Самый короткий отзыв: если хотите пахнуть «Фантой» со сниженным содержанием сахара, покупайте Eau de Rochas Orange Horizon.

La Fille Tour De Fer Serge Lutens — это роза! Болгарская, кисловато-фруктовая, но не душащая, хоть и цветущая очень пышно.

В середине к ней пристраивается дудка, она же дягиль, она же ангелика — как будто последний розовый куст цветет в заболоченном заброшенном саду, и чтобы подойти к нему и сунуть нос в каждую розу, надо сперва продраться через заросли сорных трав, ломая их и давя.

А потом снова чистая бескомпромиссная роза. Очень хорошо.

Приобщилась к новой серии Natura Siberica, которая вроде как сделана Дюшафуром, но вроде бы и нет.

Historical Earth — это «Чужая земля» группы «Наутилус Помпилиус», черный крепкий чай, саган-дайля, душистые травы и сушеные ягоды в чае, дым костра и прокопченный котелок. Брат Russian Tea Masque Milano, но более жесткий и дикий. Как по мне — хватать и бежать.

Перенюхала Mystery Fire Natura Siberica. В конце лета, который у нас нынче пришелся на последние рабочие дни сентября, он был чистым и яростным... цианидом. Горький миндаль практически без примесей.

В ранней осени, которая в Петербурге была в последние выходные сентября, стал куда сложнее: да, цианистый, но при этом еще и с запахом горячих угольев. Возможно, в костер высыпали ведро вишневых косточек? В базе робко проявляется что-то отчасти кожаное, отчасти конюшенное, но это не точно.

Думаю, нужен ли он мне. Горький миндаль был краше, чем сложное нынешнее.

Voice of Wind — ничего, ничего, ничего, ничего. Потом робкий цитрус и слегка кедровая база. Finis.

Хрустящий зеленый запах больших белых хризантем и их растертых листьев — это аромат осени и моего дня рождения.

Но так получилось, что сейчас мне не хватает еще одного ольфакторного впечатления: кружка чифиря в кожаной рукавице на конюшне, только облагороженное все слегонца. YVRA 1500, который я попробовала по наводке одного из моих любезных комментаторов, за что великая благодарность, я непременно подарю себе, как представится возможность.

Если кто-то хочет присоединиться к подарку, вот номер карты в Сбере, куда можно прислать его малую толику: 2202 2023 1291 6608, Елена Константиновна, уже 49 годиков :)

Night Flyer Olympic Orchids Artisan Perfumes мне подруга прорекламировала на своем примере. «А еще, — говорит, — там мелкие земляные зверюшки сперва совокуплялись, а потом померли». Как вы думаете, могла ли я пройти мимо?

У меня для вас прекрасные новости: нет там на мне никаких дохлых крыс! Это сначала погреб со свеклой, много влажной, не отмытой от земли свеклы с ботвой. А потом в этот же погреб вылили бочку апельсинового мармелада с пряностями и залили сверху бутылкой куантро. Красота потрясающая, но чисто вегетарианская.

Пойду в парфбар за отливантом, что ж теперь-то.

Проверяла на подругах - не маньячках новые Scent's Hunters. Всем троим понравился Fire Horse! Бобер слишком сложный и странный, Кот слишком нежный и неуловимый, а вот Конь — просто огонь!

Вчера встретилась с очень интересным способом ароматизировать помещение. В некоем клубе на концерте весь пол был засыпан палой листвой. Когда я пришла, листья уже превратились в неопрятную кашу, но пахло в зале все еще остро и горько. Даже сквозь алкогольные пары.

Не советую никому (подметать замучаетесь), но прикольно.

Если я прихожу к дорогому другу «на минуточку» — значит, я у нее минимум на час. Если не сказать, что ненадолго, то можно и три часа просидеть за обонятельными впечатлениями.

Jardin des Mots ÉDIT(h) — обалденная зелень: сильная, горькая, влажная и туманная. Ощущение натурального болота, сжатого бетонными берегами, или трав, которые выживают на камнях высоких, уже в облаках, гор.

Мокрый камень и трава. Борьба за жизнь. Очень атмосферная штука.

Узнала слово «киркобакалекула». Это вот то модное, чем пахнет везде и слишком сильно.

И вот к одной моей подруге в новый чистенький дом давеча пришла дизайнер интерьера — умная дама, дельный специалист, много полезного посоветовала. Только после ее визита подруга в ужасе проветривала дом. Я еще посоветовала жечь бумагу и варить кофе. Не знаю, дошло ли до этого, но свечи она точно возжигала.

Потому что это вот «как пудра престарелой кокотки, ну везде этим пахнет — и вот теперь у меня дома тоже» ей совсем не полезно и вовсе не приятно.

Какую бы тут приспособить мораль? Быть можно дельным человеком и думать о длине шлейфА — может, так? Или лучше «о времена, о вещества!»?

Или вот: «Нам не дано предугадать, как запах модный отзовется»

Только очень сильные ощущения могут вывести меня из парфюмерной депрессии. И нюхаю меньше, и интерес просыпается реже, а уж собрать себя в горсть, чтобы что-то записать, — вообще задачка со звездочкой.

Встряхнуть меня не удалось новым ароматам Малля (ни Heaven Can Wait, ни даже Hope не впечатляют), и Old Fashioned by Kilian тоже не справился — красиво, но уже было. Plum Impression и многочисленные Cannabis от Bois 1920 милы моему носу, но писать о них скучно: они просто хорошие.

