Комплекс в Мешхеде больше, архитектурно интереснее и аутентичнее. Например, в зале с захоронением имама Резы до сих пор находятся стенды с богато украшенным оружием и драгоценностями, переданными в дар святыне сефевидскими и каджарскими шахами. В Куме всё это перенесли в музей.

Но есть и схожие вещи: в обоих комплексах в Мешхеде и Куме главные входы (и исторически, и архитектурно) зарезервированы для женщин. Даже несколько неожиданно, честно говоря.

Также забавно, что в обоих городах в магазинах реже, чем в более туристических местах, говорят по-английски, но из-за толп паломников из арабских стран многие знают арабский

Пока я пытаюсь понять, есть ли жизнь после отпуска, несколько историй встреченных мной русскоязычных (относительно) афганцев.

1) Учился в Киеве в вузе на связиста, в 1989 году вернулся домой. В 90-е во время боевых действий его диплом сгорел в пожаре. Украинцы документы об образовании восстанавливать отказались, так как прошло больше 5 лет. Теперь работает в ковровой лавке.

2) Несколько лет назад отучился в Уфе на юриста, идеально знает русский язык и законы. Хотел остаться, но запретил отец, сказал, что нужно сначала жениться. Вернулся, женился. А Россия больше не выдает визу. Жарит шашлыки в небольшой кебабной в Кабуле.

3) Сын просоветского полевого командира времен Афганской войны Исмат Муслима. В детстве бывал в "Артеке". После падения правительства Наджибуллы семья уже почившего атамана переехала в Пакистан. Сейчас приезжает в Кабул работать в отеле. Помнит несколько русских слов. При этом один из братьев живет где-то в России, но контакт давно потерян.

4) Владелец ковровой лавки на Чикен-стрит. В детстве помогал отцу обслуживать иностранных (тогда в основном советских) клиентов в этой же лавке, постепенно выучил русский язык и до сих пор его хорошо знает. Гордый отец 10 детей.

5) Бывший просоветский боец времен Афганской войны. Служил с нашими солдатами, до сих пор может чуть-чуть изъясняться по-русски. Теперь разнорабочий на ковровом базаре.

6) Один из бывших лучших портных Кабула, шил гражданскую одежду советским генералам. Помнит немного русских слов и выражений. Ныне почтенный старец.

P. S. А фото уже иранское, закоулки большого базара Тегерана

Очень неожиданно и очень приятно. Спасибо! Теперь есть дополнительный стимул писать дальше

Незаслуженно малоизвестный канал с россыпью историй об Афганистане.

https://www.tgoop.com/shalimar_bag/153

Дорожное движение в Афганистане функционирует примерно также, как и в остальных похожих странах. Разметка, светофоры и пешеходные переходы существуют лишь как декоративные элементы оформления улицы, а машины, мопеды и рикши едут абсолютно как хотят, не сильно разбирая, где здесь, например, встречка.

Соответственно, переход дороги пешеходом представляет собой усиленное лавирование между едущими авто. Даже если нужно пересечь сразу несколько полос. Хотя это, конечно, и выглядит несколько самоубийственно, на самом же деле всё намного проще, так как и пешеходы, и водители понимают правила игры, и каждый знает, кто в какой момент должен притормозить, ускориться или чуть подвинуться. Привыкаешь быстро, а потом в Москве ловишь себя на странных мыслях перейти не по зебре, например, Садовое кольцо.

Единственное, что может повлиять на афганское дорожное движение — это талибские гаишники, огромные двухметровые бородачи в белых фуражках, вооружённые угрожающе выглядящими палками.

Часто они регулируют движение на перекрёстках, и большинство водителей даже выполняет их команды (но не мотоциклисты или пешеходы). Самое же интересное начинается, когда стражи порядка сначала ничего не регулируют, а потом пытаются устранить образовавшийся затор.

Делают они это крайне просто — начинают неистово бить своими палками по машинам, мотивируя их как можно быстрее уехать. Со всей силы, оставляя вмятины на старых, сто раз перелатанных тачках, от которых при каждом ударе отлетают куски шпаклёвки с краской.

Особенно доставляет, когда водитель, вместо того, чтобы скорее свалить, высовывается из окна и начинает ругаться с талибом, который, в свою очередь, не прекращает экзекуцию. Ну и смотреть за таким действом интереснее всего из такси, когда лупят багажник соседней машины, находящейся в полуметре от твоего открытого окна

Бесконечно красивое издание "Семи подвигов Рустама" из "Шахнаме" Фирдоуси от американо-иранского художника Хамида Рахманиана

К новостям двухнедельной давности об обострении на афгано-пакистанской границе и заявлениях, что талибы отказываются признавать эту самую границу и вот-вот разразится война.

Немного неожиданно, но пуштунов (самый многочисленный и исторически государствообразующий народ Афганистана) в Пакистане живет почти в три раза больше, чем на территории его северного соседа (почти 44 млн в Пакистане и всего около 15 млн в Афганистане). А разделяет их линия Дюранда – граница, искусственно появившаяся в конце 19 века и навязанная Кабулу британцами во время англо-афганских войн.

И талибы, называющие ее «воображаемой линией», не делают ничего нового – эту границу не признавали и все прошлые правительства Афганистана, что, собственно, весьма логично. Перестрелки разной степени интенсивности на ней тоже дело привычное: еще десять лет назад Исламабад не контролировал достаточно большие приграничные территории, занятые боевиками всех мастей, а сейчас продолжает бороться со всякими бегающими по горам повстанцами. Параллельно через границу в обе стороны все эти годы активно перемещаются афганские и пакистанские талибы, а также прочие товарищи. Хотя в последние годы Исламабад очень старается усилить контроль за происходящим на своем северном рубеже.

Так что сейчас не произошло ничего из ряда вон выходящего. В нынешней ситуации разве что занятно, что с заявлениями о признании границы и поддержке Пакистана оперативно выступили масудовцы, опирающиеся на афганских таджиков, в то время как талибы – традиционно в основном пуштунское движение.