Ну зачем, Евдокия, мы попрёмся в балет?!
На диване гораздо удобней, внатуре.
Жить в домашних трусах, посещать туалет,
Холодильник - как бонус к высокой культуре.
Есть лентяйка, в компе есть игрухи три-дэ.
Без билетов, без давки с пальтом и дрескода.
Щас под пиво устрою слегка па-де-де.
Ну зачем тебе, Дуся, вниманье народа?
Я ж чешусь от волнения, галстук натёр,
Неудобно храпеть, когда хлопают громко,
Будто моли армадой рванули в простор
Из кулисьих и пыльных искусства потёмков.
До буфета добраться, оставить бюджет,
За кусочек чего-то и каплю микстуры?
Хватит платье выгуливать! М'очи уж нет
Выносить это бремя высокой культуры!
Александр Коршунов
На диване гораздо удобней, внатуре.
Жить в домашних трусах, посещать туалет,
Холодильник - как бонус к высокой культуре.
Есть лентяйка, в компе есть игрухи три-дэ.
Без билетов, без давки с пальтом и дрескода.
Щас под пиво устрою слегка па-де-де.
Ну зачем тебе, Дуся, вниманье народа?
Я ж чешусь от волнения, галстук натёр,
Неудобно храпеть, когда хлопают громко,
Будто моли армадой рванули в простор
Из кулисьих и пыльных искусства потёмков.
До буфета добраться, оставить бюджет,
За кусочек чего-то и каплю микстуры?
Хватит платье выгуливать! М'очи уж нет
Выносить это бремя высокой культуры!
Александр Коршунов
210 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ МИХАИЛА ЮРЬЕВИЧА ЛЕРМОНТОВА!
«Если бы этот мальчик остался жив, не нужны были бы ни я, ни Достоевский» - Л.Толстой
Посмотрели фильм Николая Бурляева «Лермонтов» (1986). Казалось бы, я должна была видеть его раньше, но — нет. Поискала материалы в сети и все поняла: фильм был НЕ рекомендован к просмотру Союзом Кинематографистов СССР! Почитала материалы Конфликтной комиссии СК и ужаснулась. Бурляева натуральным образом «высекли» на одном из заседаний. Особенно старались Элем Климов, Михаил Козаков. А вот слова Сергея Соловьева: «Когда закончился этот фильм, я ... плакал от чувства обиды, от бестактности режиссера. Выход картины к массовому зрителю невозможен. ...Мне будет чрезвычайно обидно, если доверчивый зритель увидит это… Я надеюсь, что «Совэкспортфильм» не станет продавать этот фильм за рубеж, не будет торговать русскими березками. ...Чего бы я хотел? Чтобы все мы отнеслись к этой картине как к общей нашей драме. Картину не выпускать.» Он даже обещал со своей группой в три дня (!) отработать затраты на «Лермонтова»! Глеб Панфилов брался помочь улучшить картину. А один из никому ныне неизвестных деятелей договорился до следующего: «К концу фильма я как бы сам подталкивал руку Мартынова. Не мог дождаться, когда же все это кончится?!»
Но более всего (я не одна так думаю) судьи Бурляева испугались того, каким образом он вывел иностранцев. В фильме много раз заходит речь об этих врагах России. Как же можно было такое пропустить! Мы ж только-только задружились с европами и америками! Вдруг не простят! И давай осуждать: и перебор с церковными куполами, и крестик на «демонстративно» распахнутой рубахе, и натужные русские просторы. Между тем, Сергей Бондарчук сказал: «...это первый фильм в мировом и советском кино, показывающий зло, мешающее людям жить…»
После того, как «Лермонтова» все же допустили до зрителей, на него, как стаи бешеных псов, накинулись либералы: «Бурляев - реальный маньяк, и по какому поводу, на каком бы материале и в какой форме он не высказывался бы, говорит он всегда одно и то же, механически воспроизводя ограниченный набор православно-фашистских штампов.»
Какое показательное сочетание: православно-фашистские штампы!!!
Надеюсь, понятно: «Хорошие сапоги! Надо брать!»
Мне фильм понравился. Он красивый. По-моему, очень хорошая операторская работа, несмотря на скудные возможности того времени. И русские песни вполне уместны, и картины природы, и те самые купола. А главное — фильм духоподъемный! Не в том смысле, что посмотрела и горы сверну. Он о высоком. О светлом в поэте. Поэтическая киноверсия — так написано на некоторых афишах. Биография подана не в лоб. Скорее, это кинематографическое эссе. Бурляев, как мне кажется, пошел по пути так чтимого им Андрея Тарковского. Много стихов Лермонтова, отрывки прозы. Есть и стихи самого Бурляева. Сам он, мне кажется, сросся со своим героем.
И эпиграф дан фильму достойный, из Белинского: «…Его жизни суждено было проблеснуть блестящим метеором, оставить после себя длинную струю света и благоухания и — исчезнуть во всей красе своей…».
Со времен пресловутой перестройки народ соревнуется друг с другом в том, кто круче опорочит, разоблачит и пригвоздит какого-нибудь гения, принизив его таким образом до собственной обывательской гнусности. Фильм Николая Бурляева — дань уважения одному из самых значительных литераторов России и безусловное восхищение масштабом его личности.
