Ознакомился со статьёй про фольклор с канала “Голос будущего”, который как будто бы посвящен осмыслению образа будущего с т.з. неортодоксальной левой. 

Вкратце, автор считает, будто черпать вдохновение для постиндустриального общества будущего вполне можно и в народных традициях доиндустриального общества прошлого. Мысль классическая, коммунизм как таковой примерно на этом и вырос, что утопический, что научно-марксистский: на стремлении возродить в новом индустриальном мире общинно-справедливые порядки мира аграрного. 

Порою марксисты прямо и говорили об том, что новое социалистическое общество может/должно опираться на идеализированные общинные традиции старого мира. Самым ярким примером тому можно считать “кельтский коммунизм” героя Пасхального восстания 1916 в Ирландии Джеймса Коннолли, чуть менее ярко блистал Джон Маклин, тоже использовавший в своей риторике апелляции к “гэльскому коммунизму” шотландских горцев, ну и хорошо известно письмецо Маркса гражданке Засулич, в котором классик научного социализма допускает, что существовавшая тогда еще традиционная общинная система “является точкой опоры социального возрождения России”. А про то, как более современные марксисты юзали “национальную специфику”, я уж писал не раз, и не два, и не три, и не четыре, и не пять…

Короче, идея богоугодная в основе своей. Тем более, что по миру пошел (возможно, даже запущен целенаправленно) какой-то тренд на “ретрадиционализацию”. Ценности, говорят, надо беречь, идентичность сохранять, культуру развивать народную. 

Это можно.

Нюанс только в том состоит, что обращение к народной культуре (демократической народной культуре, а не к культуре господ-феодалов, которая, как писал Ильич, тоже является частью народной культуры, только реакционной) потенциально способно навредить современным державным мужам не хуже, чем какой-нибудь превращенный в карикатуру зловещий западный леволиберализм.

Ибо традиционный коллективизм (общинность) любого народа, - хоть русского, хоть коми-пермяцкого, хоть бурятского, - всегда сочетался с опасным демократизмом и тенденциями к внутреннему равенству (в том числе - и имущественному). А какое-нибудь народное православие с его достаточно вольготным отношением к священнослужителям (а-ля в поповском лесу деревья можно рубить всем, ибо поп живет за счет общины-мира; своего у него нет ничего, все наше) весьма контрастирует с чрезвычайной почтительностью, которое требует для себя от народа православие государственное. 

Особенно даже не нужно лезть в какие-то исторические дебри (типа древнейшей Новгородской республики, которую так любят либералы) для того, чтобы обнаружить в какой-либо форме проявления той самой “демократической культуры народа”: русский Север, сибирская вольница, южные казацкие окраины, поволжские уезды, - пестрое население которых (русские, башкиры, марийцы, чуваши, татары, мордва) дружно участвовало в восстаниях Разина и Пугачёва заради справедливого “казацкого строя”, - “мятежные города” Черноземья и Сибири 17 века и т.д. - все эти уголки нашей страны вполне способны выступить источником для “ретрадиционализации”, противоположной официальному “традиционализму” Дугина, Малафеева, Ница и тому подобных персон, вздумавших поучать наш народ правильно любить родину.