шенталь на мэйне

согласно популярной теории воплощенного познания, мышление не локализовано исключительно в мозге, но тесно связано с другими частями тела и укоренено в окружающей среде. сюда же следует присоединить и те машины, что экстернализируют нашу память, и те протезы, которые усиливают наше зрение.

способы письма, которые практикуют digital natives, трансформировали логику построения текста. повествовательная структура, не знавшая целостного замысла времен печатных машинок, обусловлена возможностью копипаста. этот постфордистский принцип производства — возможность гибкой перетасовки и пермутаций смысловых элементов — проник в сам творческий процесс.

исследователи т.н. психологии творчества уже давно обратили внимание на роль психосоматики — например, маяковский «протаптывал» свои стихи, перемещаясь по комнате. но феномен, который беспокоит меня, есть исключительный продукт компьютерного века, так как физиология тут неотделима от машинных алгоритмов. это явление я бы назвал «облачный палец» — и оно отличается от покусывания гусиного перышка, узелков на память или ритмичного дерганья стопой.

в процессе конструирования цифровой текст подвергается нескончаемой реструктуризации. фразы или целые абзацы путешествуют с места на место. неуместные в одной смысловой связке, они должны закрепиться в зоне максимальной логической обусловленности. но в некоторые моменты, когда я сомневаюсь или просто отвлекаюсь на другой фрагмент, моя авторская верность удачной формулировке делегирует грузоперевозку не текстовому редактору, а самому телу.

осознавая, но не до конца доводя до сознания, что этот удаленный фрагмент может быть безвозвратно утерян, напоминание о нем закрепляется в правой руке. пальцы, ответственные за копипаст, как бы утяжеляются, или, что говорится, маркируются — теперь они носители внешней памяти. мысль, покинувшая голову, но не нашедшая себя в тексте, скидывается на мышечную флешку. flash = flesh.

в какой-то момент палец обращается к центру принятия решений и просит облегчать бремя или же сам центр вспоминает о доверенном наперснику секрете. однако обретший автономию мальчик-с-пальчик склонен предавать своего господина и вступать в сговор с конкурирующим центром удовольствий. и когда, наконец, указ извлечь информацию исполнен, посреди текста оказывается чушь или непристойность, скопированная в период междуцарствия. и этот неожиданный и курьезный монтаж может определить новый сюжетный поворот текста.

пост-интернет повествование строится не только за счет воплощенного познания, но исходит из симбиотической ассоциации, где простое перетекание «сверх-я – оно» или «мышление – тело» включается в более сложную ретерриториализацию желающей машины: сосуды перетекают в провода, нейроны — в двоичные коды, а мясо — в жидкие кристаллы.

www.tgoop.com/shentimental/96

5.2K viewsFeb 29, 2020 at 09:50

согласно популярной теории воплощенного познания, мышление не локализовано исключительно в мозге, но тесно связано с другими частями тела и укоренено в окружающей среде. сюда же следует присоединить и те машины, что экстернализируют нашу память, и те протезы, которые усиливают наше зрение.

способы письма, которые практикуют digital natives, трансформировали логику построения текста. повествовательная структура, не знавшая целостного замысла времен печатных машинок, обусловлена возможностью копипаста. этот постфордистский принцип производства — возможность гибкой перетасовки и пермутаций смысловых элементов — проник в сам творческий процесс.

исследователи т.н. психологии творчества уже давно обратили внимание на роль психосоматики — например, маяковский «протаптывал» свои стихи, перемещаясь по комнате. но феномен, который беспокоит меня, есть исключительный продукт компьютерного века, так как физиология тут неотделима от машинных алгоритмов. это явление я бы назвал «облачный палец» — и оно отличается от покусывания гусиного перышка, узелков на память или ритмичного дерганья стопой.

в процессе конструирования цифровой текст подвергается нескончаемой реструктуризации. фразы или целые абзацы путешествуют с места на место. неуместные в одной смысловой связке, они должны закрепиться в зоне максимальной логической обусловленности. но в некоторые моменты, когда я сомневаюсь или просто отвлекаюсь на другой фрагмент, моя авторская верность удачной формулировке делегирует грузоперевозку не текстовому редактору, а самому телу.

осознавая, но не до конца доводя до сознания, что этот удаленный фрагмент может быть безвозвратно утерян, напоминание о нем закрепляется в правой руке. пальцы, ответственные за копипаст, как бы утяжеляются, или, что говорится, маркируются — теперь они носители внешней памяти. мысль, покинувшая голову, но не нашедшая себя в тексте, скидывается на мышечную флешку. flash = flesh.

в какой-то момент палец обращается к центру принятия решений и просит облегчать бремя или же сам центр вспоминает о доверенном наперснику секрете. однако обретший автономию мальчик-с-пальчик склонен предавать своего господина и вступать в сговор с конкурирующим центром удовольствий. и когда, наконец, указ извлечь информацию исполнен, посреди текста оказывается чушь или непристойность, скопированная в период междуцарствия. и этот неожиданный и курьезный монтаж может определить новый сюжетный поворот текста.

пост-интернет повествование строится не только за счет воплощенного познания, но исходит из симбиотической ассоциации, где простое перетекание «сверх-я – оно» или «мышление – тело» включается в более сложную ретерриториализацию желающей машины: сосуды перетекают в провода, нейроны — в двоичные коды, а мясо — в жидкие кристаллы.

BY шенталь на мэйне