Светлана Лубенец
«Если бы этот мальчик остался жив, не нужны были бы ни я, ни Достоевский» - Л.Толстой
Посмотрели фильм Николая Бурляева «Лермонтов» (1986). Казалось бы, я должна была видеть его раньше, но — нет. Поискала материалы в сети и все поняла: фильм был НЕ рекомендован к просмотру Союзом Кинематографистов СССР! Почитала материалы Конфликтной комиссии СК и ужаснулась. Бурляева натуральным образом «высекли» на одном из заседаний. Особенно старались Элем Климов, Михаил Козаков. А вот слова Сергея Соловьева: «Когда закончился этот фильм, я ... плакал от чувства обиды, от бестактности режиссера. Выход картины к массовому зрителю невозможен. ...Мне будет чрезвычайно обидно, если доверчивый зритель увидит это… Я надеюсь, что «Совэкспортфильм» не станет продавать этот фильм за рубеж, не будет торговать русскими березками. ...Чего бы я хотел? Чтобы все мы отнеслись к этой картине как к общей нашей драме. Картину не выпускать.» Он даже обещал со своей группой в три дня (!) отработать затраты на «Лермонтова»! Глеб Панфилов брался помочь улучшить картину. А один из никому ныне неизвестных деятелей договорился до следующего: «К концу фильма я как бы сам подталкивал руку Мартынова. Не мог дождаться, когда же все это кончится?!»
Но более всего (я не одна так думаю) судьи Бурляева испугались того, каким образом он вывел иностранцев. В фильме много раз заходит речь об этих врагах России. Как же можно было такое пропустить! Мы ж только-только задружились с европами и америками! Вдруг не простят! И давай осуждать: и перебор с церковными куполами, и крестик на «демонстративно» распахнутой рубахе, и натужные русские просторы. Между тем, Сергей Бондарчук сказал: «...это первый фильм в мировом и советском кино, показывающий зло, мешающее людям жить…»
После того, как «Лермонтова» все же допустили до зрителей, на него, как стаи бешеных псов, накинулись либералы: «Бурляев - реальный маньяк, и по какому поводу, на каком бы материале и в какой форме он не высказывался бы, говорит он всегда одно и то же, механически воспроизводя ограниченный набор православно-фашистских штампов.»
Какое показательное сочетание: православно-фашистские штампы!!!
Надеюсь, понятно: «Хорошие сапоги! Надо брать!»
Мне фильм понравился. Он красивый. По-моему, очень хорошая операторская работа, несмотря на скудные возможности того времени. И русские песни вполне уместны, и картины природы, и те самые купола. А главное — фильм духоподъемный! Не в том смысле, что посмотрела и горы сверну. Он о высоком. О светлом в поэте. Поэтическая киноверсия — так написано на некоторых афишах. Биография подана не в лоб. Скорее, это кинематографическое эссе. Бурляев, как мне кажется, пошел по пути так чтимого им Андрея Тарковского. Много стихов Лермонтова, отрывки прозы. Есть и стихи самого Бурляева. Сам он, мне кажется, сросся со своим героем.
И эпиграф дан фильму достойный, из Белинского: «…Его жизни суждено было проблеснуть блестящим метеором, оставить после себя длинную струю света и благоухания и — исчезнуть во всей красе своей…».
Со времен пресловутой перестройки народ соревнуется друг с другом в том, кто круче опорочит, разоблачит и пригвоздит какого-нибудь гения, принизив его таким образом до собственной обывательской гнусности. Фильм Николая Бурляева — дань уважения одному из самых значительных литераторов России и безусловное восхищение масштабом его личности.
Светлана Лубенец
Русская география
В блиндаже очень пыльно, много мышей, накурено.
Генератор кряхтит последними оборотами.
Мы контролим дорогу в Селидово из Цукурино.
Поднимаем птицу, наводим арту - работаем.
А грунтовки в полях ржавеют сожжённой техникой,
А поля засеяны минами и снарядами.
Мы вчера у врага отбили Желанное Первое, -
Это значит, еще на шаг подошли к Курахово.
Вот из Карловки с рёвом, сшибая ветки акации,
Беременная парнями из Тулы и Грозного,
Несётся "буханка". Везёт бойцов на ротацию.
Надеется только на РЭБ и на волю Господа.
Где-то в Москве отдыхают, играют в мафию,
Девчонки в клубе вертят красивыми шеями...
А мы изучаем русскую географию
В посадках и лесополках, изрытых траншеями.
И нам бы хотелось к родному порогу - коленями;
Любимых женщин нежно назвать по имени.
Но мы наступаем в западном направлении,
Потому что нас ждут:
В Одессе,
Херсоне,
Киеве.
Дмитрий Филиппов
Позывной Вожак
В блиндаже очень пыльно, много мышей, накурено.
Генератор кряхтит последними оборотами.
Мы контролим дорогу в Селидово из Цукурино.
Поднимаем птицу, наводим арту - работаем.
А грунтовки в полях ржавеют сожжённой техникой,
А поля засеяны минами и снарядами.
Мы вчера у врага отбили Желанное Первое, -
Это значит, еще на шаг подошли к Курахово.
Вот из Карловки с рёвом, сшибая ветки акации,
Беременная парнями из Тулы и Грозного,
Несётся "буханка". Везёт бойцов на ротацию.
Надеется только на РЭБ и на волю Господа.
Где-то в Москве отдыхают, играют в мафию,
Девчонки в клубе вертят красивыми шеями...
А мы изучаем русскую географию
В посадках и лесополках, изрытых траншеями.
И нам бы хотелось к родному порогу - коленями;
Любимых женщин нежно назвать по имени.
Но мы наступаем в западном направлении,
Потому что нас ждут:
В Одессе,
Херсоне,
Киеве.
Дмитрий Филиппов
Позывной Вожак
— Я б вашего гетмана, — кричал старший Турбин, — за устройство этой миленькой Украины повесил бы первым! Хай живе вильна Украина вид Киева до Берлина! Полгода он издевался над русскими офицерами, издевался над всеми нами. Кто запретил формирование русской армии? Гетман. Кто терроризировал русское население этим гнусным языком, которого и на свете не существует? Гетман. Кто развел всю эту мразь с хвостами на головах?..
