tgoop.com/spb_300/3360
Last Update:
Матери и Херувиму
Покуда здесь февраль свой правит бал,
я вновь и вновь сдаю на высший балл
экзамен по любви и медицине.
В системе боковых кривых зеркал
четвёртый год на норадреналине.
Не смотрим снов. Какие к чёрту сны!
Лишь линии известной кривизны
да жуткие видения под утро,
в которых снова наши пацаны.
И лица их под снежной белой пудрой...
Застыли, не меняя странных поз,
как будто ещё действует наркоз...
И некому их отвезти в палату.
Не рай. Не ад. Чистилищный хаос.
Ты замечаешь, как по циферблату
летит большая стрелка? Нет! Стрела.
И как бы я себя ни берегла...
Мне даже стыдно иногда за это.
Четвёртый год мне грезится весна,
а за весной, конечно, будет лето.
Но здесь февраль. И в нём моя любовь.
В зачётной книжке не чернила. Кровь.
Здесь кровь повсюду. Алым светофоры
напоминают: «Шприцы приготовь!»
И помощь скорая ревёт мотором.
— Успеем, Мать, — мне говорит медбрат, —
ещё при выписке подарит шоколад,
а может даже влюбится. — В меня-то?
— Ну не в меня же! Запахни бушлат,
нам всем ещё лет сто пешком до марта
по рытвинам, по кочкам, по полям,
по бесконечно длинным февралям,
которые однажды прекратятся.
И будем мы не по госпиталям,
а во дворе под молодой акацией
сидеть, курить, свивать в колечки дым,
скучать по этим диким и святым,
по временам невыносимо сложным.
Где пацаны мне дали имя Херувим,
хоть я всего лишь делал то, что должно.
Анна Ревякина – стихи
Птичник – иллюстрация
BY Волонтёры Северной Столицы
Share with your friend now:
tgoop.com/spb_300/3360