«Вегетарианка», Хан Ган

В 2024 Хан Ган получила Нобелевскую премию по литературе за «насыщенную поэтическую прозу, которая противостоит историческим травмам и раскрывает хрупкость человеческой жизни». Среди её переведенных книг для русскоязычного читателя наиболее узнаваема «Вегетарианка»: в 2018 её встречали как экзотический продукт, подтверждающий, что метафоры длиной в целую книгу — это новый чёрный в мире литературной моды. Тогда же истории о теле и его границах начали экспансивно расширяться в информационном пространстве с трендовыми ярлыками «яростный» и «сексуальный». «Вегетарианка» такой и оказалась — и яростной, и сексуальной, и преисполненной телесности. Впрочем, из условного «сегодня» этот текст хочется читать не только как компиляцию протестных настроений.

Главная героиня романа, Ёнхе, — заурядная женщина, по словам её мужа. Присваивая ей эту характеристику, он не имеет в виду ничего дурного, только поясняет, почему заключил брак именно с ней. Не низкая и не высокая, избегающая ярких цветов в одежде, спокойная, ничем не увлеченная, словом — прозрачная. Наш герой искал скромную спутницу, чтобы не «маяться, сравнивая себя с мужчинами из модных журналов», не «дёргаться, опаздывая на встречу» и не нервничать «по поводу выпирающего живота и тонких ног». Его спокойная жизнь, лишённая необходимости конкурировать (а по правде говоря, необходимости быть вообще хоть кем-нибудь), закончилась в тот день, когда Ёнхе приснился кошмар. Она проснулась, выбросила из холодильника все запасы мяса и объявила себя вегетарианкой.

Не случись в рационе молодой семьи неприятных и непривычных для корейской кухни изменений, никто не взволновался бы из-за причуд Ёнхе. Но она позволила себе то, чего раньше никогда не делала — стала неудобной. А следом, что вообще трудно представить, не поддалась уговорам семьи, даже когда от навязчивых бесед они решительно перешли к насилию. Попытка запихать в глотку Ёнхе кусок мяса привела к первой госпитализации и скандальному разводу, став точкой невозврата.

Хан Ган сталкивает читателя с тем, что её героиня одновременно нормальна и глубоко нездорова. С одной стороны, болезнь Ёнхе — поэтичный, символичный процесс превращения из угнетаемой женщины в свободное, тянущееся к солнцу дерево. С другой стороны, тревожные сны, которые привели к социальному аутизму, отказу от приема пищи и кататонии — это дебют шизофрении. Диагноз специально не оставлен в закулисье, его озвучивают сестре Ёнхе, которая с тревогой сканирует своё нутро и находит там похожие поломки.

Так «Вегетарианка» становится не просто метафорой о патриархально-одобряемом отношении к женщине, как к предмету (в контексте книги, не только предмету быта, но и объекту искусства), но и историей о той самой человеческой «хрупкости», фигурирующей в формулировке Нобелевского комитета. Негативная симптоматика Ёнхе не только незаметна — подчеркнуто неинтересна её близким; большинство очевидно психиатрических симптомов списываются на дурной характер и подвергаются попытке «перевоспитания». Первые подвижки выяснить, что же случилось с героиней, происходят — и это неутешительно — в финале книги. К тому времени, она уже едва ли может связанно рассказать о своих страхах и сомнениях, хотя в коротких промежуточных главах — в своих внутренних монологах — она охотно делилась с читателем подробностями кошмаров и навязчивых мыслей, преследующих её наяву.

Впрочем, тяжелым, душераздирающим сценам Хан Ган выписывает красивое, умиротворенное оформление. Её психиатрическая больница стоит в восхитительном лесу, её героини следят за свободным полётом птиц из машины скорой помощи, за окном лечебницы всегда приковывающий взгляд пейзаж, даже в самых драматических моментах, когда время ощутимо замедляется до slow-mo, фокус внимания оказывается на солнечных лучах, которые заливают гостиную. Да, повседневность тревожна, опасна, патологична, но в прозе Хан Ган всё это смоет долгожданный дождь.

Вот приехали книги из закрывающегося «Киоска». Не взяла бы ничего нового в бумаге, когда б не эти печальные события. Но сейчас забрала с почты свою посылку, и стало немного теплее на душе.