Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from ЛИСТАЯ СТАРЫЕ ПОДШИВКИ... (Сергей Кулик)
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Сосны на подступах к Севастополю, стоящие в шеренгах, были посажены после Великой Отечественной, многие деревья состарились. рукотворные леса нуждаются в постоянном обновлении.
Когда-то я писала о появлении зелёных стражей, растущих на местах былых боёв.
Когда-то я писала о появлении зелёных стражей, растущих на местах былых боёв.
Forwarded from НТС – Новости Севастополя
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Солоно. Стихи. Ольга Старушко
#крымские_сосны
Нас провожает звук бензопилы,
когда она визжит в руках рабочих.
И мёртвых сосен корни и стволы
уложены рядами вдоль обочин.
В аэропорт автобус, год назад:
орлы сидели на старинных милях,
алел ветвями персиковый сад,
тенями цапли сквозь туман ходили.
Но этот визг…
Назад, через плечо,
жалея сосны, я тянула шею.
Дороги — да, советские ещё,
несовременны и несовершенны,
и тесные, и латанные — те,
что сквозь сады и что уходят в горы,
где пуговицами на животе
тугие купола обсерваторий —
без фонарей, есть свет луны и звёзд,
и без разметки: свой? По габаритам.
Могли ли мы мечтать, что встанет мост
и что к нему протянется «Таврида»?
Впрямую в Севастополь не зайдёт:
замкнётся у кольца на Балаклаву,
где сосны в полный рост за годом год
штурмуют склоны в месте вечной славы.
У нас и так-то с грунтом тяжело.
Война его дробила, зелень срезав
до самых скал.
Что тут взойти могло,
когда не почва, а одно железо?
Так много на один квадратный метр
легло его осколков.
И поныне
находят не взорвавшуюся смерть:
полтонны, тонна в бомбе или мине.
Когда послевоенная весна
всё шелестела клином похоронок,
сюда в вагонах ехала страна —
землёй груженных доверху вагонах.
Со всех краёв — хоть ковш, хоть горсть земли
для Севастополя: держи, родимый.
И деревца сосновые взошли
шеренгами, как по линейке.
И на
Мекензиевых, и на Дергачах
высаживали эту десантуру.
Сапун-горе на раненых плечах
смолой и хвоей залечили шкуру.
Молчали в карауле у знамён
с наградами и именами павших.
Горючими слезами напоён,
стихал и ветер возле братских кладбищ.
Но после — нёс, лелеял семена
из шишек, их крылатками играя.
И вдоль обочин выросла сосна,
за ней ещё, ещё одна, другая,
ушедшие из строя в самовол.
А тут — «Таврида».
Эта поросль в створе.
И под пилой дрожит от визга ствол,
и шишки под ногами хрустнут вскоре.
…Ложится лайнер курсом на восток.
Внизу земля, согретая любовью.
Звенит цикад высоковольтный ток,
и Крымский мост приподнимает брови.
Лавандовых полей лиловый пар
и юных виноградников участки.
Огни, огни, огни: так много фар
на новой трассе.
И такое счастье —
спешить к аэропорту и мосту,
везти на пляж девчонок и мальчишек.
А я надеюсь — вдруг да прорастут
те семена из уцелевших шишек?
из книги "Родительская тетрадь"
Нас провожает звук бензопилы,
когда она визжит в руках рабочих.
И мёртвых сосен корни и стволы
уложены рядами вдоль обочин.
В аэропорт автобус, год назад:
орлы сидели на старинных милях,
алел ветвями персиковый сад,
тенями цапли сквозь туман ходили.
Но этот визг…
Назад, через плечо,
жалея сосны, я тянула шею.
Дороги — да, советские ещё,
несовременны и несовершенны,
и тесные, и латанные — те,
что сквозь сады и что уходят в горы,
где пуговицами на животе
тугие купола обсерваторий —
без фонарей, есть свет луны и звёзд,
и без разметки: свой? По габаритам.
Могли ли мы мечтать, что встанет мост
и что к нему протянется «Таврида»?
Впрямую в Севастополь не зайдёт:
замкнётся у кольца на Балаклаву,
где сосны в полный рост за годом год
штурмуют склоны в месте вечной славы.
У нас и так-то с грунтом тяжело.
Война его дробила, зелень срезав
до самых скал.
Что тут взойти могло,
когда не почва, а одно железо?
Так много на один квадратный метр
легло его осколков.
И поныне
находят не взорвавшуюся смерть:
полтонны, тонна в бомбе или мине.
Когда послевоенная весна
всё шелестела клином похоронок,
сюда в вагонах ехала страна —
землёй груженных доверху вагонах.
