ПОЛИТИЧЕСКАЯ БЕСПОМОЩНОСТЬ. Почему это — событие года по версии «Всемирного шежiре»

Событие года-2020: карантин
Событие года-2021: пенсионные выплаты
Событие года-2022: дефицит государства и Қаңтар
Событие года-2023: управленческая деградация

Уже который год мы снова повторяем тезисы об эрозии власти и дефиците государства. Этот тренд уже нельзя назвать обычным событием года. Если внимательный читатель обратится к нашему архиву, то без труда (а у нашего канала думающая аудитория) обнаружит — в этом году мы отмечаем, как минимум, пятилетний юбилей деградации государственных институтов в стране.

Мы даже не будем вспоминать о наболевшем: качество борьбы с паводками, стремительно беднеющее общество, проблемы с бюджетом, резкий обвал в отечественном образовании. Каждую из этих тем можно было разбирать в качестве аргументной базы для этого материала, но вот только зачем? Неспособность чиновников к самоорганизации уже давно наша визитная карточка.

О чем можно говорить, если государство в обычной бытовой истории с бывшим министром Куандыком Бишимбаевым продемонстрировало беспомощность? От власти требовалось обычное следование процедурным вопросам. Но за время конфликта всей стране, не стесняясь, ясно дали понять: справедливость стала возможна только по итогам закулисных переговоров. Страна непуганных агашек, Виталий Воронов был прав.

И прекрасно, если бы полноту власти в полной мере могли осуществлять хотя бы эти, пусть и неформальные лидеры страны. Но дискоммуникация во власти всё чаще носит необратимый, а местами и неоперабельный характер. Задайтесь риторическим вопросом: кто должен был принять окончательное решение о строительстве АЭС? Точно общество, вы уверены? Тогда давайте попросим социологов показать нам данные об уровне и структуре образования в республике. Впрочем, важно даже не это.

Только вдумайтесь: в стране с огромным энергетическим дефицитом стратегический вопрос долгострочного строительства генерирующих мощностей был отдан на откуп всенародному референдуму. Да, постфактум в кулуарах высокопоставленные чиновники объясняли проведение плебисцита потребностью держать в тонусе республиканские и региональные внутриполитические команды. Но так ли это? Особенно, если вспомнить о дееспособности государства последних пяти лет? Почитайте внимательно наши итоговые материалы, мы выносим их в шпигель сознательно. Или мы сгущаем краски?

Тогда давайте вместе хотя бы примерно ответим на вопрос, который «Шежiре» задает последовательно уже несколько лет. Кто же будет третьим президентом Казахстана? Уже завтра до выборного года останется меньше четырех лет. Это означает — на подготовку преемника у системы не осталось времени. И поэтому обсуждение в элитарных кругах фигуры преемника всегда — всегда (!) вертится вокруг персоналий из «старого» Казахстана. Ну, согласитесь, того же Каната Бозумбаева, регулярно фигурирующего в шорт-листе, невозможно воспринимать как деятеля исключительно новой эпохи.

Может, по этой причине это в высшей степени условное разделение на «старый» и «новый» Казахстан вообще потеряло смысл. Потому что следующему поколению политических деятелей достанется государство, главной задачей которого будет не развитие, а сохранение. Не «нового» Казахстана, не «старого», а любого. Беднеющего. Раздираемого внутренними противоречиями. Не имеющего собственной информационной политики. И, в конце концов, всё более зависимого от крупных внешних игроков.

Отличный, надо сказать, багаж на фоне разрушаюшейся системы международного права. 2025 год точно будет интереснее предыдущего. Скучно не будет. Пристегнитесь.

Специальность — руководить. Как реформируют чиновников

Агентство по делам госслужбы (о его руководителе — Дархане Жазыкбае — мы скажем отдельно) вносит изменения в два президентских указа о квалификационных требованиях к политическим и административным государственным должностям.

Главное новшество заключается в том, что всем высокопоставленным чиновникам, кроме руководителя аппаратов акимов областей, городов республиканского значения, столицы и аппаратов центральных исполнительных органов, в скором времени не будет нужна картонка о высшем образовании по соответствующей специальности, если у них есть практический опыт работы в конкретной отрасли от 13 до 15 лет. В зависимости от должности, на которую они претендуют. Наличие высшего образования вообще из требований не убирают, а вот по профилю станет не обязательно. Речь идет о министрах, акимах, их заместителях и так далее.

С чего вдруг такие послабления? В целях привлечения на политические и административные государственные должности кадров, имеющих большой опыт работы по конкретному направлению деятельности.

Для чиновников второй категории — помощников, советников, заместителей председателей комитетов, руководителей управлений исполнительных органов и т.д. — изменения в указы предполагают включение в стаж работу в силовых структурах, судах областного уровня, «так как опыт работы в этих структурах обеспечивает высокий уровень дисциплины, ответственности и правовой грамотности, что крайне важно для исполнения обязанностей на данных должностях».

Если заглянуть в биографии высшего руководства на левобережье, то изменения в указы выглядят как приведение текущей ситуации в формальный порядок. Например, у Олжаса Бектенова специальность «юрист». Заместитель премьер-министра — руководитель аппарата правительства Галымжан Койшыбаев вообще кандидат философских наук. Правда, окончил он МГУ им. Ломоносова.

Типичный пример чиновницы на своем месте — зампремьера Тамара Дуйсенова. У нее образование Ташкенского института народного хозяйства, она инженер-экономист, очень удобно — и инженер, и экономист. То же самое касается руководителей ведомств силового блока. А вот главный ЧСник Чингис Аринов — специалист по международным отношениям, закончивший еще и Академию гражданской авиации. До назначения на нынешний пост в системе по чрезвычайным ситуациям не работал, карьеру строил в системе Службы госохраны.

Теперь что касается акимов. Глава администрации Астаны Женис Касымбек — архитектор-строитель, окончивший еще и ЕНУ им. Гумилева. Градоначальник Алматы Ерболат Досаев — энергетик, что не мешало ему занимать высокие посты в финансово-экономическом блоке. Противоречия здесь нет, Алматинский энергетический институт давал образование такого уровня, что выпускник мог легко разобраться в любой отрасли, даже абстрактной и с птичьим языком, как у банкиров.

Корпус областных акимов в массе обладает дипломами юристов, экономистов, госуправленцев. Выделяются разве что глава Костанайской области Кумар Аксакалов — инженер-механик, кандидат экономических наук; актюбинский облначальник Асхат Шахаров вообще преподаватель физкультуры по образованию. Да и руководитель области Жетысу Бейбит Исабаев — журналист-международник.

И вроде изменение требований к высшему чиновничьему составу по части их образования оправданно — скамейка запасных не бесконечная. А с другой стороны, стоило ли тратить бюджетные деньги на стипендиатов «Болашака», если образование перестает быть таким важным.

Шаг здравый и хороший, профильный диплом не так уж и нужен на государственной службе. Это может подтвердить и председатель Агентства по делам государственной службы Дархан Жазыкбай, который, будучи кандидатом философских наук, побывал советником главы электрической компании KEGOC. Что-то там советовал энергетикам философ. Не потому ли, что его старший брат Бахытхан Жазыкбаев (кстати, с профильным образованием и, по отзывам, дельный специалист) трудится в топ-менеджменте того же KEGOC? Видимо, помня свой опыт, Дархан и предложил реформу.