Актуально в связи с апелляцией

https://youtu.be/srRdl60cDVw?si=8_Vf1t3BLfLak8gT

Помимо громких событий современности, на прошлой неделе миновала еще и годовщина вывода советских войск из Афганистана. Посему было принято решение написать кое-что и про Афганистан.

А написать есть чего на самом деле. Потому как внимание русскоязычной публики концентрируется главным образом на деталях взаимодействия афганского революционного правительства и СССР в период 1979-89 гг., и почти все, что выходит за рамки этой темы отодвинуто в тень. Меж тем, за этими рамками остаётся много чего любопытного. 

Например, процесс генезиса движения т.н. исламских моджахедов, с которыми долго и упорно сражалась советская армия и правительство Народно-демократической Партии Афганистана. 

На самом деле (с) исламская вооруженная оппозиция возникла задолго до советского вторжения (и даже до Апрельской революции 1978) и её рост и развитие напрямую были связаны с мятежом левых в Пакистане.

Читать далее: https://telegra.ph/Afganistan-beludzhi-i-islamskaya-oppoziciya-02-19

Продолжим по Афганистану.

Одним из главных источников, поставлявших моджахедов для антисоветского сопротивления в Афганистане были пуштуны, воинственный и непокорный народ, проживающий как в самом Афганистане, так и на северо-западе Пакистана.

Сегодня этому особо удивляться не приходиться, так как последние лет 30 пуштуны в массовом сознании ассоциируются исключительно с религиозными фанатиками из запрещенного “Талибана” (как афганского, так и пакистанского). Кажется, будто эти люди исторически обречены были быть контрреволюционерами и реакционерами, таков уж их национальный дух и ничего с этим поделать нельзя. 

Но так было не всегда. Хотя религиозность и преданность своему племенному кодексу поведения (пуштунвали) являлись неотъемлемой характеристикой пуштунов издревле, сам по себе политический пуштунский национализм (который являлся составной частью идеологии того же “Талибана”) изначально носил весьма прогрессивный характер, а левые организации в 60-70-х играли значительную роль в Хайбер-Пахтунхве, пуштунской провинции Пакистана.

Однако советско-афганская война, исламистская диктатура генерала Зии-уль-Хака и саудовско-американские деньги за 10 лет развернули пуштунский национализм на 180 градусов, превратив провинцию (да и весь Пакистан в целом) в то, чем она является и по сей день: в оплот феодального консерватизма, религиозного фундаментализма и самой черной реакции.

Читать далее: https://telegra.ph/Krasnye-pushtuny-02-21

​​Навеяно ирано-афганской темой.

Снимок, дышащий бодростью. Расстрел дежурного офицера ВМФ Ирана Хушана Ануше, члена военной организации Партии Туде (коммунистической партии), который в августе 1953 года, спустя несколько дней после подготовленного ЦРУ переворота, отстранившего от власти Мохаммеда Мосаддыка, вместе с двумя товарищами близ города Хорремшехр в знак протеста поджег военный корабль и был почти сразу же схвачен и приговорен к расстрелу. Фотоснимок этот в своё время стал легендарным у антишахской оппозиции и вокруг него было выдумано много историй, одна из которых гласит, будто офицер отказался от завязывания глаз перед расстрелом, объяснив это тем, что хочет посмотреть, как трясутся руки палачей.

​​Фотография эта перекликается с не менее легендарным снимком уже из нашего времени, на котором некий Маджид Кавусифар весело машет рукой толпе перед своей публичной казнью в Тегеране 2 августа 2007 года. Этот дядька вместе со своим племянником в 2005 застрелил судью Масуда Ахмади Мохаддаси, который в эпоху своей юности принимал участие в казнях левых политзаключенных в 1988. Но застрелили его понятно не за эти грехи, а за то, что (по официальной версии властей), судья ошибочно признал Маджида виновным в хранении и употреблении алкоголя и приговорил к порке (замененной денежным штрафом). Как будто бы это навело Маджида на мысль, что судья коррумпированный и несправедливый негодяй, заслуживающий смерти. 

Уже после казни на него еще повесили несколько ограблений банков и вообще соорудили образ отмороженного головореза, который якобы стремился убить как можно больше чиновников и судей Исламской Республики. Зачем, почему - непонятно, просто хотел убить всех.