Но тут совершенно случайно я узнала о том, что выпустили аромат, посвященный Челябинску. Обещали мазут и шпалы. С некоторым усилием я довлачила себя до места их обитания (на Л начинается, на мягкий знак заканчивается). Попробовала — и в хорошем смысле офигела: это оказалось чистое хулиганство для узкого круга ограниченных личностей — вроде меня.

Значит, берем мазут, машинное масло, солидол, WD-40, раскаленное железо и немного конюшни, добавляем туда чахлую городскую клумбу с поникшими розочками — и вот вам «Челябинск» в первых нотах. Потом розы поддерживает слегка подгоревшее смородиновое варенье, а вместо железа — кедровые карандаши с мягким жирным грифелем. И в базе некоторое количество пряностей.

Пакость страшная, оторваться невозможно, как говаривала моя мама. Это комплимент, если что. На фоне остальных «городов» из этой же серии — «как беззаконная комета в кругу расчисленном светил».

Закончила парфюмерный год, разумеется, в Парфбаре.

Eau de Hongrie Viktoria Minya — вино (ботритизированное, то есть из винограда, пораженного специальной плесенью, оттого с привкусом изюма), горький мед, курага, пряности, следы чернослива и совсем немного бессмертника. Теплый, нежный, уютный и несладкий.

Ничего сложного, чтобы сделать прекрасное.

С наступающим! Ура!

Иногда мне кажется, что я совсем остыла к парфюмерии. Вокруг злые и бестрепетные ароматы, высверливающие не только нос с мозгом, но и, судя по ощущениям, легкие до самой печени.

Но стоит встретить новый Angels' Share Paradis By Kilian — в парфбаре, где бы еще, — как чудится, что не все потеряно.

Очень пьяная и умеренно сладкая малиновая наливка с изрядной жменей корицы плавно переходит в лекарственный ликер из сушеной малины и разных ароматных листьев: малинового, смородинового, полыни даже (в следовых количествах)... Пьяно, весело, нежно и трепетно.

И никаких пралине с сандалом нет, чего я больше всего боялась.

В темном и мрачном переулке последним зимним вечером меня обогнал типичный лиговский гопник: бритая налысо голова, спортивная куртка, обтерханные джинсы, стоптанные кеды.

И осталась я посреди пока еще февральского Свечного офигевать в густом шлейфе амбры, пряностей и ароматных смол...

Я нынче не то, чтоб впереди планеты всей, но в первых рядах. Попробовала в парфбаре Aldebaran Marc-Antoine Barrois — и если бы даже мне никто не сказал, что это про космос, я б сама догадалась.

Пришельцам с Альдебарана рассказали, как могли и как позволил понятийный аппарат, чем пахнет тубероза. Они и сделали: грибы и ядовитая зелень сначала, цинковое ведро и мед позже, цинковое ведро, грибы и пудра еще позже, а потом сверху щедрой рукой плеснуть хмельного меда.

Это очень созвучно со Space Oddity Дэвида Боуи. Бесконечный космос, в котором теряются теплые воспоминания, искажаются, преломляются и вмерзают в межпланетную ледяную пустоту.

Тревожно и сложно. Как произведение искусства и высказывание уникально. Но на себе попробовать страшно.

Кто смелее — вперед!

На самом деле, я шла вовсе не за альдебаранскими туберозными изысками, а за новым своим, как уже дети не говорят, крашем.

Ремарка: в последнее время духи, которые мне нравятся, стоят не просто как крыло от самолета или, скажем, фюзеляж, а как целый самолет и даже как эскадрилья.

В предыдущий относительно последнего заход Маша, ехидно улыбаясь, полила меня My Clementine Aphorismes by Dominique Ropion. Не помню, как пахнет клементин, но это оказалась бомба на фоне всего остального — и даже влюбленность в Angel's Share немножко (совсем чуточку) померкла. Это не аромат, а чистая радость и вера в то, что парфюмерия в том виде, в каком я ее люблю, жива и процветает.

Доминик Ропьон презрел в этот раз все амбродерево на свете. Он сделал смородиновые почки с кожурой мандарина (на самом деле, цитрусовых нот в верхах не просто дофига, а я устала читать описание. Но это было позже). Яркий цитрусовый запах валит с ног в самую первую секунду, и потом незримо, фоном, сопровождает нас до самой базы. И еще немножко мяты, самой первой, весенней, свежей, прямо с грядки (можно было бы и больше положить, так вижу, но с гением не спорю).

Внутри таятся пара лепестков жасмина, цветущие апельсиновые деревья, легкий запах свежевскопанной земли, листья, стебли, солнечный свет и древесный мох, и капля медовой сладости — старый сад поздней весной.

В общем, в парфбаре его больше нет.

Только сейчас заметила условно новую коллекцию Nomenclature — ME Collection. Попробовала два аромата.

Minted — задорная мелисса, плавно мигрирующая в нечто удивительно милое и совершенно утилитарное — вроде средства для бритья или для умывания. Носибельный, прости господи, фужерчик. Несладкий. Ненавязчивый. Не новый. И ничего в нем нет от обычной для марки футуристической деконструкции.

Равно как и в Palmetto: там дягилевая зелень, легкая пряность, чуточку жасминовой животинки... Очаровательно.

Оба унисекс с уклоном в мужскую уходовую косметику и ближе к одеколонам по впечатлению. Но стойкость приличная, не одеколонная.

Прямо раздумываю, а не стоит ли прикупить.

Нежный грушево-ягодный Aldebaran найден. Три дня на блоттере — и вот вам и груши, и ягодки, и белый, и пушистый. А сначала болел просто.