Со всех краёв — хоть ковш, хоть горсть земли
для Севастополя: держи, родимый.
И деревца сосновые взошли
шеренгами, как по линейке.
И на
Мекензиевых, и на Дергачах
высаживали эту десантуру.
Сапун-горе на раненых плечах
смолой и хвоей залечили шкуру.
Молчали в карауле у знамён
с наградами и именами павших.
Горючими слезами напоён,
стихал и ветер возле братских кладбищ.
Но после — нёс, лелеял семена
из шишек, их крылатками играя.
И вдоль обочин выросла сосна,
за ней ещё, ещё одна, другая,
ушедшие из строя в самовол.
А тут — «Таврида».
Эта поросль в створе.
И под пилой дрожит от визга ствол,
и шишки под ногами хрустнут вскоре.
…Ложится лайнер курсом на восток.
Внизу земля, согретая любовью.
Звенит цикад высоковольтный ток,
и Крымский мост приподнимает брови.
Лавандовых полей лиловый пар
и юных виноградников участки.
Огни, огни, огни: так много фар
на новой трассе.
И такое счастье —
спешить к аэропорту и мосту,
везти на пляж девчонок и мальчишек.
А я надеюсь — вдруг да прорастут
те семена из уцелевших шишек?
из книги "Родительская тетрадь"
Forwarded from Клуб Русская морская традиция (Ярослав Мудрик)
НЕИЗМЕННАЯ СЛАВА «АЗОВА» СКВОЗЬ ВЕКА
28 ноября 2021 года над кормой большого десантного корабля Черноморского флота "Азов" поднялся Георгиевский Андреевский флаг. Штандарт был изготовлен и передан в дар Черноморскому флоту Севастопольским отделением РГО.
Большому десантному кораблю «Азов» Черноморского флота впервые в новейшей истории вручили кормовой Георгиевский военно-морской флаг в память о победе, которую одержал линейный корабль «Азов» в Наваринском сражении 1827 г. Церемония состоялась у причала морского вокзала Севастополя. Перед этим флаг был освящен во Владимирском соборе — усыпальнице адмиралов.
20 октября 1827 г. линейный корабль «Азов» сыграл решающую роль в разгроме турецко-египетского флота в Наваринском сражении, — сказал заместитель главнокомандующего ВМФ России Виктор Астапов. Благодаря этому подвигу кораблю «Азов» впервые в истории российского флота были присвоены Георгиевский флаг и вымпел. Мы чтим и продолжаем традиции героического прошлого.
На корабле «Азов», которым командовал капитан первого ранга Михаил Лазарев, а позднее — командующий Черноморским флотом и военный губернатор Севастополя, служили будущие адмиралы, герои Синопа и обороны Севастополя Владимир Корнилов, Павел Нахимов, Владимир Истомин.
Флаг был поднят на корме корабля одновременно с выстрелом из исторического орудия, который выполнили участники Клуба любителей истории отечества в униформе 32-го флотского экипажа 18-пушечного брига «Меркурий».
БДК «Азов» получил Георгиевский флаг по указу президента РФ от 23.07.2021 г. № 428 «О Военно-морском флаге Российской Федерации». Согласно документу, Георгиевский военно-морской флаг вручается в память о выдающихся подвигах российского флота кораблю, которому присвоено название «Азов» («Память Азова») или «Меркурий» («Память Меркурия»).
Как рассказали на ЧФ, в состав российского флота в разные годы входило 10 кораблей под названием «Азов» или «Память Азова». Существовала традиция вручать таким кораблям Георгиевский флаг, однако в советские годы она была утрачена.
Георгиевский флаг тесно связан с историей Севастополя и Черноморского флота. Первый корабль, удостоенный этой почетной награды, — герой Наваринского сражения линейный корабль «Азов». Судно одержало полную и безоговорочную победу в неравном бою с превосходящими силами турецкого флота. Командовал кораблем будущий командующий Черноморским флотом и военный губернатор Севастополя, почетный член РГО Михаил Лазарев.
Через 2 года подвиг «Азова» повторил бриг «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта Казарского. Корабль также был награжден Георгиевским флагом.
#ПоСтраницамИсторииФлотаРМТ
28 ноября 2021 года над кормой большого десантного корабля Черноморского флота "Азов" поднялся Георгиевский Андреевский флаг. Штандарт был изготовлен и передан в дар Черноморскому флоту Севастопольским отделением РГО.