Никакого раскаяния перед смертью Маджид не выразил, а даже наоборот, вещал толпе, что его казнят за то, что он решил искоренить несправедливость.

Произошедшая 27 апреля 1978 года в Афганистане революция (она же Саурская революция, т.к. на языке дари “саур” - второй месяц афганско-персидского календаря, охватывающего период с середины апреля по середину мая), поставившая на место модернизатора Мухаммеда Дауда левое правительство Народно-революционной партии Афганистана во главе с Нур Мухаммедом Тараки, дала мощнейший импульс для роста боевого энтузиазма в рядах иранской и пакистанской левой. Наметившиеся в Афганистане радикальные перемены, вкупе с политической нестабильностью, охватившей Иран и Пакистан, вселяли надежду в сердца местных социалистов, - радикальных и не очень радикальных, - на подъём революционной волны, которая охватит весь Средний Восток.

Предпосылки к этому безусловно были, т.к. в 1978-79 Иран погрузился в пучину народных антишахских протестов, закончившихся в феврале 1979 революцией, а в Пакистане крепло сопротивление левых и демократических сил реакционному перевороту генерала Зии-уль-Хака, задумавшему превратить тогда еще более-менее светский Пакистан в клерикальную исламскую республику. В этих сложных условиях революционный Афганистан виделся надежным тылом, тем более, что культурные и языковые связи между тремя этими странами были достаточно сильными.

В случае с Ираном, немаловажным фактом была тесная культурная связь между иранскими и афганскими левыми.

Читать далее: https://telegra.ph/Afganistan-i-iranskaya-levaya-02-23

Вот и пошел третий год…

https://youtu.be/un0UJtrab-o?si=iq083ip5VgaD-8Vq

Nb: Ваня Зарядов известен нам как ультраправый человек и фронтмен пензенской группы Трезвый Заряд, принадлежащей к тому же творческому цеху, что и Русский Стяг, С-Корпус, CG Bros, Позиция и сонму подобных музыкальных радетелей за славян, белую расу и великое величие великой Руси. Только в отличие коллег, которые, либо насупившись молчат, либо вообще бросились на брустверы борьбы с американским фашизмом на экспорт, Ваня начал фрондировать, и даже выпустил по случаю мини-альбом “Похоронка”, не очень позитивно принятый некоторыми его давними фанатами-патриотами. Хотя по существу, негативное восприятие всего происходящего вполне логично для людей, держащихся русского национализма, потому как на самих русских это самое происходящее отражается не самым лучшим образом. Но, - вот такой парадокс, - среди всех медийных русских националистов законный скепсис относительно современности выражает лишь умудренный опытом Дмитрий Демушкин. В то время как толпы ультраправых антисистемщиков и нонконформистов с энтузиазмом поддержали курс на денацификацию и демилитаризацию, указанный президентом. Чего уж там говорить, если даже сын Сварога Вячеслав Дацик теперь отсвечивает в олимпийке СССР и шевроне со Сталиным, как бы иллюстрируя мощь “левого поворота”, о котором так долго говорили большевики.

Короче, в отличие от экстремистского Трезвого Заряда, сайд-проект “Ваня Зарядов” это как бы менее прямолинейное выражение таланта собственно Ивана, лайт-версия ТЗ для обывателя (тактически верная находка на самом деле). Безотносительно идейных ориентиров автора, которые мне глубоко чужды, сама песня конечно хорошая и может быть одна из лучших из того, что отрефлексировал наш несчастный народ за 2 этих трагических года.

Заканчивая тему Афганистана.

В первую половину 80-х афганское революционное правительство поддерживало не только иранскую левую, но и пакистанское левое сопротивление военной диктатуре Зии-уль-Хака.

Очень немногие слышали когда-нибудь хоть что-то про пакистанскую левую. Как-то так случилось, что пакистанское движение всегда пребывало в тени гораздо более мощной индийской левой. Тем не менее, в 50-80-е левые/коммунисты Пакистана представляли собой значительную силу, а в 1970 году, на фоне общего подъёма левых настроений в обществе, к власти приходит Народная Партия Пакистана Зульфикара Али-Бхутто, провозгласившая в своей первой программе курс на построение социалистического общества. Понятное дело, сев в президентское кресло вождь НПП очень быстро позабыл о многих своих обещаниях. Тем не менее, несмотря даже на непоследовательную и иногда откровенно предательскую (по отношению к социализму) политику Зульфикара, 70-е годы сопровождались расцветом пакистанского социализма. 

