органа допустимо, если данный сотрудник является а) не заинтересованным в деле лицом, б) обладает специальными знаниями и специальной компетенцией, необходимыми для оказания содействия в собирании, исследовании и оценке доказательств. Кроме того, в) функциональным назначением такого подразделения должно быть проведение исследований на основе специальных знаний сотрудников без осуществления высшего надзора за соблюдением законности, досудебного расследования и поддержания государственного обвинения в суде.

Решения судов и иных правоприменительных органов, основанные на ином истолковании этой нормы УПК, исполнению не подлежат и должны быть пересмотрены.

Дело № 19: обжалование постановлений следственного судьи
В очередной раз проверке подвергнулись процессуальные нормы. В данном случае - нормы Уголовно-процессуального кодекса (УПК) о том, что судебные акты, вынесенные следственным судьей в ходе досудебного расследования, не подлежат пересмотру в кассационном порядке.

Автор обращения не был согласен с тем, что инициированное им досудебное расследование было прекращено. Следственный судья (первая инстанция) по жалобе автора обращения отменил постановление следователя о прекращении уголовного дела, но областной суд (апелляционная инстанция) отменил в свою очередь решение следственного судьи. Решение областного суда является окончательным. Гражданин посчитал, что невозможность идти дальше - в кассационную инстанцию (Верховный Суд) нарушает его конституционное право на судебную защиту.

Конституционный Суд (КС) упомянул ранее изданные постановления как самого КС так и Конституционного совета в соответствии с которыми, Конституция не определяет порядок судебной защиты, включая порядок пересмотра вынесенных судом постановлений. Этим занимается Парламент.

КС отметил также, что само введение в законодательство института следственного судьи с функциями предварительного и последующего судебного контроля отвечает конституционной гарантии об обеспечении каждому права на судебную защиту. КС посчитал нужным указать, что основным назначением досудебного производства (в котором важную роль играет следственный судья) является подготовка уголовного дела к главному судебному разбирательству. Поэтому проверка законности действий и решений органов, ведущих уголовный процесс, осуществляется преимущественно при последующем рассмотрении дела в суде по существу. Иными словами, судебные акты следственного судьи являются промежуточными, не разрешают дела по существу и не влияют на содержание подлежащего принятию итогового решения по уголовному делу.

Кроме того, в законодательстве присутствуют дополнительные гарантии для объективного, беспристрастного и быстрого рассмотрения жалоб на постановления следственного судьи: сокращенные сроки рассмотрения жалоб, минимизация влияния должностных лиц, осуществляющих досудебное производство и др.

При таких условиях нормы признаны соответствующими Конституции.

Пока ждем новых решений Конституционного Суда, интервью в газете "Литер" ко Дню Конституции. С праздником!

Дело № 20: коррупция и запрет на труд и службу
И снова вопросы коррупции. Два обращения были объединены в одно. В первом случае гражданин, ранее совершивший коррупционное преступление, не мог устроиться на работу в госпредприятие (субъект квазигосударственного сектора). Во втором – на государственную службу. В Трудовом кодексе и Законе о государственной службе, соответственно, установлены запреты в приеме таких лиц на работу/службу. Обратившиеся посчитали, что запреты нарушают их конституционные права на свободу труда, свободный выбор профессии, доступ к государственной службе.

В первом случае (квазигосударственный сектор) Конституционный Суд (КС) отметил, что в таких субъектах работают как лица, выполняющие управленческие функции (потенциально более коррупциогенные), так и производственный, вспомогательный персонал. Совершение лицом коррупционного преступления в прошлом безусловно влияет на репутацию кандидата. Соответствующие ограничения в трудовом законодательстве направлены на снижение коррупционных рисков и преследуют конституционно значимые цели.

Но этот вопрос нельзя рассматривать вне положений Закона о противодействии коррупции по которому антикоррупционные ограничения определены только в отношении лиц, приравненных к лицам, уполномоченным на выполнение государственных функций. В «квазиках» такими признаются руководители и другие управленцы (кто может отдавать обязательные для других указания, распоряжаться ресурсами и персоналом и т.д.). К иным лицам (водителям, секретарям и др.) антикоррупционные ограничения не предъявляются.