…— Сволочь он, — с ненавистью продолжал Турбин, — ведь он же сам не говорит на этом проклятом языке! А? Я позавчера спрашиваю этого каналью, доктора Курицького, он, извольте ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький… Так вот спрашиваю: как по-украински «кот»? Он отвечает «кит». Спрашиваю: «А как кит?» А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.
Николка с треском захохотал и сказал:
— Слова «кит» у них не может быть, потому что на Украине не водятся киты, а в России всего много. В Белом море киты есть…
…— Сволочь он, — с ненавистью продолжал Турбин, — ведь он же сам не говорит на этом проклятом языке! А? Я позавчера спрашиваю этого каналью, доктора Курицького, он, извольте ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький… Так вот спрашиваю: как по-украински «кот»? Он отвечает «кит». Спрашиваю: «А как кит?» А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.
Николка с треском захохотал и сказал:
— Слова «кит» у них не может быть, потому что на Украине не водятся киты, а в России всего много. В Белом море киты есть…
Быть русским - не заслуга, но обуза.
Когда под гул набата, на бегу,
Вожжами подпоясавшись кургузо,
Хватаем мы оглоблю и слегу.
О собственной забыть беде и боли,
Не поумнев нисколько до седин...
Быть русским - значит, воином быть в поле,
Пусть даже в этом поле ты один.
Быть русским - не награда, а расплата.
За то, что миру душу нараспласт,
За чужака встаешь ты, как за брата,
А он потом тебя же и продаст...
Быть русским - это стыдно и позорно,
Когда мы за колючею межой
Нелишние свои сбирали зерна
Для детворы не русской, а чужой.
Мы русские. Дуркуем и балуем,
Когда, хватая снег похмельным ртом,
К любому черту лезем с поцелуем,
Отхаркиваясь кровушкой потом...
Живет народ, ведом судьбою хмурой,
За отческий уклад и образ свой
Доверчиво расплачиваясь шкурой,
Хотя, гораздо чаще - головой.
Мы русские. Мы с нехристью любою
Ломаем братски скудный каравай,
И в благодарность слышим над собою
Всего два слова: "надо!" и "давай!"
Быть русским - не отрада, но отрава,
С неизводимой грустью на челе
Платя издревле - щедро и кроваво -
За то, что на своей живешь земле.
Быть русским - значит застить путь бандитам,
Что топчут нашу землю сапогом.
Быть русским - это значит быть убитым
Собратом чаще, нежели врагом.
Быть русским - это значит встать у стенки,
И пусть в тебя стреляет сволочь вся,
Но перед ней не падать на коленки,
Пощады, ухватив сапог, прося.
Быть русским - это должность, долг и доля
Оберегать святую честь земли
От пришлецов, что свой Талмуд мусоля,
Две тыщи лет нас к пропасти вели.
Мы русские. Ступаем мы на плаху,
Окинув оком отчий окоем,
Но нищему последнюю рубаху,
Не мешкая, привычно отдаем.
Быть русским - провидение и право,
Не устрашась ни пули, ни ножа,
Топыриться упрямо и шершаво,
Не уступая татям рубежа.
Быть русским, значит хлеб растить в ненастье.
А нет дождя - хоть кровью ороси.
Но все-таки, какое это счастье -
Быть русским! Среди русских! На Руси!
Я русское ращу и нежу семя
Не потому, что род чужой поган,
Но пусть вот так свое опишет племя
Какой-нибудь еврей или цыган.
Быть русским, значит быть в надежной силе.
И презирать родной землею торг.
Не зря ж Суворов рек при Измаиле:
- Мы русские! Ура! Какой восторг!..
Я - русский! Сердцем, духом, вздрогом кожи.
Горжусь я древним прозвищем моим.
Не дай мне, хоть на миг, хоть в чем-то, Боже,
Не русским стать, а кем-нибудь другим!..
Евгений Скворешнев
Когда под гул набата, на бегу,
Вожжами подпоясавшись кургузо,
Хватаем мы оглоблю и слегу.
О собственной забыть беде и боли,
Не поумнев нисколько до седин...
Быть русским - значит, воином быть в поле,
Пусть даже в этом поле ты один.
Быть русским - не награда, а расплата.
За то, что миру душу нараспласт,
За чужака встаешь ты, как за брата,
А он потом тебя же и продаст...
Быть русским - это стыдно и позорно,
Когда мы за колючею межой
Нелишние свои сбирали зерна
Для детворы не русской, а чужой.
Мы русские. Дуркуем и балуем,
Когда, хватая снег похмельным ртом,
К любому черту лезем с поцелуем,
Отхаркиваясь кровушкой потом...
Живет народ, ведом судьбою хмурой,
За отческий уклад и образ свой
Доверчиво расплачиваясь шкурой,
Хотя, гораздо чаще - головой.
Мы русские. Мы с нехристью любою
Ломаем братски скудный каравай,
И в благодарность слышим над собою
Всего два слова: "надо!" и "давай!"
Быть русским - не отрада, но отрава,
С неизводимой грустью на челе
Платя издревле - щедро и кроваво -
За то, что на своей живешь земле.
Быть русским - значит застить путь бандитам,
Что топчут нашу землю сапогом.
Быть русским - это значит быть убитым
Собратом чаще, нежели врагом.
Быть русским - это значит встать у стенки,
И пусть в тебя стреляет сволочь вся,
Но перед ней не падать на коленки,
Пощады, ухватив сапог, прося.
Быть русским - это должность, долг и доля
Оберегать святую честь земли
От пришлецов, что свой Талмуд мусоля,
Две тыщи лет нас к пропасти вели.