Большому десантному кораблю «Азов» Черноморского флота впервые в новейшей истории вручили кормовой Георгиевский военно-морской флаг в память о победе, которую одержал линейный корабль «Азов» в Наваринском сражении 1827 г. Церемония состоялась у причала морского вокзала Севастополя. Перед этим флаг был освящен во Владимирском соборе — усыпальнице адмиралов.
20 октября 1827 г. линейный корабль «Азов» сыграл решающую роль в разгроме турецко-египетского флота в Наваринском сражении, — сказал заместитель главнокомандующего ВМФ России Виктор Астапов. Благодаря этому подвигу кораблю «Азов» впервые в истории российского флота были присвоены Георгиевский флаг и вымпел. Мы чтим и продолжаем традиции героического прошлого.
На корабле «Азов», которым командовал капитан первого ранга Михаил Лазарев, а позднее — командующий Черноморским флотом и военный губернатор Севастополя, служили будущие адмиралы, герои Синопа и обороны Севастополя Владимир Корнилов, Павел Нахимов, Владимир Истомин.
Флаг был поднят на корме корабля одновременно с выстрелом из исторического орудия, который выполнили участники Клуба любителей истории отечества в униформе 32-го флотского экипажа 18-пушечного брига «Меркурий».
БДК «Азов» получил Георгиевский флаг по указу президента РФ от 23.07.2021 г. № 428 «О Военно-морском флаге Российской Федерации». Согласно документу, Георгиевский военно-морской флаг вручается в память о выдающихся подвигах российского флота кораблю, которому присвоено название «Азов» («Память Азова») или «Меркурий» («Память Меркурия»).
Как рассказали на ЧФ, в состав российского флота в разные годы входило 10 кораблей под названием «Азов» или «Память Азова». Существовала традиция вручать таким кораблям Георгиевский флаг, однако в советские годы она была утрачена.
Георгиевский флаг тесно связан с историей Севастополя и Черноморского флота. Первый корабль, удостоенный этой почетной награды, — герой Наваринского сражения линейный корабль «Азов». Судно одержало полную и безоговорочную победу в неравном бою с превосходящими силами турецкого флота. Командовал кораблем будущий командующий Черноморским флотом и военный губернатор Севастополя, почетный член РГО Михаил Лазарев.
Через 2 года подвиг «Азова» повторил бриг «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта Казарского. Корабль также был награжден Георгиевским флагом.
#ПоСтраницамИсторииФлотаРМТ
Не могу не извиниться заранее, но тем не менее сегодня в рубрике #прослова саркастичное и искреннее
Telegram
Kotus per aquam in ore gladii
Героическое время нуждается в героическом лексиконе. И такой лексикон, разумеется, появился. Все до единого дикторы на кнопках и в кухонных брехунцах заменили устаревшие вялые термины на звучные и вдохновляющие. Наши витязи теперь не стреляют, а работают.…
Готовимся к 10 декабря. Спасибо Игорю Сиваку @igorsivak за новые песни, вошедшие в оба сборника RT, о которых буду рассказывать в Симферополе, в библиотеке имени Франко.
В программе встречи возможны и сюрпризы.
В программе встречи возможны и сюрпризы.
Forwarded from Игорь Сивак I Автор-исполнитель песен (Игорь Сивак)
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Ещё одна песня с выступления на "Крымбукфест" 2024. Если я изначально планировал реализовать песни на стихи Ольги Викторовны в женском исполнении, то эту песню решил петь сам. Хоть это и не моя история. Но, с другой стороны - мой дед жил в Севастополе и война у него началась в Крыму. Так что, это и моё кровное. Текст просто совершенен. Единственное что, я однозначно оцениваю историческую роль лейтенанта Шмидта как отрицательную. Поднимать мятеж на флоте в суровые для страны времена - государственная измена. Поэтому я представляю себе любого другого Шмидта из династии офицеров и адмиралов, верой и правдой служивших на русском флоте в течении нескольких поколений.
Так что, приходите 10 февраля на презентацию сборника " Поэзия русской зимы" в библиотеку Франко в Симферополе. Будут ещё другие песни на стихи Ольги Викторовны. Да и сама Ольга читает на уровне драматической актрисы.
Так что, приходите 10 февраля на презентацию сборника " Поэзия русской зимы" в библиотеку Франко в Симферополе. Будут ещё другие песни на стихи Ольги Викторовны. Да и сама Ольга читает на уровне драматической актрисы.
#календарь
Константин Симонов родился в этот день.
Вот здесь он шёл. Окопов три ряда.
Цепь волчьих ям с дубовою щетиной.
Вот след, где он попятился, когда
ему взорвали гусеницы миной.
Но под рукою не было врача,
и он привстал, от хромоты страдая,
разбитое железо волоча,
на раненую ногу припадая.