Следовательно КС решил, что запрет трудоустройства в субъекты квазигосударственного сектора применим только в отношении лиц (ранее совершивших коррупционные преступления), которые претендуют на занятие управленческих должностей. И соответствующая норма Трудового кодекса признана конституционной в таком истолковании.

Во втором случае (госслужба) КС повторил свою позицию о том, что с учетом миссии такой службы, особого правового статуса госслужащих государство вправе определять для граждан правила поступления на государственную службу и ее прохождения, включая требования к кандидатам и соответствующие ограничения, которые могут быть связаны с необходимостью обеспечения эффективности деятельности госаппарата, доверия народа и недопущения злоупотребления предоставленными полномочиями.

Иными словами, к госслужащим предъявляются повышенные требования в том числе и в смысле коррупционных ограничений. В этом плане норма о невозможности приема на государственную службу лиц, ранее совершивших коррупционные преступления, признана не противоречащей Конституции.

Дело № 21: три часа прогула
Военнослужащий специального госоргана был уволен за отсутствие на службе без уважительной причины в течение трех и более часов подряд (прогул). Попытки вернуться на службу были безуспешны поскольку в соответствии с законами о воинской службе и о правоохранительной службе, на такую службу не принимаются лица уволенные по отрицательным мотивам (а в его случае это отрицательный мотив) с государственной или воинской службы, из специальных государственных органов, правоохранительных органов, судов и органов юстиции. Причем этот запрет бессрочный.

Гражданин посчитал, что данные нормы лишают его конституционные права на свободу труда, свободный выбор профессии, доступ к государственной службе, являются несправедливыми и чрезмерно строгими.

Конституционный Суд (КС) напомнил про специфику государственной службы (см. предыдущий пост) и ее разновидность – воинскую службу. Он отметил, что к военнослужащим применяются еще более повышенные – по сравнению с обычными государственными служащими – требования. Граждане, добровольно поступая на воинскую службу, соглашаются с особыми правилами ее прохождения, мерами ответственности за их несоблюдение и принимают на себя соответствующие запреты и ограничения.

Вместе с тем, ограничения должны быть справедливыми, пропорциональными и соразмерными. Досрочное прекращение воинской службы по отрицательным мотивам влечет серьезные общеправовые последствия, в связи с чем в качестве оснований для такого увольнения военнослужащего должны выступать не любые, а существенные нарушения законодательства, явно свидетельствующие о несоответствии лица требованиям воинской службы. Применительно к предмету обращения это предполагает, что отсутствие военнослужащего на службе без уважительной причины в течение трех и более часов подряд может рассматриваться в качестве основания для увольнения по отрицательным мотивам, если оно совершено неоднократно, повлекло или могло повлечь причинение значительного вреда интересам военной безопасности (допущено в боевой обстановке, в военное время, в период мобилизации, в условиях чрезвычайного положения, режима антитеррористической операции и в иных ситуациях).

КС также обнаружил, что в разных законах присутствует разное отношение к прогулу и отрицательным мотивам. К примеру, прогул военнослужащего Министерства обороны (в отличие от военнослужащего специального государственного органа), не является основанием для увольнения именно по отрицательному мотиву. Аналогичная ситуация в системе правоохранительной службы. Такая дифференциация оснований увольнения и связанных с ними ограничений не имеет объективного и разумного обоснования и создает предпосылки для нарушения равенства всех перед законом и судом.

КС обнаружил и другие проблемы. Так в законе о воинской службе не указан период, в течение которого засчитывается прогул (один рабочий день, смена), что свидетельствует о проблемах юридической точности и предсказуемости последствий нормы. Или: в нашем случае речь идет о дисциплинарных проступках, бессрочно исключающих поступление на службу, в то время как лица, осужденные за уголовные (!) проступки (также выразившиеся в отсутствии военнослужащего на службе) могут вернуться на службу.

