Кто убил PR?

Если бы Дэвид Линч снимал фильм о пиаре, то он бы начинался с загадочного убийства. PR мёртв, тело найдено на берегу информационного потока, а над сценой преступления зависает неоновая надпись: «Молчание — это ложь».

Но кто его убил?

Подозреваемый №1: Старый PR
Этот тип жил на газетных полосах, устраивал пресс-конференции и рассылал релизы по сотне адресов. Его убил алгоритмический хаос, в котором новости рождаются и умирают быстрее, чем их успевают напечатать. Старый PR ушёл в тень, где до сих пор бормочет: «Где мои связи с журналистами?»

Подозреваемый №2: Социальные сети
PR не выдержал мира, где информация дробится на короткие рилсы, а главные коммуникации ведутся в мемах и личных чатах. Классические стратегии больше не работают, потому что мир стал нелинейным, как «Твин Пикс». Обычный пресс-релиз тут выглядит как агент Купер, пытающийся объяснить, что видел красную комнату.

Но что, если PR не мёртв?
В лучших традициях Линча ответ никогда не бывает однозначным. PR просто эволюционировал. Executive PR стал его перерождением. Теперь это не про «освещение новостей», а про системное моделирование реальности.

Если раньше PR пытался объяснить, что происходит, то теперь Executive PR — это игра на два хода вперёд. Это режиссура репутации, где слова важны, но ещё важнее контекст, последовательность действий и стратегическое молчание.

Что дальше?
PR больше не живёт в СМИ — он живёт в сообществах, личных брендах, закрытых чатах. Он больше не просто транслирует — он формирует повестку. PR перестал говорить, но стал создавать.

Как и в фильмах Линча, истина скрыта за образом, а самый опасный враг — тот, кто уверен, что уже всё понял.

Так кто убил PR?
Возможно, никто. Или, что ещё страшнее, он сам поменял лицо и наблюдает за нами.

Памяти Дэвида Линча

Секреты управляющего партнера АСП Максима Никитина

Если бы Выбегалло работал в НИИPR, он бы продавал не смыслы, а мыльные пузыри. Громкие обещания, несуществующие достижения, магия риторики без содержания — всё ради того, чтобы картинка выглядела эффектно. В его мире KPI измеряются не влиянием, а количеством пресс-релизов.

Выбегалло был бы мастером бесполезных PR-активностей. Его агентство могло бы организовать пресс-конференцию для роботов, написать статью, в которой есть всё, кроме смысла, и запустить кампанию, которая привлекает внимание, но не работает. «Пиар ради пиара» — его кредо.

Executive PR — это антипод Выбегалло. В отличие от хаотичного спама и «джиннPRа», он не выдаёт случайные сообщения в пространство, а строит систему. Это не про лайки и охваты, а про смысловое моделирование. Executive PR работает не с громкостью, а с точностью. Это навигатор в мире смыслов, а не мегафон для пустых заявлений.

Проблема Выбегалло в том, что он не понимает разницы между вниманием и влиянием. Он думает, что главное — это говорить, а не быть услышанным. Но в мире стратегического PR ценность имеет не просто коммуникация, а то, как она влияет на реальность.

Сегодня мир полон выбегаллоподобных пиарщиков, которые создают «медиаактивность» вместо реального воздействия. Но сила PR не в количестве инфоповодов, а в способности формировать среду. В этом и заключается разница между PR-симулякром и Executive PR: один строит дымовые завесы, другой — архитектуру репутации.

Выбегалло бы возмутился: «Но ведь если везде говорить, что счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженный — это же сработает?» Увы, нет. PR без стратегии — это просто громкий шум.

А понедельник, получается, начинается с PR. Только вот важно, кто его делает — системный игрок или «выбегалловский» фокусник?

Для тех, кто не знает физику – весь мир полон магии. Так и в PR, где системный подход к решению нетривиальной задачи может сойти за колдовство. Но эта сфера направлена не только на создание образов, но и на их разрушение. Здесь важно не «сделать эффектно», а наблюдая за процессом филигранно управлять реальностью так, чтобы никто не заметил.

Вспомним «Трудно быть богом».
Главный герой Антон, он же дон Румата, отправлен в средневековый мир не для того, чтобы менять его, а для того, чтобы наблюдать. Он знает, что может многое исправить, но не имеет права. Он видит хаос, невежество, ложь, но не может открыто сказать правду.

PR-специалист тоже живёт в мире, где нельзя просто взять и заявить, как есть. Потому что правда в вакууме — ничто. Важно, как её подать, кому, в какой момент и с каким контекстом.

Можно ли ускорить эволюцию?
Дон Румата не верит в «чёрных» и «серых» — он знает, что будущее неизбежно. Но люди живут в своём времени. Они не готовы к истинам, которые он видит с высоты своего развития. Как нельзя раздать айфоны средневековым крестьянам и ждать, что они запустят стартапы, так нельзя просто взять и сказать рынку: «Вот новая реальность, принимайте!».

PR-щик не навязывает, а создаёт условия. Он понимает, что правда без доверия не работает, что люди видят мир через призму прошлого опыта, что сопротивление неизбежно.

Сила, которой нельзя пользоваться
Антон мог бы установить диктатуру знаний. Но так не работает. Насильно привитая истина становится ложью. Чтобы что-то изменилось, люди должны сами прийти к выводу, что это их выбор. В PR нельзя просто сказать: «наш продукт лучший», «этот лидер гениален» или «эта идея меняет всё». Нужен контекст. История. Движение.

Если «сверху» спустить идею, не подготовив среду, она будет отвергнута, как чужеродный объект. PR создает условия, в которых люди сами приходят к нужному выводу.

Результат без следов
Хороший PR — как хорошая разведка. Если всё сделано правильно, кажется, что никакого воздействия и не было. Люди верят, что сами решили, сами выбрали и сами поняли. Но приходится проявить титаническое терпение.

Дон Румата терпел. PR тоже терпит. Чтобы новое стало нормой нужно время. Не бывает скачков в развитии, бывает созданный фундамент, на который люди встают сами.

PR-щиком быть трудно, но интересно. И когда ты понимаешь, как работает реальность, то другого пути уже нет.

Зона не прощает ошибок. Она не объясняет правил, не даёт второй попытки, не предупреждает о ловушках. Ты либо знаешь куда идёшь, либо становишься ещё одним останком на её дороге.

PR — та же Зона. Вход туда открыт для всех, но выживают единицы. Здесь нет карт и инструкций. Алгоритмы меняются, аудитория реагирует нелогично, инфополе напоминает зыбучие пески. Один неверный шаг — и коммуникация проваливается в болото шума.

Сталкер знает, что нельзя идти напролом. PR-специалист тоже. Понимание среды — не бонус, а вопрос выживания. Опыт подсказывает, где почва держит, а где под твоими ногами аномалия.

В Зоне есть артефакты — загадочные предметы с непостижимыми свойствами. В PR — смыслы, которые обретают силу только в правильных руках. Случайному человеку они ничего не дадут, профессионалу — откроют новые пути.

Золотой Шар в конце пути исполняет желания, но только те, которые были настоящими. Так и в PR: неважно, сколько заявлений, инфоповодов и стратегий — если за ними нет сути, то итог будет пустым.

Зона меняется. Меняются и сталкеры, которые проходят через неё. И в конце пути, стоя перед главным вопросом, каждый PR-щик должен честно ответить себе: «Чего ты на самом деле хочешь?»