Вот здесь он, всё ломая, как таран,
кругами полз по собственному следу
и рухнул, обессилевший от ран,
купив пехоте трудную победу.
Уже к рассвету, в копоти, в пыли,
пришли ещё дымящиеся танки
и сообща решили в глубь земли
зарыть его железные останки.
Он словно не закапывать просил,
ещё сквозь сон он видел бой вчерашний,
он упирался, он что было сил
ещё грозил своей разбитой башней.
Чтоб видно было далеко окрест,
мы холм над ним насыпали могильный,
прибив звезду фанерную на шест —
над полем боя памятник посильный.
Когда бы монумент велели мне
воздвигнуть всем погибшим здесь, в пустыне,
я б на гранитной тёсаной стене
поставил танк с глазницами пустыми;
я выкопал его бы, как он есть,
в пробоинах, в листах железа рваных, —
невянущая воинская честь
есть в этих шрамах, в обгорелых ранах.
На постамент взобравшись высоко,
пусть как свидетель подтвердит по праву:
да, нам далась победа нелегко.
да, враг был храбр.
Тем больше наша слава.
1939
Константин Симонов родился в этот день.
Вот здесь он шёл. Окопов три ряда.
Цепь волчьих ям с дубовою щетиной.
Вот след, где он попятился, когда
ему взорвали гусеницы миной.
Но под рукою не было врача,
и он привстал, от хромоты страдая,
разбитое железо волоча,
на раненую ногу припадая.
Вот здесь он, всё ломая, как таран,
кругами полз по собственному следу
и рухнул, обессилевший от ран,
купив пехоте трудную победу.
Уже к рассвету, в копоти, в пыли,
пришли ещё дымящиеся танки
и сообща решили в глубь земли
зарыть его железные останки.
Он словно не закапывать просил,
ещё сквозь сон он видел бой вчерашний,
он упирался, он что было сил
ещё грозил своей разбитой башней.
Чтоб видно было далеко окрест,
мы холм над ним насыпали могильный,
прибив звезду фанерную на шест —
над полем боя памятник посильный.
Когда бы монумент велели мне
воздвигнуть всем погибшим здесь, в пустыне,
я б на гранитной тёсаной стене
поставил танк с глазницами пустыми;
я выкопал его бы, как он есть,
в пробоинах, в листах железа рваных, —
невянущая воинская честь
есть в этих шрамах, в обгорелых ранах.
На постамент взобравшись высоко,
пусть как свидетель подтвердит по праву:
да, нам далась победа нелегко.
да, враг был храбр.
Тем больше наша слава.
1939
Башня
suno.ai на стихи Ольги Старушко
От того лета — прямо скажем, ох как нелёгкого — сохранилось у меня в памяти одно пронзительное мгновение.
На контрасте.
Как напоминание о том, что остаётся от нас в итоге.
...И несколько фотографий.
Теперь есть и звук.
На контрасте.
Как напоминание о том, что остаётся от нас в итоге.
...И несколько фотографий.
Теперь есть и звук.
Мама, папа, мальчик, девочка, собака,
дикий пляж и без пяти закат, не раньше,
потому что до заката — очень жарко.
Все купаются. А мальчик строит башню.
Плоский камень, друг на друга, без раствора,
выше, выше — только стоило начать, и
над конструкцией его у кромки моря
зависают изумлённо даже чайки.
Пляж звенит собачьим лаем, детским визгом.
А в оставленные мальчиком оконца
залетают от волны ленивой брызги
и закатное заглядывает солнце.
Глазомер и ощущение баланса —
всё, что нужно.
Остальное под рукою.
— Ты , наверное, давно тренировался?
Улыбается:
— Да нет, я просто строю.
Завтра ветер, завтра шторм, тебе не страшно?
Будет море биться в скалы и разрушит
многоярусную сказочную башню —
ту, в которую ты вкладываешь душу.
Ветер ей не повредит, волна не тронет.
А вот люди окружающие — те, кто
селфи ринутся снимать на этом фоне —
и сломают то, что создал архитектор.
Дар создателя приходит не с годами,
а с надеждой вновь и вновь построить башню.
Он кладёт за камнем камень, не гадая,
устоит ли в этот раз?
Уже неважно.
дикий пляж и без пяти закат, не раньше,
потому что до заката — очень жарко.
Все купаются. А мальчик строит башню.
Плоский камень, друг на друга, без раствора,
выше, выше — только стоило начать, и
над конструкцией его у кромки моря
зависают изумлённо даже чайки.
Пляж звенит собачьим лаем, детским визгом.