В итоге оспариваемые нормы были признаны неконституционными. КС специально отметил несоразмерность ограничений в доступе к воинской и правоохранительной службе.

Дело № 22: в депутаты с коррупционным преступлением
Гражданин решил идти в депутаты маслихата. Зарегистрировался, но позднее регистрацию аннулировали на том основании, что он ранее привлекался к уголовной ответственности за коррупционное преступление. Все суды с избирательной комиссией он проиграл. Суды ссылались на норму Закона о выборах: кандидатом в депутаты не может быть лицо, вина которого в совершении коррупционного преступления и коррупционного правонарушения признана судом. Гражданин решил, что такое ограничение не предусмотрено Конституцией и, соответственно, ей противоречит.

Конституционный Суд (КС) отметил, что Конституция закрепила базовые ограничения права быть избранным: признание недееспособным и содержание в местах лишения свободы по приговору суда. Но Конституция допускает, что права и свободы могут быть ограничены и другими законами при соблюдении определенных условий (законные цели, обоснованность, соразмерность). Таким образом при выполнении этих условий ограничения не противоречат Конституции.

Что касается коррупции, то она представляет серьезную угрозу конституционным ценностям. Противодействие коррупции включает и правовые меры, нацеленные на снижение коррупционных рисков и предупреждение коррупционных проявлений. Эти меры (читай -ограничения) обеспечивают доверие к власти и корреспондируются с положениями международно-правовых актов. Законодатель вправе установить повышенные требования к репутации лиц, занимающих публичные должности, с тем, чтобы у граждан не было сомнений в их профессиональных и нравственных качествах и, соответственно, в законности и справедливости их действий и решений.

В итоге норма Закона о выборах не допускающая участие в них в качестве кандидата лица, ранее совершившего коррупционное преступления была признана конституционной.

Дело № 24: льготы для пострадавших от ядерных испытаний
Гражданин признан пострадавшим от ядерных испытаний на Семипалатинском испытательном ядерном полигоне (СИЯП). Ранее он проживал и работал в зоне экологического бедствия, но потом переехал в Алматы и перестал получать добавку к зарплате и дополнительный отпуск, предусмотренные для до сих пор проживающих на территориях, признанных зараженными. Гражданин посчитал, что норма о предоставлении льгот только проживающим на «вредных» территориях является дискриминационной по отношению к нему.

Конституционному Суду (КС) пришлось заниматься не совсем и не только юридическими вопросами, а именно, разбираться какова сегодня ситуация на территориях ранее признанных зонами радиационного риска. Выяснилось, что радиоэкологическая обстановка на этих территориях в значительной степени улучшилась и только факт проживания на них не является определяющим при оценке вреда, причиненного испытаниями. Но в ходе конституционного производства не были представлены доказательства, что территории, связанные с СИЯП уже полностью благополучны в плане радиационного загрязнения, а проживающие на них лица – не подвержены воздействию негативных экологических факторов. Обстановка не является стабильной, одинаковой на всех участках местности и требует тщательных исследований и мониторинга. По Закону данные территории по-прежнему считаются зоной экологического бедствия.

При таких условиях КС посчитал, что люди, выехавшие за пределы зоны экологического бедствия и оставшиеся там, находятся в неодинаковых условиях, что оправдывает предоставление последним дополнительных льгот и такое предоставление не может рассматриваться дискриминационным.

Одновременно КС отметил - основываясь на материалах производства - что последствия, вызванные радиоактивным заражением, зависят не только от места проживания, но в значительной мере – от полученной дозы облучения и соответствующего вреда и характеризуются долговременностью, что должно учитываться при организации социальной защиты и соответствующем правовом регулировании.

КС также заметил, что в законе постепенно снижался уровень социальной защиты, что из адресатов помощи выпали граждане, не являющиеся работниками (индивидуальные предприниматели, независимые работники), что государство непропорционально переложило социальные обязательства на работодателей.