Укреплялось рабочее движение, университеты страны превратились в инкубатор, порождающий тысячи левых разной степени радикальности, в области культуры народился слой художников, писателей, кинематографистов, явно ориентирующихся на светлые социалистические идеалы.

Все это конечно не могло не вызвать ответной реакции со стороны консервативного лагеря. Поэтому, в 70-е годы мощно поднимает голову исламистская реакция, пользующаяся прямой поддержкой военно-полицейского истеблишмента, очень скептически настроенного как к светской и относительно прогрессивной политике Зульфикара, так и к нему самому.

Читать далее: https://telegra.ph/Afganistan-i-vooruzhennaya-borba-v-Pakistane-02-25

Сегодня у нас годовщина создания администрацией президента Кеннеди в 1961 году “Корпуса мира”, волонтерской организации по борьбе с бедностью и отсталостью, через которую американцы в годы Холодной войны стремились продвигать “демократические ценности” в странах Третьего Мира. Инновационная по тем временам идея “мягкого сопротивления” распространению коммунистического влияния в Африке, Азии и Латинской Америке.

Есть по поводу этого учреждения одна забавная история. Иллюстрацией к которой может служить реплика героя Михалкова из фильма “Вокзал для двоих”: “Я тебе велел дыни стеречь, а ты, козёл, чего натворил?”.

В 60-е годы за пределами Латинской Америки наиболее многочисленный контингент волонтеров “Peace Corps” окопался в имперской Эфиопии. Сюда отправились сотни молодых американских добровольцев, учителей, врачей, социальных работников и т.д. Теоретически предполагалось, что деятельность волонтеров будет повышать имидж Соединенных Штатов в эфиопском обществе, создавать прослойку лояльных “западной демократии” людей, которые, получая реальную бескорыстную помощь, не будут смотреть в сторону коммунистического Востока, который наращивал собственное влияние в основном за счет антиамериканизма и лозунгов модернизации. Сомнительно, но о’кэй.

Американцы не учли только один незначительный факт. А именно, политические ориентиры тех молодых людей, которые желали отправится в Африку по программе “Корпуса мира”. Т.к. до реорганизации 1972 никаких идеологических фильтров “Peace Corps” не имел (демократия должна быть демократичной), ряды молодых добровольцев часто пополнялись людьми, которые вообще не особо разделяли светлых “западных ценностей”, а даже наоборот - воспринимали свою деятельность в рамках “Корпуса” в качестве помощи нациям, освобождающимся от пут колониальной зависимости. 

Белые WASP консерваторы, - реальные носители “американских ценностей”, - шли в “Корпус мира” не очень охотно; у них и дома имелись хорошие перспективы, растрачивать силы на то, чтобы вытаскивать каких-то ничтожных перуанских индейцев из каменного века или учить диких африканских негров грамоте они в основном были не готовы. Зато к этому были готовы преисполненные духом авантюризма всякого рода неортодоксальные леваки, заполонившие в 60-е годы американские университеты. Именно такие люди в ту эпоху составляли существенную часть добровольцев, засылаемых правительством Соединенных Штатов в Африку, Азию и Латинскую Америку для противодействия распространению коммунизма.

Не нужно большого ума, чтоб предположить, какие результаты могла дать эта гуманитарная программа. 

Эфиопия между тем была страной, в которой вообще никогда не было ни левого движения, ни, тем более, коммунистической партии. До 50-х годов император Хайле Селассие I проводил строгую изоляционистскую политику, поэтому подрывные идеи социализма и освобождения труда сюда не проникали. 

К началу 60-х до Эфиопии наконец докатилась общемировая левая волна, но империю она затронула лишь по касательной. В Университете Аддис-Абебы возникли первые немногочисленные группы левой молодежи, но дальше стен кампуса все это дело не выходило. К тому же имперское правительство, оглядываясь на происходящее вокруг, очень четко понимало опасность, поэтому старалось по возможности давить всякие ростки левой крамолы. 

Эта идиллия могла продолжаться еще долго, если бы в Эфиопию не прибыли волонтеры “Peace Corps”. Которые не только привезли с собой массу ранее недоступной, но весьма популярной на Западе левой литературы, - типа произведений Че Гевары, Франца Фанона, Маркузе и т.д., - но и разъехались по всей стране, поступив в качестве учителей в провинциальные средние школы. В итоге, во второй половине 60-х социалистические идеи, - причем самого радикального толка (именно они были в моде среди западных левых), - начали распространяться по Эфиопии как пожар. 