Мы русские. Ступаем мы на плаху,
Окинув оком отчий окоем,
Но нищему последнюю рубаху,
Не мешкая, привычно отдаем.
Быть русским - провидение и право,
Не устрашась ни пули, ни ножа,
Топыриться упрямо и шершаво,
Не уступая татям рубежа.
Быть русским, значит хлеб растить в ненастье.
А нет дождя - хоть кровью ороси.
Но все-таки, какое это счастье -
Быть русским! Среди русских! На Руси!
Я русское ращу и нежу семя
Не потому, что род чужой поган,
Но пусть вот так свое опишет племя
Какой-нибудь еврей или цыган.
Быть русским, значит быть в надежной силе.
И презирать родной землею торг.
Не зря ж Суворов рек при Измаиле:
- Мы русские! Ура! Какой восторг!..
Я - русский! Сердцем, духом, вздрогом кожи.
Горжусь я древним прозвищем моим.
Не дай мне, хоть на миг, хоть в чем-то, Боже,
Не русским стать, а кем-нибудь другим!..
Евгений Скворешнев
‼️ДЕРЗКАЯ - ПРЕМЬЕРА‼️
Последние два с половиной года в мою жизнь врываются новые люди, а старые друзья/товарищи/знакомые перестают со мной общаться. Это неизбежно по многим причинам, но основная – мои командировки в Донецк.
В жизнь Балыка я ворвался неожиданно, когда под Авдеевкой у нас заглохла машина, начался обстрел, и нам надо было просто свалить с открытого пространства. Мы были как на ладони, и чуть ли не ногами утрамбовывали гуманитарку из заглохшей колымаги. Я спешно влез в машину сопровождения. За рулём был Балык, рядом с ним лежал автомат, а под моими ногами пакет с магазинами. Так и познакомились. Сломавшуюся машину, кстати, бросили на трассе, а потом её забрали артиллеристы Балыка, и она ещё чуть-чуть послужила на благо Родины.
Уже дома я получил сообщение: "Илюха! А если мы тебя попросим сочинить песню-гимн, про противотанковый взвод, и упомянуть парней. Возможно?" Это был Балык.
Я никогда не писал песен на заказ и не умею этого делать. Но уж слишком мужики хорошие. Ничего не обещая, я начал думать. Прежде всего, нужно было узнать людей, и я начал спрашивать...
Балык стал рассказывать… и это был страшный рассказ: про Аргона, у которого нацисты расстреляли всю семью, про голод и "дорогу смерти", про девять человек, оставшихся в живых, про то, как остальные погибли, про первый день, когда они окопались по колено, выставили пулемётную точку и начались первые двухсотые...
После этого я вытирал слёзы и долго курил.
В итоге у меня сложилась песня. Мужики её послушали... Понимаю, что не указал всех. Понимаю, что не рассказал даже сотой части о том, что там происходило. Но братья, вроде бы, прониклись. А большего мне и не надо…
На момент написания песни живыми были девять бойцов. К текущему моменту осталось 4 человека. Аргону осколок перебил позвоночник. Ходить он, скорее всего, не будет.
Илья Оленев «Непоэтические хроники»
https://rutube.ru/video/05190e9bd721403ece77e0206a8f771a/
Последние два с половиной года в мою жизнь врываются новые люди, а старые друзья/товарищи/знакомые перестают со мной общаться. Это неизбежно по многим причинам, но основная – мои командировки в Донецк.
В жизнь Балыка я ворвался неожиданно, когда под Авдеевкой у нас заглохла машина, начался обстрел, и нам надо было просто свалить с открытого пространства. Мы были как на ладони, и чуть ли не ногами утрамбовывали гуманитарку из заглохшей колымаги. Я спешно влез в машину сопровождения. За рулём был Балык, рядом с ним лежал автомат, а под моими ногами пакет с магазинами. Так и познакомились. Сломавшуюся машину, кстати, бросили на трассе, а потом её забрали артиллеристы Балыка, и она ещё чуть-чуть послужила на благо Родины.
Уже дома я получил сообщение: "Илюха! А если мы тебя попросим сочинить песню-гимн, про противотанковый взвод, и упомянуть парней. Возможно?" Это был Балык.
Я никогда не писал песен на заказ и не умею этого делать. Но уж слишком мужики хорошие. Ничего не обещая, я начал думать. Прежде всего, нужно было узнать людей, и я начал спрашивать...
Балык стал рассказывать… и это был страшный рассказ: про Аргона, у которого нацисты расстреляли всю семью, про голод и "дорогу смерти", про девять человек, оставшихся в живых, про то, как остальные погибли, про первый день, когда они окопались по колено, выставили пулемётную точку и начались первые двухсотые...
После этого я вытирал слёзы и долго курил.
В итоге у меня сложилась песня. Мужики её послушали... Понимаю, что не указал всех. Понимаю, что не рассказал даже сотой части о том, что там происходило. Но братья, вроде бы, прониклись. А большего мне и не надо…
На момент написания песни живыми были девять бойцов. К текущему моменту осталось 4 человека. Аргону осколок перебил позвоночник. Ходить он, скорее всего, не будет.
Илья Оленев «Непоэтические хроники»
https://rutube.ru/video/05190e9bd721403ece77e0206a8f771a/
RUTUBE
ИЛЬЯ ОЛЕНЕВ, ИВАН ВАСИЛЬЕВ: ДЕРЗКАЯ
Концерты, посвящённые выходу альбома:
15 ноября Петербург, клуб The Place
https://olenevspb.ticketscloud.org/
17 ноября Москва, клуб Тон71
https://olenevmsk.ticketscloud.org/
15 ноября Петербург, клуб The Place
https://olenevspb.ticketscloud.org/
17 ноября Москва, клуб Тон71
https://olenevmsk.ticketscloud.org/
Forwarded from Илья Оленев. Поэт. Музыкант. Отец.