КС выступил за расширение как видов оказываемой помощи, так и ее объемов, размеров, а также адресатов получения. Но должны быть изучены и предложены новые принципы и подходы в социальной защите с учетом современной радиоэкологической обстановки на зараженных территориях, медицинских последствий для населения, подвергшегося воздействию ионизирующего излучения, проживающего как на этих территориях, так и за их пределами, а также социальных, экологических, демографических, медицинских и иных факторов.

Норма была признана конституционной, но Правительству дана рекомендация принять меры по совершенствованию законодательства Республики Казахстан по вопросам социальной защиты граждан, пострадавших от ядерных испытаний.

Дело № 23: кто кого защищает
Адвокат в интересах осужденного подал жалобу в суд на бездействие Министерства внутренних дел. Суд не стал рассматривать жалобу сославшись на соответствующую статью Уголовно-процессуального кодекса (УПК) о том, что правом на принесение жалобы обладает только сам осужденный, но не адвокат. Гражданин решил, что такая статья нарушает его конституционное право на получение квалифицированной юридической помощи.

Конституционный Суд (КС) посчитал, что наделение осужденного правом судебного обжалования действий и решений органов, исполняющих наказание, обоснованно, логично и соответствует конституционному праву каждого на судебную защиту. Но такое право не должно исключать участие адвоката в процессе.

Оспариваемая статья УПК находится в противоречии с Законом об адвокатской деятельности и юридической помощи, который позволяет защищать и представлять интересы во всех судах, государственных и иных органах, включая право приносить жалобы на решения и действия государственных органов. Защита и представительство – как виды юридической помощи – должны быть доступны осужденному в период исполнения приговора. КС указал, что другие законы кроме «профильного адвокатского» закона могут устанавливать особенности оказания юридической помощи, но не сокращать ее виды и способы.

Кодексы (УПК) в иерархии правовых актов выше законов (профильного закона), соответственно, в правоприменении руководствоваться нормами закона без оглядки на УПК затруднительно. Но сам УПК в оспариваемой части противоречит Конституции в которой говорится о праве на получение квалифицированной юридической помощи и таким образом норма УПК (точнее ее часть, признанная неконституционной) не должна применяться пока не будут внесены изменения в законодательство.

Интересно, что в процессе производства выяснилось несовпадение текстов на государственном и русском языках. В русском варианте говорится о возможности обжалования решений и действий органа, в казахском – только действий.

Дело № 25: освобождение от уголовной ответственности и дискриминация
Гражданин был привлечен к уголовной ответственности по статье 214 Уголовного кодекса (УК) в виде штрафа за незаконное предпринимательство, совершенное путем обмена необеспеченных цифровых активов (криптовалют).

В соответствии с примечанием к данной статье, лицо, впервые совершившее деяние, освобождается от уголовной ответственности в случае добровольного возмещения ущерба. Действительно статья говорит о причинении крупного ущерба. Правда в этой же статье указывается, что наказание может быть и тогда, когда ущерб гражданину, организации или государству не причинен, но в ходе преступной деятельности был получен доход в крупном размере (наш случай). Гражданин посчитал, что нарушается принцип равенства: за материальные (с ущербом) составы предусмотрено освобождение от ответственности, а за формальные (без ущерба) - не предусмотрено.

Конституционный Суд (КС) отметил, что статья 214 УК предусматривает альтернативные составы уголовных правонарушений с разными признаками объективной стороны (в том числе в виде причинения ущерба, извлечения дохода в крупном размере или незаконного оборота подакцизных товаров в значительных размерах). Совершение деяний, сопряженных с извлечением дохода в крупном размере, не охватывается примечанием, но нарушения принципа равенства в данном случае нет: применение (неприменение) освобождения от ответственности не зависит от того, кто совершил правонарушение, повлекшее крупный ущерб. Принцип равенства не означает, что все предусмотренные уголовным законом деяния должны влечь одинаковую ответственность и иные последствия, связанные с совершением правонарушения. Ответственность и ее размер зависят от степени общественной опасности каждого конкретного правонарушения и других сопутствующих обстоятельств.