А в оставленные мальчиком оконца
залетают от волны ленивой брызги
и закатное заглядывает солнце.
Глазомер и ощущение баланса —
всё, что нужно.
Остальное под рукою.
— Ты , наверное, давно тренировался?
Улыбается:
— Да нет, я просто строю.
Завтра ветер, завтра шторм, тебе не страшно?
Будет море биться в скалы и разрушит
многоярусную сказочную башню —
ту, в которую ты вкладываешь душу.
Ветер ей не повредит, волна не тронет.
А вот люди окружающие — те, кто
селфи ринутся снимать на этом фоне —
и сломают то, что создал архитектор.
Дар создателя приходит не с годами,
а с надеждой вновь и вновь построить башню.
Он кладёт за камнем камень, не гадая,
устоит ли в этот раз?
Уже неважно.
Forwarded from Железный ветер
Сегодня все вспоминают Константина Симонова
Тоже вспомнилось. Симонов (и секрет успеха именно в этом) умел лезть в пекло чтобы увидеть как оно происходит на самом деле. Буйничское поле, Крымский фронт и многие другие эпизоды. Страшно меня расстраивает, что он оставил где-то, потерял свою тетрадь по 1944 г. на правобережной Украине. Его наблюдения были бы ценным дополнением к документам.
Был в его биографии поход на ПЛ Л-4 к берегам Румынии (реально бесстрашный человек был, что уж говорить, от него такого в редакции в общем-то не требовали).
Во время похода лодка обнаруживает надводную цель, обстреливает ее из пушки и она... исчезает.
Симонов писал: «Конечно, попасть на таком расстоянии в движущееся судно почти без пристрелки, со второго снаряда — артиллерийский феномен, почти чудо. Но исчезновение корабля, если в него не попал наш снаряд было бы еще большим чудом. Все, кто был на мостике, останавливались на объяснении [старпома] Стршельницкого.
Однако добросовестный Поляков [командир лодки - Железный ветер] решил, что все-таки надо проверить, и отдал приказание идти полным ходом к месту, где, по нашим предположениям, должны были находиться обломки корабля, а может быть, и люди. Мы шли туда примерно три четверти часа, но, когда дошли, не обнаружили на воде ничего — ни людей, ни обломков, — ничего, кроме огромных стай чаек, кружившихся над водой. Если наш снаряд попал в цель, то, очевидно, на судне был взрыв такой силы, что корабль буквально разнесло. Других объяснений случившемуся никто из нас не находил».
Загадка? Объяснение было более прозаическим: комендоры Л-4 по ошибке обстреляли свою лодку Щ-208, которая просто погрузилась и ушла от "преследования".
Мораль: в истории всегда может быть внятное объяснение "необъяснимому". Надо только уметь искать.
Тоже вспомнилось. Симонов (и секрет успеха именно в этом) умел лезть в пекло чтобы увидеть как оно происходит на самом деле. Буйничское поле, Крымский фронт и многие другие эпизоды. Страшно меня расстраивает, что он оставил где-то, потерял свою тетрадь по 1944 г. на правобережной Украине. Его наблюдения были бы ценным дополнением к документам.
Был в его биографии поход на ПЛ Л-4 к берегам Румынии (реально бесстрашный человек был, что уж говорить, от него такого в редакции в общем-то не требовали).
Во время похода лодка обнаруживает надводную цель, обстреливает ее из пушки и она... исчезает.
Симонов писал: «Конечно, попасть на таком расстоянии в движущееся судно почти без пристрелки, со второго снаряда — артиллерийский феномен, почти чудо. Но исчезновение корабля, если в него не попал наш снаряд было бы еще большим чудом. Все, кто был на мостике, останавливались на объяснении [старпома] Стршельницкого.
Однако добросовестный Поляков [командир лодки - Железный ветер] решил, что все-таки надо проверить, и отдал приказание идти полным ходом к месту, где, по нашим предположениям, должны были находиться обломки корабля, а может быть, и люди. Мы шли туда примерно три четверти часа, но, когда дошли, не обнаружили на воде ничего — ни людей, ни обломков, — ничего, кроме огромных стай чаек, кружившихся над водой. Если наш снаряд попал в цель, то, очевидно, на судне был взрыв такой силы, что корабль буквально разнесло. Других объяснений случившемуся никто из нас не находил».
Загадка? Объяснение было более прозаическим: комендоры Л-4 по ошибке обстреляли свою лодку Щ-208, которая просто погрузилась и ушла от "преследования".
Мораль: в истории всегда может быть внятное объяснение "необъяснимому". Надо только уметь искать.