‼️ПРЕМЬЕРА - НАС ЗАПОМНИТ ИСТОРИЯ…‼️
Через много лет, когда закончится война, и меня вдруг спросят, что я делал в четырнадцатом или двадцать втором, я достану с полки этот альбом.
Он - не про меня, своим - тоже язык не повернётся его назвать, хотя на нём стоит моё имя. Это большой труд единомышленников и друзей, объединённых любовью к Родине и общей истории. Альбом про людей и для людей, которые не сломались, не свалили из страны и не скурвились. Это наша благодарность воюющим братьям - живым и отдавшим жизнь за Отечество. Именно поэтому ещё до официального выхода альбома его уже послушали на передовой.
Нас запомнит история... Только от нас зависит, какими вырастут наши дети. Нужно соответствовать. И пахать. Всё только начинается.
СПАСИБО:
Евгению Костромину, Катерине Никитиной, отцу Оленеву Валерию Алексеевичу, маме Оленевой Наталье Ильиничне, Елене Оленевой, дочке, Артёму Аматуни, Сергею Летову, Виталию Погосяну, Петру Акимову, Александру Корюковцу, Ивану Васильеву, Илье Щеклеину, Ирине Фаустовой, Герману Владимирову и "Ленинградскому добровольцу", Норику Торосяну, Андрею Звягину, К. П., Поэту, Коту, Иноку, Ветру, Туристу, Шаману, Волку, Аргону, Балыку, Гутеру, отцу Феофану, Техасу, Скифу, Охотнику, Галлу, Сычу, Лимону, Субарику, Дрону, Эскизу, А. Ивакину, Мелю, Тундре, Людоеду, маме Люде, Кутузову, Призраку, Танцору, Полковнику…
https://zvonko.link/1B25436
Через много лет, когда закончится война, и меня вдруг спросят, что я делал в четырнадцатом или двадцать втором, я достану с полки этот альбом.
Он - не про меня, своим - тоже язык не повернётся его назвать, хотя на нём стоит моё имя. Это большой труд единомышленников и друзей, объединённых любовью к Родине и общей истории. Альбом про людей и для людей, которые не сломались, не свалили из страны и не скурвились. Это наша благодарность воюющим братьям - живым и отдавшим жизнь за Отечество. Именно поэтому ещё до официального выхода альбома его уже послушали на передовой.
Нас запомнит история... Только от нас зависит, какими вырастут наши дети. Нужно соответствовать. И пахать. Всё только начинается.
СПАСИБО:
Евгению Костромину, Катерине Никитиной, отцу Оленеву Валерию Алексеевичу, маме Оленевой Наталье Ильиничне, Елене Оленевой, дочке, Артёму Аматуни, Сергею Летову, Виталию Погосяну, Петру Акимову, Александру Корюковцу, Ивану Васильеву, Илье Щеклеину, Ирине Фаустовой, Герману Владимирову и "Ленинградскому добровольцу", Норику Торосяну, Андрею Звягину, К. П., Поэту, Коту, Иноку, Ветру, Туристу, Шаману, Волку, Аргону, Балыку, Гутеру, отцу Феофану, Техасу, Скифу, Охотнику, Галлу, Сычу, Лимону, Субарику, Дрону, Эскизу, А. Ивакину, Мелю, Тундре, Людоеду, маме Люде, Кутузову, Призраку, Танцору, Полковнику…
https://zvonko.link/1B25436
СКОЛЬКО СТОИТ «МАТУШКА-ЗЕМЛЯ»?
Да всего-то 5 миллионов. Ну… в крайнем случае… и за три можно спеть. Очень востребована на корпоративах Наталья Куртукова, исполнительница этого хита.
Мне вообще-то нет дела до корпоративов и шоу-биза. Но сегодня пришло в новостях сообщение о том, кто и сколько огребает на этих корпоративах. Хотела пробежать его по диагонали, но зависла в изумлении. Какие корпоративы? Страна воюет! Люди гибнут! Куда вы деньги тратите, заказчики развлекух?!! И вы, которые собираются под «Матушку-землю» плясать под елочками, как дебильные зайчики! А Шаман-то подешевел! Пишут, что «наелись патриотизмом», чего и следовало ожидать. Чаще, чем Шамана, сейчас требуют Шуру за два с половиной миллиона. А у Агутина, «тихого противника СВО», пишут, уже двадцать концертов набралось. А он не какая-то только что вылупившаяся Куртукова. Страшно представить, сколько он поднимет за этот праздник. Вот интересно, если на корпоративе не будет Агутина, люди некачественно встретят Новый год?
Да, конечно, так всегда было. Но времена-то изменились. Хотя… о чем это я… Изменились для тех, кто в окопах. И для тех, кто работает на Победу, кто из последних сил и средств помогает фронту.
Светлана Лубенец
Да всего-то 5 миллионов. Ну… в крайнем случае… и за три можно спеть. Очень востребована на корпоративах Наталья Куртукова, исполнительница этого хита.