И если раньше очагом несогласия были лишь крохотные группы интеллектуалов одного столичного университета, то благодаря американской “помощи” такие очаги возникли даже в колледжах далеко на периферии. И имперское правительство уже ничего не могло сделать с этой политической эпидемией, источником которой стали дорогие американские партнеры Хайле Селассие, приславшие в страну каких-то хиппарей, настроенных на борьбу с мировой несправедливостью. Джинн был выпущен из бутылки и загнать его обратно не было никакой возможности.

В конечном итоге, спустя несколько лет вчерашние эфиопские школьники, подученные американскими наставниками подрывным идеям, превратят университеты и колледжи эфиопских городов в мощный оплот воинственной антиимперской мысли. Что в свою очередь, повлекло большие проблемы для государства, в виде бойкотов, протестов, забастовок, столкновений, которые к 1969 году достигли широкого размаха, заставив правительство пойти на предельно жесткие меры для подавления левой молодежи (начиная с арестов и ссылок в отдаленные районы страны, заканчивая вытеснением наиболее активных деятелей за рубеж). 

Короче говоря, деятельность “Корпуса мира”, который должен был предотвращать рост коммунистических настроений, в Эфиопии привела к противоположным результатам. Американские волонтеры вместо того, чтобы расхваливать западный капитализм создали кадровую базу, на основе которой впоследствии развилось одно из самых мощных социалистических африканских движений. И благодаря которой изначально вполне умеренная антифеодальная верхушечная революция 1974 года приобретет крайне радикальный и самый масштабный во всей Африке характер.

Димитриев бросил ссылку на статью эксперта по вопросам оборонной промышленности и военно-технического сотрудничества, входящего в состав общественного совета при Министерстве обороны России Пухова Р.Н. под названием “От «специальной» к «военной»” (журнал “Россия в глобальной политике”, #2 март 2024). 

Статья очень трезво описывает двухлетнее противостояние, итог выведен тоже весьма далёкий от пафоса военной пропаганды обоих лагерей: тупик.

“...Это делает неизбежной затяжную войну при относительно стабильных фронтах в стиле Корейской или Ирано-иракской. Она будет вестись годами, на истощение, не с надеждой вынудить противника к компромиссам, а скорее в ожидании внутренних перемен у него, которые приведут к изменению политической позиции. Завершение Корейской войны в 1953 г. даже на условиях статус-кво стало возможным только после смерти Иосифа Сталина. Соответственно, для Украины и Запада условием перемен представляется уход от власти в той или иной форме Владимира Путина (крайне маловероятный на обозримую перспективу), в то время как российское руководство, видимо, связывает надежды с возможной сменой власти в США на выборах в ноябре 2024 года. Поэтому Москва, скорее всего, намерена продолжать боевые действия как минимум до 2025 г., а возможно – и далее, в ожидании достижения мощного военного превосходства над Украиной…”

​​Косвенным наследием влияния западных (прежде всего американских) леворадикалов на эфиопскую левую было то, что сама эта эфиопская левая изначально стремилась дистанцироваться как от советского, так и от китайского влияния, сохраняя самобытный национальный курс.

При этом еще характерно то, что троцкизм, переживавший ренессанс на рубеже 6 и 7 десятилетий 20 века, вообще не нашел последователей на земле древней Абиссинии. Слово “троцкист” было ругательством среди эфиопских левых и во второй половине 70-х возникла совершенно абсурдная ситуация, когда 2 основные коммунистические организации, - Эфиопская Народно-Революционная Партия (IHAPA) и Всеэфиопское Социалистическое Движение (MEISON), - взаимно уничтожали друг друга, обвиняя противоположную сторону в “троцкизме”. В 1977 году военная верхушка страны во главе с товарищем Мэнгысту Хайле Мариамом положила конец конфликту между левыми, уничтожив обе эти крупные группы по обвинению в…”троцкизме”, “анархизме” и “предательстве революции”. Затем уже Мэнгысту, в рамках консолидации власти в своих руках, зачистил более мелкие левые организации. Как нетрудно догадаться, тоже за “троцкизм” и “анархизм”. Потому что в стране должен был остаться только один настоящий марксист.