Примечание к статье 214 было признано соответствующим Конституции.
Вместе с тем, в ходе конституционного производства выявлены недостатки и в плане конструкции составов, и в плане согласованности мер ответственности в законах различной отраслевой принадлежности.

Статья 214 – считает КС – загромождена несколькими альтернативными деяниями, связанными с незаконной предпринимательской деятельностью, банковской деятельностью, микрофинансовой и коллекторской деятельностью, что порождает сложности в правоприменительной практике и создает риск нарушения конституционных прав человека.

Не гармонизированы между собой вопросы крупного ущерба, причиненного гражданину, а также значительного размера при обороте подакцизных товаров в Кодексе об административных правонарушениях и в УК.

КС вспомнил свою позицию о том, что при разрешении вопросов, связанных с криминализацией противоправного поведения, в нормах уголовного закона должны четко соблюдаться требования определенности правовых предписаний и их согласованности в общей системе правового регулирования. Любое уголовное правонарушение и установленное за него наказание необходимо предусматривать таким образом, чтобы каждый мог предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия).

Дело № 26: моральный вред за административное задержание
Гражданин был подвергнут административному задержанию и оштрафован. Позднее дело было прекращено за отсутствием состава правонарушения. Гражданин обратился в суд с требованием возместить ему моральный ущерб в результате незаконного задержания. Суды отказались это сделать сославшись на пункт 2 статьи 951 Гражданского кодекса (ГК) и Нормативное постановление Верховного Суда (НПВС) в которых говорится о возмещении морального вреда. Причем суд связал свой отказ с тем, что гражданин не был подвергнут административному аресту, незаконность которого влечет безусловное возмещение морального вреда без учета вины причинителя

Гражданин, посчитал, что такой «узкий» подход препятствует конституционному праву на судебную защиту.

Конституционный Суд (КС) отметил, что компенсация морального вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов, независимо от вины причинителя, является важной гарантией защиты конституционных прав граждан. КС, сославшись на содержание и логику норм гражданского законодательства и положений НПВС, описал когда и как возмещается вред при причинении его незаконными действиями государственных органов.

КС в силу своей компетенции не мог оценить правильность принятых судебных актов в которых были применены оспариваемые положения ГК и НПВС. Но сами положения были признаны соответствующими Конституции. Правда, КС отметил что в НПВС сужен круг субъектов которым возмещается моральный вред в случае смерти физического лица (не упоминаются супруг (супруги). Кроме того, ГК, говоря о случаях возмещения морального вреда независимо от вины его причинителя, отсылает к другим законодательным актам, тогда как вопросы прав и свобод физических лиц по Конституции должны решаться законами.

Дело № 27: сроки обжалования в административно-правовом споре с судебным исполнителем
Гражданка оспаривала действия судебного исполнителя. В иске было отказано. Решение суда в окончательной форме было изготовлено в течение 10 рабочих дней со дня окончания устного разбирательства, как установлено в Административном процедурно-процессуальном кодексе (АППК). По большинству административных споров у граждан есть 2 месяца на подачу апелляционной жалобы со дня вынесения (изготовления) решения в окончательной форме. Но по спорам с судебными исполнителями - всего 10 рабочих дней со дня вынесения решения (закон не упоминает окончательную форму, значит, со дня объявления судьей). Иными словами пока суд готовит свое решение в окончательной форме срок на подачу жалобы, скорее всего, истечет, что и произошло в нашей ситуации. В лучшем случае срок на подачу жалобы можно восстановить. Но гражданке в этом отказали. Кроме того, жалобу надо подавать, по сути, не видя окончательное решение суда.

Гражданка посчитала, что такой подход нарушает ее право на судебную защиту и обратилась в Конституционный суд (КС).