Мне вообще-то нет дела до корпоративов и шоу-биза. Но сегодня пришло в новостях сообщение о том, кто и сколько огребает на этих корпоративах. Хотела пробежать его по диагонали, но зависла в изумлении. Какие корпоративы? Страна воюет! Люди гибнут! Куда вы деньги тратите, заказчики развлекух?!! И вы, которые собираются под «Матушку-землю» плясать под елочками, как дебильные зайчики! А Шаман-то подешевел! Пишут, что «наелись патриотизмом», чего и следовало ожидать. Чаще, чем Шамана, сейчас требуют Шуру за два с половиной миллиона. А у Агутина, «тихого противника СВО», пишут, уже двадцать концертов набралось. А он не какая-то только что вылупившаяся Куртукова. Страшно представить, сколько он поднимет за этот праздник. Вот интересно, если на корпоративе не будет Агутина, люди некачественно встретят Новый год?
Да, конечно, так всегда было. Но времена-то изменились. Хотя… о чем это я… Изменились для тех, кто в окопах. И для тех, кто работает на Победу, кто из последних сил и средств помогает фронту.
Светлана Лубенец
Вчера мой 12-летний сын участвовал в Рождественском школьном спектакле.
Он заранее объявил, что ему досталась роль Иосифа Сталина, который что-то сообщает какой-то женщине. Мы не сильно удивились, потому что за годы в школе сыграли много ролей, например, эпохальную роль Арбуза. Поскольку спектакль должен был пройти на втором иностранном языке (немецком), мы не стали особенно уточнять, кому, что и зачем нужно сообщать. Нужно, так нужно.
Сказано – сделано: бабушка пришила генеральские лампасы к брюкам, достали офицерские «яловые» сапоги, сделали шикарные усы, френч с маршальскими погонами, петлицами, красную папку Генералиссимуса с большой звездой и др.
Подготовились, чтобы блистать.
Неладное заподозрили непосредственно перед спектаклем, обнаружив одноклассника в костюме… царя Соломона.
Перед самым началом выяснилась завязка драмы: да, сыну досталась роль Иосифа. Только НЕ Иосифа Сталина! Просто Иосифа! Который сообщает… благую весть!! Деве Марии!!! Спектакль-то рождественский!!!!
Времени не было, и сын отправился сообщать благую весть в виде Иосифа Сталина.
В своем костюме он имел бешеный успех! При каждом его появлении у мамочек в зале начиналась неостанавливаемая истерика, сопровождаемая слезами, иканием и тихим восторженным подвыванием откуда-то из-под стульев.
Поскольку сын находился в некоторой растерянности, из-за осознания груза своей вины в «перепутывании» амплуа, драматические паузы от Иосифа Сталина по степени накала, реакции зала, чувства всеобщего единения и восторга превосходили шоу Ивана Урганта.
Оно и понятно – представьте, вот приходит Иосиф Сталин к Марии – и уже совершенно не важно, что он ей там сообщил (на немецком) – тут уж любой бы поверил!
Вадим Кравченко
Он заранее объявил, что ему досталась роль Иосифа Сталина, который что-то сообщает какой-то женщине. Мы не сильно удивились, потому что за годы в школе сыграли много ролей, например, эпохальную роль Арбуза. Поскольку спектакль должен был пройти на втором иностранном языке (немецком), мы не стали особенно уточнять, кому, что и зачем нужно сообщать. Нужно, так нужно.
Сказано – сделано: бабушка пришила генеральские лампасы к брюкам, достали офицерские «яловые» сапоги, сделали шикарные усы, френч с маршальскими погонами, петлицами, красную папку Генералиссимуса с большой звездой и др.
Подготовились, чтобы блистать.
Неладное заподозрили непосредственно перед спектаклем, обнаружив одноклассника в костюме… царя Соломона.
Перед самым началом выяснилась завязка драмы: да, сыну досталась роль Иосифа. Только НЕ Иосифа Сталина! Просто Иосифа! Который сообщает… благую весть!! Деве Марии!!! Спектакль-то рождественский!!!!
Времени не было, и сын отправился сообщать благую весть в виде Иосифа Сталина.
В своем костюме он имел бешеный успех! При каждом его появлении у мамочек в зале начиналась неостанавливаемая истерика, сопровождаемая слезами, иканием и тихим восторженным подвыванием откуда-то из-под стульев.
Поскольку сын находился в некоторой растерянности, из-за осознания груза своей вины в «перепутывании» амплуа, драматические паузы от Иосифа Сталина по степени накала, реакции зала, чувства всеобщего единения и восторга превосходили шоу Ивана Урганта.
Оно и понятно – представьте, вот приходит Иосиф Сталин к Марии – и уже совершенно не важно, что он ей там сообщил (на немецком) – тут уж любой бы поверил!
Вадим Кравченко
Ахеджакову снова клянут.
А мне вспоминается, как в 1990-х я работал в школе и организовал клуб "Театральные встречи", куда приходили известные театральные деятели и артисты. И я, среди прочих, пригласил Ахеджакову. В назначенный день пришёл в "Современник", мы сели с ней в ее машину и поехали. Уже через несколько минут общения стало ясно, что она очень нервный и закомплексованный человек - все время была напряжена и почему-то очень боялась принять любую мою любезность типа предупредительно открытой двери. По каждому вопросу она спорила, даже тогда, когда это было не нужно, ругала коллег, в частности уже тяжело больного Л.Филатова за его передачу "Чтобы помнили".
Судя по всему, это была установка на патологическую независимость, которая довольно легко облекается при необходимости в формы политической фронды. Можно лишь представить, как сильно все это развилось за последние годы.
Так что мы имеем дело с глубоко несчастным человеком, воспринимающим себя, как осажденную крепость и из последних сил отстреливающимся из всего, что осталось. Отсюда глупости, дичь и чушь - когда кончаются патроны, во врага летит все подряд. Камни, комья грязи, палки, лозунги… Пожалеем ее.
С другой стороны, Ахеджакова это хорошая иллюстрация к тому, что осталось у нас от творческой интеллигенции. Интеллигенция выродилась в тусовку, в которой нет правых и левых, идейных и безыдейных – есть только верх и низ. Кто вхож в высокие кабинеты – над тобой, кого не пускают дальше приемной – под тобой. Это главное.
Тусовку объединяют не идеи, а групповые интересы, солидарность своей тусовке, в которую входит кто угодно. Именно поэтому интеллигенцией в тусовке считались Ахеджакова, Макаревич, Гозман, Быков, Шендерович и многие другие. Графоманы, воинствующие либералы, сироты Чубайса, дрянные певцы… Они защищали Ходорковского, Сенцова, Дмитриева, Ефремова, Навального, Пусей… Всех их то вместе, то поврозь, а то попеременно причисляли к лику интеллигенции. Вернее, к окладу, в котором лика давно уже нет.
Их основная, не озвученная широко профессия – плакальщики. По Навальному, Украине, свободе, прошлому, жертвам режима и сталинизма. Они не защищают – они оплакивают, прекрасно понимая, что их никто не слушает и слова их никакого значения не имеют – Навальный не восстанет, Украину им не спасти. Был некогда в народе такой жанр – «покойнишный вой». Приходили на похороны бабы и выли над покойником. Так и здесь. Помочь не помогут, но повоют славно, истово, с профессиональным отчаянием. Поэт Минаев больше ста лет назад очень точно описал этот тип: «Тяжел твой крест - всей жизни ноша, не предложу тебе я грОша, но плакать, плакать буду рад…»
Их проблема во многих вещах. Они интеллигентны выученной интеллигентностью, а Лихачев, например, был интеллигентен врожденной. Поэтому Лихачев видел полутона, а эти не видят ничего, кроме полутонов. Большая, масштабная историческая карта страны распадается для них на отдельные эпизоды – жертвы, репрессии, Сталин-Путин-Сахаров, Победа и поражения, - все это фрагментарно, не складывается в общую картину, но о ней никто и не думает.
Российской интеллигенции давно нет – есть фантомные боли на ее месте. Остались лица, фразеология, реакции, пафос, лишенные смысла, напоминающие о том, что когда –то на этом месте была интеллигенция. Вместо истинной «религии духа» - языческое камлание, ритуалы – читают книги и статьи (друг друга), протестуют (без плана и программы), думают (замолкают и возводят очи горе), тайком околачиваются в приемных тех, кого клянут – жить то надо. Очень хотят, чтобы власть кого то из них иногда расстреливала (разумеется, соседа, не меня же) и не могут ей простить, что она этого не делает.
Не замечают главного – они давно стали естественной частью социального и политического пейзажа. Вот либералы, вот коммунисты, вот иноагенты, вот интеллигенция – все на своих местах, всё под контролем. Разные, но задача одна – все они нужны, чтобы не было, оборони Господь, настоящих либералов, коммунистов, оппозиции, интеллигенции.
Они успешно эту задачу решают.
За это и ценят. За это и кормят.
Якеменко
А мне вспоминается, как в 1990-х я работал в школе и организовал клуб "Театральные встречи", куда приходили известные театральные деятели и артисты. И я, среди прочих, пригласил Ахеджакову. В назначенный день пришёл в "Современник", мы сели с ней в ее машину и поехали. Уже через несколько минут общения стало ясно, что она очень нервный и закомплексованный человек - все время была напряжена и почему-то очень боялась принять любую мою любезность типа предупредительно открытой двери. По каждому вопросу она спорила, даже тогда, когда это было не нужно, ругала коллег, в частности уже тяжело больного Л.Филатова за его передачу "Чтобы помнили".
Судя по всему, это была установка на патологическую независимость, которая довольно легко облекается при необходимости в формы политической фронды. Можно лишь представить, как сильно все это развилось за последние годы.
Так что мы имеем дело с глубоко несчастным человеком, воспринимающим себя, как осажденную крепость и из последних сил отстреливающимся из всего, что осталось. Отсюда глупости, дичь и чушь - когда кончаются патроны, во врага летит все подряд. Камни, комья грязи, палки, лозунги… Пожалеем ее.
С другой стороны, Ахеджакова это хорошая иллюстрация к тому, что осталось у нас от творческой интеллигенции. Интеллигенция выродилась в тусовку, в которой нет правых и левых, идейных и безыдейных – есть только верх и низ. Кто вхож в высокие кабинеты – над тобой, кого не пускают дальше приемной – под тобой. Это главное.
Тусовку объединяют не идеи, а групповые интересы, солидарность своей тусовке, в которую входит кто угодно. Именно поэтому интеллигенцией в тусовке считались Ахеджакова, Макаревич, Гозман, Быков, Шендерович и многие другие. Графоманы, воинствующие либералы, сироты Чубайса, дрянные певцы… Они защищали Ходорковского, Сенцова, Дмитриева, Ефремова, Навального, Пусей… Всех их то вместе, то поврозь, а то попеременно причисляли к лику интеллигенции. Вернее, к окладу, в котором лика давно уже нет.
Их основная, не озвученная широко профессия – плакальщики. По Навальному, Украине, свободе, прошлому, жертвам режима и сталинизма. Они не защищают – они оплакивают, прекрасно понимая, что их никто не слушает и слова их никакого значения не имеют – Навальный не восстанет, Украину им не спасти. Был некогда в народе такой жанр – «покойнишный вой». Приходили на похороны бабы и выли над покойником. Так и здесь. Помочь не помогут, но повоют славно, истово, с профессиональным отчаянием. Поэт Минаев больше ста лет назад очень точно описал этот тип: «Тяжел твой крест - всей жизни ноша, не предложу тебе я грОша, но плакать, плакать буду рад…»
Их проблема во многих вещах. Они интеллигентны выученной интеллигентностью, а Лихачев, например, был интеллигентен врожденной. Поэтому Лихачев видел полутона, а эти не видят ничего, кроме полутонов. Большая, масштабная историческая карта страны распадается для них на отдельные эпизоды – жертвы, репрессии, Сталин-Путин-Сахаров, Победа и поражения, - все это фрагментарно, не складывается в общую картину, но о ней никто и не думает.