КС отметил специфику споров по госзакупкам (та же самая ситуация со сроками) и споров с судисполнителями, что предопределяет более короткие сроки для обжалования. КС также подчеркнул, что подготовка документов для апелляции требует внимательного ознакомления с решением суда первой инстанции, критического анализа и переосмысления судебного акта, что до его изготовления в окончательной форме практически невозможно. Оглашение резолютивной части решения в зале судебного заседания и разъяснение председательствующим правовых оснований и последствий его принятия являются недостаточными в плане использования предусмотренных законом инструментов для обжалования принятого судебного решения.

Что касается возможности восстановления сроков, то это фактически означает возложение на лицо обязанности совершать излишние процессуальные действия.

Далее, КС отметил несогласованность различных статей АППК по определению сроков изготовления решения суда в окончательной форме и сроков, установленных для подачи апелляционной жалобы, что не способствует достижению задач административного судопроизводства, направленного на защиту и восстановление нарушенных прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц в публично-правовых отношениях. Положения оспариваемой нормы создают риски необоснованного ограничения прав граждан.

С учетом обнаружившихся проблем было принято решение, связанное с истолкованием нормы. Норма признана конституционной, но в следующем истолковании: при исчислении сроков для подачи апелляционных жалобы и ходатайства прокурора по указанным в этой норме категориям административных дел (РП: госзакупки и судисполнители) под днем вынесения решения следует понимать дату вынесения (изготовления) судебного решения в окончательной форме, как это установлено по всем другим административным делам. То есть жалобу можно подавать в те же 10 дней, но теперь дождавшись окончательного решения.

Дело № 28: ответственность за управление в состоянии опьянения с водительским удостоверением и без него
Гражданин был привлечен к административной ответственности за управление транспортным средством (ТС) в состоянии алкогольного опьянения. Санкция соответствующей статьи Кодекса об административных правонарушениях (КоАП) предусматривает – безальтернативно – административный арест до 15 суток и лишение водительских прав на 7 лет. Но, если то же самое правонарушение совершило лицо у которого нет прав на управление ТС (не в конкретный момент, а вообще), то санкция только адмарест до 30 суток. Такое лицо не лишается прав по следующей логике: нельзя лишить того, чего нет.

Заявитель посчитал, что нарушается конституционный принцип равенства. Он водительских прав лишен, а тот, у кого прав нет, гипотетически может сдать экзамен и получить права. Кроме того, срок лишения водительских прав, по его мнению, слишком долгий и нарушает конституционное право на свободный выбор рода деятельности и профессии.

Конституционный Суд (КС) подчеркнул важность требований, предъявляемых международными актами и национальным законодательством к лицам, управляющим ТС, как, например: водитель должен при любых обстоятельствах сохранять контроль над своим транспортным средством. Состояние опьянения существенно влияет на состояние водителя и повышает риски для жизни и здоровья граждан, безопасности движения.

КС привел страшную статистику о гибели и увечьях в дорожно-транспортных происшествиях, в том числе с участием пьяных водителей.

КС согласился, что присутствует проблема с лицами, управляющими транспортными средствами без водительского удостоверения (хотя она напрямую не затрагивает гражданина, обратившегося в КС). Практика показывает, что привлечение их к административной ответственности за управление в состоянии опьянения на сегодняшний день не препятствует получению водительского удостоверения. И никаких 7 лет ждать не надо. Поэтому для исключения таких случаев КС порекомендовал предусмотреть в законодательстве о дорожном движении новую меру: ограничение на определенный срок возможности сдачи экзамена для получения специального права – права управления транспортным средством.

КС посчитал, что различные части статьи КоАП, предусматривающей ответственность за управление ТС в состоянии опьянения должны корреспондироваться между собой в том числе в профилактических целях. Что касается ограничения на свободу труда, выбор профессии, то КС указал, что у субъекта обращения есть возможность заняться иными видами деятельности (не связанными с управлением ТС), а также вернуться к деятельности, связанной с управлением ТС после истечения срока лишения водительских прав.

В итоге оспариваемая норма была признана конституционной.