Российской интеллигенции давно нет – есть фантомные боли на ее месте. Остались лица, фразеология, реакции, пафос, лишенные смысла, напоминающие о том, что когда –то на этом месте была интеллигенция. Вместо истинной «религии духа» - языческое камлание, ритуалы – читают книги и статьи (друг друга), протестуют (без плана и программы), думают (замолкают и возводят очи горе), тайком околачиваются в приемных тех, кого клянут – жить то надо. Очень хотят, чтобы власть кого то из них иногда расстреливала (разумеется, соседа, не меня же) и не могут ей простить, что она этого не делает.
Не замечают главного – они давно стали естественной частью социального и политического пейзажа. Вот либералы, вот коммунисты, вот иноагенты, вот интеллигенция – все на своих местах, всё под контролем. Разные, но задача одна – все они нужны, чтобы не было, оборони Господь, настоящих либералов, коммунистов, оппозиции, интеллигенции.
Они успешно эту задачу решают.
За это и ценят. За это и кормят.
Якеменко
ВОЙНА И МИР
Видит Бог, не хотел я высказываться на эту тему, но поднявшийся вой турбопатриотов по поводу возможных мирных переговоров не оставляет шанса.
Не то чтобы я открываю Америку, но просто хотел бы напомнить: любые мирные переговоры - это система уступок. Всегда. Обоюдная. И представьте себе, России тоже придётся идти на некритичные для нас уступки. Именно на этом строились и всегда будут строиться мирные договоры. Всё остальное называется словом "капитуляция", когда победившая сторона диктует проигравшей свою волю.
Идем дальше. Всем, кто кричит, что нужно воевать до полной капитуляции Украины, у меня только один вопрос: вы почему сами ещё не на фронте? Страшную тайну открою (нет), но если вы спросите у солдата в окопе, что он выберет, худой мир или добрую войну, то ответ вас сильно удивит. А если вы начнёте убеждать его в прелестях доброй войны, то услышите в свой адрес много интересного, включая направление, куда вам следует немедленно отправиться. Потому что солдат, в отличие от турбопатриота, воюет третий год. Он третий год не видит семью. Третий год без него растут дети. Третий год он теряет друзей. Подумайте об этом на досуге.
Ну, а все разговоры о том, что после подписания мира Украина немедленно начнёт вооружаться, чтобы сразу на нас напасть, - не стоят выеденного яйца. В этой войне Украина не просто получила пощёчину - она избита до полусмерти. Ей светят экономическая и демографическая ямы такой глубины, выбраться из которых она сможет лет через пятьдесят, не раньше. И любой украинский политик, взявший впоследствии курс на войну, не получит поддержки от населения. Оставшегося населения Украины.
Разумеется, к переговорам нам нужно подходить с выигрышных позиций. Разумеется, для этого нужно полностью выбить врага из Курщины. Но не надо призывать нас идти до Львова. Хотите идти до Львова - в добрый путь. Двери военкомата для вас открыты.
Это всё, что я хотел сказать по поводу возможных мирных переговоров. И не забывайте простую истину, проверенную временем: худой мир лучше доброй войны.
Дмитрий Филиппов
Позывной Вожак
Видит Бог, не хотел я высказываться на эту тему, но поднявшийся вой турбопатриотов по поводу возможных мирных переговоров не оставляет шанса.
Не то чтобы я открываю Америку, но просто хотел бы напомнить: любые мирные переговоры - это система уступок. Всегда. Обоюдная. И представьте себе, России тоже придётся идти на некритичные для нас уступки. Именно на этом строились и всегда будут строиться мирные договоры. Всё остальное называется словом "капитуляция", когда победившая сторона диктует проигравшей свою волю.
Идем дальше. Всем, кто кричит, что нужно воевать до полной капитуляции Украины, у меня только один вопрос: вы почему сами ещё не на фронте? Страшную тайну открою (нет), но если вы спросите у солдата в окопе, что он выберет, худой мир или добрую войну, то ответ вас сильно удивит. А если вы начнёте убеждать его в прелестях доброй войны, то услышите в свой адрес много интересного, включая направление, куда вам следует немедленно отправиться. Потому что солдат, в отличие от турбопатриота, воюет третий год. Он третий год не видит семью. Третий год без него растут дети. Третий год он теряет друзей. Подумайте об этом на досуге.
Ну, а все разговоры о том, что после подписания мира Украина немедленно начнёт вооружаться, чтобы сразу на нас напасть, - не стоят выеденного яйца. В этой войне Украина не просто получила пощёчину - она избита до полусмерти. Ей светят экономическая и демографическая ямы такой глубины, выбраться из которых она сможет лет через пятьдесят, не раньше. И любой украинский политик, взявший впоследствии курс на войну, не получит поддержки от населения. Оставшегося населения Украины.
Разумеется, к переговорам нам нужно подходить с выигрышных позиций. Разумеется, для этого нужно полностью выбить врага из Курщины. Но не надо призывать нас идти до Львова. Хотите идти до Львова - в добрый путь. Двери военкомата для вас открыты.
Это всё, что я хотел сказать по поводу возможных мирных переговоров. И не забывайте простую истину, проверенную временем: худой мир лучше доброй войны.
Дмитрий Филиппов
Позывной Вожак